Наследие древнего

Глава 12

— Граф, наслышана, что Вы сегодня были потрясающи, — Астрид подходила ко мне плавно, каждое движение выверено, будто в хищном танце. Настоящая валькирия, только вместо доспехов — военная форма, а вместо копья — холодный, пронизывающий взгляд, и всё это приправлено очаровательной улыбкой. — Спасти великого князя из рук йотуна — это подвиг достойный внимания скальдов. Уверена, они сочинят немало саг в вашу честь.

Ох, эта женщина страшнее, чем кажется на первый взгляд. Беспощадно разит наповал в самое уязвимое место мужчины. В тщеславие. Всё, я таю.

— Вы не представляете, граф, как я счастлива познакомиться с Вами, — её взгляд слегка потеплел с намёком на кокетство.

Я улыбнулся в ответ, изображая, что польщён:

— Вы слишком добры. Без вашего артефакта мы бы все погибли, — протянул я, и решил сблизить наше знакомство: — расскажите, как он работает? Это фантастическое достижение магической инженерии.

Фреир подошёл ближе, его маленькие глазки оценивающе скользнули по моему лицу.

— Двадцать лет разработки, — произнесла Астрид придавая каждому слову тяжесть значимости. — Норвежское Центральное Порталоуправление не жалело ресурсов. Мы знали, что рано или поздно случится масштабный прорыв.

Ок, как интересно. Знали, значит? А я вам зачем? Что Вы у меня спрашивать собираетесь? Конкурента ищите, или что?

Фон Штальберг встал рядом, его ледяные серые глаза изучали меня с нескрываемым интересом.

— Техническая сторона достаточно сложна, — начал он с лёгким немецким акцентом. — Артефакт создаёт резонансную частоту, которая противоположна частоте портального разрыва. Проще говоря, мы гасим волну контр-волной.

Я кивал, внимательно слушая, а сам прикидывал, что происходит. То, что немец завязан с норвежским аналогом ЦПУ я понял. Вот откуда он знал названия всех монстров. Козырял классификацией. И всё бы ничего, вроде всё сходится и нет смысла его подозревать, но…. Но! Эта блонда сказала, что они знали о будущих прорывах. Только не сказали, что они будут не на их территории, а это не правильно.

Как великий маг вам говорю, в империи, если бы произошли случайные открытия порталов, оказались бы существа из местных пантеонов. Упыри и вурдалаки там, а не тролли и гоблины с йотуном.

Так что не конкурента они во мне увидели, а врага способного закрыть портал. Они ещё этого не поняли, но я засветился так, что скоро до них дойдёт. Вот почему решили меня осторожно поспрашивать.

А какие у меня шансы ответить на их вопросы? Два архимага и архимагистр против меня одного. Резервы не восстановлены после боя с йотуном. Клыка Тифона нет — торчит в пальце гиганта где-то в другом мире. Энергии маловато. В лоб не пройти. Пусть я сейчас по силе превосхожу местных архимагов, но даже в таком случае трое против одного — это риск. А сейчас, после такого боя — откровенное самоубийство. Но и отпустить их я не могу. Чую, это они вызвали монстров, и я хотел узнать как, и зачем. И что делать?

Я задумался на миг, бросил взгляд по сторонам.

Вокруг нас кипела работа. Санитары выносили раненых на носилках, их стоны смешивались с лязгом металла и командами офицеров. Пожарные заливали догорающие здания. Магический артефакт норвежцев всё ещё испускал слабое свечение — видимо, добивал последние микро-порталы.

Дым стелился по площади густыми клубами, пахло гарью и озоном от магических разрядов. Асфальт был изрыт глубокими бороздами — следы когтей, копыт, лап. Чёрная кровь троллей смешалась с человеческой красной. На ступенях разрушенного Адмиралтейства сидел жандарм и бессмысленно смотрел в пустоту.

Нет, их точно нельзя отпускать, надо всё выяснить. Что ж, буду импровизировать.

Астрид шагнула ближе, и я ощутил лёгкий аромат её парфюма. Что-то северное, хвойное, с нотками моря. Она улыбалась, но глаза оставались холодными, как лёд фьордов.

— Вы тоже использовали уникальный артефакт против йотуна, — её рука легла мне на предплечье. Касание было почти невесомым, но я чувствовал силу в этих пальцах. — Жаль, что вы его потеряли. Что-то из наследния вашей семьи?

