Неясные огни

Глава 8

Все обитатели поместья с ужасом высыпали в сад, тут же остановившись в нерешительности. Они точно видели, как Дженна воткнула кинжал в Маркуса, но то, что открылось их взору, не укладывалось в голове и вызывало оцепенение.

Сад, ещё минуту назад погружённый в черноту зимней ночи, озарял солнечный свет. На границах шла рябь, то скрывая яркие лучики, то давая им возможность светиться вновь. Снег почти растаял, не мешая пробивающейся к свету зелёной молодой травке и белым цветам Богини Ино, медленно распускающимся навстречу свету. В солнечных лучах мерцали редкие снежинки, поблескивая и мгновенно тая. Весь холод пропал, будто зимы не было вовсе.

Посреди поляны на спине лежал Маркус, его голова была повернула набок, а изо рта текла струйка крови. К его груди прижалась фигурка девушки. Худая, бледная и немного прозрачная, она мерцала и была еле заметна в ярком солнечном свете.

Вампиры ошарашенно переглядывались и не знали, как реагировать. Теали дёрнулась к Маркусу, но Мисса остановила её и многозначительно покачала головой.

— Что происходит? — прошептала она, не отрывая взгляда от призрака.

— Не мешай им, — буркнула низшая и улыбнулась. Выглядела она так, будто на поляне не происходило ничего необычного.

Теали понятнее не стало, но Алистер кивнул, призывая не двигаться, удивлённым он тоже не казался. Некромантка же была в неописуемом восторге и смущении одновременно. Она проходила много практик, плотно взаимодействовала с убитыми, в том числе и их душами, но такого она ещё никогда не видела. Более того, не слышала ни о чём подобном.

— Кто это? — не выдержала Син.

— Убитая принцесса.

— Принцесса? Какая ещё принцесса? — недоумевала она.

Но Мисса приложила палец к губам и кивнула в сторону происходящего. А тем временем убитый ранее Маркус не только не рассыпался в прах, но уже сидел с вынутым из спины кинжалом и о чём-то тихо разговаривал с призраком. Но спустя минуту девушка исчезла, и сад вернулся обратно в зимнюю снежную ночь.

Первой опомнилась некромантка. Она осторожно двинулась по дорожке, пытаясь уловить, что она только что увидела, но энергетика ей была непонятна совершенно. Вампиры же кинулись к Маркусу, наперебой закидывая его вопросами. Поднялся гвалт. Вручив Алистеру кинжал, он встал с земли, размял шею и молча двинулся в дом. Как только всех посторонних отослали продолжать свои дела, вопросы посыпались с новой силой. Дойдя до дивана, Маркус приказал принести ему свежей крови и снял плащ, тоскливо рассматривая дыру на ткани, рубашка вся пропиталась кровью, пришлось скинуть и её.

— Как ты излечился? — не унималась Теали, — ты был мёртв! Невозможно!

— Да, мы видели, как эта чокнутая воткнула тебе нож в сердце. Завесы нет, ты бы не пережил, — сказал один из близнецов, а второй закивал, соглашаясь с братом.

Алистер скрестил руки на груди и просто ждал, сверля Маркуса уничижительным взглядом, а с физиономии Миссы не сползала улыбка. В голове Син бушевал ураган из вопросов и предположений, но ни одно из них не объяснило бы произошедшего. Пока вампиру не принесли стакан свежей крови, он даже не пытался реагировать на окружающих, демонстративно их игнорируя, но выпив его до дна, слегка повеселел и повернулся к некромантке, сосредоточенно обдумывающей виденное ранее.

— А ты как думаешь? — обратился к ней Маркус.

Вампир выглядел чересчур возбуждённо, даже его глаза сияли особенно зловеще.

— Кто это был? Что ещё за принцесса? — первым делом уточнила Син.

— Оракул. Руками, точнее жизнью которой объединили миры.

— Оракул? Хм, — если подумать, то Син никогда раньше не встречала ни сильного оракула лично, ни тем более его призрака. Но если она смогла убрать завесу во всём мире, то… — вероятно, в саду она эту завесу восстановила обратно? — мгновенно озарило её, — подожди, ты говорил, что призрак ничего не помнил.

— Она вспомнила, — довольный собой ухмыльнулся он, — ты говорила, что духа можно заставить вернуть память сильным потрясением, именно это я и сделал.

