Навь. Книга 4

Глава 15

Топанье солдатских ботинок по каменному полу глухо отдавалось в каменном же коридоре, чьи стены были густо испрещены резными картинками сценок с неведомыми существами и богами. Боевики ФАРК ворвались в зал храма, полные решимости наконец покончить со столь ненавистным им шаманом, посмевшим их обмануть, да еще и воспользоваться ими для своих целей.

Шаман гуарани Тиагу Арте стоял у каменного алтаря, на котором было распято изрезанное и изуродованное тело. На стене за ним было вырезано огромное изображение глаза.

— Ну что, шаман, допрыгался? — Перес, поигрывая автоматом хотел было подойти к алтарю, как вдруг что-то невидимое, шедшее изнутри, прижало его вниз, заставив упасть на колени на покрытый пылью веков пол.

— На колени, рабы! — раздался голос шамана, прозвучавший у каждого в голове, пробирая до каждой клеточки тела.

В зале гулко раздался стук падающего железа на камень — боевики выпустили из рук свое оружие и упали на колени.

— Вы теперь рабы Пожирающего Души и мои. Встаньте теперь передо мной.

Перес встал с колен, как и остальные. Тиагу Арте молча следил, как боевики выполняют приказания, глаза его отражали бьющееся пламя факелов, горящих у алтаря.

— Ты и ты, подойдите ко мне, — он указал своим крючковатым пальцем на двоих из присутствующих. — Снимите с алтаря это мясо.

Боевики сдернули с алтаря то, что осталось от неудачливого подручного шамана.

— А теперь кладите этого! — он указал на Переса.

Без всякого сопротивления Перес позволил себя уложить на плиту жертвенника, еще липкую от свернувшийся крови. Статуэтка в руках шамана словно бы напряглась, предвкушая очередную жертву.

— Отрубите ему голову! — Арте взмахнул рукой с зажатым в ней артефактом.

Один из боевиков достал большое мачете, чье лезвие тускло блеснуло в свете факелов, и, примерившись, снес голову лежащему, не обращая внимания на две струи крови, фонтаном забившие из его шеи, и растекающиеся по канавкам на жертвеннике, окрашивая красным изображение Всевидящего Ока.

Шаману пришел через фигурку такой заряд удовольствия, что он испытал оргазм. Идол получил свою жертву и выразил удовлетворение. Внезапно шаман обеспокоился, получив мимолетное видение — люди в камуфляжной одежде, идущие в город.

— Рабы, сюда идут наши враги. Займите места и будьте готовы к обороне. Никто не должен войти в храм! — Тиагу Арте слегка обеспокоился.

Не получалось у него наладить полноценного контакта с артефактом, то ли он не признавал его хозяином, то ли для привязки надо было больше жертв… То есть исполнять свои функции артефакт исполнял, но с трудом и как бы нехотя, словно не признавая главенство шамана. Неужели слова предания, что фигурка должна попасть в руки того, кто является перевоплощением первого жреца, давшего ее людям правдивы, и недостаточно быть верховным шаманом, нужно быть аватарой того, Неназываемого, что первым спустился с небес и принес ее людям? В любом случае, он разберется. Расходный материал идет табуном, главное дать идолу побольше крови, и тогда, когда он станет полным повелителем этого божка, можно будет приниматься и за завоевание власти.

Твою мать, а это еще что за клоуны? Я почувствовал впереди метрах в ста в ближайшем к площади доме людские ауры. Все-таки хорошо, что мы с Гошей решили не высовываться, а замаскироваться и наблюдать, только потом выйдя из ускорения. Раздался приглушенный расстоянием хлопок, и голова пулеметчика взорвалась красным пятном. Еще пара секунд, и из крайних домов с обеих сторон бросились к храму, минуя дворец, две группы, на ходу меняя перестроение, и было в них человек двадцать.

