Не тот год

Пролог/Глава 1

ПРОЛОГ

Сон был необычайно ярок и полон чётких деталей. После пробуждения ни одна деталь не потускнела и тем более не забылась в его памяти. Он помнил всё до последнего штриха, тени и тональности. Но самое главное — сон был странным. Это чувствовалось буквально душой.

Никогда у него не было привычки долго оставаться в постели, но этим утром он изменил себе. Долго лежал с закрытыми глазами, разбирая странное сновидение так и эдак, ища логику и пробуя разобрать его с материалистичной стороны. Получалось плохо.

Наконец, он поднялся на ноги, неспешно оделся, раскурил трубку и сел на стул у окна. Когда трубка потухла, его рука взялась за трубку телефона.

— Николай Сидорович, зайдите. Вы мне нужны, — ровным тоном произнёс он.

— Есть.

Не прошло и двух минут, как в дверь сначала постучались, а затем она приоткрылась.

— Вызывали, товарищ Сталин? — спросил гость. Дочь хозяина комнаты называла его «малограмотным, глупым и грубым, но вельможным». Об этом её отец был в курсе, но совершенно не разделял этого мнения. Малограмотный и глупый не смог бы за десять лет из штата в пару человек создать огромную службу охраны первого лица государства и самых важных членов правительства, которая работала лучше отлаженных швейцарских часов.

— Да. Найдите Мессинга и пригласите ко мне на важную беседу.

— А если…

— Всё равно найдите. Это важно, — надавил он тоном.

— Есть, — резко кивнул головой Власик.

Разговор Сталина с искомой личностью состоялся только на третий день после этой беседы. Беседа проходила на даче в Подмосковье.

— Здравствуйте, Вольф Григорьевич.

— Добрый день, товарищ Сталин. Чем могу служить?

Тот чуть нахмурился.

— Вольф Григорьевич, прошу без этих старорежимных фраз. Мы меняем жизнь на полностью новую. В том числе и нашу речь. Сейчас нам принесут чая, и мы немного побеседуем.

Несколько минут оба мужчины просто молчали, погрузившись каждый в свои мысли. Наконец, когда на столе перед ними появились стаканы в подстаканниках с парящим коричневым и душистым напитком, принесённые Власиком, тишина была нарушена. Первым взял слово Мессинг.

— Скажу я вам, товарищ Сталин, что вкуснее чая, чем у вас я ещё нигде не пробовал.

— Мне он тоже нравится, — позволил себе слабую улыбку его собеседник. — Вы пейте и слушайте.

— Очень внимательно слушаю.

Сталин несколько секунд молчал, словно собираясь с мыслями или настраиваясь на разговор. Уже изучив его, знаменитый телепат внутренне напрягся. Даже в первую свою встречу с главой СССР он так не волновался, как сейчас. Даже рискнул вызвать недовольство хозяина дачи, поставил стакан с чаем на стол и положил одну руку на столешницу рядом с ним, а вторую на колено, чтобы скрыть лёгкую дрожь в них.

— Вы говорили, что ваш дар никак не связан с высшими силами, — наконец, произнёс Сталин и пристально посмотрел в глаза гостю.

— Так и есть, — подтвердил Мессинг.

— А вы верите, что эти силы существуют? Я хочу услышать от вас только правду, Вольф Григорьевич.

Под внимательным взглядом Сталина его собеседник закаменел. В голове табуном пронеслись тревожные мысли и предположения. Сейчас от его ответа зависело многое, в первую очередь его свобода и спокойствие. А то и жизнь.

— Понимаете, товарищ Сталин, — осторожно сказал он, — я не верю и не верил никогда в бородатого мужика на небе в окружении крылатых людей, которые смотрят за нашими делами и помогают, если им часто молиться и нести подношения в земные храмы, где сидят такие же люди как мы. Но я уверен, что существует некая высшая сила во вселенной, которую мы никогда не поймём, а ей нет никакого дела до нас. Мы для неё вроде песчинки под ногами. Можем с ней сделать что угодно, но никогда не сделаем, так как нам это не нужно. Да и не по силам в большинстве случаев. Это всё, — пожал плечами Мессинг и аккуратно обхватил ладонью стакан, не обращая внимания на высокую температуру напитка, обжигающего кожу. — Я смог лишь разок коснуться этого явления. Этого хватило, чтобы измениться и начать видеть то, что другие видят, но не осознают и не понимают.

