Мой упрямый принц

Глава 25

Когда мы доехали до охотничьей избушки, занимался рассвет.

– Нужно отдохнуть, – проговорил Альбер. – Лошади совсем выбились из сил.

Но кивнул он не на лошадей, а на Сюзи, которая едва-едва держалась в седле. Сейчас, когда мы остановились, сестра изо всех сил сохраняла прямую осанку, но было заметно, что она вот-вот рухнет.

– Слишком… резкие перемены, – выдохнула я. – Сначала меня арестовали, потом Лер освободил меня и запер королеву-мать. А теперь она окончательно узурпировала власть, а мы – беглецы.

– Весело, согласен, – невозмутимо кивнул Лер. – Так что, отдохнём – и в Монтерский замок? До Риста, боюсь, лошади не выдержит.

Он тоже смотрел на Сюзи. Но несколько часов мучений для моей сестры – это ещё не самое страшное. А вот если не выдержат кони…

Я оглядела лошадей.

– Четверть часа, – произнесла я. – Дадим им отдохнуть и напоим, но не рассёдлывая. Больше мы себе позволить не можем. За нами наверняка отправили погоню.

Альбер внезапно побледнел.

– Да, – хрипло сказал он. – И она куда ближе, чем кажется.

Я обернулась, ещё не понимая.

И увидела факелы.

Далёкая гирлянда безобидных огоньков. Или цепь беспощадных охотников, прочёсывающих лес.

– Как быстро, – прошептала я.

– Поедь мы в другую сторону, могли бы продержаться подольше, – сухо бросил Альбер. – Но кружным путём мы не добрались бы ни в Рист, ни в Монтер. Нас поймали бы всё равно.

– Когда они будут здесь?

– Минут через десять.

– И нам от них не сбежать, – утвердительно сказала я.

– Нет. Даже если их кони тоже устали – нет.

Лер первым спрыгнул с лошади, бросив поводья.

– Позаботимся о лошадях, – спокойно сказал он. – Раз уж нам всё равно никуда не деться.

– А есть другие варианты? – пробормотала я.

– Можно отправиться по грибы, – без улыбки сообщил Лер. – В ином случае именно это я бы вам и посоветовал: оставить нас и пробираться к замку пешком. Но когда лес прочёсывают так широко, это бесполезно. Вас найдут всё равно.

Я слезла с лошади, пока Альбер Рист помогал Сюзи. Сестра сделала шаг – и села, почти упала на землю.

– Что нам теперь делать? – почти шёпотом спросила она. – Ждать? Мы проиграли, да? И что теперь с нами будет?

– Вы мои вассалы, – спокойно сказал Лер. – Думаю, от самого худшего я вас избавлю. Возможно, вы даже вернётесь домой. Вряд ли её величество захочет, чтобы княжна Сюзетта оставалась при дворе, – по очевидным причинам.

Цепочка факелов приближалась. Я поморщилась, когда впереди раздались радостные крики. Не сговариваясь, мы с Лером встали рядом. Когда силуэты всадников стали различимы, Сюзи тоже поднялась.

– Напомни, ты приказал убить Вилье? – негромко поинтересовалась я у Лера. – Или просто запереть?

– Боюсь, второе.

– Зря.

Всадники окружили нас в кольцо, которое начало сжиматься. Меж стволов блеснуло золото, и я с изумлением увидела трясущуюся по просёлочной дороге чёрную королевскую карету.

Альбер Рист присвистнул.

– Да не может быть, – с расстановкой проговорил он. – Три пары вороных на один экипаж! Постаралась же её величество, чтобы нас догнать.

Ещё бы. Если к её услугам были все конюшни Йевера.

– У нас вообще был шанс сбежать? – едва слышно спросила я у Лера.

– Небольшой, – последовал негромкий ответ.

– Насколько небольшой?

Ответом было молчание. И кольцо фонарей и факелов, танцующих между деревьями.

– Осторожнее! – не выдержала я. – Вы же пожар устроите! Так хотите, чтобы ваши кони сгорели заживо? Сами делайте что хотите, но животные-то чем провинились?

Дверь кареты распахнулась.

Её величество предстала перед нами во всём блеске украшений. Крошечная золотая тиара была забыта. На королеве-матери сияла корона, а парчовое платье украшал целый ворох цепей и ожерелий. Как она только не сгибается под их тяжестью?

