Не разделить огонь души

ГЛАВА 17

Ахзашка покинула каюту, оставив Триану в смятении. Как ни хотелось пленнице верить в искренность жены Наэлиена, но вспоминалось предостережение Канстаэла. Прокручивая в голове только что состоявшийся разговор, девушка пришла к неутешительному выводу — Антея совершенно точно не была честна, вот только истинная цель ее желания «подружиться» с Трианой пока ускользала от понимания последней. Хотела бы убить, было бы понятно, помочь мужу и сделать послушной — тоже, но здесь явно не тот случай. Избавиться каким-то другим способом — самое вероятное, но зачем ждать прилета на Ахзаш, откуда шансы сбежать еще меньше, чем с корабля? И главное, ахзашка будто бы не понимала, что без сестры Триана никуда не денется, хотя, может, для нее подобная привязанность вообще не

является чем-то естественным… И только в душе, до которого пленница все же добралась, ее посетила мысль о том, что для ахзашцев может быть настолько же ясно, как и для нее, что командующий не оставит жену и прилетит на ледяную планету, несмотря на опасность, которой подвергнет себя при контакте с ней.

Кольцо по-прежнему хранило молчание, оставшись лишь напоминанием, тем самым символом их с Канстаэла брака, который позволял чувствовать себя не настолько плохо, как обещала вся ситуация. Сидя на диване, вполне удобном и даже не таким холодным, как все окружающее, Триана вспоминала пока немногие, но счастливые моменты их совместной жизни. Приблизив кольцо к сердцу, нуррианка закрыла глаза, представив, как разгорается пламя огненной долины, протягивая свои лепестки-руки к ее любимому, и прошептала.

— Прошу тебя, отправь тех, для кого Ахзаш не настолько опасен. Не приходи сам, Канстаэл, ты же должен знать, что холод ледяной планеты может убить тебя. А мне незачем будет жить, если ты погибнешь.

— Как это трогательно, — у входа стоял Наэлиен, уже не веселящийся как раньше и заметно утомленный. — Не совсем же он глупец, этот твой оллундец, хотя я не отказался бы от такого раба. Может, подарил бы его жене, она всегда и во всем меня поддерживает, а я удивительно неблагодарен. Огненная подпитка может много дать моей холодной Антее, она родит мне сильных сыновей и еще долго будет рядом, как полезный член команды.

Триане захотелось сжаться в маленький комочек и стать невидимой для этого красавца с темной и холодной душой. Даже в этих его словах о жене не было тепла, лишь расчет и самодовольство. А еще он смотрел так, что становилось ясно, ждать, когда корабль прибудет на Ахзаш, «ангел» не намерен. Но в процессе своего обучения, в котором, как теперь оказалось, есть и практическая польза, помимо общего развития, Триана узнала, что показывать свой страх нельзя. Тот, кто хочет подавить ее волю, почувствует, что на верном пути, и постарается закрепить результат.

Выпрямив спину и даже заставив себя улыбнуться, нуррианка ответила.

— Тебя ждет много неприятностей, если ты еще не понял. Командующий не из тех, кто будет щадить пиратов, да еще покусившихся на его жену. Хочешь получить от ситуации максимум выгоды, запроси выкуп за меня и сестру.

Но ожидания Трианы не оправдались, ее речь не заставила Наэлиена хоть немного задуматься о подобном повороте, ахзащец решил поступить иначе.

— Пока ты моя пленница. Предпочитаю думать, что младшая жена, как и говорил раньше, а не рабыня, которой я стану торговать. И я хочу получить то, в чем жена не может отказать мужу.

