Наемник пионерки Скворцовой

Глава 6 Вейга и веймы

«Чистильщик» поначалу вылезал из воды медленно и неспешно, потихоньку заполняя собой берег. Илья сразу понял, с чем они имеют дело, недавний Катин рассказ о призраках «пузыря» крепко сидел у него в голове. Так же как и ее слова о том, что уничтожить «чистильщика» сложно. Поэтому решение он принял мгновенно: драпать надо, что тут думать! Причем со всех ног! Давать бой здесь, у моста, самое рискованное дело. Дрянь, а не позиция, прямо скажем. Если их с «эльфом» отрежут от аллеи, потом от «чистильщика» не убежишь. Впрочем, время на то чтобы удрать имелось, и все могло обойтись без фатальных проблем. Еще как могло бы, если бы Леха их не подвел…

Новобранец никак не мог прийти в себя, замешкавшись на мосту, и пробежавшему несколько метров вперед Илье пришлось вернуться, как следует встряхнуть его, схватив за «разгрузку», развернуть носом в направлении аллеи и дать хорошего пинка. Только тогда толкинист, наконец, побежал рядом с парнем, но сразу после моста ухитрился запнуться об бордюр шедшей перпендикулярно аллее пешеходной дорожки к кассам, и упасть на четвереньки, выронив деструктор. Поднялся, подобрал оружие и побежал снова, но драгоценное время было потеряно и «туманная амеба» чистильщика к тому времени полностью выползла из воды и устремилась вперед, догоняя наемников. Но и на этом неприятности не закончились: со стороны билетных касс и трансформаторной будки у берега к аллее устремилась парочка твейсов…

Илья развеял их обоих, открывая дорогу к куполу, но от волнения вместо двух точных выстрелов сделал целых шесть. Причем для этого ему пришлось на несколько секунд остановиться и подстрелить последнего призрака метрах в двадцати от себя. Даже из такого простого и удобного оружия как ЭРД, оказалось трудно целиться и стрелять на бегу. А потом стало и вовсе не до стрельбы — «чистильщик» стремительно приближался сзади, и пришлось бежать сломя голову, остановиться было смерти подобно. Превратить вооруженных деструкторами наемников из охотников в дичь оказалось делом одной минуты.

Если бы на их пути до купола попалась еще парочка твейсов, наемникам точно пришел бы конец. Илья всем телом чувствовал приближение жуткого черного тумана, малиновое пятно практически совместилось с центром тактической схемы перед глазами, низкочастотное «электрическое» гудение за самой спиной леденило кровь. Останавливаться, петлять и стрелять не было никакой возможности. Оставалась одна надежда — успеть к куполу. Точнее, даже не так — главная надежда у Ильи была все-таки на пионерку, не стоит себе врать.

И Катя не подвела. Зеленая точка на схеме зажглась, когда бегущие наемники свернули к аттракциону «сюрприз», хотя самой девушки не было видно из-за маскировки. А затем их командирша словно материализовалась справа-впереди и тут же отрыла огонь.

Ее деструктор выдал сразу несколько мощных импульсов, такой силы, что Илья на несколько мгновений ослеп и чуть не споткнулся на бегу, а от пронзительного ультразвука выстрелов заныли уши и зуб со старой пломбой. Однако же парень удержался на ногах. Леха же разогнался настолько, что вырвался вперед.

— В купол! Живо! Оба! — ударил по барабанным перепонкам из наушников Катин вопль. — Сидеть и не высовываться!!!

В ее крике не чувствовалось страха, только злость. Он был похож на вопль разгневанной матери, которая в воскресенье нарядила своих детишек в красивые праздничные костюмчики и отпустила ненадолго погулять, а через десять минут увидела их по уши в грязи из ближайшей лужи. Может быть поэтому он подействовал на парня как ведро холодной воды. Страх у Ильи разом куда-то делся, наемник чуть притормозил и кинул взгляд на тактическую схему. Малиновое пятно после Катиных выстрелов явно отстало. Оглянувшись, он увидел, что черный туман замер на месте, а его передний край сплошь покрылся синими искрами.

— Я к тебе, Кать! — заорал он. — Держись!