— Вы хорошо разбираетесь в артефактах, — выдавил из себя улыбку.

— Это моя работа, — она наклонила голову. Светлые волосы скользнули по плечу. — Я изучаю древнее оружие.

Фреир хмыкнул, и складки на его лысине разошлись.

— Обидно терять такое сокровище? — продолжила она, — но вы спасли жизнь великому князю. Император должен быть щедр, граф.

— Покажете нам ваше оборудование? — спросил я вместо ответа, глядя в сторону грузовиков. — Я тоже увлекаюсь, но магической механикой. Это не праздное любопытство, всегда полезно учиться у лучших.

Норвежцы переглянулись. Секунда колебания, потом Астрид кивнула.

— Конечно. Мы как раз собирались продемонстрировать артефакт вашему великому князю. Составите нам компанию?

Она взяла меня под руку. Движение было естественным, непринуждённым, но я почувствовал, как её аура коснулась моей. Проверка. Она щупала мои магические каналы, оценивала резервы, искала слабости.

Пришлось напрячься, выставляя защиту. Моя аура вспыхнула в ответ, отталкивая её щупальца. Астрид едва заметно дёрнула бровью.

— Кирилл, — голос Изольды прозвучал сзади, холодный как январская вьюга. — Нам пора возвращаться. Долгий был день.

Я обернулся. Шальная стояла в трёх шагах, руки скрещены на груди. Взгляд её буравил Астрид с такой силой, что я почти удивился отсутствию дыма.

— О, — Астрид повернулась к ней, не выпуская мою руку. — Ваша… помощница?

Пауза перед последним словом была издевательской. Изольда услышала это. Её челюсть сжалась, скулы заострились.

— Командир диверсионного отряда, — её рука легла на рукоять кинжала на поясе. — Граф, Кирил… Мы действительно задержались. Люди устали. Да и я бы не отказалась от вашего фирменного массажа.

Две хищницы оценивали друг друга. Астрид — высокая, статная, в безупречной форме, с холодной уверенностью валькирии. Изольда — чуть ниже, но не менее опасная, вся как натянутая струна, готовая лопнуть и хлестнуть.

— Нам надо уходить, — тихо прошептала Лидия позади Шальной. Она держала Георгия за руку, оба были бледные, измотанные. — Жора, нам, правда, надо уходить.

Василий и Николай заняли позиции по бокам от меня. Не явно, но достаточно чётко. Защитная формация. Они чувствовали напряжение, даже не понимая его причин.

Я поднял свободную руку, разряжая атмосферу.

— Минутку, друзья. Будет невежливо отказаться от любезного предложения наших союзников. Они спасли город. Нам не стоит торопиться.

Я аккуратно высвободил руку из захвата Астрид, делая вид, что поправляю плац. Норвежка не настаивала, но её губы сжались в тонкую линию.

— Графиня, — обратился я к ней, — прошу простить меня, но я перекинусь парой слов со своими людьми и догоню Вас.

— Хорошо, — Изольда, опережая Астрид, отступила на шаг, но не расслабилась. — Но недолго, а то я начну ревновать…

В последнем слове было столько яда, что Астрид даже пошатнулась. Хотя, скорее всего от возмущения, что вместо неё ответила Шальная.

— Конечно, Граф, — норвежка быстро справилась с эмоциями и улыбнулась мне, — мы будем ждать у грузовиков.

На прощание она мазнула по Изольде взглядом, словно ножом, и зашагала вместе со своими спутникам к колонне автомобилей. Они отошли шагов на десять и тут Шальную прорвало:

— Ты кобелина, да я…

— Цыц, женщина, — я посмотрел на команду так, что они резко напряглись. — Больше ни слова, мы пойдём и посмотрим на артефакт, это важно.

Молчание было мне ответом, лишь вид Шальной преобразился. Она явно догадалась, что с моей стороны всё это было игрой.

Я обернулся к норвежцам, они же были у своих машин. Думали, что их не услышат за грохотом работающих пожарных машин и криками санитаров. Ошибались.

Я держал заклинание разведчик активным. Нити магии тянулись невидимыми паутинками, собирая каждое слово, каждый шёпот. Энергии уходило немного.

— Двадцать лет разработки, — фыркнул Фреир, его лысина блеснула в свете фар, что попали ему на лицо. — Ты расскажи ещё, что это мы вызвали все эти разрывы, чтобы перетянуть контракты ЦПУ на себя. Нельзя столько болтать, Астрид.