Но я недооценил ФАРК — заработали стволы со стороны храма, подсвечивая вспышками огневые точки, и вот уже двое из нападавших, словно споткнувшись на ходу, повалились кулями на мостовую. Ну а что вы хотели, лобовая атака — последний идиотизм, который можно себе представить. Ан нет, тут я открыл рот пошире. Фигуры нападающих словно смазались, приобрели ускорение. Не такое, конечно, как у нас с Гошей или янычар Геры, но все-таки…

В результате в храм все-таки вбежало человек двенадцать-четырнадцать, потери они здорово минимизировали. Теперь стрельба шла уже в храме, приглушенные очереди глухо звучали стрекотом мотора нерадивого мотоциклиста.

Тиагу Арте прервал контакт с артефактом, услышав автоматную пальбу у входа в храм. Было уже не до новых жертвоприношений и налаживания связи со статуэткой — автоматные очереди звучали все ближе и ближе к залу, вот уже и шальная пуля, залетевшая рикошетом от каменной стены цвиркнула где-то сбоку. Надо уходить. Шаман сделал жест оставшимся четверым охранникам.

— За мной!

Из зала был еще один выход — неприметный низкий лаз, по нему видимо когда-то ходили прислужники, помогающие в выполнении обряда.

— Ты, иди впереди! — шаман ткнул пальцем в грудь одного из своих охранников.

Тот молча скрылся в проходе, и вовремя — шаман услышал грохот гранаты, и из коридора в зал полезла клубом каменная пыль, заволакивающая вход. Арте с неожиданной для него прытью шмыганул за охранником, поскорее оказаться в спасительной дыре. Об остальных он не беспокоился — судя по почти прекратившейся стрельбе они сейчас по пути к Уку Пача, Супай их побери.

Вот тут уже у меня возник вопрос — что делать? Повторять подвиг неизвестных, идущих в атаку на пулеметы не было никакого желания. При таком численном превосходстве противника, владеющего подобными практиками — нет уж, увольте. Я на рожон лезть не собираюсь. Но тут за меня решил Гоша, в мановение ока оказавшийся около меня — на ускорении переместился, я даже заметить его не успел, поскольку сам был не в трансе.

— Цель уходит, — он кивнул на перемещающуюся красную нить.

— То есть как уходит? — сначала не врубился я. Потом до меня дошло — не могло не быть такого, чтобы в храме был единственный выход.

— Пошли за ними! Пока только наблюдаем и ждем подходящего момента, команду дам я.

— Принято, — и мы оба вошли в транс.

Да, противники дали кругаля — бежать пришлось пару километров. Я не удивился, когда раздвинулись заросли, и из зелени появились наши персонажи — шаман в традиционном одеянии жреца инков, сжимающий в руке ту самую статуэтку, а за ним четверка видимо уцелевших бойцов ФАРК в разодранных и грязных камках с автоматами наперевес. Видимо пробирались одной из крысиных нор, оставшихся от прежних хозяев. Вылезшая компашка бодро рванула вверх по улице, заваленной обломками и прочим трэшем времени. И только я нацелился последовать за ними, как появились и преследователи — семь таких же людей в камуфляже, причем отличить этих от фарковцев было трудно — все перемазаны землей, копотью и известкой, грязные, как черти.

Вот тут уже началось, жаль попкорна нет. Стороны засев за естественными и не очень укрытиями, начали поливать друг друга из автоматов, не рискуя подойти на дистанцию рукопашного боя, я поспешно отодвинулся за сиротливо стоящую колонну — рикошеты от малого калибра штука опасная, мне один раз прилетело… Потом темп стрельбы стих, только время от времени палили одиночными — ну правильно, это только в фильмах боекомплект безразмерный, в жизни патроны имеют свойство заканчиваться. Обе стороны были в патовой ситуации — и вперед не пройти, как только поднимешься — пристрелят, и вечно оставаться за камнями, прячась, чтобы не получить пулю, не будешь. А устраивать размен баш на баш никому не хотелось, не исключено, что этим башем будешь ты. Хоть из подствольников постреляли бы, все веселее… Но видимо одним был нужен целый артефакт, а другие боялись неизвестно чего, так что и это шоу у них не задалось.

