Нет покоя нечестивым

Глава девятая. Тотально безграмотный

//19 июня 2022 года, у посёлка//

Иван чувствовал себя неуверенно на лошади, был не готов ехать на ней километры, так как знал, что его бёдра, с непривычки, не скажут ему спасибо. Поэтому он шёл пешком, а вот Виг ехала на одной из лошадей, на специальном седле, сделанном под её особые обстоятельства. Иван умаялся, следуя её инструкциям при установке нового седла. Всё оказалось гораздо сложнее, чем ему думалось раньше. Ещё лошадь всё норовила больно укусить…

Лошадей забрали всех, так как лошади всегда стоят неплохих денег. Цыгане не дадут соврать.

К середине дня они удалились от мёртвого поселения на сорок с лишним километров, что не так уж и много, но и не так уж и мало. Потому что так создаётся запас времени, позволяющий минимизировать успех погони.

В ходе путешествия Иван сумел выяснить много потрясающих подробностей об этом мире. Поистине потрясающих. Не таких потрясающих, как здоровенный варан, известный Виг под титулом пустынного дракона, но что-то около того.

Например, Иван был удивлён узнать, что гигантские летающие броненосцы – это явление повсеместное. Всего в мире, если газета, когда-то давно прочитанная Виг, не врала, суммарно летает около трёх тысяч воздушных броненосцев – их действительно официально называют воздушными броненосцами. Сейчас цифра может быть гораздо больше, так как есть следующая потрясающая новость.

В стране, где они находятся, идёт война. Страну называют королевством Саскохор, со столицей в Фелице, крупном городе на пять миллионов жителей. Фелица – это могущественный промышленный центр, контролируемый сейчас синеодёжными, но о них далее.

И идёт здесь не просто война, а гражданская война, то есть самая жестокая из возможных.

Синеодёжные, к войскам которых имело несчастье принадлежать тело Ивана, являются восставшими. Народное восстание, охватившее север страны, развернулось не на шутку, сместив короля Кеона XIX, а затем казнив его, вместе с семьёй, личным врачом и министром обороны, на главной площади столицы. Свобода, равенство и братство… не декларировались. Исходя из описаний Виг, Иван сразу же идентифицировал синеодёжных ребят как буржуазных революционеров, нацеленных на передачу власти серьёзным бизнесменам. Называют их не синеодёжными, как привык их звать Иван, а Республиканский Альянс. У них под контролем сорок с лишним регионов на севере.

Красноодёжные – это армия, выступившая реакционно, то есть против прогрессивных преобразований, угрожающих их положению. Со смертью короля Кеона XIX смысла восстанавливать предыдущие устои они не видят, поэтому хотят поставить во главе объединённой страны фельдмаршала Бурга, принявшего полномочия верховного наместника. Судя по всему, он планирует стать королём, то есть произвести смену династии. Этих называют, естественно, не красноодёжными, а Армией Восстановления Королевства. У них сейчас шестьдесят регионов в центре страны.

Но это было бы слишком просто, будь только две стороны. Иван отлично знал из школьных уроков истории, что всего две стороны бывает крайне редко.

Есть партия федералистов, выступающих за максимум автономии регионам, но их влияние распространено только на пару-тройку восточных провинций, есть не более десяти тысяч штыков разного качества и всем на них начхать.

Есть движение Нонских сепаратистов, которые обитают в южном регионе Нон и ратуют за полную независимость от остальных ублюдочных регионов, мешающих нонцам нормально жить. У них, к удивлению Ивана, есть коалиция с шестью прилегающими регионами, которые тоже хотят отделиться от остальных ублюдочных регионов и жить по-настоящему независимо. Вероятно, в газетах, которые читала Виг, подают искажённую информацию, потому что, по мнению Ивана, это так тупо, что просто не может быть правдой.

Также существует Движение за реставрацию королевской власти, возглавляемое принцем Клотом, наследником короля Кеона XIX. Военные, то есть красноодёжные, объявили его самозванцем, так как, по их версии, принц Клот был расстрелян революционерами, вместе с остальной королевской семьёй. Тем не менее, за потенциального самозванца вступилось целых двенадцать западных регионов, считающих его настоящим и легитимным наследником. Иван посчитал, что это может быть настоящий принц, так как статистически маловероятна ситуация, когда заговорщики ловят абсолютно всю королевскую семью в одном месте, ведь аристократия не связана никакими ограничениями в передвижении и обычно очень деятельна в своих желаниях куда-то съездить или где-то отдохнуть. Впрочем, информации, чтобы делать смелые выводы, слишком мало. Пока что.

