Нет покоя нечестивым

Глава первая. Проклятый

// Российская Федерация, г. Томара, 1 июня 2022 года //

Жить стало тяжело.

Трудно зарабатывать, конкуренция высокая, а ещё все стали такими подозрительными… Нет больше доверия среди людей.

Давно надо было уходить – так считал Иван, но в глубине души понимал, что не может. Не уйти.

Подходящие контракты стали попадаться гораздо реже, отрабатывать их стало тяжело, а всё потому, что Иван сильно постарел…

Выезд в Томарскую область дался тяжело – электричка из Пензы, где он официально живёт, была набита людьми, духота, орущие дети, ворчащие старики, а ещё он сам уже практически старик…

Добравшись до места, он снял квартиру и ждал.

Работёнка предстояла нелёгкая. Таких как он, то есть людей с серьёзной репутацией в определённых кругах, на другие виды работы не подряжают.

Новые технологии, в которых с каждым годом всё тяжелее разбираться, облегчают поиск контрактов, но и создают целую прорву конкурентов, молодых и способных, наивных…

Вот и заказ на целого цыганского барона Иван получил через относительно надёжный сайт в даркнэте. Сёма, айтишник, которого Иван выучил за свой счёт ещё в середине 90-х, в золотое для его профессии время, отлично разбирающийся во всех этих интернетных штуках, вырвал контракт практически из зубов конкурентов, правда, уступив почти 10 % в цене.

Но был положительный момент: заказчик пожелал устранить вообще всех, кто был в целевом коттедже, за что будет заплачено дополнительные тридцать кусков – ещё как один гонорар за барона. Пояснение к дополнительному условию гласило, что умереть должны вообще все. Собака во дворе – должна быть убита, куры в курятнике – их больше не должно быть, вообще всё живое, что там есть, должно стать мёртвым.

– Алло? – поднял Иван мобильник.

– Подъехало, – сообщил Сёма. – Утопи телефон.

Конспирация у них была параноидальной. ФСБ и МВД охотятся на них годами. Сёма вынужден жить в Молдове, где-то около Кишинёва, потому что на него уже несколько раз чуть не вышли спецслужбисты. Они и там его могут достать, но для этого нужно знать, что он действительно там. Иван не был уверен, что Сёма не соврал, называя место своего пребывания. В их профессии нет места доверию, Иван сам его этому учил.

Топить телефон – это ненадёжно. Даже обычные ремонтники электроники имеют шансы восстановить утопленный телефон, поэтому Иван был сторонником более надёжных решений. Вынеся мобильник на балкон, он раздолбал его пассатижами, основательно разрушив все микросхемы.

Выглянув в окно, Иван увидел заказанный грузовик.

Закурив сигарету «Майор Уайт», он понаблюдал за происходящим вокруг грузовичка, а также за окрестностями. Спустя три сигареты стало ясно, что всё спокойно.

Он быстро переоделся в рабочую спецовку серого цвета, надел кепку и наложил себе густые усы, чуть седоватые.

Взяв спортивную сумку, он вышел из дома и сел в грузовик.

Судя по карте, до района Зубчаниновка ехать семь километров. Коттедж рядом с туберкулёзной больницей, на улице Щорса. Днём там многолюдно, поэтому следует дождаться вечера.

Иван без проволочек доехал до нужного места и припарковал грузовик на стартовой позиции.

Барон почти никогда не покидает своего коттеджа, так как знает, что его хотят убить. Поэтому на территории всегда есть, минимум, восемь вооружённых охранников, а также четыре сторожевые собаки. Из-за такого усложнения цена в шестьдесят кусков – это даже дёшево.

Но деньги были нужны, поэтому Иван не стал воротить нос даже от такого сомнительного и сложного контракта. Зачем ему деньги? Он уже и сам не знал. Из-за особого характера его профессии шикарно жить себе позволить он не мог, семьи нет, детей нет, с родственниками он связей не поддерживает. Для чего?

В офшорах у него накопилось около шестисот тысяч долларов, но воспользуется он ими только когда выйдет на пенсию. И если он сделает сегодня всё, как надо, счёт пополнится ещё на тридцать кусков. Тридцать – потому что половина уйдёт Сёме, как координатору. Тридцать тысяч долларов за дополнительное условие они тоже поделят пополам, по пятнадцать тысяч. Иван считал, что балует Сёму…

Наконец, вечер.