А вот это было уже интереснее — к фарковцам и другим неизвестным рванули невесть откуда взявшиеся группы бойцов, причем работавших на ускорении. Где-то я это уже видел… И если фарковцев запороли ножами как свиней, правда получив от одной из жертв шальную пулю в живот то их преследователи схлестнулись с новыми игроками врукопашную, правда проигрывая — новенькие превосходили их в скорости, а те двигались как снулые рыбы. Прирезавшие фарковцев бойцы ринулись на подмогу своим, как вдруг…

Я почти ослеп и оглох, на месте свалки сверкнула вспышка и вспухло облако взрыва, а гулкий рокот метрах в ста аж покачнул колонну, за которой я прятался. Если от пули на ускорении можно еще как-то уклониться, то от фронта взрывной волны и осколков, летящих в десять раз быстрее пули — нет. Я даже вздрогнул, когда затряслась колонна под ударами мелких осколков, машинально упомянув женщину с пониженной социальной ответственностью. Выглянув за колонну, я увидел на месте взрыва большую воронку и фрагментированные тела вокруг нее. Проморгавшись и встряхнув головой, я увидел, как медленно встали и застыли те, кто не пострадал от взрыва, находясь рядом с шаманом. Один, смутно знакомый мне, повернул голову…

Я вышел из транса.

— Драбицын, где ты там? Выходи! — крикнул он. — Ты мне не враг.

Я медленно поднялся, перевесил автомат на правое плечо, не снимая руки со спуска, и вышел из-за своего импровизированного укрытия.

Передо мной стоял Лоренцо Герра, он же Анджей, собственной персоной, и гнусно ухмылялся, пока я шел к нему.

— Вот и свиделись, — он протянул руку. — Привет, Александр!

Мы сидели с Лоренцо в одном из уцелевших домов недалеко от дворца прямо на полу, подстелив коврики из пенорезины среди говна летучих мышей, которых тут было неимоверное количество.

— Вот так, значит, — сказал я, когда он закончил свой рассказ о том, как он здесь оказался, что видел по дороге и как помог мне с побегом.

Вот только был небольшой, точнее для меня большой облом — статуэтка лежала у него в вещмешке. Вообще конечно им хорошо досталось — дойти до цели, взять ее и внезапно лишиться большей части своего отряда — с ним осталось всего трое его янычар. А те, кого они преследовали — спецназ Святого Престола, который они вели с самого их появления в джунглях, и который был одним из их, да и наших, конкурентов. Причем конкуренты были достойные да и отважные — решив, что умирать все равно, но лучше с музыкой, один из папистов привел в действие взрывное устройство, находившееся в заплечном мешке. Несколько кило пластита, и семейный фарш из папистов и янычар был готов.

— Да, вот так, — спокойно ответил Лоренцо.

— А артефакт? — я кивнул на его мешок.

— Потом обсудим. Поверь, вы тоже со своим спутником внакладе не останетесь. Да и не надоело еще на государство работать? — он заговорщически подмигнул мне. — Ходить строем, беспрекословно подчиняться командованию и вышестоящим идиотам из кланов с грязными потными ручонками, для которых ты просто инструмент? Очередной неизвестный солдат неизвестной войны? Перед тобой лежат тысячи дорог, а с тем золотом, что мы отсюда вынесем, ты можешь купить себе остров, да и еще что угодно, и потеть, только лежа под тентом на собственной яхте в окружении нагих красавиц, потягивая ледяной мартини или что ты там еще любишь. Не боясь при этом, что тебя сбросят где-нибудь в жопе мира с самоубийственным заданием, а родителям вручат большую блестящую медаль и скорбным голосом с крокодиловыми слезами известят, что ты честно отдал жизнь за чужие интересы и кошельки, чтобы один из кланов натянул нос другому и прибрал к рукам какую-нибудь шахту в какой-нибудь папуасии, где ты и сгинул без следа.

