Нет покоя нечестивым

Глава двадцать первая. Упадок

//13 августа 2022 года, доходный дом, г. Фелица//

Проснувшись рано утром, Иван сразу же пошёл к портному. Четыре костюма, два синих, один чёрный и один серый, были заказаны день назад, за что Иван отдал два кеона и восемьдесят рикс – полная предоплата, а ещё сорок рикс за срочность.

Одежда обычного работяги, которую он достал в поселении Виг, больше не соответствовала его статусу, поэтому следовало заменить её на что-то более презентабельное.

Как заметил Иван, все здесь ходят в строгих, по меркам XXI-го века, одеяниях. Никаких рубашек на выпуск в приличном обществе, желательны полные костюмы, то есть «тройки», расцветка имеет значение только на официальных приёмах, а в повседневности цветового регламента нет, поэтому именно в этом отрываются различные аборигены-денди и прочие модники.

Ивану, как достаточно молодому внешне, портной предлагал построить костюм кричаще красного цвета, что является сейчас хитом сезона среди молодёжи. Также в ходу оранжевые костюмы, ярко-жёлтые, пурпурные и ярко-фиолетовые. Пурпурный раньше был запрещён для простолюдинов, потому что это королевский цвет, но сейчас стало можно, так как на дворе республика.

Обувь пришлось искать отдельно, так как универсальных ателье в столице нет и в помине. Цеховщина цветёт и пахнет, поэтому портные не смеют лезть к сапожникам, а те не лезут в их бизнес.

Мелькнула в голове Ивана шальная мысль создать магазин готовой одежды, вышиваемой по опытным путём установленным размерам, но памятны были последствия конфликта с цехом цирюльников и острые ощущения, которые из-за этого пришлось пережить. Ведь то, что Иван пережил острую фазу конфликта, не значит, что ему всё это понравилось.

Когда лезешь в чужой бизнес, сразу жди его острой реакции. И так будет всегда, на предприятии любого масштаба: мелкий лавочник решится спалить твой дом, а владелец транснациональной компании сделает всё возможное, чтобы спалить твою страну.

Дверь ателье отворилась со звоном колокольчика.

– Добрый день, – поздоровался он с помощником портного.

– Как скажете, – пожал тот плечами.

Вроде молодой ещё парень, а взгляд на жизнь как у шестидесятилетнего старика: вечно кислая физиономия, усталые охи и вздохи, выдаваемые при любом удобном случае, мешки под глазами, форменная одежда на грани опрятности – сразу видно, что декадент.[19]

Определённо, здесь не принято желать доброго дня, поэтому Иван, в очередной раз, сделал себе зарубку на память, что нужно желать здоровья, а никак не хорошего дня.

– Я за заказом, – сказал он, протягивая квиток.

– Господин Иван? – прочитал надпись этот упаднический вьюноша.

– Там так написано, – ответил Иван.

– Мерить будете? – спросил парень.

– Нет, – покачал головой Иван. – Я доверяю профессионализму господина Устера.

– Получите, – парень достал из-под прилавка связку костюмов в грубой тканной обёртке и передал Ивану.

Забрав вещи, Иван кивнул пареньку на прощанье и покинул ателье.

В столице живут сложные люди. Здесь денег больше, людям с состоятельными родителями не надо прилагать чрезмерных усилий, чтобы не нуждаться в хлебе насущном – так было при короле, так есть при Директорате, поэтому у многих есть целая прорва свободного времени, которое они тратят на всякую ерунду.

Например, Оцеон предложил Ивану вступить в клуб господ[20], где надо играть в карты, пить дорогой алкоголь, беседовать о моде, женщинах и так далее. Иван вежливо отказался, решив для себя, что у него нет столько свободного времени.

Провинциальный люд, обитающий в маленьких городах, был существенно проще. Бикса, например, столичные идентифицируют на раз-два, безошибочно определяя в нём провинциала за несколько секунд общения. Зурд обитал в столице, но далеко не в элитных кварталах, поэтому ему тоже заказан путь в «приличное общество».

Иван же в «приличное общество» не стремился, но понимал, что без него совсем никуда, поэтому, внутренне, готовился к частому общению со скучающими от безделья столичными элитами.

Следующим пунктом стала лавка сапожника.

– Здравствуйте, – вошёл Иван в остеклённую дверь.

– Здравствуйте, – приветствовал его мастер-сапожник Тобас, владелец и главная движущая сила этой лавки. – Пришли за заказом?

– Да, вы говорили вчера, что первую пару сапог можно забрать сегодня, – кивнул Иван.

– К сожалению, придётся подождать около часа, я их почти закончил, – ответил Тобас. – Могу предложить чай и газету, чтобы скрасить ваше ожидание.

– Не откажусь, – улыбнулся Иван.