Есть Движение за воцарение принцессы Бисет, которая, по мнению Виг, точно была расстреляна на главной площади, так как страдала болезнью ног и безвылазно проживала в королевском дворце. Гипотетическая самозванка ездит на инвалидном кресле, делает громкие заявления и пользуется поддержкой целых восьми регионов на востоке страны. У этих есть самый крупный в стране завод по производству воздушных броненосцев и два немаленьких ремонтных завода – это Виг особенно подчеркнула. Ей, по понятным причинам, импонировала принцесса Бисет, поэтому она внутренне поддерживала её и болела за её победу.

Было также небольшое Движение за восстановление власти королевы-матери, но там в кандидатах была голимая самозванка, болтают, что бывшая шлюха, имевшая успех за внешнее сходство с женой Кеона XIX. Но её знали и пользовали слишком многие, поэтому движение быстро заглохло само собой.

Пустынники, к слову, тоже имеют своё мнение о том, как надо дальше жить, поэтому отделились от державы и совершают набеги на прилегающие сочноземельные регионы. Виг, когда напали бандиты, в первые секунды считала, что это были пустынники. Но это оказались «свои».

Также существуют более мелкие движения и объединения, каждое из которых точно знает, как надо лучше всего обустроить державу. Десятки их. Всё это самобытное разнообразие напоминает бурлящий котёл, раздирающий фактически расколотую страну на ещё более мелкие кусочки.

Не стоит также забывать об интервентах.

Есть тэнство Фрайтана, пославшее в западные регионы поддержку для принца Клота, признанного тэном и государственным советом. С острова на восток Саскохора было отправлено сто пятьдесят воздушных броненосцев, пятьдесят тысяч штыков пехоты и двести сухопутных броненосцев, что бы последнее ни значило.

Виг сказала, что сухопутные броненосцы – это машины, покрытые бронёй. Бронемашины? Танки? Пока Иван не увидит их своими глазами, выводов делать не будет. Виг вот вживую их никогда не видела.

Есть республика Флиар, поддерживающая Республиканский Альянс, но расположенная к югу от Саскохорского королевства. Эти вторглись в южные регионы, говорят всем, что за синеодёжных, но активно грабят и убивают мирных жителей – правда, всё это со слов газет красноодёжных. Так или иначе, но двадцать тысяч штыков и десять броненосцев Флиарской республики размещены в крупных городах южных регионов и местные с этим ничего поделать не могут.

Газеты, к слову, развозят практически все стороны, имеющие воздушные броненосцы. В поселение Виг периодику привозили из Ерана, крупного города на северо-западе от их текущего местоположения. Ей особо было нечего делать, поэтому она собирала все периодические издания, поступающие в поселение. Иногда информация в разных изданиях была противоречива, поэтому Виг только и оставалось, что делать выводы самостоятельно и на основе логических умозаключений.

Также существует Империя Аулахор, крайне милитаристская страна, где на троне сидит император Улис II, крайне обеспокоенный тем, что проклятые буржуи устроили революцию и тем самым вызвали брожения среди его революционно настроенных слоёв населения. Их разгоняют дубинками, шлют в ссылки, но они продолжают устраивать митинги и вообще разводят безобразия с непорядком. Цель Улиса II – уничтожение Республиканского Альянса. Он близко снюхался с фельдмаршалом Бургом, оказал ему особое доверие и вверил интервенционный корпус численностью в двести тысяч штыков, а также примерно триста воздушных и шестьсот сухопутных броненосцев. Прямого канала между центральными регионами и Аулахорской империей нет, так как в восточных провинциях орудует принцесса Бисет, теоретический самозваная. Полупартизанские действия её армии делают невозможным налаживание надёжного и бесперебойного снабжения, поэтому у военных определённые трудности с оружием и боеприпасами.

На этом интервенты кончаются, так как остальные страны решили, что лучше выждать, посмотреть, чем дело закончится. У всех полно своих проблем, поэтому лезть в чужие – плохая тактика.