А вслед за её величеством, раздуваясь от торжества, из кареты шагнул…

– Всё-таки надо было его убить, – уголком рта произнесла я.

Шевалье Вилье, хромая, сделал два шага вперёд. И распрямился во весь рост, злорадно улыбаясь.

– Вот они, наши беглецы, – произнесла её величество голосом, полным льда. – Впечатляющий список обвинений. Оскорбление монаршей особы. Бегство. Государственная измена. Покушение на убийство.

– Это ещё когда?! – возмутилась Сюзи.

В другое время я бы дёрнула её за рукав, но сейчас мне тоже было интересно.

– Вы пытались отравить моего сына, – отрезала её величество.

– Чушь! Мы его спасали! А вы… – На щеках Сюзи блеснули слёзы. – Вы совсем его не любите!

Румянец вспыхнул на щеках королевы-матери.

– Гарен! – резко позвала она.

Вездесущий королевский ловец тут же подскочил к ней.

– Да, ваше величество!

– Сжечь эту грязную хижину. Немедленно!

Я застыла. Она что, совсем сошла с ума?!

– Стойте! – заорала я изо всех сил, но было поздно.

Шесть факелов одновременно полетели на крышу. И вслед за ними кто-то плеснул на кровлю масло.

Избушка, единственный мой уютный дом, вспыхнула не сразу. Но медленно стены занялись, и я почти наяву увидела, как трещит потолок, готовый обвалиться. Как вот-вот сгорит в огне дядюшкин меховой кожух, мой детский сундучок, постель, на которой лежал Лер, остатки трав в буфете, как лопается нехитрая утварь…

– Нет, – хрипло выдавила я. – Нет!

Мне уже было всё равно, но я должна была спасти оттуда хоть что-то. Хоть что-то.

Я рванулась вперёд, но Лер удержал меня за плечи. Моё тело дрожало, как в лихорадке.

Невыносимо запахло горящим деревом. Я стояла с расширенными глазами и смотрела, как горит мой дом.

Сюзи тихо плакала. Лицо Альбера было камнем. Лица Лера я не видела, но от души надеялась, что он читает другие мысли в эту минуту. Не мои.

Месть. Вот что нужно было королеве-матери. Месть мне за то, что я спасла сына ненавистной соперницы. И сейчас её величество отыгрывалась сполна.

Я повернула голову. Её величество стояла в отсветах огня под пасмурным утренним небом и улыбалась. На её лице сияло полное удовлетворение. Глаза Вилье, стоявшего за её плечом, сверкали.

С трудом я отвернулась от них, глядя на пожар сквозь пелену слёз. По рядам конников пронёсся странный шум, но я не слышала ничего, кроме треска огня.

– Живо! – раздались тревожные выкрики. – Давай туши! Он же с нас голову снимет!

Лер резко охнул.

– Не может быть, – хрипло прошептал он.

Я сглотнула, глядя туда, куда поворачивали головы конники. И увидела целый табун всадников, мчащихся сквозь лес.

А впереди…

Стройный всадник, мчавшийся на полкорпуса впереди остальных, был одет в сверкающие лёгкие доспехи. А на голове у него сияла…

Легендарная рубиновая диадема королей Каледонской ветви. Та, которую я видела на каждом королевском портрете.

Неужели…

– Не может быть, – шёпотом повторила я вслед за Лером.

Люди королевы-матери спешно тушили крышу избушки, забрасывая огонь землёй, плащами и попонами. Стены безнадёжно обгорели, но потолок не успел провалиться. Может быть, не всё ещё потеряно?

Всадники приближались. Отсюда было заметно, что первый из них не так твёрдо держится в седле, но кони уже замедлили шаг, и всадник вновь выпрямился, полный ледяного достоинства. Королевского достоинства.

– Матушка, – чётко произнёс его высочество принц Сизмунд. – Брат. Что здесь происходит?

– Я только… – начала королева-мать, но Сизмунд прервал её, вскинув руку.

Он спрыгнул с лошади, не глядя передав поводья ординарцу, и подошёл к Сюзи.

– Сюзетта, дорогая, – негромко произнёс он. – Почему тебе пришлось бежать? Кто тебя обидел?

