Не разделить огонь души

ГЛАВА 24

Пещера ничем примечательным не отличалась, если не считать гнетущего чувства тоски, что пробуждалось в сердце каждого, оказавшегося в ней однажды, случайно или, как нуррианки, с определенной целью. Раэн давно понял, где именно располагается колыбель богини, долгие годы так тщательно забываемая своими же созданиями, и шел уверенно, опустившись на неровный каменистый пол.

— Я не удивлюсь, если тем ахзашцем был ты. Осознал и решил попросить прошения? — Триана поежилась, хотя пронизывающий ветер остался грустно завывать с той стороны входа.

Под сводами пещеры раздался смех Раэна, а его крылья взмахнули, подняв снежную пыль.

— Я живу не настолько давно! Ха-ха! Но то был мой предок, именно поэтому, в отличие от многих ахзашцев, я точно знаю, что правда в легенде о богине, а что — вымысел. А теперь к самому интересному, как пробудить ее, но это тайна, которую я открою только одной из вас, Триана. Я возьму тебя на руки, не позволив ступить на землю, чтобы сердце спящего божества не выпило твою жизнь, а редулик и вторая девушка вернутся ко входу. Скоро появятся гости и их, точнее — его, надо будет проводить сюда. Надеюсь, вы не расстроились, что позволил вам некоторое время побыть вместе, а не сразу заставил разделиться? Ха-ха!

— Я не уйду! — Минира точно знала, что оставлять сестру наедине с этим ахзашцем, страдающим навязчивыми идеями, нельзя.

— Вот как? — Раэн что-то сделал и Шиасса издала высокий протяжный звук, отдаленно напоминающий вой, подскочив на месте. — Вы думали, я не позабочусь о том, чтобы иметь возможность воздействовать хотя бы на редулика? Ей очень больно и, если не желаете продлить страдания этого… существа, оно же разумное и к вам хорошо вроде бы относится, лучше сделать так, как я сказал.

Выхода не было, это понимали обе сестры, ни капли не сомневаясь в том, что доктор способен издеваться над кем и сколько угодно, пока не получит желаемого.

— И кого ты ждешь? — Триана сжала запястье Миниры. — Я готова, надеюсь, не уронишь.

— Об этом я тебе расскажу, как только твоя сестра достигнет выхода, — поднялся в воздух Раэн. — Переместись немного ближе к краю сиденья, мне не удобно. Не бойся, не в моих интересах рисковать тобой, пока миссия не исполнена.

— Кто бы сомневался… — Триана почти соскользнула в объятия ахзашца.

Шиасса, гневно сверкая большими влажными глазами, развернулась и направилась в обратный путь, унося на своей спине оглядывающуюся Миниру.

— Твой муж скоро будет здесь, — произнес Раэн, перелетая в ту часть пещеры, откуда распространялся матовый свет, позволяющий хоть что-то видеть. — И когда вы соединитесь, огонь вашей любви должен послужить толчком к пробуждению богини. Только снова познав то чувство, к которому так стремилась и утратила, она очнется от дремы, что стала на время спасением.

— Канстаэл?! — на лице Трианы расцвела счастливая улыбка. — Зачем надо было делать тайну, это же именно то, чего я ждала?!

— Хм, не думаю… — загадочно произнес ахзашец и завис на небольшой высоте, всматриваясь в светлое пятно входа.

Ведомый ранее незнакомым ему чувством, причиняющим боль и именуемым сомнением, Канстаэл бездумно направил свой шаттл в белую пустыню. Пытаясь разобраться в себе и отношении к поступку Трианы, оллундец не мог поверить в ее предательство. Просто не хотел думать, что его жизнь, та самая — настоящая, обернулась обманом, подарив лишь несколько дней счастья и лишив желания возвращаться к прежней, пресной и одинокой. И едва он заметил, как яркий язык пламени лизнул вершину горы, на время очистившуюся от тумана, сразу понял, где искать жену. То был знак, оставленный Раэном, мелькнувший и почти сразу исчезнувший, поглощенный жадным нутром планеты.

