Некромант Империи. Том 3

Глава 9

В десяти километрах от академии, на пустынной дороге, притаилась «буханка». Внутри собралась компания. Мучил баранку Матвей — наглядное доказательство того, что природа иногда экономит на серых клетках. Рядом примостился его младший брат Глеб, который был даже немного тупее брата.

На заднем сидении восседал Велимир Святославович — чей словарный запас ругательств рос в геометрической прогрессии и все благодаря братьям.

— Босс, что делаем? — подал голос Матвей, нервно вглядываясь в темноту.

Велимир прикрыл глаза, настраиваясь на магические потоки. Его чутье улавливало приближение грузовика — от артефактов исходила такая мощь, что даже на расстоянии закладывало уши. «Демоны раздери, это действительно серьезные игрушки», — подумал некромант. — «С такой дрянью житья Иринке не будет, точно засекут.».

— Для начала скажите мне, бестолочи, какой магией владеете? — проскрипел старик, чувствуя, как начинает дергаться глаз.

— Я маг земли… теоретически, — промямлил Матвей.

— А я в тотемное животное превращаюсь! — с неуместной гордостью выпалил Глеб.

Велимир скрипнул зубами:

— Отлично, землекоп! Сделаешь разлом на дороге — грузовик сам остановится.

— Ээээ… — Матвей замялся. — А я как бы не пробовал никогда…

— Что⁈ — старик подскочил, глаз задергался. — Чтоб тебя черти драли, тролли жрали, да демоны похабные всю душу повывернули! А что ж ты делал все эти годы в академии, тыква недозрелая⁈

— Ну… я больше по теории… — Матвей съежился под яростным взглядом. — Думал, в отцовской фирме магия не понадобится. Там же все через связи решается…

— Связи⁈ — взревел некромант. — Чтоб тебя Кощей за яйца подвесил! Пень трухлявый! Выродок беспалый! Ты хоть раз за все годы учебы магией попробовал воспользоваться, тетеря косорукая⁈

— Пару раз на экзаменах… — пробормотал Матвей. — Когда препод заставлял…

— На экзаменах он! — Велимир побагровел. — Пока мы тут с твоей никчемностью разбираемся, машина уже рядом! Выезжайте на дорогу, будем тормозить по-простому!

— Когда? — уточнил Матвей.

— Сейчас! — рявкнул дед.

— В смысле, прямо сейчас? Сейчас-сейчас?

— Нет, когда луна в Козероге встанет! — старик замахнулся. — Жми на газ, пока я тебя не упокоил!

«Буханка» с надрывным кашлем вылетела на дорогу. Свет мощных фар ударил в лобовое стекло, на мгновение ослепив всех троих.

— СУКААА! — синхронный вопль братьев смешался с протяжным гудком фуры.

— Ядрён-батон! Курьи ваши головёшки! — взвыл Велимир, вцепившись в сиденье. — Держи руль ровнее, охламон безрукий!

Братья на секунду отвлеклись от надвигающейся смерти, пытаясь осмыслить, что это ща было, старик их петухами назвал или показалось.

— Я не хочу умирать! — заверещал Глеб, пытаясь спрятаться под приборной панелью. — Я еще даже не женился!

— Заткнись! — рявкнул Матвей, выкручивая руль.

Визг тормозов прорезал ночную тишину. Фура клюнула носом, выпуская из-под колес сизый дым. «Буханка» тоже замерла, обеими ногами вдавив педаль тормоза. Между бамперами осталось от силы полметра.

— Чтоб тебя через семь хребтов да в три погибели! Упырь ты недоделанный! — Велимир оторвался от спинки сиденья, куда его впечатало при торможении. — Водить не умеешь, так и не берись, чучело огородное!

Из кабины фуры вылез здоровенный детина. Его перекошенное от ярости лицо было красноречивее любых слов. По артикуляции губ без труда читалось, что именно и в каком анатомическом порядке он собирается сделать с придурками, подрезавшими его посреди ночи.

— Допрыгались, бараны, — проворчал Велимир, глядя как водитель фуры приближается к их машине, размминая пудовые кулаки.

