Мой маг с высокой башни

Глава 23 Преступления дома Мавли

— Вел к нам не спустится?

Лавена обвела взглядом малую столовую. Три набора приборов дожидались едоков на длинном столе под белоснежной скатертью. Три, а не четыре.

— Нет, — ответил Кернел. — Он отказывается покидать свои комнаты.

Лорд сел за стол первым. Поспешность хозяина могла считаться как грубостью, так и демонстрацией близости — внутри семьи соблюдать условности не требовалось. На неформальность встречи указывала домашняя одежда Кернела: свободная тонкая рубаха, поверх которой маг носил длиннополую накидку без рукавов. На грубость — все остальное.

Лавена тоже выглядела просто, но она провела около двух часов, добиваясь такого впечатления. Девушка беспомощно посмотрела на мать, а затем заняла свое место. Приборы для обеих магесс лежали рядом друг с другом… И на отдалении от хозяина дома.

— Вел ведь не поранился во время охоты на духа? — поинтересовалась Лавенора. — Почему он не с нами?

— Мой брат переживает из-за погибшей артистки, — ответил Кернел небрежно. — Для него свойственно страдать от любви, а мне всякий раз приходится приносить извинения от имени брата. Надеюсь, вы простите его?

Последнее было произнесено с нескрываемой иронией.

— Разве теперь обстоятельства не иные? — спросила Мирабелия. — Слухи уже поползли, Кер.

— Слухи?

— В городе говорят, что именно расставание с покровителем убило бедняжку. Велиарду должно быть сейчас тяжело. Он ничего тебе не говорил?

— Мне? — переспросил Кернел с отчетливым удивлением. — Нет. Велиарду давно бы следовало научиться принимать последствия, а не запираться от них… Однако в этом я не могу ему помочь.

Брат Кернела не был похож на кинарского лорда и тяжело переносил потери, что знали все в высоком городе… А еще все знали про щедрость и добрый нрав младшего сына дома Лироса. Велиарда многие любили.

— Ты говоришь разумно, но так жестоко, Кер, — произнесла Лавенора. — Я все равно хочу увидеть Вела.

— Прошу тебя! Отправляйся в южное крыло, но я не ручаюсь, что Велиард согласится с тобой говорить. Он заперся и никого не принимает.

На стол подали весьма скромный набор блюд, и Кернел собственными руками наполнил кубок вином. Гостям, видимо, тоже предлагалось самим заботиться о себе… Конечно, Лавена не рассчитывала на богатый ужин, но такой прием все равно выглядел слишком… слишком убого, во имя Создателя! Кернел всегда был скромен в запросах, и после смерти леди Тарлимеи резиденция утратила свой знаменитый блеск. Дом Лироса отчаянно нуждался в хозяйке.

Лавенора улыбнулась:

— Я попробую с ним поговорить. Ради этого я и пришла.

Кернел кивнул, и Мирабелия перевела разговор на общих знакомых. Лениво прислушиваясь у беседе, Лавена накалывала на вилочку крошечные кусочки тушеных овощей. Ни о чем важном речь все равно не шла: госпожа Мавли говорила про нового повара, нанятого ее знакомой, и Кернела, казалось, забавляли недвусмысленные намеки на скудный ужин.

— Город берет с тебя пример. Если так пойдет дальше, весь Кинар станет есть овощи и пить травяные отвары, — произнесла Мирабелия словно бы в шутку.

Лавена на миг замерла, не донеся вилку до рта, но почти сразу опомнилась.

— Травяные отвары? — переспросил Кернел.

— Все уже в курсе, — сказала Мирабалия с понимающей улыбкой.

Она продолжала есть, делая вид, будто увлечение благородного лорда травницей было чем-то совершенно незначительным.

— Мы пригласили эту женщину к себе, только чтобы обнаружить, что ее чай — очень странная вещь. К нему нужна привычка… Ты согласна, Венора?

Лавена подняла голову.

— Согласна, мама… Скажи, Кер, этот напиток понравился тебе сразу?

— Сразу, — ответил лорд, откинувшись на спинку стула. — Мне нравятся необычные вкусы.