Люди разбрелись по домам после напряжённого рабочего дня, к коттеджу приехало два внедорожника, откуда вышли лица цыганской наружности. Плюс-минус восемь человек – это не особо важно.

Иван перекинул спортивную сумку через плечо, завёл двигатель и начал брать разгон. Триста метров – отличное расстояние, достаточное, чтобы разбить ворота.

Выпрыгнув из грузовика, он отряхнулся, достал телефон и ждал.

Железные ворота были преодолены с грохотом и треском, грузовик оказался во дворе и Иван пригнулся, после чего нажал на кнопку.

Сёма – изобретательный малый. В кузове грузовика находилось пятьдесят два сорокалитровых баллона с пропаном, оборудованных автоматической системой открытия клапанов. Сейчас пропан стремительно покидает баллоны, смешиваясь с воздухом. Стоит появиться одной искре…

Грохнуло так, что земля затряслась. Ограда местами разлетелась, а над участком коттеджа в небо вздыбилось пылающее облако.

Ударная волна качнула даже Ивана, разместившегося за соседской оградой в сотне метров. Да, это больше похоже на теракт, но чего не сделаешь ради денег?

Вскочив и отряхнувшись, Иван помчался к коттеджу.

Во дворе точно никто не выжил, даже сторожевые собаки. Лицевую часть коттеджа вмяло внутрь, убив или тяжело покалечив всех, кто находился в ближайших комнатах.

Иван переступил через обгорелый труп подростка, походя выстрелив ему в голову.

Пистолеты ПБ нынче дорого и трудно достать, но каждый раз приходится избавляться от использованных стволов, чтобы милиция не могла установить серию. Вообще, все контракты, которые он отработал, выполнены с использованием уникального оружия. Кто-то экономит, жадничает, но такие надолго в их бизнесе не задерживаются.

Войдя в коттедж, Иван начал активно исследовать помещения. Согласно раздобытому Сёмой плану, барон, преимущественно, сидит у себя в кабинете, на втором этаже. Чем он там занимается всё это время, неизвестно, но Иван решил первым делом устранить именно барона, а остальных по остаточному принципу.

Две женщины выбежали в коридор – два выстрела. Затем пришлось подойти и «проконтролировать» их. Если его жертва умирает, то делает это конкретно, без шансов.

Лестница на второй этаж была частично разрушена, поэтому Ивану пришлось применить элементы акробатики, чтобы забраться наверх.

Когда он вышел в коридор на пути в кабинет барона, ему встретилось целых три вооружённых пистолетами цыгана. Пришлось потратить четыре патрона, так как один цыган устоял на ногах. Перезарядив оружие, Иван осуществил «контроль» и забрал пистолеты.

У цыганских баронов всегда много денег, потому что они торгуют наркотой. К наркотикам и этической стороне вопроса Иван относился равнодушно. У человека ведь всегда есть выбор. Но, судя по тому, как много денег получают бароны, некоторые люди предпочитают не выбирать.

Почему он подумал о богатстве баронов? Потому что у бедолаг, пристреленных им только что, были импортные пистолеты, Беретта 92, Глок 17, а также Зиг-Зауэр Р226 – эта роскошь стоит серьёзных денег. Это в США каких-нибудь их можно приобрести за относительно небольшие деньги, но не в России. Тут подобные образчики стоят целого состояния и вооружать ими охрану – это признак того, что барон зажрался. Ещё и дверь в кабинет оказалась незапертой…

Вытащив из сумки РГД-5, Иван извлёк из неё предохранительную чеку, отпустил рычаг задержки, дождался характерного хлопка, свидетельствующего о начале работы замедлителя, после чего швырнул гранату в приоткрытую дверь.

В отличие от кино, если противник чуть-чуть придержал гранату у себя, времени на прыжки в окно обычно нет. И граната сработала спустя полторы секунды, за которые почти ничего не успеет сделать даже подготовленный человек.

После не самого громкого взрыва Иван вошёл в кабинет и начал стрелять по пострадавшим.

Барон получил пулю прямо в лоб, два ребёнка, вероятно, его дети, получили по одной пуле, женщина, получившая максимум осколков, была «проконтролирована», после чего Иван замер и прислушался.

Разгорался пожар, что было им учтено, но конкретно сейчас очень мешало уложиться в график.

У барона тоже был пистолет, но Иван не стал его брать, закатив под диван.

Дальше был спешный обход помещений. Где-то обнаруживались женщины, дети – всех их ждала печальная судьба. Где-то прятались взрослые парни, не желающие умирать, но Иван убивал всех, потому что тридцать кусков на дороге не валяются.