Ещё Иван узнал, что сами они находятся в очень неудачном месте – на границе юго-восточных песков.

На севере война, на юге пустынники, на востоке пустынники, а на западе город Еран, где можно хоть как-то прожить, пока его не захватит какая-нибудь из сторон.

Ивану было индифферентно, куда идти, но хотелось цивилизации, поэтому он решил ехать в Еран, где можно выгодно продать винтовки и пистолеты, а также обзавестись ночлегом с едой.

Винтовок у них теперь было аж пять штук, если считать ивановскую, но на продажу он готов выставить только четыре из них. Ещё есть два ружейных обреза, пистолет неизвестной модели, а также странная хрень, точного определения которой не сможет дать даже компетентный специалист.

Странная хрень внешне напоминала пистолет, собственно, им и являлась, но была крайне, крайне странной. На привале посреди валунов, Иван попытался разобрать эту штуку. Разбор был, в целом, успешным, но он чуть не прострелил себе руку.

Пистолет, как выяснил Иван в ходе разбора, был многозарядным, конкретно на сорок патронов. Внутри стального корпуса, скреплённого болтами, была натянута цепь с мелкокалиберными патронами особой формы. При первом нажатии спускового крючка происходило смещение цепи и патрон становился напротив ствола. Второе нажатие вдавливало патрон в ствол, чтобы создать обтюрацию. Далее, до чего Иван догадался не сразу, нужно было сдвинуть специальный рычаг, ничем не похожий классический спусковой крючок, который накалывал инициирующий заряд иглой, после чего происходила детонация пороха и выстрел.

Убойность этого порождения дерьмовой инженерии была очень низкой, но кожу пробить и впиться в мясо хватит.

Скорострельность мало отличалась от револьвера, так как для выстрела надо было сделать три последовательных действия, что, в условиях интенсивного боя, неприемлемо много.

Надёжность цепной системы под большим вопросом, так как перезарядка в полевых условиях может привести к проникновению внутрь песчинок или даже грязи.

А сама перезарядка – это длительный и неоднозначный процесс. Она предполагает, что болты, крепящие крышку к корпусу, должны быть по-быстрому раскручены, а патронная цепь извлечена. Впрочем, если не удастся убить противника за сорок выстрелов, то нет никакого смысла браться за перезарядку, так как ещё сорок выстрелов вряд ли помогут. Потому что этот пистолет полное дерьмо.

Но Иван рассчитывал выручить за него неплохие деньги, потому что патронов к нему было аж двести шестнадцать штук. Хоть как-то стреляющее оружие лучше, чем никакого оружия, а тут формально неплохие характеристики…

– Я устала сидеть в седле, Иван, – пожаловалась Виг. – Давай сделаем привал?

– Это может быть опасно, – Иван посмотрел назад, на отчётливые следы лошадей в сухой земле. – Если нас преследуют…

– Да не преследует нас никто, – отмахнулась Виг. – Кому надо гнать людей в такую даль? Вдруг, это не мы убили тех разбойников?

– Но убили-то мы, – не поддержал её Иван. – Нет, надо ехать дальше. Потерпи ещё десять километров.

– Тогда мы уже доедем… – недовольно пробурчала Виг.

– Значит, отдохнёшь сразу же в комфортных условиях, – усмехнулся Иван. – Расскажи мне про Еран.

– А что рассказывать-то? Город как город… – Виг всё ещё была недовольна тем, что ей нельзя слезть с лошади и посидеть на земле.

– Сколько там жителей, есть ли электричество, какова численность гарнизона? – задал Иван серию вопросов.

– Да я там не особо часто бывала, – произнесла Виг, задумавшись. – Но там не меньше десяти тысяч жителей, электричество есть, а гарнизон… не знаю.

– Ясно, – кивнул Иван.

Так получилось, что Виг сидела дома, по понятным причинам, практически не участвуя в социальной жизни, но зато часто читала газеты и изредка попадающие ей в руки книги. Иван, к слову, попробовал прочитать агитлистовку от красноодёжных, по словам Виг, призывающую к присоединению к «единственной легитимной власти», но увидел лишь замысловатые кракозябры. Из этого можно сделать вывод, что Ван не умел читать.

Это нормально на нынешнем уровне развития. Слышал Иван, что в Российской империи, ближе к 1917 году, грамотных, в среднем по стране, было не более 30–35 %.

