Невеста для падшего (СИ)

Глава 7

К ужину я вышла уже полностью спокойной и даже с улыбкой на губах. Леди всегда должна быть приветливой. А если даже Тамир и заметит, что я плакала, надеюсь, ей хватит такта не заострять на этом внимания.

Расправила плечи и уверенно вошла в столовую. На этом моя уверенность и закончилась. Самообладание удалось сохранить с большим трудом. Он был тут! Эран сидел за столом и спокойно ужинал. Отметила, что столовый этикет ему не чужд.

Получается, варваром этот мужчина становится только со мной. Дело не в воспитании, а в отношении ко мне. И, в принципе, если очень постараться, то его, наверное, можно понять. Я одна из овилеров, народа, выходец из которого убил его мать. К тому же, ему теперь ещё и жениться на мне нужно, по безумной прихоти умирающего старика.

Вот только он меня понимать не хочет, так с чего бы мне входить в его положение и, тем более, проявлять сочувствие и терпение? Вздёрнула подбородок, подошла к столу и села, полностью игнорируя крылатого. Даже не посмотрела на него, будто его тут нет.

А он, похоже, на меня смотрел, и весьма пристально. Иначе как объяснить, вопрос, заданный угрюмым, каким-то усталым тоном.

— Опять ревела? — спросил падший.

Промолчать? Раньше я так и поступила бы. Или же, придумала бы отговорку в стиле «ну что вы, у меня нет причин лить слёзы, а что глаза красные, так это от аллергии, или свет так причудливо падает». Но я ведь решила сменить линию поведения с этим мужчиной, поэтому расправила плечи, взглянула на него свысока и произнесла весьма недружелюбным тоном:

— Воспитанный джентльмен никогда не задал бы подобный вопрос леди, но вам-то откуда об этом знать.

И полностью сосредоточилась на ужине. Падший, что удивительно, кажется, даже улыбнулся, и никак не прокомментировал намёк на его невоспитанность. А когда я уже перешла к десерту, соизволил заговорить со мной, причём, вполне вежливо. Да и тему выбрал безобидную… почти.

— Тамир сказала, что у вас завтра примерка нового гардероба. По такому случаю я временно отменяю запрет на выход из дома.

— Как щедро с вашей стороны! — саркастично воскликнула я и до скрежета металла по фарфору вонзила вилку в кусочек вкуснейшего ягодного пирога.

— Сам сопроводить не смогу, буду занят. Но, надеюсь, ты вняла моим предостережениям и не будешь болтать лишнего, — продолжил Эран, будто не заметив, что я явно не предрасположена к беседам. — После примерки сразу домой.

— А глубоко дышать мне без вашего дозволения можно? — выпалила я, отбросив салфетку.

Сама не понимала, откуда во мне столько смелости взялось. Но, изначально вынужденный, протест вдруг окреп и расправил крылья, подпитанный обидой, постоянным напряжением и злостью.

Падший неожиданно коварно улыбнулся и произнёс, явно с каким-то намёком:

— Даже нужно. Но с моим участием предпочтительнее.

— Спасибо. Я сыта, — отчеканила, практически сквозь зубы, и покинула столовую.

А пирог был вкусный… Похоже, мешать мне доесть десерт входит у него в привычку. Оставалось только надеяться, что ночевать в этом доме падший не останется, и вечер я смогу провести за беседой с Тамир, а не запершись в комнате.

Время тянулось, как липкая патока, а я всё прислушивалась к вечерним шорохам погружающегося в сумерки дома. Возможно, Тамир уже легла спать. Ведь встаёт она, наверняка, рано. Но нет, кто-то всё ещё ходил по старому дому, иногда хлопали двери, а может и не двери… Хотя нет, в доме Эран точно летать не сможет, уж очень большой размах у его крыльев, едва в гостиной поместился бы, расправив. Удивительно, что он всё ещё держится за этот дом, имея в своём распоряжении целый дворец. Не возьмусь утверждать, что огромный, но уж точно побольше этого домишки!

Сидеть в тишине и одиночестве затухающего дня стало совсем невмоготу, и я решилась выйти из комнаты, понадеявшись, что на ночь падший всё же упорхнул во дворцовые покои. Крадучись прошла к гостиной, убедилась, что там никого, только догорают свечи в настольном подсвечнике, вздохнула с облегчением и пошла на кухню. Тамир наверняка там, не Эран же бренчит посудой!

