Наемник пионерки Скворцовой

Глава 22 Коммунары

Смартфон Ильи заиграл негромкую мелодию и наемник, скосив глаза на экран, ткнул пальцем иконку ответа. Мобильная связь в «пузыре» стараниями Мелькора работала отлично, и парень ясно услышал в трубке знакомый голос.

— Илья Сергеевич, добрый день. Не помешал? — голос майора звучал ровно, но наемник почему-то сразу понял, что Терентьев чем-то озабочен. И даже догадывался чем.

— Нисколько не помешали, Иван Иваныч, — бодро ответил Илья, хотя именно сейчас общаться с оперуполномоченным у него не было ни малейшего желания. Дело в том, что сразу после завтрака Катю и Илью с наемниками вежливо попросили из купола вон. Ранним утром пионерка с разрешения Пузыря связалась по своим каналам с начальством и сообщила Вожатой о ходе переговоров и условии Мелькора. А Васнецова, недолго думая, передала через вейгу, что хочет немедленно провести с ним прямые переговоры. Прямо сейчас, без посредников и советников, в куполе с глазу на глаз, через трайслер и переговорного твейса. Иначе ни о каком доверии и сделках между сторонами и речи быть не может. Потому что никаких точных доказательств разумности и самостоятельности Мелькора у нее до сих пор нет. Вдруг Илья и его компания держат «Пузырь» под своим контролем? Или прикрываются его именем? Если Мелькор разумен и является единоличным правителем аномалии, то он может вести переговоры сам, не так ли?

Илье подобный фортель не слишком понравился, о чем он сразу сказал Мелькору, объяснив причины. Позавчера Васнецова хотела поговорить с наемником, но отключила связь, как только Илья предложил позвать Пузырь. Теперь, видите ли, Вожатая желает поступить наоборот и снова ставит условия под неуклюжим и надуманным предлогом. Явно ведь пытается нащупать возможность вбить клин между Мелькором и его людьми. И вообще: пионеры вовсю собирают информацию и что-то мутят, да и инициатива пока на их стороне, а это не слишком хорошо.

Но решительно возражать против переговоров один на один парень все же не стал. Рановато еще Илье строить из себя серого кардинала при Его Пузырейшестве. Лучше пока держаться скромно и в тени, — подумал он. Если будет надо, Пузырь сам попросит его совета.

А теперь Илья переживал, не свалял ли он дурака и не надо ли было отбросить всякие сторонние соображения подальше и настаивать на своем участии в разговоре? Вдруг Вожатая уболтает Мелькора на что-нибудь нехорошее, вроде их выдачи в КСН? А тут еще майору в такой ответственный момент приспичило поговорить…

— Ну, если я не помешал, то спрошу прямо, — ответил майор. — ЧП у «Ласточки» твоих рук дело? Очень уж картина характерная вырисовывается. Потерпевшие говорят о каких-то туманных призраках, да и до вашего парка рукой подать. Тебя по приметам опознал персонал кафе. Говорят, у вас с потерпевшими вчера конфликт из-за какой-то девушки вышел.

— Да, мне пришлось вчера дать урок трем пьяным дегенератам, — легко сознался Илья. — Сами виноваты. Кстати, а что с ними? Живые до сих пор?

— Вот бы все подозреваемые так легко сознавались, как вы, Илья Сергеевич, — вздохнул майор. — Мне было бы гораздо проще жить. Информирую: один помер в реанимации, а двое еще живы. И даже в сознании, дают показания. Только медики говорят, что долго они вряд ли протянут, у обоих внутренние органы отказывают. Что-то с легкими, печенью, почки тоже не в порядке… Ты бы их видел… серые все. Мумия Тутанхамона в саркофаге краше выглядит, чем эта парочка. Кто их так уделал? Ваши твейсы из аномального парка?

— Да, — коротко ответил Илья.

— И когда нам в городе снова ждать подобных… инцидентов?

— Надеюсь, что больше такого не случится, — честно сказал наемник. — Эти трое начали конфликт первыми, майор. И всерьез хотели меня убить, а девушку изнасиловать. Я защищался, только и всего.

— Неплохо у тебя получилось, — хмыкнул оперуполномоченный. — Защитился ты качественно, по полной программе. А что за девушка была?

— При всем уважении, Иван Иваныч, но сейчас это лишняя информация. Извини. Да и к делу это не относится.

