Некромант, держи меня ближе

20 Ну же, крошка, не бойся смерти [47]

Нас разбудили несколько часов спустя. Большой парень проводил нас в ванну. Все мое тело болело, меня шатало из стороны в сторону, и у меня разболелись глаза, когда я вышел на свет. Осознание того, что мы были на солнце, заняло несколько минут. Значит, уже утро.

Нас провели вниз по нескольким коридорам, и мы прошли мимо кухни, сократив путь к ванной. Кухня была светлой, наполненной воздухом и в очень спартанском стиле, как и большая часть комнат, что я уже видел. Дуглас, по-видимому, не беспокоился о деталях. Однако жизнерадостность кухни удивила меня. Ярко-желтые стены и белые занавески. Странно.

Парень пустил Брайд первой. Ожидая своей очереди, я прислонился к стене и выглянул в окно. Судя по всему, Дуглас не прибегал к спартанскому стилю в озеленении своего сада. Статуи, каждая из которых представляла героя из греческой мифологии, усеяли газон. Я посмотрел на изгородь и улыбнулся. У Дугласа были гномы. Не ожидал такого от него. Я нахмурился. Один из гномов показал мне средний палец. Я закрыл глаза и снова открыл их. Гном стоял, держа крошечную лопату на плече, не показывая никаких средних пальцев. Возможно, они поили меня чем-то, а я и не заметил.

Я оглянулся на парня, который наблюдал за мной. Он выглядел знакомым. После целой минуты разглядывания я понял, что встречал его раньше. В тот вторник вечером он вытер пол мной.

— О Боже, — сказал я. — Это ты.

Парень улыбнулся, обнажив очень большие и белые зубы.

— Как спина?

— Замечательно, — сказал я. — Намного лучше, чем остальная часть меня.

Его улыбка дрогнула. Парень выглядел удивленным. Хотя не должен был. Конечно, он мог незамедлительно убить меня, быстро сломав мне шею или ударив по голове. Дуглас же убивал бы меня медленно, мучительно разрезая меня на кусочки. Если этот парень еще этого не понял, тогда у него в голове одни опилки. Ему нужно напомнить об этом, есть вероятность того, что это может вбить клин между Дугласом и его лакеем.

Я скрестил руки на груди.

— Мне неприятно говорить это тебе, но ты здесь не король джунглей.

Он подошел ко мне, только чтобы остановиться, как вкопанный, когда кот забрел в коридор. Кот был практически белый с большими черными пятнами на голове, груди и хвосте. У него были огромные серебряные глаза, которыми он, не отрываясь, смотрел на мужчину. Кошка остановилась в центре коридора, взмахивая хвостом. Мужчина расслабился и встал на свое прежнее место, облокотившись о стену напротив меня. Странно.

Я сполз вниз по стене и потянулся, чтобы погладить кошку. И кошка, и мужчина, кажется, вздрогнули от этого жеста. Когда кот не сбежал, я почесал ему за ушами. Он принял это со спокойным достоинством, как король, позволяющий свои поданным целовать его руки. Коты всегда были такими со мной. После всего произошедшего я ожидал чего-то странного. Не уверен, чего именно: кота-людоеда, кота, стреляющего лавой из глаз. Было приятно столкнуться с чем-то нормальным. Я погладил его под подбородком.

После возвращения Брайд пришел мой черед идти в ванную. Удивительно, но парень позволил Брайд помочь мне вымыться. Она намочила небольшую мочалку теплой водой, прежде чем вытереть засохшую кровь со свежих вчерашних порезов.

— Ты выглядишь немного потрепанным, — сказала она.

Я посмотрел мимо нее в зеркало. Синяки на моем лице пожелтели, а царапины немного зажили. У меня появилось несколько новых порезов на лбу, руках и груди. Я не видел свою спину, но был уверен, что она пожелтела, и царапины тоже подсохли. Мужчина позволил Брайд нанести немного неоспирина, который она нашла в аптечке, на отметины от когтей и на большие порезы. Думаю, они были рады выбить дерьмо из меня, но переживали, что я могу заразиться.

После всех процедур нас проводили обратно в клетку. Большой парень принес мне одноразовую тарелку с несколькими кусочками сыра, хлеба и ветчины. Брайд досталась полная миска рагу. Это была довольно-таки большая миска. Каждому из нас достался пластиковый стаканчик с водой. Стаканы из стекла были, очевидно, слишком опасными.