Наэлиен медленно приблизился и сел рядом с Трианой, не сводя своего пронзительно-холодного синего взгляда со снежными искрами. Нуррианка почувствовала, как от страха холодеют руки и ноги, от чего становится больно и, что самое ужасное — она не сможет убежать, пусть хоть на немного, но оттянув тот момент, когда ахзашец вновь прикоснется к ней. «Ангел» не торопился, разглядывая свою жертву, потом протянул руку и погладил по волосам, после чего Триана начала уже заметно дрожать. И Наэлиен воспринял это как сигнал к действию, он придвинул к себе девушку, по-хозяйски обхватив за шею и талию, после чего впился холодными губами в ее губы, причиняя боль жадным поцелуем. Триана пыталась не отвечать и уперлась руками в грудь ахзашца, отталкивая, но он и сам быстро решил отпустить ее.

— Ничего не понимаю, — озадаченно посмотрели удивленные синие глаза. — Почему твое тепло совсем не греет?

— Оно не для тебя!

— Чушь! От более горячего тела тепло всегда стремится к тому, что холоднее. Этот закон действует во всех вселенных и тебе не под силу настолько контролировать свой огонь. Не понимаю, почему в этот раз все пошло не так с самого начала… Этот оллундец с выкупом влез, потом чары стали действовать слабее, а теперь еще и это. Будет жаль, если все мои труды окажутся напрасными, но я постараюсь извлечь выгоду в любом случае. А пока… Наверное, не надо тебя щадить, разбудим тот чувство, что разрушит все барьеры, — ахзашец явно намеревался перейти к более активными действиям, поднялся и потянул девушку за собой.

— А ты не боишься, что тепла оллундского огня, который живет во мне, окажется для тебя слишком много, если он вдруг вырвется? — в свою очередь пошла в атаку Триана.

— О, до чего мне противна эта привычка людей скрывать свои мысли за подобными красивыми фразами. Поэтому до сих пор и верите в то, что мы несем добро. Конечно, так легко обманываться, когда внешность пришельцев соответствует вашим канонам красоты, а уши радостно внимают словам, которые вы хотите слышать. Ахзашцы достигли истинных высот в ораторском искусстве, а люди совсем не понят прошлого, прощая чужие ошибки и даже предательство. Ты хотела сказать, что я могу умереть, сгорев в живом пламени?! Думаешь, я никогда не был близок к сердцу Оллунда? Ошибаешься, — Наэлиен привел свою пленницу в спальню, слишком большую роскошь для космического корабля, но он не привык отказывать себе в комфорте, тем более в долгих космических перелетах: Наэлиен буднично указал Триане на кровать и принялся раздеваться. — Ахзаш заботится о своих детях, давая нам огромный резерв, чтобы мы как птенцы, выкормленные им, потом приносили пищу сами. Для меня опасны лишь симбионты, но они могут сменить хозяина только один раз. Иными словами, ты не сможешь меня убить, поскольку не была рождена с ними, а получила от того оллундца, став его женой. Рисковала, соглашаясь на брак, но разве любила его, а не меня? Помнишь нашу первую встречу? Как ты смотрела… Тот твой взгляд и сейчас будоражит мою кровь, молчаливая нуррианка, оставайся такой и впредь.

Раздался неприятный звук, заставивший Триану, уже придумывающую, чем ударить ахзашца, вздрогнуть. Наэлиен же выругался, пробурчав что-то о патруле и оделся, после чего быстро направился к выходу из каюты. Но Триана, выдохнувшая с облегчением, недолго оставалась в одиночестве, за ней пришел другой ахзашец, сообщивший, что командир решил отправить ее к сестре. Это новость по-настоящему обрадовала девушку, даже не подумавшую, что это просто предлог. Она сразу и без споров согласилась идти, добровольно проследовав за белокрылым незнакомцем.

Поежившись от прохладного воздуха в коридоре, Триана постаралась успокоиться. Теперь уже казалось странным, что Наэлиен едва успел выйти, как изменил свои планы относительно пленницы, решив отправить ее к сестре. Девушка, опасливо поглядывая по сторонам, шла рядом с белокрылым провожатым и удивлялась полному отсутствию других ахзашцев. И тот, словно прочитал ее мысли, «ангел» пояснил, опередив на несколько секунд девушку, уже решившуюся озвучить свои вопросы.

