Некромант:Пробуждение

Финал

Всё шло своим чередом. Все поставленные мною задания выполнялись с усердием и оперативностью, стоило мне только о них упомянуть. Люди из других наших лагерей прибыли в течение этого месяца, и, как я и просил, привели с собой пленных. Общее число новоприбывших достигло 800 человек, а количество пленных составило 50.

Возникла небольшая проблема с размещением такого количества людей в одном лагере. Поэтому часть людей была расположена в ближайших лесах, что, в случае чего, могло оказаться весьма полезным.

Новоприбывшие принесли с собой не только запасы продовольствия, но и всё, что смогли награбить до этого и за время путешествия. Люди в главном лагере тоже выполняли поставленный мною приказ. Они старательно его выполняли, и количество продовольствия, которое могло сравнительно долго храниться, было приемлемым, но, как всегда, требовалось в большем количестве. Нужно больше, если я хочу покинуть это место в ближайшем будущем.

Стоит отметить, что новоприбывшие уже знали благую весть о том, что в культе наконец-то появился вампир, но не знали обо мне. Это могло изначально вызвать проблемы, но, к счастью, люди из главного лагеря помогли новоприбывшим ассимилироваться. Это было прекрасно.

Марло и Кейн вступились за меня, причём последний заявил, что я его правая рука. Естественно, в это поверили, хотя Марло, возможно, что-то подозревал, хотя если так подумать, он всё прекрасно знает.

Я решил поговорить с Марло, чтобы прояснить ситуацию.

- Марло, у тебя есть какие-то сомнения насчёт моего положения? - спросил я, глядя ему прямо в глаза.

Марло немного помялся, прежде чем ответить:

- Нет, господин. Просто... всё произошло так быстро. Вы появились недавно, а уже занимаете такое высокое положение.

- Понимаю твои сомнения, Марло. Но помни, что в нашем мире сила и способности значат больше, чем время, проведённое в культе. Я доказал свою ценность, и Кейн это признал.

Марло кивнул:

- Вы правы, господин. Прошу прощения за мои сомнения.

- Твоя осторожность похвальна, Марло. Продолжай быть бдительным, но не забывай, что мы все здесь ради общей цели.

Разумеется, я не бросил попыток разузнать что-нибудь о Зьере. Но он вообще не собирался со мной чем-либо делиться из своей жизни и использовал уже, видимо, полюбившуюся ему тактику молчания. Это меня уже откровенно начинало бесить. Я решил попробовать другой подход.

- Зьер, - обратился я к нему однажды, - я понимаю, что у тебя есть причины молчать о своём прошлом. Но, может быть, ты мог бы рассказать мне что-нибудь о своих способностях? Это могло бы помочь нам лучше работать вместе.

Зьер посмотрел на меня своим обычным непроницаемым взглядом:

- Мои способности - это моё дело. Всё, что вам нужно знать, вы узнаете, когда придёт время.

- А когда придёт это время, Зьер? - я старался сохранять спокойствие. - Мы здесь не просто так собрались. У нас общая цель.

- Возможно, - ответил Зьер. - Но мои секреты останутся при мне.

Я вздохнул, понимая, что снова ничего не добился.

Последнее время у меня было чем заняться, и становилось совсем не до Зьера. Стоит отметить, что он стал в общем даже очень покорным, словно раб, хотя я его таким не считал, и он не был обращён в их число. И вновь за месяц не было ни единой попытки сбежать. Видимо, он понял, что у него не выйдет, разве что поможет моя смерть. Но он-то знает, что меня убить не так уж и легко. Возможно, даже не подозревает, что это вообще можно осуществить.

Я, разумеется, продолжил занятия с Волом. Я просто не мог их пропускать. Это фактически позор при моём статусе не уметь владеть мечом хотя бы на минимальном уровне. За этот месяц мои навыки значительно улучшились. Сказывалось огромное количество свободного времени, а также то, что у меня фактически нет потребности в отдыхе, и ещё то, что я запоминаю всё на ходу. Самое главное, что всё это я, похоже, знал раньше, лишь забыл.

Во время одной из тренировок я решил поговорить с Волом о моём прогрессе.

- Вол, как ты оцениваешь мои успехи? - спросил я, опуская меч после очередной серии ударов.

Вол задумчиво посмотрел на меня:

- Вы делаете впечатляющие успехи, господин. Ваше тело словно помнит движения, которые вы когда-то знали. Это... необычно.

- Думаешь, я смогу сравняться с Дрегмиром или Кейном?

Вол покачал головой:

- Это потребует гораздо больше времени, господин. Они тренировались годами, если не десятилетиями. Но вы определённо на правильном пути.

- Спасибо за честность, Вол. Продолжим тренировки.

Благодаря занятиям я стал чувствовать себя намного лучше. Появилась мысль попробовать пофехтовать с Дрегмиром или с Кейном, хотя результат нашего поединка я знал заранее. Моя голова будет лежать на земле, возможно, отделённая от тела.

Вол почти обратно заслужил, чтобы я его звал по имени. Он смог достать мне второй револьвер. Это было просто прекрасно. Да, конечно, он был более низкого качества и был стандартным, шестизарядным, но всё же это было огнестрельное оружие.

В отличие от многих, я прекрасно осознавал, что огнестрельное оружие имеет силу, хотя всё же не абсолютно доминирует над луками или арбалетами. Минусом была хотя бы его цена, она в несколько раз больше, чем у любого из этих видов стрелкового вооружения. Одно ружьё, не самого высшего качества, стоит как пять весьма неплохих луков.

Ну, первый мой восьмизарядный револьвер оставался моим любимчиком. Также Вол достал мне весьма неплохой подсумок для патронов. Которые, кстати, с этого момента стали мне нужны в двойном количестве. Зная, сколько стоят одни лишь патроны, это вызывало удивление, как он смог их мне достать. Хотя он явно не купил, хотя всё возможно.

- Вол, - обратился я к нему, когда он принёс мне новое оружие, - ты превзошёл мои ожидания. Как тебе удалось достать всё это?

Вол слегка улыбнулся:

- У меня есть свои связи, господин. Некоторые вещи лучше оставить в тайне.

- Понимаю. Но ты уверен, что это не навлечёт на нас неприятности?

- Будьте спокойны, господин. Я позаботился о том, чтобы всё было чисто.

Я кивнул, принимая его слова. Вол доказал свою полезность, и я был рад, что он на моей стороне.

Руководя культом, я не только не забыл о дальнейших планах, но и не забыл о собственном развитии не только в физическом плане, но и умственном. Я просто стал постигать много книг, наконец-то освоил пиромантию выше среднего уровня, правда, для дальнейшего развития нужно либо потратить ещё большее количество времени, либо найти другой способ.

Мои желания и удовлетворение стали неотъемлемой частью повседневной жизни в культе. Всё, что мне требовалось, было подчинено моей воле, словно мир пребывал в прекрасной гармонии. Мои союзники, вампир и первые последователи испытывали кристальную преданность и уважение, превращаясь в инструменты воплощения моих амбиций.

Сложно было оторваться от чарующего властолюбия, и каждый день приносил новые возможности и испытания. Однако во всей этой гармонии, как будто в гардеробе слишком тесных костюмов, что-то щекотало в подсознании.