После его ухода я начал есть, положив сыр на хлеб и проигнорировав ветчину.

— Я вроде как удивлен, что они не берут нас измором.

Брайд проглотила полную ложку рагу. Думаю, она даже не жевала.

— Ты им нужен здоровым, чтобы выдержать уроки Дугласа или, по крайней мере, чтобы ты не умер, пока он сам этого не захочет. И думаю, они не хотят, чтобы я съела тебя.

Я посмотрел на нее.

— Шучу, — сказала она. — Ну, почти. Обычно я не ем людей.

Я медленно ел, наблюдая, как Брайд пожирала свое рагу.

— Не то чтобы я претендовал на твою порцию, но почему так много? — моя тарелка была крохотной по сравнению с тем, что они дали Брайд.

— Это все из-за быстрого метаболизма, — сказала она. — Мне нужно больше белка и еды. Кроме того, в рагу легче подсыпать наркотики.

Я остановился, не прожевав кусок.

— Ты знаешь, что они накачивают тебя наркотиками, но все равно ешь?

Брайд пожала плечами.

— Они не пытаются убить меня. Это успокоительное. Оно делает меня послушной. Если я не буду есть, то ослабну, а затем умру. Я лучше буду под кайфом, но сильной.

Я бросил свою ветчину в ее рагу.

— Ты уверен?

— Я не ем мясо, — сказал я.

Она схватила ветчину и съела ее, укусив лишь три раза. Не девушка, а машина.

— Не могу в это поверить, — сказала она. — Они заперли меня в одной клетке с вегетарианцем.

— Знаю, — сказал я, доедая свой сыр. — Ягненок среди волков.

Брайд фыркнула и продолжила есть.

Через некоторое время большой парень вернулся и забрал наши тарелки, на удивление не проронив ни слова. Я подождал, пока он уйдет, прежде чем заговорил.

— Что не так со Счастливчиком?

— Счастливчика зовут Майкл Джейкобс, — сказала она.

— Насколько я понимаю, мистер Джейкобс не связан с вашей стаей.

— Он мертв для нас, — ее тон был сухим. В нем не было любви.

— Очаровательно, — сказал я. — И что это значит?

— Это означает, что он бродяга. Мы больше не признаем его. Если ему понадобится защита или помощь, мы не сможем помочь ему. Если он попросит разрешения присоединиться к другой стае, мы не порекомендуем его. Для нас он умер.

— Это был его выбор или ваш?

— Всех.

— Это он повредил мою спину.

Она хмыкнула.

— Догадываюсь, — Брайд посмотрела наверх ступенек. — Помнишь, о том переводе, что я рассказывала? — я кивнул.

— Майкл участвовал в нем, — казалось, что она хотела что-то добавить, но затем отказалась от этой идеи.

Брайд, видимо, была не очень заинтересована в продолжении разговора, поэтому я не стал расспрашивать. Я все еще был уставшим, поэтому взял одеяло и прислонился к решетке, чтобы отдохнуть. Через несколько минут я почувствовал, как приподнялось одеяло, и Брайд уселась рядом со мной. Не открывая глаз, я поднял руку, чтобы она смогла комфортно улечься, а затем обнял ее за плечи. Она была вся горячая. Это ощущение было замечательным, будто у меня под одеялом был собственный обогреватель. В первый раз, после того как я оказался здесь, мне было тепло. Давненько я не спал с девушкой рядом. Я соскучился по этому. Но как бы хорошо я себя не чувствовал, я не стал настаивать. Какой бы соблазнительной не была мысль, я не стал бы пользоваться своей ситуацией. После того как мы выйдем отсюда, если у нас это получится, она должна дать мне свой номер телефона.

После очередной ванны и обеда мои уроки продолжились. Вчерашний день научил меня тому, что я должен держать язык за зубами и прислушиваться. О, а если он заставит меня рисовать круг, я должен буду войти в него как можно быстрее.

Дуглас пустил меня в круг, но, думаю, это произошло лишь потому, что он не собирался ничего призывать. Во всяком случае я так считал. Но он не выпускал из рук нож, и он, конечно же, заставил меня рисовать круг. Несколько раз. Затем я провел следующие несколько часов, учась закрывать круг.