Лавенора опустила взгляд на тарелку. На ужин подали отварное мясо и овощи нескольких видов — Кернела сложно было заподозрить в любви к необычному.

— Тогда нужно пригласить травницу еще раз, — произнесла Мирабелия, внимательно наблюдая за магом. — Нам придется привыкнуть к ней, если я правильно все поняла.

Лорд промокнул губы салфеткой.

— Придется? Странный выбор слов, почтенная Мирабелия. Я никому не навязываю своих вкусов. Никогда.

— Навязываешь ты или нет, а скоро эта травница будет нарасхват. Всем захочется узнать, что ты в нашел в… ее товарах.

— Я понял. Хорошо, что ты меня предупредила. Благодарю.

Кернел произнес это, казалось, безразлично, но Лавенора все равно встревожилась. Она посмотрела на Мирабелию и поняла, что та разделяла чувства дочери…

Вернувшись в резиденцию Мавли, Лавенора сразу отправилась в кабинет матери. Госпожа дома что-то изучала, но при появлении молодой магессы спрятала шкатулку в ящике стола. Лавена успела лишь заметить, что внутри лежал некий круглый предмет.

— Ты видела Велиарда? — спросила Мирабелия.

— Он не захотел со мной разговаривать.

— Мальчик слишком впечатлительный. Ничего… Он скоро утешится.

Выражение лица Мирабелии было задумчивым. Лавенора подошла и присела рядом с матерью.

— Ты что-то знаешь?

— Что-то! Я знаю многое, о чем тебе не стоит спрашивать.

Молодая магесса потупилась, и Мирабелия положила руку дочери на голову.

— Моя девочка, моя чистая, добрая девочка… Не беспокойся ни о чем. Пока я с тобой, никто тебя не обидит.

— Но меня никто и не обижает.

Мирабелия вздохнула, и Лавена понимала, почему. Ей давно пришла пора выйти замуж. Сила дара, положение, приданое, в конце концов, — все это делало Лавенору завидной невестой, но Кернел не спешил со свадьбой. Их помолвка состоялась больше десяти лет назад, когда Лавене было только пятнадцать, и стала последним желанием леди Тарлимеи. Одаренные болели очень редко, но если это происходило, лекари немногое могли сделать. Вот и леди угасла, истаяла, словно свечка, всего за несколько дней. Лавена помнила, как подруга матери соединила их с Кернелом руки, а затем попросила сына жениться на дочери дома Мавли. Когда лорд дал согласие, Мирабелия торжественно пообещала Тарлимее присмотреть за ее детьми, словно за собственными. Кернел быстро доказал, что не нуждается в опеке, а вот Велиард до сих пор вел себя ребячливо и легкомысленно. Однако его шалости оставались добрыми и только развлекали окружающих.

— Иди, девочка моя. Я обо все позабочусь.

Голос Мирабелии вывел Лавену из задумчивости. Молодая магесса тихонько скользнула с тахты и ушла, прикрыв за собой дверь. Ее мать, оставшись в одиночестве, вновь достала запертую на замочек шкатулку, которую годами берегла от посторонних взглядов. Простая деревянная коробочка не имела узоров и украшений.

В задумчивости Мирабелия принялась выводить круги пальцем на лакированной крышке… Это было так давно. Много лет прошло с тех пор, но Мирабелия хорошо помнила события, оставившие на ее душе уродливые шрамы.

— Целитель? Ты тоже скажешь, что не знаешь, что со мной?

Магесса лежала на тонкой простыне и с огромной подушкой под головой. Набитая пухом материя возвышалась над бледным лицом Мирабелии, наподобие огромных крыльев.

Молодой тогда еще Сульнис задумчиво потер подбородок. Придя к некому решению, целитель сложил руки за спиной и прикрыл глаза.

— Ты была угнетена, почтенная…

— Угнетена? — Тарлимея закашлялась. — Какое нелепое слово!

— У одаренных душевное состояние связано с телесным. Потеря ребенка открыла врата для твоей болезни. Если ты найдешь в себе силы…

— Чушь!

Тарлимея сумела оторвать голову от подушки, но сразу упала обратно.

