Митрополичий стольник

Глава 11

В тот же день я встретился с Головиным. Степан охотно согласился встретиться на нейтральной территории. Мы плотно перекусили, как раз подошло обеденное время и обменялись новостями. Я понимаю, что сейчас происходит передача информации от меня братьям Курицыным и обратно. Судя по тому, как Степан внимательно меня слушал и порой переспрашивал, он передаст в точности всё наверх. Ну, а как расплату за пакет данных он довёл до моего сведения о расследовании в отношении нападения на меня в прошлом месяце:

— Царёв ближник окольничий Иван Васильевич Ощера из рода Глебовых, слыхал про такого? — я недоумённо покачал головой.

— А вот он получает про тебя прознал, потому что его людей заметили в тот день около церкви. Очень опасный человек. Он ещё покойному батюшке нашего государя служил верою и правдою. А сейчас входит в круг ближних людей Ивана Васильевича.

Мы просидели довольно долго. Уверен, что Степан Головин, превышает свои полномочия и даёт мне более полную картинку противостояния различных интересантов на близость к великому князю и государю, сказались мои постоянные подношения и налаженные доверительные отношения. Получается, меня решили тупо убрать на всякий случай. Просто где-то мелькнуло моё имя и власть имущий отдал приказ смахнуть меня как мешающую крошку со стола. Ну так, как бы чего не вышло. Непонятен, значить опасен. Но если верить Степану, про мою персону благополучно забыли. Я вовремя смотался из первопрестольной.

Домой вернулся я с гудящей от информации головой. Мне ещё нужно, чтобы информация улеглась по своим полочка. Но главное, что вроде мне и моим близким пока ничего не угрожает. Тем не менее, я постарался быстренько закруглиться и направится заниматься делами.

В первый же вечер встал вопрос о статусе Ляны. Она, как бы не совсем свободный человек, закуп. Но в то же время не посылать же её в людскую, где ночуют вместе слуги. Я при отъезде видимо дал некорректное указание, вот и мой дружинник, оставшийся временно старшим, отнёсся к ней как к важной барышне. Как только девушка стала выходить из комнаты, ей приобрели подобающую одежду и она практически находилась в положении праздношатающейся дамы без обязанностей. Никто не понимал как к ней относится. Ну и тут сказался её облик. Чистая кожа, ухоженные, не знавшие тяжёлой работы руки, благородные замашки. Оказалось, что девушка свободно владеет греческим и латынью. Вот и ту книжку, которую она читала, оказалась какой-то полуцерковной мутью о похождении святого на греческом языке. Как тут не обмануться. В итоге я попросил позвать её к столу, когда мы сели вечерять. Ляна никого, кроме меня тут не знает и поэтому помалкивая, аккуратно ест. Тем более, здесь схлестнулись два гиганта мысли. Ерофей и Арсений завели спор на тему ветряка. У обоих есть что сказать, а я только ухмыляюсь. Я-то точно знаю, каким он будет. Они обсуждают наш прошлый проект, который в принципе был работоспособным. Но для увеличения эффективности я буду строить ветряк башенного типа. А они спорят о том, что уже устарело.

Но разговора по душам нам всё равно избежать не удалось. То Скорята, то Арсений бросали на девушку любопытные взгляды. Первый так позже прямо спросил, не полюбовница ли она мне. При чём никакого осуждения, сейчас это абсолютно нормальная ситуация. Особенно для купеческого сословия. Мотается половозрелый купец по городам и весям, зарабатывает семье копеечку и что тут плохого, что у него в каждом городе есть зазнобушка. Главное, что жена одна и про детей не забывает. А что вдовушку на стороне пригрел и содержит её, кому от этого хуже?

В раздражении я только махнул рукой и ничего не ответил своему товарищу. Он своей долгой и верной службой мне давно заслужил право открыто говорить со мной.

А ничего тут у неё. В светёлке довольно уютно, всякие рюшечки и занавесочки. На полке несколько книг. Я взял посмотреть, кроме Священного Писания, молитвослов. Особо выделялась тяжеленная книга на греческом. Я полистал её и ничего не понял, — твои книги?

— Да, всё, что удалось спрятать.

Хм, об этом поговорим позже, а пока нужно наладить доверительный разговор.

— А о чём сей труд? — и я покачал большую книгу.