Кровавая часть была легкой. Дуглас порезал мне руку. Рана начала кровоточить. Все просто. Волевая часть, ну, воли у меня было полно. Но все остальное? Прошло не так хорошо. Я не смог заставить свои силы сотрудничать. Я предположил, что это было из-за того, что мои силы были связаны. Я не рассказал об этом Дугласу. Если он не смог узнать об этом, я не собирался посвящать его. Недостатком этого было то, что он считал, будто я упрямился. После нескольких болезненных пощечин я смог вызвать достаточно силы, чтобы замкнуть круг. Я никогда сознательно не использовал свой дар. Ощущение было такое, как будто я вдохнул полной грудью после долгого пребывания под водой. После того как я закрыл глаза, смог увидеть круг в своих мыслях. Казалось, если я протяну пальцы, то, смогу прикоснуться к нему. От такого успеха меня захлестнул восторг.

Дуглас удивился меньше. Как только он удостоверился в правильности, он заставил отойти меня. После этого я вернулся к роли зрителя. Пока я могу оставаться в долбанном кругу, мне наплевать.

Майкл спустился в подвал, в руках он нес что-то завернутое в простыню. Он отдал это Дугласу, а затем быстро поднялся наверх. Думаю, он видел это шоу раньше.

Дуглас стянул простынь, открывая серого голубя, сидящего в клетке. Была уйма сценариев того, что может произойти с голубем, и ни один из них не был приятным. Насколько я мог судить, Дуглас не доставал вещи из клеток без особенной причины.

Он завершил круг, после того как сказал мне:

— Я пока тебе не доверяю.

Он передал мне птицу.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал с ней?

— Я хочу, чтобы ты держал ее, пока я буду резать ей горло, — сказал он. — Я могу сделать это и сам, но так проще, когда кто-то держит.

Я колебался. Не люблю убивать: одной из многих причин является то, что я не хищник, но как бы я не хотел играть роль в смерти птички, я не думаю, что Дуглас предоставит мне какой-то другой вариант.

Схватив меня за пучок волос, он дернул мою голову назад.

— Проблема?

Я попытался быть честным.

— Я не хочу сидеть здесь и смотреть, как ты убиваешь голубя. Я не люблю убивать.

Он сжал зубы.

— Ты убиваешь каждый раз, когда ешь.

— Да, растения. Но не животных.

— Ты вегетарианец?

— Ага.

Он засмеялся.

— Не вижу ничего смешного.

Он ударил меня, отчего мне пришлось выпустить птицу из рук. Должно быть, я сделал это специально. Дуглас принял ответные меры, сильно ударив меня по лицу так, что я упал на пол. Обычно, когда кто-то собирается ударить вас, вы можете понять их намерения, отражающиеся в их глазах. Но не в глазах Дугласа. Они оставались безэмоциональными все время.

Майкл спустился обратно в подвал и поймал птицу в сети. Это заняло у него всего две минуты. Все это время я стоял на коленях. Это казалось лучшей позой.

Дуглас в очередной раз сунул голубя мне в руки. Он приставил кончик кинжала мне под подбородок, поднимая мою голову вверх, чтобы я смог посмотреть на него.

— Слушай внимательно. Когда мы призываем, поднимаем из мертвых, мы посягаем на смерть. Поэтому мы должны отплачивать долг, — он отчеканил каждое слово, проговаривая медленно и точно, будто я был ребенком. — Когда мы платим, то должны пользоваться монетой смерти. Плоть, кровь, жертва – это смягчает восприятие смерти, — он прижал нож к моей коже, достаточно, чтобы я смог почувствовать его, но не сильно, чтобы сделать надрез. — Я могу взять оплату с тебя или с птицы. Выбирай.

Птица трепетала у меня в руках. Я покрепче ухватился за нее.

— Только побыстрей, — сказал я. Я протянул птицу ему.

Серебряная полоса - и голубь был мертв. Кровь разбрызгалась прямо на пол. С каждой каплей я чувствовал, как возрастает сила Дугласа. Мне, действительно, не хотелось знать, что ему тогда нужно для накопления силы.

В фильмах зомби появляются, кажется, из ниоткуда. Они шатаются по экрану и пытаются съесть твой мозг. Или они недавно умерли, поэтому встают и тоже пытаются съесть твой мозг. Они никогда не показывают, что происходит после того, как зомби похоронены в земле.

