Митрополичий стольник

Глава 16

А утром опять хмурый ковырял без аппетита свой завтрак. От мысли, что по улицам города ходят мужчины, которые также любовались телом моей Яны, мне откровенно плохело. Этого не было в Молитвино. Это появилось уже здесь, в Москве.

Глава русской православной церкви не только далеко не молод, но и выглядит как на смертном одре. Отёкшее изможденное лицо. О чём думал Иван, когда несколько лет назад посадил его на московскую кафедру? Не нашёл кого помоложе? Хотя, тут надо учесть массу нюансов, которые царь учитывал, а я даже представления о них не имею.

Я припал к вялой длани священника и скромно встал на некотором удалении. Феодосий говорит тихо и мне приходится прислушиваться. Переспрашивать или попробовать подойти поближе — категорически нельзя.

Скорее из вежливости сановник поинтересовался моим прошлым. При этом он отпивал из чаши, которую ему преподнёс служка. Запах горьковатый, видать взвар лечебных трав поднесли.

Ну я в подробности не входил. Особенно когда мне стало ясно, что причина моего появления здесь — элементарное любопытство. Государь навязал митрополиту в свиту своего человека. Вот тот и любопытствует, что я за гусь. На таком посту простачок не появится.

На вопросы о ближайших планах я охотно поведал, что хочу навестить свои производства под Коломной. Сейчас это не зазорно. Дворянину нет ущерба чести в том, чтобы заниматься торговлей. Ещё не появилось сословие дворян, кичившихся тем, что они обычные паразиты и живут только за счёт наследства родителей. Сейчас самому царю вполне уместно заниматься торговлей. Да и церковь самый крупный землевладелец и имеет огромное количество мастерских и прочих производств. Ну после государя конечно, хотя уже не уверен в этом.

Почему-то Феодосия заинтересовала моя деятельности в роли купца. Такое ощущение, что он имеет на меня виды.

Блин, ну что мне стоило сделать лицо попроще. Мог бы изобразить недалёкого слугу царю-батюшке. Мол, отличился на поле брани, наградили меня дворянским званием, и я счастлив мыть ноги господину.

Нет же, распушил перья как павлин. Чуть позади главного клирика стоят двое его помощников. Один из них явно сведущ в грамоте и счёте. Мне устроили настоящий экзамен. Пришлось напрячься.

Сначала погоняли меня, ну так вначале вроде в шутку, давая задачки на сообразительность и умение складывать не складываемое. Ну, на этом я собаку съел. Потом я понял, что дело серьёзнее, чем предполагалось. Меня начали прощупывать на предмет моего благочестия. Пришлось вспоминать уроки отца Христофора и знания, полученные служкой в монастыре. Этот факт я тоже утаивать не стал.

А когда митрополит закашлялся, схватившись за грудь, допрос резко прекратился и меня отпустили с богом. Я вышел на негнущихся ногам с чувством, что меня без моего ведома взвесили, разобрали по кусочкам и в итоге поимели.

Архимандрит Никодим является настоятелем Благовещенского Собора. И, по-видимому, доверенным лицом митрополита Феодосия. Не удивлюсь, что и здесь имеются свои спецслужбы. В отличии от главы церкви этот мужчина хоть и не молод, но не производит впечатление немощного. Крупный человек с роскошной седой бородой до пояса. Серые глаза с красными прожилками смотрят из-под кустистых бровей строго, будто подозревает меня в великих грехах. Но нет в них излишней спеси и высокомерия. Это глаза умного чиновника, добившегося своего поста исключительно за счёт своих собственных стараний.

На приём к нему меня пригласили через три дня. И вот теперь я жду, чем вся эта история закончится. Говорит архимандрит неторопливо, его бархатистый голос завораживает, хочется слушать и слушать — вот что значить профессионал своего дела. Но вот то, что мне предлагается, мне не нравится совсем.

Если вкратце, митрополит хочет моими руками найти компромат на неугодного человека. Кто он, не говорят. Но мне кажется, что судя по тому, что мне предлагают, это глава епархии в Коломне.

Оказывается, что в городе Коломне и в его округе целых тринадцать монастырей, которым принадлежат обширные сельскохозяйственные угодья, ловли, борти, различные ремёсла и мастерские. Так вот митрополит хочет, чтобы я на правах его стольника негласно провёл выборочную проверку. На мой вопрос, почему нельзя послать проверку обычным официальным путём, на меня посмотрели, как на придурка и проигнорировали вопрос.

