Наемник пионерки Скворцовой 2

Глава 5 Нежинск

Большая объемная надпись «Добро пожаловать в Нежинск — город умных и талантливых коммунаров», горела в воздухе прямо над дорогой так, что ее было трудно не заметить издалека. Илье сразу же пришли на ум голографические проекторы с предупреждением для Толи и Ники, которые они с Лехой втыкали в землю перед мостами в «пузыре», поэтому, когда отряд приблизился к надписи вплотную, он внимательно пригляделся к обочине. Крошечная сфера проектора, чуть возвышавшаяся над землей в подрастающей траве, нашлась не сразу, но спутать ее с чем-то другим было трудно. Мир коммунаров понемногу становился понятнее.

Бывшие наемники прошли под надписью, затем дорога повернула направо, и шоссе плавно перешло в городскую улицу. Только Илья этого сразу не заметил, потому что окружающий дорогу лес и не думал заканчиваться четко различимой опушкой. Просто деревья справа и слева от дороги сильно поредели, а заросли кустарников куда-то исчезли вовсе. Высокие березы, дубы и сосны теперь росли метрах в пяти — пятнадцати друг от друга, а от шоссе в разные стороны разбежалась целая сеть дорог и дорожек разной ширины, ведущих к стоящим среди деревьев домам.

Нельзя сказать, чтобы эти дома были особенно красивы или впечатлили Илью необычным дизайном. Но выглядели они крепкими, опрятными и уютными, радуя глаз. Некоторые целиком сложены из материала, напоминавшего дикий камень, другие деревянные, третьи — с каменным первым этажом и сложенным из бревен или бруса вторым и третьим. Среди них попадались длинные и широкие здания, в три и даже четыре этажа, с высокими крылечками и балконами-галереями — прямо настоящие терема из дерева и камня, со сложной геометрией крыш с множеством скатов. Имелись и домики попроще и поменьше, в один-два этажа и без особых излишеств, но обязательно с какой-нибудь индивидуальной деталью: примыкающей башенкой, необычными круглыми стенами или вычурным балконом. Из хозяйственных пристроек Илья опознал лишь примыкавшие к домам гаражи, хотя и их коммунары старались сделать непохожими друг на друга.

Несмотря на то, что двух совершенно одинаковых зданий в поле зрения не попадалось, чувствовалось, что застройка шла по одному утвержденному проекту и плану. Все крыши черепичные, одинакового красного цвета, все здания из одних и тех же материалов. Никакой безвкусной цыганщины или безумного смешения разных архитектурных стилей, денежных возможностей и хотелок хозяев как в российских коттеджных поселках не было и в помине. А еще не было вездесущих глухих высоких заборов и ворот, лишь иногда попадались декоративные оградки высотой сантиметров сорок, огораживающие многочисленные клумбы и крохотные грядки перед некоторыми зданиями.

— Вы у себя в КСН в мать-природу ударились, что-ли? — озадаченно спросил Леха пионерку, разглядывая окружающие дома, изредка проезжавшие машины и редких прохожих. — На всю голову? Прямо деревенское эко-поселение какое-то. А где же тогда овины с сараями? Куры там всякие с гусями, скотина. Навозом опять же не пахнет…

— Нет их, — пожала плечиками Катя. — Зачем это здесь? Это же город, а не деревня.

— Тогда зачем огороды перед домами? — спросил «эльф».

— Не похоже на наш город, — задумчиво сказал Толя — Я даже фонарей вдоль дорог не вижу. А где же теплосети? Трансформаторные будки, общественные здания, магазины? И заборов не видать…

— У коммунаров нет магазинов, им, наверное, все необходимое дроны приносят по заказу в сети, — ответил Леха.

— Инфраструктура почти вся под землей, — начала объяснять Катя. — Зачем уродовать ей внешний вид города? Освещение домов и улиц у нас есть. Фонари для этого не нужны. Дома только выглядят деревенскими, на самом деле все коммуникации к ним подведены централизованно. Огороды нужны не для жизни, а как хобби… каждая семья, если захочет, может взять двадцать пять квадратных метров земли перед своим домом и выращивать там цветы или овощи.

— А если я хочу шесть соток? — спросил Толя.

