Не влюбляйся в тёмного мага! Избранная невеста (СИ)

Глава 2 О том, что упускать принцев из вида не стоит

Дари задумчиво разглядывала переливающуюся огнями залу. Надоело. Смешно сказать, эта роскошь, так восхитившая в начале, теперь навевала скуку и едва ли не раздражение.

Третий и последний день первого испытания. А она так и не выбрала спутника, шарахаясь ото всех желающих познакомиться. Они были ей неинтересны. Они не видели ее — только отмеченную знаком Зимы. Очередную невесту. Их не интересовало, что она любит, чем живет, о чем мечтает. Им нужна была статусная супруга. Какая любовь? Какая приязнь?

Они все, наверное, видят в ней оборванку, обманом прокравшуюся на отбор.

Может, она предвзята. Но она устала. Просто… устала. Она не верила больше никому. Доверчивость просто в очередной раз обернулась кошмаром — вот и все.

Тот, кого она посчитала защитником… мечтательная дурища. Меньше надо было у соседок романов брать, может, больше здравого смысла бы в голове осталось. Еще неизвестно, что он потребует за помощь детям.

Она не заметила, просто не услышала за заигравшей музыкой, как кто-то подошел и встал почти вплотную. Очнулась только тогда, когда ее тронули за рукав.

— Леди, прошу прощения за беспокойство. Вы не против, если я постою здесь? Уютное место, — незнакомец в маске мягко улыбнулся, качнув головой. Его волосы были абсолютно белоснежными, как у большинства альгарилов. Он ледяной?

Как ни странно, дискомфорта чужое появление не принесло. Незнакомец не навязывался, не пытался ухаживать, вообще не говорил ничего лишнего.

Он, казалось, был совершенно увлечен происходящим в разных уголках зала, где те невесты, что уже выбрали спутников, и те немногие, что никак не могли определиться, танцевали, флиртовали, рассматривали редкие коллекции растений, прогуливались по уголкам зачарованного сада или развлекались на многочисленных аттракционах.

Спустя какое-то время спутник за спиной стал настолько привычен, что она и вовсе о нем забыла. Слишком мысли были тяжелыми, непраздничными.

Нет, мелкие были счастливы жить в больших уютных комнатах с кучей игрушек и няньками, выделенными кураторами Отбора. Да что там, они уже и про сестру стали частенько забывать — слишком много новых впечатлений. Она же… нет, не чувствовала себя лишней, но… Или все-таки?..

Мотнула головой, отгоняя предательские мысли. Она никогда не будет лишней в своей маленькой семье. А женихи… она выполнит волю Зимы, честно выполняя все условия заданий. Но, если никто из этих мужчин не привлекает ее, какой смысл лукавить и выбирать наиболее подходящего из тех, кто ей не подходит?

— Хотите уйти? — вдруг негромко спросил незнакомец, не поворачивая к ней головы.

Даже опешила сначала. Покосилась, чтобы проверить — не послышалось ли? Нет, "маска" был совершенно спокоен.

— Я не могу, — вздохнула, — потому что я должна выбрать спутника, но…

— Вы тоже не можете этого сделать, — без капли иронии договорил мужчина, — а почему? Не думайте, что лезу в душу. Просто мне действительно интересно. Это ведь ни к чему не обязывает. Просто задание. Даже если ошибетесь, то…

Вырвался смешок. Может, это у нее все настолько сложно? А остальные невесты так и решили? Тихий смех из парка. Мелькает серебристое платье леди дарх Таро. Даже она уже определилась, хоть и привередничала.

— Тогда и вся эта затея — ошибка, — заметила негромко. По крайней мере, для женихов. Как можно приглядеться за несколько дней, когда большая часть мужчин прячется за масками? Да и другие… они ведь не стремятся познакомиться по-настоящему. Для них всех это — игра. Но ведь все не так, — попыталась оформить свои смутные мысли, — это жизнь. Кого выберешь — с тем и жить придется. Пусть брак по расчету, но… не думаю, что богиня-мать желает, чтобы соединились в браке те, кто скоро друг другу наскучат, потому что окажется, что они совершенно разные и неинтересны друг другу… Да и…

Она не успела договорить. За спиной раздались медленные хлопки.

На них без улыбки смотрел Ильганир Стужа. Рядом с ним замер лорд Ирий, задумчиво теребя перчатку. Вид у темного был несколько зловещий и излишне сосредоточенный.

— Что ж, — альгарил заговорил первым — и его голос, усилившись, эхом разнесся по всему залу, — полагаю, нам нет смысла продолжать этот этап отбора. Мы услышали, наконец, именно тот ответ, который хотели. Поздравляю, юная леди… — ледяной подошел к ней и неожиданно склонился, мягко взяв ее за руку и целуя кончики пальцев, — вы совершенно правы. Даже три дня — очень мало для того, чтобы присмотреться к чужому человеку. Хотя… бывают и те, кто встречает свою любовь с первого взгляда. Но это уже совсем другой вопрос, не так ли?