— Вот как… А может эта сила всё-таки снизойти до камешка под ногами?

— Шанс есть. Но это должно быть нечто исключительное… Что-то из ряда вон. И только раз в истории… В истории цивилизации, — сказал Мессинг, подбирая слова. Он уже понял, что Сталин не нуждается в его комментариях и ответах. Телепат был необходим в качестве эдакой жилетки, в которую нужно не выплакаться, а озвучить свои мысли и оценить, как они звучат в присутствии постороннего человека, не последнего специалиста в поднятой теме, кстати.

— Шанс… Так значит? — пробормотал Сталин, потом поднял взгляд на собеседника. — На днях я видел очень странный сон. Не будь я в том уверен, то подумал бы, что дело происходит на самом деле. В нём был человек. Молодой мужчина. Я не знаю кто он и откуда, но почувствовал, что он в скором времени окажет огромную услугу не только мне, но и всей стране. Этот человек полностью нам чужой и одновременно связан с нами. Он… он словно бы не из нашего мира. Это знание внутри меня буквально выжжено, как тавро. Это странно и неприятно, — Сталин исподлобья посмотрел на Мессинга.

— Товарищ Сталин а вы знакомы с трудами французского учёного Леруа?

— Нет, — коротко ответил тот. — Вкратце ознакомьте, если такое возможно.

— В двадцать шестом году в Париже во время доклада Вернадского один из французских учёных высказал гипотезу о существовании ещё одного фундаментального слоя биосферы мира — ноосферы. Это связь между природой, собственно, нашим миром и обществом людей. Ноосфера по мнению учёных способна воздействовать на наши разумы. Возможно, ваш сон напрямую с ней связан. Наш мир предупреждает о скорой трагедии и показал того, кто может спасти или облегчить её, уменьшить последствия.

— Новая война.

— Я тоже об этом подумал, — согласно кивнул Мессинг. — Империалистическая забрала жизни, здоровье и счастье у десятков миллионов. Она разрушила не только города, но и нанесла немыслимый вред природе. Новая мировая бойня с учётом развития цивилизации за минувшие почти четверть века принесёт бед ещё больше! Кто знает, вдруг в ходе неё наш мир полностью исчезнет? Люди уничтожат сами себя и заодно планету. И вот она решила предупредить людей. Возможно, этот сон увидели не только вы, но остальные от него отмахнулись. Либо этот человек связан с нашей страной и вами…

Окончательно разговор завершился только час спустя. После ухода экстрасенса, Сталин отдал указание своему главному телохранителю найти все материалы по трудам французского учёного, чьё имя узнал из недавнего разговора.

Ночь он провёл без сна, листая книги и справочники. В его огромной библиотеке нашлись труды Вернадского. Причём на полях книг он сам когда-то сделал несколько пометок. Такими пометками были отмечены многие книги, которые его заинтересовали или возмутили.

Двумя днями позже он вызвал в свой кремлёвский кабинет Берию.

— Лаврентий, дай своей службе указание искать одного человека.

— Кто он? — деловито спросил нарком. — Наш? Иностранец?

— Точных данных я тебе не скажу. Но поверь, этот человек будет очень заметен. Сразу бросится в глаза поступками, особенно разговорами и знаниями.

— Хорошо. Я понял, — кивнул Берия и задал новый вопрос. — Место его поисков известно?

— Не точно. Скорее всего, он появится где-то на границе. Больше всего шансов на что, что на границе с Германией.

— А время?

— В ближайшие месяцы.

Берия взял паузу почти на минуту, прежде чем вновь спросил:

— Он перебежчик?

Сейчас задумался уже Сталин.

«А ведь что-то в этом есть. Не похожий на советского человека неизвестный с особыми знаниями — так похож на иностранца», — подумал он, после чего вслух сказал. — Возможно, но это не точно. Не нужно, чтобы сотрудники, которые будут заниматься поиском, сделали ставку только на это. Подобный ход может им сильно помешать.

— Я понял, Иосиф Виссарионович.