— Что? — ужаснулась Мисса, — то есть ты спровоцировал Дженну специально?!

Вампир кивнул.

— Но ты был бы мёртв, если бы план не сработал, — процедил Алистер, даже его вечно безразличное лицо на мгновение дрогнуло, а в глазах полыхнуло злостью, — тебя спасло только везение. Чрезвычайно глупо.

Алистеру многое хотелось высказать о таком поступке дражайшего кузена, однако сейчас было не время, Маркус находился в слишком нестабильном состоянии. Придётся отложить разговор о безумных планах на потом.

— Я защитил сердце барьером тьмы. Кроме того, я был уверен, что сработает, — огрызнулся начавший злиться Маркус.

— Ты просто сумасшедший, — охнула Теали, высказав общую мысль всех присутствующих, — ты разозлил эту психованную и специально подставился под смертельный удар! Да о чём ты думал?!

— Довольно, — оборвал вампир, даже не скрывая злости, на мгновение комната погрузилась в тьму, — у меня был план и он сработал. Дальнейшее обсуждение закончено. Я не умер, и я был уверен, что она вспомнит. Кроме того, точечный щит не пропустил клинок к сердцу и не дал нанести серьёзные повреждения. Не думаете же вы, что я полный идиот? Впрочем, думать можете как угодно, тема закрыта.

— Но где же Амелия? — покрутив головой по сторонам, спросила Мисса.

Вампир помолчал.

— Она… расстроена, — неохотно сказал он, — но она вернётся. И когда это произойдёт, у нас будет крайне важный разговор со всеми вами. А теперь оставьте меня с Син наедине.

Крайне неохотно вампиры разошлись, а некромантка так и стояла в глубокой задумчивости, пока Маркус с третьего раза не дозвался её. Син села в кресло напротив и положила ногу на ногу.

— Ты хочешь с помощью духа объединить миры обратно? — предположила она самый очевидный вариант.

— Не только. Точнее это дело второй необходимости, — разъяснил вампир, потягивая очередной стакан крови.

— А в чём же состоит первая? — подняла бровь некромантка, держа в уме одну сумасшедшую догадку.

— Убившее её заклинание выжгло тело, осталась только душа. И я хочу её воскресить. Это возможно?

Син ошарашенно на него посмотрела и на некоторое время задумалась, прокручивая в памяти возможные варианты, а затем неуверенно кивнула.

— Но зачем? — сощурилась она.

Маркус окинул её раздраженным взглядом, но ничего так и не ответил.

— Так всё дело в девушке? — изумлённо спросила некромантка и просто не смогла сдержать улыбку.

Так повезти ей просто не могло! Без некроманта он ничего не сможет сделать, а значит, придётся соглашаться на любые условия. Это же просто прекрасно! Развалившись в кресле, Син даже не пыталась скрыть свою внезапную радость.

— Как это прекрасно! — промурлыкала она, — люблю, когда от меня кто-то зависит. Я тут услышала много интересного о тебе, думала, что ты совсем уж сошедший с ума садист-убийца, а тут вот оно что…

— Не зарывайся, — прошипел он и с силой сжал стакан, — если окажется, что ты ничего не можешь, то отправишься вслед за своим наставником.

— Можешь угрожать мне сколько угодно, теперь-то я знаю, что ты мне ничего не сделаешь, по крайней мере пока, — она не смогла сдержать самодовольную улыбку. — Я-то гадала, на кой тебе этот призрак… а ведь вы — заложники своих привязанностей, не так ли? Что такого произошло, что ты хочешь её вернуть? И ради этого подставляешься под удар, чтобы она вспомнила? А ведь это просто человек. Какая ирония, не правда ли? Представляю, как ты бесишься.

— Короче, — оборвал некромантку Маркус, не желая больше слушать то, что он и так прекрасно знал, — чего ты хочешь?

— Для начала, у меня есть теория, что к истреблению моего ордена причастны некоторые, хм, официальные лица, и хотелось бы узнать точно.

— Каким образом?

— По идее все договоры и официальные бумаги лежат у сторон, заключивших перемирие, как и прописанные условия этого мира. Некроманты не могли вдруг умереть все разом вскоре после войны, я думаю, что наше истребление было одним из условий со стороны вампиров. А значит, бумаги хранятся в документах во дворцах Ларминии, Карнии и, конечно же, в замке самого Деймора. К последнему не стоило даже пытаться лезть, Карния очень далеко, но Ларминия ведь лишилась королевской семьи? Можно попробовать попасть в их дворец.