Глеб нервно сглотнул. Матвей вцепился в руль так, что побелели костяшки пальцев.

Из грузовика показались еще двое — сменщик, здоровый как шкаф, и грузчик в промасленном комбинезоне. Все трое неспешно двинулись к «буханке».

— Вылезайте, братцы, — проскрипел Велимир. — Три на три.

Братья, переглянувшись, достали из-под сидений биты. Старик, кряхтя, выбрался наружу, снова изображая немощного старца:

— Эх, старость не радость, — прокряхтел Велимир. — Глаза-то плохо видят, не разглядел вашу машину…

— Вы хоть понимаете, какой груз везем⁈ — рявкнул водитель, надвигаясь на старика. — Это же спецзаказ для академии!

— Парни, вы уж старика-то не калечьте! — продолжал ломать комедию некромант. — Мне еще внуков нянчить…

— Слышь, дед, — оскалился водитель. — После того, что я с твоими внучками сделаю, нянчить будет некого. А потом мы твою развалюху…

Он не договорил. Велимир резко выпрямился, сбрасывая маску немощного старика как старую кожу. Его глаза полыхнули зеленым огнем, а пальцы начали чертить в воздухе замысловатые символы. Темная энергия заструилась от его рук, оплетая застывших противников.

Первым застыл водитель — его лицо так и осталось искаженным яростью. Следом замер грузчик, не успев даже поднять кулаки. Последним остолбенел сменщик.

— Что за черт… — прохрипел грузчик, пытаясь пошевелиться. Его тело уже не подчинялось ему — чужая сила проникала в каждую клетку, замораживая мышцы.

— Не волнуйтесь, — усмехнулся Велимир, сплетая новый узор заклинания. — Сотру только фрагмент с появлением этих балбесов, — он кивнул на Глеба и Матвея. — Проснетесь в кабине, спишете все на усталость. А груз… груз доставите, куда надо. Давненько не практиковался в точечной чистке памяти, но думаю, еще не разучился… А вы, охламоны, чего встали? — он обернулся к братьям. — Живо звоните Иринке, пока я этих красавцев держу!

Старик с интересом разглядывал перекошенные лица. Пока братья неслись к машине доставать телефон, некромант продолжал удерживать заклинание. Его пальцы едва заметно подрагивали.

Спустя несколько минут к машине вернулись запыхавшиеся братья.

— Да вроде все сделали, — продолжал говорить по телефону Глеб, размахивая свободной рукой. — Подкрутили все как надо…

Велимир раздраженно закатил глаза и повернулся к застывшим водителям. Взгляды мужчин затуманились.

— А теперь слушайте внимательно, — проскрипел некромант. — Вы спокойно вернетесь в машину, сдадите назад, объедете нашу колымагу и продолжите свой путь. А про нашу встречу… забудете.

Словно марионетки, водители и грузчик молча побрели к фуре. Через минуту огромная машина плавно тронулась с места, объехала «буханку» и растворилась в ночи.

— Да-да, точно, как ты говорил, — продолжал щебетать Глеб в трубку. — Все провернули…

— Хватит трындеть! — рявкнул Велимир. — Убирайте машину с дороги, пока…

Он осекся на полуслове. В ночной тишине отчетливо послышался гул машин, а когда они появились в поле зрения к гулу добавился вой полицейских сирен. Из-за поворота вынырнули три патрульных машины, их проблесковые маячки окрасили деревья в сине-красные тона.

— Твою ж… — выдохнул Матвей.

Патрульные машины быстро окружили «буханку», отрезая пути к отступлению. Глеб наконец-то замолчал и медленно опустил телефон.

Из патрульных машин неторопливо выбрались шесть полицейских. Старший с капитанскими нашивками выступил вперед, поправляя форменную фуражку:

— Так-так-так, — протянул он, оглядывая помятую «буханку». — И что это мы тут делаем посреди ночи на пустой дороге? Документы на транспортное средство и водительские права попрошу предъяв…

Матвей вылетел из-за машины как ошпаренный, сжимая биту побелевшими от напряжения пальцами. Его перекошенное лицо на мгновение осветилось красно-синими всполохами полицейских мигалок.