Вошла и недоумённо остановилась. Нет, на кухне был не Эран, но и не Тамир! Какая-то рыжеволосая девица в отвратительно-ярком розовом халате с перьевой оторочкой и с распущенными волосами составляла на поднос бокалы, вино, какие-то фрукты и ягоды, крем, сливки. Собрав всё, она подхватила поднос, развернулась, увидела меня и с визгом уронила его. Грохот и звон бьющегося стекла взбудоражили, должно быть, половину улицы. Не говоря уже об оглушающем, врезающемся в уши визге этой особы. Он, наверняка, вспугнул птиц во всём районе.

На шум, конечно же, прибежала Тамир. Заохала, запричитала, хватаясь то за голову, то за сердце. И почему-то всё с сочувствием поглядывала на меня. Посочувствовать в моей ситуации было чему, но уж точно не тому, что у моего так называемого жениха есть любовница. А это, скорее всего, она и есть, но мне это было глубоко безразлично. Меня его личная жизнь не касается. Я всё ещё твёрдо верила, что рано или поздно удастся найти выход и получить свободу.

Сейчас меня заботило совсем другое — если она здесь, значит и он тоже. А с ним сталкиваться у меня нет никакого желания.

Девица наконец провизжалась и замолкла, тяжело дыша. Тамир захлопотала, собирая битое стекло и фрукты, а я уже хотела уйти к себе, когда эта особа вдруг возмущённо воскликнула:

— Кто эта девка, и почему она расхаживает тут, как у себя дома?!

Такого я стерпеть уже не могла. Резко остановилась, вернулась на кухню и, как подобает леди, спокойно произнесла:

— Мы не были представлены, — позволила себе чуть поднять глаза к потолку, демонстрируя, что меня сей факт не тяготит, а скорее радует, — но это упущение не даёт вам права оскорблять меня. Тамир, — взглянула на домработницу.

Она явно не поняла, что от неё требуется. Пришлось пояснить:

— Будьте добры, представьте нас, чтобы я могла вежливо, как и подобает леди… указать этой даме на дверь.

— Что?! — опять завизжала девица.

Да где же уже этот крылатый? Пусть урезонит свою гостью!

— Да как ты смеешь?! Ты! — всё больше распалялась она. — Это ты сейчас же уберёшься отсюда. И поскорее, потому что скоро Эран вернётся, и тогда тебе несдобровать!

Ах вот в чём дело! Эрана нет, а эта дамочка, похоже, решила устроить ему сюрприз… М-да, интересная ситуация получается. И это совершенно меняет дело. Я думала, падший сам привёл её, чтобы уязвить меня, показать, что я не имею права голоса, или даже, возможно, вызвать ревность, что уж совсем невероятно. А оказалось, она незваная гостья, что даёт мне полную свободу действий, а именно: выставить её вон… на правах хозяйки. Ведь Эран сам сказал, что это теперь мой дом.

— Нет, Тамир, можете не представлять нас, — произнесла свысока. — Лучше помогите этой особе привести себя в надлежащий вид и сопроводите её к выходу.

И я с гордостью покинула кухню. Вслед мне понеслись очередные визгливые возмущения.

— Да кто она вообще такая?! Как она смеет так разговаривать со мной?! — кричала девица и даже, кажется, топала ногами.

Мне стало интересно, как будут развиваться события дальше, поэтому решила проследить, оставаясь незамеченной. Кухонные окна выходили во двор, туда-то я и направилась. Как раз и по саду перед сном прогуляюсь, свежим воздухом подышу. Ароматы тут просто опьяняющие.

Вечерний сад встретил меня тихим шелестом листвы, приятной прохладой и лёгким ветерком, разносящим вокруг приятные цветочно-фруктовые запахи вперемешку с лёгкими городскими нотками остывающих камней нагретой за день палящим солнцем мостовой.

Как же тут хорошо и спокойно. Прикрыла глаза, с наслаждением вдыхая напоённый ароматами вечерний воздух и... Вздрогнула от резанувшего по ушам крика, переходящего в визг. Стряхнула с себя навеянную моментом расслабленность и поспешила к светящимся окнам. Знаю, подсматривать недостойно. Но так я смогу проконтролировать ситуацию и избежать ещё более недостойного — скандала, а то и драки. Судя по эксцентричному поведению этой особы, она вполне может вцепиться мне в волосы, как кая-то дикарка. Ну и подругу выбрал крылатый, под стать себе!