– Он же не мог столько проскакать, – прошептала я Леру на ухо.

– Наверняка до леса он ехал в таком же экипаже, как и королева-мать, – шёпотом отозвался тот. – Но потом пришлось пересесть. Смотрится куда величественнее, не находишь?

– Лерео, – предостерегающе произнёс Сизмунд.

– Что? – Лер кивнул на мою сестру. – Пусть она тебе расскажет, кто исцелил тебя одним прикосновением. Подсказка: это был не Вилье.

Сюзи со смущённым, но решительным видом протянула ладони принцу. И кивнула.

– Лер провёл Эстер в твою спальню, – шёпотом сказала она. – Она взяла королевскую траву и каплю его крови, чтобы тебя исцелить. И… у неё получилось. У тебя получилось. У нас получилось!

Сизмунд нежно сжал её ладони.

У меня голова шла кругом. Это всё происходит на самом деле? Сизмунд очнулся? Может, меня ударили по голове и теперь мне снятся разные радужные сказки?

Взгляд сам по себе вернулся к израненной, обожжённой избушке, и я до боли закусила губу. Нет. Это точно не сон.

Сюзи торопливо рассказывала Сизмунду, что с нами произошло. Я слушала вполуха: мой взгляд не отрывался от королевы-матери.

Наконец Сизмунд кивнул и осторожно отпустил руки сестры.

А потом шагнул к Леру. И протянул ему руку.

Лер едва заметно поднял бровь, медля. Вот ведь зараза! Он что, не понимает, что рискует обидеть будущего короля, от которого зависят наши жи…

В следующий момент Лер шагнул вперёд – и решительно обнял брата.

По-моему, Сизмунд поперхнулся от изумления. Но через пару секунд он уже обнимал Лера в ответ.

Брата, чья кровь, возможно, спасла ему жизнь.

Когда оба шагнули назад, Сизмунд едва заметно кивнул Леру. А потом перевёл взгляд с Сюзи на меня – и на его лице заиграла совершенно мальчишечья улыбка.

Но в следующую секунду Сизмунд повернулся к матери, и с лица его слетело всякое выражение.

– Матушка, – произнёс он ровно. – Я рад, что вы одеты для дороги, потому что именно в дорогу вы сейчас и отправляетесь.

– Конечно, сын мой. – Её величество подобралась. – Мы возвращаемся в столицу, где соберём остальных королевских невест. Хватит с нас Йевера!

– Невесту я уже выбрал, – неумолимо возразил Сизмунд. – Но ваши решения в последнее время заставляют меня беспокоиться о вашем душевном здоровье, матушка.

Королева-мать поперхнулась.

– Благодарю за заботу, сын мой, – ядовито произнесла она, не отрывая взгляда от Сюзи, – но моё здоровье весьма крепко!

– Я думаю иначе, – холодно возразил Сизмунд. – Поэтому вы сейчас под охраной отправитесь на лечебные грязи, где поправлял своё здоровье мой брат. Совсем недавно, помните?

Мы с Лером переглянулись. Это короткое «под охраной» прозвучало не просто так. Это был беспощадный приговор. Королева-мать стала пленницей собственного сына.

– Поскольку душевные недуги, боюсь, куда сложнее телесных, вам придётся задержаться там на… – Сизмунд задумался, что-то подсчитывая. – Не менее двух месяцев, я полагаю. Тем временем, матушка, вам подготовят новую резиденцию, где вы будете жить после моей свадьбы. Вряд ли вам захочется жить в блестящей столице и соревноваться за власть с собственным сыном и новой королевой. – Сизмунд выразительно оглядел роскошное платье и драгоценности её величества. – Не так ли?

Её величество подобралась.

– Я рассчитываю обсудить это с вами наедине, сын мой.

– Обсудим, матушка. – Глаза Сизмунда сузились. – Но только тогда, когда я перестану гневаться, иначе я начну подписывать указы о казнях. – Его взгляд словно невзначай упал на Вилье. – Не хотелось бы… наломать дров.

Рыжие усы Вилье повисли мокрой тряпочкой. Королева-мать побледнела, с возмущённым видом открыла рот – и закрыла его. Похоже, она поняла, что её сын не блефовал.

