Неандерталец II: Восточные земли

Глава двадцать шестая Маленький Большой зверь

Первый день на суше, который начался с нападения гигантского гуся, прошел словно в тумане. Андрей изводил себя мыслями, что не прислушался вовремя к словам Лэпу и они не вернулись обратно, чтобы перевязать плоты, из-за чего, в конечном итоге, и погибла его дочь. Но и лесовик хорош, мог бы пораньше сказать о проблеме, а не когда они уже покинули материк, а до ближайщей земли оказалось неожиданно далеко. Снова и снова он вспоминал очертания островов, мимо которых они проплывали последние дни, выуживал из памяти картинки удобных бухт, где можно было сделать необходимую остановку, представлял, как помогает «лесовикам» обматывать стволы деревьев веревками. Как не странно, самокопание не помешало ему распотрошить гуся и запечь его целиком в выкопанной им в песке большой яме. И даже уснуть, провалившись в сон без сновидений.

Следующим днем он зашел вглубь суши. Его вынесло на оконечность острова, достаточно широкую, чтобы иметь собственную горную цепь. Вершины были хорошо видны прямо от моря. Далеко от пляжа, прочем, Андрей старался не отходить— надо было поддерживать костер, чтобы его могли заметить со стороны моря. Но и сидеть на одном месте ему не хотелось. Пора обзавестись оружием и осмотреть окрестности.

Андрей рубил толстую ветку дерева используя вместо топора расколотый на пластины камень. Получалось не очень— после многочисленных ударов ствол сильно размочалился, разделившись на отдельные волокна, но дерево не сдавались. Разозлившись, Андрей решил подпилить срез острым краем рубила, и, в конце концов, отодрал ветку руками. Эх, сюда бы топор Энку и нож из растаявшего камня, тогда бы он в два счета сделал себе копье. Или хотя бы каменное рубило, из тех, что легко делал Рэту. Вроде бы и камни такие же, и скалывал отщепы, точно так, как это делал рыжий, но не получался у него острый край- кромка выходила толщиной с его палец. Много ли такой нарубишь. Хорошо, что наконечник для копья не нужен, все равно его нечем закреплять к древку— ни смолы, ни кожаных ремней у него нет. Придется заострить палку и обжечь конец, как это делали «каменщики» до того, как пришли в семью Гррх.

Утром Андрей нацарапал три палочки на белой скале, обозначая, таким образом, число дней, которые он провел на этом острове, поднялся на голый холм над пляжем и закинул бревно, на котором сюда приплыл, в костер, будет тлеть до вечера. Повалил черный дым. Он должен быть хорошо виден с моря, конечно, если кто-то пройдет мимо этого берега. Огромный остров вытянулся с запада на восток и шансы на то, что плоты людей Долгой дороги вынесет именно к этому пляжу, были не очень высоки. Но он старался не терять надежду.

Андрей шел вдоль ручья, поросшего густым кустарником. Вышел на живописную земляничную поляну и принялся увлеченно собирать сладкие ягоды. Кроты, что ли, здесь водятся. Земля местами была покрыта бороздами, словно кто-то пытался докопаться до корней растений.

— Ууу… — с края поляны раздался странный писк.

Послышалось шуршание раздвигаемых кустов и на открытое пространство, фыркая, вышел покрытый короткой рыжей шерстью мамонтенок. Андрей спрятался за большое дерево, если появятся родители, то лучше от них держаться подальше.

Шло время, зверь, фыркая, вытаптывал траву на поляне, а взрослых мамонтов все не было. Странно, ни разу не видел, чтобы самки оставляли детенышей одних. Может, заблудился?

— Ууу…

Андрею с его убежища был виден его зад, мамонтенок упал на колени и дергал хоботом траву. Наконец он повернулся, стали видны короткие бивни, измазанные землей.

Мамонтенок выглядел все более необычным. По размерам— словно недавно родился, чуть выше пупка ему будет, а бивни носит, словно взрослый самец. Вот если взять взрослого Большого зверя и каким-то способом уменьшить его раз в пять, тогда получилось бы животное, которое сейчас жевало траву.

— Га-га-га…

На поляну вперевалку вылез уже знакомый ему гигантский гусь и явно не собирался просто наблюдать, как карликовый мамонт ест вкусные ягоды.

Гусь замахал короткими крыльями, словно предлагая убраться посторонним с его поляны, а когда мамонт не отреагировал, то набросился на него, пытаясь ущипнуть зверя сверху, благо длинная шея позволяла это сделать. Последний не желал уступать поляну, воинственно поднял свой короткий хобот и пытался затоптать большую птицу. Хоть ростом и не вышел, но все-таки довольно плотно сложен— тяжелый.