— Если надо больше, то подай заявку в городской Совет и получи землю за городской чертой, — ответила вейга, продолжая свой рассказ. — Дома в городе разные — есть на одну-две семьи, есть на четыре-шесть семейств. Заборы запрещены, коммунары друг от друга не отгораживаются. Доставочные дроны тоже запрещены, за исключением особых случаев — они своим мельтешением портят пейзаж. У нас по сравнению с вами много бытовых правил и запретов, — наморщила лоб пионерка. — Весь смысл городов вроде Нежинска в том, чтобы люди жили и работали общиной в красивом месте на природе, жили удобно и с полным комфортом. Но для того чтобы было хорошо всем, каждый должен от чего-то отказаться в пользу общего блага — это один из коммунистических принципов. Ладно, я что-то увлеклась, — прервала свой рассказ Катя. — Городской общинный дом уже рядом. Давайте сначала заселимся, а потом поедим.

Очередная боковая дорожка вывела отряд к стоявшему в окружении сосен терему: длинному, трехэтажному, с башенками по бокам и с балконом вдоль второго этажа. Широкое парадное крыльцо вело сразу на второй этаж центральной постройки под высокой острой крышей. Поднявшись по ступенькам, отряд вошел внутрь через тяжелые деревянные двери и замер на месте, осматриваясь в обширном зале, а Катя, найдя взглядом в углу стойку с сидевшей за ней женщиной лет тридцати, одетой в серый комбинезон, решительно подошла к «администратору».

— Здравствуйте, увга! — улыбнувшись, сказала пионерка. — У вас есть свободные номера? Я бы хотела снять пять однокомнатных номеров зеленой категории. Пока на одни сутки.

— Доброе утро, — вежливо ответила женщина. — Номера есть. Прошу предъявить дорожную рекомендацию ваших уважаемых родителей или опекунов. Кто ваша Вейга или Вейд? Они присылали нам сообщение о вашем визите?

— В рекомендациях не нуждаюсь! У меня полные гражданские права! — гордо ответила Катя, доставая кусочек цветного пластика и протягивая его портье. — Вот мой идентификатор.

— Полные права в таком юном возрасте? — удивилась портье, посмотрев на документ. — Будьте добры, приложите вот сюда вашу ладонь, снимем на всякий случай биометрию… Все верно, — сказала она через несколько секунд. — Хорошо, я дам вам номер. А остальные четыре для кого?

— Для моих гостей! — твердо ответила Катя, но ее взгляд все же вильнул в сторону.

— А где их идентификаторы или рекомендации? — нахмурилась женщина.

— Они не нужны, — улыбка пионерки стала натянутой. — Я их рекомендатель. Снимаю номера тоже я. На себя лично, как на полноценную гражданку.

— Взять себе сразу пять номеров, это роскошь и большое расточительство, — покачала головой портье. — Получится большой штраф к вашей текущей полезности.

— А давайте я сама буду решать, что мне делать? — начала закипать Катя. — Без ваших советов? Со своими соцдолгами я как-нибудь сама разберусь.

— Ладно, как скажете… — пальцы женщины погрузились в синеватую дымку виртуальной сферы. — Нет, извините… все равно дать номера не могу.

— Но почему?!

— К сожалению, у вас недостаточный коэффициент полезности. Видимо, вы получили свои гражданские права совсем недавно и не успели поработать над ним. Система выдает сообщение, что снятие одним коммунаром лично для себя нескольких номеров одновременно, подпадает под кодекс поведения коммунара, — добавила портье. — Статья КПК 134-5, «Избыточная и немотивированная роскошь в быту». На нее имеют право в исключительных случаях коммунары с коэффициентом полезности не менее «А1». А у вас в идентификаторе — «Б2».

— Но нам нужны эти номера! — воскликнула Катя. — Мы правда в них очень нуждаемся!

— Если у вас проблемы, я могу активировать режим «люди в беде», — ответила женщина. — И отдать вам номера в особом порядке до прибытия помощи.

— Нет, что вы! — Катя аж побледнела. — Мы не в беде, не надо такого!

— Тогда даже не знаю, как вам помочь.

— Хорошо, снимите для меня один номер из красной зоны. Какой у вас самый лучший?

— Трехкомнатный «Красный Спейч».

— Давайте его. Мы будем жить с моими гостями там.

— Сейчас попробуем, — начала работу портье…, - к сожалению, опять не получается. Для вас это тоже слишком роскошно. Нужен коэффициент как минимум «А2».