Ну понятно, митрополиту нужен компромат на епископа Коломенского и получить его он хочет моими руками. Как это сделать, не понятно. Но ясно, что синекурой тут не пахнет. Пахнет другим, смердящим. Влазить в этот змеиный клубок смерти подобно, но меня им видимо не жалко. Легко пришло, легко ушло.

Домой я ехал в горестных раздумьях. Сейчас сориться с церковниками смерти подобно. Против неё даже великие князья пасовали. Её роль выше статуса правителя. Именно церковь объединяла отдельные княжества и воплощала идею единства Руси. Да и в культурной жизни и экономике трудно переценить её роль. А учитывая, что до недавнего времени митрополиты назначались из Константинополя и греки активно их поддерживали, правители вынуждены были считаться с мнением митрополита московского и его людей. А уже мне и подавно не следует иметь собственное мнение. Но как бы тут остаться в живых? И желательно в прибыли.

Мне нужно с кем-то посоветоваться. С тем, кто ориентируется в церковных делах. А таких знакомцев у меня и нет. Я лихорадочно перебираю свои связи.

Василий Топча служил в Большом Дворцовом приказе. Вернее, приказами ведомства пока ещё не называли. Официально — «палата», между собой- «изба». Так вот существовали всего два общегосударственных ведомства — Дворец и Казна. Во главе их стоят дворецкий и казначей. Первый ведал землями, принадлежавшими царю и производил суд по земельным и не только делам. Вот Василий и служил по этой линии. С ним меня свёл Степан Головин. Оказался вполне вменяемый мужчиной. Мы оказывали друг другу некоторые услуги. Он больше используя свои связи при дворе. А я помогал деньгами. Чем же ещё. Вот его я и нашёл. Благо он смог уединиться со мной.

У Василия всё прекрасно, его ценит начальство за ум и смекалку. Но вот домой он не торопится. Там жена-мегера и куча наструганных деток. По какой-то причине Василий не может управиться с собственной супругой и даже её побаивается. Вот я и преподнёс ему серебряное ожерелье. Пусть сегодня супруга порадуется, может даже Васе обломится что-нибудь сладенькое в постельке. После подарка он прямо лучится радостью и готов меня выслушать.

Пришлось описать свою проблемы. Не обошлось без деталей, иначе он не поймёт мои опасения.

— М-да, не ожидал, — мы сидим в тепле едальни, и я наблюдаю, как Василий крепкими зубами хрустит куриным крылышком. Пришлось ждать, пока он насытится. Вытерев жирные пальцы о штаны, он заговорил:

— Тут такое дело. Сейчас к государю прибыл митрополит Цезарии, прибыл он по поручению Константинопольского Патриарха. Вроде собрались замириться. Наш Феодосий получит благословление и признание Константинополя. Но он болен, ходят слухи, что долго не протянет. Вот и ты потяни время, а там…

Ну понятно, или ишак сдохнет или падишах умрёт. Тоже верно.

— И раз тебя занесло к святошам, присмотрись к Филиппу, епископу Суздальскому. Он хоть и грек, но у царя в почёте. Именно он венчал государя с принцессой Софьей.

Да, это громкий факт. Получается соглашаться, но тянуть время. Интересно было узнать мнение самого епископа Суздальского, но это нереально.

Следующая встреча с архимандритом Никодим проходила довольно буднично. Со мною поедет некий протодиакон Тихон. Насколько я знаю это «белый» чин, типа старшего диакона в церкви, награждённого за выслугу лет почётным чином.

Мне с трепетом была вручена грамотка и в ней упоминалось, что митрополичий стольник Алексий Сомов сын Игната действует по распоряжению митрополита московского. Ну, судя по реакции архимандрита это что-то типа депутатского вездехода совмещённого с индульгенцией всемогущего кардинала Ришелье »То, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства».

И всё, ни командировочных, ни отчего благословления, ни поцелуя в щёчку. Меня только известили, что мой попутчик меня сам найдёт и отправили восвояси.

Через неделю я чуть не кинулся от радости обниматься с постучавшим в ворота монахом. К моему удивлению, тот не такой уж и старый. Лет сорок пять, только худой страшно. Ряса висит как на вешалке.

На величание отцом Тихоном гость отреагировал нормально, с удовольствием откушал у меня за столом. Хорошенько так даванул, будто его неделю не кормили. Мне даже стало страшно за его желудок. Вдруг поплохеет прямо у меня за столом.

