Митрополичий стольник

Глава 10

Не выспался после такой ночи, а тут ещё обеспокоенный Иван Бахрушин заявился. Его опасений понятны, лично он на меня многое поставил. Выслушав, покачал головой, — сам как думаешь? Кто против тебя камень за пазухой держит?

Да думал я уже о случившемся, время было. Вариантов не так много. Случайное нападение, типа перепутали откину сразу. Далее, связать с моей лесопилкой под Коломной — навряд ли. Я только начал и не успел там никому перейти дорогу. Возможно умышляли против девушки. Но кому она нужна и почему тогда просто не прирезать её в тупичке. Защититься она не сможет. Поэтому остаётся только одно — убить хотели меня из-за моих дел с братьями Курицыными. И не попугать, а именно убить хотели. Стрелок находился под углом к моему направлению движения. Первый выстрел смазался, потому что я резко тормознул, чуть не вляпавшись сапогом в свежее конское яблоко. А потом он стрелял уже мне в грудь, да Лянка случилась на пути стрелы. Благо, стрелок сидел далековато, потому что стрела была на излете. Вдвойне повезло девушке, что наконечник оказался гранёный, хорош против одоспешенного. Но в нашем случае лекарь просто перекусил стрелу и вытолкнул наконечник с другой стороны, осталась лишь аккуратная дырочка на левой стороне. Если бы бил охотничьим срезнем, распахал бы моей защитнице всю спину, и она просто истекла там же кровью.

Так что Ивану так и ответил, — это на наши планы покушались. Порасспрашивай у своих, кто мог пойти на это и кому мы мешаем.

Иван быстро распрощался и ушёл, а я поднялся к себе и принялся залечивать расшатанные нервы вином и лёгкой закуской.

— Да что же такое, на дают подумать, — пришёл один из моих охранников и доложился, что поймали подозрительную тётку. Крутилась возле нашего подворья полдня.

А подумать и в самом деле есть о чём. Очень уж хорошо всё у меня складывается. Подозрительно легко, просто одно к одному. И в Москве у меня появились солидные покровители и в Коломне удалось относительно быстро запустить лесопилку. Там определённо нужно искать крышу. Иначе сожрут местные. Игната Бахрушина обязательно надо в долю брать. И желательно местного главу, пусть прикрывает моё предприятие на верхнем эшелоне власти. Не будем повторять прежние ошибки. А вот тут в Москве дела посерьёзнее наклёвываются. И я как беспомощный щенок на льду. Лапы разъезжаются и мордочка больно тыкается в холодный снег. Надо поскорее отсюда сваливать, пусть Курицины тут сами разбираются. Я абсолютно не понимаю расклада. Кто против кого.

Спустивший вниз, я рассмотрел растрёпанную женщину. Ба, да я её вроде знаю. Это спутница Ляны, они вчерась вместе из церкви шли. Вот только сейчас у неё вид такой, будто дралась с кем-то.

— Споймали как воровку какую, вон платок порвали черти, — женщина сердито сверкает глазами, но за словами злобы нет. Выговаривает так, для проформы.

— Да ты обиды на нас не держи. Сама знаешь, что намедни случилось. Вот мои ребята и решили, что ты высматриваешь для кого. А платок я тебе получше куплю. Скажи лучше, чего крутилась подле моего забора?

— Так я же узнать хотела, как там Лянка. Жива хоть?

— Жива, но посекли её стрелой. Пока беспамятная лежит, вся горит. Я уже дважды за лекарем посылал.

— Ох ты боженьки, что делается, — женщина оглянулась и перекрестилась на образ.

— Как тебя звать величать то? Я Алексий из Новгорода, по купеческой части.

— Ну а я, стало быть, Параскева, — женщина зарделась и расстегнула душегрею.

А вы вместе живёте или как?

— Ну да, в одном доме. Только я готовлю для хозяина, а Ляна. Ну, она стало быть тоже в том томе живёт, — от меня не укрылась лёгкая запинка.

Слово за слово и картинка прояснилась. Хозяин шибко важный, весь из себя важный. Он вдовец, детишек, как донесла Параскева, бог ему не дал. А Ляну он привёл полгода назад. Деталей сама не знает, но девушку он привёл в качестве полюбовницы.

Интересные дела. Получается этот господин просто выкупил молодую девушку из борделя и поселил у себя в доме.