— Мусора позорные! — заорал он с такой яростью, словно всю жизнь копил в себе ненависть к правоохранительным органам.

Бита описала в воздухе стремительную дугу. В свете мигалок было видно, как капитан начинает оборачиваться — его лицо еще хранило выражение снисходительного превосходства, когда древесина встретилась с его затылком.

ПУНЬК! Звук вышел такой сочный, будто кто-то с размаху уронил арбуз на бетонный пол. Фуражка слетела с головы капитана и, кувыркаясь, исчезла в темноте. Её хозяин рухнул, даже не успев осознать, что произошло.

Велимир только и успел выдохнуть короткое «твою ж…», когда ночной воздух взорвался какофонией звуков. Крики, ругань и звуки ударов слились в единый хаос.

Остальные полицейские среагировали быстро. Резиновые дубинки появились в их руках практически мгновенно. Один из них, здоровенный детина… его дубинка наскоро встретилась с лицом Матвея.

В свете мигалок казалось, что зубы разлетаются как конфетти — маленькие белые, мерцающие в красно-синих всполохах. Матвей издал звук, больше похожий на поросячий визг, и отшатнулся, зажимая рукой разбитый рот.

Глаз старого некроманта задергался. Велимир рванул вперед, хватая ближайшего полицейского за грудки форменной куртки.

— Прекратите, демоны вас раздери! — его рев перекрыл шум драки. — ОС-ТА-НО-ВИ-ТЕСЬ!

Некротическая энергия только-только начала струиться из его пальцев, готовая просочиться в противника, как сзади раздался характерный свист рассекаемого воздуха. А после тяжелый армейский берц встретился с его многострадальной челюстью.

«Ну нахрена… два брата еба…» — только и успел подумать Велимир, наблюдая, как земля стремительно несется ему навстречу…

А открыл глаза некромант уже совершенно в другом месте. Сознание возвращалось медленно, словно нехотя. В голове гудело, а челюсть отзывалась тупой болью при каждой попытке ею пошевелить. Велимир с трудом разлепил глаза и уставился в серый потолок камеры предварительного заключения.

«Чтоб вас всех печенеги покромсали», — пронеслось в голове, когда память услужливо подкинула картины недавней драки.

Некромант со стоном принял сидячее положение, морщась от прострелившей поясницу боли. Два брата-акробата уже стояли у решетки, тряся её как припадочные.

— Начальник! — орал Матвей. — Переведите нас в другую камеру!

— Он же нас прибьет! — подвывал Глеб, пытаясь просунуть голову между прутьями. — Вы не понимаете, он реально нас того… того…

— А ну заткнулись оба! — рявкнул Велимир, и братья синхронно вздрогнули.

Старый некромант, кряхтя и матерясь сквозь зубы, поднялся на ноги. Каждый шаг отдавался новой волной боли — похоже, при падении он знатно.

Он добрался до решетки, игнорируя как братья пытаются слиться со стеной. Провел ладонью вдоль металлических прутьев, и на них проступила вязь охранных рун — тусклое синеватое свечение на потемневшем металле.

— Защита по высшему разряду, — Велимир скривился. — Магия внутри камеры глушится напрочь.

— А теперь объясните мне, два безмозглых куска драконьего помёта, — процедил он сквозь зубы, медленно поворачиваясь к братьям. — Какого лешего вы устроили? Я бы сам разобрался с той шоблой в погонах! Но нет, двум идиотам приспичило помахать битами!

— Мы думали… — начал было Матвей.

— Чем⁈ — взревел некромант. — Тем местом, на котором сидите⁈ У вас в черепушках вместо мозгов воздух⁈

Он в сердцах пнул решетку:

— И что прикажете делать? Телефоны изъяли. Как сообщить Иринке, что мы в полной… — он выдал замысловатое ругательство, от которого братья синхронно покраснели. — Сидим как три селезня в силке, и ни туды, и ни сюды!

Велимир заметался по тесной камере. Шесть шагов туда, шесть обратно — пространства едва хватало, чтобы развернуться. От запаха хлорки и немытых тел начинала кружиться голова.