— Ясно…, — задумался ненадолго майор. — Еще что-нибудь сказать хочешь?

— Нет, пожалуй.

— Что же, твое дело, — снова вздохнул Терентьев. — В то, что ты только защищался, я верю, слышал краем уха об этих отморозках, проходили они по одному делу… Как по мне — так без них город только чище стал. В общем, слушай меня внимательно — дело это передали мне. А я его спущу на тормозах и закрою за отсутствием состава преступления. Способ воздействия на пострадавших не установлен, факт драки свидетелями или камерами не зафиксирован, побоев и ранений у потерпевших не выявлено, а вот алкоголь в крови присутствует. По всему выходит, они отравились паленой водкой с какой-то дрянью. И в состоянии бреда всяких призраков выдумали… бывает такое. Диаспора давит, конечно, деньги сует, начальству звонит… но эта диаспора у меня уже давно в печенках сидит. Обойдется. Илья, этот канал связи точно защищенный?

— Обижаешь, майор. Ты же знаешь, все звонки в аномалию нигде никогда не фиксируются, я тебе это уже объяснял. Мой работодатель за слова отвечает.

— Знаю. Проверял… Сергеевич, тут такое дело, хочу тебя кое о чем попросить…

— Давай, внимательно слушаю.

— У нас слухи ходят, что Васильев на днях уходит на повышение, в Москву. Ну, как на повышение… будет до пенсии на непыльным месте в главке досиживать. На его место либо возьмут кого-то из наших, местных, либо пришлют варяга из своих блатных. Причем скорее второе, чем первое. А нам этот варяг тут никак не нужен. Ты не мог бы посодействовать через своего работодателя, чтобы все утряслось наилучшим образом?

— Наилучшим — это каким? Ты сам на место Васильева хочешь сесть?

— Я этого не говорил…

— Так скажи! Иван Иваныч, не надо играть в угадайку и конспирацию, давай говорить друг с другом откровенно. Хочешь или нет?

— Да. Лучше я, чем кто-нибудь залетный, кто подгребет под себя весь отдел.

— Понял тебя. Постараемся, чтобы утвердили твою кандидатуру, посмотрим, что для этого можно сделать.

— Спасибо.

— Рано благодаришь. Когда получишь очередное звание и должность, тогда и спасибо скажешь. Как там Александр?

— Поправляется… порозовел уже, через неделю выписка.

— Рад за него, — сделал себе мысленную отметку Илья. Александр Сверчков был другом Терентьева, боевым товарищем майора по горячим точкам. После осколочного ранения в грудь комиссован из рядов на пенсию с инвалидностью, а в последнее время мучился из-за проблем с сердцем — что-то там связанное с осложненной аритмией и недостаточностью митрального клапана. Местные врачи помочь не могли, и тогда Илья по просьбе майора устроил Сверчкова в Московский Центральный Военный Клинический Госпиталь, где ему сделали сложную операцию на сердце. Стоило это всего-то сорока процентов заряда ультатона, которые незамедлительно восполнил Мелькор. Зато отношения с опером после этого сразу потеплели.

— И еще, — после недолгого молчания добавил майор. — На будущее… Илья Сергеич, на меня уже в отделе временами косо смотрят. Видят, что я чем-то вне службы плотно занимаюсь, причем это «что-то» явно связано с вашим парком. И к моим успехам по службе есть вопросы. Не у начальства, там пока все гладко, у своих. Парни думают, что я какой-то бизнес втихую начал мутить или еще чего похуже… Кроме того, в одиночку мне заниматься и вами и работой сложно. Разрешил бы ты мне посвятить в вашу тайну еще нескольких человек, а? Хотя бы из тех парней, кто вас пытался поймать? Понимаешь, если я сам расскажу им в чем дело, никто ведь не поверит. А если свожу в ваш парк и познакомлю с тобой, покажу им призраков, а потом мы организуем парням небольшой бонус по службе, то все будет в лучшем виде. И вам так будет удобнее и мне…

— Я поговорю об этом с работодателем, — охотно согласился Илья. — Но думаю, что мы договоримся.

Майор говорил дело, он один всю работу по прикрытию Мелькора в России и по снабжению пузыря не вытащит, — это Илья понимал хорошо. Его Пузырейшество явно намерен расти и набирать силу, поэтому люди ему еще понадобятся. И в самой аномалии и за ее пределами.