Страх: тонкий налёт неопределённости, как отголосок зловещего настроения в лесу. Подчёркнутый облик вопросов, которые несли в себе предчувствие. Я не просто лидер культа; я стал объектом поклонения. Внутри меня мирно урчал голод власти, а вокруг строилась красивая картинка, будто я её художник.

Такие размышления не изгонялись, а напротив, окрашивали внутренний пейзаж различными оттенками. Иногда хотелось ощутить боль, даже если она иллюзорна, чтобы убедиться в собственной лживой живости, ведь владение всем может поглотить самого владыку.

Я всегда таким был, что сейчас, что тогда. В прошлом очень много времени проводил в различных гаремниках, с наложницами, даже с пленными и ещё с ведьмами. С кем только времени не проводил, другие были люди-то, даже полубоги к ним не подошли бы, а я подошёл. Ну, не знаю, мне нравилось это - один из принципов в моей жизни: если мне это приносит удовольствие, значит, это хорошо, значит, я делаю всё правильно. И в общем мне нравилось проводить время в женском обществе, думаю, понятно в каком смысле.

Нет, конечно, сейчас я не дошёл до этого состояния, не жил фактически, к примеру, в бараках со своими наложницами и культистками. Ну, в будущем всё возможно, займусь этим по возможности. А почему нет? Могу себе позволить, между прочим, не последний человек в культе. Некоторые вообще, как получают власть, в течение дня у них появляются наложницы, иногда несколько десятков.

Но и сейчас, даже будучи лидером культа, я не утратил интереса к наслаждениям. Роскошь и удовольствие всегда были моими верными спутниками. Забыть об этом в мире власти и амбиций было бы ошибкой. Ведь кто сказал, что власть и наслаждение не могут идти рука об руку?

В моём представлении будущего, возможно, займусь формированием своего гарема с наложницами. Я не склонен к избыточной скромности и, честно говоря, наслаждаюсь идеей иметь свиту преданных женщин. Ведь в этом мире, где власть и поклонение служат моим ведомым, эти отношения становятся частью моего собственного наслаждения. Хотя можно обойтись и рабынями, это даже легче.

Можно сказать, что поток тех, кто хочет со мной возлежать на одной ложе, просто бесперебойный. Конечно, меня опять терзают вопросы. Нет , точнее, я знаю, что они делают это не из чистой любви ко мне. Любить меня весьма затруднительно и болезненно, хотя, может быть, у меня просто развивается моя любимая паранойя. Не знаю, в последнее время что-то она меня часто мучает. Казалось бы, чего я боюсь? Что меня свергнут? Убьют? Когда я этого боялся? Наёмный убийца с этим не справится, если он заранее не знает, с кем связался. То, что меня нельзя убить, нанеся удар в жизненно важные органы для живого существа, даёт мне определённое преимущество.

Количество добычи, которое вообще было добыто, поражало. Это включало в себя небольшое количество оружия, одежды из дорогой ткани, дорогие украшения и всяческие другие ценности, и они удивляли своим числом. Да и было небольшое количество дорогостоящей мебели - это даже забавно. Да, хотел бы я здесь остаться, то уже обставил бы свои покои, а так они до сих пор представляют собой каменную комнату, пусть и с ковром. Ну и так понемногу, обычная мебель. Мне большего пока для счастья и не нужно, не в этих условиях. Мне требовать чего-то большего для себя нелогично.

Однажды я решил обсудить это с Марло, который отвечал за учёт нашей добычи.

- Марло, - обратился я к нему, - скажи мне, как ты оцениваешь наше текущее положение с точки зрения богатства?

Марло достал свои записи и начал листать:

- Господин, если говорить честно, мы сейчас богаче, чем когда-либо прежде. Количество ценностей, которые мы накопили, впечатляет.

- И всё же мы живём в этих каменных стенах, - заметил я с лёгкой усмешкой.

Марло кивнул:

- Да, господин. Но разве это не мудро? Мы не привлекаем лишнего внимания и сохраняем мобильность.

- Ты прав, Марло. Но иногда я задумываюсь, не стоит ли нам... пожить немного лучше?

Марло на мгновение задумался:

- Господин, если позволите высказать своё мнение, я думаю, что наша сила сейчас в нашей скромности. Мы накапливаем богатство не ради роскоши, а ради власти и влияния.

Я кивнул, соглашаясь с его словами:

- Ты мудр, Марло, не смотря на молодость. Спасибо за твой совет.

Всё просто шло отлично, просто описать это было невозможно. Можно сказать, как говорится, жить надо, добро наживать. Но добро не вечно, особенно в нашем мире, и обязательно произойдёт что-то неприятное. И оно произошло.

Но прежде чем рассказать о неприятностях, я хочу поделиться своими мыслями о будущем. Несмотря на все трудности и опасности, я видел большой потенциал в нашем культе. Мы росли, становились сильнее, и я чувствовал, что мы на пороге чего-то великого.

Я представлял, как наш культ расширяется, захватывая новые территории. Как мы строим величественные храмы и крепости, как к нам присоединяются новые последователи, привлечённые нашей силой и богатством. Я видел себя не просто лидером культа, а правителем целого государства, основанного на наших принципах и верованиях.

Но для этого нужно было преодолеть ещё множество препятствий. Нужно было укрепить нашу власть, расширить влияние, найти новых союзников и устранить врагов. И самое главное - нужно было сохранить единство внутри культа, не дать разногласиям и амбициям отдельных личностей разрушить то, что мы создали.

Я понимал, что путь к вершине власти будет долгим и трудным. Но я был готов пройти его, чего бы это ни стоило. Ведь власть - это не просто возможность приказывать другим. Это возможность менять мир по своему усмотрению, воплощать свои мечты и идеи в реальность.

И пока я размышлял об этом будущем, судьба готовила нам новое испытание...

В тот момент я был на улице, просто прогуливался. Рядом со мной, как раз-таки были Кейн и Марло, и даже Зьер был рядом. Разговор в этот раз был на обыденные темы, просто ничего важного, в этот момент мы просто отдыхали. Когда явился он.

Со своего поста вернулся разведчик. Ну, вернее патрульный, которых мы расставили в ближайших лесах и на дорогах. В расчёте на то, что в случае чего они смогут нас предупредить об опасности. И всё-таки опасность пришла к нам. Этого стоило ожидать, я это и делал, но я не знал, насколько сильная она придёт.

Первые минуты он адски запыхался от недостатка кислорода. После того как он отдышался, он всё-таки поведал, что он увидел, и мы все внимательно слушали.

- Господин, - начал патрульный, всё ещё тяжело дыша, - я видел... отряд. Большой отряд.

- Сколько их? - спросил я, чувствуя, как напрягаются мышцы.

- Около четырёхсот человек, господин. Может, немного больше.

Я переглянулся с Кейном. Его лицо оставалось бесстрастным, но я видел, как сжались его кулаки.

- Кто они? - продолжил я допрос.

- В основном наёмники, господин. Хорошо вооружены. И... они идут прямо сюда.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Четыреста человек. Это серьёзная сила.

- Сколько у нас времени? - спросил Кейн, опередив меня.

- Два часа, может, чуть больше, - ответил патрульный.

Я кивнул:

- Хорошо. Иди отдохни и будь готов к бою.

Патрульный поклонился и ушёл, оставив нас обдумывать услышанное.