Всего через несколько мгновений оллундский шаттл совершил посадку у входа в пещеру, где бродил редулик с нуррианкой на спине, от вида которых сердце Канстаэла забилось чаще. Оллундец открыл дверь и вылетел на морозный воздух под начавшийся снегопад, направляясь к девушке. Снежинки падали на горячее лицо командующего и сразу таяли, стекая вниз тонкими струйками, отчего казалось, что Канстаэл плачет.

Оллундец подлетел как можно ближе к Шиассе, на спине которой сидела нуррианка, виденная им лишь однажды, и коротко спросил, указав рукой на пещеру.

— Там? — дождался кивка девушки и продолжил. — Двигайтесь туда, куда укажет навигатор, это место посадки аварийного модуля. Ни в коем случае не сворачиваете с маршрута и постарайтесь не встречаться с местными. Редулики могут маскироваться, зарываясь в снег, пусть это неприятно и долго без воздуха ты вряд ли протянешь, но это единственная возможность улететь с Ахзаша. Нас подберет корабль, надо лишь покинуть планету и через космопорт это точно не удастся сделать. Если мы с Трианой не объявимся, стартуйте. Лучше направьте подмогу, когда окажетесь на флагмане, это не обсуждается. Все, команду модулю на снижение я дал.

Протянув Минире браслет с проецируемым перед ним изображением местности и мигающей зеленой точкой конечного пункта назначения, Канстаэл влетел в пещеру. Глаза оллундца прекрасно видели в темноте, мгновенно перестраиваясь после яркого блеска солнца на снегу Ахзаша, и то, что командующий разглядел, заставило его закипеть от гнева и беспокойства одновременно. В некотором отдалении парил над поверхностью типичный ахзашец, источающий яд красоты и шепчущий что-то Триане, держа ее в объятиях.

— Сейчас появится оллундец и тогда я отпущу тебя, — тихо произносил в это время на ухо нуррианке Раэн. — Под нами расположен колодец, через который можно добраться до богини. Он был закрыт, но я нашел и убрал защиту, ничто не должно помешать моему плану. Твой муж, конечно, бросится спасать любимую и вы оба упадете вниз. Жерло слишком узкое для того, чтобы можно было развернуть крылья, поэтому шанса на спасение нет. И уже внизу богиня напитается вашей любовью и огнем, но ты, возможно, даже выживешь, ведь настоящее пламя, горящее в мужском сердце, более привлекательно для нее.

— Нет! — крикнула Триана, увидев, что на этот раз ахзашец не солгал и к ним на самом деле летит Канстаэл. — Возвращайся! Оставь меня! Ты погибнешь здесь, улетай!

Но Раэн хищно оскалился, сместившись к самому центру ведущего на глубину колодца и обращаясь к Канстаэлу.

— Я тебя ждал и рад, что мои старания не пропали даром. Понравился знак? Ну же, вот твоя жена, забирай ее! Отпущу и она упадет, умерев по твоей вине, оллундец!

Ахзашец убрал руки с талии Трианы, но она продолжала цепляться за него, схватившись за шею белокрылого. Раэн поморщился и быстрым движением извлек скальпель, проведя им по боку нуррианки. Острая боль, непроизвольный крик и Триана уже чувствует, как падает вниз, прощаясь со своей любовью и жизнью. Ей показалось, что время стало бесконечным, позволяя снова пережить лучшие моменты, сделавшие ее по-настоящему счастливой. Она увидела первую встречу с огромным и страшным оллундцем на празднике, будто бы даже почувствовав, когда в момент соприкосновения их рук живой огонь решил перебежать к ней. Первый поцелуй, вызвавший в сердце смятение, волшебный полет по ночному Оллунду, давший начало любви, и конечно, их остров, оживший после ритуала соединения с огнем и теперь обреченный на гибель. Поэтому, когда горячие руки подхватили, а тепло настоящего живого пламени, знакомого каждой клеточке, передалось замерзшему телу, Триана подумала, что умирает счастливой, пусть это все и бред.

