Навь. Книга 4

Глава 7

Богота встретила нас прохладой и легким дождичком. Да, май — не лучшее время для пляжного отдыха в Колумбии, это уж точно. Не поймешь, в южном полушарии осень, здесь весна, а если учесть, что мы недалеко от экватора…

Больше всего меня убило то, что в мае все тридцать один день шли дожди. Не такие уж сильные, не тропические ливни, но все время.

— Ну и куда мы теперь? — спросил Гостевид, для конспирации отзывавшийся теперь на «Гошу», обводя тоскливым взглядом наш штабель чемоданов.

— Нас по идее должны встретить, — я глянул на часы.

— Ждем.

Ждать пришлось минут десять, вот тут Гоша и развернулся в полную силу, отбиваясь от наседавших местных таксистов, желающих отвезти сеньоров туристов в любой местный отель по выбору. Если не учитывать его внешность, то он смог бы сойти за латиноамериканца — настолько бойко он частил на испанском, бешено при этом жестикулируя в их манере.

Вдруг стая таксистов резво прыснула в сторону, как головастики при виде рыбы. Ну тут была не рыба, а здоровый дядя, изрыгавший судя по интонации отборный мат на испанском. Я только и смог разобрать из всего потока «муррда», «пута» и «чупа». Но судя по тому, как восхищенно воззрился на него Гоша, человек хорошо владел испанским. Стайка шакалов отбежала в сторонку, делая в сторону человека неприличные жесты и матерясь, он отвечал им тем же.

— Вы студенты из Питера? — обратился он к нам на чистейшем русском.

— Смотря кто спрашивает, — хотя и так понятно, спросил-то я на русском.

— Каманин Владимир Иванович, — он протянул мне зеленый дипломатический паспорт.

Я сверил фото на документе с оригиналом, стоящим передо мной, потом на взгляд проверил сам паспорт. Вроде настоящий, хотя местные умельцы специализируются на подделках, почему здесь никогда валюту нельзя менять на улицах — обязательно обуют лоха с фальшивыми баксами.

— Все в порядке, — я вернул паспорт владельцу, и полез было за своим.

— Можете не доставать, — махнул он рукой. — Ваши фотографии я уже получил. Ну что, пойдем?

Он махнул рукой на фордовский мини-вэн с дипломатическими номерами.

— Пойдемте.

Каманин резво взвалил на себя аж четыре чемодана и пошел к фургону. Оставшиеся мы, не сговариваясь, похватали с Гошей.

— Кладите, — он открыл заднюю дверцу фургона, и мы перекидали наш скарб.

— Куда едем? В посольство? — спросил я, когда Каманин тронул машину с места и напряженно всматривался в боковое зеркало заднего обзора.

— И да, и нет, — загадочно ответил он, на малом газу объезжая препятствия. — Решено поселить вас в одной из квартир, принадлежащих посольству. Туда и поедем.

Пока Каманин рулил, я глядел в окно, по сторонам. Когда еще придется здесь побывать. Смешение культур и эпох — небоскребы и старые здания в колониальном стиле, причем я заметил, что водитель упорно старается избегать улочек с малочисленным движением. Каманин заметил мой интерес и усмехнулся, кивнув на мой путеводитель по Боготе, купленный еще в Питере, уголок которого торчал из неплотно застегнутой набитой сумке.

— Забудьте все, что в этой книжке написано. Та небось расписаны все прелести Боготы, исторические места, достопримечательности и места отдыха?

— Ну да, — ответил я.

— Богота входит в десятку самых опасных городов мира, и здесь не то, что не рекомендуется ходить по городу после заката, но и уходить из центра. Здесь огромное количество гопоты, которые живут, перебиваясь с хлеба на воду, и два туриста-европейца для них — хорошее подспорье в пропитании. Так что как приедем на квартиру — оттуда ни ногой без сопровождающего, и дверь никому не открывать. Тут народ голодный, оттого злой и отчаянный. И никакая ваша подготовка не поможет. А путеводитель можете оставить в квартире. Все понятно?