По нашу душу явились. Это должно было случиться рано или поздно, и всё же оно случилось. Патрульный принёс, к сожалению, не благую весть, а наоборот, более устрашающую. В направлении нашего лагеря двигался отряд в 400 человек. В основном это наёмники, и, по крайней мере, как мне казалось, они составляли основной костяк отряда. Увидел он немного, но этого было уже более чем достаточно, чтобы понять: этот день будет нелёгким и очень, очень долгим.

Всё, что он сказал, было весьма полезно, несмотря на недостаточность информации. Теперь я мог приготовиться к предстоящему бою. Именно бою, а не бегству.

- Что будем делать, господин? - спросил Марло, нарушая тишину.

Я задумался на мгновение:

- У нас есть выбор. Мы можем попытаться сбежать или принять бой.

- Сбежать? - переспросил Кейн с ноткой презрения в голосе. - Мы не крысы, чтобы бежать при первой опасности.

- Согласен, - кивнул я. - Но нужно взвесить все за и против.

Времени, чтобы сбежать, у нас было предостаточно. Они будут у нас всего через пару часов. Вот только времени, чтобы погрузить все наши пожитки, столь необходимые для нас, мягко говоря, недостаточно. Здесь нужны минимум сутки, а то и двое, чтобы погрузить всё.

- Мы не можем оставить всё, что накопили, - сказал Марло, словно читая мои мысли. - Это будет катастрофой для культа.

Я кивнул:

- Именно. Поэтому нам стоит принять бой.

Эта мысль вызывала у меня головную боль. Мысли гремели в моей голове, и она от этого начинала сильно кипеть. Я думал, что можно сделать и как же принять этот судьбоносный бой. Они прекрасно знают, где мы. Я в этом более чем уверен, они, наверное, знают многое о нас.

- Марло, - продолжил я, - проверь наши запасы оружия и продовольствия. Нам нужно знать, на что мы можем рассчитывать.

- Будет сделано, господин, - ответил Марло и тоже ушёл.

Я остался один с Зьером, который всё это время молчал.

- А ты что думаешь, Зьер? - спросил я, глядя на него.

Зьер медленно повернулся ко мне:

- Я думаю, что нас ждёт интересный день, господин.

Я усмехнулся:

- Это точно. Надеюсь, ты готов показать, на что способен.

Зьер не ответил, лишь слегка кивнул. Я вздохнул и направился в сторону главного здания. Нужно было готовиться к обороне. Время утекало, как песок сквозь пальцы, а на горизонте уже собирались тучи надвигающейся бури.

Неизвестно, знали ли они о том, что среди нас есть вампир и некромант. Возможно, они давно это нападение задумывали, но это не так уж и важно, учитывая то, что возможности узнать правду у меня нет.

Всё было весьма тяжело. Их точный состав мне неизвестен. Может, их даже больше. Может, даже у них есть охотники на чудовищ. А может, среди них есть члены святой инквизиции, которые мне не сильно нравятся. Неизвестно их снаряжение, качество доспехов, качество оружия. Мне неизвестно количество их стрелков и есть ли они вообще. Хотя что за глупые вопросы, они по-любому есть.

Лучники всегда нужны, тем больше, тем лучше. Другой ключевой вопрос: есть ли у них маги, а если есть, то какие? Даже один маг может устроить настоящий ад. Конечно, вопрос в навыках, но это уходит на второй план. В любом случае от них надо будет избавляться в первую очередь.

У них было численное превосходство именно среди числа воинов. Да, в культе сейчас насчитывалось 800 человек, но есть одно "но", весьма большое. Во-первых, не все здесь воины. Да и не все они здесь, я на свою голову распределил часть из них по другим временным лагерям. Но думаю, они успеют прийти к нам, услышав зов о помощи. Ещё одно "но" — даже так наше число будет им уступать, нас будет в районе 300. Можно было бы раздать оружие всем мужчинам, но это будут не воины.

Я уже успел удостовериться, что воины культа — это сильные люди, быстрые и ловкие. Далеко не каждый воин способен на такое, даже можно сказать, такой воин встречается очень редко. Но есть большое "но" — большинство культистов не носят броню, как раз-таки рассчитывая на свою ловкость и скорость, оружие предпочитают, к примеру, мечи, копья и серпы. Против воина в тяжёлых доспехах можно справиться, но когда их несколько десятков, это становится затруднительно или даже невыполнимо.

У врагов 4 сотни воинов, ну, может, меньше там, на пару десятков, если исключить другие виды отряда, лучников или тех же магов. И скорее всего воины врага как раз-таки обучены воевать строем. Я знаю, на что способен строй копейщиков — это ужасающая сила против живых. В особенности против врага, у которого нет брони. Можно будет заманить их в пещеры и принять бой, но боюсь, что если мы так поступим, они могут начать морить нас голодом и держать в осаде. Но это продлится долго, у нас есть запас продовольствия, и мы можем весьма долго продержаться.

Впереди нас ждала трудная схватка, и я пытался рассмотреть все возможные варианты. Вопросы касались их численного превосходства, качества вооружения, наличия магии. Все эти факторы мешали мне составить чёткий план борьбы.

Все эти размышления шли у меня в течение пяти минут, и до меня всё это время пытался достучаться Марло, желая узнать дальнейшие указания. Но Кейн его успокоил, прекрасно понимая, что я думаю.

Я понимал, что нужно действовать.

— Для планирования дальнейшего плана мне нужно больше информации. Кейн, не желаешь ли прогуляться к нашему противнику и рассмотреть его повнимательнее? — сказал я, как бы задавая вопрос, но это была важная просьба.

— Считай, уже сделано, — ответил Кейн, покидая нас и переходя на свой чудовищно быстрый бег.

— Марло, отправь весть другим лагерям, пусть пошлют к нам всех воинов, и прикажи воинам готовиться, — распорядился я.

— Будет выполнено, господин, — кивнул Марло.

— И ещё. Прикажи магам снять печать с Зьера, — добавил я шёпотом, чтобы Зьер, который отошёл от нас за время доклада, не услышал.

На это Марло молча кивнул, прекрасно поняв, что я не хотел бы, чтобы это услышали.

После этого я свистнул в сторону Зьера, чтобы он обратил на меня внимание. Он покорно подошёл.

— Зьер, у меня для тебя задание особой важности. Охраняй Марло, куда он — туда и ты, — сказал я.

Он хотел что-то сказать, наверное, то, что мог бы поучаствовать в бою, но одёрнул себя и просто кивнул.

Они последовали выполнять свои обязанности, а я остался один, продолжая свои раздумья. Мысли роились в голове, словно потревоженный улей. Каждая деталь, каждый фактор мог сыграть решающую роль в предстоящей битве. Я вспоминал все свои знания о тактике и стратегии, пытаясь найти слабое место в обороне противника.

Время тянулось мучительно медленно. Каждая минута казалась часом, пока я ждал возвращения Кейна. Его разведданные могли стать ключом к нашей победе или поражению. Я не мог не думать о том, что если мы проиграем это сражение, то все наши труды, все жертвы окажутся напрасными. Культ, который мы так долго и тщательно выстраивали, может быть уничтожен в одночасье.

Наконец, спустя десятки минут, которые показались мне вечностью, Кейн вернулся с информацией.