— Спасибо всем вам, очаровательные и несравненные невесты! Вечером будут объявлены некоторые… изменения в прохождении следующего этапа, и будет решено, кто из участниц нас покинет — или же останется наблюдать, если уже нашли своего спутника. А пока… отдыхайте. Развлекайтесь. Празднуйте. Зима вступила в свои права полностью.

И альгарил как-то незаметно растворился в толпе, оставляя после себя чувство ошеломления, шепот и неприятное ощущение того, что она что-то упускает.

— Вы не выглядите счастливой, — негромко заметил спутник, и Дари вздрогнула, осознавая, что он никуда не ушел и все это время был рядом.

— Я не понимаю, что происходит. А еще — мне тревожно. Сегодня — особенно. Но ведь в Академии нам ничего не может угрожать? — что она хотела услышать от незнакомца? Заверения? Фальшивые утешения?

— Скорее всего, нет. Но, благодаря вашей силе, у вас прекрасно развита интуиция. Доверяйте ей. Я прикажу проверить территорию еще раз.

Интересно, кто он? Один из женихов, но… будем надеяться, не принц. Это было бы слишком. Ну, хватит уже сопли жевать, Дари! В мире столько всего удивительного! На кентаврах еще не покаталась, к морским не заглянула, у ана-аури — таинственного племени, живущего в глубине лесов на другом конце континента, и подавно не была! Да и в самом городе и окрестностях — столько всего невероятного! А она погрузилась в свои глупые, горькие мысли и себя жалела! Так скоро совсем одной плачущей лужицей станет!

Представила, как грустная темно-серая лужица заползает лорду Аргону на колени и мочит его камзол — и тихо прыснула. Стало ощутимо легче.

— Рад, что вы повеселели, — спутник усмехнулся едва заметно — может, только каким-то своим мыслям. А потом вдруг поклонился и протянул ей руку. — Не желает ли скромная арна потанцевать?

Она хотела отказаться. Действительно, хотела, но в этот момент увидела краем глаза направляющегося в их сторону ар-дарха Анариса. И Его Высочество отнюдь не выглядел счастливым. Сердце сбилось с ритма. Неужели темный оказался настолько обидчив, что никак не может простить ей происшествие в комнате? Только бы мстить не стал. Не за себя боялась — а если решит мелких тронуть? И тут поняла — порвет. Просто порвет на клочки, и безразлично будет — принц это — или кто-то еще. Маленький боевой шершень внутри сердито загудел, подтверждая, что, мол, действительно — еще как устроим тут небольшой ураган и воспитательный процесс!

Потому что, если с малышами что-то случится… собственная жизнь не будет иметь никакого значения.

— Вы молчите так сердито и встревоженно, что невольно закрадываются мысли о том, что же происходит.

Маска молча ухватил ее за руку и буквально из-под носа темного увел на паркет. Танцующих пар было вполне достаточно. Сначала она растерялась. Из служанок леди… не слишком аристократичные. Конечно, когда-то давно мама пробовала учить ее танцевать, но у нее было слишком много других забот, и уроки быстро оказались заброшены.

А вот сейчас… оказалось, что все еще помнит. Раз-два-три. Поворот. Прогиб. Раз-два-три. Взмывает ввысь мелодия. Тонко поет скрипка, гудит рояль. Взлетают юбки, скользя мягким шелком по ногам. Спутник — умелый танцор. Он не замечает ее огрехов. Он ведет спокойно и непринужденно, а тело затапливает жар смущения от чужой неожиданной близости. Отвращения нет. Впервые нет и страха. Может, потому что они на виду.

Раз-два-три.

— Вы испугались Его Высочества. Он вам неприятен? Обидел?

Она не ожидала, что спутник заговорит. Особенно, о принце.

— Нет, что вы… — вовремя прикусила язык. Если темные чуют ложь, кто сказал, что не чуют ледяные? — просто… я не доверяю темным магам. Я ведь не аристократка. А в народе… ходит слишком много слухов.

Поворот. Прогиб. Ее тело словно из воска — и лорд-маска этот воск умело плавит. Срывающееся дыхание. Чужое горячее тело, что так тесно прижимается к ее в очередной фигуре танца. Дрожащие пальцы. Показалось — или чужая ладонь провела по спине, лаская?

Нужно было просто промолчать, но он бы не дал. Вот только кто из них опаснее? Принц? Или этот непонятный ледяной? Светлые пряди мужчины выбились из прически, мазнули по щеке. Отчего-то стало неловко, душно. Изнутри затопил восторг — разве мечтала она о том, что когда-нибудь будет вот так танцевать?! И вина — плохая из нее сестра. Дети целый день с чужаками, а она… так захотелось немного пожить этой новой, пугающей волшебной жизнью. Вот только нельзя забывать — она не ее.

— Вы верите слухам? — дыхание слышно у самого уха. Что горячее поднимается изнутри, заставляя не отводить взгляда. Наверняка он красивый мужчина, ее спутник. И знатный. В глазах — синь с искрами. — Не ожидал от такой разумной девушки.