От абсурда услышанного у Маркуса глаза на лоб полезли, он сперва даже подумал, что Син его разыгрывала. Но судя по выражению лица, говорила она вполне серьёзно.

— В общем, мне нужно их найти, — подытожила она. — Когда твой коронованный призрак явится обратно, не забудь позвать. Пойду пройдусь до таверны и выпью бокальчик вина, бывай.

Син разве что не взлетела, окрыленная такой внезапной сменой обстоятельств. Она быстро ушла, практически подпрыгивая и напевая что-то себе под нос.

Маркус судорожно вздохнул. Ему была отвратительная сама мысль находиться в положении должника, кто знает, каких условий понаставит эта наглая женщина, но выбора не имелось. Сам он даже не знал, что можно было бы предпринять в отсутствие тела, даже жрица не знала. Если бы заклинание было другим и осталось тело, то вампир просто обратил бы её в низшую и всё.

Ладно, в конце концов, ещё неделю назад он просто хотел поговорить с Амелией, по внезапное появление некроманта переиграло все планы. Да и безумие слегка ослабло рядом с призраком. Следовало радоваться такой удаче, а не заниматься самокопанием вновь и вновь. В конце концов, ничто не помешает убить Син потом.

Вампирша совершила рывок и удар в одно мгновение, но я видела это словно в замедленном времени. Воспоминания, так старательно удерживаемые где-то на задворках сознания, обрушились на меня за доли секунды лавиной душевной боли. И в эти секунды я осознала, что происходит. Ещё мгновение — и тот, кого я любила, будет мёртв. Нет…

Я бросилась к Маркусу и прижалась, боясь даже дёрнуться, иначе, казалось, реальность рассыплется на осколки. Не знаю, могут ли мёртвые плакать, но я плакала, вжимаясь в тело вампира. Плакала о нём, о себе, и о том, чего уже никогда не произойдёт. Зачем он позвал меня? Зачем я всё вспомнила? Теперь моя боль вернулась, разрывая изнутри острыми когтями похороненных надежд.

Не знаю, сколько я так лежала, но почувствовав движение, только сильнее вжалась, боясь, что у меня отнимут его тело, но… подождите… вампиры же рассыпаются в прах?

Медленно подняв голову, я поняла, что Маркус жив. Как такое возможно?

— Вот ведь тварь, как ровно попала, — прошипел он, а затем поморщился и вынул нож из спины.

Приподнявшись, он закрылся рукой от яркого солнца, и осторожно посмотрел мне в глаза. Свет лился сквозь рябь, разгоняя непроглядную зимнюю тьму, и заставлял вампира щуриться.

— Амелия…

— Как такое может быть? — еле слышно прошептала я, посмотрев на нож, на рану, а затем в мерцающие красным глаза.

Он медленно дотронулся до моей руки, и я с удивлением поняла, что что-то ощущаю. Не телом… но памятью о том, что я должна была бы чувствовать, будь я живой.

— Ты спасла меня, восстановив завесу, — ответил он, всё ещё рассматривая меня с какой-то опаской.

— Но ты же… призвал меня… я не понимаю… ты видел, что я пришла и наговорил ей… ты знал? Ты сделал это специально?!

Голос надломился. Мне стало больно. Невыносимо больно.

— Как ты мог так поступить? — голос дрогнул, и я одёрнула свою уже почти прозрачную руку, — ты снова заставил меня страдать. Я не хотела вспоминать, я не хотела возвращаться…

Я больше не могла тут находиться. Прошлое нахлынуло бушующей волной, вернув все страхи, обиды и воспоминания. В памяти отчетливо вспыхнул взрыв на площади, могилы родителей, мраморная статуя сестренки, и моя собственная смерть. Пустота и боль захлестнули меня с головой, и утянули в водоворот. Я будто задыхалась и тонула, но так и не могла вздохнуть.

— Прости, но ты должна была вспомнить, — с грустью в глазах сказал Маркус, а взгляд мерцающих глаз потух.

Он потянулся рукой к моему лицу, но я покачала головой и отодвинулась, растворившись в реальности.

Воспоминания словно десятками нитей тянули меня к разным местам. Я ощущала, что должна пойти по ним. Вспомнить? Понять? Не знаю.