Та что-то возмущенно закричала в ответ, но Илья ее не слушал. Подскочил в несколько прыжков к пионерке, застыл метрах в семи от нее и выкрутил резким движением мощность своего деструктора до максимума. А затем расстрелял остаток аккумулятора прямо в центр черного тумана. Замешкался, меняя «магазин», но в это время Катя снова открыла огонь. И не только она одна — бежавший к куполу Леха развернулся и застыл как вкопанный с другой стороны от Кати, начав всаживать один импульс за другим в черного призрака.

«Чистильщику» такой расклад явно не понравился. Он загудел еще сильнее, втянул в себя в себя дымные отростки и, превратившись в покрытый искрами угольно-черный шар, набирая скорость, поплыл над самой землей к пионерке.

Однако, Катя даже не пыталась бежать. Она одним движением сорвала с пояса какой-то предмет, и через пару секунд тот превратился в ее руках в ослепительный шар, размером с волейбольный мяч, который девушка, шагнув вперед, швырнула в призрака.

Вспышка была необычайной силы, белым светом залило все поле с аттракционами. От «чистильщика» полетели во все стороны крупные клочья тумана, тут же истаивая в воздухе, призрак потерял свою идеальную круглую форму и разом «сдулся», уменьшившись в размерах, однако его остатки все же добрались до пионерки, окутав ее со всех сторон. ЛРК девушки засиял синим светом, она сделала несколько шагов, пытаясь выбраться из редеющего на глазах черного тумана, но подломилась в коленях и рухнула на землю.

— Да твою же за ногу, долбанная пионерия! — выматерился Илья, в три прыжка оказавшись рядом с Катей. Когда его коленей коснулся туман, парень почувствовал себя так, словно его ноги облили жидким азотом, однако, не обращая внимания на холодовой ожог рук и ног, подхватил девушку и рывком вытащил ее из остатков чистильщика. — Добей его «эльф»! — заорал он во всю глотку, оттаскивая обмякшую командиршу. — Какого хрена ждешь?!!

Потеряв свою добычу, остаток тумана вновь собрался в черный шар, но уже совсем маленький, с полметра в диаметре, не более. И, видимо, понял тем, что ему заменяет «разум», что схватка складывается не в его пользу, поэтому медленно поплыл прочь от места боя. Но далеко убежать ему не удалось. Заменивший в деструкторе аккумулятор толкинист, тщательно прицелившись, всадил в центр шара серию выстрелов. От последнего из них тот, издав пронзительный звук, разлетелся в туманные клочья, которые тут же истаяли в воздухе, а малиновая «амеба» на тактической схеме ЛРК погасла. С «чистильщиком» было покончено, но победе радоваться было некогда…

Внутри купола Илья понял, что Катя выглядит совсем скверно. Девушка без сознания, кожа лица серая, дыхание еле-еле ощущается. Как ей помочь — вообще не понятно. Никак, он даже ЛРК с нее снять не сможет. Комбинезон довольно плотно облегал женское тело и был настолько прочен, что его ни разорвать, ни разрезать. Попытки сначала снять с Кати разгрузку и силовой пояс тоже ни к чему не привели. Не исключено, что броня с протоинтеллектом вообще не позволяла себя снять чужаку, а поддавалась лишь хозяину, медику или другому лицу, имеющему на то право.

И это лишь полбеды. Илья и сам чувствовал себя нехорошо. Кисти рук и ноги ниже коленей, которые пришлось окунуть в туман «чистильщика», быстро потеряли чувствительность и слушались с трудом. Голову мутило, а еще, похоже, поднялась температура. И прилично поднялась: его вовсю лихорадило, кидая то в жар, то в холод. А вокруг еще суетиться перепуганный Леха со своими дурацкими советами.

В конечном итоге Илья просто аккуратно положил Катю на свой спальник и сел рядом на пол, закрыв глаза и пытаясь собрать в кучу разбегающиеся мысли. Дело выходило совсем скверным: без Кати им конец. Впрочем, не исключено что он и так откинет копыта в ближайший час… очень уж хреново, вот-вот вырубит.