— Мы в медицинском отсеке, сюда редко кто заглядывает без особой на то необходимости.

— Что-то с Минирой? — всполошилась нуррианка.

— Нет, — коротко, в уже ставшей привычной бесстрастной манере ответил ахзашец.

— А зачем тогда мы здесь?

— Я врач, — снова сухой ответ без пояснений.

— Ты ведешь меня к сестре или это очередной обман?

— Нет и да, — ахзашец остановился у необычной по форме ромбовидной двери, явно открывающейся не для всех, если судить по слишком долго длящейся проверке входящих.

— Удивительная честность для ахзашца! Думаешь, Наэлиен не узнает, кто увел меня из каюты? Зачем мы здесь? Ты так и не ответил.

Раздался звук работающего механизма и дверь не открылась, а разъехалась в четыре стороны, поочередно открывая несколько своих контуров. Ахзашец не стал входить, впервые за время пути посмотрев на Триану.

— Наэлиен? Конечно, узнает. Думаю, даже, что уже, но я как врач могу объяснить необходимость твоей временной изоляции. Ты же не слишком хочешь становиться его младшей женой, это очевидно в силу ряда моментов. Я мог бы обмануть тебя, но, как показывает практика, люди, особенно принявшие образ мысли оллундцев, с большей готовностью идут на сделку, если знают, что с ними честны. Там я не стал говорить, но здесь уже можно. Мне нужна твоя кровь. Не смерть, а именно кровь, для того, чтобы спасти ту, которая значит для меня много. И она не согласится принять ее, если поймет, что ты помогаешь под давлением, а не добровольно. Взамен обязуюсь освободить тебя от общества Наэлиена до прилета на Ахзаш, это еще три суточных цикла. Согласна?

— У тебя там умирает найунка, — почему-то сразу догадалась Триана, сопоставив известные ей факты об этой расе и сферу деятельности ахзашцев. — Ранена во время нападения на их корабль?

Ахзашец кивнул и девушка вошла внутрь медицинского помещения, решив, что сначала поговорит с той, жизнь которой так хочет спасти этот белокрылый. Озвученная им цель, безусловно, благородна, если не считать того, что сами ахзашцы и виноваты в таком ужасном состоянии пленницы. Но это совсем не отменяет всей мерзости жизненного восприятия и отношения к окружающим «ангелов». Кем он хочет сделать найунку, тоже младшей женой или рабыней, которую можно дорого продать?! Не особенно надеясь на честный ответ, Триана все же спросила, разглядывая обстановку, сверкающую белым. И он прозвучал неожиданно, вызвав недоумение нуррианки.

— Учитель, — ахзашец указал на скрывающуюся за прозрачной стеной дезинфекционную камеру.

Триана вошла вместе с доктором, почувствовав уже знакомый запах газа, применяемого и на исследовательской станции, на которой переживала трансформацию.

— Ты сказал, что она дорога тебе. Хочешь сказать, потом отпустишь, когда вылечишь?

— У меня нет иного выхода. Мы знакомы достаточно давно, чтобы я не знал, как она относится к рабству и полигамии. На Ахзаше у меня есть семья и там Сурона не захочет остаться, лишившись смысла жизни, который для нее заключается в науке. Я учился у нее много лет, но потом пришлось возвращать долг своему народу и отрабатывать деньги, потраченные на образование в найунском у одного из лучших специалистов.

— Убивая и торгуя разумными.

Ахзашец не стал отрицать, каяться или вообще как-то выражать свое отношение к тому, чем занимался весь экипаж корабля под командованием Наэлиена.

— Я рассказываю тебе все только для того, чтобы ты помогла мне спасти жизнь Суроны, и в поучениях, как и в сочувствии, не нуждаюсь. Мне придется ее отпустить и забыть о существовании этой найунки. Сделай я ее своей любовницей и, не дай вечная мгла, забеременей она, это будет равно смерти, как для Суроны, так и для меня.