Поворот. Прогиб. Расходятся и сходятся снова. Ноги уже болят с непривычки, но она старается не показывать виду.

Вот только… он все замечает.

— Сейчас отдохнете, — на чуть полных очерченных губах мелькает тень улыбки.

Поворот. Сверкающая синь. Горячая ладонь на талии. Вот они уже далеко — скользят над паркетом, как будто плывут в воздухе, у другого конца зала. Слишком близко. Чужие губы едва заметно касаются плеча. Дыхание щекочет кожу.

— Темные бывают… разными. Так же, как и другие нелюди и люди, — вдруг заговорил спутник, останавливаясь и позволяя о себя опереться, — Его Высочество вспыльчив, но на подлость неспособен, не переживайте.

Интересно, способен ли лорд Аргон? И зачем, во имя Тьмы, она о нем думает?

— Не переживаю, — слабо усмехнулась, покачав головой, — это только девичьи страхи, но благодарю, что успокоили.

— У вас очень правильная речь… для служанки.

— Мама когда-то учила.

— Не знаете, кем были ваши родители? У них не было дара? В вас он чувствуется отчетливо, не понимаю, почему вы отрицаете свою силу.

Почему он такой любопытный? Зачем ему это? Зачем выспрашивает?

— Полагаю, милорд, я имею право не отвечать на личные вопросы, — было неловко. Гораздо привычнее была та, другая жизнь, с походами на рынок ранним утром, работой до позднего вечера, редкими посиделками со знакомыми с улицы в трактире.

— Как же вы тогда собираетесь узнать ближе своего избранника, если сами молчите? — мужчина был совсем близко. Его губы задвигались. Дыхание к дыханию. Невозможно глаз отвести.

Есть в этом лорде что-то, за что цепляется глаз. Даже его напор не пугает.

— Думаю, вы пока не являетесь моим избранником. К тому же, кажется, несмотря на громкие слова, выбирают здесь отнюдь не девушки. Устроители могут говорить все что угодно, вот только, думаю, если один из участвующих лордов твердо сделает свой выбор — никто не станет спрашивать девушку. Даже если ей он будет безразличен.

— Мы снова возвращаемся к разговору о свободе выбора? — насмешливый тон стал более резким, льдистым. Похоже, ледяной не был доволен темой беседы. — Вот только… — его ладонь легла на спину, притягивая ее к сильному мужскому телу. Они, скрытые за колонной, были не видны другим участникам, — милая девочка, откуда такая наивность? Эти юные леди прекрасно знают, на что идут. И будут довольны любым выбором. Любовь в среде аристократии — редкое явление. Уважение куда более ценно.

Эти невыносимо наглые губы у самого виска. Ладонь слишком вольно скользит… где-то в районе талии, а другая поглаживает спину. Почему так тянет к нему? Ведь ей нравился Дарк Аргон, глупо отрицать. Не эта безличная маска. Так почему все тело дрожит, как в лихорадке, а в сплетении ворочается магия — словно пытаясь вытянуть усики и покрепче привязать ехидного лорда к ним.

Ближе. Еще ближе. Так, что его губы уже почти касаются ее собственных.

И в этот момент рядом раздается громкий взрыв смеха, заставляя вздрогнуть. Она отшатывается — и на миг кажется, что глаза альгарила наливаются чернотой.

Маг кланяется — и целует ей руку, задерживаясь непозволительно надолго.

— Я принесу вам освежиться. И очень прошу — никуда не отходите, хорошо? Здесь Его Высочество вас точно не увидит, — он неожиданно лукаво усмехается — и стремительным шагом уходит прочь, лавируя между другими участниками.

А она остается. Глупо, но на сердце действительно тепло. И даже на миг верится, что из этого Отбора выйдет что-то хорошее. В конце концов, она тоже не верит в любовь. Ни с первого, ни со второго взгляда. А симпатия и уважение — это и так довольно много.

Но спутник не возвращается ни через пятнадцать минут, ни через двадцать. И ей так и приходится осторожно лавировать между колоннами, чтобы скрыться от настырных поклонников. Может, еще и поэтому чужой голос за спиной заставляет вздрогнуть. Но это всего лишь официант. Обычный полукровка, кажется. Или даже просто человек. Он отточено вежливо улыбается и кланяется, протягивая бокал на подносе.

— Прекрасной госпоже передали. Ваш спутник извиняется и просит его простить, но он вынужден покинуть бал. Дела службы.

Что ж, вот как. Но она с самого начала понимала, что простых людей здесь нет.

— Благодарю, — ответила принужденно. Нужно держать себя в руках и улыбаться. Этим аристократы владеют просто профессионально.

Пусть она пила только немного сидра по праздникам в ближайшем трактире, но от нескольких глотков вина не должна опьянеть.

Дари взяла бокал за тонкую ножку и чуть покрутила. Расторопный слуга тут же испарился.