— И ещё, Лаврентий, — Сталин пристально посмотрел в глаза своему наркому, — эта задача очень важная. Поставь на неё того подчинённого или даже нескольких, в ком уверен и кто точно не подведёт. Из самых неболтливых и самых въедливых, кто не рубит с плеча и словно гончая, вставшая на след, не сойдёт больше с него.

— Я уже знаю, кто этим делом будет заниматься. Этот человек не подведёт и найдёт того, кто нам нужен.

ГЛАВА 1

Разбудил меня громкий звонок телефона.

— Да кого там черти раздирают, — простонал я, ещё даже не открыв глаза. Потом нащупал телефон и поднёс к лицу. Думал, что это меня с работы вызывают. На ней родимой в порядке вещей выдернуть из дома капитана-опера в любое время суток. Особенно с учётом дичайшего некомплекта полевых сотрудников. И это при том, что штабы трещат от неимоверного количества майоров и подполковников с полковниками. И всем плевать что этот капитан ушёл с неё всего пять часов назад после суточного дежурства, превратившегося в тридцать с лишним часов. На высветившийся номер и имя звонившего удивило. К работе абонент относился постольку поскольку.

— Андрей, здорово! — раздался довольный до выделения желчи от зависти голос диггера, с которым меня свели рабочие обстоятельства около года назад.

— И тебе того же и побольше, — хриплым после сна голосом ответил я ему. — Что случилось?

— Что голос такой? Заболел? Спишь?

— Спал. Игорь, говори, что у тебя случилось. Не тяни кота за хвост.

— Да норм у меня всё. Звоню, чтобы тебя порадовать. Ты же всё ещё занимаешься всякой мистикой?

Я машинально кивнул, и тут же, спохватившись, сказал вслух:

— Да.

— Тогда я по твоей темке кое-что нашёл. Нам нужно встретиться, чтобы я передал тебе записи, и кое-что сообщил на словах. И лучше бы сегодня, вот прям сейчас, а то я к вечеру укатываю на моря. На месяц планирую засесть на Тае. Там сейчас резко упали цены на съёмные дома на пляже. Не хочу упустить момент почти в два раза дешевле оторваться с классными тайками.

— Я буду. Где встречаемся?

— Если сможешь, то на набережной в кафе у армяна Айзека.

— Понял. Только мне добираться часа полтора, и ещё проснуться нужно. Где-то не раньше, чем через два часа буду на месте, — прикинул я.

— Годится. Давай, вали в душ и в метро. Или ты на машине в это время собрался сюда ехать? Смотри, по пробкам ты на набережную попадёшь уже когда я буду в самолёт садиться.

— Не учи отца детей делать, — буркнул я.

По времени вышло даже немного меньше, чем распланировал. Уже через час пятьдесят я подошёл к кафе. В её уличной, летней части приметил своего недавнего телефонного собеседника.

— Ещё раз здравствуйте, — ухмыльнулся мне парень двадцати шести лет, вставая с пластикового белого стула и протягивая руку. — Быстро ты. Я тут уже минут пятнадцать тебя дожидаюсь и думал, что ещё столько же придётся. На метро ехал?

— На вертолете коллеги по дружбе подкинули, — ответил я ему, плюхаясь на соседний стул за его столиком. — Что у тебя?

— А вот, — он достал спортивного рюкзака прозрачную пластиковую папку, внутри которой лежали несколько кусков вроде как бересты или древнего-древнего пергамента, который чудом не сгнил и его не сожрали разные букашки. Сквозь пластик было особо не разобрать. — И ещё вот, — после папки он открыл фотогалерею на своём телефоне и положил передо мной.

Читал и смотрел я долго. Не меньше четверти часа. Если кратко, то в руки диггеру попали старинные записи про некую книгу последних волхвов из Круга Перуна. Почти всех их убили во время крещения Руси и дальнейшего гонения на старую веру славян. Выжившие решили уйти подальше от киевских земель и дошли аж до территории Москвы. Правда, тогда про нашу столицу никто не знал. Не было её ещё. Мало того, судя по некоторым упоминаниям, именно последние волхвы и основали поселение, которое позже и стало Москвой. Сначала хутор, потом деревенька, в которой проживали потомки волхвов. Здесь же они спрятали книгу, в которой записали многие свои тайны. Совсем недавно Игорь нашёл глубоко под землёй скальную плиту, на которой были выбиты древние славянские символы. Рядом лежала керамическая ёмкость. Закрытая наглухо, залитая не то смолой, не то ещё чем-то, она сохранила за века несколько десятков кусочков пергамента с записями о скитаниях волхвов, их работе над Книгой и тому, как её взять. Простому человеку это не под силу. А крещённому и вовсе опасно приближаться к той скале, внутри которой лежит свод заклинаний. Ещё важным критерием являлось наличие киевской крови.