— Иезуит ты и есть иезуит. Ваши речи сладки, только сами вы тем же и занимаетесь.

— Я — уже нет, — Лоренцо отхлебнул из маленькой фляжки, и явно не воды. — Теперь я честный сам себе подрядчик и работаю сам на себя. Поверь, быть собой и соблюдать свои интересы намного лучше. Лучше этого может быть только командовать идиотами вроде тебя, тоже наслаждаясь жизнью за государственный счет.

— Как я хочу послать тебя, Анджей! — я назвал его старым именем, которое он когда-то сменил вместе с телом.

— Ну так пошли, — с невозмутимым видом ответил он, сделал еще глоток. — Тебе легче станет? А на досуге обдумай мои слова. Нет, я ни в коем случае не предлагаю тебе пойти ко мне на службу, даже напротив, не взял бы ни под каким соусом. Помочь — да, но служить ты мне не будешь никогда, оставаясь источником постоянного напряга — ты слишком предан Империи. Да и фигура ты приметная.

— А что теперь?

— Теперь? — пожал плечами Лоренцо. — А что теперь? Сейчас мы переночуем, а завтра займемся тем, зачем сюда пришли — банальной мародеркой. Ваше — все, что отсюда унесешь, наше — что унесем мы. А что не унесем — при случае можно вернуться.

Я ухмыльнулся. Да здесь скоро появится спецназ ГУ ГШ, и золото пойдет в казну РИ.

— Можешь не ухмыляться, — заметил Лоренцо мою усмешку. — Если ты думаешь, что это место кто-то еще может захватить и ограбить… Хочешь притчу?

— Ну давай, — сказал я, не переставая улыбаться.

— Давным-давно, в далекой-далекой… Тьфу, что это я. Короче, в САСШ лет сорок так назад ваше ГУ ГШ провернуло одну очень рискованную операцию. Когда ракеты были большими и запускались из шахт, ваши спецы долго чесали репу, как бы не дать им запуститься? Не факт, что в нужный момент у охраняемых объектов появятся группы спецназа, заточенные на уничтожение взлетающих ракет, сбивая их из антиматериальных винтовок, как гласила одна из безумных идей ГШ. Момент не подгадаешь. И тогда, кто-то из ваших генералов почесал свою блестящую потную лысину и придумал гениальную, как ему показалось, идею — заминировать эти шахты, разместив недалеко миниатюрные ранцевые ядерные заряды. Там всего-то полкилотонны, может, чуть больше. Но для ракет хватит. Всего зарядов было шесть. Отдаю должное, операция была проведена настолько ювелирно, что никто ничего не заметил и даже не заподозрил до тех пор, пока абсолютно — уверяю — случайно один заряд не обнаружили. Ох какой же был международный скандал, естественно, не просочившийся в прессу! Дело кончилось тем, что вашим все-таки пришлось сдать места закладки зарядов. Так вот, зарядов было шесть, а нашли только пять.

Лоренцо встал с места, и подошел к углу, заставленному мешками, принесенными его группой с собой. Отставив в сторону несколько мешков, он с натугой подвинул один большой и тяжелый необычного вида, где под брезентом угадывался немаленький такой цилиндр. Лоренцо расшнуровал горловину.

— А вот это — шестой, — он обнажил верхнюю часть адской машинки.

Ну да похоже на РЯ-6, только вот явно пришлепнутая позднее надстройка сверху, помигивающая огоньком, мне не понравилась.

— Не, не надо бить меня по голове и делать еще какие непотребства, про которые ты сейчас подумал, — Лоренцо сделал отталкивающий жест. — Тут все продумано, вот смотри.

Лоренцо снял смарт-часы, и тут же раздался электронный писк и загорелся еще один датчик. Он поспешно надел часы обратно.