«Хотя… вроде бы становиться полегче», — неожиданно подумал парень, спустя несколько минут. В руках, которые он почти перестал ощущать, больно закололо множеством иголок, словно в онемевшие ткани стала поступать кровь, дурнота немного отступила. Почувствовав укол в бедро, Илья окончательно понял, в чем дело — ЛРК использовал автоматическую аптечку, обкалывая наемника какими-то препаратами. И это была отличная новость! А следом за ней пришла и вторая — открыв глаза, Илья встретился взглядом с распахнувшей веки Катей. Ей тоже явно полегчало — мертвенно-серый цвет лица командирши сменился бледным, на лбу появилась легкая испарина.

— Живая, блин, — при виде пионерки губы Ильи сами собой расплылись в глупой улыбке. — Очнулась таки, Катюха…

— Я тебе не «Катюха», — слабым голосом ответила девушка. — Помни об уважении!

Илья ничего не сказал, лишь с улыбкой покачал головой. Озноб и дурнота отступали, командирша пришла в себя и жизнь потихоньку налаживалась. Чего тут спорить? И так хорошо…

— Что вы себе с Алексеем позволяете! — продолжила яростно шептать Катя, облизнув пересохшие губы. — Почему не выполняете приказы?! Кому было сказано — сразу бежать в купол? Я же говорила не лезть через мосты, а ты… Я…я на тебя надеялась, Илюша. Как на командира, как на ответственного человека! А ты, ты, — удивленный Илья увидел, как на глазах девушки выступили слезы, — ты меня подвел! Вы оба меня подвели!

— Фигня случается, — покаянно склонил голову парень. — Извини, Кать. Больше такого не повторится.

— Ты думаешь, простого «извини» будет достаточно?

Илья лишь молча пожал плечами.

— Как я оказалась в куполе? — помолчав, спросила девушка. — Я помню, как упала и больше ничего.

— Это он тебя вынес, — кивнул на Илью прислушивающийся к разговору Леха. — На руках, прямо из «чистильщика». И принес сюда. Зато я уничтожил призрака! — гордо добавил ролевик. — Я развеял его полностью, в клочья!

— Ага, ты один его победил, — возмутился Илья. — Герой, блин, нашелся! А мы с Катей типа рядом тихонько стояли, свечку держали… Не выё…не выделывайся, ладно?

Девушка устало вздохнула и снова закрыла глаза.

— Выходит, вы спасли мне жизнь? — чуть погодя спросила она странным голосом.

— Илья спас, — заметил Леха. — А до этого ты нас с того света вытащила. Без тебя нас бы чистильщик сожрал, точно говорю.

— Значит, я у вас в долгу, — прошептала Катя. — Вот же я влипла, а? Тут уж не отвертишься.

— Да нет у тебя никаких долгов, — махнул рукой Илья. — Забей, отдыхай и приходи в себя. Ты меня еще в первый день спасла. С сегодняшним боем получается уже два раза, поэтому с меня причитается. Хотя, если учитывать, что ты же нас во все это дело и втравила, то мы квиты и…

— Помолчи. И меня с собой не равняй, — задумчиво сказала пионерка. — С меня спрос другой и ответственность у нас разная. Хорошо, раз такая ситуация… Илья, Алексей. Слушайте меня внимательно. Вы хотите, чтобы я стала вашей вейгой?

— Что? — переспросил Леха. — Кем? А зачем?

— Вот сейчас совсем непонятно было, — покачал головой Илья. — Если что, то я еще формально женат, поэтому вынужден пока отказать в таком заманчивом…

— Заткнитесь, аборигены! — яростно прошипела Катя. — Слушайте, что вам говорят! Вейга — это не то, про что вы подумали!

— Илья, а ты про что подумал? — спросил Леха. — Раз уж про жену вспомнил?

— Заткнись, в самом деле, — отмахнулся от него наемник. — Катя, мы тебя внимательно слушаем! Излагай.

— Знаете что?! Кому попало такие предложения не делают! Я вообще его делаю первый раз в своей жизни, и никогда бы не подумала, что предложу стать своими веймами… таким как вы, — голос девушки предательски дрогнул.