— Да. Понял, спасибо.

— Да на здоровье, — Каманин остановился на светофоре. — И никогда не делайте, так, как я — здесь грабят на светофорах только так. Рывок двери — в лучшем случае вы на асфальте целый и немного побитый, в худшем — пуля в башке.

— А вы почему остановились?

— А вон видишь, — Каманин кивнул мне.

Я посмотрел в окно. Да, полицейская машина бело-зеленой раскраски и возле нее полицейские с короткими автоматами наперевес.

— По крайней мере, в дневное время они людей не трогают. А вечером — это перефразируя Бабеля, как повезет. Никто не знает где начинается картель и кончается полиция. Ну или наоборот.

— Здесь такая коррупция?

— Поверь, тебе такое и не снилось, — усмехнулся Каманин, переключая передачи.

Ну трудно было ожидать другого. В Южной Америке может и были неподкупные копы и структуры, но эту тему я знал плохо. Но наслышан был.

Наконец мы доехали до квартала, на въезде которой стояла такая же полицейская машина.

— А эти что делают?

— Ну квартал приличный, как-то добились, чтобы полиция дежурила.

Мы подъехали к подъезду одной из многоэтажек, относительно новой.

— Выгружаемся? — подмигнул Каманин, вынимая ключи из замка зажигания, и не дожидаясь нас, первым открыл дверцу с водительской стороны.

Мы живо перетаскали вещи на третий этаж, и Каманин щелкнул ключом в замке входной двери. Пыхтя, мы перетащили весь свой скарб в прихожую, и прошли в зал меблирашки.

— Как я и сказал, из квартиры не выходить, дверь посторонним не открывать, если что — созвонимся, — Каманин достал из кармана пиджака и сунул мне плитку смарта. — На быстром наборе мой номер первый, посольства — второй, полиции — третий. Но надеюсь, что они не понадобятся. Вода и электричество есть, холодильник полный. Переночевать вам хватит, а завтра помогу с организацией экспедиции.

Каманин дал мне ключ на старомодном металлическом кольце.

— Ну а пока обживайтесь.

— Спасибо!

— Да не за что, — усмехнулся Каманин и исчез в прихожей, пару секунд спустя послышался хлопок входной двери.

И мы стали обживаться.

Гоша колдовал, точнее волховал, бормоча что-то непонятное и совершая какие-то действия. Я не стал присматриваться к нему, пошел на кухню, и, пошарив в холодильнике, в морозилке нашел замороженную до ледяного состояния пиццу. Хай себе ведун делает, что хочет, а я хочу пожрать, тупо и просто.

Только дзынькнула штатным колокольчиком микроволновка и по кухне поплыл аромат дешевой еды, в дверях появился Гоша.

— Есть засечка, я нашел его.

— Жрать будешь? — дуя на пальцы, я вытащил из чрева шайтан-печки блюдо с пиццей.

— Да потом, — отмахнулся он. — Пойдем, покажу.

Я с сожалением посмотрел на так и не начатый продукт.

— Ладно, давай.

В гостиной Гоша откинул крышку ноутбука.

— Наши координаты вот, — он мышкой поставил наше местоположение на карте. — А пеленг — вот.

И поставил на карте вторую точку, затем провел две точки линию.

— И что?

— То, что мы ищем находится где-то здесь, на этой линии.

— Гоша, при всем уважении к твоим ведунским способностям, а где это самое «здесь»? — усмехнулся я. — Твоя линия ведет аж до мыса Горн. Более точной привязки у тебя нет, или будем искать капитана Гранта, только не вдоль, а поперек? Ну нашел ты пеленг из одной точки. А так никто не ищет. Про триангуляцию ты не слышал?

— Слышал, — раздраженно сказал ведун. — Но где я тебе другие точки найду?