— У нас в России лучше, — тихонько шепнул Илье Леха. — Полное равноправие, только бабки гони! А тут бабок нет, но геморроя хоть экскаватором черпай.

— В таком случае мы все разместимся в одном обычном номере, — отрезала Катя. — На который хватает моей полезности.

— Это не лучшее решение…

— Это уже мое дело. Оформляйте номер на меня, а остальных селите в него моими гостями. Тем более что двое парней из моих гостей — мои веймы. На это я имею право?

— Прямого запрета нет, — пожала плечами женщина. — Но ситуация необычная. Мне придется уведомить о ней куратора общинного дома из городского совета.

— Делайте что хотите, только заселяйте побыстрее…

— Ладно.

Номер оказался не так уж плох. Для одного человека — так и вообще отличный. В отведенной им комнате на первом этаже правого крыла здания имелась двуспальная кровать, стол, пара стульев, трайслер, холодильная камера, душ с туалетом в отдельном помещении. Крыша над головой есть, уже здорово! Илья высказал эти соображения Кате, но та только шипела от злости в адрес портье.

— Тля бесполезная! Сама до старости гражданские права заработать не может, вот и издевается над теми, кто это сумел! Сидит как клуша, занимается формализмом вместо работы!

— Кать, охолонись, — с улыбкой сказал Илья. — Все нормально! Мы не в претензии! Ну что ты так завелась, вейга? С чего ты решила, что у администраторши нет прав?

— Коммунар с полными правами серый комбинезон не наденет! И на такой дурацкой работе задницу просиживать не станет! Илья, ты не понимаешь, она специально надо мной…

— Не злись, Катюша, — поддавшись неожиданному порыву, бывший наемник крепко обнял пионерку и прижал к себе, а затем ласково погладил ее по голове. — Правда, не переживай… забей, все нормально.

К некоторому удивлению Ильи, девушка не отстранилась, прижавшись к нему еще крепче и спрятав лицо у парня на груди.

— Ничего не нормально! Мне перед вами стыдно…, - раздался ее глухой голос, прервавшийся негромким всхлипом. — Я сама пригласила вас в гости, и не могу как следует принять! Меня как нашкодившего щенка мордой возят… — Катя все же мягко высвободилась из объятий Ильи. Лицо ее было красным, в уголках опухших глаз виднелись следы слез. — И кто я после этого?

— Все нормально, подруга, — заверила ее Ника. — Мы все понимаем, не бери в голову…

— В принципе, девушки могут лечь на кровать, а парни уместятся впритык на полу. А под голову можно рюкзак засунуть, — даже Леха был смущен видом плачущей Кати. — Тепло, крыша над головой есть, чего еще желать? Остальное и в самом деле излишняя роскошь. Мы же понимаем, что все получилась неожиданно, вейга! И ты делаешь для нас все, что можешь.

— Ладно, мы еще кое с кем разберемся, кому чего положено, — негромко сказала Катя, вытирая лицо рукавом. — Ребята, вы же голодные все! Оставляйте рюкзаки здесь, пойдем есть в ресторан!

— Может, лучше в магазин? — спросил Леха. — Или что там у вас есть вместо него? Не пойми меня неправильно, Кать, но лучше с банкетом погодить. А то опять про полезность пытать будут… Давай возьмем что-нибудь попроще перекусить и погуляем по городу. А в ресторан попозже.

— Присоединяюсь, — сказал Толя, а Илья лишь молча кивнул головой.

— Ну, раз так… хорошо, как скажете.

Один из городских магазинов оказался здесь же, в общинном доме и воображение Ильи он не поразил. Всего в нем было два зала — один, поменьше, условно «торговый», второй, побольше, — для хранения и выдачи заказов. В торговом зале на полках стоял разнообразный товар, в основном, продукты питания. Из них не меньше половины выставленного — пакеты с саморазогревающейся готовой едой, вроде той, что бывшие наемники ели в полевых пайках пионеров. Дизайн упаковок самый простой, этикетки с надписями блеклые, изображения схематичные и невыразительные. Впрочем, есть и овощи, и полка с крупами, полка с консервацией, отделы с колбасой и рыбой, но, в общем и целом, магазин коммунаров проигрывал по оформлению и ассортименту даже маленькому сетевому магазинчику у дома Ильи в Москве. Все вроде бы есть, но в минимальном количестве и выложено без всякого желания прорекламировать и продать товар. Катя объясняла, что больший выбор не имеет смысла: в основном все заказывается горожанами из дома в системе доставки. А получают готовый заказ здесь же, во втором зале. Система доставки прямо до дома? Нет, такого в Коммунистическом Союзе нет, за исключением обслуживания полных инвалидов или особых категорий работающих. Каждый здоровый коммунар способен сам дойти ножками и взять заказ, нечего плодить лентяев. Рекламы тоже нет — зачем? У нас не общество потребления, стало быть и смысла продавать как можно больше товаров народного потребления нет. У коммунаров иные приоритеты, спускать ресурс в никуда, разгоняя спрос и предложение и превращая население в избалованных лентяев и шопоголиков никто не собирается.