— Кать, да плюнь ты на наши дурацкие приколы, — почти ласково сказал Илья. — Мы же просто недалекие аборигены, а Леха вообще толкинист. Он, поди, еще и аниме смотрит. Что с нас взять? Не хочешь — не рассказывай.

— Нет уж, — нахмурилась Катя. — Расскажу. Ваши недостатки мне прекрасно известны, но я уже приняла решение. Слушайте… как бы вам объяснить попонятнее… речь идет про социальные отношения. Отношения вейги с веймами, это что-то вроде отношений патрона с клиентом в древнем Риме. Именно в древнем, времен республики, когда они еще не стали формальностью. Но и эта аналогия очень приблизительная… Скажите, как вы представляете себя воспитание ребенка при коммунизме?

— Странный вопрос, — потер подбородок Илья. Парню становилось лучше с каждой минутой, видимо, препараты в аптечке ЛРК делали свое дело на «отлично». — Я о таком и не думал. А если говорить вообще… Ефремов со Стругацкими, кажется, писали про сплошную систему интернатов, куда отбирали детей в массовом порядке, как только те переставали быть младенцами. Вроде бы специальные учителя воспитают будущих коммунистов лучше, чем биологические родители…

— Чушь — фыркнула Катя. — Разрушение семьи это зло! Учителя родителей не заменят, да и сделать такое — означает отдать огромную власть учителям и тем, кто ими руководит. Учителя тоже не идеальны, как и все люди, и в здравом уме на этот шаг никто не пойдет. Но рациональное зерно в этом есть. Воспитание коммуниста серьезный процесс, который нельзя перекладывать лишь на родителей или на учителей. Обычно родители очень любят своих детей и не могут к ним относиться объективно, а дело учителей — учить, а не воспитывать. Поэтому во время воспитания каждый ребенок получает патрона, не имеющего отношения к родственникам. Своего вейда или вейгу. Эти отношения обычно начинаются с детства, начиная с четырнадцати лет, и продолжаются… иногда долго. У некоторых всю жизнь, если вейм морально так и не повзрослеет и не сможет доказать, что он не нуждается в опеке и может отвечать за себя сам.

— Вейга — это учитель? — уточнил Илья.

— Нет же! Чем слушаешь? Вейга или вейд, если это мужчина — это наставник. Он не должен учить, он должен наставлять! Вейга отвечает за молодого коммуниста! Буквально отвечает, своей репутацией, карьерой, положением. Это её общественный долг. Кроме того, она представляет его права и его голос в совете уровнем выше. Если вейму нужно что-то важное, то он просит свою вейгу и та помогает с просьбой. Вейга его поручитель, советчик, защитник. Это, скажем так, созависимые отношения. Если вейм совершает проступок, то оба несут за это коллективную ответственность — и вейм и его вейга. В разной степени, но отвечают оба.

— А зачем вейге такие проблемы? — спросил Илья. — Какой смысл вешать на себя заботы о ком-то, если это не твои дети и родственники? Или этот выбор добровольно-принудительный?

— Выбор всегда бывает только добровольный, иначе это не выбор. Понимаешь, Илья, долг перед обществом это очень важная вещь, — задумалась Катя. — При коммунизме каждый получает воздаяние в той мере, в какой он этот долг выполняет. Человек может быть добрым и хорошим, талантливым ученым, отличным работником. Но если он не берет на себя ответственность за кого-то, то он так и останется большим ребенком до самой старости. Отвечать будут за него, а ему карьера и достойное место в обществе не светят. А если он возьмет себе веймов и сделает из них настоящих коммунистов — то получит заслуженное признание, почет и уважение. Ну и независимость от бывших наставников тоже.

— Ясно, — кивнул наемник. — Так ты задумываешься о карьере, Кать?

— Я не лишена здорового честолюбия.

— Здорово. Но мы тут при чем? Мы не коммунисты и к вам не имеем отношения. Такие веймы как мы с Лехой станут тебе лишь обузой. А когда пузырь схлопнется, мы вообще разбежимся по своим мирам.