— Я вспомнил, что ты у нас некрещённый, да ещё и хохол, — сказал Игорь, увидев, что я закончил чтение. — Считай, что полный набор для выполнения условий.

— Поговори мне тут, москаль из канализации, — беззлобно ответил я ему. — Отведёшь на место?

— Даже не думай, — замахал он руками. — Я тебе номерок надёжного мужичка дам, с ним под землю сходишь. Только он берёт дорого за свои услуги. Минимум десятку готовь. Плюс, снаряжение покупать. Но это он сам скажет какое.

— Ладно, пусть будет так, — кивнул я в ответ…

В подземную Москву я отправился только спустя неделю. Моим проводником оказался мужчина лет сорока, среднего роста, сухопарый с морщинистым лицом и тяжёлым взглядом много повидавшего человека. Предложил звать его Алексеем или Лютым.

— Знаю это место. Я, наверное, его первым и нашёл. Потом кое-кому рассказал из проверенных парней. Плохое оно, опасное, — сообщил он мне, когда узнал, куда меня нужно отвести. — Не советую.

— Я сам всё сделаю.

— Кувшин со свитками нашел этот балбес Игорюша? И тебе передал?

— Ну да, — осторожно кивнул я. — Что-то не так?

— Всё не так. Про книгу я знаю и сам. Расшифровал эти записи давным-давно. Но хорошо, что не стал брать её сам. Рассказал про неё корешу одному, а тот полез и… — и умолк.

— И что дальше? — нарушил я молчание, когда пауза затянулась. — Что с корешком?

— А ничего. Пропал он, а кувшин тот на прежнем месте оказался, целехоньки-ий, — протянул он, — будто и не колол я его. Игорёк, видать, слышал про эту историю, вот и дал тебе мои координаты.

— Понятно, — только и сказал я после его речи. Испугался? Ничуть, скорее наоборот. Я ещё с детства увлекался всем паранормальным и таинственным. Ни учёба, ни служба, ни война не отбили во мне охоту к этому. В квартире у меня огромная коллекция вещей с приставкой «необычно». Есть пара ларцов с мощами святых, если верить описанию. Нашёл их благодаря работе и по ходу различных дел. Увы, но пока что из всех моих находок и трофеев ничего, так сказать, не заработало. И теперь после слов старого диггера во мне проснулась надежда, что в мои руки попадёт нечто настоящее.

— Не веришь, — констатировал он.

— Наоборот, верю. Потому и хочу заполучить эту книгу.

— Дело твоё, парень. За свою жизнь ты сам ответчик. Жены с детьми нет?

— Нет.

— Хоть что-то хорошее, — сказал он. — Ладно, раз ты такой упёртый и Фома неверующий, то приходи шестого к пяти утра к восемнадцатому дому по Пирогову. Там есть шахта для спуска в старое бомбоубежище. Пойдём вниз через него. Быстрее выйдет, чем из метро.

— Андрей, Андрей, они узнали всё, слышишь? Мне конец, — из моего телефона лился знакомый голос одного из моих информаторов. Человек был на грани истерики.

— Ты сейчас где?

— Я? Я у матери спрятался.

«Бл@ь», — мысленно выругался я. — Игорь, там тебя будут искать в первую очередь! Уматывай оттуда. Бери мать и валите туда, где ты никогда не был. Ты деньги, которые я тебе дал, не истратил ещё?

— Нет… то есть, не все. Ещё половина осталась.

— Хоть столько-то. Этого хватит, чтобы снять загородный дом, ну или дачу где-то в рязанской области. На месяц точно хватит. Там пересидите, пока я решу проблему. Месяца мне точно хватит. Суд уже через две с половиной недели. На нём покажешься, подтвердишь свои показания и опять заляжешь. Ну, а после суда ты уже никому не будешь интересен кроме журналистов.