Пятеро бывших наемников взяли себе в магазине два пакета с пирожками и две больших бутылки «ярославского кваса» и вышли на улицу, где, сев на скрытой за двумя раскидистыми дубами лавочке, приступили к трапезе. Перелитый во фляжку квас пился легко — прохладный, ароматный, терпкий и чуть кисловатый напиток пришелся Илье по вкусу, особенно после больничных харчей. Пирожки тоже не подкачали — при вскрытии пакета они нагрелись, а на вкус оказались мягкими и приятными, как те, что с мясом, так и те, что с луком и яйцом. Платить за продукты, естественно, не потребовалось — Катя лишь приложила свой идентификатор к датчику на выходе.

— Напрасно вы забиваете на потребление, — заметил Леха с набитым ртом. — СССР сгубил дефицит и очереди.

— Никто на них не «забивает», — продолжала объяснять Катя. — Очередей у нас нет, ты сам видел. Очередь — это зло, как любое воровство!

— А что воруют? — поинтересовалась Ника.

— Личное время коммунара. Которое он может потратить на работу, отдых или саморазвитие, а вынужден тратить на чужое разгильдяйство и неумение наладить процесс.

— И дефицита у них на самом деле нет, — подал голос Толя, взяв очередной пирожок. — Ты просто не видел, что такое настоящий дефицит, Леха.

— Вы недооцениваете стремление человека к роскоши и к тому, что ему не доступно, — не согласился «эльф». — А если я, например, захочу черной икры и севрюжину с хреном, а?

— То ты ее закажешь и получишь в пункте доставки, — вздохнула Катя. — Вместе с большим штрафом по социальному долгу, который придется отрабатывать. Если, конечно, у тебя хватит полезности заказывать роскошные товары из красной категории. У меня вот ее в гостинице не хватило… Если кто-то очень хочет чего-то роскошного и особенного, то должен иметь возможность получить объект своей мечты. А потом сполна вернуть обществу затраченный на его желание ресурс. Мы понимаем, что человек несовершенен, а потребление и развлечения ему необходимы, но мы не собираемся ставить их во главу угла и строить им роскошные храмыкак вы. И вообще, придавать этому столько значения. Коммунар живет не для того, чтобы только есть, пить и развлекаться.

— А разве мы строим такие храмы? — прищурился Леха.

— А что такое, по-твоему, ваши торговые центры? Разве это не они?

— Гм… хорошо, а для чего живет коммунар?

— Для того, чтобы быть полезным людям и выполнить свое предназначение.

— Ок, понял, — кивнул Леха. — Замнем пока тему, Кать, а то ты уже коммунистические проповеди читать начала. Смотри, вон тот мужик, кажется, к нам направляется.

Одетый в черный с красными и серебристыми вставками комбинезон мужик явно шел к их скамейке. Илья заметил, что коммунары вообще любили комбинезоны или одежду, смахивающую покроем на военную или рабочую униформу. Большинство прохожих были одеты неярко и практично, даже молодые девушки, у которых приталенные комбинезоны или курточки с брючками были поярче и подчеркивали фигуру, но оставляли тело закрытым даже в теплый майский день. Но этот мужчина выделялся из них — широкоплечий, высокий, подтянутый, с симпатичным лицом, хотя и немолодой — на лбу и возле глаз уже успели проявиться морщины. В его твердой походке явно чувствовалась военная выправка.

— Добрый день иномиряне! — без обиняков сказал он, оказавшись перед сидевшими на лавочке людьми Мелькора. — Приятного аппетита. Едва вас нашел, вы неплохо спрятались. Можно я присяду рядом?

— Здравствуйте увгар, — серьезно ответила Катя. — Садитесь. Вы нас знаете?