– Вы делаете страшную ошибку, – бросила она напоследок. – Страшную!

– О нет, матушка. – Сизмунд повысил голос. – Это вы совершили ошибку, когда родился мой брат. Куда более страшную! – его голос поднялся до крика, до невыносимого крика. – Всё могло быть иначе! Всё – могло – быть – иначе! Разве вы не понимаете, что я мог бы полюбить своего брата?

– Именно поэтому… – начала королева-мать и осеклась. В глазах её сына стояли слёзы.

– Я… не соглашусь с вами, – почти шёпотом завершила она.

– Ваше мнение больше не имеет значения, матушка, – устало сказал Сизмунд. – Никакого. Но если вы поймёте, по-настоящему поймёте, что вы натворили… Я готов буду вас выслушать. Не скоро. А теперь уезжайте.

Королева-мать молча отступила под взглядом Сизмунда и полезла в карету. Ещё несколько мгновений – и та тронулась.

Сизмунд обернулся к своим людям, прямой и гордый. С совершенно сухими глазами.

– Собирайтесь, – холодно произнёс он. – И пригоните сюда экипаж для моих спутниц. Мы возвращаемся домой.

Он поманил к себе Лера.

– Но сначала, – тихо сказал он, – мы поговорим с глазу на глаз.

И Лер, против обыкновения не споря, молча последовал за братом.

Четверть часа спустя я усаживалась в экипаж напротив Сюзи, мысленно проклиная охранников Сизмунда и королевы-матери. Натоптали, наломали сучьев, чуть не устроили пожар… ещё немного, и я сама начала бы подписывать указы! Пусть платят штрафы и сажают деревья, в конце концов.

– Эсти, – позвала Сюзи тревожно. – Тебе нехорошо?

– Жалко лес, – помолчав, сказала я. – И избушку. Но это просто… стихийное бедствие. Гроза, ураган. В общем, могло быть и хуже.

– Эшафот точно хуже, – серьёзно согласилась Сюзи. – Знаешь, Сизмунд сказал, что этим могло кончиться, если бы он не вмешался.

– И я ему верю, – вздохнула я.

Экипаж тронулся. Сюзи наклонилась ко мне.

– Мы возвращаемся в Йевер, – заговорщицки произнесла она. – А потом в столицу. И там… там будет свадьба, Эсти! Я стану королевой! Принц Сизмунд в меня влюбился и хочет назвать меня своей женой, как я и предсказывала!

Я невольно улыбнулась. Да уж. Кто бы мог подумать?

– А ты? – На лбу Сюзи появилась тонкая морщинка. – Эсти, ты и Лер…

– Я не знаю, – коротко сказала я. – Мы это не обсуждали.

Когда Лер и Сизмунд вышли из тени деревьев, непривычно спокойные и ужасно похожие, мы с Лером не успели перекинуться даже словом. Я лишь услышала, что Лер с Альбером собрались ненадолго уехать, а потом эти двое сели на свежих коней – кстати, Леру подвели того самого скакуна, Астера, который вынёс его на себе в ночь нашей первой встречи, – и ускакали.

– Куда он мог уехать, как ты думаешь? – задумчиво спросила Сюзи.

Я откинулась на мягкую спинку сиденья и не ответила.

Я думала об одинокой светящейся бабочке в дворцовом саду, и о том, о чём я думала, глядя на ту бабочку. В те минуты я думала, что не брошу Лера, и, даже если любви не выйдет, я всё равно останусь с ним из жалости, потому что не хочу, чтобы он был один.

И Лер это запомнил. Такие мысли невозможно вычеркнуть из головы.

Давние слова Лера всплыли в памяти:

«Обычный человек едва заметил бы, но ты – не обычный человек. И когда ты ощущаешь совершенно отчётливое: «Зачем я только вышла за него замуж?» – оно вонзается тебе прямо в сердце. Это незаживающая рана, в которую бьют раз за разом, пока не начинаешь верить, что тебя уже не может полюбить никто».

Каково это – всю жизнь слышать каждую неудачную и ранящую мысль женщины, которую ты любишь? И останется ли после этого в твоём сердце любовь?

«Предположим, что я читаю все ваши мысли. Без исключения. Вы это выдержите?»

Но Лер забыл задать ещё один вопрос.

Выдержит ли он сам?