— Уууу…

На помощь мамонту бежал еще один, точно такой же.

Гусь проиграл, он злобно шипел, раздавал удары, но вдвоем маленькие Большие звери выпроводили его со своей поляны.

Андрей, который с азартом наблюдал за комичной битвой, потихоньку, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, покинул это место.

Четвертая царапина на скале. Мясо запеченного гуся начало пованивать. Поел сколько смог осилить, а остатки выкинул в море. Из головы не выходили увиденные им вчера странные мамонты. Чем-то они привлекли его. Бросив в костер бревно, поднялся на знакомую поляну.

Пусто. Только следы от бивней да редкие уцелевшие ягоды. Прождав довольно долго, Андрей отправился выше по ручью. Странный остров. Те, кто должен быть большим, как мамонты, здесь превратились в лилипутов. И наоборот— виды от природы не отличающиеся размерами выросли в каких-то гигантов. И судя по всему, хищников здесь совершенно нет, не говоря уж о людях. Иначе эти большие гуси, при всей своей драчливости, не чувствовали бы себя столь вольготно.

Местность стала более гористой, Андрей подумывал о том, чтобы вернуться обратно, когда заметил пещеру. Небольшой грот в белой скале, у входа которого валялись камни. Осмотрел один из них, совсем не похоже, что он отвалился от этой скалы, гладкий серый камень зернистой структуры, очень крепкий, не похож на здешний известняк, видимо, принесло откуда-то дождем. И край острый. Второй булыжник напомнил ему что-то. Вспомнил, куча бракованных пластин, которая осталась после того, как Рэту сделал из кремня ножи и наконечники для копий. Здесь была мастерская, а это отходы.

Зря он самонадеянно решил, что нет на острове людей. Выставив вперед копье, Андрей заглянул в пещеру и не увидел ничего, кроме сгущающейся сразу за входом темноты. Бросил в нее камень, который через некоторое время ударился о препятствие. Большая. Надо прийти завтра пораньше и исследовать ее.

Скалу украсила пятая царапина. Андрей привычно закинул в костер сырые дрова и отправился к найденной пещере. Долго наблюдал за ней издалека, вдруг постоянные обитатели вчера отсутствовали, а теперь вернулись в свое жилище. Но нет, тишина, ни одной живой души.

У выхода из пещеры потрескивал костер, который разгонял тени в небольшом зале, освещая прислонившийся к стене скелет человека. Бывший обитатель этого места любезно оставил огороженный камнями очаг для огня, но когда он в этом гроте он горел в последний раз, скелет ответить не мог. Андрей предположил, что это было очень давно, зола давно превратилась в твердую землю.

Он взял в руки череп и опиравшиеся о стену кости с глухим звуком посыпались на пол.

Андрей вышел на дневной свет и вертел череп в руках. Какие зубы большие. Измерил пальцем собственный клык и сравнил с таким же у находки. Получалось, что у того больше раза в полтора. Заметил и другие различия. Там, где у него за зубами на нижней челюсти было пустое место, у черепа расположился здоровенный моляр. Удобно, ему, наверное, было пищу жевать. Пересчитал все зубы, получилось тридцать четыре, на два больше чем у него.

Вернулся обратно в пещеру и положил череп на кучу костей. Кем бы не был этот человек, жил он очень давно, вот пусть и остается там, где он его нашел. Рядом с костями Андрей обнаружил два грубых двусторонних рубила из кварца, до сих пор не потерявшие своей остроты. Одно розоватое, а другое— из серого камня. А вот они ему пригодятся. Больше ничего интересного в пещере не нашлось, только отпечаток ладони красной краской на стене, совсем как те, которые оставляет при всяком удобном случае его Эсика.

Костер дымился, а Андрей напряженно всматривался в пустое море. Глаза заслезились от напряжения. Ничего. Дежурство на скале начинало выглядеть бессмысленным. По его расчетам, люди Долгой дороги должны были уже проплыть мимо этого острова, не могли же они так надолго задержаться для ремонта плотов, наверняка их вынесло восточнее. Он догонит их, большой караван с грузовыми плотами не может быстро двигаться.

Восьмая черточка на скале. Рубило найденное в пещере в последний раз чавкнуло и ровный ствол повалился на землю. Он очистил его от веток и потащил к пляжу. Повезло с находкой, несмотря на грубый вид, древний топор рубил хорошо. Еще несколько бревен, и он начнет строить плот. А сейчас пора добыть еду на дорогу.