— Почему? — не могла понять логики ахзашца Триана, зная лишь о запрете иметь детей от представителей других рас, если это вообще правда.

Но ее спутник вдруг замолчал, не торопясь открывать секреты и душу незнакомой нуррианке. Санитарная обработка завершилась и они вышли в другую дверь, оказавшись в коридоре, за прозрачными стенами которого располагались больничные палаты, слишком хорошо знакомые Триане и вызывающие не самые приятные чувства.

— Я хотел ее забыть, — вдруг произнес ахзашец. — Если Сурона ответит мне взаимностью, уже точно не смогу жить без нее и навсегда покину Ахзаш. И пусть не сразу, но начну терять силы, стареть и, естественно, умру. Она же будет винить себя, не желаю Сароне такой судьбы. Не говори ей ничего о нашем разговоре. Эта откровенность — необходимость, хочу, чтобы ты знала, мне можно доверять.

— Да… — Триана немного смутилась, но потом вспомнила о «подвигах» белокрылых пиратов и ответила. — Твои слова ничего не гарантируют, ты все равно можешь обмануть.

— Могу, — не стал спорить врач. — Но не собираюсь делать этого. Я знаю, чья ты женщина, и в мои планы не входит портить отношения с командующим союзной армией. Это лишь самоуверенный Наэлиен может думать, что оллундцы слишком мягкие и отступятся, не решившись спуститься на Ахзаш, но во время учебы я видел, на что они способны. Огненные лишь кажутся спокойными и незлобными, но никогда не оставляют своих врагов, настигая тех даже через много лет. Мы пришли.

Ахзашец открыл одну дверь и вошел, приглашая и Триану. В первый момент она подумала, что палата пустая, и уже хотела возмутиться, но потом заметила движение на кровати. Приблизившись, нуррианка разглядела ту, о которой только что шел разговор. Только эта найунка совсем не напоминала доктора, занимающего сопровождением трансформации Трианы. Кожа раненой стала почти прозрачной и сквозь нее можно было разглядеть кости черепа, отчего вид найунки вызывал неприятное чувство, будто бы в кровати лежала сама смерть, а не еще живое существо.

Женщина открыла глаза и прошептала.

— Ты не слушал меня, Маэ… Я не буду пить кровь.

Ахзашец приблизился к кровати, взяв найунку за руку, а его лицо вдруг изменилось, сделав врача похожим на самого настоящего ангела, именно такого, какими их раньше воспринимала Триана.

— Она сама решила помочь. Никакой опасности, Сарона, для ее жизни и здоровья. Молодая, здоровая нуррианка и даже ставшая женой оллундца, это настоящий подарок в твоей ситуации. Ее кровь позволит тебе исцелиться быстрее, чем обычная.

— Ты… чудовище. Я не хочу жить рабыней.

— Как только твое тело восстановится, я отправлю тебя в капсуле в космос, сказав, что спасти пленницу не удалось. Сейчас Наэлиен ведет переговоры с патрулем шиазцев, это их сектор, отправлю сообщение и они подберут тебя.

— Я свидетель, тебе не простят… Убьют свои или союзники, когда я дам показания. Раньше не было доказательств.

— В этом проблема вашей расы, вы слишком много думаете на несколько шагов вперед и почему-то чаще в негативном ключе, — одна рука ахзашца переместилась к шее найунки, проверяя состояние пациентки. — По возвращении на Ахзаш сменю корабль и команду, а то, что станет с Наэлиеном, мне без разницы. По-твоему, я, наверное, должен их жалеть, но мне плевать, даже если всех распылят без суда, когда союзники объявят охоту.

— Нет. Прошло слишком много времени. Ее крови все равно не хватит, — произнесла последнюю фразу найунка и потеряла сознание.