— Наш разведчик был практически прав, их 420 человек, впечатляюще. 60 стрелков, 30 лучников и столько же арбалетчиков. И пятеро магов, вроде пироманты. Остальное — вся пехота, вооружение стандартное, ничего особенного, броня — кольчуга и шлемы с наносниками, но их много, — доложил Кейн.

— Что-нибудь ещё? — спросил я, обдумывая его слова.

— Среди них есть принёсшие обет, около пяти, но каждый в неплохих доспехах, — добавил Кейн.

— Пять принёсших обет, говоришь. Эти воины известны своей непоколебимой решимостью в поставленной цели. Как я знаю, они каждый год принимают обет борьбы против кого-либо, они готовы сразиться с кем угодно, являются грозной силой. Их решимость и преданность делу боя отмечены в истории. Ты случайно не знаешь, какой у них сейчас обет? — спросил я, фиксируя важную информацию.

— Судя по тому, что я увидел, обет борьбы против нежити, — ответил Кейн.

— Какое неожиданное совпадение, — усмехнулся я.

С учётом их обета это может означать, что они подцепили наше присутствие и решили, что культ с нежитью — отличная цель для своей ежегодной борьбы. Имея пять воинов с обетом, мы сталкиваемся с серьёзным вызовом.

— Значит, наш противник готов к борьбе с нежитью, а значит, и с нами. Спасибо, Кейн. Готовься к бою, — сказал я.

— У тебя есть план? — спросил Кейн.

— Я никогда не был хорошим военачальником, но слабенький план у меня всё же есть. Так понимаю, ты хочешь, чтобы я им поделился? — спросил я.

— Разумеется, — ответил Кейн, ожидая услышать мой "гениальный" план.

— У нас есть 30 ружей, они будут встречать врага вместе с остальными стрелками, подпустим противника поближе, — начал я излагать свои мысли.

— Ну, пока я ничего необычного не слышу, — перебил меня Кейн.

— И думаю разложить трупы на их пути, чтобы в определённый момент их поднять, для создания суматохи, — продолжил я.

— И много у нас трупов? — поинтересовался Кейн.

— Двадцать. Думаю, может, умертвить всех пленных, чтобы они пополнили ряды мертвецов, — предложил я.

Кейн посмотрел на меня с удивлением.

— Почему бы не использовать их как живой (или, точнее, мёртвый) щит? Мы можем собрать мертвецов в толпу и выставить перед нашими воинами. Это создаст дополнительное препятствие для врага, и они будут отвлечены на устранение этой угрозы. Почему просто не использовать их как массу для замедления вражеского наступления? — предложил Кейн.

— Повторю ещё раз, что я не великий военачальник, но, как мне кажется, у этой тактики есть и минусы, помимо плюсов. Они как раз смогут сконцентрировать весь огонь в нашем направлении, тем более маги смогут нанести существенный урон, — объяснил я свои сомнения.

— Понял, — коротко, но ёмко ответил Кейн.

— Поэтому предлагаю расположить мертвецов на их пути и после того, как они пройдут, поднять для дезорганизации. Они не смогут быстро их уничтожить, это даст нам дополнительное время, — развил я свою мысль.

— В принципе неплохая тактика. Что-нибудь ещё? — спросил Кейн.

— Ну, ещё думаю приказать каждого мертвеца одеть в самые тяжёлые доспехи, — добавил я.

Эти мертвецы в тяжёлых доспехах представляют собой особую угрозу. Доспехи придают им не только мощь, но и защиту, делая их более устойчивыми к атакам противника. В сочетании с их бессмертностью и неустанной решимостью двигаться вперёд, они могут стать живым щитом, защищая наши войска, и, самое главное, тратя больше времени врага.

Врагам придётся прикладывать дополнительные усилия для устранения угрозы, что создаст дополнительные моменты для наших атак. Тем более что доспехи усложнят точное поражение важных частей тела мертвецов, делая их ещё более выживаемыми.

Однако, несмотря на их опасность, нужно помнить об ограниченности тактики. Мертвецы в доспехах могут быть медленными и менее маневренными, хотя от них много и не требуется. Их сочетания бессмертной и неустанной решимости двигаться лишь вперёд более чем достаточно.

— Но эта затея мне более чем понятна и даже нравится, — одобрил Кейн.

— И кстати, для тебя у меня отдельный план действий, — добавил я.

— Слушаю, — отозвался Кейн.

— Твоя задача будет как раз избавиться от лучников и магов противника. Можешь поджидать их, к примеру, на дереве, тебе виднее, — объяснил я.

Кейн кивнул, демонстрируя готовность выполнить порученное задание. В его глазах читалась решимость и уверенность. Я знал, что могу на него положиться. Его скорость и сила будут незаменимы в предстоящей битве.

Пока мы обсуждали план, я не мог не заметить, как напряжение нарастало в воздухе. Каждый из нас понимал, что от исхода этого с Пока мы обсуждали план, я не мог не заметить, как напряжение нарастало в воздухе. Каждый из нас понимал, что от исхода этого сражения зависит судьба нашего культа. Воздух, казалось, сгустился от тяжести наших мыслей и ожидания неизбежного столкновения.

Вскоре прибыл Марло с сообщением, что все готовы к предстоящему сражению. Нам оставалось лишь собраться с силами и надеяться на лёгкую победу. Но в глубине души я понимал, что лёгкой она не будет.

Время тянулось мучительно медленно. Каждая минута ожидания казалась вечностью. Я использовал это время, чтобы ещё раз мысленно пройтись по нашему плану, ища возможные слабые места и пути их устранения.

Наши воины готовились к битве: затачивали оружие, проверяли доспехи, некоторые молились своим тёмным богам. Я наблюдал за ними, чувствуя смесь гордости и тревоги. Эти люди доверили мне свои жизни, и я не мог их подвести.

Кейн занял свою позицию на дереве, откуда он мог незаметно наблюдать за приближением врага и в нужный момент атаковать их стрелков и магов. Его тёмная фигура почти сливалась с листвой, делая его практически невидимым для неподготовленного глаза.

Я расставил наших стрелков, вооружённых ружьями, на наиболее выгодных позициях. Их задачей было нанести максимальный урон противнику в самом начале сражения, используя преимущество дальнобойного оружия.

Мертвецы, одетые в тяжёлые доспехи, были размещены на пути вражеского войска. Они лежали неподвижно, словно павшие воины после жестокой битвы. Никто не мог бы догадаться, что эти "трупы" в любой момент готовы подняться по моему приказу и обрушиться на врага.

Спустя несколько часов томительного ожидания они наконец явились. Мы были готовы к бою.

Я стоял на передней линии, во весь рост не скрывая своё присутствие, смешивая ожидание с волнением. Время казалось замедленным, когда вражеский отряд, мрачный и грозный, приближался к нам.

Всё было так, как описал Кейн. Четыре сотни людей, жаждущих нашего уничтожения. Принёсших обет было легко определить по их броне, которая была выкрашена в фиолетовые и синие цвета. Их оружие, представлявшее собой двуручные мечи, топоры и булавы, пропитало воздух ощущением опасности.

За спинами воинов были стрелки, но с моего ракурса их было плохо видно. Они шли плотным строем, зная, что приближаются ко злу, но не подозревая, что зло их ждёт.

Они двигались с некоторой осторожностью, но и решимостью. Глупая решимость, которая их и погубит, подумал я.