Формально рабства в эти времена не было. Ну, не мог православный поработить единоверца, церковь запрещала. Но были другие формы, скрытые. Например, самопродажа в холопы или беглый закуп. Существовали две формы рабства, холопство и челядинство. Так вот обельный холоп — это уже раб, а челядь — это слуга, зависимый человек, который мог отработать свой долг и стать свободным.

— Так, стало быть, хозяин твой важная птица. А как его зовут?

Когда женщина ушла я задумался. И решил встретиться со Степаном Головиным. Тут вопрос личный и не хочется вмешивать посторонних.

При встрече я попросил у него узнать про важного чиновника на службе великого князя, некого Адама Глушина. Степан всё прознал за три дня:

— Адам Глушонок из обрусевших литвин. Сюда перебрался лет семь как и принял фамилию Глушин. При дворе Ивана III он подвизается в чине стряпчего, — ничего общего с юриспруденцией. Стряпчий — это низший дворянский чин, роль которого можно обозначить следующим образом — «куда пошлют». Но это дворянский чин, а я уже убедился, что Москва далеко не Новгород. Здесь чинопочитание строго регламентируется. И попробуй не снять шапку перед вышестоящим.

Посетив бордель, где я имел удовольствие познакомится с Ляной, смог получить дополнительные сведения. При этом мне пришлось расстаться с тремя московками. Ну ни в какую хозяин заведения не хотел приподнять завесу тайны.

Оказалось всё просто, девушку он купил у заезжих купцов. А они её подобрали по дороге, можно сказать отбили у степняков, разгромивших небольшой караван. Кыпчаков застали со спущенными штанами в буквальном смысле. Они насиловали девушек и женщин, вырезав взрослых мужчин. Ну, наши тоже не постеснялись продать спасённых девушек в подобие борделя, благо те были неместные. Пробыв в нём несколько месяцев, Ляну купил один важный господин. Мне его личность не открыли, да я вроде и не нуждаюсь в этом. Таким образом девушка подписала под принуждением новую купу и в данный момент фактически является чужой собственностью, пока не надоест.

Я не знаю, чего хотел добиться, посетив дом этого господина. В принципе, для Ляны такой поклонник — это самый лучший способ. Женится не женится, но может позже дать свободу и даже подарить небольшой домик. Вот я и хотел передать её временному владельцу. Ведь девушка считается беглой, если хозяин потерял её следы и тогда при поимке превратится в обельную (полную) холопку. Это уже на всю жизнь.

Меня даже на порог дома не пустили. Разговор пошёл у крыльца, я в сопровождении трёх охранников буквально вломился в дом этого самого Глушонка. Дядечке под полтинник. Желтушный цвет лица говорит о проблемах с печенью. Гладкий подбородок и шикарные усы, свисающие подковой выдавали в нём выходца из западных областей. Я не знаю, что он там себе напридумывал, но как только узнал причину моего прихода, сразу начал орать. Пришлось, морщась его слушать и как только появилось окно, я тут же вставил:

— Это всё хорошо, господин хороший. Только она лежит в моём доме. Я уже не однажды звал лекаря. Кто оплатит мои расходы и сиделку? А не выживет, батюшке опять-таки плати и похороны за чей счёт?

К чему я приврал по поводу похорон? Так я быстро понял паскудство души этого свина. Он не о девушке сейчас печётся, платить иноземец не хочет. Вот и ищет предлог скинуть оплату на другого. Списал он Ляну в убытки, не нужна ему калечная и платить более за неё не намерен.

— Не, так дело не пойдёт. Тогда переписывай купу на меня, хоть буду знать, за что плачу такие деньжищи.

Видимо его убедили мои широко разведённые в попытке показать размер ущерба руки и возмущённые глаза, а также моё вооружённое сопровождение, но через какие-то два часа закладная перешла ко мне.

Уезжал домой я со спокойной совестью. На лесопилке потихоньку скупают лес, пока мы не раскрываем чужим наши возможности. Доски идут исключительно на свои потребности. А Игнат обещал приглядывать за моей деревенькой.

В Москве я оставляю своих недоброжелателей, надеюсь Курицыны прояснят свои взаимоотношения с конкурентами. Ляна пошла на поправку, я ввёл её в курс дела и показал новую купу. Слугам дано указание бдить за моим имуществом, а Лянке поправляться и ни за что не переживать.