— Ну хоть привязку по расстоянию дать можешь? Тут весь американский континент подходит под описание.

— Нет, не могу, — сказал волхв.

— Значит ты их не нашел. Ну в отсутствии точек для наблюдения придется отслеживать их несколько дней, может, поймем, куда они движутся. Я не думаю, что их цель Чили или юг Бразилии, все должно быть проще и ближе — Эквадор, Перу, северные провинции Бразилии, Боливия, да и Колумбия — не зря же они сюда прилетели, а не в Буэнос-Айрес. Мы же мать твою по легенде этнографы, неужели не сможем вычислить с посторонней в том числе помощью?

— У тебя есть соображения?

— Полно. И сейчас мы посидим и оформим их на бумаге, а завтра напряжем куратора на предмет информации. Пусть нам даст всю разглядовку на местных. Он здесь, ему все виднее, и информацией он владеет не в пример нам и СБ вместе с волхвами. Потому что по мелочам он не будет тревожить Центр, а нам как раз эти мелочи и нужны, через них выйдем на след. Так что давай, прекращай ведунить, или как там это называется, и начинаем шевелить мозгами. Про «мозговой штурм» слыхал? Вот им мы сейчас и займемся.

На высокогорье спустилась ночь, принеся с собой блаженную прохладу. Крупные влажные южные звезды маслянисто мерцали на черном бархате неба, сияя сквозь листву. Но собравшимся на вилле в джунглях до звезд и поэзии не было никакого дела — светят себе, и ладно. Главное, дают подсветку охране, позволяя разглядеть в ПНВ любое движение снаружи и внутри охраняемого периметра.

— Сдается мне, нас круто подставили, — сказал старший из присутствующих, потирая мясистую шею, торчавшую из-за не совсем свежего воротника рубашки.

— Да, хефе. Это правда.

— Ты это не мне говори, ты Густаво скажи. Если отважишься, конечно, — наследник империи Эскобара Густаво отличался крутым нравом, а также большой изобретательностью в разного рода лишении человека жизни, зачастую долгом и мучительном. — Он рвет и мечет. Что нам известно?

— Кроме того, что уже было известно — ничего, — пожал плечами еще один присутствующий. — На самолете должна была прилететь большая партия нового русского оружия, купленного ФАРК в Венесуэле, так нам сообщили. Ну поскольку оно нужно больше нам, мы и решили прибрать его к рукам, пускай эти клоуны-марксисты воюют бюстиками своих вождей, нечего вносить смуту и мешать бизнесу.

— Опять ФАРК. Густаво жаждет крови. Мы потеряли много наших людей, полиция забрала груз. Да в конце концов дело не столько в этом грузе, а в том, что эти марксистско-ленинские гомики нанесли урон нашей чести. А это смывается только кровью. Так что, ФАРК теперь наши кровные враги, передайте всем. И пока голова Переса не окажется на столе у Густаво, урон не будет компенсирован.

— Хорошо, хефе. Они умоются кровью.

С утра нас разбудили отголоски нескольких мощных взрывов — что-то опять стряслось в этой латиноамериканской дыре. Впрочем, тут это национальная традиция — если тебя кто-то крупно обидел, а тем более не дай бог посягнул на твою честь, это смывается только кровью, как у всех горячих и не шибко развитых народов. Достаточно почитать любого классика, чтобы составить представление об идальго и их смешанных с индейцами потомках.

Я, от души позевывая, прошлепал босыми ногами на кухню — надо же хоть как-то проснуться, вчера мы с Гошей засиделись до глубокой ночи, обсуждая и составляя планы один лучше другого, которые, как и все планы, страдали одной чертой. Слишком много «если». Если так, а если не эдак, если есть такая информация, если нет и тэдэ, и тэпэ. Каманин обещал за нами заехать к одиннадцати, но до этого надо проснуться — разница в часовых поясах восемь часов, акклиматизация может затянуться.