Подкралась, прижимаясь к стене, и осторожно заглянула в окно, стараясь оставаться в тени. Под таким углом я могла видеть только Тамир. Женщина что-то быстро говорила, опустив голову и нервно теребя передник.

Сказанное, видимо, очень не понравилось незваной гостье, и она опять взвизгнула «Нет! Не верю!». Тамир снова тихо заговорила, а я решила сменить место обзора и, нагнувшись, проскользула под окном, чтобы добраться до следующего. Там как раз так удачно почти до самой земли раскинуло пушистые ветви какое-то дерево. В них-то я и спряталась, имея отличную возможность видеть почти всю кухню.

Рыжеволосая девица то ли рыдала, то ли злилась, непрерывно расхаживая по кухне и только мешая Тамир прибирать учинённый ею беспорядок.

— Он не мог! — вскрикнула она в очередной раз, заломив руки.

Я изо всех сил старалась расслышать, что ответила ей Тамир, но бесполезно. Домработница, в отличие от этой истеричной дамочки, не повышала голос и не пугала всю округу визгом.

Вздохнула с досадой и подалась вперёд, прислушиваясь. И вдруг кто-то прошептал на ухо: «Сделать так, чтобы было лучше слышно?». Я неосознанно кивнула, и голос Тамир стал слышен, будто она стоит рядом. Вот только мне было уже не до подслушивания. Я осознала, что не одна прячусь в кустах! Горячее дыхание возле шеи это наглядно подтверждало.

Сглотнула ком в горле и, боясь обернуться, прошептала дрожащими губами:

— Кто здесь?

— Тссс, — ответили мне на ухо и приобняли за талию. — Тише, не мешай. Интересно же.

А события на кухне меж тем продолжали стремительно развиваться. Рыжеволосая в розовом не желала уходить, Тамир убеждала её, что так будет лучше. Удивительно, но, судя по тому, как домработница обращалась к ней, эта особа оказалась леди. Никогда бы не подумала. А сейчас так и вовсе, мне было глубоко безразлично. Я дышать боялась, ощущая горячую твёрдую грудь спиной. Это был мужчина, и он как-то по-хозяйски прижимал меня к себе, придерживая за талию.

— Э-эран? — спросила с запинкой, чуть шевеля губами.

— А ты ждала кого-то другого? — как всегда с ироничной усмешкой поинтересовался он шёпотом. — Стой спокойно, давай досмотрим, чем всё закончится.

— Вы, вы, вы… — начала я, задыхаясь одновременно от облегчения и возмущения. — Немедленно идите туда и разберитесь со своей…. этой, пока она всю улицу возле нашего дома не собрала!

— Нашего? Удивительно, но мне нравится, как ты это говоришь, — произнёс он шёпотом, не думая и с места двигаться.

— Я не это имела в виду! — воскликнула, впрочем, тоже шёпотом. — Не стойте столбом, разберитесь. Это же ваш дом и ваша… гостья.

Странная, должно быть, картина — в доме скандалит какая-то незваная истеричка в розовом пеньюаре, а из кустов за ней наблюдают хозяин и его пленница-невеста.

— Если я туда пойду, то, боюсь, не сдержусь и вышвырну её в неглиже прямо на дорогу. Согласись, это привлечёт ещё больше внимания. Ты, как я понял, тоже не горишь желанием разбираться с Трис, остаётся только надеяться, что Тамир справится своими силами.

Я посмотрела в окно и пришла к неутешительному выводу — не справится. Рыжеволосая Трис то повышала голос, то переходила на лепет. Истеричные нотки в голосе, резкие, дёрганые движения, слёзы, резко переходящие в злой смех, сменяющийся стремительным упадком и шёпотом. Как я сразу не догадалась?!

— Она не в себе? — спросила у падшего, чуть обернувшись, и тут же попыталась отстраниться, когда его губы случайно скользнули по моей щеке.

— Бывает периодически, — неохотно признал он, и не думая отпускать меня. — Случилось, ещё по глупой юности… скажем так, уделить ей особое внимание. И вот теперь, временами, она настойчиво добивается большего.

— И многим вы уделяли внимание по глупости? — поинтересовалась я, чтобы быть готовой.