Судя по тому, что во дворе он насчитал девять трупов, причём четверо при оружии, половина охраны померла от импровизированного объёмного взрыва. Данные об охране были очень неточными, поэтому Иван был готов ко всему и постоянно напряжён.

В одной из спален он наткнулся на старушку, лежащую на пуховой перине. Рядом с кроватью стояла стойка с капельницей, а на стенах вокруг висели амулеты и всякие резные косточки. Старуха увидела его. Лицо у неё было измождённое, но, в то же время, озлобленное.

– Нечестивый… – прохрипела она на русском.

– Возможно, – не стал спорить Иван, поднимая пистолет.

– Соб ту́кэ пэ дава́ свэ́то го́рё тэ-явэ́л и пэ дова́ би́да тэ-явэ́л! – неожиданно громко воскликнула старая цыганка, после чего махнула тощей рукой с чёрным перстнем.

Иван выстрелил, после чего обессиленная рука старушки опала на перину.

Пожар нужно было дополнительно усугубить, поэтому он разлил жидкость для зажигалки по коридору и подпалил её.

Покинул дом он через забор на заднем дворе. Уверенность в том, что никто не выжил, у него была – он сам всё тщательно проверил.

На фоне гудели пожарные сирены, но Иван уже зашёл за мусорные баки в закутке и сменил серую спецовку на потрёпанные синие джинсы и серую рубашку, а также избавился от накладных усов и надел солнцезащитные очки-авиаторы. Летняя панамка смотрелась не очень органично, но вполне обычно, даже обыденно.

– Да? – ответил он на звонок.

– Как дела? – спросил Сёма.

– Всё хорошо, полностью, – ответил Иван.

– Вот и отлично, – ответил Сёма. – Утопи телефон.

Приложив мобильник к бетонной плите, Иван ударил по нему каблуком, разломив пополам.

Пора уходить.

Машину он нашёл в полукилометре от места основного действа. Сёма о ней не знал, потому что Иван никому не доверял и не доверяет. Её пригнали совершенно левые ребята, нанятые им через посредников.

Удостоверившись, что за ним нет хвоста, он завёл автомобиль и…

// Неизвестное место, неизвестное время //

– Сука, Ван, пали-пали-пали!!! – раздалось в ушах Ивана. – Стреляй!!!

Он открыл глаза и увидел, что прямо сейчас он сжимает металлическую хреновину, отдалённо напоминающую пулемёт, а вокруг него металлическая коробка с бойницей, куда «смотрит» этот самый предполагаемый пулемёт. В прицеле, напоминающем старинные зенитные, был виден…

– Что это за… – произнёс Иван недоуменно.

И понял, что голос не его. Он посмотрел на руки – худые, бледные, в царапинках и язвочках. Такого не может быть.

– Ван, твою же, стреляй! – орал кто-то сзади.

Личность орущего заинтересовала Ивана, поэтому он обернулся.

– Стреляй! – вновь крикнул тощий парень лет четырнадцати-шестнадцати.

Раздалась серия поразительно знакомых ударов металла о металл. Иван слышал такое когда-то давно… Так щёлкают крупнокалиберные пули по броне.

Всмотревшись в прицел, он увидел поразившее его явление: что-то из стали, очень большое, на неких мощных двигателях, направленных вниз, парит в небе, а под ним, далеко внизу, желтовато-серая земля. Корабль? Воздушный корабль? Это походило на безумный сон…

– Чего ты стоишь?! Огонь! – вновь крикнул парень. – Ван!

Иван решил разбираться в ситуации потом. Не в его правилах было рефлексировать и ныть. Он быстро понял, как пользоваться этим оружием, напоминающим чем-то пулемёт системы Хайрема Максима. Не то, чтобы он когда-то пользовался пулемётом Максима, но принципы у всех пулемётов схожие.

Калибр, судя по патронам в ленте, не меньше десяти миллиметров, гильзы длинные, а система охлаждения водяная, если он правильно понял назначение трубки, предназначенной для отведения пара в сторону. Внутри кожуха должна быть вода, которую необходимо обновлять по мере испарения. Всё это пролетело в памяти Ивана в долю секунды, будто он точно всё это знал не только из теории, но и из практики…

Зажав гашетку, он дал короткую очередь. Пули трассирующие, поэтому он увидел, насколько низко они ушли. Скорректировав прицел, он повторил очередь, попав точно по корпусу, вероятно, вражеского, воздушного корабля.