— Ой, отстань, — оборвала она его, — План сработал идеально, — голос Астрид звучал довольным, почти мурлыкающим. — Йотун продемонстрировал угрозу именно так, как мы рассчитывали. Император теперь подпишет контракт не глядя. Русские будут платить нам за каждый закрытый портал следующие полвека.

— Ты поняла, о чём я, — продолжал бурчать лысый коротышка. — Ты чуть не сболтнула лишнего этому пацану.

— Там кроме него целая команда свидетелей, — добавил фон Штальберг.

— По дороге разберёмся, — холодно бросила Астрид. — Пригласим к нам в гости, а там несчастный случай. Переутомление после боя, магическое истощение. Сердце не выдержало. Молодой, неопытный, перенапрягся спасая великого князя. Трагедия. Империя будет скорбеть о герое…. О всей его команде.

Нет, я догадывался, но, чтобы вот так. Твари… Весь этот цирк — демонстрация товара? Устроить катастрофу, явиться с решением, заключить выгодный контракт, а свидетеля неудобного убрать. Вот только со мной они дали маху.

Норвежцы прекратили разговор и развернулись в нашу сторону с улыбками на лицах, будто только что обсуждали погоду. Я помахал рукой и направился к ним. Изольда, Лидия с братом и мои бойцы пошли чуть позади меня.

Так, нужно потянуть время, нужны свидетели, нужен план. Как доказать причастность норвежцев императору?

Площадь медленно приходила в порядок. Жандармы устанавливали периметр, не пуская мародёров. Архимаги Совета проверяли здания на магические аномалии. Военные инженеры осматривали повреждённые конструкции, помечая опасные для обрушения.

Я оглянулся через плечо, делая вид, что проверяю своих людей. На самом деле искал союзников. Взгляд скользнул по площади, зацепился за знакомые фигуры у полуразрушенного Адмиралтейства.

Там, метрах в ста, стояла группа. Великий князь Николай Константинович опирался на трость — видимо, ранения давали о себе знать. Рядом Бестужев, его рыжеватая борода испачкана сажей. Маршал Бутурлин что-то объяснял, размахивая руками. Шереметьева слушала, опираясь на посох. Черногорский записывал что-то в блокнот. Слишком далеко.

— Наш транспорт, — когда мы подошли к норвежцам, Фреир указал на колонну из пяти грузовиков. — Мы ожидали большего масштаба прорыва, поэтому прибыли с запасом оборудования.

Машины были тяжёлыми, армейскими, с высокими бортами и брезентовыми тентами. Мощные, надёжные. На капотах красовались норвежские государственные гербы. Всё официально, всё легально.

Но когда мы подошли ближе, я увидел детали. На металлических бортах, между заклёпками, тянулись тонкие линии. Руны? Нет, не совсем. Что-то более древнее.

Сердце пропустило удар.

Иероглифы.

Не скандинавские руны в чистом виде, а дикая смесь с египетские иероглифами, и с какими-то другими символами. Точно такие же были в бункере. В том проклятом бункере, где воскрешали Черепа. Я остановился. Пришлось усилием воли заставить себя двигаться дальше, изображая естественность. Но мозг уже работал на полную мощность.

Те же символы, те же защитные контуры. Те же энергетические схемы. Это не могло быть совпадением. Немцы в бункере использовали норвежские разработки. Или норвежцы использовали немецкие. Или они работали вместе. Плевать! Они враги.

Огонь-Догоновский получал оборудование от кого-то. От Черепа, думали мы. Но Череп сам был творением. Творением этих троих? Или их организации?

— Впечатляет, правда? — Астрид заметила мой взгляд. — Защитные руны. Мы не можем рисковать оборудованием. Порталы опасны, а магическая техника требует максимальной безопасности.

— Эти символы, — я приблизился к борту, будто изучая работу. — Необычное сочетание традиций. Скандинавские руны с… египетскими иероглифами?

Пауза. Микро-пауза, но я её заметил. Фреир и фон Штальберг переглянулись. Астрид продолжала улыбаться, но улыбка стала механической.

— У вас хороший глаз, граф, — Фреир потёр лысину. — Да, мы используем синтез традиций. Чистая скандинавская магия недостаточно мощна для таких артефактов. Пришлось заимствовать у соседей.

Ложь или полуправда. Они были не заимствованием, а системой. Целостной, продуманной, работающей по единым принципам низшего колдовства. Вот же грязные гойсы — чернушные колдунишки….