— Я понял, спасибо, Андрей, — забубнил информатор.

— Точно уедешь? — спросил я его.

— Да-да, уже собираю вещи.

Игорь Курочкин с год назад оказался не в том месте и не в то время, став свидетелем убийства женщины с ребенком крутым дельцом, чей подъём начался ещё в девяностых. В ту ночь Егоров по кличке Макс Алмаз или просто Алмаз совершил наезд на мать с дочерью подростком на пешеходном переходе. После столкновения остановил машину, вышел, дошёл до сбитых, чуть постоял над ними и вернулся обратно в свой джип. Всё это зафиксировала камера, установленная согласно программы «Безопасный город». Вот только как всегда бывает в случае с программами, оплачиваемые из бюджета и носившие массовый характер, кто-то где-то решил, что «жирно будет, и так сойдёт», после чего сумма резко уменьшалась. На оставшиеся деньги покупалось что-то ультра-дешёвое, лишь бы рабочее. Я веду к тому, что картинка с этой камеры шла недостаточно чёткая, что позволило адвокатам Егорова почти оправдать своего подопечного.

А потом я нашёл Игоря Курочкина. В ту ночь он таксовал. Из-за отсутствия клиентов решил покемарить в темноте за остановкой, заехав на тротуар за кусты сирени, недалеко от которой был тот злополучный переход. Чуткий сон бомбилы смыл визг тормозов, звук столкновения человеческих тел и отчаянный крик матери за мгновение до удара, осознавшей и свою участь и дочери. Егоров остановил джип в десяти метрах от машины незадачливого таксиста. А потом дважды прошёл мимо него, плюс постоял под фонарём на переходе, где остались лежать тела женщины и девочки. То есть бомбила отлично рассмотрел убийцу.

К сожалению, Курочкин не рвался в свидетели. А когда узнал из соцсетей кого обвиняют в убийстве, то затаился как мышь под веником. Я едва смог найти его по видео со всё той же камеры. А потом пришлось надавить, чтобы мужик дал показания. Припереть к стенке смог только обещанием посадить его по статье оставления человека в беде. Ведь девочка ещё была жива, когда уехал сначала Егоров, а потом и Курочкин. Врачи в справке указали, что был шанс спасти ей жизнь, если бы в течение часа она попала в больницу.

Простому таксисту никак было не нанять адвокатов сродни тем, что защищали Егорова. Плюс не было связей подобного толка. А между тем система требовала найти и наказать хоть кого-то причастного к резонансному делу. Так что таксисту грозил суд и срок не менее года. Возможно, и больше из-за созданного шума. Ещё егоровские могли подсуетиться и попытаться перевести часть стрелок на Курочкина, что вело к дополнительному тюремному сроку. Всё это я вывалил на мужика. Достаточно сгустив краски, я смог пробудить в этом не самом лучшем человеке законопослушного гражданина. Да, я согласен, что работал не совсем чисто. Но по-другому никак, если я хотел наказать настоящего преступника.

И вновь — увы. Наша страна далеко не Америка и тем более не киношная Америка, где каждого обладателя важных показаний пропускают по системе защиты свидетеля с личным охранником, дежурством патрульных, сменой паспорта, места жительства и так далее. Законы есть, а работы по ним — нет. У нас могут единственного свидетеля, пострадавшего от рук преступника, отправить в больницу в общую палату со свободным доступом кого попало, назначив туда охранника из только-только прибывших на службу молодых сотрудников. Те только и успели вызубрить наизусть несколько параграфов из третьего федерального закона для сдачи зачётов и для проверяющих. При этом не имеют ни малейшего понятия как им поступать в подобной ситуации. И это ещё не самый яркий пример глупости системы, где я служу шестой год.

Примерно так же вышло и с Курочкиным. Все нужные показания я с него снял, но для такого судебного дела требовался живой и здоровый свидетель. От бумажек и видеозаписи адвокаты открестятся, уже проверено не раз. Поэтому я старался оградить таксиста от проблем. Второй месяц он сидел дома и жил на мои деньги. Пришлось ради этого серьёзно залезть в оперативную сумму, написать кучу рапортов начальнику о том, что информаторы требуют всё больше денег. Были и левые накопления, сделанные благодаря служебному положению. Ничего криминального. Просто сопровождение в форме с оружием в выходной порой неплохо оплачивается. Это пэпээсники халтурят охранниками в местах, где достаточно вида сержантских погон, чтобы остудить лихие пьяные головы. У подобных мне расценки повыше и халтурки интереснее. Но не суть.