— Понял тебя. Тогда до связи Сергеич. Бывай!

Отключив телефон, Илья удовлетворенно вздохнул. В Краснодаре все пока складывалось неплохо. Вот только чем закончится разговор Мелькора с Вожатой большой вопрос…

Переговорный твейс вылетел из купола через два часа после беседы Ильи с майором. Успевшие понервничать в его ожидании наемники вместе с пионеркой сразу обступили летающую сферу со всех сторон. Мелькор не стал тянуть с объяснениями.

— Мы договорились, — сразу сказал он. — Сделка с Пионерским Движением заключена. Если ее сегодня утвердят в Исполнительном Комитете, то с завтрашнего дня мы больше не враги.

— Здорово! — воскликнула Катя. — Я так и знала, что все будет хорошо!

— А можно узнать детали сделки? — недоверчивым тоном спросил Леха.

— Присоединяюсь к вопросу, — добавил Илья, отнюдь не разделявший Катиного оптимизма.

— Если коротко: я немедленно по утверждению сделки снимаю блокировку переходов между мирами и не мешаю Коммунистическому Союзу добывать межпространственную н-энергию. В ответ КСН отказывается от попыток уничтожить меня и присылает в мои владения исследовательскую группу Пионерского Движения, не превышающую двадцати человек, — пояснил Мелькор. — Я обязан ей содействовать в исследованиях аномалий и межпространственных энергетических потоков.

— Звучит почти как капитуляция, — нахмурился Леха.

— Взамен ученые в трехдневный срок по прибытии помогут мне расширить владения за понтонным мостом, — заметил Пузырь. — А так же возьмут на себя ответственность за свой риск и потери при зачистке новой территории. Я предупредил их об опасности.

«А вот это уже неплохо», — подумал Илья. — «Вожатая все же купилась. И в самом деле, сделка с ее стороны выглядит выгодной: она рискует лишь парой десятков боевиков. Вряд ли в этой двадцатке на первых порах будут серьезные ученые. Зато получает новое перспективное направление работы для Пионеров. И заодно усиливает позиции Движения в Союзе. Теперь Пионеры отвечают не только за исследования чужих миров, но и за работу в межпространственных аномалиях, а в перспективебудут держать руку на пульсе энергетических потоков, которые питают Мелькора и не только… Возможностей масса… если не знать, насколько усилится Мелькор, материализовав еще один кусок территории для своего „пузыря“. Стало быть, она еще не знает, что чем больше Пузырь, тем большей ноосферной энергией он владеет».

— Но есть и неприятное условие, — продолжил свой рассказ переговорный твейс. — Вожатая настояла на том, чтобы в зачистке новой территории приняли участие все бойцы. И ее исследователи и мои люди, все до единого. Иначе она опасается ловушки.

— То есть, мы будет заложниками у Пионеров? — уточнил Илья.

— Что-то вроде того. И бойцами и заложниками сразу. Первыми через понтонный мост пойдут бойцы Пионеров в хорошей броне с тяжелым оружием. Но в арьергарде отряда следом выступите вы. И если что-то пойдет не так, то рисковать будем все одинаково. Все люди примут общую судьбу — и мои, и ее. А если весь отряд погибнет в новой локации, то винить она в этом будет меня.

— Сурово, — покачал головой Толя.

— Я не смог настоять на смягчении этого условия, оно было ключевым, — ответил Мелькор. — Мне жаль, но иначе никак.