— Я потеряла ребенка, когда уже чувствовала себя плохо! Я говорила об этом! Но мне не верят!

Сульнис замялся, переступая с ноги на ногу. Его жалостливый взгляд прошелся по роскошной спальне. Мирабелия яростно сжала зубы.

— Ты уверена, почтенная?

— Да! Да… Я уверена…

Магесса затряслась от кашля, а затем прикрыла глаза широким рукавом ночной рубашки. Вторая рука Мирабелии легла на опустевший живот. Ее голос прозвучал глухо, словно доносился откуда-то с глубины.

— Почему же тогда я потеряла ребенка? И еще на таком большом сроке? Здоровая женщина не должна терять детей, целитель…

Сульнис сдался.

— Позволь я осмотрю тебя еще раз, почтенная госпожа. Если позволишь…

Мирабелия прикрыла глаза и вытянула вперед руку. Склонив голову, целитель подошел ближе.

— Ты ослабела после случившегося. Тебе нужно скорее вернуть душевное равновесие. Тогда здоровье вернется.

— Вернется? Мне сказали, что мертвый плод повредил мне как женщине. Смогу ли я родить другого ребенка?

Целитель отвел взгляд, и Мирабелия в ярости скривилась.

— Вы все говорите одно и тоже. Все вы…

— Прости, госпожа.

— Это она… Это все она…

— Она? — неосторожно спросил Сульнис.

Будущий целитель родился в семье, не принадлежавшей к знатным домам. Иногда ему не хватало деликатности.

— Шлюха моего мужа. Как она должна сейчас злорадствовать…

Глаза магессы сжались в щелки, и Сульнис сделал осторожный шаг в сторону двери. Не успел целитель отойти, как ему под ноги полетал футляр с дорогим кольцом. Маг отскочил, словно напуганный лисой заяц, а Мирабелия обессилено упала обратно на подушку.

— Подлец! Он даже заставил меня принять ее подарок! Забери это и выброси!

Под ногой у целителя оказалась маленькая овальная шкатулочка с фарфоровыми фиалками на крышке. От удара у некоторых цветков откололось лепестки, а из бока футляра выпал целый кусок эмали. Заметив нечто странное, Сульнис наклонился.

— Госпожа… — пробормотал он. — Взгляни…

Растерянный целитель протянул коробочку хозяйке дома: из-под розового покрытия показались странные символы. Сульнис, разумеется, читал о колдовстве, но все же не сразу понял значение находки.

— Не может быть, — прошептала Мирабелия, пытаясь отодвинуться подальше от заколдованного предмета.

Ее глаза округлились до совершенно неестественного размера, но первый испуг быстро прошел. Магесса нашла в себе силы сесть на кровати, облокотившись на кружевную подушку.

— Откуда у тебя взялся этот предмет, почтенная?

Мирабелия втянула воздух сквозь сжатые зубы.

— Сохрани это в тайне. Никто не должен знать, что ты увидел.

Сульнис, наконец, понял, чему стал свидетелем. Он сглотнул, а затем склонил голову.

— Да, госпожа. Я последую твоей воле.

Силы, которые позволили Мирабелии подняться, оставили магессу.

— Хорошо… Ты сумеешь прочитать вязь, целитель?

Сульнис повертел футляр в фуках.

— Госпожа, я не изучал колдовство. Я ничего не смыслю в этом.

— Кто признается, что его изучал? Ради меня, целитель! Я прошу тебя разобраться, потому что не могу попросить об этом никого больше… Только ты уже посвящен… Какой позор для нашего дома!

Слова давались магессе с трудом. Договорив она устало прикрыла глаза.

— Я понял, госпожа, — сказал Сульнис. — Я выполню твое поручение.

— Так, чтобы никто не узнал, — прошептала Мирабелия.

— Да… Госпожа.

Плечи целителя опустились, а пальцы сжали коробочку. Магесса оставила ему заколдованный предмет… Только оказавшись за пределами резиденции, Сульнис сообразил, что все это время нес опасную вещь в руке. Пока никто не увидел, целитель спрятал футляр в рукав…

В дом Мавли он вернулся две недели спустя, раздираемый сомнениями и страхами. Госпожа Мирабелия все это время не покидала спальни, но при появлении Сульниса она резво, словно девочка, подскочила с кровати. От болезни не осталось и следа.