Так как пол был бетонным, все действие заняло несколько минут. Пол заскрипел, открываясь и показывая несколько сантиметров земли. Кости вылезли из грязи, становясь на место, как будто так и надо. Маленькие кости ладони срослись, соединяясь с запястьем, локтем и рукой. Мышцы и сухожилия потихоньку начали покрывать кости. Плоть и тело начало приобретать форму. Выросли волосы. Глаза перестали быть дырками в черепе и стали нормальными. Помятый костюм появился в последнюю очередь, покрыв тело мужчины. Мне стало интересно: выбор одежды был Дугласа или зомби. Все происходило будто в замедленной съемке разложения тела, только наоборот. Я не смог оторвать взгляда от зрелища.

Это был мужчина, примерно сорока лет и залысинами на голове. Его костюм выглядел немного грязным, но в целом у него был вид среднестатистического американского бизнесмена. Только он был мертв. И не только мертв душой, как большинство офисных работников, а в прямом смысле мертв.

— Вперед, — сказал Дуглас. — Задай ему вопрос.

— Чем ворон похож на письменный стол? — зомби непонимающе уставился на меня.

Как и Дуглас. Я услышал приглушенное хихиканье Брайд из клетки. Приятно осознавать, что не я один читал «Алису в стране чудес». Как так вышло, что я встретил милую, голую, начитанную девушку, только после того как меня похитили и заперли в клетке?

— Прости, к сожалению, это все, до чего я додумался, — сказал я. Я пытался выглядеть сожалеющим.

— Ты должен спросить о том, о чем он знал, когда был еще жив. После смерти люди не становятся всезнайками.

— Э-э, сэр? — мужчина непонимающе смотрел на свои руки. Я щелкнул пальцами, и он поднял взгляд. — Да, эй, как дела? — зомби моргнул. — Эй, можете назвать мне свое имя?

— Дэвид Эндрю Дэвидсон.

Имя прозвучало, как звонок. Я слышал что-то в новостях о его исчезновении, когда мы искали новости о Брук. Он исчез месяц назад. Я сглотнул. Выглядело так, что он даже не покидал город.

— Сколько тебе лет, Дэвид?

— Мне 43 года 8 месяцев и 16 дней.

— Они всегда настолько точны? — спросил я Дугласа.

— Не всегда. Они, конечно же, не могут лгать, но какая-то сила личности присутствует. Держу пари, что господин Дэвидсон был довольно буквальным и требовательным, прежде чем настал его несчастный конец.

Дэвид стоял по стойке «смирно». Всякий раз, когда он не говорил со мной, его взгляд возвращался к Дугласу.

— Какая последняя вещь, которую ты помнишь, Дэвид?

Мужчина поправил свой галстук.

— Я вышел из автобуса у «Парка и Поездки». Я шел к свой машине, и тогда... — его рука медленно двинулась от галстука к затылку. — Боль, — сказал он.

— И это все? — спросил я тихо.

Дэвид нахмурился.

— Да, — его глаза метнулись к большому деревянному столу, который стоял в стороне. — Нет.

Он начал нервничать, и я не захотел, чтобы он снова проживал свою мучительную смерть. Думаю, когда Дуглас упоминал о жертвоприношении в качестве разменной монеты, он не имел в виду эмоциональную и личную жертву, языческое ритуальное жертвоприношение. Я не смог представить себе что-то, за что я смог бы убивать. Я задумался, для чего Дугласу нужна вся кровь Дэвида.

— Все в порядке, Дэвид. Ты не должен вспоминать, — он расслабился, и его внимание переключилось на Дугласа.

— Я должен спросить его что-то конкретное, или мы можем вернуть его ко сну?

Конечно, Дуглас не захотел сразу отправлять Зомби-Дэвида опочивать. Сначала ему вздумалось покомандовать им. Дуглас заставил его мыть пол в подвале, пока он наблюдал за ним и указывал на каждое пропущенное пятно. Дэвид был вынужден раздеться и делать гимнастику – он поработал гораздо плодотворнее, чем за всю свою жизнь. Телосложение зомби было худощавым, практически без мышц. Затем Дуглас заставил его вспоминать свою смерть. Я слышал каждый вскрик, мольбу, боль Дэвида Эндрю Дэвидсона, через которые он прошел. И все, потому что я не захотел спрашивать об этом. Я не был уверен в помыслах Дугласа, но по его взгляду я понял, что во всей этой клоунаде была причина. Я наблюдал, пока Дэвид не успокоился и не затих. Я испугался того, что произойдет, если я отвернусь.