Снова взвилась вверх мелодия. Нежная, пронзительная. Она заставляла сожалеть о чем-то несбыточном, давно ушедшем… Дарнари посмотрела на кружащиеся пары и вдруг вздрогнула. Там, с ослепительно красивой девушкой-ледяной, танцевал ее спутник. Тот самый, что уже так долго отсутствовал и "уехал по делам". Противно и горько. Как будто она навязывалась и требовала от него каких-то обещаний. Просто очередной случайный знакомый, но почему так сердце жжет? Вот ледяная приподнялась и что-то шепнула мужчине на ухо. Кажется, рассмеялась и удивительно похорошела, перестав напоминать статую имени себя.

Возможно, не выбей ее из колеи все последние события, она бы заметила, что вокруг нее удивительно странно колеблется воздух, отсекая все звуки, а фигуры некоторых танцующих чуть подернуты дымкой.

Но… она не заметила. Сжала ножку бокала, едва не желая переломить хрусталь пополам. Но откуда бы взяться силе в тонких человеческих пальцах?

Вино оказалось неожиданно густым, крепким, но не слишком вкусным. Привкус был горьковатый, неприятный. Вязнул на языке. Мир вокруг вдруг закружился, переливаясь всеми оттенками. Магия внутри заколола иглами боли, сжалась, напружинилась, явно собираясь выбраться наружу. Чувство опасности стегануло по нервам, но…

Чужая рука обхватила ее за талию, прижимая к кому-то. Жесткая ладонь запечатала рот, не давая вскрикнуть.

— Поспи-ка, — хмыкнул над головой низкий мужской голос.

И мир провалился во тьму.

Голова была тяжелой, а в висках кололо. Неужели так переработала вчера? Дари поежилась, ощущая, что лежит на чем-то твердом. И холодном. Неужели дома на полу уснула? В висках неприятно заныло, забилось, в груди кольнуло, наливаясь жаром. Это ТА сила просилась наружу. Она не хотела, не просила ее. Думала, мечтала быть стихийным магом, но эта темная мощь… пугала. Ее было невозможно принять. Или слишком сложно.

Дыхание было тяжелым, с присвистом. Глаза открывала медленно-медленно. Они нещадно слезились, и приходилось очень сильно постараться, чтобы разглядеть хоть что-то. Особенно, учитывая то, что находилась она, кажется, в кромешной тьме. Пальцы скользнули по камню. Это точно не дом.

Что она вчера делала? Где она? Страх обжег душу, очистил разум. Память вернулась вспышкой. Бал. Спутник. Глупое ощущение, что отпустила кого-то нужного и важного. Что ее предали. Бокал вина. Расторопный слуга. И…

Сердце забилось, как сумасшедшее. Похитили. Глупо, но другого объяснения этому нет. Вот только зачем? Понятно, что не девчонка без роду-племени им понадобилась. Но если дело в выборе Зимы… все равно — зачем? Ведь она не представляет из себя ничего особенного.

Дари старалась обдумать каждую мелочь, чтобы не поддаваться панике. Тьма перед глазами постепенно рассеивалась, и стало понятно, что она находится в огромном каменном мешке, напоминающем пещеру. Светло-серые стены кое-где поросли мхом. В глубине мелькнули светящиеся грибы. А еще… она не заметила сразу, потому что эта часть пещеры была наиболее темной. Но здесь лежало еще одно тело. Мужчина — более массивная фигура, широкие плечи, сапоги по колено.

С трудом, справляясь с накатившей мутотой, она поползла к нему. Сердце гулко бухало в ушах и кончики пальцев покалывало от накатившего ужаса. Ей показалось, что это лорд Аргон, и он не дышит.

Отчего-то тьма перед глазами почти отступила, и обводя пальцами скулы мужчины, она все отчетливее видела его лицо. И вскрикнула, не удержавшись — потому что на ледяном каменном полу, бледный, с окровавленной головой лежал Его Высочество дарх Анарис. И его дыхание едва теплилась. Ноги и руки принца были закованы в цепи.

Мысли разбежались молниями, больно жаля.

Все меньше это напоминало попытку поставить на место недалекую конкурентку, и все больше… что? Заговор?!

Что-то внутри надломилось, открывая ей глаза на саму себя. Глупую, недалекую девицу, которая только и могла, что мечтать о лучшей жизни. Да, у нее было мало времени. Да, она делала все, чтобы заработать на жизнь себе и детям. Но что она начала делать, когда воплощенная мечта постучалась в окно? Не замечала очевидного. Отрицала свою силу. Забилась в самый дальний угол, несмотря на благословение самой зимы, и надеялась там отсидеться.

Пальцы осторожно ощупали рану мужчины.

Отсиделась. Как бы теперь посмертно в покое не оставили.

Рана, кажется, не очень большая. Но неприятная. Когда один из мальчишек арны Гаэр вот так упал и головой ударился — стал дурачком. Оставалось надеяться, что у темных аристократов черепа крепче. Сила изнутри куснула болью, словно сердясь.

— Ну что я сделать-то смогу? Что? Если не умею, если ни воды, ни лекарств! — выкрикнула отчаянно и тут же замолкла, слушая, как гуляет эхо.