— Госпожа? К тебе вернулись силы?

— Как видишь, целитель, — сказала она, набрасывая на плечи свободное домашнее платье.

Глаза Мирабелии были прищурены, а взгляд горел. Сульнис поклонился.

— Я сумел разобрать вязь, госпожа.

Никто не знал, чего стоило целителю раздобыть книги о колдовстве… Книги, оказавшиеся разочаровывающе бесполезными. Прочитать вязь Сульнису помог колдун, недавно пойманный в соседнем городе. Поездка была долгой, но полностью оправдала ожидания.

— Эта вещь должна была меня убить? — спросила магесса, выпрямляясь в кресле.

— Не совсем, почтенная. Эта вещь должна только лишать здоровья.

— Говори яснее, — потребовала Мирабелия.

Ее рука, лежащая на колене, сжалась.

— Я до сих не понимаю полностью, как работает вязь, но…

— Говори, почтенный, и не мучай меня! Мне нужна правда, какой бы она не была!

Целитель вздохнул.

— Вязь предназначена высасывать жизненную силу. Для могущественного мага это не будет смертельно, но для созданий с более слабой искрой жизни все обстоит иначе. Человека без дара эта шкатулка вполне способна убить, подорвав здоровье…

— Или нерожденного младенца? Для моего ребенка вязь была опасна?

— Полагаю, что это так, почтенная. Я не уверен, но думаю, она могла вызвать выкидыш…

Мирабелия прикрыла глаза. Ее лицо расслабилось, полностью лишившись какого-либо выражения.

— Благодарю, целитель. Положи шкатулку на стол и ступай.

Сильнис растеряно моргнул.

— Мне уйти?

— Иди. И не говори никому о том, что видел.

— Да, моя госпожа… Я понял… Я ничего не видел.

О колдовской шкатулке он больше не слышал. Долгие годы Сульнис был убежден, что опасный предмет уничтожили.

— Это оно?

— Возьми, почтенная. Не бойся. Эта вещь совсем безобидна.

Изнутри деревянная коробка размером с книгу была оббита красной пушистой тканью, поверх которой лежал жемчужный гарнитур. Длинная нитка предназначалась для шеи, пара коротких — для рук, а две особенно крупные жемчужины полагалось носить в ушах. Между украшениями находилась круглая коробочка с фиалками. В подобных богатые дамы обычно хранили кольца, серьги и прочие мелочи.

Приняв шкатулку, Мирабелия едва ее не выронила. Предмет оказался тяжелее ожидаемого.

— Что именно? Говори!

— Ожерелье, госпожа. Носите ожерелье, а ночью кладите его в изголовье кровати.

— Слишком приметно.

Колдунья, статная женщина с пепельными, словно посыпанными мукой волосами, сложила руки за спиной

— Вам придется это носить, пока не понесете. Вы мне задали сложную задачку, госпожа, когда потребовали использовать этот футляр. Было бы проще сработать все самой…

Лицо Мирабелии замерло, губы приоткрылись, а глаза, наоборот, прищурились. Магесса сглотнула, глядя на жемчуг из-под длинных ресниц.

— Это поможет. Ты уверена?

— Уверена, почтенная.

У колдуньи был приятный мягкий голос.

— Подложи шкатулку тому, кого тебе не жалко, носи жемчуг, и ты понесешь. У тебя будет дочь, почтенная госпожа. Это твердо, как камень.

Мирабелия выдохнула.

— Не забывайся!

— И я не думала, почтенная.

Изящная кисть замерла над коробочкой с фиалками. Эмаль на боках шкатулочки блестела ядовитым розовым цветом, но магесса нашла в себе силы поднять футляр, который когда-то лишил ее возможности стать матерью.

— Куда мне положить это?

— Туда, где часто бывает выбранная тобой жертва. Спальня подойдет, госпожа, лучше всего. А чья она будет, решать вам. Помните однако, что люди, которые постоянно находятся внутри, пострадают тоже.

