Митрополичий стольник

Глава 17

К вечеру дом приобрёл уютный вид и после вечерней трапезы мы уставшие наконец-то угомонились. Для отца Тихона я выделил отдельную комнату, своих парней разместил частично в доме, частично по соседям.

С лесопилкой всё понятно, отдав указания и убедившись, что всё идёт нормально, пошёл к мельнице.

Может и в самом деле, ну его к лешему эту продвинутую конструкцию башенного типа. Мельник уверяет, что ветра здесь итак всегда хватает. Сначала перемёрз и обледенел погон башни, а потом от сырости набухло дерево и всё заклинило в этом состоянии, башня перестала вращаться окончательно.

А вот причина выхода из строя моих псевдо-подшипников на валах в том, что никто толком не следил за сальной набивкой. А это нужно делать регулярно и следить за этим. Я ведь специально задумал лопасти не парусного типа, а из реек, по принципу жалюзи. Если сильный ветер, нужно останавливать ветряк и фиксировать лопасти. Для этого имеется тормозная система. А когда мельник смолол привезённое зерно и работы для мельницы больше не было, он позабыл остановить ветряк. Вот тот и молотило, пока не заклинило. Хорошо, что делов не наделали. Там для облегчения есть возможность снять рейки полностью или частично и тогда лопасти перестанут ловить ветер или скорость вращения сильно уменьшится. А я ведь объяснял ему этот момент несколько раз.

Выяснилось, что это просто не его занятие. А вот младший сын, которому лет тридцать, оказался потолковее. Вот мы с ним и провели ремонт, а заодно техобслуживание ветряка. Теперь головка ветряка неподвижна, мы её намертво заклинили. Ну и вроде парень понял, как проверять необходимость смазки втулок и проводить элементарное обслуживание оборудования.

Неделю я терпел отца Тихона у себя дома, потом понял, что сойду с ним с ума. Ну не могу я постоянно составлять ему компанию за столом и жрать в три пуза. Да у меня и иных дел хватает, кроме как развлекать его святейшество. Стало ясно, что ждать известий о кончине митрополита можно до ишачьей пасхи. Поэтому я стал подталкивать святошу к своим обязанностям.

В округе Коломны 13 монастырей, два из них женских и они нас по понятным причинам не интересуют. Оказывается нам следует нарисоваться в окружении местного епископа и доложиться. В общем-то логично. Резиденция епископа Павла находится в Богоявленском Голутвенском монастыре, естественно мужском. Хотя, если честно, я бы не отказался полюбоваться юными монашками во время исповеди в роли духовного отца.

Ну, я так не играю, местный главпоп не принимает, занят очень важными делами. Невместно ему, наверное, общаться с такими мелкими сошками. А вот местному игумену в самый раз. Невысокий священник с колючими глазами принял нас в своём кабинете. Или вернее будет сказать — в келье. Нам пришлось предоставить наши верительные грамотки, которые долго и упорно изучались. Но если меня бы он свободно мог поймать на незнании реалий жизни святош, то отца Тихона не получилось. Уверен, тот не раз был в подобном статусе.

Я помню подобные проверки по прошлой жизни. Любой аудит не преследует цели остановить работу предприятия или конторы. Ведь их закрытие не принесёт денег никому из интересантов. Степень настойчивости проверяющих зависит от инструкций, полученных от заказчиков проверки. Если это аудит покупателя продукции предприятия — то те тупо хотят сбить цену на поставляемую продукции. Если это аудит надзорных органов, то там нужна взятка в различных её формах. Ну, бывает конечно вариант, когда наехали рейдеры. Там уже ничего не поможет, если нет надёжной крышы. Но это явно не наш случай.

Любой монастырь — это сложное хозяйство, община со своим уставом, единый комплекс жилых и хозяйственных построек. Для кормления монахов у монастыря есть не только пахотные земли, но и охотничьи угодья, мастерские, лавки и прочая недвижимость. Зачастую монастыри весьма богаты, труд монахов бесплатный, помощь правителей и жертвователей существенна. Как вы думаете, есть тут возможность поживиться? Ну, ежели кому-то придёт идиотская мысль предположить, что святой человек посвятивший себя богу, может иметь личные корыстные интересы.