Сеть пещер. И совсем невесело будет, если пещеры эти — те самые, под академией. О которых легенды даже до слуг доходили. А уж сколько любопытных старшекурсников там сгинули в погоне за славой! А кто возвращался — те в самую глубь не заходили. И все же они с принцем здесь. Одни.

Все чувства неожиданно обострились. Она вдруг разом поняла — это ведь не тьма отступила. Это ее глаза стали видеть в темноте, как у кошки. И слух стал острее — она слышала неровное биение чужого сердца. Далекое шуршание и шелест. И звук падающих капель…

Капель?!

Подобрала юбки, медленно поднимаясь. Губы скривились. На ней было то самое, роскошное бальное платье. Грязное, намокшее — подол тяжеленный. Но холодно не было. Мир вокруг был четче и объемнее, голова постепенно переставала болеть, а ситуация больше не казалась безнадежной.

Вот только платье… Хмыкнула. Ладно, ей уже и так не быть приличной аристократкой. Она помнила, что говорила служанка. Верхняя юбка снимается. Нижнюю же если что порвать легко. Хоть и не стоит. Под ней не старомодные панталоны, а недавнее и ужасно стыдное изобретение императорского портного — тонкие, кружевные… ладно, сейчас это точно неважно.

Двигаться и дышать все еще было немного тяжело, но она справилась. С тихим шелестом опал бесполезной тряпкой прекрасный наряд. Бал окончен, а прекрасная принцесса становится снова поломойкой. Но у той больше шансов выжить, потому что единственный рыцарь… в общем, его самого нужно спасать.

Воду она нашла. Проход привел в соседнюю пещеру — почти полную копию первой. Только вот в ней находился небольшой скальный уступ, с которого и спускался маленький родник с удивительно чистой, нежно-бирюзового оттенка водой. Сначала сама попробовала — добивать лорда Анариса, несмотря на его хамское поведение, не хотелось бы.

От ледяной воды заломило зубы, но была она настолько вкусной, что Дари не заметила сама, как припала губами к источнику.

Оторвалась только с осознанием — время принца утекает. Она не знала, чем сможет помочь, но, доверяясь внутреннему чутью, смочила оторванную часть подола в воде и набрала немного воды в тряпку. Бросилась назад.

Мужчина тяжело дышал. Глаза под веками беспокойно двигались, то и дело сжимались пальцы на руках.

Горячий, как печка. Эти часы были одними из самых страшных в жизни. Балы, отборы, танцы, женихи — все это было таким неважным! А вот утекающая сквозь пальцы чужая жизнь…

— Да что же мне делать-то?

В голосе было больше отчаяния, чем хотелось бы. Она не целитель, не маг, даже не травница.

Рана на голове темного была некрасивая, со рваными краями. А оковы его, похоже, непростыми. Она едва ощущала этим новым чутьем трепет чужой силы.

Можно ли снять цепи?

Обломав все ногти, признала — до взломщицы ей далеко.

В пещере стало ощутимо холоднее, а знак на руке — снежинка, налился иссиня-голубым свечением. Полыхнул, распространяя вокруг запах мороза и снега.

И вдруг раздался тихий перезвон — словно колокольчик звенел.

— Опять сомнения, опять неуверенность. Человечка, надоела уже!

В воздухе парил снежный дух. Он напоминал куклу — идеально хорошенькую, большеглазую. Даже совершенную. Только в глазах — пурга-метель. Прозрачные крылышки с морозными узорами — две пары — трепетали в воздухе.

— Что мне делать? Как его спасти?

Не было времени ни истерить, ни плакать, ни удивляться. Лишь принять как должное, и надеяться на то, что зимнее чудо для нее не закончилось.

— Помогу, если перестанешь бегать от самой себя. Мать Зима гневается. Ты пренебрегаешь ее подарком. Не видишь очевидного. Отталкиваешь того, кто хочет быть рядом, хотя клялась приглядеться.

Прав. Сжала зубы, на миг прикрывая глаза. Она не доверяла лорду Аргону. А самой себе — еще меньше. Перед глазами стояло прошлое, в котором поломойке было не место рядом с лордами.

Да, ей было неприятно, что их настолько откровенно подталкивали друг к другу, но стоит быть честной… за что лорду пока ее любить? Уж не за прекрасную душу — это точно.

— Я не стану отталкивать милорда Аргона или другого Лорда, который будет мне приятен и выкажет искреннюю симпатию. Но по приказу любить не стану.

— Матери не нужно насилие, — засмеялось, залилось перезвоном бубенцов странное существо, — что ж, нареченная, все куда проще, чем ты думаешь. Спасение темного — в тебе. Ты и сама носишь в себе тьму, только упорно отрицаешь это. Поэтому… просто выпусти ее… Тьма любит своего избранника, она поможет ему. Не бойся.

Снежный вихрь закрутился и исчез. Больше ей никак помогать не собирались. В полутьме, полной шелестов, шорохов, далекого перестука капель и неровного дыхания она осталась одна. Что ж. Даже если она выйдет отсюда, но одна, вряд ли ее простят.