Бедного мистера Дэвидсона пропустили через мясорубку, только ради того чтобы я узнал что-то новое о зомби: насколько сильны они были, как ими легко можно было руководить и что они выглядели так же глупо, как и люди, прыгающие через гнездо. Возможно, я и нуждался в таких уроках, но думаю, что это можно было произвести в более безобидной форме. Дэвид все-таки был живым существом. Опять-таки я чувствовал, будто Дуглас преподал мне двойной урок. Конечно же, он показывал мне, как воскрешать зомби, но он так же показывал мне, на что способен он. Я с легкостью мог бы стать тем глупцом, прыгающим через гнездо.

Наконец, удовлетворившись, Дуглас положил Дэвида Эндрю Дэвидсона почивать. Он приказал ему вернуться в землю, назвав его полное имя, и подождал, пока пол полностью не восстановится, прежде чем разорвать круг.

— Почему, чтобы усыпить его, тебе понадобилось его полное имя, но для того чтобы воскресить его - нет? — спросил я.

— Я использовал его имя, чтобы призвать его, просто не проговорил его вслух в первый раз. Имя не является необходимостью, но делает процесс гораздо проще, — Дуглас открыл клетку и жестом приказал мне зайти. Я, молча, повиновался. — Знание имени упрощает нахождение души. Без души, — сказал он, — мы ничто.

Он закрыл клетку, кивнув Брайд, а затем ушел, не проронив ни слова.

Брайд лежала на полу, животом вниз, медленно махая пятками; она была похожа на девушку-подростка из 1950х. Разве что Брайд находилась в клетке, а не нежилась на пушистом, в форме сердца, ковре и не разговаривала по телефону. И, надеюсь, она уже не была подростком.

— Сколько тебе лет?

— А сколько хочешь, чтобы мне было? — спросила она, хлопая ресницами.

— Перестань.

— Ладно. Мне недавно исполнилось девятнадцать, — она убрала руки из-под подбородка, вместо этого оперлась на локти. — И чему мы научились сегодня?

— Зомби сильны, они не чувствуют боль, — остановился я. — Во всяком случае, физическую боль.

Дэвид, конечно же, чувствовал воспоминания о боли. Вы не будете так кричать, если ничего не почувствуете.

— Они также не устают, и Дуглас придурок.

— О последнем мы и так знали, — сказала она.

— Да, но мне показалось, что напоминание этого не помешает, — я растянулся рядом с ней на полу. — Ох, и если я полностью контролирую зомби, то могу приказывать ему.

— И?

Я почесал голову. Боже, я бы не отказался от душа.

— И что?

Брайд кивнула вниз на пол.

— Где кровь?

На полу, который, кажется, еще не мыли, не было ни единой капли крови. Интересно.

— Возможно, ее отмыл Зомби Дэвид, или она исчезла, когда пол треснул?

— Нет, — сказала она. — Я следила. Кровь... просочилась в пол. На самом деле, немного жутко, — она провела рукой по челке, расчесывая ее. — Каково это?

— Круто, — сказал я. — Ужасающе. Тошнотворно.

Она взглянула на меня из-под своих волос.

— Так ты, после того как выберешься, откроешь собственный бизнес с мертвецами-рабами?

— Нет, — ответил я без колебаний.

— Тебя даже чуть-чуть не искушает эта идея? Щелканьем пальцев заставить их делать домашнюю работу? Иметь собственного зомби-архитектора, который спроектирует тебе дом?

— Ни за что, — сказал я. Я подумал о Брук, сидящей в сумке для боулинга дома. — Никто не заслуживает такого обращения.

— Я знала, что ты хороший парень, — сказала она, наклоняясь и подталкивая меня плечом.

— Хм, да. Все хорошие парни зависают в клетках и учатся, как воскрешать мертвых. Пытать птичек... — я посмотрел на руки. На них больше не было крови, но я все равно вытер их о джинсы.

Брайд нежно поцеловала меня в щеку. Я забыл о своих руках.

— Ты все равно хороший, — сказала она тихо.

Я кивнул, сжав челюсть, чтобы не заплакать. Вера Брайд была обнадеживающей, но мне стало интересно, останусь ли я таким же хорошим после нескольких дней тренировок с Дугласом.

Обед был повторением последнего приема пищи, за исключением того, что они добавили апельсин. Либо Дуглас забыл, что я не ем ветчину, либо он оставил ее, чтобы преподать мне очередной урок. Конечно же, была вероятность того, что это Майкл готовил еду, пытаясь взбесить меня. У меня было много времени, чтобы обдумать это.