Чистая вода просматривалась до самого дна. Но чем-то она не устраивала рыбу. Или она пряталась где-то в глубине. Раздосадованный на неудачную рыбалку, отправился на охоту.

— Ууу…

Старый знакомый вернулся. Карликовый мамонт сорвал хоботом небольшой куст на границе земляничной поляны и теперь спешил набить рот сочными листьями молодого платана. Повернулся боком, Андрей взялся за копье и… опустил его. Куда ему столько мяса, килограмм под триста он точно весит. Пожрав всю зелень, мамонт не торопясь пошел к ручью, пить захотел. Проводив его взглядом, Андрей углубился в лес. Деревья здесь росли только местами. Огромные одинокие платаны, высокие кипарисы, знакомые дубы с несколькими стволами, а между ними обширные поляны с редкими кустами. Видно мамонты не дают образоваться сплошному покрову. Набрел на скалистую гряду, сложенную из серых и красноватых полос зернистого камня. Вот и сырье, из которого обитатель пещеры сделал свои рубила.

Со скалы посыпались прошлогодние листья. Андрей поднял голову, на самом краю бодались два олененка, ловко перепрыгивая с одного уступа на другой, совсем как горные кривороги, они пытались столкнуть соперника прямо ему на голову. Наконец, одному из них это удалось, олененок сорвался и упал прямо на камни, засучил своими короткими ногами и затих. Победитель обратил внимание на Андрея, уставился на него своими глазами- бусинками, счел недостойным внимания и исчез среди камней.

И зачем ему такие рога лопатой, при таком-то росте. Украшения на голове зверя были в сравнении с телом неожиданно длинными. Олень оказался ростом с полметра, не больше, правда плотно сложенным и похож был на взрослого самца. Андрей уже не удивился этому обстоятельству. Его радовало, что он поест сегодня оленины, да и шкура лишней не будет. Интересно, есть ли на этом острове маленькие быки, кабаны или лошади? А может даже и люди ему по пояс. От такого предположения Андрей улыбнулся, скелет в пещере был вполне себе нормальных пропорций, разве что зубы выделялись своими размерами.

Время поджимало. Чтобы связать плот у Андрея ушло еще два дня. И как только Лэпу умудрялся найти нужное количество веревок для ремонта. Он изрыл камнями землю на возвышенности, чтобы добраться до гибких корней, растущих на его краю деревьев, но добытого количества с трудом хватило перевязать продольные жерди, скреплявшие конструкцию. Укрепил их ремнями, нарезанными из шкуры маленького оленя. Но все равно, выглядело его плавучее средство не совсем надежно.

Двенадцатая палочка. Он провел на этом берегу почти половину луны и все без толку. В память об Имеле нацарапал рядом с черточками еще и изображение бегемота.

Плот оставил глубокую борозду на песке, прежде чем он вытолкал его на чистую воду и он закачался на волнах. На нем лежали его сокровища— заостренное копье без наконечника, жареная оленина в листьях, кварцевые рубила из пещеры, короткое весло, запасные ремни из оленьей шкуры. Не так уж плохо, если учесть, что на этот берег его вынесло с одним бревном, которое давно сгорело в костре. Человек быстро обрастает вещами, даже на необитаемом острове.

Предположение, что он находился на оконечности острова, подтвердилось. Андрей двигался вдоль его восточного берега прямиком на юг. С запада почти до самой воды спускались скалистые горы, местами забирающиеся глубоко в море.

Похоже, он достиг крайней точки полуострова, дальше береговая линия резко заворачивала на восток. Плот опасно поскрипывал, Андрей решил не искушать судьбу и пристал к суше, чтобы перевязать веревки, благо неподалеку впадала в море небольшая речушка. Можно с запасом напиться воды. Хранить ее, чтобы взять с собой, ему все равно негде. Не успел он обзавестись подходящей емкостью.

Веревки из корней деревьев почти перетерлись. Андрей провозился почти до вечера, закрепляя новые узлы на жердях, после чего оттащил плот глубже на сушу, двигаться дальше смысла он не видел. Костер решил не разводить, так и просидел в темноте до утра.

Надо бы оставить какой-то знак, что он здесь был. Вряд ли кто-то пропустит доступный источник пресной воды, если будет следовать этой дорогой. На красноватом камне недалеко от берега появились тринадцать черточек и рисунок головы медведя.