— Я люблю тебя. Прости.

— Рано прощаться, — неожиданно и заставив девушку распахнуть глаза, которые она зажмурила от страха, раздался голос не воображаемого, а самого настоящего Канстаэла. — Держись за меня и постарайся не шевелиться. Черные дыры! Кажется, крыло сломал.

— Но мы не падаем, — только после слов мужа Триана заметила, что они зависли в вертикальном тоннеле, хотя крылья Канстаэла были сложены.

— Острова тоже летают, ты же не искала у них крылья. Почему он тебя бросил и что задумал? На нас что-то должно упасть сверху или, напротив, внизу ждет толпа ахзашцев, жаждущих расправы над оллундцами? Мне нужно знать правду, чтобы решать, как выбираться, — глаза командующего вспыхнули, но не так как прежде, а пугая Триану зловещим незнакомым отблеском.

— На дне спит богиня. Раэн считает, что наш с тобой огонь способен ее разбудить. Только зачем это ему, я не знаю, — нуррианка почувствовала, как под одежду затекает кровь и ноет рана, которую не заметив, задел, прижимая к себе жену Канстаэл. — Мне больно. Бок.

— Ты зовешь его Раэном… Пахнет кровью. Он ответит мне!

Канстаэл почувствовал, как одна рука становится влажной от липкой крови, и убрал ее, перехватив Триану ниже раны. Слова жены о том, чтобы он не приближался и оставил ее, ранили больнее стали, но в тот момент, когда страдает любимая, оллундец не мог думать ни о чем другом, в том числе и о собственных обидах. Он склонился, осторожно прикоснувшись к, как теперь ему казалось, равнодушным губам, чтобы передать свое тепло, поддерживающее жизнь в детях огненной планеты вдали от Оллунда. Триана ответила, но как-то робко и что-то шепча о своей вине, потом замолкла, когда глаза ее засияли зеленым пламенем, а по телу прошла дрожь исцеления.

— Не вини себя, мы не властны над многими вещами. Теперь все будет хорошо. Так, как ты хотела, Триана.

Вокруг ничего не происходило, не раздавалось звуков сверху, будто бы ахзашец исчез, сделав свое дело, и Канстаэл решил попробовать выбраться. Он начал медленно подниматься, удивляя Триану тем, что делал это без помощи крыльев, и обещал после все объяснить. Но добраться до цели они не успели, когда снизу раздался гул. Звук постепенно нарастал, а свет, до этого рассеянный, стал ярким до рези в глазах. Скала, внутри которой располагался колодец, завибрировала, грозя похоронить под обломками горной породы незваных гостей. Поняв, что медлить нельзя, Канстаэл изо всех сил рванул вверх, забыв о сломанном крыле, которое попытался раскрыть, и не сомневаясь в том, что снаружи их ждет не самый ласковый прием.

Сжимая зубы и пересиливая боль, усилившуюся вслед за раздавшимся хрустом, оллундец вылетел из колодца на огромной скорости, едва успев затормозить перед тем, как состоялся почти неизбежный контакт со сводом пещеры. Резкий маневр и пришлось снижаться, болевой шок не позволял нормально управлять телом. Стараясь держать жену подальше от поверхности, сам Канстаэл был вынужден коснуться камней, разбросанных по пещере, ногами. А Триана увидела, как из колодца сразу за ними наружу выплыл силуэт и напоминал он умирающую науйнку. Такой же прозрачной и неживой выглядела Сарона, когда они встретились в больничном крыле на корабле ахзашцев.

— Твоя кровь… — раздался шепот теплого ветра, появившегося в пещере. — Они живы…

— Сработало! — Раэн, не обращая внимания на выбравшуюся из его ловушки пару, приблизился к силуэту.