Коммунары начали прибывать в Пузырь уже на следующий день, прямо с утра и Илье с товарищами оставалось лишь наблюдать за этим процессом со стороны. Появлялись они в парке по двое и по трое, с большими рюкзаками за плечами. Все как один крепкие, подтянутые и симпатичные улыбающиеся парни и девушки от двадцати пяти до тридцати пяти лет на вид. Белокожие, европейского вида, лишь у парочки «ученых» Илья разглядел в лицах азиатские черты. Парней было больше чем девушек, пионерок Илья насчитал всего четверых. Мелькор так и не открыл свой «пузырь» для прямого перемещения между мирами, поэтому «исследователям» из КСН приходилось сначала отправляться в Краснодар, а затем уже в парк, где их небольшими группами забирал к себе Пузырь. Что пионеров нисколько не смущало, в первый день некоторые из них делали по три-четыре ходки в город, таща на себе очередные объемные рюкзаки и сумки. Одеты они были неброско и неприметно — в меру ношенные дешевые куртки и джинсы с брюками темных цветов, но по прибытии в парк переодевались в униформу, которой служили камуфляжные свободные комбинезоны с множеством карманов, расцветки «летний лес». Впрочем, камуфляжный узор был странный, с какими-то оптическими выкрутасами, благодаря которым скрадывался объем человеческого тела и размывались его границы, хотя возможностью приспособления к окружающей местности как ЛРК наемников, комбинезоны не обладали. Вроде бы. Еще на униформе пионеров имелись какие-то нашлепки, ремешки, нашивки, закрепленные приборчики, еще что-то, что Илье не удавалось толком рассмотреть. Выделялась лишь эмблема на левом плече — стилизованное изображение горящего маяка на скале среди волн.

К общению с наемниками пионеры не стремились и ничем им не мешали. К Илье лишь подошел один из парней, представившийся Виленом и назвавшийся командиром исследовательской группы. Пионер вежливо попросил обращаться к нему лично, или позвать его, если возникнут какие-то вопросы или проблемы. Илья не менее вежливо ответил, что непременно так и поступит, если будет надо, на чем общение и закончилось.

Как ни странно, «исследователи» интереса к куполу не проявили. Вместо этого они заняли пустое здание ресторана «Хата Казака», где и разбили свой лагерь с парой больших надувных палаток, у которых встал часовой в знакомой легкой броне и с деструктором. Еще один вооруженный «ученый» неизменно вертелся у лагеря наемников, но в разговоры не вступал — видимо, ему было приказано просто наблюдать за ними.

Если с Ильей Вилен ограничился парой фраз, то с Катей он беседовал минут двадцать, причем девушка подошла к нему первой. Но, как показалось парню со стороны, разговор этот не был беседой добрых приятелей. Деталей его Илья не слышал, но после общения с командиром «ученых» Катя пришла явно на взводе — с лицом, как будто ее заставили съесть половину лимона и злобным взглядом рассерженной кошки.

— Что-то не так? — спросил Илья. — Я думал, ты будешь рада поболтать с земляками. А то и жить к ним в лагерь пойдешь.

— Да пошли они! — прошипела Катя. — Индюк надутый!

— Ты про Вилена вашего?

— Никакой он не наш! То есть наш, но не мой! Тьфу, Илья, не запутывай меня! Короче, я с вами остаюсь.

— Поругались? — чего скрывать, Илье было приятно. Когда Катя со всех ног побежала к Вилену, он почувствовал укол ревности, а теперь испытывал злобное удовлетворение. Командир пионеров с его вежливой улыбочкой и холодными пустыми глазами ему сразу не понравился.

— Типа того, — сжала, а потом разжала кулачки Катя, успокаиваясь. — Как там у вас говорят… понтов у кого-то выше крыши, во! Спецназ недоделанный! «Кванты света», долбанные! Я вейга и оперативник! Полноценный гражданин с полными правами, представительница Вожатой, а он отчитывает меня как глупую девчонку и еще смеет что-то приказывать и требовать! Где он был, когда мы тут с твейсами дрались?

— Короче, ты его послала.

— Ага. Сказала, что я подчиняюсь только Вожатой, а он пусть своими бойцами командует. А в мои дела не суется, потому как рылом не вышел.

— Удивительное дело, — пожал плечами Илья. — Я думал, что при коммунизме все друг другу братья и сестры и противоречий нет. А у вас прямо страсти кипят.

— Коммунизм не отменяет противоречий, — хмыкнула Катя. — Противоречия и здоровая конкуренция — двигатель развития личности и общества. А все благостно и без проблем бывает только в гробу. Ладно, не забалтывай меня Илюша, я уже успокоилась. К сожалению, на один компромисс с Виленом мне пришлось пойти. Вот, держи, — сунула она парню маленький продолговатый контейнер. — Тут одноразовый шприц, его содержимое нужно Леше в зад уколоть. Отдай Нике, пусть поставит укол, она все же медичка. Мне самой это делать как-то неудобно…

— Это еще что такое?

— Регенератор для его ноги. Чтобы до послезавтра срослась, и он мог идти с нами. Вилен настоял.

— Но… Погоди, а это сработает? А раньше почему нельзя было такой укол сделать?