Противник отреагировал мгновенно: на подвижных металлических полусферах замерцали вспышки, после чего опасно близко затарабанили пулевые попадания. Иван пригнулся, случайно нажав на гашетку.

– Ван, вот ещё лента! – сообщил ему тот пацан. – Скоро сближение! Капитан приказал выбить всех пулемётчиков до того, как начнётся абордаж!

Абордаж? Как у пиратов? Сюрреализм происходящего зашкаливал.

Но думать было некогда, поэтому Иван вновь открыл огонь, но уже прицельно, стараясь достать турели.

Его полусферная турель поддавалась управлению с помощью гидро- или пневмоусилителя, облегчающего передвижение пулемёта вместе со стальной бронеплитой.

На вражеском воздушном корабле были также пушечные башни, но они почему-то не стреляли. Почему? Загадка.

Иван навёл прицел на вторую слева пулемётную турель и открыл огонь. Отдача практически не влияла на прицеливание, поэтому он буквально залил вражеского пулемётчика потоком трассеров. Броню он едва ли пробил, так как видно, что у этого стального монстра нет видимых ограничений по массе и он мог себе позволить толстые бронеплиты, но вот в бойницу, предназначенную для прицеливания, точно несколько раз попал.

Переведя прицел на следующую турель, он вновь открыл огонь, но в этот раз на нём сконцентрировали стрельбу, минимум, три вражеские турели. Он почувствовал, будто оказался в закрытой бочке, по которой тарабанят тысячей молотков. Отступив назад, он прикрыл глаза, чтобы справиться со страхом. В похожей ситуации он уже бывал, когда-то давно. Это вызывало в нём несвоевременное воспоминание, пробуждающее давно забытое ощущение ужаса.

Справившись с собой, он вновь прильнул к пулемёту и повернул свою турель к врагам. Длинная очередь имела успех, так как вражеский пулемётчик запаниковал и увёл свою турель в сторону, пряча свою бойницу и подставляя вместо неё бронеплиту, но затем пулемёт Ивана захлебнулся. Температурой пережгло бронзовую пароотводную трубку – он слишком увлёкся стрельбой и не проследил за уровнем воды…

– Парень, вода! – крикнул он в сторону выхода.

– Нет воды, Ван! – ответил парень.

Это объясняло, почему остальные турели стреляют так редко… Вероятно, парень считал, что Иван знает о дефиците воды, поэтому в ответе его было удивление.

Враги возросшую эффективность одной из турелей не простили, поэтому продолжили поливать Ивана свинцом и сталью. Вражеский корабль всё ближе…

Осев на дно турели, Иван задумался. Что он помнил?

После устранения барона он покинул территорию коттеджа, слегка попетлял, чтобы снять возможный хвост, а затем сел в машину… А потом… А потом ничего.

Это вызвало тянущее душу вниз ощущение потери. Его переиграли. Если допустить, что он умер, то вот это всё – это ад или что-то ему подобное. Он тощ, он слаб, он сидит на дне турели воздушного корабля, едко воняет потом, тухлым мясом, желудок урчит от голода, а ссадины и язвочки на коже ноют и щиплют от пота.

Небо голубое, безоблачное, поэтому солнце беспрепятственно нагревает паршиво покрашенную сталь, создавая внутри атмосферу хватающей за глотку духоты.

Выждав несколько секунд, Иван вновь встал и взялся за ручки пулемёта. Воды нет, но её можно создать. Дёрнув за специальный рычаг, он задрал ствол пулемёта вверх и оттащил его по рельсам назад. Провозившись с ремешком на изорванных штанах, он вытащил свой член, потом обжёг пальцы, взявшись за пробку наливного отверстия, но открыл её и залил внутрь всю наличную мочу. Освежившись, он поморщился от вонючего пара, но закрыл пробку и откатил пулемёт на исходное положение.

Теперь можно немного пострелять…

Враги же были очень близко. Они готовились, их мелькание было видно за бронированными иллюминаторами. Иван решил не тратить время на бронированные турели, а попортить кровь абордажной команде. Выбрав один, изрядно подстреленный, иллюминатор, расположенный около больших стальных врат, он начал стрельбу.

Пули ложились относительно кучно, лишь изредка рикошетя от окружающей стали, поэтому стекло сдалось спустя двадцать выстрелов.