Но нет, ничего, с удовольствием также попозже навернул сдобу под сбитень и жадным взглядом гипнотизировал служанок, убирающих со стола.

Хм, у меня такое ощущение, что мы с ним подружимся. После трапезы он успокоился и выслушал меня. Если при знакомстве священник был излишне подвижен и зыркал по двору, то сейчас он переваривает съеденное, как удав кролика, и с улыбкой внимает мне. Кажется, он относится к породе вечно голодных проглотов с ямой желудка. Да и приложиться к чаше вина он не дурак, и это просто замечательно.

С утра погрузились в лодку отчалили. Её недавно перегнали из Молитвино сюда в Москву. Это та самая, первая моя ласточка, на которой мы возили воск с Полтавщины. Лодка гружёна железом, там запчасти для второй лесопилки и сменные комплекты для первой. Яну разумеется взял с собой и у меня появилось такое чувство, что это верное решение. Ну пришлось и служанку её прихватить. Юная девчонка-пацанка лет четырнадцати постоянно отирается рядом с моей Яной. Ну и пусть, кто-то должен госпоже прислуживать. Кроме дюжины моей дружины ещё и монах с нами. Только он предпочитает держаться подальше от женщин, устроился на корме. Если бы не шапочка-скуфья чёрного цвета, можно и не признать в нём священника. В отличии от одежды для службы в храме, на улице попы носят этакие кафтаны- однорядки и отнюдь не траурного чёрного цвета. К примеру отец Тихон щеголяет верхней одеждой невразумительного лилового цвета. И не понятно, она такая изначально была или от стирок полиняла. С собой у святого отца лишь тощая, как и он сам, котомка. Вот же нахлебник, явно рассчитывает на мой кошт.

В дороге мы провели три дня, я решил по известным причинам не торопиться. Тем боле весна в самом разгаре, середина апреля. По берегам зазеленела молодая травка, а из липовой рощи доносится одуряющий запах распускающихся почек. Ну и пользуясь возможностью я пытался добыть полезную информацию.

Вообще странная личность этот отец Тихон. С утра злющий, не подойдёшь. Сочится желчью, настоящий энергетический вампир. К нему даже никто не подходит в такие моменты. Но вот после приличной трапезы он меняется на 180 градусов. Абсолютно адекватен и даже не чурается пообщаться по-свойски. Чем я и пользуюсь. Мне даже удалось раскрутить его на некие откровения:

— Совсем плох наш владыка, не встаёт уже. Вся надежда на всевышнего, — это я поинтересовался состоянием здоровья митрополита Феодосия.

— Ай-яй-яй, — сокрушённо покачал головой я, с трудом удержав улыбку. Ну, для кого горе, а для меня это самый лучший выход.

На второй день я скомандовал ранний привал и, взяв помощника, выследил кабанчика. И никуда мы уже не тронулись, решили ночевать здесь. Зато вышла замечательная трапеза. Яна распорядилась достать припасённую снедь из дома. Прислуги не было, каждый сам тянулся к котлу с наваристой кашей. Разваристая гречневая ядрица, щедро сдобренная мясом пошла на ура.

А потом мы отсели к одиноко стоящему дереву и неожиданно отец Тихон разоткровенничался и, не скрою, удивил меня. Секретом разделение на белое и чёрное духовенство для меня не было. Первые могут иметь семью, вторые дают обет безбрачия. Отец Тихон из «белых», а вот его коллега в том же звании, только монах звался бы архидиакон. Выяснилась ещё одна деталь. Мой собеседник был приближен за некие заслуги к митрополиту и к его званию добавлялась приставка митрополичий протодиакон, то есть служащий непосредственно при митрополите.

Отец Тихон был женат, но пару лет назад супругу прибрал всевышний. А дальше для меня пошла полная муть. Чин диакона — это первая низшая ступень священства. Диакон помогает священнику старшего звания вести службу. Но отец Тихон оказался подвешен в неком состоянии и продолжать вести службы, будучи вдовым, может разве что в чине псаломщика или пономарём. Что-то наворочено там с их церковными ограничениями. Может выполнять второстепенные обязанности, но никак не прежние.