Так, ладно, с этим можно работать. Нужно привлечь внимание великого князя. Но как сделать это естественно?

— Поразительная работа! — я повысил голос, жестикулируя в сторону грузовиков. — Ваше высочество должен это видеть! Это же прорыв в магической инженерии!

Норвежцы напряглись. Астрид шагнула ко мне, всё ещё улыбаясь, но глаза стали жёстче.

— Мы всё покажем в штабе, позже. Сейчас не лучшее время для демонстраций. Слишком много суеты вокруг.

— Но это уникально! — я не унимался, делая ещё шаг к грузовику и повышая голос. — История делается! Ваше высочество!

Я махнул рукой в сторону группы у Адмиралтейства. Великий князь обернулся на крик. Увидел меня, нахмурился. Сказал что-то Бестужеву.

— Граф, — Фреир положил руку мне на плечо. Сжал. Сильно. — Вы привлекаете лишнее внимание. Нам следует уйти в более спокойное место.

Его пальцы впились в мышцу. Это было не дружеское касание. Это была угроза. Я повернулся к нему, всё ещё улыбаясь.

— Но почему? Разве мы не должны праздновать победу? Вы герои! Империя должна знать своих спасителей!

— Надо уходить, — фон Штальберг шагнул ближе, перекрывая мне путь к площади. — Сейчас.

Они окружили меня полукольцом. Астрид справа, Фреир слева, фон Штальберг спереди. Выхода не было, только назад — к грузовикам.

Изольда за моей спиной дёрнулась вперёд, но я поднял руку, останавливая её. Рано. Пусть подойдёт великий князь.

— Граф Орлов? — голос великого князя разнёсся по площади. Я видел, как группа направляется к нам. Бестужев шёл впереди, его лицо было настороженным. — Что случилось?

Норвежцы развернулись, улыбки вернулись на лица как по команде. Профессионалы. Холодные, расчётливые профессионалы.

— Ваше высочество, — Астрид сделала лёгкий реверанс. — Граф Орлов восхищается нашим оборудованием. Мы как раз собирались провести краткую демонстрацию.

Великий князь подошёл ближе, прихрамывая. Маршал Бутурлин поддерживал его под локоть. Следом Шереметьева, Черногорский, Бестужев. Жандармы образовали кольцо безопасности.

— Наши норвежские союзники демонстрируют революционное оборудование, — я широко улыбнулся, указывая на грузовики. — Ваше высочество, посмотрите на эти защитные символы. Синтез скандинавской и египетской традиций. Уникальная работа.

Великий князь нахмурился, всматриваясь в борт грузовика. Черногорский придвинулся ближе, его прищуренные глаза скользили по иероглифам.

— Действительно необычное сочетание, — пробормотал архимаг. — Я читал о подобных экспериментах, но никогда не видел работающей системы.

— О да, — я продолжал восторгаться, ловя взгляд Бестужева. — Пётр Алексеевич, подойдите, посмотрите. Думаю, вам это покажется знакомым.

Бестужев шагнул вперёд, обходя норвежцев. Его взгляд скользнул по моему лицу — он понял, что что-то не так. Я едва заметно кивнул в сторону иероглифов.

Князь склонился над бортом, всматриваясь в символы. Секунда. Две. Лицо его каменело на глазах.

— Эти символы… — он выпрямился, поворачиваясь ко мне. Голос был тихим, но я услышал в нём сталь. — Кирилл, ты уверен?

— Абсолютно, — я кивнул. — Пётр Алексеевич, помните тот бункер, где мы нашли Черепа?

Тишина упала как топор.

Великий князь перевёл взгляд с меня на Бестужева.

— Какой бункер?

— Тот, где немцы воскрешали древнюю тварь, — Бестужев не сводил глаз с норвежцев. — С оборудованием, помеченным такими же символами.

Астрид побледнела. Не сильно, но я заметил. Фреир сделал шаг назад, его рука потянулась к поясу — там висел какой-то артефакт. Фон Штальберг застыл, его ледяные глаза метались между нами и великим князем.

— Это абсурдное обвинение, — начал немец, но я перебил его.

Развернулся к норвежцам. Улыбка сошла с моего лица. Голос стал стальным.

— О том бункере, где разрабатывали порталы. Где экспериментировали с существами из других миров. С таким же оборудованием, как здесь.

Я показал на руины площади. На дымящиеся развалины зданий. На тела под простынями. На раненых на носилках.