Старик тяжело опустился на продавленную койку, обхватил голову руками. И тут Велимир издал такой вой, что братья вздрогнули. В этом звуке смешалось все — и боль от ушибленной челюсти, и досада, и злость на двух идиотов, умудрившихся все испортить.

С утра меня терзало смутное ощущение надвигающегося… ну знаете, такое чувство, когда просыпаешься и сразу понимаешь — день будет так себе. И когда я увидел расписание, понял — интуиция работает как швейцарские часы. Первой парой красовалась физподготовка с Громовым.

В столовой царила атмосфера похоронного бюро — все жевали молча, словно это их последний завтрак перед казнью. Костя сидел тихий как мышь, методично уничтожая яичницу и старательно делая вид, что тарелка — это самое интересное, что он видел в жизни. Впрочем, его поведение легко объяснялось появлением Дианы, которая как бы случайно подсела к нашему столику. Мой бравый друг, похоже, вообще перестал дышать, когда она оказалась рядом. Забавно наблюдать, как парень, способный разорвать на части иномирскую тварь голыми руками, превращается в подростка с первой влюбленностью при виде девушки.

Ох уж эти женщины… я усмехнулся, наблюдая как Костя в третий раз роняет вилку, пытаясь незаметно покоситься на профиль Дианы. И ведь явно чувствует его эмоции, но делает вид, что не замечает.

Размышления прервал звонок, загнавший всех на лужайку перед главным корпусом. День был на редкость паршивый — солнце палило. Пришло бабье лето. Форменные рубашки моментально прилипли к спинам.

Громов материализовался ровно в восемь. Его двухметровая туша отбрасывала тень, в которой мог бы спрятаться весь первый курс целиком. Шрам, рассекающий лицо от лба до подбородка, казался особенно впечатляющим в утреннем свете — словно кто-то попытался разрубить его голову топором, но тот сломался об его череп.

— Что, аристократики, — прогремел он своим фирменным басом. — Думали отсидеться в тенечке?

Я окинул взглядом однокурсников, которые прикидывали шансы на выживание. После недели изнурительных тренировок все были на грани. Картина была так себе.

— Сегодня устроим небольшую прогулку за территорию академии, — Громов растянул губы в улыбке. Первокурсники синхронно побледнели, а кто-то, кажется, тихонько всхлипнул.

Так-так-так… в голове словно включилась тревожная сирена. Артефакты должны были уже привезти.

— Построились в колонну по двое! — рявкнул Громов. — Живее, пока я не решил, что вам нужна дополнительная мотивация!

Толпа моментально пришла в движение, напоминая муравейник, в который кинули петарду. Все толкались, пытаясь найти себе пару и при этом оказаться подальше от преподавателя.

— Шагом марш! — скомандовал Громов, и наша компания потащилась к главному зданию, как стадо баранов на убой.

Мы вошли в прохладный холл главного корпуса, и тут я чуть не споткнулся. В нише, где раньше стояло старое Око, теперь возвышалась новая конструкция.

Главное, чтобы дед Ирины не налажал. Рука машинально нащупала в кармане заранее припрятанную дохлую муху — маленький тест на всякий случай.

Я сосредоточился, направляя тончайшую струйку некротической энергии в крошечное тельце. Слишком мало — не оживет, слишком много — и эта дрянь может засечь всплеск силы. Одно неверное движение, и все взлетит к чертям.

Мертвые ткани насекомого отозвались на прикосновение силы — я почувствовал, как оживают микроскопические мышечные волокна, как начинают проводить импульсы нервные окончания. Встань…

Муха дернулась и взлетела. Костя рядом со мной замер, как олень в свете фар — казалось, он даже дышать перестал. Его лицо приобрело интересный серо-зеленый оттенок, а на лбу выступили капельки пота.

Время, казалось, замедлилось, когда насекомое описало изящную дугу в воздухе и приземлилось прямо на светящийся кристалл. Я почувствовал, как сердце пропустило удар. Секунда тишины показалась вечностью.

Артефакт продолжал равнодушно мерцать, не обращая никакого внимания на маленького разведчика. Ни сигнала тревоги, ни вспышки, ни даже малейшего изменения в пульсации.