— Но сейчас мы работаем вместе и делаем одно дело! Я все равно должна заботиться о вас, как командир. А еще, вы спасли мне жизнь, и я хочу вас отблагодарить и как-то помочь. Впрочем, вы вольны не соглашаться. И сейчас, и потом. В случае неразрешимых взаимных противоречий вейга и ее веймы могут отказаться друг от друга. Хотя, это будет пятном на репутации для всех.

— С занесением в личное дело?

— Вроде того.

— Сурово там у вас…

— Коммунисты — вообще суровые люди, — кивнула девушка. Ей тоже стало полегче, на щеках Кати заиграл легкий румянец. — Ну, так как?

— Не, я не хочу, — покачал головой Илья. — Не верю я ни на грош, ни в ваш коммунизм, ни в светлое будущее. Да и староват уже чтобы идти в ученики к девятнадцатилетней девушке.

— Я тоже не очень хочу в чьи-то веймы, — виновато добавил Леха. — Мне и «большим ребенком» неплохо живется. Нафиг воспитание и ответственность, их придумали бумеры.

— Ясно, — помрачнела Катя. — Давайте я попробую еще раз, прямым текстом. Илья, Алексей, для того чтобы я могла вас защищать и помогать в КСН мне нужен официальный повод это делать. Если вы примите мое предложение, он у меня появится. Если нет — нет.

— Уточни! — посмотрел Кате в лицо Илья.

— Не могу. Я и так сказала больше, чем имею право говорить.

— Тогда нет.

— Хорошо.

Пионерка сняла шлем, положив его рядом с собой, и повернулась набок, спрятав от Ильи лицо. — Тогда говорить больше не о чем. Я полежу у вас немного и пойду к себе, когда вернуться силы, — ее голос стал сух и безжизненен — Ты тоже отдохни, Илья. Туман «чистильщика» не вызывает некрозов как твейсы, и не отравляет плоть, он лишь вытягивает из нее жизнь. Но мы еще живы, а он уничтожен. Теперь выздоровление — вопрос скорого времени. Но еще с час нам лучше провести в полном покое, чтобы не было осложнений. Пусть лекарства подействуют как следует.

— Принял, — коротко ответил наемник.

Какое-то время Катя лежала молча. Илья тоже сидел спокойно, опершись спиной на поставленные друг на друга ящики с водой и пайками. Но через несколько минут он стал замечать, что плечики девушки начали мелко подрагивать, а потом до него донесся явственный всхлип. Она что, плачет?

— Катя? — негромко позвал он. — Кать, ты что там, рыдаешь?

— Отстань! — плечи девушки ходили ходуном, а ее голос не оставлял сомнений — она действительно вовсю плачет.

От этого зрелища Илье стало совсем неловко. Не ожидал он от Кати такого. Чтобы «железная» пионерка из КСН вдруг разрыдалась? Хотя, ее можно понять — коммунизм-коммунизмом, но она все-таки молодая девчонка, на которую свалилась громадная ответственность. Кроме того, Катя только что очнулась выйдя из тяжелого боя, где стойко держалась до конца и ее чуть не убили. Тут и мужики, бывает, ломаются. Ах да, она ко всему прочему спасла ему жизнь. И чем же он ее отблагодарил? Послал в ответ на просьбу и стал строить из себя конченого декадента. И кто же он после этого, а? И кроме того… а кто ему сказал, что после того как все закончится, они с Лехой точно вернутся домой? А если их «схлопнут» вместе с пузырем? Или заберут в КСН для опытов? Катя же ясно намекнула, что… Блин, но почему же он такой тугодум и до него все доходит как до жирафа?

— Кать, ну ты чего? — тронул он пионерку за плечо.

— Уйди!

— Кать, тут это… короче я передумал. Я согласен, чтобы ты стала моей вейгой.

— Мне не надо от тебя одолжений! Уйди!