— Это трактат Константина Багрянородного «Об управлении Империей». Написан пять веков назад.

Интересно, действительно интересно. Судя по услышанному — там нет воды и абстрактных рассуждений. Это чисто научная историко-географическая работа, описывающая соседей и народности Византийской империи. Я бы почитал, только кто бы мне перевёл этот труд.

Ну, а дальше мы перешли непосредственно к девушке. Её полное имя Лилияна. Она родом с побережья Адриатики. Отец у неё был крупным торговцем бежал от турок, планируя осесть в другом, более подходящем для православного человека месте. Сейчас трудно сказать, то ли он сэкономил на охране. Но скорей всего его перехватили не просто так, кто-то дал наводку на жирную цель. Караван из семи телег следовал в сопровождении десятка охранников. К отцу Ляны присоединились два его брата, вместе со своими семьями. Всего человек двадцать. Нападение в дороге было внезапным и жестоким. Охрану положили из засады. Взрослых мужчин убили сразу, заодно пустили под нож стариков. Над женщинами и девушками долго глумились. В себя девушка пришла уже в другом месте. Её продали в рабство. Так и начался тяжёлый путь в Москву. Перепродавали, пока она не оказалась в довольно приличном борделе.

Я её слушал и понимал, что хоть я и не мать Тереза, но не смогу бросить её вот так. Но и таскать с собой невозможно. В каком качестве? Как любовница она меня не прельщает. Нет, она довольно красива. Сейчас, когда девушка отошла от ранения и немного восстановилась, она действительно стала привлекательной женщиной. Каштановый красивый цвет волос, девушка сплетает несколько кос и сооружает из них эффектные причёски. Длинная лебединая шея грациозно держит не менее красивую голову и весьма симпатичное личико. Глаза завораживают сменой эмоций, кажется и их цвет меняется в зависимости от того, что она чувствует. Вот сейчас девушка спокойна, я попытался на неё не давить, вот её глаза стали фиалкового редкого цвета. И, насколько я помню, фигурка у неё тоже на уровне.

Тут дело в другом. Во-первых, я совсем не монах и в дороге иногда позволяю себе расслабиться с женщиной. Ну это когда мысли о сексе становятся совсем навязчивыми. Но одно дело переспать мимоходом, на следующий день уже и не вспомнишь имя той дамы. Другое дело постоянная связь. Не хочется огорчать Ольгу таким фактом.

А во-вторых, тогда у нас всё не очень складно получилось. Помню её выражение глаз, они были совсем чёрными и безразличными. От той ночи у меня остались лишь негативные воспоминания. Так что пусть уж будет содержанкой. Авось приспособлю её к делу.

— Слушай, а считать и писать умеешь? Хотя о чём я говорю, ты же читаешь такие книги. Короче, Ляна.

— Зови меня лучше Яна, меня так звали домашние. Ляна — это для посторонних, — перебила меня собеседница.

— Хорошо, Яна. Как ты смотришь на то, чтобы переехать в мой новый дом под Коломной? Я там кое-что строю. Вот ты и будешь помогать. Мне нужен верный человек, который будет проверять все цифири.

На этом мы и распрощались. Яна оказалась умненькой девочкой. Честно говоря, я опасался, что она откажется и поставит меня в затруднительное положение. Оставить её в московском доме, одну со слугами? На управляющую она явно не тянет. Но нет, Яна склонила голову в знак согласия.

На следующий день я отправился на торг. Переть многие вещи из Новгорода посчитал глупым, вот и скуплюсь здесь в Москве. Арсения отправил с Яной, чтобы она при купила себе всякого, что необходимо женщине в долгой дороге. Наряды, всякие тряпочки и прочие житейские вещи. Ей предстоит жить в глуши, так нужно сделать её жизнь там хотя бы приемлемой. Девочка с шестнадцати лет мыкается, жизнь повернулась к ней тёмной стороной. Может мне зачтётся этот поступок на небесах. От этой мысли я развеселился и прикрикнул на Скоряту.

А этот паразит нашёл трёх щенков, которых продавал невысокий мужичонка. Рядом была привязана сука. Мне знакома эта порода, чем-то похожа на крупную лайку. Такая спокойно выйдет против волка и не побоится ухватить более серьёзного хищника за задницу.