Неделю назад из окружения Егорова мне сообщили, что тот дал команду любым способом убрать Курочкина: запугать до седины и заикания или убить. Пришлось приказать таксисту срочно уезжать до суда из города, а лучше из области. Ехать куда-то, где он не бывал, и никто его не свяжет с этим местом. Но этот долдон не нашёл ничего лучшего, как укатить в деревню, где родился, к родителям. Судя по его словам, там мужика быстро нашли и провели соответствующую беседу, заставив поджать хвост. Ещё один такой разговор и мужик согласится на год-два года общего режима, чем на несколько часов судебного заседания. И как назло я не могу сейчас поехать к нему и самостоятельно отвезти подальше. Завтра в отделе министерская поверка, на которой я обязан быть как штык. Никакие отмазки «я на операции» не котируются. Показуха — как часть процветающей палочной системы, наносит урон работе не меньший, чем нехватка кадров. Начальник не захочет прикрывать, тем более что я не числюсь в его любимчиках. Скорее наоборот.

После звонка бомбилы я так и не сумел заснуть. Ворочался, считал до тысячи и обратно, выпил тёплого молока с мёдом. Всё без толку. Так и не заснул до будильника.

Если ты не сынок или дочка какого-нибудь генерала, не любовник-любовница начальника, то тебе не то что опаздывать нельзя, даже приходить вовремя возбраняется. Нормальный мент без связей и уважающий свою работу в отделе появляется порой за час до заступления на дежурство или того раньше. Ознакомиться со сводкой, поговорить со старым дежурным и сменяющейся группой, послушать-посмотреть, оценить атмосферу, витавшую в коридорах и кабинетах. Это часто помогает правильно провести «пятиминутку», задать нужные вопросы, выяснить нюансы, не дать спихнуть на себя проблемные моменты с предыдущей смены и многое другое. Вот и сегодня я, попутно болтая с помощником дежурного, рассказывающего, как россгвардейцы — бывшая вневедомка — ловили на улице голую девку из фотомоделей, которая не то перепила на корпоративе, не то употребила то, что нельзя употреблять, листал журнал с сообщениями о происшествии за сутки. Начал с последних. И уже на пятом приклеенном листе, отпечатанном на принтере, замер. Сухие строчки сообщали о возгорании частного дома в одной из деревень. В огне погибли два человека, мужчина и женщина. Предположительно хозяйка владения и её сын. Деревня та самая, куда приехал Курочкин.

— Твою мать, только не это, — прошептал я. — Что же ты наделал, Игорёк?

— Андрей, ты что-то сказал? — прервался помощник дежурного.

— Не, ничего, — я захлопнул журнал и вернул его в шкаф. — Пойду я к себе, надо готовиться к проверке.

— Запасы вазелина, что ли, пополнить? — хохотнул он.

— Свои пополни, шутник.

— Не, мне не нужно, я скоро домой. А до следующей смены проверка уже умотает к другим.

— Везёт, — вздохнул я и вышел из дежурной части. Оказавшись в коридоре, я достал телефон, открыл список недавних вызовов и выбрал телефон. С которого мне несколько часов назад звонил Курочкин.

— Абонент не отвечает или временно недоступен. Вы можете оставить ему голосово…

— Блядь! — в сердцах сказал я и прервал вызов. В сердцах так ударил кулаком по стене, что тихо лязгнула дверь-решётка, отделяющая холл, где скапливаются посетители, от основной части РОВД.

Когда я прибыл на место происшествия, то там даже лёгкий дымок уже не курился. Прошёлся по улице, увидел двух бабулек на лавочке, лузгающих семейки и направился к ним.

— Здравствуйте, гражданочки, — поздоровался я с ними и подарил им дежурную улыбку.

— Из милиции, что ли? — отозвалась одна из этой парочки. Вторая же вернула мне моё приветствие и с интересом посмотрела на меня.