Я отдал ветчину Брайд и приступил к чистке своего апельсина.

— По крайней мере, теперь у меня не будет цинги [48],— сказал я.

Брайд прикончила ветчину, облизав сок с пальцев.

— Я рада, что ты настроен оптимистично.

— Но без солнца, в конечно итоге, я заработаю себе рахит.

— Нет, — сказала Брайд.

— Но я получаю не достаточно витамина D.

— Знаю, но у взрослых это не рахит. Это заболевание называется остеомаляцией [49],— Брайд проглотила еще одну ложку своего рагу, улыбаясь моему удивлению. — У меня много занятий по биологии: я учусь на врача стаи, — она сделала еще один глоток. — У нас есть медицинский персонал, который ухаживает за стаей, но я хочу знать основы.

— Тебе, конечно же, не нужно беспокоиться об этой остео-фигне, — сказал я, бросая в рот кусочек апельсина.

- Ты никогда не знаешь, когда могут пригодиться эти знания, поэтому я пытаюсь не ограничивать себя. Кроме того, мне понравилось это слово. Рахит, — она проговорила его медленно и точно, выделяя каждый слог.

Я расставил ноги, растягивая их.

— Вы, ребята, быстро исцеляетесь? Или это все киношный миф?

— Это так, но все равно исцеление занимает какое-то время. Если я истеку кровью слишком быстро, никакое исцеление не сможет помочь мне. И если ты подавишься, то все равно тебе понадобится помощь. Мы точно так же, как и все, нуждаемся в воздухе.

Я положил сыр на хлеб.

— Так что, серебряная пуля не нужна, чтобы убить вас?

— Нет, но это однозначно помогает.

Я подавился своим импровизированным бутербродом.

Брайд злорадно улыбнулась мне, облизывая ложку.

Я выпил немного воды, чтобы остановить приступ кашля. Я не хотел, чтобы Брайд с усердием применила на мне прием Геймлиха. Я пока не знал, что было правдой или вымыслом о оборотнях, но я уж точно не хотел узнавать об их суперсилах на своей шкуре.

После последнего посещения ванны нас проводили в клетку на ночь. Майкл выключил свет, и мы погрузились во тьму. Брайд, нуждающаяся в больших физических нагрузках, чем я, начала прохаживаться туда и обратно. Здесь было недостаточно места для пробежки. Даже гуляя по клетке, она была похожа на загнанную разгневанную пчелу.

— Ты в порядке?

— Эта клетка сводит меня с ума, — сказала она, продолжая ходить.

— У тебя клаустрофобия?

— Нет, но я могу здесь измениться и не могу бегать.

Я прислушался к ее шагам, пока она ходила туда и обратно. Это напомнило мне о тигре из зоопарка, который ходил по клетке.

— Мне нужно часто обращаться, Сэм. Я могу отложить этот процесс путем сжигания избыточной энергии, но если это затянется, я стану немного неспокойной.

— Это плохо.

— И я не знаю, делают ли это они специально, но я не могу изменяться здесь! — последнюю часть предложения она прокричала, и я услышал, как она ударила кулаками по решетке. Брайд продолжила кричать, зло и громко, продолжая бить кулаками в унисон.

Я вскочил на ноги и подошел к ней. Мне не хотелось становиться между ее кулаками и клеткой, но я также не хотел, чтобы она навредила себе. Я сказал какие-то успокаивающие слова и прикоснулся к ее плечам, давая ей возможность определить мое присутствие. Вы не захотите разговаривать с уже взбешенным животным. Это касается и людей. Я провел руками вниз по рукам Брайд, найдя ее запястья. Взявшись за них, я прижал ее к своей груди, обнимая. Я позволил ей кричать, пока она не успокоилась, продолжая все это время ее успокаивать. Ее тело тряслось и дрожало.

— Мы что-нибудь придумаем, — прошептал я ей на ухо. — Не переживай. Я помогу. Обещаю.

—Что-нибудь, — пробормотала Брайд. — Спасибо, — ее голос звучал слегка охрипшим.

Я положил свою голову на ее. Я слегка покачал ее из стороны в сторону, пытаясь придумать что-нибудь, что угодно, полезное.

— Что-нибудь, — повторила она. Она перестала трястись. — Я подумала о кое-чем.