— Скорята, ну куда ты их тянешь? Зачем мне ещё щенки в лодке. И так с перегрузом идём. Не хватало ещё этих охламонов, загадят же всё.

А продавец хитёр, не зря взял с собой суку-мать. Так-то не понятно, какими они вырастут. А уж по статям матери это становится ясно.

— Бери барин, не пожалеешь. Белка меня не раз на охоте меня спасала, сурьёзная собачка. Ежели правильно их воспитать, хорошими помощниками вырастут.

Белка посмотрела на меня умными глазами, зевнула, показав солидные клыки и отвернувшись завалилась отдыхать. Типа, «да делайте вы что хотите, только дайте поспать».

Ну да, как охранники они не очень. Вот же сукин сын, как только упомянул об охоте, у меня аж в одном месте засвербело от желания пройтись с собачкой по осеннему лесу. Давненько я не хаживал на охоту.

— Ладно, бог с тобой, бери. Но, тогда посади их в клетку. А то они там такое устроят.

В Молитвино глухая тишина. Наступил праздник, Успение Пресвятой Богородицы и народ отдыхает от трудов праведных. Коломенские и даже часть наших подались на праздники в город. Ну это те, у кого было где остановиться. Остальные просто предавались праздничному безделью и копались в огородах. Лесопилка стоит, но рядом штабелями лежат доски. Я заторопился проверить состояние дел, для этого нашёл сонного Степана. Мой управляющий с семейством пока занял один из отремонтированных домов. Ну, в принципе ничего страшного не произошло. Тот лес, что я купил, весь перегнали на доски. А новая партия брёвен будет сушиться до лета.

Хм, что немаловажно, Степан выполнил обещание в первую очередь поставить мой дом. Правда я говорил о чём-то похожем на мой дом в Сомово. А тут классические барские хоромы. На восьмерик водрузили четверик и получилась типичное для этих мест жилое поместье с хозяйственными пристройками под единой крышей. Дом пока не жилой, Степан поведал, что ведутся внутренние работы. Но на Рождество Пресвятой Богородицы обещал успеть закончить. Это значить мне месяц опять ютится по чужим избам.

Но оказалось, что Степан всё продумал и отремонтировал под наши нужды две избы. Вот в них уже можно въезжать. Правда спали мы буквально вповалку, помещения то небольшие, благо на улице тепло и двери мы оставили открытыми. Иначе задохнулись бы от запахов, выделяемых спящими. Не все любят водные процедуры, предпочитают сполоснуть хмурую рожу утром и всё.

Единственную среди нас даму я определил к Степану, уплотнил временно своего управляющего. Ну а с утра…

С утра мы занялись тем, ради чего приехали. Арсений отправился со Степаном на лесопилку. Там мой старый управляющий будет делиться своим немалым опытом. Мы же с Ерофеем отправились на место, где планируется установка ветряка. Классической конструкцией является вертикальная, это та, с которой воевал галантный кавалер дон Кихот Ламанчский. Тут всё понятно. Но есть более эффективная конструкция. Так называемая башенная. В ней вращается только верхняя часть. То есть если ветер поменял направление и атакует лопасти под острым углом, то достаточно освободить рычаг и чуть повернуть башенный стан и «силь ву пле». Для вращения можно использовать простейшую лебёдку. Для этого вполне достаточно двух человек.

Ерофей одобрил четырёхлопастную систему с рейками вместо парусов. Для этого он вырезал макет размером в человеческий рост и мы установили его на месте будущего ветряка. Так стало ясно, что в случае выхода из строя одной лопасти, остальные будут представлять собой вполне сбалансированную систему.

Также мы испытали макет на прочность. Я решил упростить конструкцию до предела. С горизонтального вала ветряка вращение передаётся с помощью зубчатого колеса на вертикальный вал, приводящий в действие «бегун», это верхний камень жерновов. Зерно поступает на жернова из бункера. На нижний этаж сыпалась уже готовая мука, там будет стоять телега, чтобы сразу подсобники увязывали мешки и грузили. Регулировать тонкость помола можно с помощью рычага. Это понятно.