А сейчас мой любимый кофе мне в помощь. Настоящий, колумбийский, не зря говорят, что хороший колумбийский кофе — это плохой колумбийский кокаин. Тем более, что вчера, роясь в запасах, я нашел пакет «Хуана Вальдеза». Да, кофе у них — это песня, и выращивают они исключительно арабику. Только вот варят они его, по моему мнению, «per anus» — разве можно варить кофе, как макароны? Кипятят воду, засыпают туда кофе, дают покипеть, потом ждут, пока все частички не опустятся на дно и пьют, не процеживая. Этот «тинто», как они его называют, я бы пить не стал — та же бурда вид сбоку, которая получается в капельной кофеварке. Нет, настоящий готовится только в турке. И чтобы с пенкой, и чтобы чуть вскипело.

Я закипятил воду и залил джезву с кофе кипятком, готовлю именно так. И на себя — черт его знает, вкусы этого Гоши, может ему нельзя. Когда по квартире поплыл божественный аромат кофе, в дверях показалась опухшая ото сна морда Гоши.

— Кофе?

— Ага, — я мстительно и с наслаждением вылил джезву в чашку, отхлебнул глоток. — Хочешь — вон турка.

Не удостоив меня ответом, он протиснулся в маленькую, не больше чем в наших «хрущобах», кухню. Я пожал плечами, и пошел в гостиную. Поудобнее сел в кресло, включил плазму…

На экране что-то явно творилось, нехорошее такое. Ну экстренное сообщение я понять смог, а дальше — кадры всплывающих над городом дымных столбов.

— Гоша, — крикнул я. — Иди сюда, переведи!

Его ведунское сиятельство пришлепало из кухни.

— Взрывы в Боготе, число погибших и раненых уточнется…

— Это, наверное, те, которые нас и разбудили, — я смотрел на встревоженное лицо дикторши. А ниче так латиночка, черненькая, с глазами, как черные маслины, красивая девочка, однако.

Я прихлебывал кофе и наблюдал за экраном. Хотя еще рано, обычно репортажи и мнения икспердов бывают не раньше, чем через полчаса, так что можно пока просто расслабиться и ждать Каманина.

В одиннадцать часов раздался звонок — но не в дверь, затюрлюлюкал сотовый, который куратор подогнал мне вчера.

— Алло?

— Каманин. Я задержусь, у нас тут ЧП.

— Это связано с теми взрывами?

— Ждите.

Ну теперь ничего не оставалось, как сидеть и ждать его.

— Подождем твою мать, — пробурчал я слова старой песенки.

Каманин появился через пару часов, и по нему видно, что он был очень озабочен.

— Новости смотрите? — кивнул он на плазму.

— Да, — подтвердил я, глядя на кадры с места событий. Видно было разрушенные дома, мигалки машин скорой помощи и полиции, и мешки. Те самые, в которых вывозят трупы. — Только пока ничего не говорят. Кто и зачем.

— Ну вот как раз кто и зачем, могу рассказать вам я. Все связано с тем самым самолетом, который недавно сел в аэропорту, и боевики картеля с полицией устроили там настоящее побоище. Теперь картель сводит счеты.

— С кем?

— С нашими друзьями революционерами, которые нам совсем не друзья. Дорогу им перешел ФАРК, наши упоротые марксисты. И сегодня на воздух взлетели три известные не только нам, но и им точки. Типография, склад якобы запчастей и жилой дом, в котором они оборудовали что-то вроде штаба. Жертв много. Но это опять же не наши проблемы, просто сейчас по городу не проехать без тщательной проверки документов. А поскольку мы вышли на них, то картель одним махом уничтожил плоды нашей работы. Теперь к Пересу не подлезть.

— Жаль. Нам как раз бы не помешало ознакомиться с плодами вашей информационно-аналитической деятельности, — я подал ему листок бумаги. — Нам нужно вот это.