— Конечно, — улыбнулся мужик, присаживаясь на противоположную лавочку — Правда, заочно.

— Пирожок будешь? — спросил коммунара Леха. — А то мы тут трапезничаем…

— Не откажусь.

— Держи, — протянул угощение «эльф». — А вы кто такой, уважаемый? И по какому делу тут?

— Я? Позвольте представиться: Таволга Александр Тимофеевич. Звание — полковник, место службы — отдел специальных операций Движения за Оборону и Безопасность Союза.

— Опа…, - Леха аккуратно поставил на лавочку недопитую бутылку с квасом. — Кажется, мы попали, народ. По нашу душу приехали…

— Что вы? Никаких проблем, — мужик прямо-таки излучал дружелюбие. — Вы в увольнительной, имеете право отдыхать. Я просто решил с вами познакомиться заранее. В неформальной обстановке, так сказать. Дело в том, что я буду с вами работать на полигоне Онега-2. А еще мне и моим парням придется отправляться в «пузырь» к Мелькору, вместо пионерского спецназа.

— Как так? — удивился Илья. — Почему вы, а не люди Вожатой?

— Потому что пионеры облажались! — улыбка сползла с лица полковника, как будто ее и не было. — Извините, Екатерина Сергеевна, но это так, — жестко сказал он вскинувшейся было с места Кате. — А еще они взяли слишком много власти и полномочий в свои руки, но не смогли выполнить своих обещаний Исполнительному Комитету. Теперь им придется подвинуться и пустить в проект тех, кто поможет им справиться с задачей.

— Честно сказать, я этому не рада, — серьезно сказала Катя. — Оборонщики хотят уничтожить Мелькора. И вы меня топили в карантине, обвинив в том, что я не смогла уничтожить пузырь.

— Все течет, все меняется, — усмехнулся полковник. — Я лично вас ни в чем не обвинял и нигде не топил. Наоборот, я считаю, что вы на своем месте сделали все, что смогли и даже больше того. И задача уничтожить Мелькора на сегодняшний день уже не актуальна. Наоборот, мы хотим ему помочь. Поверьте, армейские специалисты ребята толковые и не такие самоуверенные снобы, как пионерский спецназ. Мы попроще. Если не секрет, вы уже где-то остановились?

— В общинном доме, — ответил Илья.

— И как вам наш мир? Нравится?

— Прикольно тут у вас, — заметил Леха. — Только полезность эта везде… Даже нормальный номер в гостинице нельзя снять, набились в одну комнату как сельди в бочку!

— Что? — посерьезнел полковник. — Почему так случилось?

— Леша, не надо про это! — покраснев, сказала Катя. — Ты меня позоришь!

— Нет уж, Екатерина Сергеевна, надо! — голос военного построжел. — В таком деле мелочей не бывает. Рассказывайте…

После сбивчивого Катиного рассказа полковник ненадолго задумался.

— Нда-с… От Дарьи Ивановны я того не ожидал, — сказал он. — Вы все же гости, а подобная мелочность бросает тень на весь Союз. Хотя… Екатерина Сергеевна, скажите, а почему вы вообще стали оформлять номера на себя лично?

— Но у иномирян нет идентификаторов!

— Зато у вас должен быть приказ об увольнительной! Можно мне на него взглянуть?

Пожав плечами, Илья протянул листок полковнику и тот быстро пробежал его глазами.

— Вот видите, приказ на официальном бланке, под собственным номером, все фамилии перечислены, — сказал он, возвращая документ. — Вам надо было просто сказать администратору номер приказа и сдать биометрию. За все отвечает Пионерское Движение, а не вы. Номера бы предоставили сразу и каждому.

— Но ведь увольнительная не командировка! — воскликнула Катя.

— Краткосрочная увольнительная, проведенная официальным приказом, приравнивается к командировке, — ответил полковник. — Иначе бы вам дали отпуск. В отпуске Движение за вас не отвечает, это верно. Там вы сами несете ответственность за свои расходы.

— Но я не знала о таких бюрократических тонкостях, — тихо сказала пионерка. — Я еще только практикантка…

— И вам никто этого не объяснил… понятно, — вздохнул полковник. — Некрасиво с вами поступили пионеры, что тут еще можно сказать? Вы, наверное, и кушаете на улице, потому что боитесь, что в ресторане вас попросят на выход. Так дело не пойдет! Пойдемте за мной, я все устрою…