Вот так, опробовав работу ветряка на макете, мы приступили к строительству. Я тороплюсь, хочу к в конце сентября уже начать завозить зерно. Отчего спешка? Да просто Игнат Трофимович Бахрушин принимает меня пока за прожектёра. Во все времена существовали малохольные, пытающиеся перепрыгнуть самого себя. Так в древней Греции премудрый Икар возомнил себя птицей и плохо закончил. Такие не только толкают прогресс, но и капитально морочат голову окружающим в попытке выбить из спонсора деньги на свои проекты. И хотя Игнат не сильно то и вложился, но помощь мне оказывает. Мне он очень нужен, купец занимает важное место в местных раскладах и если он станет регулярно получать выгоду от моей мельницы, то будет прикрывать меня по мере возможности. Сейчас я тут чужой, но нужно, чтобы меня воспринимали как своего. А для этого необходимо стать полезным.

Весь август и часть сентября мы пахали как проклятые. Ерофей занялся возведением печей в нашем посёлке. Параллельно он сложил кубический котёл из огнеупорного кирпича, здесь у нас тоже задумана смолокурня. Ну согласитесь, глупо не поставить её, имея отходы деревообработки. Это напрашивается само собой. Тем более положительный опыт имеется.

Как же замечательно ничего не делать. Вскоре я заметил, что работы идут, народ пашет и в принципе моего присутствия не требуется. На радостях я взял Скоряту и намылился на охоту. Затем посетил Игната в его огромном доме.

Чисто провинциальный натюрморт, напоминает времена, когда мы жили в Переславле. По двору важно прохаживаются куры. Несколько свиноматок разлеглись в луже и балдеют. Полусонные девки изображают активность, когда из окна раздаётся брань Игнатовой жинки.

— Так значить везти?

— Вези.

— Я привезу, ты сам сказал.

— Вези, пару телег хотя бы. На пробу. Давай рожь, можно ячмень и пшеницу.

Это я обмолвился, что планирую на днях начать помол, вот купец и вскинулся. Он понятие не имеет, что у нас выйдет, но рискнул мне доверится.

Я уже порасспрашивал, чисто белую пшеничную муку едят не так часто. Даже бояре с удовольствием кушают ржаной хлеб. Но к нему в муку можно добавить ячную, то есть ячменную. А белая больше шла в калачи, караваи и сдобу. Видов муки много — кроме обычной употребляли также крупчатую и толчёную. Вообще русский народ хлебушек любит. От громадных пирогов и кулебяк до малюсеньких пирожков. И всё это с самой разнообразной начинкой. Вот бы уломать Игната открыть ещё пекарню. И там печь всю эту вкуснятину. Можно сложить удобную печь. Здесь не паханное поле, осталось только не испортить о себе впечатление.

Ну, не знаю. Игнат пригнал на следующий день пока что одну телегу, гружённую мешками с зерном. Мы смололи зерно за несколько часов. При этом поигрались с тонкостью помола. Я прикинул, если пахать в две смены по шесть часов каждая, можно получить 300 мешков муки. Но есть потери, на выходе с пшеничной муки получилось только 70% муки и ещё куча отрубей. Не знаю, думаю, что в домашней ручной зернотёрке тоже есть отходы на оболочку и шелуху, как не быть. Вернул я купцу 15 мешков разной муки. Игнат принял готовый продукт и взял паузу. Прикидывает, какой хлебушек выйдет из моей муки и стоит ли связываться.

Через тря дня купец заявился сам. Привёз опять зерно. Тут было всё, и полба, и гречиха, и просо. Не забыл он ячмень и рожь. И мы опять начали экспериментировать. Игнат прибалдел от величественного вида вращающихся лопастей. При этом не забыл перекреститься и сплюнуть через левое плечо. К вечеру уехал, будет играться с миксами, перемешивая разные сорта. Я показал, как получается грубый помол. Но я точно знаю, что ничего в этом хорошего нет. Тесто из такого помоле грубее, это точно. А польза сомнительная, народ ещё не скоро дойдёт до поедания с большим пиететом хлеба на отрубях.

Кстати, нужно озаботить Степана. Если дело пойдёт, нам придется строить огромный курятник и свиноферму в придачу. Такое количество дармовых отрубей нужно использовать рационально. Вот только я бы не хотел жить рядом с этими милыми созданиями. Лучше, пожалуй, строить их подальше. Вёрст так за тридцать, а лучше пятьдесят.