Когда они оказались примерно в двухстах метрах от нас, я заметил, что они уже прошли большинство "трупов", и теперь мертвецы окружали их со всех сторон. Я видел, как принёсшие обет остановили всех остальных, подозревая, что что-то не так. Но для них уже было поздно.

Мой голос разрезал тишину, словно удар хлыста: "Огонь!"

В ту же секунду раздался оглушительный залп ружей. Огонь из наших ружей обрушился на первые вражеские ряды, оставляя за собой густой дым и крики боли и удивления. Наши стрелки посеяли смуту в их рядах и уже перезаряжались для нового залпа.

Первый залп скосил немногих. Большинство снарядов пришлось на принёсших обет, но их броня была крепка. Стрелы просто отлетали от их доспехов, но пули и болты могли оставить небольшие вмятины.

Я не стал медлить и активировал свою некромантскую силу, поднимая мертвецов, которых благодаря павшим стало более 90. От этого последовало ещё больше криков с их стороны. Мертвецы тупо пёрли на живых, жаждя плоти и выполняя мою волю.

Мертвецы, поднятые мной, двигались вперёд с нечеловеческим напором и присущей им жёсткостью. Их кровожадные вопли смешивались с криками сражающихся и внушали ужас в строй противника, насколько это было возможно.

С исказившимися лицами и такими же телами, они неслись к врагу, а их когти и зубы становились орудием ужаса. Безжалостно врываясь во вражеские ряды, мертвецы не знали усталости или страха.

Кровь струилась рекой, и поле битвы становилось местом кошмара. Принёсшие обет были единственными, кто держался уверенно и с лёгкостью выкашивал подходящих к ним мертвецов, параллельно пытаясь сплотить ряды своих воинов.

В гуще сражения мертвецы не переставали наносить удары, в большинстве случаев пытаясь сбить противника с ног, а после убить. Их движения были беспощадными, неживыми, но в их глазах была лишь абсолютная ненависть ко всему живому.

Наблюдая хаос, который разворачивался на поле битвы, я не мог не ощущать странное, знакомое мне удовлетворение. Чувство, словно вся эта армия мертвецов является продолжением моей воли, приносило мне неописуемую радость. Всё вокруг кипело от страсти и борьбы за выживание.

Я ощущал чистый экстаз от этой беспощадной сцены. Каждый вопль, каждое движение, будь оно от мертвеца или от ещё живых противников, дополняло общую картину, и я наслаждался этим зрелищем, словно на вершине кульминации.

Экстаз пронизывал меня, словно каждый удар и крик, или будь это стон, становились частью моего внутреннего пламени. Я стал свидетелем собственной власти, и это чувство было более сильным, чем любой реальный бой.

В этот момент Кейн, со своей выдающейся ловкостью, взмыл на одно из деревьев, стремительно приближаясь к лучникам и магам противника. Его движения были как тень, едва заметные, но смертоносные.

Мертвецы под моим контролем продолжали вести кровавую бойню на передней линии. Их атаки были неуклонными, их тела, покрытые тяжёлыми доспехами, представляли собой живую стену, трудную для пробития. Они были моими непобедимыми солдатами.

Считанные секунды, и Кейн оказался возле стрелков и магов. Его ловкость и сила проявлялись в каждом движении. Сначала он, словно призрак, метнулся к стрелкам, уходящим от атак мертвецов. С ловкостью кошки он избегал стрел и атак, приближаясь к первому стрелку с безжалостной улыбкой на лице.

Кейн был как буря, сметающая всё на своём пути. Он обходил стрелков, как будто играя с ними в смертельную игру. С каждым движением его клинка оставались лишь кровь и металлический блеск.

С воплем агонии первый стрелок падал, а Кейн уже переходил к следующему. Его движения становились беспощадными, а глаза наполнялись кровожадностью, словно он был частью этой бесконечной бойни. Всё вокруг заполнила кровь, перемешанная с криками и воплями.

Головы отделялись от тел с кровожадностью, каждое разрубание наполнялось наслаждением. Фонтаны крови взмывали в воздух, окропляя лицо Кейна, который лишь усмехался, словно наслаждаясь каждым моментом этой беспощадной бойни. Зрелище было столь жестоким и привлекающим.

Его клинок снова и снова взмывал, срывая головы и таща за собой вихрь кровавого хаоса. Каждое мгновение напоминало апокалипсис, и лишь лицо Кейна сияло ярким светом безумия.

Те, кто оставался живым, погружались в ад, где бессмысленно было сопротивляться. Каждый мертвец, поднятый мной, слился в этот танец смерти, будучи лишь марионеткой в руках владыки тьмы. Каждый крик противника наполнял воздух удовлетворением, словно музыкой, играющей на фоне этой кровавой симфонии.

Очередной залп внёс свою лепту в нашу победу. Всё шло идеально. Два отряда по 50 человек уже стали обходить противника по флангам.

... и тут я увидел, как тень силуэта Кейна пропадает в ярком потоке пламени. Мгновение замирает, словно время остановилось, а моё мёртвое сердце желало покинуть это бренное тело. Надежда на победу сталкивается с неопределенностью.

Огненный язык обволакивает его фигуру, создавая мрачные тени и отбрасывая лучи света вокруг. Но в этом хаосе огня и дыма я не вижу Кейна. Страх и тревога охватывают меня и мою душу.

Я почувствовал запах горелой плоти даже на таком большом расстоянии. В моей груди сжимается отчаяние, неверие тому, что Кейн мог погибнуть в этом вихре ада, здесь, в этом малом сражении, против обычных людей.

Страх, непонимание и отчаяние сменила ярость. Ярость чудовищной силой наполняет меня. В моих глазах сверкает неистовство и желание убить их всех, отомстить за друга, которого я только недавно вернул и вновь потерял, на этот раз, возможно, навсегда.

Только я отошёл от своего состояния и решил попытаться понять текущую обстановку на холодную голову, как возле стоящего рядом со мной стрелка прилетел метательный дротик.

Он в мгновенье запрокинулся назад и медленно упал. Из его рта почти в то же мгновение пошла кровь, густая, чёрная. Дротик пробил грудь насквозь. Он получил несовместимые с жизнью ранения. К сожалению, спасти его у меня в любом случае не получилось бы. Необходимой способности у меня не было. Да и он уже умер всего лишь за считанное мгновение.

И он, к сожалению, был далеко не последним. Верные мне последователи начали гибнуть один за другим. Гибли и стрелки, и пехота, которая была послана для заходов во фланги и вступила в бой. Каждую секунду кто-то из нас погибал либо от стрел, либо от оружия ближнего боя.

Мертвецы, вызванные мною, уже были практически уничтожены. Противник смог оклематься и уже собрался в отдельные отряды, изничтожая моих мертвецов одного за другим, хотя нападение моих мертвецов изрядно прорядило их ряды. Больше всего мертвецов убили принесшие обет, имея огромный опыт в их истреблении. Я вновь принялся поднимать мертвецов - тех, кого еще можно, и тех, которые погибли от их рук первыми. Это даст нам еще немного времени.

Снова собирая мертвецов в надежде создать новую волну атаки, я осознавал, что ситуация становится все более критической. Наши силы таяли под ударами врага, и, кажется, я начинал терять контроль.