Тирра стояла неприступной крепостью, не давая проникнуть внутрь. Мой дом. Сколько всего связано с ним? Вся моя жизнь. Тут были родители и сестра… у меня была сестра. Услышат ли они меня? Я призрак и я здесь, возможно, я смогу с ними вновь увидеться?

Внутри всё затрепетало. Тонкий лучик надежды озарил меня, и я позвала Амалику. Я знавала ещё и ещё, оглядываясь по сторонам в надежде, что она вот-вот появится. Я звала маму и папу. Никто не явился. Ко мне подплыли десятки духов, пустыми взглядами уставившись на источник зова, но среди них не было моей семьи. Лучик надежды, озаривший меня, тут же погас, оставив одну в темноте. Никто не приходил, и уже не придёт. Они не слышат. Их тут нет…

Бесцельно бродя под стенами города, я видела костры и сожжённые тела, припорошенные снегом. Я видела мертвецов, тянущихся к жизни, я видела других призраков. Кто-то бродил, как и я, а кто-то просто стоял и смотрел в никуда. Часть душ выглядела искалеченной. Они уже не были похожи на отпечатки людей, они были искажены, изуродованы. Я ощущала их страдания, но помочь никак не могла. Никто не мог.

Добравшись до середины замёрзшего озера, сквозь снегопад я с трудом разглядела Башни, взмывающие ввысь и сливающиеся с ночным небом. Когда-то у меня были друзья. Живы ли они? Или там, на кладбище, не стало и их? Я не могла узнать, не попав внутрь, это тяготило и добавляло ещё больше страданий. Что, если они пострадали? Из-за меня… Мысль стала настолько невыносимой, что я вздрогнула и очутилась в другом месте.

Бродя по Ларминии, перемещаясь от места к месту, я встречала лишь смерть и разрушенные деревни. Трактир, в который мы попали, когда вышли из Тирры, населяли лишь неплотные тени. Также, как и деревню, в которой меня похитили и чуть не убили. Дома были пусты, людей не осталось. Призраки молча наблюдали за мной, глядя тусклыми глазами, но не подходили близко. Часть деревни, где стоял второй трактир, была полностью разрушена и покрыта толстым слоем снега, но тянуло меня не к ней. Лесной склад я почувствовала сразу, он был пуст и немного покосился. Тут всё и случилось.

Остановившись на поляне, я почуяла следы крови глубоко в земле. Крови двух разбойников, что пытали меня, ощущая полную безнаказанность. И моей крови. Что было бы, если бы не столь ненавистный мне когда-то спутник? Я помнила то видение, что пришло в кабинете, я отрицала его, но именно тут что-то изменилось. На пороге смерти моя душа сделала выбор. Вот только ради чего? Боги играли со мной? Зачем всё это было нужно, если будущего у меня просто никогда не было.

Переходя от места к месту я вдруг осознала, что повторяла путь, которым шла давным-давно. Но помимо смерти я встречала и жизнь. Деревни покрепче оказались населены живыми. Люди были измучены и загнанны, держались из последних сил. Но они были живы. Обороняясь от мертвецов, отгоняя призраков, они стоически противостояли миру, обернувшемуся против живых. Крупицы надежды не пылали яркими искрами, они еле теплились, рискуя просто исчезнуть, но всё же они мерцали в непроглядной тьме нового мира. Люди ещё верили, что когда-то всё наладится.

Обходя эти деревни, я не заходила к живым, не хотела беспокоить. Мой путь вёл меня дальше. Встав перед Изумрудными болотами, я пошла по отголоскам следа к Трёхлучию. Наверное, именно тут произошло самое счастливое мгновение в моей жизни. В прошлой жизни… Так непривычно осознавать, что меня больше нет. Но правду, пусть и горькую, придётся принять. Нет смысла рвать душу мечтами, как могло всё быть, не приди я к такому печальному финалу.

Мне казалось, что меня ущемляют и не понимают. Я была капризная. Может, даже глупая, но у меня была жизнь, родные, друзья, у меня была я сама, а сейчас только воспоминания. Злая шутка судьбы. Я была недовольна всем, а теперь у меня и вовсе ничего не осталось.

Стоя на площади, где когда-то был праздник, я словно со стороны видела отголоски событий. Веселье, лёгкость, счастье. Столько людей вокруг, они все суетятся. А затем был танец, и потом… мой первый поцелуй. И с кем? С тем, кого я ненавидела, боялась, считала убийцей. Удивительно, как поменялось моё мнение всего за какие-то несколько недель, проведенных вместе, когда, отбросив предрассудки и злые сплетни, я просто общалась с ним, как с обычным человеком. Хоть он им никогда и не был.