— Да не одолжение это! Я серьезно! — В голове у Ильи промелькнула горькая мысль о том, что он снова ведет себя как последний подкаблучник. Любому настоящему мужику известно, что слезам женщин верить нельзя, это всего лишь их естественное оружие и не более того. И если бы речь шла о Лике, они бы на его решение не повлияли никак. Но с Катей был нюанс, который многое менял — она и в самом деле дважды спасла ему жизнь. И еще ему предстоит с ней в бой идти. Так что…

— Я тут подумал… осознал, — залепетал парень, чувствуя отвращение к самому себе. — Если тебе это надо — я не против. В конце концов, ты видишь ситуацию лучше меня. Тебе и решать что нам нужнее. Буду я твоим веймом, ладно.

— Если Илья не против, то и я согласен, — тут же передумал Леха. «Да он еще большая размазня, чем я», — удивился про себя Илья, услышав слова «эльфа». «Хороши будут веймы у нашей Катюхи, что тут говорить. Не нравится мне это! Но хрен с ним, замнем для ясности. Веймы же не куколды, а ученики в конце концов».

— Если вы и в самом деле так решили…, — Катя повернулась к ним с мокрым от слез лицом. — То пусть будет так. Я выполню вашу просьбу и стану вашей вейгой.

— Что нам для этого делать-то надо? — развел руками Илья.

— Учитывая чрезвычайные обстоятельства, надо лишь повторить клятву вслед за мной, слово в слово. Громко, четко, раздельно, под запись. Этого хватит, — сказала Катя и вытерла заплаканное лицо. — Сейчас, дайте мне только сесть… лежа такие клятвы не дают и не принимают. Лучше стоя, но в нашей ситуации… сойдет и сидя. Готовы?

— Да.

— Начинай ты, Илья. Я, Иволгин Илья Сергеевич…

— Я, Иволгин Илья Сергеевич…

— Добровольно и чистосердечно прошу Скворцову Екатерину Сергеевну стать моей вейгой.

— Добровольно и чистосердечно прошу Скворцову Екатерину Сергеевну стать моей вейгой, — послушно повторил парень.

— Клянусь быть ей верным и преданным веймом. Клянусь никогда не выступать против ее интересов. Клянусь никогда не подрывать авторитета и репутации моей вейги, и не оспаривать публично ее мнения. Клянусь никогда не злословить и не сплетничать о ней, а все наши разрешимые разногласия решать наедине. Клянусь прислушиваться к ее советам. Клянусь уважать ее, помогать ей и не совершать порочащих ее честь поступков. Да будет так!

— Этого хватит, — сказала Катя, когда Илья повторил все в точности. — Теперь ты, Алексей.

— Я, Горкин Алексей Борисович, добровольно и чистосердечно прошу Скворцову Екатерину Сергеевну стать моей вейгой…

После того как «эльф» отбарабанил текст, Катя глубоко вздохнула, обвела наемников внимательным взглядом, а потом кивнула.

— А сейчас моя очередь. Слушайте внимательно. Я, Скворцова Екатерина Сергеевна, добровольно и чистосердечно принимаю Иволгина Илью Сергеевича и Горкина Алексея Борисовича в свои веймы. Клянусь быть им верной и преданной вейгой. Клянусь заботиться о них и защищать их, помогать словом, делом и советом, прислушиваться к их мнению, оказывать им всякое содействие. Клянусь помогать им стать достойными членами общества. Клянусь отстаивать их справедливые интересы. Клянусь заботиться об их нравственном и духовном развитии. Клянусь никогда не подрывать их авторитета и репутации, а лишь содействовать их росту. Да будет так.

— Вот и все, парни, — улыбнулась Катя, когда клятвы были принесены. — Запись сделана и отправлена в штаб. Вместе с моей просьбой немедленно утвердить наши новые отношения. Если касаться не сути, а процедуры, мы нарушили почти все что могли. Такие клятвы утверждаются и принимаются непросто и с множеством согласований. Но, учитывая обстоятельства и мою работу, наверху все утвердят, им деваться некуда. А это, в свою очередь, поможет и мне и вам, даст нам всем гарантии в будущем. Теперь вы не просто какие-то аборигены, а веймы пионерки Скворцовой, от вас просто так не отмахнуться. Спасибо вам. Пока мы вместе, я постараюсь быть для вас хорошей вейгой. Но и вы уж меня больше не подводите, так как сегодня с «чистильщиком». Договорились?