Вот и я не верю, но проверить не помешает. И меня есть определённые мысли на этот счёт. Чай некоторое время помогал в хозяйственной деятельности монастыря под Переславлем.

Нас отпустили движением руки, куда бы деться, и пообещали выделить нам сопровождающего с повозкой и лошадью.

Это они не знают отца Тихона, не стоит его злить недобрым утром. Он тогда похож на легавую, учуявшую добычу. Зря они так, не хорошо это. И не продуктивно.

Первой нашей жертвой стал Богородице-Рождественский Бобренев монастырь. Здешний игумен уже не так вальяжен, нет епископской благодати, а проверка от самого митрополита его здорово испугала.

Ну и поехали, я зарылся в расходно-приходные книги. Отец Тихон, убедившись, что я знаю своё дело, исчез в неизвестном направлении. И только по злобным его крикам я понимал, в каком направлении он кошмарит местную братию. Нам хватило трёх дней, чтобы набрать компромата. Достойного такого, железобетонного. И когда мы попрощались с настоятелем, тот был на грани инфаркта. Хватался за грудину и жалостливо смотрел на отца Тихона. Дурачок, нет чтобы организовать нам достойное угощение. А он пытался оправдаться там, где это бесполезно. Хватило бы просто посмотреть в непримиримое выражение глаз моего коллеги. И уже мне приходилось вести трапезничать святого отца. За мой счёт, а я пока ещё не миллионщик.

Сегодня нас в городе любезно приютил Игнат Бахрушин. Мой компаньон уже давно забыл, как посмеивался над моими прожектами. После того, как начал получать муку тонкого помола в больших количествах, сразу заторопился подписать со мной договор и напросился в компаньоны. Я даже не сильно бился с ним за проценты. Мне очень важно втянуть его в свой круг. Чтобы он мои проблемы считал своими.

В этом составе мы встречаемся уже во второй раз. Узнав, что я теперь дворянского звания, коломенский купец при посторонних величает меня исключительно по имени-отчеству, а вот наедине мы так и остались накоротке. Игната забавлял тот факт, что у святош тоже есть начальство. Для него епископ чуть ниже государя и третий после господа бога, поэтому в первый день он больше помалкивал. А позже он понял, что отец Тихон, в общем-то, неплохой мужик и даже юмор понимает. После хорошего стола мой напарник пребывает в очень даже в прекрасном настроении.

Затем последовало посещение Свято-Троицкого монастыря, на третьем монастыре епископ сломался и пригласил нас к себе. К этому времени отец Тихон накропал целый талмуд всякого компромата. И было там немало весьма серьёзного.

Давно уже так повелось, что вместо выплаты церковной десятины на содержание церкви, правители наделяли её обширными земельными угодьями и сажали на них крестьян. В пользовании монастырей были соляные варницы, рыбные ловли и различные промысли. Масса возможностей запустить руку в карман матушки-церкви. Открыто или прикрываясь нуждами трудяг-монасей настоятели обогащались и делились с вышестоящими. И это даже не считалось плохим делом. Но вот ежели грамотно всё это подать митрополиту, так сказать в нужном ракурсе, а отец Тихон понимает в этом толк, то должный эффект будет достигнут.

Это понимает и сидящий напротив нас человек:

— Владыка, благослови, — первым к целованию руки подошёл мой напарник, затем и я промямлил нечто-то подходящее и изобразил лобызание пухлой длани.

Да ни хрена он нас не опасается и вся наша деятельность для него как копошение дождевых червей под ногами. Это видно по его поведению и выражению глаз. Важный сановник в епископском саккосе (это верхняя одежда прошитая золотыми крестами) и с накинутым омофором (широкая лента символизирующая ту заблудшую овцу, которую Пастырь Христос нашёл и взвалил на плечи). Разумеется, на голове епископская митра, больше похожая на царскую корону. Впечатляет, впрочем как и лицо иерарха. Я не думаю, что он так вырядился ради нас, скорее мы его застали после службы. Иерарху не более сорока лет, для высокого сана он довольно молод. Но глаза не дадут забыть, что этот человек не даром сидит на таком значительном посту. Это глаза неглупого и много повидавшего человека. Но тогда тем более не понятно, для чего он снизошёл до нас и пригласил на аудиенцию.