Я не успел ничего толком понять, когда Брайд развернулась и схватила меня за подбородок, притягивая мою голову к себе и прижимая мои губы к своим. Несмотря на силу, ее губы были в какой-то степени нежными, и на вкус они были, как тушеное мясо, что раньше я не считал сексуальным до этого времени. Одна ее рука схватила меня за волосы, в то время как другая обняла меня за талию, прижимая меня ближе к себе. Ее руки были мягкими и горячими. Я схватил ее за талию, кончики моих пальцев скользнули под футболку, прикоснувшись к гладкой коже на ее пояснице.

— Подожди, — я оттолкнул ее, делая вдох.

— Что такое? — я услышал оттенок раздражения в ее голосе.

— Ты... — я остановился. — Это... — сделав глубокий вдох и мысленно пнув себя, я продолжил. — Я не хочу, чтобы это произошло от того, что ты ощущаешь давление, и чтобы это было чем-то, о чем позже ты пожалеешь.

— Ты сказал, что поможешь мне. Ты обещал.

— Я знаю.

Моя футболка ударила мне в лицо.

— Хорошо, — сказала она. — А теперь снимай штаны и заткнись.

Моя выдержка закончилась. Я не раздевался с такой же скоростью, как Брайд, но был близок.

Брайд лежала на мне сверху, голая и потная, ее голова покоилась под моим подбородком.

— Спасибо, — сказала она. — Я чувствую себя намного лучше.

— Обращайся в любое время. Когда ты чувствуешь себя неспокойно, когда ты голодная, тебе скучно или сонно. Буквально в любое время.

Она тихо рассмеялась.

— Я так понимаю, тебе понравилось?

— Черт возьми, да. На самом деле, я планирую порекомендовать всем своим друзьям заниматься сексом с оборотнями.

— Вот значит как? Ты собираешься поделиться мной со своими приятелями?

— Нет, им придется найти своих оборотней, — я покрепче обнял ее. — Кроме девушек, конечно. Мама всегда говорила мне, чтобы я делился и вел себя хорошо с девушками.

— О, — сказала она, слезая с меня, но свернувшись у меня под боком. — Не могу поверить, что ты только что упомянул свою маму.

— Ты все начала.

Я услышал удар, как будто кто-то врезался во что-то, а затем кто-то приглушенно выругался по ту сторону клетки. Я замер, точно также как и Брайд.

Голос молодой девушки послышался из темноты.

— Сукин сын! Серьезно, что за придурок придумал ставить мебель посреди комнаты? — ее голос был полон негодования. — Да еще в комнате без окон. Это такая огромная заноза в моей заднице...

Она прервалась на полуслове, и я услышал щелканье. Яркий шар света внезапно возник над головой девушки. Она моргнула от света, по-видимому, удовлетворившись, а затем перевела свой взгляд на нас, вскинув крошечные черные брови и изогнув рот в лукавой усмешке. Серые глаза метнулись к клетке и обратно к нам.

— Вы, ребята, ведете здесь довольно интересную жизнь, — манера разговора девушки и ее выражение лица делали ее старше, хотя на вид ей был лет десять, и выглядела она невинно, с двумя черными хвостиками, веснушками и черно-красной католической школьной формой. На ней даже были надеты гольфы и туфли с цветными шнурками.

Я схватил свои джинсы и отвернулся, пытаясь натянуть их.

— Ох, да брось ты, — сказала она, — как будто я еще не рассмотрела все самое интересное, - она присвистнула, когда увидела мою спину. Я предположил, это из-за моих травм. Думаю, что моя задница не настолько захватывающая.

— Кто выбил дерьмо из тебя?

— Все подряд, — я застегнул штаны и кинул свою футболку с Бэтменом Брайд вместе со своими боксерами, когда она не попыталась сама надеть их. Она озорно улыбнулась мне, прежде чем одеться.

— Точно, — сказала девушка, — дела, — она вытащила свой Блэкберри и начала нажимать кнопки. — Пожалуйста, скажите, что кто-то из вас Сэм ЛаКруа.

Я поднял руку.

— Здесь.

— Наконец-то, — она подошла к решетке, обвиняюще тыча мне пальцем в лицо. — Тебя довольно проблематично найти, молодой человек, — девочка нажала еще несколько кнопок на Блэкберри. — Ненавижу прозвища. Я говорю людям, чтобы они давали мне полные имена, так ведь намного проще. Но нет же, — она нахмурила брови, и сфокусировала свое внимание снова на мне. — Обычно, Сэма легко найти. Сэмуеля, Сэмейза, столько имен, которые могут звучать, как Сэм. Так почему тебя найти так хлопотно?