— Ты?! — ветер начал превращаться в вихрь.

Ахзашец непонимающе посмотрел на богиню, которая, как он полагал, пробудилась странно быстро, но почти сразу лицо его просветлело от догадки.

— Он давно умер, я всего лишь похож на своего предка. Мой долг был разбудить тебя, чтобы свершилось возмездие за причиненное зло. Боги должны вернуться на Ахзаш и наказать свои создания, покусившиеся на тебя!

— Не тебе решш-а-ать, — прошелестел ветер, закручиваясь сильнее.

— Ну, если так, что каждый сам за себя, — Раэн даже успел улыбнуться, прежде чем довольно быстро вылететь из пещеры.

Вихрь прервал его полет, жадно поглотив добычу и сворачивая пушистые крылья, ставшие для ахзашца коконом. Белые перья одиноко кружились во внешнем контуре маленького смерча, прощаясь со своих хозяином, угодившим в ловушку, из которой невозможно выбраться, а сам Раэн явно проигрывал в неравной борьбе с воздушной стихией. Богиня же, начала менять облик, становясь более плотной, чем была сразу после появления, и, не удостоив взглядом возвращенного беглеца, она приблизилась к Канстаэлу с Трианой. Уже ставшая похожей на обычного человека, словно была нуррианкой или землянкой, очнувшаяся после многовекового сна богиня скользила над поверхностью, не касаясь ее и с любопытством рассматривая тех, кто на самом деле разбудил ее.

Синие бездонные глаза, изнутри наполненные светом тысяч озер и мудростью миллионов жизней, смотрели словно внутрь двух таких разных созданий, оказавшихся настоящими спасителями для нее, уже почти переставшей мыслить и не желающей возвращаться к боли реальности. Раэн был прав в одном — единственное, что способно вернуть богиню, это любовь. И рассматривая тот огонь, что горел в сердцах оллундца и нуррианки, Ахза снова начала верить в возможность счастья, а, значит, и жизни.

— Твоя кровь содержит примесь силы тех, кто оставил меня здесь. Та капля, что упала мне на лицо, причинила боль, обжигая, но тем самым заставила проснуться. Благодарю вас и обещаю, что однажды даже то, что невозможно, сбудется, если всей душой вы будете желать этого. А сейчас уходите, в этом доме надо прибраться, напрасно мои дети думали, что мать не знает о тех злодеяниях, что творились, пока я спала.

Канстаэл с удивлением заметил, что не ощущает потери сил, хотя всем было известно, что ни один оллундец не оставался жив, стило ему коснуться поверхности планеты. Сломанное крыло безжизненно висело, когда командующий, бережно прижимая к себе Триану, вышел из пещеры. Едва удалился на несколько метров, Канстаэл услышал грохот и, обернувшись, увидел, что выход завален огромными валунами. Судьба оставшегося внутри ахзашца не волновала его, и вскоре шаттл стартовал, чтобы направиться туда, где должен был еще находиться аварийный модуль.

Дальнейшие события происходили слишком быстро и Триане никак не удавалось поговорить с мужем. Сначала он пилотировал, покидая Ахзаш, затем, когда состыковались с кораблем, почти сразу покинул ее, отправившись исполнять свои служебные обязанности, а когда вернулся убедиться, что жена чувствует себя хорошо, ошарашил сообщением.

— Тебе надо отдохнуть, а долгие полеты изматывают, я отдал приказ усыпить вас с сестрой до нашего прибытия на Оллунд. Ты же сама выбрала такой вариант, когда улетала с Нурриана, я все знаю. У меня много дел и я просто не смогу уделять вам время.

Триана спорить не стала, чувствуя за собой вину. Именно из-за нее случилось то, что едва не стоило Канстаэлу жизни, и она не должна ему мешать все исправить, но отчего-то было очень горько. Сухой, почти официальный тон, ни тени улыбки и прежней нежности… Неужели, он так и не сможет простить ее?!