Я горько усмехнулась. Мгновение счастья, и столько боли потом. Хотя теперь я ясно понимала, как меня вели по уготованному пути к смерти, избежать которую вряд ли бы получилось, но всё же я пыталась. Если в царстве Хорта мне позволят оставить хотя бы одно воспоминание, то я оставлю этот день. Переживая его снова и снова, я буду помнить, что была жива и даже счастлива.

Я ощутила чужое присутствие и обернулась, но никого вокруг не заметила. Не сразу, но я поняла, что деревня не уничтожена, жители тут, просто прячутся в домах. Пройдя по главной улице, я остановилась у дома старосты, а из окна, одёрнув штору, на меня смотрели две женщины. Старшая, Мария, и позвала нас тогда на свадьбу, а рядом стояла сама невеста с младенцем на руках, завёрнутом в светлое одеяльце. Мария вспомнила. Большими печальными глазами она смотрела сквозь затянутое ледяным узором окно, и я поняла, что она узнала меня, и ей было очень жаль. Она направилась к крыльцу, желая выйти навстречу одинокой душе, но когда она распахнула дверь, я уже исчезла.

Затем я переместилась к городку, куда мы отправились под конвоем из поджидающих нас вампиров, мне тогда было так страшно, что, казалось, я жила последние часы. Селение оказалось полностью разрушено. Находясь на самой границе, оно первое попало под волну оживших мертвецов, и теперь от него остались лишь руины, укутанные снегом. Наверное, именно тут я осознала, как сильно была влюблена. Все неприятности до этого грозили одной лишь мне, но эта встреча могла быть для Маркуса последней, и поняв, что он мог пострадать и даже умереть, я осознала, что становилось невыносимо больно от одной лишь мысли об этом. Он снова защитил меня, рискуя собой, а потом рассказал мне о странной связи. И опять поцелуй… но в этот раз он принёс лишь боль. Осознав своё чувство, я вдруг отчетливо поняла, что мы не сможем быть вместе никогда. И не помог бы ни статус, ни богатство, ничего, в его мире просто не оказалось места для меня.

Последняя ниточка моего путешествия была последней во всех смыслах. Именно тут я и умерла. Странно, но мне было не больно, только бесконечно грустно и пусто внутри. Тут я осознала весь ужас происходящего, тут я поняла, что моя семья погибла за глупую идею. И за неё же умерла и я. Стоило ли оно того? Все эти смерти, сотни и тысячи погубленных людей… Столько страданий просто ни за что. Жалеет ли брат о случившемся? Вспоминает ли он ночами о том, что натворил, или ему всё равно? Он всегда был чёрствым, строгим, но я не думала, что он окажется таким жестоким. Предав свою семью, он остался совсем один, но его это, похоже, не беспокоило.

Я присела на колени и дотронулась кончиками пальцев до земли, ощутив связь с этим местом. Земля впитала мою кровь и отзывалась памятью последних мгновений. В них был Маркус. Я не помнила этого. Сознание стёрло практически все воспоминания о последних минутах жизни, а он пришёл и был со мной, когда меня не стало. Но зачем? Он оттолкнул меня и ясно дал понять, что я не нужна…

Призрачная слеза скатилась по щеке. Когда я поднялась, на могильных плитах вокруг сидели чёрные вороны, шелестя огромными крыльями. Я видела их раньше. При жизни. Но сейчас я ощущала в нас некую схожесть, словно это тоже давно потерянные души.

— Уходите, я больше никому не могу помочь, — сказал я им.

Будто поняв меня, они почти бесшумно взмыли вверх и растворились в темноте неба. Я снова осталась одна. Хотелось вернуться в небытие, но… что-то держало меня тут, не давая уйти. Что-то звало меня обратно, туда, куда я не желала возвращаться. Что мне делать среди живых? Дом, полный воспоминаний, добавит только новых страданий, но сопротивляться вновь нахлынувшим чувствам я не смогла. Может, Боги приготовили для меня последнее путешествие? Хотя… они допустили эти чудовищные смерти, значит до меня им нет дела.

В последний раз оглянувшись на поляну, я поняла, что больше меня тут ничего не держит. Пора возвращаться и принять себя.