— Как раз страховка от отчаянных, — подмигнул он мне, затягивая ремешок. — Если не будет сигнала в течении минуты, то все это место разлетится на атомы. Причем настроена эта штука только на мой пульс и мою ауру, я же хитрый артефактор. Так что скажи спасибо нашим врагам, что меня не убили.

— Ну и мудак же ты! — не удержался я от замечания.

— И заметь, — он воздел палец кверху, — хитрый мудак! Это только одна ее возможность. А вторая — у нее есть ключ-отмычка. Если сюда прилетит или придет кто-то не тот, и не активирует отмычку, то опять будет бум. Да, кстати, не напрягайся снова, ее здесь нет, она у меня лежит в одном хитром месте. Так что лучше предупреди папу, чтобы ни он, ни его люди сюда не совались, если раньше времени в рай не хотят попасть.

— А с этим что будем делать? — я кивнул на валявшегося шамана, который хорошо упакованный и обколотый наркотой, сейчас словил приход и встречался в наркотическом трансе, наверное, со своими верховными божествами.

— Поспрашиваем его хорошенько о том, что знает, а потом, — Лоренцо выразительно провел большим пальцем правой руки по горлу. — Не тащить же его с собой обратно. Особенно после этого!

Старый мочевой пузырь шамана не выдержал, и теперь вокруг него расплывалась лужа.

— Вот скотина! — Лоренцо подошел к шаману, и, брезгливо морщась, наподдал ботинком ему по заднице. Шаман перевернулся на другой бок, и пустил слюни на пол. — Так что отдыхай, тебе делать больше нечего. И еще раз, пожалуйста, без фокусов и резких движений.

Да уж, с фокусами придется завязать. Два к четырем, точнее полтора — я так и не выяснил, насколько Гоша хорош как характерник, но выучку янычаров и самого Лоренцо знал. И еще знал, что он не блефует и в случае необходимости взорвет свою едрену бомбу, такая черта как отчаянность в его характере была. А дальше обследовать город мы принялись с самого утра. Ну и естественно, как же без присмотра со стороны его янычара, который вроде как был наблюдателем, трезво оценивая свои возможности против двух волхвов.

А обследовать было-то особо и нечего — кроме «проспекта», площади и дворцово-храмового комплекса город был почти полностью разрушен. Каменные обломки, бывшие когда-то колоннами и стенами, устилали улицы. Некоторые здания были целиком погребены под земляными холмами-курганами, на которых не росло ничего, видимо аура была плохая — скорее всего, когда-то, ни я ни Гоша не видели ни малейшего отклонения от нормы.

То и дело путь нам преграждали зияющие расселины, которые приходилось обходить — перепрыгнуть такую пропасть не представлялось возможным, вон даже некоторые дома ухнули туда без следа, кое-где оставив после себя рухнувшие набок плиты стен. Я решил поэкспериментировать, и уронил валявшийся зазубренный с острыми краями осколок в одну из расщелин, напрягая слух. Ничего. Как будто камень ушел в самые недра земли, не издав ни звука. С концами.

Так мы обошли дворец, прошли еще с полмили и попали на древнюю набережную, точнее на то, что от нее осталось. Речка, текущая откуда-то издали, и теряющаяся в зарослях вдалеке была небольшая, метров сорок-пятьдесят в ширину. К ней раньше был подход по каменной лестнице, теперь разрушенной и еле угадывающейся. На другой стороне через реку угадывались когда-то разбитые здесь поля, теперь поглощенные буйством тропической зелени, раскрасившей их в пестрый ковер цветов, росших здесь ну никак не меньше тысячи лет.

— Через речку не пойдем, нам там делать нечего, — озвучил я свои мысли. — Возвращаемся во дворец.