— О том, что всё это — ваша работа. Порталы. Монстры. Йотун. Вы всё устроили.

Секунда тишины.

Маршал Бутурлин шагнул вперёд, рука на рукояти сабли.

— Граф, вы уверены в обвинениях?

— Я видел тот бункер, — Бестужев встал рядом со мной. — Оборудование идентично. Те же символы, тот же стиль, та же магическая структура.

Фреир резко развернулся и побежал к своему грузовику. Толстяк двигался на удивление быстро для своих габаритов.

— Они бегут! — крикнул Черногорский. — Держите их!

Астрид выбросила руку вперёд. Волна огненной энергии вырвалась из её ладони, целясь в великого князя. Я блокировал атаку щитом, магические искры посыпались дождём. Удар был мощным, отбросил меня на шаг назад.

Фон Штальберг метнул ледяные копья. Десятки острых как бритва снарядов понеслись в нашу сторону. Шереметьева выставила контр-заклинание, огненная стена испарила лёд в воздухе. Облако пара окутало всех.

— Хватай их! — заорал я Бестужеву. — Пётр Алексеевич, бей!

Хаос взорвался мгновенно.

Астрид атаковала снова, теперь целясь в меня. Огненные хлысты свистели в воздухе, оставляя светящиеся следы. Я уклонялся, отвечая воздушными лезвиями. Она блокировала, её валькирийская броня мерцала защитными рунами.

Мы кружили друг против друга, обмениваясь ударами. Она была сильна — магия лилась из неё мощным потоком. Но я был хитрее. Века практики не прошли даром.

Воздушное лезвие прошло слева, отвлекая внимание. Настоящая атака пришла справа — концентрированный удар энергии жизни. Астрид взвыла, отлетая на несколько метров. Её броня треснула, руны погасли.

Фон Штальберг сражался с тремя противниками разом. Бестужев метал огненные шары. Бутурлин — каменные кулаки. Великий князь выпускал золотые стрелы. Немец блокировал, контратаковал, но трое против одного — это слишком даже для архимага.

Черногорский присоединился к атаке, его ледяные цепи обвились вокруг ног фон Штальберга. Немец споткнулся, упал на одно колено. Бестужев не упустил момента — огненный удар в грудь, и фон Штальберг рухнул на землю.

Фреир почти добрался до грузовика. Василий и Николай бросились перехватывать, но лысый изогнулся, его пальцы мелькнули в воздухе. Дымовая завеса взорвалась между ним и моими бойцами. Они закашлялись, потеряв противника из вида.

Изольда метнула кинжал. Лезвие просвистело сквозь дым, но Фреир уже нырнул в кузов грузовика. Двигатель взревел. Машина сорвалась с места, покрышки визжали по асфальту.

— Ловите лысого! — заорал я, но было поздно.

Грузовик петлял между завалами, уклоняясь от магических атак. Шереметьева выпустила огненный шар, но машина свернула, и заклинание ушло в молоко. Грузовик скрылся за поворотом, растворяясь в дыму пожаров.

Астрид поднялась на ноги, кровь текла из разбитой губы. Её волосы растрепались, форма была порвана в нескольких местах. Но глаза горели ненавистью.

— Ты пожалеешь, — прошипела она, готовясь к новой атаке.

Шереметьева и Черногорский навалились одновременно. Ледяные цепи схватили валькирию за руки и ноги, огненные кольца сжались вокруг торса. Астрид рванулась, её аура вспыхнула, пытаясь разорвать путы. Но двое архимагов держали крепко.

Жандармы подбежали с магическими наручниками — артефактами подавления силы. Защёлкнули на запястьях Астрид. Она взвыла от бессильной ярости, но магия угасла, заблокированная артефактами.

Фон Штальберга скрутили трое — Бестужев, Бутурлин и великий князь. Немца тоже заковали, бросили на землю рядом с Астрид.

Вокруг сбежалась толпа. Солдаты, маги, медики — все в шоке от произошедшего. Союзники, которые только что спасли город, оказались врагами. Герои норвежцы на самом деле преступники.

Астрид подняла голову, её взгляд встретился с моим. В глазах плескалась чистая, концентрированная ненависть.

— Ты пожалеешь, — повторила она тише.

Я присел на корточки рядом с ней, улыбаясь.

— Вряд ли. Видишь ли, я уже однажды умирал. Опыт оказался неприятным, но поучительным. Теперь я знаю, как избегать повторений.