Ландшафт изменился, каменистые высокие берега сменились равниной поросшей лесом. Андрей напряженно всматривался в берег, выискивая места пригодные для стоянки большого количества плотов. Но караван словно провалился в морской пучине.

Однообразные дни сменялись друг за другом. Остались позади несколько больших полуостровов, узких бухт со множеством рифов и отмелей и голых каменистых островов. Два дня он провел на маленьком острове, ожидая окончания поднявшегося шторма. Андрей наловчился днем бить рыбу своим копьем прямо с плота, а на вечерних стоянках запекал ее в углях. Однажды убил гигантского гуся, который пытался прогнать непрошенного гостя с берега, считая его своей территорией.

Двадцать две царапины и очередная голова Гррх. Солнце стояло уже довольно высоко. Андрей нехотя перевязал узлы и столкнул плот в море. Вчера он заметил, что разговаривает сам с собой. Это беспокоило его. Неужели ему так и суждено остаться на этих берегах, повторив судьбу найденного им в пещере скелета.

Земля внезапно перестал тянуться на восток. Узкий мыс обозначил его границу и повернул на юг. По инерции проплыл еще день, пока не убедился, что движется в обратную сторону— на запад. Он обошел этот остров. Нет смысла плыть дальше.

Добавил еще одну палочку на камне. Пересчитал. Получилось двадцать девять. Надо пройтись вдоль берега с копьем и попытаться загарпунить крупную рыбу с синей спиной, пока не задул горячий южный ветер. Обычная его еда в последние дни. Что не говори, а эта сторона острова не такая удобная для жизни, как северная. Задолго до полудня начиналась невыносимая жара, которую он пережидал до вечера в широком овраге, в тени невысоких шаровидных деревьев.

— Вставай, Эссу, надо собрать дрова для костра.

Андрей уговаривал себя выйти из тени и разжечь костер. Отвечал себе вслух, что это бесполезно, никто не увидит идущий от него темный дым.

— Вставай, Эссу.

Кряхтя поднялся, собрал сухие колючки, срубил несколько шаровидных деревьев, которые быстро прогорали, хотя вроде бы и были сырыми.

Тридцать пять палочек. Рыба ему поднадоела, но в этой части острова не водились ни карликовые мамонты, ни олени, ни даже драчливые гуси. Да и чем им здесь питаться на выжженных горячим ветром склонах холмов. Только однажды ему повезло, попалась здоровенная крыса, величиной со среднюю собаку. Андрей на этом острове уже ничему не удивлялся.

— Вставай, Эссу.

Андрей поднял свое розоватое рубило, покачал его на руке и бросил на землю.

Вода в ручье отразила его поросшее бородой лицо. Он не узнал себя. Руки с отвращением нащупали спутанные волосы, достигающие плеч. Так не пойдет, он пока член семьи Гррх и сам ввел правило иметь короткие волосы.

Рыба с тупым носом и бляшками парила в нагретой воде мелководья, время от времени лениво помахивая хвостом. Копье Андрея проткнуло ее насквозь и воткнулось в песок.

Впервые за последние дни развел костер и с аппетитом поел запеченную в углях рыбу. Даже соль у него была из выпаренной чашевидном камне морской воды. Пожалуй, еды хватит еще и на завтра. Огонь горел всю ночь, а утром, перед тем как спрятаться в овраге, он закинул в него шаровидное дерево.

До вечерней прохлады еще далеко, Андрей задремал в тени.

— Вставай, Эссу.

Неужели опять стал разговаривать сам с собой.

— Везучий ты, Эссу, только Старшая и Эсика верили, что ты жив— кто-то толкнул его копьем. — Пора отплывать, люди устали ждать.

Андрей вскочил на ноги. Его будил Энзи, а рядом стояли Энку с топором и Лэпу.

— Подождите.

Прежде чем залезть на плот, где его ждали, он нарисовал последнюю палочку. Тридцать восьмую.

— А теперь плывем.

Примечания

1. После плотокрушения ГГ вынесло на критский полуостров Родопос. На плоту он прошел вдоль северного берега Крита.

2. Критский мамонт самый маленький из этого вида хоботных. В высоту достигал 1 метра, весил, правда, более 300 килограмм.

3. Карликовый олень тоже один из самых маленьких в мире.

4. Скелет в пещере не придуман автором. На Крите и в самом деле нашли ашельские орудия возрастом под 100 тыс. лет. Как они туда попали— загадка. Крит никогда не соединиялся с материком, даже в пиковые периоды ледникового периода.