Мы с Костей обменялись быстрыми взглядами — в его глазах читалось то же облегчение, что испытывал я. Набрав воздуха в легкие, словно перед прыжком в воду, мы синхронно шагнули мимо артефакта.

Раз… Я считал удары сердца. Два… В ушах шумела кровь. Три…

Тишина. Блаженная, восхитительная тишина. Никакого вопящего сигнала тревоги, никаких вспышек, никаких бегущих со всех сторон охранников. Краем глаза я заметил, как Костя украдкой вытер вспотевший лоб.

Мы двинулись к лесу плотной группой. Он встретил нас прохладной тенью и запахом прелой листвы. Тропинка, на которую указал Громов, выглядела так, словно по ней не ходили со времен основания академии. Поваленные деревья перегораживали путь через каждые десять метров, словно кто-то специально расставил полосу препятствий.

— Сегодня у нас особая программа, — Громов оскалился в улыбке. — Кросс с препятствиями по пересеченной местности. Вон там, — он махнул рукой в сторону едва заметной тропы, — начинается круг. Тропа идет кольцом, расстояние примерно километр, по лесу, куча поваленных деревьев — в общем, идеальные условия для тренировки ловкости и выносливости. На тропинку! — рявкнул. — Кто придет последним — получит дополнительные круги!

Я усмехнулся про себя. Активировал внутреннее зрение, погружаясь в собственный организм. Мышечные волокна отозвались на прикосновение силы — я усилил мышцы, увеличивая их сократительную способность. По ногам прошла приятная тёплая волна.

Сердце застучало ровно и мощно — я слегка модифицировал проводящую систему, ускоряя передачу импульсов. Кровь побежала быстрее, разнося кислород по тканям. В лёгких активировал дополнительные альвеолы, увеличивая газообмен. Молочная кислота теперь расщеплялась вдвое быстрее обычного — усталости можно не бояться.

Бег превратился в полёт. Я чувствовал каждую мышцу, каждое сухожилие. Малейший дисбаланс тут же корректировался целительской силой. Пульс держался в оптимальном диапазоне — не слишком высокий, чтобы не перегружать сердце, но достаточный для максимальной работы мышц.

На втором круге я обогнал половину группы. Диана, раскрасневшаяся и взмокшая, только зло зыркнула исподлобья.

— Смотрите, даже целитель бегает лучше вас! — прогремел голос Громова.

Если бы ты знал… я усмехнулся, перепрыгивая через поваленное дерево. В вашем мире целители еще не додумались использовать силу для улучшения собственного тела.

Я слегка подкорректировал баланс электролитов, компенсируя потерю солей с потом. Увеличил просвет капилляров в работающих мышцах, улучшая микроциркуляцию. Тело работало как идеально настроенный механизм — ни одного лишнего движения, ни капли потраченной впустую энергии.

Час спустя мы выстроились в шеренгу — мокрые, грязные и измотанные. Даже те неудачники, что огребли дополнительные круги, уже отбегались — Громов сжалился над ними, когда один из парней чуть не поздоровался лицом с поваленным деревом.

Наш «любимый» преподаватель прохаживался вдоль строя, словно полководец перед битвой. Его взгляд буквально препарировал каждого студента, отмечая все недостатки. Кто-то все еще пытался отдышаться, кто-то украдкой вытирал пот.

Громов остановился напротив меня, и его вечно недовольная физиономия внезапно изобразила что-то похожее на одобрение:

— А вот с кого надо брать пример! Смотрите, целитель даже не запыхался. А вы, — он повернулся к остальным, — жалкое зрелище!

Когда Громов двинулся дальше, я уловил обрывок разговора двух одногруппников, стоявших рядом.

— … дядя в Дворянской полиции рассказал, — шептал один другому. — Сегодня ночью троих взяли — старика без документов и двоих Потаниных. Представляешь, эти идиоты перегородили дорогу какой-то машине, а потом еще и с полицией в драку полезли…

У меня внутри все похолодело. Потанины? Старик? Твою ж мать. Это же Иринкины родственнички и тот старый некромант.

— Слушай, а у нас же Ирина Потанина в группе учится, — подал голос второй. — Получается, её родственники?