Увидев, как ко мне несется принесший обет с двуручным мечом, вступивший в схватку с пятью культистами, я почувствовал волнение и вызов в этом поединке. Меч против меча, сила против силы - мог быть честный поединок.

Слышались звуки столкновения стальных клинков, искры летели в разные стороны, а обстоятельства битвы создавали напряженную атмосферу. Мой взгляд был прикован к этой схватке.

Принесший обет проявлял невероятное мастерство в бою, умело парировал удары культистов и в ответ наносил точные и сильные удары своим мечом. Его движения были грациозны и решительны, несмотря на вес его доспехов, создавая впечатление, что он несется вперед, подобно неудержимому вихрю смерти.

Отбросив культистов в сторону, принесший обет направился ко мне, намереваясь явно вызвать меня на бой. Я чувствовал, как напряжение в воздухе нарастает, в то время как он, вероятно, готовился бросить мне вызов.

Однако прежде чем он успел произнести какие-либо слова или что-либо сделать, из моего револьвера прогремел выстрел. Пуля точно попала в правый наплечник его доспехов, вызвав у него удивление и боль. Нет, пуля не пробила его доспех, но сделала вмятину. Я смотрел на него с безразличным выражением лица, давая понять, что честный бой не входит в мои планы.

С взглядом, наполненным хладнокровием, я подошел к принесшему обет, который, несмотря на легкое ошеломление от моей наглости, демонстрировал ярость и решимость.

- Ты думаешь, ты можешь одолеть меня таким образом? - прозвучал мой голос, но не из уст, а словно из темных глубин в его разуме.

Принесший обет молчал, но его глаза горели ненавистью и решимостью. Он поднимал свой меч, готовясь к следующему удару.

- Почему? Почему ты так настойчиво отказываешься умереть? - продолжал я, играя с ним, как кошка с мышью.

В ответ он лишь рыкнул и атаковал, меч его сверкнул в воздухе. Но я был быстрее. Моя реакция превосходила его возможности. Я увернулся от удара, как тень, и, поднимая револьвер, выстрелил в него еще раз.

Выстрел попал в цель, даря ему невероятные ощущения, но не убивая, к сожалению. Он взвыл от боли, но не замедлялся, а даже наоборот наращивал свой напор. В бесконечном танце смерти я уходил от его атак, отвечая выстрелами.

Мертвецы, воскрешенные мной, продолжали свой мертвый поход, но противник наращивал свое превосходство.

Все вокруг казалось погруженным в хаос, а мой соперник продолжал наступление с безумной стойкостью. Моя попытка контроля над битвой казалась все менее успешной.

Мой противник оказался более подвижным, чем я ожидал, и это, пожалуй, было моей ошибкой. Резкий удар ногой заставил меня задуматься о всем насущном, пока я падал на землю.

После падения на землю я, разумеется, сразу нацелил револьвер в своего противника, готовясь произвести выстрел в упор. Но вот незадача: вместо оглушительного выстрела был характерный звук, означающий, что в барабане не осталось патронов. Не заметил, как выпустил все пули. Даже восьми патронов мне мало, надеюсь, что технологии не будут стоять на месте, и появится что-нибудь с большим количеством боеприпасов.

Он уже замахнулся своим двуручным мечом. Тут мне пришло осознание, что сейчас мне будет крайне неприятно. Также в голову пришла весьма логичная мысль, что надо действовать. Рука потянулась ко второй кобуре, чтобы извлечь второй револьвер. Нужно будет попасть в голову, даже он не останется равнодушным к подобному.

В мгновение мне стало понятно, что я не успеваю, и это решение было неправильным. Надо было вернуть себе стоячее положение.

Я рефлекторно зажмурился, будто это могло бы снизить или вовсе убрать повреждения. Секунды - и на мое тело упал меч, но это был не удар. Мои глаза медленно открылись, полные удивления. На мне лежал меч, который мгновение назад собирался нанести мне чудовищный удар. И на меня капала кровь, а после откровенно лилась.

Я поднял взгляд на принесшего обет, который навис надо мною, и понял причину его промедления, и что кровь течет именно из него. А причина тому то, что в нем торчит меч, воткнутый в сочленение доспехов. Меч сделал оборот, находясь внутри своей жертвы, издавая звук того, как рвется плоть и ломаются кости.

Кровь потекла на меня не только из его раны, но и теперь шла из-под шлема. Принесший обет спустя жалкое мгновение пал возле меня, и я смог разглядеть своего спасителя.

Это был Кейн. Он был изрядно обгоревший, но стремительно регенерировал, насколько только позволяла его физиология. Его одежда представляла собой жалкое зрелище, ее практически не осталось. Несмотря на его внешний болезненный вид, его глаза давали ясно понять, что он желает рвать все на своем пути, несмотря на исходящую от них опасность.

- Чего разлегся? Труп увидел? Давай поднимайся, или ты мне предлагаешь в одиночку все проблемы решать? Давай, поднимайся, генерал лень, - сказал Кейн, протягивая мне руку.

С его помощью я наконец поднялся, а Кейн в свою очередь начал вылизывать свой меч от крови - странное решение, если прямо возле него лежит целый труп, полный крови.

- Я думал, ты умер, - сказал я, словно признаваясь в своих грехах.

- Я на мгновение тоже так подумал, но потом вспомнил, что уже умирал два раза, и в третий раз умирать мне не хочется, - ответил Кейн.

- Я рад, что ты жив, - произнес я с искренним облегчением.

- Жаль только, что не цел, - сказал Кейн, хоть этого не было видно, но он явно ухмылялся.

- Что делать будем дальше? - спросил я, оглядывая поле битвы.

- Это очевидно же - воевать. Мы должны действовать быстро, если хотим победить. Мы не можем позволить себе ни секунды промедления. Промедление в нашей ситуации - это слабость, и мы не можем позволить себе ее, - прошипел Кейн, коверкая слова сквозь зубы.

Сражение продолжалось...

Битва бушевала еще в течение часа, но мы вышли из нее победителями. Но цена была воистину большой: множество моих людей погибло, еще больше получили ранения, никто не остался целым.

Я глядел на павших из культа, и меня окутывала ярость, простое желание сделать кому-то больно за содеянное ими. Мне действительно было жаль всех павших. Они были верны мне и делали все, веря в меня, а в итоге теперь мертвы. В прошлом я не особо ценил жизни людей и мог вполне легко избавляться от них, но сейчас совсем другое дело.

Вскоре к нам пришли Марло со Зьером, и, самое странное, они были в крови. На мгновение я подумал, что Зьер пытался сбежать, но это глупое предположение я откинул - он бы не стоял здесь.

Они мне все объяснили. Часть наших противников решила напасть на безоружных женщин, стариков и детей, нежели сражаться в пылу битвы. Я не мог понять, как мы могли их пропустить, и, к сожалению, от их действий были жертвы, среди них были и дети.

Марло заверил меня, что Зьер сделал все, чтобы защитить его и остальных от культа. Я был немного удивлен. Думалось мне, что с большей вероятностью он перейдет на сторону противника. Но мне грело душу то, что он все же остался на моей стороне. Марло сказал, что Зьер по меньшей мере отправил на тот свет больше 10 человек голыми руками - чудовищная сила.