— Не так, чтобы… — расплывчато ответил крылатый. — Но сюда являться не каждая решится, так что можешь не переживать. Это единичный случай.

— И что будем делать с этим случаем? Уже ночь на дворе, — пробурчала я.

— Какая ночь? Вечер в самом разгаре! — возразил Эран. — Хочешь, покажу город с высоты? Когда зажигают фонари, он особенно красив.

Лететь с ним я точно никуда не хотела, но и накалять обстановку тоже было бы глупо. Мы впервые нормально общаемся, если можно назвать нормальными перешёптывания в кустах в процессе подглядывания в окно.

— А как же она? — кивнула в сторону дома.

— Сама уйдёт, — махнул рукой падший и потянул меня из ветвей.

— Не думаю, что стоит, — попыталась я возразить. — Уже поздно, прохладно. Я…

Все мои доводы Эран проигнорировал, как и всегда, делая, что хочется ему. Обхватил меня руками, расправил крылья, и я попыталась вырваться уже открыто, потребовав:

— Немедленно отпустите меня!

— Поздно. Нас заметили, — наигранно испуганно прошептал он и взлетел.

Поднимаясь ввысь, я наблюдала, как из дом выбегает Трис в розовом пеньюаре, а следом за ней и Тамир. Рыжеволосая что-то кричала, грозя кулаком небесам, а домработница пыталась урезонить её. Эран же поступил, видимо, в обычной своей манере — сбежал, чтобы не вспылить и не сделать всё только хуже. По крайней мере, со мной он так и поступал. Уж больно вспыльчивый, быстро распаляющийся и несдержанный падший мне попался. Вот только сейчас, если мы поругаемся, сбежать от меня не получится. Значит, пока лучше не перечить, а то вдруг разозлится, не сможет совладать с собой и разожмёт руки...

Вечерний город с высоты полёта был действительно особенно прекрасен, но всё впечатление портило горькое чувство принуждения. Моё мнение опять не приняли в расчёт. Это оскорбляло, злило и пугало. Ведь это пренебрежение сквозит во всех поступках и решениях Эрана. Он относится ко мне, как к вещи, которую ему, к тому же, навязали. И теперь, и выбросить нельзя, и пользоваться не особо-то и хочется, а приходится.

Вот и получается, что моё мнение, как и мои нужды, его совершенно не интересует. Но он, похоже, действительно пытается наладить контакт. Правда, каким-то странным, экспрессивным способом. Трис ещё эта, её появление дезориентировало и уязвило меня. Нет, обиды или, тем более, ревности не было. Я просто не ожидала, что в доме мне может грозить какая либо иная опасность, кроме его хозяина. Теперь же выходило, что нигде и никогда в этом нижнем мире я не могу чувствовать себя в безопасности. В отсутствие крылатого в дом может явиться кто-то из его окружения. И мне опять придётся объяснять и отстаивать своё право находиться здесь.

Более нелепой проблемы быть просто не может! Я пленница и должна доказывать, что имею право находиться в своей клетке…

— Судя по тому, как усердно ты хмуришь лоб, вид тебя не впечатлил, — прервал мои мысли падший.

— Я же сказала, что не хочу лететь, — ответила недовольно. — Тут холодно. И уже поздно для прогулок.

— А для пряток в саду под окнами самое время? — хмыкнул он.

— Это была вынужденная мера. Я обязана была проконтролировать ситуацию! — возмутилась я.

— А сделать это напрямую струсила. Понимаю, — тихо засмеялся он.

— Я не струсила! Это был разумный расчёт, чтобы избежать прямого конфликта. Подобные скандалы не достойны леди, — возразила оскорблённо.

— Говорю же, струсила! — уже открыто рассмеялся он.

Ни слова больше не скажу — решила я, но выполнить это решение не смогла.

— Что вы делаете?! — закричала испуганно, когда Эран резко развернулся в воздухе, отчего его крылья будто обняли меня, и стремительно понёсся вниз, к пылающему вечерними огнями городу.

— Хочу посмотреть, ушла ли наша гостья, — невозмутимо ответил он, чуть сбавив скорость, чтобы свист ветра не мешал общению. — А ты что подумала?

— Ничего, — буркнула, опять начиная постукивать зубами.

— Какая же ты неженка, всё время мёрзнешь, — недовольно заметил он и полетел в разы медленнее.