— Из неё родимой. Но если уж быть точнее, то из полиции.

— А документик есть?

— Как же ему не быть.

После предъявления удостоверения у бабульки прибавилось доброжелательности. Хотя она подозрительно поинтересовалась что это в их краях забыл сотрудник из Москвы. Скрывать мне уже особо было нечего, всё что могло плохого случиться — произошло.

— А я его ещё вот таким помню. Тихий мальчонка был, даже по чужим садам почти не лазал, ежели только на спор с кем или заставят хулиганы, — сообщила мне вторая бабка. — И на тебе — связался с бандитами.

— Не бандит он, а свидетель. И я хочу узнать про пожар: случайно он начался или поджог кто, — терпеливо повторил я то, что рассказал ей несколько минут назад.

— Да кто же теперь узнает-то, — покачала головой первая, самая подозрительная и дотошная в их паре. — Пожарники сказали, что прово́дку замкнуло под потолком, а там опилками всё утеплено. Сразу полыхнуло. Да так, что выскочить не успел никто.

— Да им лишь бы списать происшествие, — в сердцах произнёс я. — Знаю я их «проводку». А вы не видели никого тут чужого?

— Был чужой. Днём приезжал огромный чёрный джип. Но к дому Марьи не подъезжал, я его вида́ла у магазина нашего, — деловито сказала мне бабулька. — Может, он, может не он.

— А Игорёк днём точно был в магазине. Этот на джипе мог его там увидеть, — добавила вторая, стоило её подружке смолкнуть, чтобы перевести дух.

— А магазин открыт ещё?

— Да какой там, — махнула рукой. — Уж с пару часов как закрылся.

— А хозяйка или продавщица здесь живёт?

— Городская она. И магазином владеет, и сама за прилавком стоит. Редко кто её подменяет.

Оказалось, что бабки не знают и где живёт она.

— Ты к нашему слесарю сходи, товарищ милиционер. Он с той стороны себе большой гараж построил, машины там чинит. А чтобы не лазали к нему, он камеры себе поставил. Мой дом с того краю, — бабку указала на въезд в деревеньку, откуда я появился здесь. — Но я никого ночью не слыхала, а спать поздно легла и не заснула до той поры-то, как полыхнуло у Курочкиных. Значит, что? А то, — она даже палец подняла вверх, чтобы подчеркнуть важность своих выводов, — что приезжали злыдни с той стороны, — она указала в противоположное направление относительно первого. — А там как раз мастерская нашего слесаря.

— Это если злыдни были, — недовольно произнесла её товарка. Наверное, не понравилось, что это не она сообщила мне версию, рождённую умами двух местных мисс Марпл.

— А где живёт он? — мигом заинтересовался я новостью.

— Да рядом с мастерской и дом его. Двухэтажный такой, из новых блоков, как их там… пеноблоков, вот.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я их и собрался уходить.

— Семек возьми, товарищ милиционер, — остановила меня самая доброжелательная из этой парочки. — Таких нигде не найдёшь, сама сушу и жарю.

— Спасибо, — повторил я, принимая горсть крупных семечек. — Только полиция у нас уже давно в стране. Нет милиции.

— А мне всё равно, — грозно сказала она. — Для меня вы всегда будете милицией. А полицаями пусть кличут других, у кого рожа еле в телевизоре умещается. Всё по кабинетам сидят или на иномарках раскатывают. А ты вон на нашей машине прикатил, значит, не полицай-хапуга, что только и может бандюков защищать. Видела я по телевизору в сериалах, какие они защитники народу, тьфу, — она смачно плюнула шелухой себе под ноги.

Я ещё раз поблагодарил и поспешил распрощаться, пока они не узнают в моей-«нашей» машине реновский «дастер». С другой стороны, он вполне тянет на заслуженное звание российского изделия, если принять кучу факторов от места сборки до его распространённости среди определённой прослойки населения. Как раз вот в таких деревнях чаще увидишь его, чем какой-нибудь «крузак» или хотя бы «аутлендер». Он здесь занимает нишу вместе с «нивами», «уазиками» и кое-где до сих пор встречающимися «козликами».

Автомастера я успел застать дома и даже договорился насчёт показа ночных видеозаписей.