С осколками ввалившись внутрь неизвестного отсека, иллюминатор разбился, после чего Иван развил успех, продолжая засаживать внутрь пулю за пулей, игнорируя при этом, что по его турели стреляют практически все.

Тут его заставило обратить на себя внимание попадание чего-то довольно крупного: снаряд оставил глубокую вмятину в его полусфере, затем ещё одна вмятина появилась чуть левее. Его целенаправленно убивают.

Третья вмятина. Четвёртая.

Иван не стал долго думать и бросил пулемёт, завалившись на пол и начав ползти к выходу.

Но, словно этого было мало, по турели шарахнуло что-то взрывающееся. Спину Ивана лизнуло пламенем, голова затрещала как транзистор со сбитыми настройками и он потерял сознание.

// Неизвестное место, неизвестное время //

Иван пришёл в себя, открыл глаза и увидел, что перед ним стоят запыленные сапоги. И не просто сапоги, а сапоги с носителем. Подняв взгляд, он увидел крепкого усатого мужика в нарядной, но явно военной форме красноватого цвета.

– Ого, живой, – равнодушно констатировал этот мужик. – В расход, к остальным.

На голове его фуражка с металлической кокардой, символизирующей скрещённые мечи или что-то вроде того, китель чистый и аккуратный. На плечах погоны, но без звёзд или чего-то ещё, лишь с одной чёрной полоской.

– Эй, парень, – потормошил Ивана по плечу седой мужик, тоже в красноватой военной форме, но фасоном попроще. – Это ты стрелял с этой турели?

Парень? Иван не в том возрасте, чтобы его можно было назвать парнем…

На голове его кепи, лицо гладко выбрито, форма пусть и загрязнённая, но это явно случилось в ходе боя, а не постоянное явление. Знаки отличия Ивану неизвестны, никогда он не видел ничего подобного. Некие птички, закорючки – что-то уникальное и самобытное. В аду так и должно быть.

– Да, – ответил он.

– Лучше бы соврал, – прокомментировал его слова другой мужик, в совершенно другой форме.

Этот сидел со связанными за спиной руками, форма его была синеватой, как штаны Ивана.

– Заткнись, – приказал ему офицер и выстрелил из пистолета.

Пуля пробила голову связанного, замазав стальную стену мозгами и кровью.

– Значит, это ты… – седой мужик добродушно заулыбался, глядя Ивану прямо в глаза.

– Кончать их всех надо, – предложил кто-то из солдат в красном. – И этого тоже.

Иван обнаружил, что вокруг полно людей, а сам он в паре метров от турели, в некоем подобии кубрика, где полно рассыпанных патронов, стреляных гильз и разлитой крови.

– Нет, этот просто так не отделается… – усмехнулся седой. – Арт, по башке его!

Удар чем-то тупым в затылок надёжно вырубил Ивана.

// Снова неизвестное место и неизвестное время //

В следующий раз Иван пришёл в себя в небе. Он лежал на чём-то мягком, рядом был трос, уходящий к воздушному кораблю, а в грудь ему впилось что-то металлическое. Он ощупал металл и понял, что это что-то вроде пистолета. Взявшись за рукоять, он увидел ржавый пистолет, отдалённо напоминающий Маузер С96. Рядом лежали обойма и единственный патрон.

Тут трос оборвался и Иван отправился в свободный полёт.

Удар оземь был относительно мягким, поэтому Иван скатился с тюка, на котором лежал, и упал в песок. Поднявшись и отряхнувшись, он быстро подобрал пистолет, пустую обойму и патрон. Только после этого он увидел, что это за тюк, на котором он до этого лежал.

Это оказались тела расстрелянных людей, среди которых обнаружился и тот парень, оравший ему, что надо стрелять, а также тот мужик в голубоватой форме, застреленный офицером. Информации мало, практически нет, но посыл захвативших корабль людей Иван понял только после того, как огляделся.

Вокруг была пустыня, бесплодная, сухая. Он один. У него есть ржавый пистолет, без каких-либо гарантий работоспособности, а также один-единственный патрон. Ещё есть мятая обойма. И посыл ему дали простой, являющийся злой шуткой: один патрон – это чтобы он свёл счёты с жизнью здесь и сейчас. Ведь это так просто! Зачем страдать от жажды и голода, зачем мучиться без смысла, зачем подвергать себя риску ещё больших мучений и бороться за жизнь? Судя по тому, что они так легко оставили его, эта пустыня очень большая и одному здесь не выжить…

– Не на того напали, – произнёс Иван.