— А вам совсем не холодно? — спросила, неосознанно прижимаясь к тёплой груди.

— За шею обними, теплее будет, — вместо ответа посоветовал падший.

Ну нет, я не настолько замёрзла! Наоборот, постаралась максимально дистанцироваться, насколько это в принципе возможно, учитывая, что ему нужно держать меня. Эран хмыкнул, будто такого и ожидал, и мягко приземлился. Я даже толчка в момент, когда его ноги коснулись земли, не почувствовала.

— Отпустите меня, пожалуйста, — попросила, так и не дождавшись, когда он разожмёт руки на моей талии.

Падший опять криво усмехнулся и разжал руки. Я соскользнула по нему, с облегчением вздохнула, нащупав твёрдую почву под ногами, и тут же отступила.

— Вернулись! — воскликнула Тамир, выбежав из дома. — А я уж испугалась, что до утра не появитесь.

— Наша гостья? — коротко спросил Эран.

— Ушла, слава силе, — закатила глаза домработница.

— Отлично, — кивнул он. — Сделай нам чай. Сати замёрзла.

— Опять! — взмахнула руками Тамир. — Вы ж её совсем заморозите! Это вам всё нипочём, огонь в крови греет. А она же нежная, как цветочек…

— Тамир, — чуть повысил голос падший.

— Да молчу я, — проворчала она и пошла готовить чай.

— Сати, — указал мне на дверь Эран.

И опять моего мнения не спросили. Это был длинный, трудный день. Я предпочла бы лечь спать, а не распивать чаи со своим похитителем. Но это никого не интересовало. Вместо спальни меня ждали гостиная и очередной тяжёлый разговор с падшим. Легко у нас только ругаться получается, а я порядком от этого устала.

Тамир порадовала, подала к чаю пирог, тот самый, который я не успела съесть за ужином. Причём мне достался больший кусок, чем крылатому. Чуть не прослезилась от признательности. В этот момент я любила домработницу едва ли ни как родную тётушку. А когда она ещё и тёплую шаль мне на плечи накинула, совсем хорошо стало.

Как же давно обо мне так не заботились. А тут, и вкусный пирог, самый большой кусок, как ребёнку, и шаль согрели, прежде чем укутать. Когда я была ещё совсем маленькой мама вот так же грела одеяло у камина, прежде чем укутать меня и поцеловать перед сном.

И даже падший порадовал, молчал, пока я не доела весь большой и очень вкусный десерт. Дождался, когда возьму чашку с исходящим паром чаем, сделаю глоточек, и только потом заговорил. Но лучше бы и дальше молчал…

— Ты слишком увлекаешься сладким, — проговорил Эран, разглядывая меня с эдакой пренебрежительно ленцой. — Не советую, вредит восстановлению магических потоков.

— В таком случае, я могу без опасений есть сладкое, сколько вздумается, — ответила с вежливой улыбкой. — Уж вы-то должны были понять, что у меня нет магии.

— Ошибаешься, — мотнул головой он. — Она была заблокирована, а когда ты покинула Овир, блок спал. Твои силы медленно, но возвращаются.

Чашка оглушительно звякнула по блюдцу в наступившей тишине. Я отставила чай трясущимися руками, сглотнула и прошептала:

— Вы лжёте.

— И зачем мне это? — развёл он руками, откинувшись на спинку дивана.

Зачем падшему так жестоко шутить надо мной, я понятия не имела. Наверное, поиздеваться захотелось. Моя магия умерла вместе с родителями. В тот миг, когда они погибли, я почувствовала, будто из меня вырвали часть души. Потом стало известно, что я родилась с изъяном — нулевым магическим резервом. Магия была доступна мне только потому, что родители пополняли мой резерв, вливая свои силы, и на протяжении многих лет тщательно скрывали это ото всех, даже от меня.

Так я стала обнищавшей ущербной высшей аристократкой столицы Овира, потому что, не имея магии, не имела и права прямого наследования, а завещания родители не оставили. Тётя Эсита, младшая сестра отца, хоть и обладала магией, не была прямой наследницей, потому что ею была я. В результате мы обе оказались на улице, а всё имущество рода Сканир отошло властям и было поделено между членами совета управления Оквуса. Например, наши сады перешли во владение рода Эситор. Тилли пару раз разрешала мне туда наведаться, чтобы навестить старого смотрителя мистера Берони.