— Ага, та самая, что сиськами в интернете торгует…

Они заржали. Еще секунда, и я бы…

— Так! Разговорчики! — рявкнул Громов. — На-ле-во! Шагом марш в академию!

Кстати странно, что Ирины сегодня не было… эта мысль царапала сознание, пока мы шагали обратно к академии. Что-то тут не сходилось.

— Эй, Кость, — толкнул я друга локтем. — Что там следующее по расписанию?

— Метаморфология у профессора Зверева, — отозвался он. — Сегодня должны учиться отращивать жабры для пресной воды.

— Отлично, — я принял решение. — Я пас, потом конспект дашь.

Как только мы вернулись в академию, я сразу направился к женскому общежитию. В голове крутились варианты — может, Ирина просто проспала? Или заболела? Но интуиция упорно твердила — что-то не так.

Поднялся на второй этаж, повернул направо… еще один пролет, еще поворот… Стоп. Я замер на месте. Что-то здесь было неправильно. Я точно знал планировку общежития — до комнаты Ирины от силы пара минут ходьбы, а я уже минут пять петляю по коридорам.

И при этом мозг услужливо подсказывал — все нормально, так и должно быть. Словно кто-то аккуратно вкладывал эту мысль прямо в сознание.

Ну-ка, проверим… я сосредоточился, активируя особую технику. Целительская сила хлынула к глазам. Я чувствовал, как меняется структура хрусталика, как зрачок разгоняется, как перестраивается сетчатки. Магия формировала дополнительную «линзу» прямо внутри глазного яблока, позволяя видеть потоки маны.

Реальность словно треснула. Стены, казавшиеся обычными, были покрыты густой сетью магических нитей. Они пульсировали, переплетались, формируя сложный узор иллюзии. Я моргнул, убирая магическую линзу — и снова увидел привычный коридор общежития. Еще раз активировал — и вот оно, заброшенное помещение, затянутое маной.

Вот же демоны… меня как дурака ведут прямиком в ловушку. И ведь чуть не повелся…

Я огляделся внимательнее. Теперь, когда я знал, куда смотреть, даже без магического зрения можно было заметить неестественность происходящего. Видимо это была та самая часть женского общежития, где недавно напали на Северова.

Интересно, и кто же у нас такой затейник? Кому так не терпится со мной пообщаться?'

Я прищелкнул пальцами, активируя призыв. Воздух сгустился, закручиваясь спиралью, и из клубов дыма материализовался мой вечно недовольный фамильяр. Бес появился в своей любимой позе — пузом вперед, скрестив лапки на груди.

— Ну и что скажешь? — я обвел рукой коридор.

Бес принюхался, словно гурман в дорогом ресторане. Его когтистый палец черканул по воздуху, после чего отправился прямиком в рот. Демон причмокнул.

— Мана, — выдал он со знанием дела. — И не просто мана, а иномирская! — его глазки азартно блеснули. — Преломления пространства, пелена магическая… А ты чего, как баран, прямиком в ловушку топаешь?

— Сам ты баран жирный! — огрызнулся я. — Я в курсе, что это ловушка.

— Да неужели? — бес скептически выгнул бровь. — Но мана точно чужеродная, — он снова принюхался. — Не этого мира, даже не сомневайся.

Я задумался, выстраивая цепочку событий. Тот комар из женского общежития, который пытался меня прикончить… Потом подстава с липовой командой… А теперь эта ловушка с иллюзией. Картина складывалась неприятная — кто-то из иномирцев всерьез вознамерился отправить меня на тот свет.

— Да, — наконец произнес я, принимая решение. — Пора с этим разобраться.

Мы двинулись дальше по коридору, теперь уже намеренно следуя за нитями иллюзии к их источнику. Где-то там, в конце этого фальшивого лабиринта, нас ждала «комната Ирины» — и те, кто устроил всю эту представление.

Дверь открылась с легким скрипом. В полумраке комнаты на кровати сидела Ирина — черные волосы волной спадали на плечи, прикрывая грудь. Полупрозрачный пеньюар едва скрывал изящные изгибы тела. Картинка была настолько идеальной, что аж зубы сводило от фальши.

