Незабываемая Лола

Ep. 23. Разбитые надежды

Она сильно удивилась, когда поняла, что сотни, если не тысячи раз проходила мимо его дома.

— Значит, ты живешь напротив Кэти? Я часто у нее бывала…

— Давай, если не получится с ними, — осторожно сказал он, — мы пойдем к Кэти.

Лола неопределенно пожала плечами, и Эван молча распахнул дверь.

В гостиной за накрытым столом сидели его родители, но сквозняка они почувствовать не успели. Эван закрыл дверь так быстро, что она даже не заскрипела.

— Давай возьмем что-нибудь из твоих вещей, — предложила Лола, глядя на склонившиеся над тарелками фигуры его матери и отца.

Кивнув, он шагнул к лестнице.

— Что им может напомнить о тебе? — спросила она. — Подарки, вещи…

— Проблемы, которые я бы мог создать, — усмехнулся он, ведя ее вдоль коридора второго этажа. — Но я их обычно не создавал.

— Эван, — Лола нахмурилась, — я серьезно!

Он аккуратно распахнул небольшую дверь, и Лола, едва ступив на порог, непроизвольно отшатнулась. Прямо в лицо ударил резкий запах краски. В комнате было абсолютно пусто, и только кисть и ведро стояли в самом центре. Со стен лоскутами свисали клочки старых обоев, на полу виднелись четыре вдавленные метки, которые оставили ножки кровати. Окно не скрывали даже тонкие занавески, и внутрь бесстыдно проникал уличный мрак.

— Что… — озираясь по пустым углам, прошептала Лола. — Что здесь?..

— Ремонт, — мрачно сказал Эван, отворачиваясь от двери. — Они решили, что эта комната мне больше не нужна. Пойдем!

Пока они брели вниз по лестнице — куда медленнее, чем поднимались наверх, — Лола пыталась разглядеть выражение его лица. Но оно было странно непроницаемым, словно ему на самом деле было без разницы. Словно его не обижало равнодушие родителей, и совсем не трогало их безразличие. Однако это было не так. Обижало, трогало… Она это не столько знала, сколько чувствовала по тому, как его пальцы сжимали перила и как была опущена его голова. Хотелось обнять его плечи и прошептать, что все как-нибудь исправится, но врать ему она не могла.

В гостиной звенели вилки и ложки, и два человека спокойно обсуждали вечернюю программу и погоду, ремонт, который они делают, и планы на отпуск. Все, кроме собственного сына, о котором они, казалось, совсем забыли.

— Да вспомните же вы его! — не выдержав, крикнула Лола.

— Бесполезно, — раздался рядом немного сухой, но сдержанный голос. — Я уже пробовал.

Эван мягко сжал ее локоть и потянул к двери. Женщина, его мать, взяла в руки тарелку с салатом, а мужчина, его отец, неспешно приложил к губам салфетку. И именно эти будничные, доведенные до автоматизма жесты вывели Лолу из себя.

Из слегка приоткрытого рюкзака на плече Эвана торчал уголок книги. Не соображая, она выдернула его и с яростью запустила прямо в сервант, стоящий в гостиной.

— Вспомните его, наконец!!..

Воздух разорвал оглушительный хлопок, а тело пронзила резкая боль, словно с десяток таких же книг разом попали в нее саму. С ужасающим грохотом посыпалось стекло. Лола начала падать, все поплыло перед глазами вместе с кружками, тарелками и бокалами, полетевшими из серванта на пол.

— Нет! — Эван едва успел подхватить ее, и к боли, сжимавшей все ее тело, не добавилось боли от падения.

По гостиной в разные стороны разлетались фарфоровые и стеклянные осколки. Руки и ноги сводили мучительные судороги, будто кто-то невидимый безжалостно выкручивал из стороны в сторону каждый ее сустав.

— Лола, зачем?.. — сквозь какую-ту далекую пелену прорывался его нервный шепот.

Гостиную сотрясали возмущенные голоса и топот ног. Эван бережно поддерживал ее кружащуюся голову, обнимал дергающиеся плечи и спину. Мир все еще качался, то сжимаясь до маленькой точки, размером с осколки, рассыпанные вокруг, то расширяясь до огромной черной дыры, в которой тонуло все, даже перекошенное лицо склонившегося над ней Эвана.

— Получилось?.. — с трудом прошептала она, когда его мать, подскочив к разбитому серванту, подняла с пола покореженную книгу.

Страницы замелькали в ее руках, а затем ее взгляд изумленно замер на форзаце. Она смотрела так, словно пыталась вспомнить.

— Эван… — раздался незнакомый женский голос из гостиной.

По телу снова пробежал разряд. Мучительно хотелось закричать от боли, но Лола затаила дыхание, боясь пропустить хоть слово.