Помощник Тобаса принёс чай и несколько газет, после чего Иван уселся за столик в углу.

Газета «Вестник Фелицы» от сегодняшнего числа имела некую «шокирующую весть с фронтов», надпись о чём сопровождалась большой фотографией разбитых танков на поле, изрытом снарядными воронками.

Качество фотографии на газетной бумаге оставляло желать лучшего, но некоторые детали Иван различить, всё же, смог: танки здесь многобашенные, с короткоствольными пушками, множеством пулемётов, а также многочисленным экипажем, если судить по обилию люков. Ход у них гусеничный, но есть и колёсные версии.

Вдоволь насмотревшись на изображение побоища, Иван нашёл нужную страницу и начал читать статью.

Сообщалось, что последние месяцы было затишье, но на прошлой неделе было затеяно крупное наступление Армии восстановления королевства, при поддержке, минимум, двадцати воздушных броненосцев, трёхсот сухопутных броненосцев, а также около пятидесяти тысяч штыков пехоты. На позиции армии Республиканского Альянса, подразумевающие эшелонированную оборону, с многочисленной зенитной артиллерией и тридцатью тысячами штыков личного состава, был совершён сначала артналёт, после чего предпринят решительный и массированный штурм.

Но закончилось это предприятие ничем, так как обороняться на заранее подготовленных позициях было легко, а воздушные броненосцы, обычно имеющие решающее значение для успеха штурма, не смогли приблизиться для прицельных обстрелов, так как крупнокалиберные зенитные орудия успешно их отгоняли.

В итоге у АВК безвозвратные потери девять тысяч солдат, восемнадцать сухопутных броненосцев, а также один воздушный. РА потеряли безвозвратно, примерно, четыре тысячи солдат, восемь зенитных орудий, а также десять сухопутных броненосцев.

Цифрам, транслируемым государственной газетой, Иван предпочитал не верить, но они и не особо важны. Важнее то, что АВК не добились поставленных перед наступлением целей, поэтому неизбежно затишье и интенсивная подготовка. В ставке РА точно сидят не дураки, поэтому они должны понимать, что командование АВК захочет повторить наступление, чтобы компенсировать неудачу, но где-то в другом месте.

Война, пока что, держится в относительно приличных рамках, то есть не как Гражданская война в России, историю которой Иван неплохо знал ещё со школы. Но некоторые признаки эскалации уже есть: в этом же номере есть статья, в которой описываются успехи местных спецслужб, обнаруживших и уничтоживших ячейку монархистов, готовивших теракт. Эти люди были за принца Клота, то есть проклотские, в чём уже признались. Выживших злоумышленников публично казнят на дворцовой площади, через повешенье.

Была также в газете колонка некоего эксперта по политическим вопросам. Некий Неп сообщал, что активизировавшиеся проклотские монархисты – это тревожный звоночек, на который было бы лучше среагировать вовремя. Потому что интервенты из тэнства Фрайтаны последнее время, как говорят автору статьи тайные источники из спецслужб, очень активны и старательно перевозят на континент оружие и боеприпасы.

Эскалация войны неизбежна, но поделать с этим Иван ничего не мог. Единственное, нужно заработать много денег, создать и расширить свою личную армию, благо, это не только не запрещено, а даже поощряется, если зарегистрировать подразделение как волонтёров столичного гарнизона, и купить воздушные броненосцы, желательно сразу несколько. От серьёзных противников ими не отобьёшься, но их хватит на охрану зафрахтованных грузовиков и отражение посягательств на производственные цеха от разных негосударственных сил.

В перспективе, при условии финансового успеха, Иван планировал создание безопасного места, где-нибудь вдалеке от политических интересов различных стран. Небольшое поселение, большие заводы, вероятно, оружейные в том числе – всё это было нужно, чтобы стать сторонним участником гражданской войны, независимым от чужих решений.

Похоже на создание собственного государства, да, но иных вариантов Иван не видел. Потому что если выиграют монархисты, ему не дадут зарабатывать деньги и определят в очень тесное стойло, потому что он генеалогией не вышел, а при нынешнем развитии дел, буквально, неизбежна борьба со столичными монополистами. Как уже говорилось, при нешуточной угрозе бизнесу даже мелкий лавочник решится на убийство, а крупные монополисты уже убивали и не раз. А что Иван, как не угроза бизнесу?

– Ваши сапоги готовы, – вышел мастер Тобас. – За остальными заходите через трое суток, они будут готовы.

Иван принял сапоги, с благодарностью кивнул и покинул лавку.

Ему предстояла интенсивная работа,

//13 сентября 2022 года, производственный цех, г. Фелица//

– Поесть и за это заплатят деньги – это сюда? – заглянул в цех изрядно потрёпанный индивид неопределённого возраста.

Одет он был в видавший виды плащ, дырявые брюки, растоптанные башмаки, а также в мятую кепку, замызганную в масле.