Самое интересное, что здание дворца когда-то разыгравшееся здесь землетрясение пощадило, только несколько колонн обрушилось. Сколько оно было баллов — неизвестно, однако разрушения были большими. Поэтому и ушли отсюда люди, потеряв веру в своих богов, которым и приносили человеческую жертву. Цивилизация? Ну была такая довольно странная древняя цивилизация. Я постоянно слышал о том, что вот какие сволочи испанцы, поперерезали инков с ацтеками и майя, уничтожили ту цивилизацию, которая могла бы соперничать с западной, и тэ дэ, и тэ пэ. Испанцы действительно во времена конкисты человеколюбием не страдали, учитывая какой отмороженный контингент работал в Южной Америке, зверства творили еще те, что рейнджеры во Вьетнаме или эсэсовцы изошли бы на говно от зависти. Ну а с другой стороны, бедные милые туземцы? Не смешите. Когда испанцы увидели, что творили туземцы, и как вырывали еще трепещущие сердца у своих жертв, да делая это зачастую в промышленном масштабе, бывало по несколько десятков зараз, пуская кровь со своих пирамид так, чтобы она стекала до земли, они испытали культурный шок. Тем более уж больно их боги, требовавшие человеческой крови, сильно напоминали демонов и сатану мира христианского. Ну и естественно, не вынеся такого, по их мнению, непотребства и осенив себя крестным знамением как ревностные католики, конкистадоры взялись за шпаги и мушкеты. Ну а продолжение истории знают все. Плачущие историки и либералы, цивилизованные по западному образцу индейцы и метисы, раздербаненная корпорациями Южная Америка и возведенный в абсолют католицизм. Все как обычно — горе побежденным.

Пикнула коробочка рации на поясе янычара, он обменялся несколькими фразами по-итальянски с Геррой — я все равно этот поэтический язык не понимаю.

— Вас приглашают присоединиться, — сказал нам сопровождающий и сделал широкий жест рукой.

— Ну пойдемте присоединимся, — ответил я.

Подходя ко дворцу, мы услышали взрыв, и вверх поднялось облако белой пыли, из которого появился Лоренцо.

— Наденьте маски, — он закашлялся, и протянул нам респираторы. — Я сам сдуру про них забыл.

Мы послушно натянули маски. Я знал, насколько это хреново — в прошлой жизни несколько раз дышал таким аэрозольным туманом, и после этого было хреново.

— Пойдемте за мной, — он махнул рукой, промычав через респиратор.

— Ну и нахрена? — спросил я, увидев кучу каменных обломков.

— Вход в подземелье был завален землетрясением, без взрыва было никак. Да и ловушки, которые тут были либо сработали, либо уничтожены, — подмигнул он мне.

— Тогда стой, — я отстранил его и шагнул вперед.

Да, взрыв заставил сработать несколько ловушек, но еще пара примитивных механических и гидравлическая осталась. Ну а нас к поискам такого рода готовили.

— Вот теперь можно, — мы с Гошей переглянулись.

— Только после вас, — усмехнулся Лоренцо и показал на тяжелую каменную дверь с резным орнаментом.

Я быстро обследовал ее на предмет сюрпризов, и не зря — плита над нашими головами могла ухнуть вниз, погребая нас под собой.

— Сейчас, — я глянул на приводной механизм. — Есть взрывчатка?

— Ты смотри, не обрушь тут все.

— Дайте мне грамм пятьдесят, не больше.

Я быстро слепил из пластида небольшую колбаску, наложил ее на стену, обжал детонатор и поджег огнепроводный шнур. Затем мы отбежали в закуток и закрыли уши. Хлопок, громкий скрежет камня о камень — и перекосившаяся плита просела, упершись в стену.

— Теперь можно.

Мы вшестером отвалили резную каменную дверь.

— Вот это да! — вырвалось у Лоренцо.

Да, такое зрелище могло потрясти кого угодно — груды золота, раньше находившегося в плетеных корзинах и деревянных ларях, обратившихся теперь в пыль, покоились на полу.

— Ну что встали, как истуканы? — обратился Лоренцо к нам. — Берите, сколько сможете унести, разрешаю. Все равно столько золота не истратить и за сто жизней. А так оно иногда может и помочь начать новую жизнь. Так что…