Я снова активировал технику с линзой, перестраивая хрусталик, разгоняя его. Реальность дрогнула, поплыла, и вместо соблазнительной Ирины я увидел белобрысого парня.

Вот же сука… я мысленно усмехнулся, наблюдая как этот хлыщ поднимается с кровати, виляя бедрами в попытке изобразить женственную походку. Его лицо лучилось самодовольством человека, который считает, что переиграл всех вокруг.

Иллюзия была мастерской. Парень явно потратил немало времени, изучая свою «модель». Вот только была одна проблема — я понятия не имел, кто он такой. Раньше точно не встречал эту самодовольную физиономию в академии.

— Дима, я заждалась, — промурлыкала «Ирина» голосом, от которого у любого другого подкосились бы колени.

Я прокашлялся, окидывая взглядом комнату.

— Видишь беса? — спросил я будничным тоном.

— Да, — «Ирина» улыбнулась, продолжая игру. — Я знаю, что у тебя есть фамильяр.

Я позволил себе хищную ухмылку:

— Фас!

Бес сорвался с места как пушечное ядро. Его тушка, разогнавшись до невероятной скорости, впечаталась прямо в холеную физиономию белобрысого. Раздался хруст, и иллюзорная Ирина рухнула на пол.

Бес оседлал белобрысого, как наездник норовистого коня, и принялся от души шлепать его по заднице:

— Ну хоть фальшивую Ирку отшлепаю! — радостно вопил он, входя в раж. — Давно мечтал!

Парень дернулся, сбрасывая иллюзию. Его холеное лицо исказилось от отвращения:

— Убери от меня эту мерзость!

Бес замер на секунду, а потом его глаза опасно сузились:

— Это кого ты мерзостью назвал? А ну повтори, красавчик!

Когти демона прошлись по лицу пленника, оставляя красные полосы. Удар, еще удар — и вот уже смазливая физиономия превратилась в живописную картину из синяков и ссадин.

Я неторопливо приблизился, пока бес заканчивал вязать нашего гостя:

— Сам расскажешь, или придется помочь?

Белобрысый скривил разбитые губы в усмешке:

— Да пошел ты…

Он попытался плюнуть, но без сил даже не долетел до моих ботинок. Я присел рядом, положил ладонь на его лицо. Целительская сила потекла по каналам — я видел, как рассасываются гематомы, как срастаются лопнувшие капилляры, как затягиваются ранки от когтей беса.

— Легче? — улыбнулся я с фальшивой заботой.

Он молчал, глядя на меня с подозрением, словно пытаясь понять, что за игру я веду.

— Фас! — скомандовал я, отворачиваясь и отходя к окну.

За спиной раздались звуки новой «воспитательной работы» беса. Я разглядывал пейзаж за окном, краем уха слушая сочные шлепки и сдавленные ругательства.

Минут десять спустя раздался отчаянный вопль:

— Хватит!

Я обернулся — бес изобретательно скрутил пленнику соски в тиски.

— Отойди, бес! — скомандовал я, возвращаясь к нашему гостю. — Кажется, кто-то готов к конструктивному диалогу.

— Вы не люди! Вы звери! — пленник извивался, пытаясь вырваться из пут. — Кто так делает⁈ Убери от меня эту рогатую херню!

Ну тут я был согласен… бес тот еще чудик, поэтому я даже не смотрел на истязания.

— В-в-в, в тебе есть стержень, — процедил белобрысый сквозь зубы. — Ты в курсе? Иномирский стержень!

Я замер. Вот оно что…

— Ну в курсе, — ответил я спокойно. — Красный такой. И что с того?

— Так вот для меня он не только красный! — белобрысый оскалился. — Для меня он меняет цвет… Если присмотришься к моему стержню, увидишь то же самое!

Я активировал зрение, погружаясь в его тело. И действительно — стержень иномирца пульсировал, переливаясь как неоновая вывеска. Красный… синий… снова красный… Демоны, а ведь он прав.

— И что дальше? — спросил я с нарочитым снисхождением.

Его губы растянулись в злобной ухмылке:

— А это значит… — прорычал он, глядя мне прямо в глаза, — что ты мой истинный враг, сука из моего мира!