– Сюда-сюда, – подтвердил Бикс. – Заходи и садись за стол.

Бродяга прошёл в цеховую столовую и сел за стол. Бикс вытащил из коробки консервную банку, вскрыл её специальным ножом и поставил перед бродягой.

– Не отрава какая-нибудь? – обеспокоенно спросил этот индивид.

– Не должна быть, – ответил Бикс, после чего положил на стол ложку. – Ешь давай. Если бы мне платили по двадцать медяшек за то, что я поел…

Аргумент оказал решающее действие, поэтому бродяга взял ложку и зачерпнул содержимое банки.

– Мясо?! – не сдержался он.

Больше сил осторожничать у него не нашлось, поэтому он положил кусок мяса в рот и начал жевать. Вчера весь его дневной рацион заключался в сухой лепёшке и стакане разбавленного рома, поэтому желудок, получив сигнал от мозга, очень скептически проурчал.

В банке были бобы, мясо, лук, морковь, а главное – всё это было посолено и поперчено. Полукилограммовая жестяная банка очень быстро опустела, переместив своё содержимое в желудок бродяги.

– Твои двадцать медяшек, – положил Бикс монеты на стол. – Приходи завтра, ничего платить не будем, но гарантируем нормальную еду за счёт мастерской.

Сыто отрыгнув, бродяга отвалился на спинку стула и прикрыл глаза.

– Не задерживай, иди куда шёл, – велел ему Бикс.

– Но ты объясни, зачем вам это? – спросил бродяга.

– Хозяин пробует себя в кулинарии, – пожал плечами Бикс.

– Так скажи ему, что еды лучше в жизни не ел! – воскликнул бродяга, вставая со стула. – Так много мяса, ещё перец, соль… м-м-м…

– Тебя как звать? – спросил Бикс, достав блокнот и карандаш.

– Хорданом меня кличут, – повернулся бродяга.

– Из Аулахора, что ли? – прищурился Бикс.

– Не знаю, – пожал плечами Хордан. – Родился в Фелице, родителей не знаю. Может и из Аулахора.

– Имя у тебя из тех краёв, – Бикс вписал что-то в блокнот. – Завтра, в полдень, как штык.

– Буду, – ответил Хордан и ушёл.

Поручение Ивана было странным, но вполне логичным.

Вообще, всё, что делает Иван, даже если Бикс не понимает цели, на поверку, оказывается логичным. Вот он страшно ругает людей, задерживающихся на работе – вроде бы странно, пусть дураки перерабатывают, но зато у них очень редки увечья на производстве. Потому что выспавшиеся люди совершают меньше ошибок и это очень хорошо сказывается на качестве их работы, а также на количестве брака. Мало ошибок – мало брака – больше прибыли. А всё из-за того, что Иван выгоняет рабочих, чтобы они поскорее бежали домой, спать.

И нынешнее поручение тоже странное, но, вероятно, логичное. Иван поручил находить людей, готовых поесть и даже получить за это какие-то деньги. Консервы они изготавливают уже вторую неделю, но испытывать на людях начали только позавчера.

Иван нанял группу врачей, которая отслеживает состояние дегустаторов второго дня. Ему важно было, чтобы люди занимались своими повседневными делами, ели то, что обычно едят, после чего приходили на второй день и подвергались врачебному обследованию. Так можно было легко обнаружить признаки отравления, что свидетельствовало бы о некачественном производстве.

А само производство…

Бикс своими глазами видел, как всё это строилось. Иван лично настраивал ленту, чтобы не было простоя рабочих.

Сам Бикс никогда не работал на фабриках, но знал, что редко где можно увидеть поточную ленту, где изделие движется от рабочего к рабочему. Это требует глубоких знаний, очень глубоких, потому что большинство дельцов-фабрикантов не до конца разбираются в тонкостях и просто неспособны создать сложную поточную ленту. Ведь, при этом, надо думать и соображать…

Как всё это работает?

Специальный станок режет многокилометровую стальную ленту на отрезки определённой длины, другой станок гнёт кромки верха и низа, скручивает край к краю, после чего фальцует, формируя цилиндр.

Дальше, на почти готовую банку, прикрепляют жестяное дно, кромку которой тоже фальцуют, соединяя наглухо, непроницаемо, что достигается добавлением тонкой резиновой прокладки. Далее почти готовые банки укатываются по ленте на склад.

Но это была только самая простая часть производства.

Сложная начинается в пищевом цеху, где происходит подготовка и закладка продуктов, герметизация и стерилизация паром. Двадцать минут в «автоклаве», как они называют концептуально новый станок, изобретённый лично Иваном, после чего на крышки лепят этикетку и готовая тушёнка отправляется на склад готовой продукции.