Каманин внимательно проглядел текст.

— Ну и запросы у вас, — усмехнулся он. — Ладно, будет вам все это. Центр приказал оказать вашей группе полное содействие.

Каманин не соврал. К вечеру он привез нам все, что, как он считал, может помочь нам выйти на цель.

— Вот все, что у нас есть. В том числе и слухи от непроверенных информаторов. Анализируйте, думайте, потом запросите, что вам надо, — он протянул нам флэшку с информацией. — Только конкретно, а то у меня еще и свои дела есть, я как-то не только для вас нянька.

— Понял, спасибо. Завтра я вам позвоню и скажу, что нам требуется, — я обменялся с Каманиным рукопожатием и вставил флэшку в ноут.

Мы мучились с Гостевидом почти до утра, пытаясь сложить из кубиков с буквами «ж», «п», «а» и «о» слово «счастье», но так это и не получалось.

— Пока можно сказать только одно, — я потер свои красные, как у бешеной селедки или программиста, от пяления в монитор глаза. — ФАРК проводит сейчас какую-то операцию на юге. А конкретно — в Пасто. Посмотри, ложится это в твой пеленг?

Гоша отодвинул меня от монитора, и наложил на карту несколько векторов от движения артефакта.

— Если принять Пасто за рабочую гипотезу, то да. Дальше артефакт двигается на восток.

— Значит, нам надо попасть в этот Пасто. Один вопрос — как? — я вывел расчет карты от Боготы до Пасты. Получалось не очень хорошо. — Как ты думаешь, сколько проедут два европейца в арендованной машине по дикой местности в Колумбии без охраны?

— По идее, здесь должны быть перевозчики, — пожал плечами он. — Те, которые точно довезут пассажиров до места назначения и у которых все схвачено и с дорожными бандюками, революционерами и прочей криминальной братией.

— Звиздобратией, — проворчал я. — А по поводу пассажиров — нас довезут до места в кондиции полутрупов. Семнадцать часов на колесах — тут у любого морская болезнь случится. А что насчет авиации?

Я начал искать информацию по рейсам Богота-Пасто. А что, выходило вполне неплохо. Рейс Авианки из аэропорта Эль-Дорадо, ближайший — послезавтра, не каждый день они летают, и попадем мы точно в аэропорт Антонио Нариньо. За полтора часа и пятьсот баксов с носа по максимуму мы попадем точно по назначению, и никаких тебе горе-партизан и прочих куртизан на дорогах, самолету в воздухе кроме хренового техобслуживания может помешать только зенитная ракета или бомба внутри. Но что-то об этом мне не было известно. Хотя возможно что угодно — сядешь с каким-нибудь наркодельцом, его конкурентам пофиг, сколько летит всего в самолете. А вообще это вряд ли — такие люди в булочную на такси не ездят — в смысле летают на частных самолетах. А вот если какой-нибудь наркомент неудобный — тогда да, могут. За милую душу.

Так что когда Каманин навестил нас на следующий день, мы его огорошили по его же собственному выражению, изъявив желание ехать на юг.

— Ладно, будут вам билеты до Пасто на завтра. Деньги у вас есть?

Мы с Гошей переглянулись. Вот так, на дармовых харчах совершенно и забыли, что надо еще и платить. Тут Каманин прав, не за счет же посольства или его зарплаты ездить?

— Такие тут принимают? — я достал одну из оперативных карточек Императорского банка с небольшой суммой на счету.

— Вполне, — хмыкнул Каманин, повертев кусок цветного пластика в руках. — «Виза» она и в Колумбии виза. Ничего, что пройдет через САСШ?

— А что страшного? Два мирных студента-этнографа решили прокатиться на юг за новыми индейскими частушками, естественно, что они расплатились пластиком, а не долларами из кармашка в трусах. И след останется.

— Ваше дело. Завтра привезу билеты и готовьте багаж, сразу с утра в аэропорт.