Тринадцать не самых лёгких судов отошли от пристани. Все изрядно гружёные. Не знаю, как на остальных, а на нашем я приметил бочки с пушниной. Тяжёлые, потому что плотно набитые шкурками. Вдоль берег шёл неслабый отряд в семьдесят сабель. Они вышли раньше нас, и мы планируем пересечься уже после Твери перед Торжком. На лодках тоже охраны хватало.

За это время мы с Иваном успели многое обсудить. Тот уговаривал и меня сходить с ними за моря. Но я упёрся, пошлю Глеба. Заодно тот привезёт мне мой заказ, это пилы для лесопилок и недостающие запчасти для мельницы. Я честно сказал купцу, что соскучился по жене и детям. Но помогу всем, чем смогу.

Вроде это убедило москвича. Чем хорошо в такой компании — это тем, что от тебя ничего не зависит. Остановки, ночёвки, охрана — есть люди, думающие об этом. Да и караван по местным меркам просто огромный. Пара сотен охраны, да вдоль берега конные шныряют, разгоняя лихих людей.

По приезду мы сразу отправились на мою верфь и когда я увидел мачты одиноко качающегося на воде судна, мне поплохело. Куда делись остальные? Но, слава богу выяснилось, что три флагманских судна уже перегнали к другому участку. И они практически готовы к походу.

Семью я видел урывками, в основном сдавал суда новому хозяину. Естественно, новые капитаны пытались цепляться к мелочам, но это нормально. Мы их устраняли, а когда все четыре судна пошли в первый испытательный поход на Ильмень-озеро, я наконец-то вздохнул свободно. Теперь от меня уже ничего не зависит. Я, пользуясь связями тестя, комплектовал экипажи на суда. Да и охраны у москвичей маловато, добирали из наших, из ушкуйников. В одиночку неопытным капитанам было бы сложновато. Всё-таки их опыт в основном связан с реками. А тут море. Но в составе каравана, да ещё имея флагман в виде моего судна, у них есть все шансы вернуться.

На стапелях моей верфи собирается новая партия судов. И несмотря на наработанный опыт и наличие лекал, дай бог к осени спустить на воду и провести ходовые испытания. Эти будут зимовать на берегу, а уж по весне объединённая флотилия двинется осваивать порты северной Европы. Насколько я понимаю, в этом задумка Ивана свет Васильевича.

В своё время я плотно изучал период его правления. Несколько книг написал именно на тематику этого периода. Мой герой попал в тело второго сына Ивана III, Юрия. Будущего князя Дмитровского.

В другой трилогии я поместил своего попаданца в тело опять-таки второго сыночка сподвижника великого князя и его верного воеводы Данилы Холмского.

Вообще эта историческая личность незаслуженно находится в тени своего внука Ивана IV. А ведь Иван III сделал намного больше для государства российского. Достаточно посмотреть карты Восточной Европы до и после правления Ивана III. Именно он реально положил конец зависимости от Золотой Орды. И само понятие московское царство тоже появилось при нём.

Политическая карта при вступлении Ивана III на престол

Политическая карта на момент смерти Ивана III

По степени воздействия на становление государства российского его можно сравнить только с Петром I. Ему потомки и дали прозвище «Великий» и «Грозный». Последний «титул» перекочевал к его внуку. А первый теперь прочно ассоциируют с Петром Алексеевичем Романовым.

Иван успешно воевал с объединённым великим княжеством Литовским и королевством польским. Противостоял Ливонии и Швеции. На востоке боролся с ордой, пытаясь разъединить татарские племена.

Главным инструментом государственного строительства Ивана III было не насилие, а дипломатия. Он не искал военной славы как таковой, а предпочитал достигать успеха путем политического расчета, не полагаясь на случайность. Он заранее готовил свой план действий, знал цену спокойному ожиданию, никогда не делал непродуманного хода.

Он был последователен, осторожен и хитер. Конечно, Иван Васильевич прибегал к жестким мерам против своих врагов, когда видел в это необходимость, однако, в целом, полагался более на дипломатию, чем на войну. Даже в жестокости великий князь был прагматичен. Когда нужно для дела — жестоко карал. Если выгоднее было помиловать — миловал. И только к концу жизни он стал скор на расправу.