Советы, к 1960-м годам, повысили грамотность населения до 98 % с лишним. Тогда стало нормальным явлением, что все встреченные на улице совершеннолетние люди умеют читать и писать, а неграмотные обычно живут в самых глухих уголках тайги.

Здесь же… Здесь Виг научилась читать и писать только в четырнадцать лет, причём самостоятельно, в течение двух лет после потери нижних конечностей.

Как она потеряла ноги – это непрояснённый вопрос. Иван не стал спрашивать, потому что это ему не слишком интересно, а сама Виг не горела желанием рассказывать.

– Научи меня читать, – попросил вдруг Иван.

– Что? – посмотрела на него Виг. – Зачем тебе это?

– Надо, – вздохнул Иван. – Могу заплатить.

– Заплатить? – усмехнулась Виг. – Сколько?

– А сколько стоят услуги учителя? – уточнил Иван.

– У тебя, насколько я понимаю, совсем нет денег, – усмехнулась Виг.

– Это только пока, – ответил Иван. – Я умею зарабатывать деньги.

– То есть считать ты умеешь? – уточнила Виг.

Иван ненадолго задумался.

– Умею, но с цифрами проблема, – ответил он.

– Это как вообще? – не поняла Виг.

– Вот так, – пожал плечами Иван. – Устно умею, но написать – проблема.

Монеты, прихваченные в одном из домов, тоже имели в номинале некие кракозябры, но формой попроще.

– Ох, тяжело же с вами, неграмотными… – с нотками превосходства в голосе, произнесла Виг. – Ладно, буду брать за урок по двадцать медяшек.

– Двадцать медяшек – это сколько? – поинтересовался Иван.

– Ты откуда вылез вообще, Иван? – недоуменно спросила Виг. – Двадцать медяшек – это пятая часть серебряной монеты. Риксы, как её у нас называют.

– И что можно купить за серебряную монету? – спросил Иван. – То есть за риксу?

Виг пожевала губу и почесала затылок.

– За пять рикс можно купить запас еды на две недели, причём для семьи из четырёх человек, – ответила она. – Мой отец, когда был живой, работал в шахте и зарабатывал шестьдесят четыре риксы в месяц, поэтому мы существовали неплохо, но тот же начальник поселковой управы получал от казны аж сто восемьдесят рикс в месяц. Начальникам у нас всегда хорошо платили…

– Сколько может стоить такая винтовка? – Иван положил руку на свой карканоид.

– Это же винтовка Блайда, причём в хорошем состоянии… – оценивающе посмотрела Виг на карканоид. – Рикс шестьдесят, может, семьдесят пять. Когда-то давно читала рекламную брошюру, но точно не помню, какая там была точная цена.

– А вот эти? – Иван указал на мосиноиды, закреплённые на запасном коне.

– Это винтовка Амса, – прищурилась Виг, разглядев винтовку. – Состояние – хуйня…

– Не выражайся, пожалуйста, – попросил Иван.

– Ой-ой-ой, какие мы воспитанные… – саркастически процедила Виг. – А раз мы такие воспитанные, то чего читать и писать не умеем? Но ладно, не буду выражаться.

– Так почём винтовка Амса? – снова спросил Иван.

– Тридцать рикс, может, сорок, – пожала плечами Виг. – Но если привести в порядок, то удастся продать дороже.

– А эта? – указал Иван на цельнометаллическую винтовку.

Видно, что все три типа винтовок, встреченных у пустынников, ходят повсеместно.

– Это карабин Мотеки, – со значением произнесла Виг. – Не знаю, сколько стоит точно, но не ниже двадцати рикс.

– Какие ещё монеты ходят? – задал не относящийся к теме винтовок вопрос Иван.

– Кеоны – это золотые монеты, – ответила Виг. – В честь Кеона I назвали. В них целых пятьдесят рикс, поэтому я их никогда не видела. У нас, в маленьких поселениях, золото не в ходу.

– А медь как называют? – поинтересовался Иван.

– Медные так и называют, – улыбнулась Виг. – Нет, Иван, ты откуда? И почему именно Иван, а не Ван?

– Говорю же, с воздушного броненосца я, только не помню, с какого, – ответил Иван. – С памятью проблемы.