И вот теперь падший заявляет, что моя магия жива, но была заблокирована! Что же это ещё, если не издёвка?!

— Жестокая шутка, — произнесла я, поднимаясь. — Моя магия погибла вместе с родителями. Если вы наводили обо мне справки, то должны знать это. Доброй ночи.

Развернулась, чтобы уйти, но он схватил меня за руку, удерживая.

— Сядь, — приказал крылатый. — Мы не закончили. И, к твоему сведению, я не солгал. Твоя магия была заблокирована, а всё остальное не что иное, как банальная афера с целью наложить лапу на владения вашей семьи. Тебя банально ограбили, Сати. Воспользовались тем, что некому было постоять за ребёнка, и отобрали всё. Не удивлюсь, если и смерть твоих родителей была подстроена.

В глазах потемнело, в груди что-то больно кольнуло, а голова закружилась до тошноты. И я бы упала, если бы Эран не потянул за руку, усаживая… к себе на колени. Тут же пришла в себя и попыталась встать, но он не позволил.

— Сиди. Успокоишься, тогда отпущу, — тихо, но настойчиво произнёс мужчина.

Успокоиться? Да как же можно быть спокойной после такого известия? Моя магия жива? Меня обманули и ограбили? А родители… Неужели их убили?! Как же так?

К тому же, тот факт, что я сижу на коленях у постороннего мужчины, тоже не добавлял спокойствия. Это неправильно, неприлично и просто недопустимо. Если бы не стучащие в висках молоточки, я бы высказала своё возмущение в резкой, достойной ситуации форме, поставив нахала на место, как и подобает.

Но сейчас мне было не до того. Я только и могла, что сидеть, сжавшись, и до боли сжимать кулаки, прислушиваясь к своим ощущениям. Показалось, всего на мгновение, будто где-то глубоко в груди шевельнулось что-то тёплое, до слёз знакомое, родное. Но нет, едва уловимый отголосок былого чувства растаял, так и не оформившись.

Что это было? Просыпающаяся магия или самообман? Возможно ли, что падший прав, а те, кого я знала с раннего детства, так жестоко обошлись с моей семьёй? Или же, мне так хотелось поверить в возможность вернуть ту, далёкую, прошлую жизнь, что из подсознания выплыли лишь воспоминания об утерянных ощущениях, выдавая желаемое за действительное?

Пожалуй, сейчас я не смогла бы разобраться в этом, даже если бы рядом находился кто-то иной, кто-то, кому я могла и хотела верить. Падший к числу заслуживающих доверия не относился. Да и есть ли в моей жизни вообще хоть кто-то, достойный доверия? Кроме ушедшей в себя и, нужно быть откровенной хотя бы с самой собой, душевно нездоровой тётушки, в моей жизни не осталось ни одного близкого человека.

Друзья семьи отвернулись, как только поняли, что наш род лишился расположения владыки. Дальние родственники, осознав, что ничего не получат, предпочли сделать вид, что не знают о моём существовании. И даже лучшей подруге родители запретили общаться со мной, хотя, она особо и не настаивала.

Какое-то время ходили слухи, что Сканиры благоволили падшим, за что их и покарали небеса. А моя магическая несостоятельность лучшее тому подтверждение. Но прошло три года, сплетни забылись, я приспособилась, научилась выживать в новых реалиях, и даже планы на будущее строила!

А теперь… А что теперь? Что изменилось? Да ничего! Пока я тут, внизу, совершенно неважно — ограбили меня, или нет. А если вернусь… Что я могу? Если кто-то заблокировал мою магию раньше, то сможет сделать это снова. Влияния рода я лишена, уважения и права слова в совете тоже. Я никто, пустое место… по крайней мере там, в Овире. Так стоит ли возвращаться?

Мотнула головой, прогоняя малодушные мысли, смахнула со щеки одинокую слезу, расправила плечи и попросила:

— Будьте добры, отпустите меня. Мне уже лучше.

Эран разжал руки на моей тали, и я тут же встала. Поправила платье, выпрямила спину, вернулась в кресло и взяла чайную чашку твёрдой рукой. Как бы то ни было, но там, наверху, у меня осталось не только безрадостное будущее. Там мой единственный родной человек, нуждающийся в моей заботе, к тому же. Тётю Эситу я никогда не брошу, только не по своей воле!