Как бы она ни относилась к темным и лично к Его Высочеству… умереть он не должен. Не так жестоко и глупо, как хотели эти заговорщики.

Что подлили в бокал? Как вообще смогли вынести ее тело с бала? Неужели незнакомец и охрана ее не хватились?

— Что ж… посмотрим, что можно сделать, — она говорила вслух. Когда слышишь собственный голос, становится немного спокойнее.

Губы чуть дернулись в слабой усмешке. Ну ладно. Наверное, она действительно достаточно пряталась за этим образом тихони и неумехи. Настолько, что вжилась в него чуть больше, чем полностью. И думать забыла о чувстве собственного достоинства. О том, чему учил ее, зареванную, убитую горем пигалицу, старик-орк, без чьей помощи они бы с мелкими и первую зиму не пережили. Жаль, что пропал без вести. Да, очень жаль.

Странно, что она так редко об этом вспоминала.

Сосредоточилась, как дядька Ырханг учил. Тихо выдохнула струю воздуха. Вдохнула одним махом, заставляя сознание уйти в себя.

"Это мое прощальное письмо, малышка. Мне жаль, что ты узнаешь обо всем так поздно, но это спасет тебе жизнь. Я знал твоих родителей и не встречал еще людей более преданных империи и правителю, чем они. К сожалению, неподкупность их сыграла с ними дурную шутку. Отец твой влез в такие игры, что и более высокие чины теряли головы, неважно, темная ли кровь текла в их жилах или нет. Власть ошибок не прощает. А за трон империи давно уже ведется беспощадная и жестокая война. Я тоже совершил ошибку, и теперь проклятье сведет меня в могилу прежде, чем смогу поставить вас на ноги, дети.

Но духи предков благоволят ко мне. Они дали мне знать, что наши усилия не будут напрасными. Ответ на все вопросы — в твоей крови. И лишь истинная Тьма, скованная льдом, сумеет эти ответы извлечь. Когда ты услышишь это послание — найди принца Даркарена. Ему можно верить. И передай… передай господину… мы не предавали… до последнего… часа…

Зимний праздник. Отвори свою силу, пока не стало слишком поздно. Твои родители совершили глупость. Древней крови печати не помеха.

Ты Зимы крестница, она тебя по жизни проведет, ледяным созданиям верь.

Шиповника ветвь и клинок…верные…"

Голос старого орка прервался, оставляя вместо покоя бездну непонимания, горечи и сожаления. Как многое было не сказано.

"Просто выпусти ее"…

В голове зашумело. Закололо кончики пальцев, когда она коснулась раны. А дальше… Дари не успела понять, что именно произошло. Как только кровь принца коснулась пальцев, словно уши заложило.

"Королевская кровь все печати срывает. Для Истинной Тьмы преград нет".

Кто ей это говорил?

Вены вскипели. Изнутри словно кипятком ошпарило. И не было возможности ни закричать, ни дернуться — только молча, завороженной ужасным этим и великолепным зрелищем следить, как чернота расползается по венам, как стекает по кончикам пальцев, как зовет куда-то, соблазняюще шепчет, искушает, подсовывая тысячи образов. Ножом по сердцу. Когда знаешь, что стоит сейчас пожелать — и родители вернутся. Живые, здоровые, словно никуда не уходили. Морриг собакой верной ляжет у ног. Те, кто преследовал ее и родителей — куклами на землю осядут.

Но… то, что ушло во Тьму, там и должно оставаться. А судьбы вершить она не имеет права. Потому что в тот самый миг, когда пересечет черту… перестанет быть человеком. Станет лишь сосудом, покорной рабой капризной Тьмы. А та не терпит чужого безрассудства.

И кипящая Тьма была одернута, как за шкирку она, бывало, хватала соседского наглого котищу. И шипела так же. И когти выпускала.

— А у меня тут Их Высочество умирать вздумал! Дети напуганы наверняка! Страшно представить, что наверху творится! А ну лечи — и не балуй!

Вот так и надо было сразу. Как звереныша. Зафырчала, заластилась кошечкой. Прозрачной дымкой сползла на рану мужчины — и сердце отпустило. Почему-то казалось, что теперь все будет хорошо. Совершенно точно.

По крайней мере, до тех пор, пока маг, над которым она склонилась слишком низко, вдруг не распахнул глаза, в которых не было ни белка, ни зрачка, и резким жестом не опрокинул ее на себя, жестко впиваясь поцелуем в губы. Разума на его лице в этот момент не было ни капли.

Аллийская академия силы. Кабинет ректора

За окном кружила буря. Да такая, какой в столице не было уже долгие годы. Злая метель бросала в окна комья снега, наваливая сугробы выше человеческого роста за несколько часов.

Лед расписывал узорами стекла, белесыми дорожками наползал иней.

— Дарк остановись! Ты переходишь уже всякие границы! — тот, кого называли Ильданиром Стужей, сделал шаг вперед и замер, не решаясь подойти к застывшей спиной к роскошному столу из темного дерева фигуре.