Неудивительно, что после такой битвы у нас появились пленные - 50 человек, весьма много. Даже один пиромант смог пережить битву. Уверен, что ему это уже не нравится. Сухожилия на его руках и ногах уже перерезаны, но это только начало. Кейн на нем отыграется по полной, и желание умереть у него не будет пропадать ни на секунду.

Кейн собирался отыграться по полной программе. Кейн, взгляд которого сверкал жаждой мести, готовился наказать пироманта за его участие в битве. Лицо пленника выражало страх и отчаяние, понимание того, что его ждет неминуемая расплата. Возможно, именно он и поджарил Кейна...

Кейн же, как всегда, был занят. Он стоял у пироманта, тот встречал его взгляд смешением страха и неприязни. Кейн начал издевательски теребить свой клинок, потерявший свои краски за время битвы, словно подчеркивая свою намеренность.

- Твоя жизнь теперь в моих руках, и я не слишком сгораю от желания пощадить тебя, - прорычал Кейн, допуская тонкую улыбку.

В глазах пленника был виден страх.

Кейн продолжал свое издевательство, медленно крутя клинком перед глазами пленника. Вокруг нас звучали еще эхо битвы, но в этот момент вся атмосфера сосредотачивалась на неотвратимом столкновении между мстителем и его жертвой.

- Что, пиромант, вспоминаешь свои "подвиги"? - насмешливо спросил Кейн, словно пробуждая воспоминания о разрушении и смерти.

Пиромант, понимая близость своего конца, попытался собрать остатки достоинства и произнести:

- Вы не можете победить свет моей магии!

После этого он получил удар ногой от Кейна и завалился назад. Кейн явно получил от этого невероятное удовольствие.

Пока Кейн начинал развлекаться, среди пленных я заметил женщину, выделявшуюся из общей толпы пленных. Она была облачена в одежду высокого качества, демонстрирующую изысканный вкус и изощренный стиль. В ее внешности была некая изысканность, которая выделялась даже в этой мрачной ситуации.

Длинные волосы темного оттенка, аккуратно уложенные, подчеркивали ее женственность. Ее глаза, несмотря на обстановку, излучали какую-то загадочную уверенность. Несмотря на отсутствие брони, каждое ее движение и жест подчеркивали изысканность и грацию, несмотря на то что она была связана и стояла на коленях.

Одежда, хоть и не являлась броней, была явно высококачественной и дорогой. Ткани были изысканными, украшенными тонкой вышивкой и дорогими деталями. Видно было, что она привыкла к роскоши и комфорту даже в условиях, которые сейчас окружали нас.

Ее появление среди пленных вызывало вопросы о том, как такая особа оказалась здесь.

Подойдя к Кейну, я указал на выделяющуюся женщину среди пленных.

- Кто это? Что женщина здесь делает, Кейн? - спросил я.

Кейн, не переставая издеваться над пиромантом, поднял брови, обращая внимание на мою настойчивость.

- Она? Просто неприятный бонус в этом цирке, - сказал Кейн.

- А если точнее? - настаивал я.

- Она лидер отряда, который на нас напал, - ответил Кейн.

- Серьезно? - спросил я, не скрывая своего удивления.

- Серьезно. Удивлен, что она не словила случайную пулю за бой, - сказал Кейн.

- И как ты пришел к выводу, что она у них главная? Кроме самого очевидного, - сказал я.

- Ну, для начала она пыталась сбежать, ну и пленные к ней относятся явно с авторитетом. Думаю, этого вкупе с остальным более чем достаточно, - объяснил Кейн.

- И кто она? Знать? Агент инквизиции? - спросил я.

- Не знаю, спроси у нее сам, - сказал Кейн, возвращаясь к своему "развлечению" с пиромантом.

Я подошел к женщине, внимательно изучая ее. Она встретила мой взгляд с вызовом, не опуская глаз.

- Кто ты и почему возглавляла атаку на нас? - спросил я прямо.

На мой вопрос о ее личности она ответила сплошными оскорблениями, выражая свое презрение к нам и нашей "пустой победе". Ее слова были ядовитыми, словно каждое произнесенное ею ругательство было наполнено неприязнью и ненавистью.

Она ругала меня, Кейна и всех, кто оказался в ее поле зрения, проклиная наше имя и клеймя наши деяния. Ее голос был насмешлив и презрителен, словно она смотрела на нас свысока, считая ничтожными и слабыми, хотя кто бы говорил.

Не обращая внимания на ее выпады, я решил проявить терпение.

Кейн, однако, с ухмылкой прокомментировал:

- Видишь, Хенрик, какие милые приветствия она нам приготовила. Наверное, даже при своих подчиненных она не столь разговорчива.

- Судя по сказанному, она знать, - сказал я, улыбнувшись.

- Мне кажется, у нее избыток зубов. Думаю, это исправить. Может, заодно расскажет причину их нападения, - сказал Кейн, бросая пироманта на время и подходя ко мне.

- В этом нет надобности. Я, конечно, не сомневаюсь в твоих навыках, но у меня на нее планы, - сказал я.

На мои слова она издала смешок.

- Я сказал что-то веселое? - спросил я, приподняв бровь.

- Ты, вероятно, первый, кто не смеется от своей собственной глупости. Планы? Наверняка что-то умиротворяющее, подобающее твоему бесхарактерному лидерству, - ответила она с насмешкой.

- Действительно, они очень умиротворяющие, и думаю, тебе они понравятся, - сказал я, улыбнувшись.

- Так расскажи мне о них, - сказала она с привычным для нее презрением.

Я широко улыбнулся. Я ждал этого момента.

- Для начала скажу тебе, что я читаю тебя как открытую книгу. Ты скажешь, что не боишься смерти, и что бы с тобой ни делали, ты не будешь молить о смерти. Но вот в этом твоя первая ошибка - ты будешь молить меня, но смерти ты так и не дождешься. Ты можешь считать себя сильной, хотя по сравнению с твоими солдатами ты действительно сильная, они должны тебе завидовать - у тебя, в отличие от них, есть мужество, - сказал я.

- Ты утверждаешь, будто читаешь меня, но твои слова звучат как пустые угрозы, просто потому что ты на другое и не способен. Ты всего лишь мерзкий трус, который прячется за своими людьми, а мужество – твое последнее качество, которое можно заметить, даже если сильно постараться, - сказала она, пытаясь выразить презрение.

- И вот твоя вторая ошибка. Я не прячусь за своими людьми, я вижу в каждом из них часть себя, а ты и твои последователи – всего лишь пепел мертвой империи, пытающейся возродиться, - ответил я, сохраняя спокойствие.

Она хмыкнула, но я заметил, как на мгновение в ее глазах мелькнуло сомнение.

- Я думаю, ты не поняла, что я собираюсь сделать. Я сломаю тебя не физически, но твой разум будет надломлен, и ты станешь тенью своего прошлого. Уж поверь мне и моему опыту, - сказал я, не скрывая своей садистской улыбки.

Она рассмеялась, словно услышав шутку, но ее смех звучал немного натянуто.

- Ты? Сломать меня? Это звучит наивно, Хенрик. Твои угрозы - всего лишь тщетные попытки создать иллюзию своей важности. Ты даже не представляешь, с кем имеешь дело, - сказала она, поднимая брови с видимой насмешкой.

- Не будем спорить на словах, дама. Пусть мои действия говорят за меня. Ты будешь жалеть, что не умерла сегодня, - сказал я хладнокровно.