Процесс тестирования на добровольцах будет происходить всё время существования производства, пока это позволяет законодательство. Иван поделился как-то с Биксом планом создания лаборатории, чтобы врачи на зарплатах сидели там и тестировали каждую партию на безопасность, но это, пока что, преждевременно. Бродяги, желающие поесть и заработать денег – это намного дешевле и даже, в чём-то, надёжнее, так как врачи могут ошибиться, а вот организм бродяги не ошибается никогда.

Больше всего нервотрёпки было с мясниками и остальными работниками пищевого цеха. Люди не до конца понимают, почему они должны каждое утро тщательно мыться и надевать чистую одежду, которую, к слову, стирают и дают отстояться несколько часов в чуть уменьшенной версии «автоклава». Но даже Бикс понимал, что это всё нужно для того, чтобы в банки не попадали микробы, которые могут начать размножаться внутри банки и потребитель, вместо сытного обеда, получит острое пищевое отравление. Ну, так Биксу объяснил Иван.

Если с консервированной говядиной выгорит, то следующим будет цех по производству консервированных фруктов и овощей. На каждое наименование продукции нужен свой цех, что недёшево, но зато перспективно.

«Ни один делюга-фабрикант не сможет догнать наше производство в разумные сроки», – подумал Бикс с внутренним удовлетворением. – «Поэтому пару лет, если Иван не сглупит, можем рвать банк. Кстати о банке…»

Сглупить он мог разными способами, но самый очевидный – продавать лицензии и технологию производства с ними. Тогда делюги быстро всё освоят и, опираясь на свои большие возможности, построят по-настоящему серьёзные заводы, которые будут снабжать сначала весь город, а затем и всю страну.

Бикс вышел из производственного цеха, прошёл через пост охраны, где кивнул лейтенанту Зурду, отчитывающему подчинённого, после чего пошёл к зданию администрации.

Иван сейчас сидит там, насколько известно, поэтому есть возможность обговорить одно дельце.

– Здравствуй! – вошёл он в кабинет.

Иван, как всегда в своём синем костюме, сидел за столом и читал газету.

– Приветствую, – поднял он взгляд на Бикса. – По делу или так, поболтать?

– Я по делу, – Бикс сел в кресло для визитёров. – Когда начнём суету вокруг четвёртого цеха?

– Как только удостоверимся, что людям нравятся консервы, – ответил ему Иван. – Деньги подскажут.

– Ориентировочные сроки можешь дать? – поморщился Бикс.

– Зачем тебе это? – спросил Иван.

– За организацию же, всё равно, буду я отвечать, так? – Бикс достал из кармана блокнот. – Смету, ладно, вместе напишем.

Бикс начал участвовать в разработке проектов практически с самого первого – он считал зарплаты рабочим, расходы на ремонт помещения, проведение электричества, водоснабжения, обновление контрактов на снабжение и так далее. Вспомогательная инфраструктура первого их производственного цеха – это полностью работа Бикса. Станки и производственная линия, разумеется, полностью на Иване, так как Бикс тогда в этом ничего не понимал. Сейчас же он может сделать больше и, соответственно…

– Да, организация и на тебе тоже, – не стал спорить Иван. – Но я всё ещё не понимаю, к чему ты это?

– Мне нужна нормальная зарплата, – ответил Бикс, в душе подспудно ожидая, что его сейчас пошлют и уволят.

Иван опустил газету и внимательным взглядом уставился ему прямо в глаза.

– Хорошо, – ответил он. – Сколько ты сейчас получаешь?

Бикс знал, что Иван предельно чётко знает, сколько он зарабатывает. А ещё Иван знает, что Бикс знает, что Иван это знает. К чему этот вопрос?

– Двенадцать кеонов и семьдесят пять рикс, – ответил Бикс. – Но ты это и так знаешь.

Зарплата высокая, очень. Столичные клерки и близко столько не зарабатывают, даже за многие месяцы интенсивного труда, но теперь этого Биксу стало слишком мало, особенно учитывая то, что он знает о доходах их предприятия…

– Повышаю тебе зарплату до двадцати кеонов ровно, – улыбнулся Иван. – Но также каждому рабочему повышаю оплату на две риксы. Изначально я хотел увязать зарплаты с нашими доходами, но сейчас делать такое преждевременно.

– Не понимаю смысла, – признался Бикс.

Ладно он – у него большая ответственность, так как за ошибки и недочёты Иван спрашивает с него, но остальным-то за что?

– Это жалкие копейки, если подумать, – вздохнул Иван. – Для вас деньги – это самоцель, вершина. А для меня лишь инструмент. Я в любой момент могу остановиться и жить в своё удовольствие на то, что уже заработал. Но моя цель не какие-то там деньги, а нечто большее…

– А в чём твоя цель? – решил, что раз пошла откровенность, то надо дожимать, Бикс.

Иван лишь многозначительно улыбнулся.