Понятно, что мы не накопали что-то серьёзное против него и его людей. Сейчас все берут, поголовно. Правители отправляют своих воевод и наместников в города, не выделяя им средства для содержания. Так и называется — посадить на кормление. Подразумевается, что воевода быстро встроится в местную систему и начнёт получать подношения, те же взятки. Вот если бы мы смогли накопать против епископа что-нибудь существенное. Ну к примеру — обвинение с доказательствами в ереси, поклонении языческим идолам, колдовстве и вероотступничестве. На худой случай в мужеложстве, детоубийстве и прочем непотребстве, тогда конечно он так вальяжно бы не сидел.

Я не отсвечиваю, полагаясь на старшего товарища. Отец Тихон, несмотря на плохое с утра настроение, тоже не лезет напролом. А вот Павел II (получается был и первый) не торопясь расспрашивает нас о происходящем в Москве. Будто он не получает новости из первых рук. Но все мы дружно обходим тему болезни митрополита. Тот ещё не покинул бренный мир, это понятно. Но ситуация шаткая. Идёт подковерная борьба за место митрополита всея Руси и вот тут наверное и кроется причина, по которой глава епархии нас пригласил. Стопудово он принадлежит к определённой партии, допускаю, что и сам поглядывает на московскую кафедру.

Недоумевая, я жду, когда епископ перейдёт к делу:

— А ты, Алексий, как оказался в стольниках Феодосия, — наконец он обозначил интерес и к моей персоне.

— Сам не ожидал. Царь-батюшка оценил мою службу и дал в награду этот чин.

Мужчина продолжает смотреть на меня, ожидая подробностей. Но это не то время и место, где следует откровенничать. Мне кажется тут идёт борьба за влияние на государя. Иван Васильевич стал значительно сильнее, чем его предшественники. Если раньше православная церковь даже влияла на ордынских ханов в вопросе назначения Великого князя, интриговала между удельными князьями, и ориентировалась больше на Константинопольского патриарха и базилевса, то сейчас всё резко изменилось.

Византия приказала долго жить, греческую принцессу Софью папа римский выдал за нашего государя и Иван не скрывает, что претендует на звание византийского императора в качестве главы православного мира. Про идею третьего Рима я слышал от знакомых, это не является большим секретом. Вот, видимо, возросшее влияние царской власти и заставляет епископа Коломенского присматриваться к людям, близким к государю.

Мне пришлось немного рассказать о себе, Павел был удивлён тем обстоятельством, что у меня есть свои интересы в Коломне. Заслужив раздраженный взгляд от отца Тихона, я всё-таки озвучил свою просьбу по поводу возрождения церкви в моей деревне. Ну а что, когда ещё у меня будет такая возможность? Да и грех не воспользоваться интересом епископа к моей скромной персоне. В результате я даже не понял его реакцию, видимо я нарушил неписанные правила, не направил челобитную как положено, и он просто на прощание благословил нас небрежным взмахом руки.

— Зачем ты влез со своей деревней, надо было сначала его помощнику изложить свою просьбу, — отец Тихон шипит на меня, как змеюка, которой прищемили хвост. Пора его кормить, я так долго не продержусь.

Результаты встречи мне непонятны. Поговорили, поулыбались друг другу и ни слова о нашей миссии. Будто добрый дядюшка вызвал на ковёр нерадивых племянников. Но за обтекаемыми фразами, сверканиями глаз и оттенками обертонов речи таится многое.

Вот и отец Тихон, после того, как мы плотно подкрепились в одной из городских едален, выдал свой расклад, который в целом подтверждал мой собственный:

— Да на тебя он посмотреть хотел. Я-то на кой-ему сдался? А вот ты лошадка тёмная, царёв назначенец к митрополиту. Что это значит? Царь хочет больше влиять на церковь, назначая своих стольников к главе церкви? Сейчас Феодосий независим от Константинополя, тем более патриарх благословил его, чем заключил мир. Даже патриарх Иерусалимский Иоаким прислал своего посланника к нам. А Павел человек Филиппа, которого прочат на смену Феодосию. Вот он и пытается подать сигналы государю через тебя.