Губы магессы сложились в презрительную усмешку.

— Тебе совсем безразлично, кто заплатит за мое исцеление?

В выражении лица колдуньи появилось нечто надменное. Отвратительная гримаса скользнула и пропала, словно змея в траве.

— Это будет ваш выбор. Я никого не приговариваю к смерти.

— Ты будешь виновата не меньше меня!

— Я дала вам оружие. Вам им пользоваться, — возразила колдунья, но Мирабелия решила не обращать на нее внимания.

Магесса продолжила изучать украшение, которое должно было исполнить ее заветную мечту.

— Деньги в кошельке на столе. Забирай и убирайся!

Колдунья поклонилась. Взвесив на руке небольшой, но тяжелый мешочек, она спрятала его в складках поношенной одежды.

— Убирайся! И молчи про все… Иначе я тебя уничтожу.

— А! Разумеется, — легко согласилась женщина. — Я ничего никому не скажу. Я так много знаю, но я всегда молчу…

— Рилла, проводи! — приказала Мирабелия.

Служанка поклонилась. Вернувшись четверть часа спустя, она застала хозяйку сидящей перед зеркалом. Мирабелия уже повесила на себя жемчужный комплект и теперь пыталась красиво уложить нити.

— Безвкусица, — сказала магесса с раздражением. — Только мой муж мог подарить мне жемчуг. Это не мой камень, он знает это, но жемчуг обожает его новая потаскуха. Готова спорить, что ей был подарен такой же набор!

Немолодая, проверенная прислужница приблизилась к хозяйке и встала за спиной у Мирабелии.

— Эта женщина ушла?

— Да, госпожа.

— Прекрасно… Чего тебе? Говори!

Служанка была явно напугана.

— Госпожа, будет ли она молчать?

— Будет, — уверенно заявила магесса. — Если она погубит меня, я погублю ее. Пока это так, мы не опасны друг для друга.

Мирабелия погладила пальцем жемчужину. Служанка проследила взглядом за движением хозяйки, а потом посмотрела на футляр для кольца.

— Куда мне отнести эту вещь?

— Никуда. Я сама. Я знаю, где ее спрятать.

— Да, госпожа.

Мирабелия погладила один из лепестков. Изящная вещица легко помещалась у нее на ладони. Никто заподозрит, что под покровом из фиалок скрывается смертоносное оружие. Сама Мирабелия до последнего не догадывалась…

— Ядовитая красота, — прошептала она.

Магесса не дышала, пока крутила футляр в ладони, рассматривая со всех сторон. Потом она спрятала предмет в рукаве и быстра вышла из комнаты. Пол резиденции жег магессе ноги, так она спешила добраться до покоев мужа. И никто не остановил Мирабелию. Никто не воспрепятствовал. Никто не догадался.

— Слышали, в доме Мавли большая радость? Госпожа после стольких-то лет в положении.

Сульнис обернулся к помощнику.

— Госпожа Мавли? Она не раз приглашала меня на осмотры.

Мальчик-подручный с любопытством посмотрел на целителя.

— Я знаю, поэтому и рассказываю. Сейчас ведь вас к ей не звали?

— Нет. Странно… Принеси!

Сульнис почесал подбородок, а затем указал на книгу. Мальчик подчинился.

— Что странно, почтенный? — спросил он.

— Ничего. Не бери в голову.

И Сульнис вернулся к работе. Последние десять лет в его лаборатории стали накапливаться посвященные колдовству книги, а тайная коллекция амулетов только что пополнилась новым экземпляром. Заколдованный предмет требовал внимания мага, все остальное — нет.

Сульнис считал себя постоянным целителем Мирабелии — кому, как ни ему было знать, что магесса бесплодна. Разрушенное колдовством здоровье обычно становилось невосполнимой потерей, и ни Сульнис, ни другие целители не могли вернуть утраченное… Теперь магесса понесла, но не позвала к себе проверенного Сульниса.

Хорошо, что разоблачение чужих тайн не входило в обязанности целителя.

— Итак… А если испытать эту комбинацию? — пробормотал он под нос. — Что же ты значишь? Любопытно… Любопытно!