Льдисто-белая коса балансирующего на грани полукровки злобно шевельнулась.

— До него не достучишься, оставь. Мы тут все хороши, — мужчина в темном дорожном плаще, который так и не успел снять, устало потер виски, откидываясь на спинку ректорского кресла.

Айсар Тарелл вернулся в Академию вчера поздним вечером. И успел как раз к началу бури.

— А что прикажете делать, когда он выйдет от ярости из себя? — ядовито бросил альгарил.

И получил в ответ почти безразличное:

— Полно, мальчик отлично себя контролирует. Иначе тут был бы не снег, а Второе нашествие Тьмы.

Не надо второго. Тут еще от первого не знаешь, как конюшни разгрести.

— Аргонар знает? — ледяной был дивно корректен и даже почти не плевался ядом. В конце концов, в одной яме сидят. И косточки императорские личи у обоих, если что, обгладывать будут.

— Тут трудно не заметить, — боевой некромант задумчиво разглядывал свои черные когти. Неужели не подточил какой? — Даркарен очень талантливый мальчик.

— И? Я должен тебя пытать?

— Это было бы забавно, — хихикнули из-под капюшона. Тот, наконец, спал, и на начинающего тихо звереть ледяного уставились два наглых бордово-золотых глаза, смотрящих с лица мальчишки лет пятнадцати от силы.

Еще немного — и начнет ногами в воздухе болтать.

— А ты опять омолодиться решил? Не надоело? Еще и мозгами двинулся? — раздражение прорвалось неуместной грубостью.

Стужа перевел взгляд на закаменевшую спину Дарка и сжал зубы.

— На все воля Тьмы Великой. Ты же не станешь упрекать свою Мать за то, что она заботится о неразумных детях? Вот и не лезь, куда не понимаешь! — звонкий голос разрезал вязкую атмосферу напряжения.

Подросток спрыгнул с кресла и оглушительно хлопнул в ладоши. В тот же момент воздух за окном зазвенел, запел, зашептал что-то, окутывая душу ледяного магией зимы, и…

Воздух там, за окном, буквально кишел духами. Их были сотни. Тысячи. Маленькие ледяные трилле, светло-серебряные авай, куколки с острыми зубами, бабочки, стрекозы, снежинки, парящие над землей невиданные птицы и напружинившиеся звери с оскаленными пастями…

И все они послушались темного мага!

И начали сами успокаивать бурю.

Белая коса Дарка чуть качнулась и начала стремительно чернеть.

Ректор сделал еще шаг — и бесцеремонно похлопал молодого мага по плечу:

— Ну, хватит сырость разводить. Ты о людях подумал, а? Сам пташку упустил, змеев под боком проморгал. Хватит зубами скрежетать. И не сверкай глазами, ученик, со мной тебе не сладить. Но… можешь попробовать!

Нежная усмешка на детском личике в один миг обернулась хищным оскалом.

И в этот момент Даркарен обернулся.

Ильганир полуприкрыл глаза, сжав пальцы в кулак. В нем все же было слишком много тьмы. Наследие отца брало верх над материнским, несмотря на воспитание.

Чернильно-черные глаза без малейшего проблеска белка и зрачка сияли на лице, испещренном черно-серебристыми движущимися узорами.

От сжатых кулаков расходились волны тьмы.

Один удар сердца. Два. Три. И тьма уходит, оставаясь лишь на донышке глаз.

Маг едва слышно вздыхает, скашивая глаз в сторону окна, где не осталось ни следа туч — и уже ярко светило зимнее солнце.

— Умеешь ты подбодрить, Айс. Что известно по текущему расследованию? Местоположение удалось установить? — голос темного звучал невыразительно и тускло, с какой-то жуткой ноткой. — Как проникли? Кто помогал?

— На самом деле все довольно просто, — ректор чуть склонил голову, отчего непослушные волосы тут же легли на глаза. Все еще слишком короткие, — хотя Ирий сейчас сообщит нам подробности, но могу тебе сказать сразу — охрана не виновата. Не того уровня ребята, чтобы предотвратить подобное вмешательство. Действовали довольно топорно, но с огоньком — зелье эйфории в вине. От него многие начинают вести себя чрезмерно неадекватно, но никакого подозрения подобные шутки даже на балах не вызывают. Сам знаешь — не сумел защититься от такой мелочи — сам и виноват. Но дело даже не в этом. А в том, что все утверждают — девица в полном здравии дошла до собственных апартаментов и после легла спать. А ее сопровождающий вернулся на праздник.

— Морок? Материальная иллюзия? Когда обнаружили, что это не так? — отрывистое.

— Обнаружили скоро, но не мы сами, — юное лицо дарха Тарелла исказилось от злости, — духи зимы подняли тревогу и расцарапали куклу. Вот только это оказался искусно созданный голем. Вместо сердца — кристалл с кровью.

— Вот как, — мужчина прикрыл глаза.