Хм, насколько я помню, автокефалию РПЦ получит нескоро, но перемены в православной церкви стремительны. Вот только напрасны эти намёки и сигналы. Где я и где царь?

Пока добирались на телеге до Молитвино, я расспрашивал отца Тихона о вариантах его карьеры. Я всё-таки надеюсь, что мне удасться отстроить церковь. И мне очень хотелось бы видеть его во главе прихода.

Неужели нельзя сделать хитрый манёвр, выйти из клира, жениться и опять пройти процедуру рукоположения в сан?

Но к сожалению, тут без вариантов. Женятся раз и навсегда. Сейчас или в монахи, или продолжать служить на незначительных должностях. Тем же пономарём. Жаль, придётся тогда подыскивать нового батюшку. А от него напрямую зависит атмосфера в селе. К отцу Тихону я уже притёрся, неплохой батюшка бы вышел. А без пригляда он быстро сопьётся и зарастёт салом.

Прикольно было знакомить Игната с моей Яной. Он мучительно пытался понять её роль и в каком качестве я её привёл. Даже смешно, право слово. Степенный немолодой уже мужик пытался получить от меня подсказку. Ну я не стал его долго мучить:

— Вот, познакомься Игнат. Яна, мой компаньон, весьма сведуща в нашем деле. С ней будешь вести дела, касаемые мельницы. Я ей полностью доверяю.

Дальше я навёл густого туману, пытаясь уйти от прямых вопросов. Под занавес встречи Игнат пребывал в полной уверенности, что Яна вдова известного московского купца и сама ведёт свои дела. Такие случаи редки, но известны. Когда после смерти супруга вдова продолжает его дело по торговой части. Чаще конечно её поддерживает родня. Но сейчас этой самой роднёй выступлю я.

Да, накануне я известил девушку, что даю ей 30% от выручки с мельницы. Этим я убиваю сразу двух, если не больше, зайцев.

Даю ей мотивацию развиваться и не скучать, сидя дома и выглядывая меня в окошко.

Также пусть зарабатывает себе на приданное или на старость. Я думаю, что рано или поздно Яна созреет на серьёзные отношения, которые называются браком. С хорошим приданным и с такой внешностью она легко отыщет удачные варианты. Вот только мне не хочется об этом пока думать.

Ну и мне нужен свой человек в этом регионе. Пусть мотается между Москвой и Коломной. Оставлю ей лодку и найму десяток крепких охранников. Пусть растёт.

И последнее, я не могу оставлять семью надолго. У меня растут детишки, Ольгу вон побаловать нужно. А здесь пусть меня ждёт любящая женщина и тёплый дом.

Яна отреагировала на моё предложение сдержано. Мне кажется, она решила, что я так хочу от неё избавиться. Только убедительный разговор в постели с жаркими поцелуями заставил её изменить своё мнение. Так что я пробуду здесь до тех пор, пока Яна не войдёт полностью в курс дела. Пусть покрутится в Коломне и заведёт себе там подружек. Благо сделать это легко, город близко. Можно добраться на лодке, можно в повозке.

А в Москве новости по поводу здоровья митрополита. Он снял с себя полномочия и удалился в Троицкий монастырь. Говорят его увозили совсем плохого. Значит грядут изменения в руководстве церкви. Это что, я потеряю патрона? При ком стольничать-то буду? Может царь-батюшка пожалеет и призовёт?

Как придворный я решил сразу не возвращаться, не афишировать свой приезд. Нужно навестить знакомых, напомнить о себе. На это у меня ушла неделя. Мой новый дом на стадии возведении первого этажа. Хорошо, что приехал именно сейчас. Строители собрались ложить печь по старому образцу. Я запретил пока работать в этом крыле. Нужно будет забрать у Ерофея его людей, которые более сведущи в этом деле.