Я коснулся её виска, пробежался пальцами по золотистому локону волос. Затем встал, отряхивая колени. Великий князь стоял посреди площади, опираясь на трость. Лицо его было бледным, губы поджаты.

— Кто-нибудь, — произнёс он медленно, чётко выговаривая каждое слово, — объяснит мне, что здесь произошло?

— Ваше высочество, мы с графом Орловым накануне штурмовали бункер. Там обнаружили оборудование для открытия порталов и призыва существ. Оборудование было помечено такими же символами, как на этих грузовиках. — Начал Бестужев. — Я вам всё очень подробно расскажу, но лучше не здесь. А ты Кирилл езжай, отдохни, ты сегодня нам очень помог.

Мне взглядом показали, чтобы я ушёл и оставил их тут. Пожал плечами, кивнул всем присутствующим и развернулся к своим людям.

— Домой, — выдохнул я, когда ко мне подошёл Николай.

— Вот же мымра! — тут же подхватила меня под руку Изольда. — Ещё чего-то из себя строила, а сама дешёвка и предательница. Гладила тебя по руке…. Тебе понравилось, Кирилл?

Я не слушал, просто шёл. Долгий, изматывающий день. Очень хотелось отдохнуть, поесть, привести себя в порядок. Теперь Бестужев просто обязан мне Грецию. Некрополь, мои вещи, сила… Улыбнулся и залез в машину.

Пётр Алексеевич Бестужев, дворец императора

Пётр Алексеевич сидел в приёмной государя и предавался грустным размышлениям.

Он рассказал всё, что знал про Огонь-Догановского и его эксперименты. Рассказал о войне с ним, о победе, о бункере с Черепом. Рассказал это великому князю, самому императору, Бутурлину и целой своре следователей и дознавателей из жандармерии, контрразведки, тайной канцелярии и прочих служб. Все эти люди были в генеральских чинах.

Сейчас вся эта толпа совещалась у государя в кабинете, а Бестужев ожидал решения в приёмной. Кто другой сказал бы, что его выжали досуха, но для Бестужева это не было чем-то из ряда вон. Он был одним из тех, кто точно также допрашивал других. Так что оказаться на месте свидетеля, хоть и было новым опытом, но Пётр Алексеевич был к этому подготовлен.

Потому думал он не о прошедшей беседе, а о графе Орлове. Вот где загадка. Кирилл из загадочного юноши, начавшим восстановление рода Орловых, превратился в Загадочного, именно так, с большой буквы, мужчину. Пусть и прошло всего полгода.

Вот, скажите на милость, откуда у парня со вторым рангом сил столько, чтобы выдерживать четыре схватки подряд? Сначала битва у Огонь-Догановского, потом бункер Черепа, затем зачистка в центре города и схватка с предателями норвежцами. Не всякий архимаг или архимагистр способен на такое. Вон, самому Бестужеву это далось крайне трудно, а Кирилл спокойно сел в машину и поехал домой.

Как это возможно? Нет, он, конечно, не архимаг. Невозможно им стать за такое время. Но…. Артефакт! Точно, он же использовал постоянно артефакты, даже на аукцион за ними приходил…. Может, и в этот раз что-то из наследия его деда? Ефим всегда был прижимистым, особенно на тайны. Так что мог сохранить что-то в запасниках.

Спросить его, что он дал внуку? Так не расскажет, улыбнётся только и позовёт пить медовуху. Но, если так думать, то парень должен быть просто увешан артефактами, как новогодняя ёлка, а это не так.

Бестужев прекрасно знал, как в бою двигаются люди с артефактами. Они же мешаются и отягащают, особенно сильные. А тут была лёгкость в движениях, словно в танце. Значит у юного Орлова артефактов не так уж и много.

«Кто ты, Кирилл, — мысленно спросил сам себя Бестужев, и тут же ответил: — Загадка».

Но, несмотря на интерес, Пётр Алексеевич не стремился разгадать тайну всеми способами. Слишком многим он оказался обязан Орлову. Оказался и признал это.

Без Кирилла не могло быть и речи о победе над Огонь-Догановским. Его помощь в бункере сыграла решающую роль. Да везде, абсолютно везде юноша играл ключевую роль, и Бестужев это понимал. Более того, он понимал, что это единственный стоящий союзник, который у него остался.

А, чего хитрить, вообще единственный союзник.