— Эван? — удивленно переспросил мужчина, словно в первое мгновение не понимал, о ком говорит. — Эван… — озадаченно повторил он и забрал у женщины книгу из рук.

Снова зашелестели страницы.

— Это — книга Эвана, — его отец вновь повторил имя, но на этот раз уже уверенно.

Лола видела, как лицо Эвана дрогнуло, а на щеках от напряжения появились едва заметные пятна.

— Но что здесь делает его книга?

— Он и сам здесь! — прохрипела Лола, удивляясь, как больно говорить.

— Тише, — прошептал Эван, укачивая ее. — Тише… Они не слышат, — но сам с волнением прислушивался.

— Эван… — задумчиво повторила его мать. — Мы же убрали его вещи в подвал.

Легкая краска, выступившая на щеках Эвана, сбежала вновь.

— Наверно, соседские дети шалят, — проворчал отец, подходя к окну. — Вечно с ними одни проблемы. Не то, что с Эваном.

Стекло со звоном закрылось. Эван выглядел так, словно его ударили, и, слегка подрагивая, Лола погладила его по руке, ставшей внезапно очень холодной.

— Хорошо, что с Эваном никогда не было проблем, — сказала его мать, откладывая книгу в сторону.

— Да, — согласился его отец, начав собирать битые стекла с пола, — надо бы избавиться от его вещей. Эвану они все равно больше не понадобятся.

Лола чувствовала, что каждое новое упоминание его имени причиняет ему боль. Хотя внешне не менялось ничего, кроме съезжающихся вместе бровей, бледнеющего лица и холодеющих пальцев.

Выбравшись из его рук, которые держали ее теперь совсем некрепко, Лола неуверенно схватилась за стену. Тело все еще трясло и покачивало, а голова гудела.

— Пойдем на улицу, — она потянула его за собой.

Не проронив ни слова, он слегка поддержал ее, и вместе они направились к двери.

— Не переживай, — прошептала она, когда их обдало осенним холодом.

— Да так всегда и было, — поежившись, сказал он.

Лола сцепила зубы, сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. Они вышли на крыльцо, Эван вдохнул побольше воздуха и в следующее мгновение расхохотался. От неожиданности и испуга она чуть не упала.

— Что⁈

Но Эван продолжал хохотать — как безумный, как сумасшедший. А потом, когда его смех превратился в глухой хрип, просто сполз на крыльцо и обхватил голову руками. Не зная, что думать, Лола села рядом.

Снова пошел дождь. Тяжелые капли били по ступеням и рукам, падали на плечи и волосы и даже стекали по лицу, как слезы. Уйти куда-нибудь, рассеянно подумала Лола, но идти больше было некуда.

— Я думал, я самый умный, — вдруг заговорил Эван, — что мне хватит хитрости и ловкости, чтобы победить любого, но… Знаешь, однажды я играл в игру, где надо было найти девушку. Что-то типа квеста, с лазейками и скрытыми ходами. Я проходил этап за этапом, повторял, возвращался, но так ее и не нашел. И я только сейчас понял почему!.. — он повернулся к Лоле так резко, что вновь напугал ее. — Самым умным оказался производитель игры! Уже вышло три переиздания! Никакой девушки так никто и не нашел! Потому что ее нет… И выхода нет!.. — дождь зловеще забарабанил по крыльцу. — Лимб умнее нас, понимаешь?.. Он нас победил!

Вымокшая юбка противно липла к коленям, от ветра бросало в дрожь.

— Но, Эван… — Лола осторожно прикоснулась к его руке, пытаясь погладить.

— Мне казалось, что достаточно непрямых ходов, — горячо продолжал он, — парта, граффити… А прямые тратили много энергии, и я их избегал. Но так оно не работает! Не хотел ходить к родителям, потому что не хотел верить, что такое возможно… — он махнул за спину, туда, где в гостиной все еще убирали осколки его родители. — Хотел сохранить надежду. Возможно, мне просто не хватало мужества сделать прямой ход. Пригласить тебя на свидание, когда я еще мог. Достучаться до родителей тогда, когда это еще имело смысл, потратив столько сил и энергии, сколько мог. Возможно, более мужественно было тогда просто исчезнуть… А так…

Забыв про дождь, не ощущая, как вымокли одежда и волосы, Лола гладила его по руке. Сердце в ее груди бешено колотилось, и каждый удар казался ей похожим на бой часов, отмеряющих оставшееся время. Которого, как она теперь думала, было совсем мало.

— Пойдем! — она решительно поднялась с крыльца.

— Куда? — не понял он.

В доме напротив было открыто окно, и ветер, завывая, теребил знакомые занавески.

— К Кэти, — сказала Лола, стряхивая капли с лица. — Пришло время прямых ходов. И если исчезнем — то вместе!