– М-хм, – произнесла Виг, нахмурившись.

Десять километров они прошли за два с лишним часа. Промедление было из-за лошадей, обнаруживших сочный куст, мимо которого просто нельзя было пройти. Пришлось ждать, пока они сожрут всю зелень, что было осуществлено за пару десятков минут. Кони тут не упускают любые источники калорий и действуют быстро.

Из того, что Иван знал о лошадях родного мира, было известно, что лошади у них разборчивы в еде, что попало не едят. Но здесь полупустыня, поэтому привередничать – это преступление.

Иван уже хотел сделать привал, как они вышли на вершину холмика и увидели искомый город.

– Это Еран? – спросил Иван. – Я ожидал большего.

Городок был небольшой, практически полностью малоэтажный, то есть дома были одноэтажные, с долей двухэтажных. Самое высокое здание имело пят этажей и располагалось в центре города. Обилия рекламы, развешанной буквально везде, как на окраине Пензы, Иван не заметил. Всё ограничивалось вывесками с кракозябрами и картинками, наглядно демонстрирующими назначение заведения. С холма Иван разглядел здание магазина хозяйственных товаров, на вывеске которого, помимо неизвестных символов, были нарисованы керосиновый фонарь, бобина ниток и коробка патронов. Им нужно было прямо туда.

– Поехали, – сказал Иван.

На перехват бросился отряд кавалеристов с винтовками. Форма на них была серой, поэтому нельзя сказать, что они участники конфликта РА с АИК, то есть синеодёжных с красноодёжными. Виг говорила в пути, что все эти политические конфликты мало волнуют местных. Больше проблем доставляют участившиеся набеги пустынников, а также смутные слухи о том, что они уже давно собирают большую армию, чтобы покончить с сочноземельцами.

– Кто такие? – спросил усатый парень в серой шляпе с широкими полями.

– Мы бежим из поселения Ямы-4, – заговорила Виг. – На нас напали разбойники, убили всех, кроме меня и его.

Она показала на Ивана, который кивнул в подтверждение.

– Не поступало таких сведений, – несогласно покачал головой старший кавалерист.

– Потому что убили вообще всех, никто не ушёл, – вздохнула Виг горестно.

– А это тогда что такое? – указал старший кавалерист на коней.

– Мы это… – Виг на мгновение замялась, так как это был очень узкий момент. – Убили один отряд из шести разбойников.

Кавалерист посчитал коней и оружие, после чего задумчиво посмотрел на Ивана, а затем на его руки.

– Хм… – подозрительно прищурился кавалерист. – Хм…

– Мы можем войти в город? – спросила Виг.

– Можете, – кивнул старший патруля. – Но обязательно зарегистрируйтесь в управе.

– Поняли, – подтвердил Иван. – Уважаемый, а где можно продать лошадей по выгодной цене?

– Оглас, посмотри на лошадок, – приказал кавалерист своему подчинённому.

Тот спешился и начал вдумчиво рассматривать лошадей, глядеть им в зубы и на копыта.

– Нормально, – заключил Оглас. – Три точно ломовые, три непонятные. Надо проверять внимательнее. А так, вроде, здоровые.

– В управе найдёшь интенданта Понта, – сказал старший кавалерист. – Скажешь, что от капрала Бесса, с целью сбыта лошадей. За ломовых требуй не меньше тридцати рикс, а непонятных лучше на конюшню своди, конюху покажи.

Век лошадиной силы тут медленно уходил в небытие, но лошади всё равно использовались почти повсеместно. Ведь даже в Великую Отечественную войну транспортировка грузов и личного состава большей частью осуществлялась именно на лошадях, а не на грузовиках и ином транспорте. Причём не только у РККА, но и у Вермахта. От лошадей в ВС СССР полностью отказались только в середине пятидесятых, что было обусловлено резко возросшей механизацией. Здесь же этим и близко не пахнет.

Иван услышал рокот с неба и посмотрел вверх. Сначала ничего не было видно, а затем он разглядел малоразмерный воздушный броненосец.

– Так, граждане, не задерживайтесь – идите в город, – приказал заторопившийся капрал Бесс.

Иван повёл коней к городу.

– Наконец-то будет ванна… – с предвкушением произнесла Виг. – И нормальная еда…

– Посмотрим.