Нет, так-то, после победы в родовой войне все вернутся обратно и будут заглядывать Бестужеву в рот. Власть в партии тоже останется, но как доверять всем этим людям, которые однажды отвернулись от своего вожака? Да никак. Использовать их в своих раскладах и только, а доверять Пётр Алексеевич теперь мог только двум людям. Старому другу Ефиму и его внуку Кириллу Орловым.

Только о каком доверии может идти речь, если Бестужев будет только брать? Орловы рано или поздно отвернутся от него в таком случае. Не так работают отношения у аристократов, даже в дружбе. Потому Пётр Алексеевич собирался сделать то, что обещал, а именно организовать поездку в Грецию.

Он уже закинул удочку великому князю, обмолвился об этом по дороге во дворец. Повторил просьбу императору, пока не пришла свора дознавателей. Но, чувствовал, что этого мало.

«Не разрешат, — думал Пётр Алексеевич, качая головой в такт мыслям, — слишком много загадок вокруг Кирилла. Это проблема».

Развить мысль он не успел. Дубовая, резная дверь тяжело отворилась и толпа людей в мундирах потекла через кабинет к другой двери в коридор.

Они не обращали внимания на Бестужева, лишь некоторые бросали на него сочувствующий взгляд, а один так искренне покачал головой.

«Всё плохо, — понял Пётр Алексеевич, провожая взглядом грузного генерала от контрразведки, — Соколов бы не качал головой просто так. Осталось только понять, в отношении меня, или Кирилла».

Бестужев посмотрел на секретаря императора, который прекратил шелестеть бумагами при появлении генералов, и тот глянул на монитор, а потом развёл руками. Бестужева в кабинет не приглашали.

Пётр Алексеевич не успел обдумать новые факты, как в приёмную вышел великий князь.

— Пойдём, Петя, есть разговор, — произнёс Николай Константинович, опираясь на трость.

— Государь….

— Ушёл через другую дверь чаёвничать, притомился он от этих дел, — недовольно поморщился велийкий князь, — пойдём.

Бестужев проследовал в коридор за прихрамывающим дядей императора. Медленно они прошли несколько метров и оказались в кабинете Николая Константиновича.

— Твоя война родов признана законной и состоявшейся, — начал великий князь, присаживаясь в кресло, но перед этим он активировал защиту от прослушки, повернул на триста шестьдесят градусов хрустальную пирамидку на столе (у Бестужева была точно такая же, в одном месте заказывали). — Так что с этой стороны не жди подвоха. Забирай себе все трофеи и дели между участниками. Кроме бункера и документации о порталах. Эту добычу ты передашь тайной канцелярии, пусть изучают.

— Понял, — кивнул Пётр Алексеевич, даже не присаживаясь на стул для посетителей, — Кирилл с Изольдой Игоревной будут рады прибытку.

— Да, насчёт Шальной, — поморщился великий князь, — государь дал добро на восстановление в правах её рода, но только под твоим патронажем. Ты начал эту возню, вот с ней и разбирайся.

— Угу, — кивнул Бестужев, предчувствуя, что сейчас начнётся самое главное, слишком уж хорошо он знал манеру общения великого князя.

— Насчёт графа Орлова же, — оправдал ожидания Бестужева Николай Константинович, — тут всё сложно. Император требует себе артефакт его рода.

— Но….

— А ты думаешь, кто помог тогда Уваровым в войне против Орловых? Кто закинул удочку на смену власти в партии, чтобы Огонь-Догановский предал тебя?

— Вы? — выдохнул Пётр Алексеевич, а картина его мира пошатнулся. Если великий князь….

— Лучше бы я, — лицо Николая Константиновича исказилось от злости. — Мой племянник, понимаешь? Он прямо вмешался в дела родов.

— Император? — часто-часто заморгал глазами Бестужев, картина мира уже не шаталась, а рушилась. В своё время он, даже не думал о таком. Подозревал, что кто-то из свиты государя, но не Сам же! — Еесли… это так, то….

— Именно, — кивнул великий князь, — он нарушил вековой запрет на вмешательство в дела аристократов, и теперь, если это доказать, то проблем у Империи станет ещё больше, чем есть сейчас. Но, ты же не будешь этого делать, так?

— Эм, нет, — запнулся Бестужев и всё же опустился на стул для посетителей. Он просто представил себе уровень проблем, которые возникнут, когда станет известно, что гарант прав и свобод аристократов, сам же нарушил законы Империи. Обычно всё наоборот. Хитрым благородным хочется больше власти, а государь держит их в ежовых рукавицах закона.