Прячет злость. Раньше бы действительно все разнес в пыль. Молодые темные сохраняют контроль над силой с огромным трудом.

— Да, кто-то неплохо порылся в родовых хранилищах, а, может, и в главном имперском, — раздался холодный, чуть насмешливый голос проклятийника с порога.

Ирий Шаэрон замер. Потом коротко поклонился, словно отдавая дань уважения присутствующим. И подошел к Дарку.

— Что выяснил? — темный впился в него взглядом.

Мысль о том, что он упустил то, что должно было принадлежать лишь ему, неимоверно бесила.

Айсар хихикнул в кулак. Славно младшенького щелкнули по носу. Теперь, как вернет свою избранницу, будет за бедняжкой отряд магов ходить, да не простых, а элитных, боевых. И альгарилов, скорее всего, тоже.

— Голем доставили заранее. И сделали его, при условии поднятых щитов, уже здесь, в Академии. Значит, кто-то из адептов и преподавателей завязан по уши. Список подозреваемых формируем.

Проклинающий говорил таким монотонным голосом, как будто список ингредиентов для простудного зелья перечислял.

— Что же касается похищения Его Высочества Анариса… принц не дошел до праздника. Вместо него по дороге уже появилась кукла. Наши худшие предположения подтвердились — действовал тот, кому дарх Анарис полностью доверял.

— Адара можете исключить, — Дарк был категоричен, — каждый из нас связан с императором определенными… клятвами. К тому же он сам до сих пор не отошел от последнего воздействия. И его также оказывал кто-то близкий.

— Вопрос прежний. Кто виноват — и где нам их искать, — подпрыгнули легкомысленные золотистые локоны ректора, — учитывая, Дарк, что совершенно явно виноватым пытаются выставить именно тебя.

Дверь распахнулась, и сначала промелькнули маленькие ножки в изящных изукрашенных сапожках, потом — яркий подол светло-розового платьица. А потом лорды с некоторым удивлением отметили, что весь произведенный шум и виноватое лицо мелькнувшего стража — из-за маленькой девочки. Хм… маленькой магини.

Миленькой брюнеточки с толстой косицей, пухлыми щечками и серьезными темно-зелеными глазами.

Даркарен сорвался с места, в несколько шагов оказавшись рядом с малюткой и склонившись над ней.

— Маленькая леди, в чем причина вашего столь фееричного появления? Вам с братом чего-то не хватает? И где ваша няня? — в меру строго, но неожиданно тепло уточнил мужчина, присаживаясь на корточки.

А после изумленные темные наблюдали, как несгибаемый и гордый наследник подхватил ребенка на руки, чуть подкинув в воздухе.

Маленькие детские ручки ухватили его за лацканы камзола.

— Дядя Дарк, а я к вам пр-рришла! — старательно выговаривая буквы, хитрюга сверкнула глазками. Вот растет кокетка. — Вы же сестленку ищете? — девочка вскинула голову, и Дарк замер, сдерживая ругательства.

Никто не говорил детям об исчезновении Дарнари. Об этом все слуги были строго проинструктированы.

— А с чего ты взяла, что Дари куда-то пропала? — темный маг мигом сориентировался и с кончиков пальцев сорвались искры, превращаясь в прекрасных ледяных бабочек, за которыми Кайли восторженно проследила, хлопая в ладоши.

— Так об этом все духи шепчутся, — бесхитростно заверила малышка, пытаясь сцапать снежную игрушку, — вот Дар-рин и сказал к вам идти. Я их лучше слышу. Они говолят, — снова закартавила от волнения девочка, — чтобы вам передать. Что в пещерах Дар-рри и дядя Лис, который нам конфетки плиносил.

— Ах, конфетки, — скрипнул зубами маг, продолжая бережно поддерживать ребенка и старательно отвлекать ее внимание.

— У нас потенциальный медиум, — задумчиво заметил лорд Шаэрон, — и, возможно, новый Проклинающий. Интересно, кем же были родители этих дарований…

В следующее мгновение произошло сразу несколько вещей.

В комнату ворвался всклокоченный мужчина с дымящейся шевелюрой, который тащил за собой спящего Дарина.

Малышка каким-то образом поймала нематериальную бабочку.

А пол Академии вдруг ощутимо дрогнул, и все вокруг загудело от потрескивающих защитных заклятий.

— Ирий… живо вниз, можете слегка изменить интерьер этого места, но найдите вход в подземные пещеры. Големов запечатать и исследовать. Попробуем по отпечатку силы найти их создателя. Айс…

— Я вытащу наших пострадавших, — юноша вскочил на ноги, — а ты сиди здесь, детей успокаивай… папаша…

И исчез, захохотав.

Даркарен поднял взгляд на замученного "няня". На серьезного мальчугана. На девочку, с исследовательским интересом щупавшую поникшую ледяную сущность.

И впервые за долгое время тонкие губы чуть дрогнули в улыбке.

Он может себе позволить эти несколько минут покоя. А потом… все завертится еще сильнее. Вопреки всему он теперь был уверен — это зима действительно изменит для всех очень многое.