— С утра так с утра, — пожал плечами я.

И точно, с утра мы все на том же фургоне с тонированными стеклами, на котором приехали на квартиру, поехали в аэропорт.

— Теперь вы сами по себе, — напутствовал нас Каманин. — В Пасто да и вообще на юге мы работаем не часто, так что никакой оперативной поддержки у вас не будет. Кроме одного человека, который иногда выполняет наши поручения. Естественно, что никто его никогда в настоящие дела не посвящал, так что он может только догадываться о чем-то. Но официальная легенда — он работает на «Русско-Латинскую горнодобывающую компанию» в нашем лице. За деньги. И соответственно, все это хорошо оплачивается. За плату не беспокойтесь, с конторой все улажено, он получит свой квартальный чек с прибавкой за вас. Платите ему только за то, что вам нужно. Запоминайте, Рикардо Гомес. Он встретит вас в аэропорту, дальше уже его заботы.

Ну и имена у них в латинской америке, подумал я. Что ни Педро — то Гомес.

Когда мы вышли из терминала, я увидел на полосе «Эйрбас», маленький, триставосемнадцатый, в красно-белой ливрее с надписью «Авианика» на борту и раскрашенным в разноцветные узорные полосы хвостом. Ну что, начинаем для себя открывать Колумбию с высоты птичьего полета?

— Какие у нас потери? — Перес досадливо поморщившись, хлопнул москита, неосторожно запустившего хоботок ему в шею, потом брезгливо стряхнул с пальцев кровавый комочек. Приходится смириться с подобными неудобствами — картели не сунутся в лесной лагерь ФАРК, себе дороже. Особенно если учесть, что по партизанской тропе без ущерба для себя пройдет только посвященный, для остальных она полна сюрпризов — от ям с кольями, измазанными фекалиями, до мин-лягушек.

— Ликвидированы наши известные явки в Боготе, типография, склад оружия, городской штаб. Погибло сорок семь наших.

Да, пожалуй, подставить картели было не очень умной идеей, подумал Алехандро. Но все это окупилось бы сторицей, не будь проклятые индейцы такими хитрожопыми и не кинь они его самым гадским образом.

— Что известно о наших друзьях?

— А ничего, — собеседник, начальник разведки ФАРК, перекатил на другую щеку жвачку, отчего у него появилась видимость угрожающих размеров флюса. — По сведениям от наших информаторов, они были в Боготе, а вот куда двинулись дальше — вопрос спорный. Вроде как на юг, во Флоренсию.

— Что, прямо так и во Флоренсию? Так и сказали? — скептически хмыкнул Перес.

— Ну это только наше предположение. Не будь этой заварухи с этим отморозком Эскобаром, мы бы узнали подробнее. А сейчас в Боготе работать нельзя — и картели, и полиция ищет всех, кто имел хоть какое-нибудь отношение к тем терактам. Все, кто выжил, сейчас ушли на матрасы и бояться высунуть нос.

— Ничего, с медельинцами мы еще поквитаемся, Густаво недолго осталось. Главное сейчас — найти тех чертовых шаманов, которые нас пытаются кинуть.

— Что, берем моих ребят и едем в Флоренсию? — спросил собеседник.

— И застанем там только остывший след да потеряем время. Я более чем уверен, что их там уже нет. Но у меня есть предположения, где они могут находиться. В первый раз мы встретились с ними на Какете в деревушке. Вот и едем туда. А уж разговорить местных жителей того стойбища рыбоедов с нашими талантами труда не составит.

— Это уж точно, — зло ухмыльнулся собеседник. — Значит, собираемся?

— Да. Возьми тех, кто сами вышли из подобных мест. Сейчас нам нужны следопыты и опытные жители джунглей, городские ни к чему. И, клянусь девой Марией, я заставлю их пожалеть о том дне, когда они решили кинуть меня!