Несмотря на ее высокомерие, я знал, что мои слова и действия должны были иметь вес перед ее наигранной решимостью.

После этого я подозвал к себе несколько человек и приказал отвести гостью в мои покои. Они стали покорно это выполнять. И она, подобно всей знати, стала отпираться, крича стандартные фразы, к примеру: "Не трогай меня, мусор!" и "Я сама!". Но суть этого не изменилась, и она направилась к моим покоям.

А мне теперь предстояло новое развлечение, а именно выпытывание информации из пленных, если, конечно, они не захотят говорить все добровольно.

По моему приказу первые десять человек построили передо мною в линию, естественно, на коленях. Я медленной походкой проходил мимо них, то в начало, то в конец строя.

С темным выражением лица я остановился перед первым пленным. Молчание стояло мучительное, прежде чем я заговорил:

- Дорогие гости, вы, безусловно, оказались в неприятной ситуации. Однако я верю в человеческую способность к сотрудничеству. Вам предстоит выбор: либо добровольно делиться информацией, которая может сделать ваше положение более комфортным, либо... - я выдержал небольшую паузу и, усмехнувшись, продолжил, - мы можем применить некоторые более "принудительные методы".

Мой взгляд скользнул по ряду пленных, и я продолжил:

- Не хочу, чтобы вы думали, что я совсем бесчувственный. Если ваше сотрудничество будет полным и своевременным, возможно, вы получите некоторые льготы. Например, чуть меньше боли.

С улыбкой, которая не обещала ничего хорошего, я ждал ответов, зная, что каждое решение пленных может повлиять на их будущее.

Пленные, находившиеся передо мной, выражали тревогу взглядами, не зная, чего ожидать. Я пристально смотрел на них, но не было видно, чтобы хоть кто-то из них хотел говорить.

- Так что, если кто-то из вас готов делиться полезной информацией о планах вашей "госпожи" или какие-то интересные подробности вашего плана, это может улучшить ваши условия здесь, - сказал я, подчеркивая последние слова.

Я вновь прошелся перед ними, внимательно изучая каждое лицо.

- Итак, кто первый собирается делиться информацией и улучшить свои условия? - спросил я, медленно обводя взглядом всю линию.

Я подошел к одному из пленных, наклонился к нему и пристально посмотрел ему в глаза.

- Может быть, ты? - спросил я, ожидая реакции.

Он поднял свой взгляд на меня, в его глазах читалось сопротивление.

- Да пошел ты... - начал он, но не успел закончить фразу.

В тот момент, как он хотел сказать оскорбление, я нанес удар ему прямо в лицо. Вылетели зубы, и хлынула кровь. Он быстро завалился на бок.

Насмешливая ухмылка появилась на моем лице.

- Кажется, ты не очень оценил мое предложение. Ну, могу понять, иногда нужно почувствовать "принудительные методы" на своей шкуре. И еще одно: я сейчас не в настроении выслушивать оскорбления в свой адрес. Думаю, вы понимаете почему, - сказал я, обращаясь ко всем пленным.

Снова пристально глядя на ряды сидящих, я поднял руку, приглашая следующего, кто решится поделиться информацией.

- Кто еще считает, что может противостоять моим "тщетным угрозам"? - произнес я, ожидая реакции.

Молчание оставалось непрекращающимся, и в следующий момент я выбрал другую жертву. Шагнув к следующему пленному, я устремил на него внимание.

- Ты, например, кажешься человеком, который ценит комфорт, - начал я, прикидываясь разговором. - Не хочешь ли сделать свое пребывание здесь более приятным?

Он молчал, не выражая явного желания откликнуться. Я поднял бровь в знак насмешки.

- Вижу, ты предпочитаешь экстремальный отдых. Ладно, твой выбор. Кстати, как тебе это? - сказал я, нанося ему удар в живот, но не такой сильный, как к первому.

Воздух быстро покинул его легкие, и он согнулся, пытаясь восстановить дыхание.

- Ещё раз спрашиваю, кто-нибудь желает что-то сказать? - спросил я, обводя взглядом пленных.

Тишина давила на уши. Никто не осмеливался поднять глаза. Я медленно подошёл к самому молодому из пленных. Он заметно дрожал, опустив голову вниз. По его телу прошла дрожь, когда он понял, что я обратил на него внимание.

- А ты молодой, - произнёс я, внимательно изучая его. - Может, ты расскажешь то, что я хочу услышать?

Он медленно поднял свой неуверенный и робкий взгляд. В его глазах читался неприкрытый страх.

- Пожалуйста, не делайте мне больно, я не хотел, - сказал он, словно моля о пощаде.

Я медленно погладил его по голове, стараясь немного успокоить.

- Не бойся, я не буду делать тебе больно, но только если ты расскажешь, почему вы пришли сюда, - сказал я, проявляя терпение.

Он заметно побледнел, его губы дрожали.

- Я почти ничего не знаю, господин, - сказал он, практически заикаясь.

- Ну, расскажи, что знаешь, и тогда я тебя не только не трону, но и отпущу целым и невредимым, - сказал я, стараясь звучать убедительно.

- Отпустите? - спросил он удивлённо, с проблеском надежды в глазах.

- Конечно, обещаю. А теперь будь любезен, расскажи, что ты знаешь, - сказал я, присаживаясь рядом с ним на корточки.

После недолгих раздумий он начал говорить, запинаясь и подбирая слова:

- Я знаю, что задание поступило от высших чинов, среди них был кто-то из инквизиции. Подготовка к нападению на вас длилась две недели, возможно и дольше, - сказал он, нервно теребя край своей рваной рубахи.

- Не буду даже тебя спрашивать, знаешь ли ты их имена, это глупый вопрос для обычного солдата, - сказал я, понимающе кивая.

Он продолжал дрожать, надеясь, что той малой информации, которую он смог предоставить, окажется достаточно, чтобы выкупить свою жизнь. Я видел, как капельки пота стекали по его вискам.

- Информация, которую ты дал, скудна, и она мне практически ничего не дала. Но всё же я обещал, что тебя отпущу, и это будет сделано в течение сегодняшнего дня. Да и ты единственный, кто проявил сговорчивость, - сказал я, вставая.

- Спасибо, - сказал он облегчённо, его плечи заметно расслабились.

- И да, если тебя начнут спрашивать, что произошло, потяни немного времени, а после уже говори, - сказал я, отходя от него.

Я направился к Кейну, который уже закончил свои дела с мёртвым телом. Его руки были в крови, а на лице играла довольная ухмылка.

- Что будем делать дальше? - спросил Кейн, вытирая руки о траву.

- Логично, уходить. Нам здесь больше не место, это нам больше не дом, - сказал я, глядя вдаль. - Если они пришли сюда однажды, то, узнав, что мы смогли дать отпор, пришлют ещё людей, которые нам и положат конец. Время идти к новому дому, где мы будем в безопасности.

- Правильно ли я думаю, куда мы будем держать путь? - спросил Кейн, улыбаясь.

- Правильно, ты никогда не был так точен, как сейчас, - сказал я, слегка кивнув.

Мы покидали место, которое начали называть своим домом, но у нас не было другого выбора. Всё равно я не хотел здесь задерживаться. Время идти в сторону родных земель, где, возможно, нас ждёт новая жизнь и новые испытания.