— Это крайнее средство. Нога должна прийти в норму. Лешка послезавтра, конечно, стометровку не побежит, но самостоятельно ковылять сможет. Проблема в том, что подстегивать без последствий такими сильными препаратами организм можно всего один или два раза в жизни, иначе потом кости будут совсем хрупкими, а мышцы вялыми. Естественное сращивание переломов лучше. Я Вилену как коммунару объясняла — мой вейм ранен, оставь его одного в куполе, никому от этого никакого вреда не будет. Но нет, он уперся. Говорит, Вожатая приказала идти всем, значит, на зачистку новой локации пойдут все без исключения! Не будешь делать укол, мои люди вашего раненого понесут! А этим ты подставишь мой отряд, лишив его двух бойцов, и своему вейму лучше не сделаешь! Говорю же, индюк самый натуральный! И кто его только командиром поставил…

— Ясненько, — вздохнул Илья. — Ладно, мы это дело запомним.

На следующий день пионеры интенсивно готовились к завтрашней операции рядом со своим лагерем, и пришедший полюбопытствовать на них Илья впервые увидел тяжелую броню. Выглядела она интересно, но ничего особо впечатляющего он не разглядел. После компьютерных игрушек наемник ожидал увидеть нечто сверхмассивное, металлическое, превращающее человека в ходячий танк на сервоприводах. Но ничего подобного не обнаружилось. Шлем у пионерского спецназа оказался с глухим непрозрачным забралом, и, в отличие от ЛРК, наглухо соединялся с боевым комбинезоном. Сам серебристо-серый комбинезон выглядел очень толстым на вид, силовой каркас с разгрузкой на поясе стал массивней. На спине появился каплевидный «рюкзак» от плеч до попы, «сапоги» тоже казались больше и толще чем у ЛРК. Но в целом — ничего особенного. Если силуэт человека в ЛРК походил на силуэт обычного человека в шлеме и с небольшим рюкзачком, то в силовой броне боец казался одетым в очень теплую и толстую зимнюю одежду. А вот деструкторы в руках людей Вилена были явно мощнее ЭРДшки Ильи. По габаритам видно: длинные, с толстым стволом, сбоку какие-то прибамбасы, сверху сложный прицел или еще хрен знает что такое. Впрочем, у некоторых «ученых» в руках были не деструкторы, а непонятные овальные штуковины с антеннами, слегка смахивающие на противодронные ружья. Долго рассматривать себя пионеры не дали — рядом с Ильей тут же оказался Вилен и попросил покинуть опасную зону. Что Илья и сделал, ворча себе под нос. Соседство с пионерами ему нравилось все меньше и меньше, парень уже привык считать остров с парком своим домом. Может, попросить Мелькора отселить пришельцев нахрен в новую локацию, за понтонный мост? А если Пузырь не захочет, самим переехать на «Широкий» остров? Впрочем, пока нет смысла загадывать на будущее. Завтра с утра им снова идти в бой, а после… до этого надо еще дожить.

Утром, перед самым выступлением, Леха самолично срезал секатором гипс и осторожно сделал несколько пробных шагов.

— Работает нога, — удивленно сказал он. — Надо же! Деревянность какая-то чувствуется и мышцы немного дрожат, но шагать можно уверенно.

— Вот и здорово, — кивнул Илья. — Надевай скорее ЛРК, бери деструктор. Пора прогуляться, поохотиться на призраков… Мелькор сказал, что даст нам в подмогу аж пятерых «чистильщиков». Они уже должны ждать у понтонного моста. Так, бойцы, проверяем в темпе — гранаты, запасные аккумуляторы, заряд брони, все ли в порядке?

— А вот и Вилен с компанией, — скривилась Ника, глянув на поворачивающих к куполу пионеров. — Явился по нашу душу, не запылился.

— Ага, и пятерых лбов с собой для конвоя захватил, — мрачно добавил Толя. — Видимо, товарищи «ученые» нас побаиваются. Ладно, смертнички, пойдем в самом деле. Не в первый раз.

— Леша, ты уже готов? — спросила облаченная в ЛРК Катя. — Я тебя сегодня буду страховать. Илья, «эльф» готов, командуй.

— Да, — кивнул Илья, надевая шлем. — Пойдем в бой все вместе, как в старые добрые времена. Объявляю операцию начатой.