Я ткнул себя в грудь.

— Самайан.

Девушка фыркнула.

— Я должна была догадаться. Новое поколение хиппи-любителей Кельтской мифологии превращает мою жизнь в ад, — она продолжила печатать, ее лицо сияло. — Точно, вот ты. Самайан ЛаКруа, — она взглянула меня. — Думаешь, ты сможешь выбраться из этой странной излюбленной вами клеткой, чтобы поговорить со мной? У меня тесное расписание.

Я сложил руки на груди.

— Девочка, ты думаешь, мы хотим здесь находиться?

— Когда я появилась, вы, казалось, были счастливы находиться здесь.

— Полегче, — пробормотала Брайд.

Я посмотрел на нее.

— Эй, может, ты перестанешь умничать, и мы сможем выбраться отсюда?

Девушка осмотрела дверь клетки, ее серые глаза были напряжены.

— Я не могу ничем помочь, — сказала она.

— Конечно же, нет, — сказал я, прислонившись лбом к холодным прутьям. Символы загудели у меня в голове, гораздо четче, чем раньше. Раньше все было не так уж просто, так с чего я взял, что в этот раз будет по-другому?

— Почему нет? — сказала Брайд.

Девчушка указала на символы.

— Эта защита была наложена некромантом, — сказала она.

— И? — мы с Брайд сказали в унисон.

Девушка закатила глаза.

— Тьфу ты, некроманты черпают силы из смертельных штучек, да? Ну, знаете, сила превыше души, все это бизнес.

Я помахал рукой, жестом прося ее продолжать.

— Ну, я Предвестник. Вы нигде больше не можете получить смерти и души, нежели от меня, — она щелкнула пальцами по решетке. — Поэтому я не могу открыть это.

— Смерть и душа? — спросила Брайд.

Девушка нетерпеливо постучала ногой. Она указала на себя.

— Мертва. Как дверной гвоздь. Заснула вечным сном, похоронена в земле, окоченела, тоскую по фьордам...

— Тоскуешь по фьордам? — переспросила Брайд.

— Монти Пайтон [50],— ответили мы с девушкой в унисон.

— Ох, — Брайд бросила на нее сочувствующий взгляд. — Сочувствую.

Она нажала еще несколько кнопок на своем Блэкберри.

— Ну, да, рак – это паршиво.

— Хорошо сказано, — ответила Брайд торжественно.

Девушка улыбнулась.

— Прости за несоблюдение формальностей, но когда ты уже мертв некоторое время, жалость к себе проходит, ужас исчезает, и ты вроде как привыкаешь. Во всяком случае, так было со мной.

Я стукнулся головой о решетку.

— Я должен спросить. Я этого не хочу, но должен. Что такое Предвестник?

— Я направляю души из этой плоскости в… ну, я не могу сказать тебе, куда.

— Ты Смерть, — сказал я, посмотрев на нее пристально. — В туфлях с цветными шнурками.

Не знаю, почему я был так удивлен. Это не было намного страннее, чем все остальное, с чем я имел дело.

— Вроде как, — сказала она. Она посмотрела на Брайд. — Мне нравится твоя футболка. Бэтмен мой любимчик.

— Спасибо.

— Не хочу показаться грубым, — прервал я, — но можешь ты хотя бы сказать, зачем ты здесь, поскольку ты не можешь вытащить нас из этой клетки?

— Джун попросила моей помощи. Подожди, я сейчас сделаю все по правилам, — она расправила юбку и поправила пиджак. Затем вытянулась во весь рост. — Привет, меня зовут Эшли, и на сегодня я стану твоим Предвестником. Я буду твоим временным инструктором во всем, что касается некромантии, — она одарила нас своей лучшей сияющей улыбкой и помахала ручкой.

— Эшли, как бы я не был рад нашей встрече, но ты не думаешь, что в таких условиях будет тяжеловато учиться? Я в клетке, в которую ты не можешь проникнуть. О, и... — я ухватился обеими руками за решетку, — прямо сейчас я немного занят, так как нахожусь в заложниках у психопата-убийцы.

Эшли приподняла бровь, на ее лице появилось веселое выражение.

— Боже, — сказала она, посмотрев на Брайд. — Он всегда так любит драматизировать?

Брайд улыбнулась ей, но промолчала.