Жениться повторно не дозволяется под страхом вывода из клира, якобы священник своей семейной жизнью обязан воплощать идеал христианского брака. И потому каноны церкви запрещают двоебрачие. Обычно такие переходят в разряд «чёрных» священников. Но отец Тихон отказался, причин мне не назвал. Возможно потому что возврат в «белые» из «чёрных» невозможен. И больше года он уже прозябал на низших должностях, пока про него не вспомнил архимандрит Никодим, с которым у моего собеседника некие особые отношения. Вот настоятель главного Собора и добился для своего давнего соратника почётного звания протодиакона при его святейшестве митрополите Феодосии.

Из потаённых глубин памяти, из той ещё прошлой жизни, всплыл рассказ, поведанный мне одной знакомой. Один молодой парень, по окончании семинарии женился на девушке, в которую был влюблён со школы. Ну и его, как положено рукоположили в сан священника и определили в далёкий приход. И всё в жизни молодой пары было просто замечательно. Ровно до того момента, как молодая матушка не решила, что уже можно…

Она и поведала любимому супругу, что у неё имеется ребёнок, закономерный результат внезапно вспыхнувшей страсти. Но помутнение прошло, тот парень оказался мерзавцем, а ребёнок временно живёт у мамы.

Батюшка безмерно любил свою матушку и конечно согласился усыновить девочку. Но оказалось, что они встали на краю бездны. Церковное начальство им посочувствовало и всё разъяснило. По церковным законам это невозможно, будущая матушка не могла иметь до венчания никаких отношений с мужчинами. И развестись тоже никак не получится. Остаётся только жить под одной крышей, как соседи. Тупик — и не жена и не чужой человек. Остаётся вот так до конца жизни просто жить рядом как брат и сестра.

Кончилось у них тем, что любовь оказалась сильнее веры. Батюшка стал мирянином и расписался со своей любушкой.

Тогда я только посмеялся, мне показались эти околоцерковные побасенки чистой воды вымыслом. А оказалось, что я ошибался.

Теперь становится ясным, почему именно отца Тихона мне подсунули. Звание у него громкое, да и явно грамотка не менее грозная, чем у меня имеется. К тому же отец Тихон образован и имеет опыт проверок монастырских хозяйств. Вот и совпали почти списанный за борт диакон и странный стольник с царской протекцией. Оба мешаются под ногами и в принципе их совсем не жалко потерять.

Я сомневаюсь, что пославшие отца Тихона досконально изучили его недуг, связанный с обжорством. А вот я, кажется, понял причину его заболевания.

Священник болен и истоки болезни в его голове. Это чисто психическая травма, связанная со смертью супруги и потери привычного образа жизни. Мужчина находит утешение в еде, он не столько любит заложить за воротник, сколько насладится видом хорошего стола. Ну и конечно грех чревоугодия у него развит непомерно.

Таким образом в обычной жизни его характер испортился до абсолютно неуживчивого. Идеальный аудитор, докопается и до столба, найдёт недостатки там где их нет и подкупить такого невозможно. Почти невозможно, если не знать источник проблемы. После этого разговора я впал в задумчивость, строя планы, связанные с ним. Мне пришла мысль возродить в Молитвино село, то есть отстроить церковь заново.

На это отец Тихон ответил подробно, — ну, надобно освятить заново храм, провести службу в присутствии епископа. После литургии следует провести крестный ход по Пасхальному чину. Только он к вам не поедет, я неплохо знаю епископа Павла.

Ну, это мы ещё посмотрим. Мы же вроде как с проверкой едем, грех не воспользоваться возможностью.

Молитвино застыло в благостной тишине. Ничего не работает, не крутится ветряк мельницы, не слышен шум на лесопилке, только возятся несколько человек на смолокурне. Ну ничего, мы наведём здесь порядок.

И пока Яна, рекрутировав деревенских девок, занялась приведением моего дома в жилой вид, я отправился с несколькими сопровождающими к управляющему.

Радостно, что Семён знает службу. Сразу побёг за книгой расхода-прихода. А заодно притащил заинтересованных лиц. То есть мельника и бригадира на лесопилке.

В принципе по деньгам не так плохо. Зиму мельница работала и принесла мне немалую прибыль. Вот только сказалось низкая техническая подготовка моих работников.

На лесопилке тупо заклинили полотна и бревном вывернуло головку, надо менять, благо я привёз запасные.

А вот на мельнице не так всё просто. Мельник жалуется, что в мороз верхняя часть башни перестала вращаться. Но это пол беды, он продолжал работу. Ещё видимо накрылось медный тазом соединение вала ветряка с валом жерновов. Может пальцы шестерни вывернуло, а может ещё что. Надо смотреть. Но это уже завтра с утра.