— Вижу, ты, понял, весь масштаб, — кивнул Николай Константинович, — это хорошо, да и доказательств у тебя нет, а все свидетели мертвы.

Бестужев напрягся.

— Расслабься, ты не свидетель, а так, услышал, как ветер носит слухи, — усмехнулся Николай Константинович, — и я тебе это всё рассказал не затем, чтобы убить.

Пётр Алексеевич тут же понял, что сейчас ему сделают предложение. Предложение, от которого нельзя отказаться.

— Твой подопечный спас мне жизнь, — нахмурился великий князь и посмотрел в окно, — и мне самому не нравится то, что я сейчас скажу, но это необходимость.

Пётр Алексеевич ждал, когда великий князь закончит любоваться видом из окна и повернётся к нему обратно, а на душе у него скребли кошки. Протяжно так скребли, глубоко и больно.

— Теперь ответственным за передачу артефакта станешь ты, Петя, — продолжил великий князь тоном, не терпящим возражений. Словами он буквально вбивал Бестужева в землю, в бетон, и заливал тем же бетоном сверху. — Твоя задача любыми способами добиться этого, у тебя два месяца, иначе государь призовёт палату… ну, ты знаешь, что будет.

Смена власти в партии, вот, что будет, понял Пётр Алексеевич. Он понимал, что расклады о его союзниках ясны для императора, как день. Потому он и решил воспользоваться ситуацией. Ему сейчас прямым текстом сказали, ты один, не договоришься с Орловыми, император начнёт смену власти в партии Бестужева. А там не так много надо, одного Буревестова достаточно, чтобы победить.

— Но как я….

— Сам придумай, Петя, — ответил ему великий князь с таким видом, будто его же собственные слова вызывали у него отвращение. — Договорись, купи, обмани, подставь, ограбь, как угодно. Это цитата, если что.

— А….

— Мне самому это не нравится, но он закусил удила, — великий князь поднял глаза кверху. — Был бы кто другой, я бы возмутился, а тут, родная кровь, ты должен понимать….

— Я не об этом, — вскинул руки Бестужев, — я знаю, как надо сделать.

Великий князь сделал рукой приглашающий жест, и Пётр Алексеевич продолжил:

— Греция, позвольте ему туда отправиться….

— Это запрещено, он невыездной приказом императора, — отрезал великий князь, — Орлов слишком непонятный и странный. Ясно, конечно, что у него куча артефактов, но сила….

— И что? — Бестужев понял, что не один он думал о странностях Кирилла, но это и хорошо, с этим можно работать. — Пусть едет в Грецию, а родовой артефакт останется здесь, его в самолёт незаметно не погрузить, — горячо заговорил Пётр Алексеевич, — тем более он здесь в столице, а не на капище.

— Здесь? — изумился Николай Константинович.

— Да, — кивнул Бестужев, — они организовали тайную доставку, но мои люди всё же их засекли. Так вот, — он продолжил, — в Греции я смогу на него надавить, и он передаст артефакт вам.

— А если откажется?

— Тогда мои люди заберут его здесь, без связи с главой рода, лишившись его защиты, он не будет таким мощным, а Ефим Орлов уже на ладан дышит.

Великий Князь задумался, а потом хлопнул рукой по столу:

— Хорошо, только летите в разных самолётах.

— Эм….

— Если он потащит артефакт в самолёт, то нам надо будет лишь сбить его и всё. Артефакт не пострадает, — поморщился Николай Константинович, — поэтому и отлёт станет тайным, запрет императора снимать не будем.

А вот и причина, чтобы пустить ракету, подумал Бестужев и тут же услышал в подтверждение:

— Скажешь ему, что в обход запрета племянника, в благодарность за спасение я предлагаю свой самолёт, но тайно. Пусть всё выглядит так, будто он его захватил. Только постарайтесь без жертв. Мой экипаж мне дорог, да и нужны они вам будут, кто-то же должен убедить греков, что полёт штатный.

Нарушение приказа императора, угон самолёта великого князя — достаточные причины, чтобы оправдаться за любой удар по роду Орловых, — подумал Бестужев. Ещё он подумал, что под шумок могут сбить и его самолёт, но вслух лишь сказал:

— Всё будет исполнено, — сказал и хищно улыбнулся, — В лучшем виде.