И с этим, несомненно, великим человеком мне возможно предстояло познакомиться. Это я узнал от Ивана Бахрушина. Поначалу возможность влезть в этот змеиный клубок под названием царский двор вызывала у меня стойкое отторжение. Я понимал, что мой статус реально низкий. Это в Новгороде меня знают и уважают, там пока что правит бал купечество. А вот Москва любит чины и звания. Как вспомню своё унижение перед этим Глушонком, или как там его звать-величать?

А позже, много думая об этом, я решил, что личное дворянство мне не помешает. Те же «дети боярские» — это низшее сословие. Но лиха беда начало. Пусть и низшее, но уже дворянское. И никакой сморчок тогда не сможет меня заставить снимать перед ним шапку и бить поклоны. Прогуливаясь по улочкам Москвы, нужно было отслеживать эти моменты. Не дай бог тебе прошляпить появление знатного боярина. Его слуги вмиг поучат вежести кнутом. Ничего приятного тут не было.

Дополнительным для меня стимулом являлся тот факт, что совсем скоро московский царь схлестнётся с Новгородом на более серьёзном уровне. Он выиграет эту компанию. И начнёт именно у нас раздавать земли своим ближникам и отличившимся. А проиграет, в первую очередь, новгородский клан Борецких и к ним примкнувшие. И только от меня зависит, на чьей стороне я окажусь. А ведь я могу сделать так, чтобы потери среди новгородцев оказались минимальные. Каток истории не остановить, но помешать намечавшемуся союзу новгородских бояр с литовским великим княжеством можно. А ведь именно попытка войти в состав унии великого княжества литовского и королевства Польского привела к московско-новгородской войне, где сложили головы за бояр и чужие интересы тысячи воев с обоих сторон.

Но на это у меня есть несколько лет, а сейчас нужно думать, как поднять свою личную империю. Мне необходимо раскрутить в Подмосковье свои лесопилки и мельницу. Нужно верстать в ряды моей гвардии молодых парней и опытных воев. Времена впереди лихие, и не стоит надеется на авось.

Моя добрая старая лодка, на которой я мотался по Полтавщине. На сей раз я возвращался в Москву в сопровождении близких мне людей. Богдан с десятком дружинников, Ерофей, Арсений, целый десант моих управленцев. Даже верный Скорята, ставший накануне счастливым отцом крохотной дочки, отправился со мной. Я серьёзно намерен воздвигнуть под Коломной целый промышленный комплекс.

Порой я размышляю, почему не занялся серьёзным прогрессорством? Хм, легко абстрактно размышлять о производстве продвинутого огнестрельного оружия, варить походя листовое стекло, продавать тончайшей выделки бумагу, получать ковкий чугун и легированную сталь. Но, даже обладая довольно приличными знаниями в этих областях, я неизменно упирался в убогость технологий и отсутствие элементарных компонентов. И на моё счастье, мне удалось напороться на настоящую золотую жилу, мои лесопилки. Водяное колесо и ветряки на Руси пока неизвестны, да и Европа только на стадии экспериментов в этом плане, не применяют так массово. Вот у меня и получилось занять некую свободную нишу. В нужное время, в подходящем месте у меня получилось. И только от меня зависит благополучие моего клана. Именно клана, ведь подо мной уже добрая сотня верных людей. Это я не беру простых воев и крестьян. Эти люди связали свою жизнь именно со мной, и я не хочу их разочаровывать.

В такой хорошей компании время пролетело незаметно и вскоре наша лодка уже подходила к пристани столицы. Мне не хотелось по понятным мотивам здесь надолго задерживаться. Достаточно было вспомнить про не совсем удавшееся покушение на меня. Но на три дня пришлось остановиться в своём доме. И первой, кого я увидел во дворе моего дома, стала девица, которую я оставил некоторое время назад не совсем здоровой. Когда уезжал, она напоминала приведение с бледным лицом. Высохшая от болезни Лянка тогда напоминала огородное пугало. Одежда болталась на ней, а волосы напоминали пучок пакли.

Сейчас же передо мной появилось воздушное создание с какой-то книжкой в руке. Учитывая довольно жаркий август, девица одета в сарафан из лёгкой ткани, пышные волосы уложены косой и образуют затейливую красивую причёску в виде башенки. Что подчёркивает красивую шею. Кивнув ей в ответ на поклон, я потащил своих спутников в дом.