Непокорная герцогиня. Поместье в обмен на свободу

Глава 18

Не может быть!

Все заготовленные слова со свистом вылетают из памяти.

Передо мной стоит тот самый черноволосый мужчина, который тренировался с мечом в саду! Только — хвала богам — он переоделся и теперь щеголяет в тёмно-синем камзоле, украшенном серебряным шитьём, белой рубашке с расстёгнутым воротом, и чёрных брюках.

Единственное, что осталось неизменным — непокорные вьющиеся волосы, забранные в уже знакомый короткий хвост.

— Так вы и есть Геральд Аскелат? — выпаливаю я и тут же заливаюсь краской, запоздало сообразив, что ляпнула дерзость.

К моему облегчению, мужчина лишь усмехается уголком рта и чуть наклоняет голову.

— Совершенно верно. А вы, стало быть, драгоценная мадам Легро? Весьма рад нашему знакомству, — голос у него тоже весьма приятный, бархатный и глубокий.

Не дав мне сказать ни слова, Аскелат подходит ко мне, берёт мою руку и касается ее губами. От прикосновения его горячих сухих губ к тыльной стороне кисти меня будто пронзает разряд молнии.

Едва не отдёргиваю руку от этого странного чувства, но, вовремя вспоминаю правила этикета и делаю книксен. Геральд выпрямляется и вдруг без стеснения окидывает меня оценивающим взглядом с ног до головы, отчего сердце пускается в бешеный пляс.

Боги! Почему-то только сейчас я вдруг отчётливо осознаю, что в комнате мы одни.

— Благодарю за приглашение, мсье Аскелат, — стараюсь говорить деловитым голосом, хотя чувствую, насколько сильно он дрожит.

Так! Это никуда не годится! Я должна сделать усилие над собой и дать ему чётко понять, что твёрдо настроена на деловые переговоры!

— Я буду вам очень признательна, если мы сразу перейдем к нашему с вами нерешённому вопросу.

Угольно-чёрная бровь Геральда выгибается, а на губах появляется легкая ухмылка. Он отступает на шаг и делает приглашающий жест в сторону двух кресел друг напротив друга с высокими спинками, стоящих около окна. Их разделяет изящный кофейный столик, и при виде него я вздыхаю с облегчением.

Отчего-то чем ближе ко мне стоит Аскелат, тем больше я нервничаю, а собранность мне сейчас нужна, как никогда прежде!

Но как только я сажусь в одно из кресел, а напротив меня, небрежно закинув ногу на ногу, устраивается Аскелат, я тут же забываю обо всей собранности. Потому что он внезапно говорит мне такое, чего я никак не ожидаю услышать:

— Прошу прощения, но у нас нет никаких нерешенных вопросов.

— Но позвольте! — не могу сдержать возмущения, — Мы же с вами обсуждали в письме возможность вернуть моих подданных на их родные земли!

Сейчас, сидя прямо передо мной в небрежной позе, с легкой улыбкой и сложенными перед собой ладонями, он больше похож на строгого преподавателя, который принимает экзамен у нерадивой студентки.

И самое паршивое, что перед ним я действительно ощущаю себя таковой!

Аскелат медленно качает головой и отзывается:

— Как я уже ответил ранее, это попросту невозможно. Ваши подданные — не вещи, чтобы перекидывать их туда-сюда по малейшей прихоти.

Я вновь заливаюсь краской, только на этот раз уже от негодования.

— Вы намекаете на то, что это всего лишь моя прихоть? — сухо уточняю я, чувствуя, как внутри всё закипает.

— Эти люди достойны сами выбирать где им остаться, — и не думая отвечать на мой вопрос, продолжает говорить Аскелат, — Когда я только выкупил их у разбойников, то сразу задал им всего один вопрос. Хотят ли они вернуться в Мрачные Топи. И без вашего письма я был готов содействовать их возвращению. Но ни один из них не согласился на это. Все они предпочли остаться в Винлании.

Его слова разжигают во мне бушующее пламя возмущения. Однако, его понемногу перебарывает здравый смысл. Пожалуй, если бы я своими глазами не увидела как обстоят дела в Винлании, если бы не поговорила со стражем, который меня проводил до дворца, я бы ни за что не поверила Аскелату. Но сейчас готова признать, что это может оказаться правдой.

Нет ничего удивительного в том, что люди не хотят возвращаться в Топи. О чем тут можно говорить, если сначала даже невольники туда не хотели ехать!

— Тогда о чем, в таком случае, вы хотели поговорить? — в замешательстве спрашиваю я, — Вы написали, что готовы предложить решение, которое устроит нас обоих.

— Все так, — кивает Аскелат, — для начала, чтобы закрыть вопрос с вашими бывшими подданными, могу предложить возместить ущерб, выкупив у вас их подданство. Могу предложить вам за каждого по четыреста франков.

Четыреста франков за человека?!

Это была действительно большая сумма! Фабьен Моран продал мне своих невольников в два раза дешевле! Денег, которые мне сейчас предлагает Аскелат, хватит не только на оплату охраны для Змея, но и чтобы возместить потери после поездки на невольничий рынок!

Правда, есть кое-что, что меня гложет. Настолько сильно, что я просто не могу с собой ничего поделать.

— Мсье Аскелат, — упавшим голосом отзываюсь я, — Это очень хорошее предложение. Тем более сейчас, когда мы испытываем финансовые трудности. Вот только… я не могу принять его.

Бровь Аскелата взлетает вверх, на его лице появляется выражение неподдельного изумления.

— Могу я узнать, почему?

— Потому что эти люди не невольники, чтобы платить за них. Как вы правильно сказали, они сами имеют право выбирать, где им остаться. И если они выбрали Винланию, что ж… как бы мне ни было трудно, но я отпущу их.

Аскелат некоторое время смотрит на меня со смесью замешательства и уважения. После чего, наконец, отзывается:

— Признаюсь, вам удалось меня удивить. Тогда сделаем так. Вы привезли с собой дары, за которые я очень благодарен. Древесину я передам нашим специалистам и если они скажут, что ее качество нам подходит, то я заключу с вами торговое соглашение. Ну и, в свою очередь, тоже преподнесу вам некоторые дары, раз уж вы отказались от денег. Такой вариант вас устроит?

— Более чем, благодарю вас, — склоняю голову в легком почтительном поклоне.

— Тогда, перейдем к самому главному вопросу, — внезапно лицо Аскелата становится серьезным, а в его глазах появляется обжигающий лед, — Мне доложили, что недавно вы побывали на невольничьем рынке Аратоги и вам досталось то, что я искал очень долгое время! Поэтому я настоятельно прошу вас вернуть мне это!