— А ты сильная, — с нотками одобрения в голосе произнёс Эран. — Не ожидал.

— Необходимость самостоятельно выживать с пятнадцати лет закаляет характер, — произнесла я нейтральным тоном. — Так о чём вы хотели поговорить?

Эран кивнул, принимая моё желание закрыть тему магических способностей, и перешёл к тому, что интересовал непосредственно его.

— Я пришёл к выводу, что, во избежание дальнейших недоразумений, нам лучше договориться и обсудить рамки дозволенного, — произнёс он, скрестив руки на груди, отчего сложенные за его спиной крылья чуть дёрнулись.

Я всё ещё никак не могла взять в толк, как он умудряется сидеть на диване с этими огромными крыльями, да ещё и на спинку облокачиваться. Они же должны жутко мешать!

— Сатиша, ты меня слушаешь? — позвал падший.

Я встрепенулась, оторвала взгляд от чёрных, поблёскивающих при неровном свете свечей перьев, виновато улыбнулась и тихо ответила:

— Прошу прощения. Продолжайте.

— Лучше отложить этот разговор до утра, — недовольно произнёс падший. — Ты слишком расстроена и невнимательна. А я не люблю повторять дважды.

Надо же! Он, видите ли, не любит повторять. Какой же чёрствый этот крылатый. Сухарь! Я честно держалась и старалась быть вежливой. Но любому терпению, рано или поздно, приходит конец.

— Уж извините, что ваши умозаключения относительно убийства моих родных и украденной у меня жизни, слегка дезориентировали меня, — отчеканила, поднимаясь. — Нам действительно лучше продолжить завтра, пока я не сорвалась и не наговорила лишнего. Доброй ночи.

Кивнула и пошла к выходу, а вслед мне понеслось:

— Именно этого я и жду, маленькая стойкая леди. Твоя благородная аристократичность пресна и скрипит на зубах. Жуть берёт, как представлю, что и в браке ты будешь вести себя так же. Да с такой в постели и можно только спать.

Я споткнулась от подобного заявления, но тут же выпрямилась и… нет, не вышла достойно, расправив плечи. Не удержалась и, подхватив юбку, припустила по коридору. Немного успокоилась, только закрыв дверь комнаты и привалившись к косяку. Но в следующее мгновение отчаянно застонала — это была не та комната! Я прибежала в тёмную коморку, в которой пришла в себя, впервые оказавшись в этом доме. Ноги сами принесли сюда, так шокировали слова падшего. Как представила, что эти его высказывания сбудутся, и мы окажемся в одной постели — в голове помутилось от страха.

И вот теперь, стоя в полной темноте, я боялась открыть дверь и выйти. Вдруг столкнусь с ним. А я сейчас в таком состоянии, что и истерику устроить могу. Одно дело, когда тебя запугивают агрессией, высокомерием и пренебрежением, и совсем другое, когда намекают на… такое.

Насилия я, будучи одинокой девушкой, за спиной которой нет ни отца, и брата, боялась больше всего. Но раньше мне не приходилось сталкиваться с подобными типами. Пусть и обнищавшая, но я всё же аристократка, соответственно, и окружение у меня было достойное, хоть и принимающее меня с некоторой неохотой. Этот же падший не погнушается ничем. А за окнами уже темно, дом потонул в ночной тишине, и Тамир наверняка спит.

Неожиданный стук в дверь заставил взвизгнуть и подпрыгнуть от страха. А когда за тонкой деревянной перегородкой ещё и голос Эрана послышался, я едва не взвыла.

— Сати, — позвал он со смехом. — Ты дверью ошиблась.

Я тяжело дышала, кусала губы и с ужасом посматривала на дверь. Никаких засовов тут не было.

В дверь опять постучали.

— Ты там жива? — продолжая потешаться, поинтересовался Эран.

И дверь начала открываться. В панике схватилась за ручку и потянула на себя, выпалив:

— Всё отлично. Оставьте меня, пожалуйста. Мне и тут хорошо. Уходите!

Последнее прозвучало немного истерично, но это простительно, в такой-то ситуации. Падший отпустил дверь, пробурчал «А что я такого сказал-то?» и послышались удаляющиеся шаги.

Со вздохом облегчения отпустила дверную ручку и опустилась на твёрдую узкую кровать. Переночую здесь, выйду, когда Тамир проснётся. А что кровать жёсткая, так это для осанки полезно.