Месть лорда-палача

Глава 16

Разговор наш проходил в закрытом помещении... если таким можно назвать выдолбленную в горе комнатушку, что была оборудована под спальни: двухэтажные кровати, не дымящие факела, что маломальски дают свет и тепло, и... всё. Аскетично.

Но другого ожидать и не стоило, всё же местный начальник экономил как мог на "скоте", не только удовлетворяя своё чувство власти, но и ломая людей, которые всё же решили сохранить в тайнике свои деньги, а не отдавать их как выкуп.

В этом ему помогали подчинённые, которых сейчас заперли в одной комнатушки пещеры мои гвардейцы, перед этим забрав всё их снаряжение. Сопротивляться не стали, бесполезно пытаться при подавляющей силе «Маркиза».

И пока уже бывшие надзиратели ждали своего приговора, новых каторжан караулила стража. К мятежникам отношение было помягче — Анхель сразу же собрал их в одном месте, где начал шаманить над тяжелобольными. Слёзы и слова благодарности доходили даже до нашего стола переговоров.

— Примите мою благодарность за оказанную господином Анхелем помощь, — вновь склонил голову седой юнион.

Как и говорил ранее, мы проводили разговор в общей спальне. Но при этом у нас была мебель в виде стола и трёх стульев. И всё из камня.

— Поблагодаришь потом моего брата, ведь это была его инициатива, — я задумчиво провёл по поверхности каменного гладкого стола. Не удержался от смешка. — Ты даже не скрываешь свою силу передо мной.

Юнионы земли, или по-простому землекопы, очень универсальные искатели. Они могут вмазать огромным земляным кулаком по человеку или даже крепости, пустить огромный валун как из катапульты, скрыться под землёй и перемещаться в ней словно крот, покрыться камнем и стать непробиваемым бастионом. Да что там, они сами могут отстроить полноценный замок!

В общем, и ближники, и дальники, и создатели полноценной крепости, и сами по себе ходячая цитадель.

Но у любой силы есть свои слабости. Во-первых, нет ни одного юниона-«Маркиза», у которого было бы летающее элементальное тело. Небо им недоступно. Во-вторых, их необычайная редкость. Один на миллион человек. Да и род юнионов земли зафиксирован только один — в нашей стране. Род Монтенов, чей глава является высшим лордом. Насколько помню, «Крепости» же сейчас 130 лет? Хм, вроде да.

— Мне нет смысла от вас прятать мои силы. Ваш телохранитель, — кивок в сторону сидящего рядом Люмьера, готового в любой момент снести голову "старче", — уже понял что я юнион по магическому зрению, ну а по оружию моих людей вы могли и так догадаться что у меня за атрибут.

— И при этом у тебя возникает вопрос почему же, зная всё это, я решил прийти в твоё логово, — и глазами обвёл помещение.

Потолок, стены, пол, даже наша мебель — всё это может стать оружием для землекопа, стоит ему докоснуться до предмета и ввести в него свою ману. Ага, они из тех, кто обходит ограничение на манапроводимые материалы.

Таких нечестных людей Петра обычно обзывала одним из слов Древних — «Читер». И почему-то она часто так именно меня называла. А я ничего такого не сделал — всего лишь научился ставить одни руны поверх других!

— У меня было несколько вариантов, — погладил в задумчивости свой подбородок мужчина. — Самый маловероятный — вы не смогли углядеть мои силы, а ваш слуга не проверил меня. Дальше закралась мысль, что вы посчитаете меня слишком слабым и истощённым и самоуверенно войдёте сюда, несмотря на предупреждение телохранителя.

Люмьер от такого заявления громко фыркнул. Но видя, что более ничего делать шатен не будет, искатель продолжил:

— Последний вариант... это желание говорить не с позиции силы.

Я улыбнулся чуть шире, давая понять что тот прав.

Да, я специально зашёл на его территорию, ведь мне нужен диалог с человеком, который не чувствует у своей шеи лезвие ножа. Понимание, что я буду ему не приказывать, а предлагать.

— Твоя сообразительность меня радует, — благосклонно кивнув, я скрестил руки и сунул их себе под подбородок. — Думаю, мы можем перейти к сути. Дела в Кадии меняются. Я навёл в городе порядок и приступаю к очищению окрестностей от всей гнили. В независимости от окончания этого диалога, главу горной каторги ждёт смерть, а его подчинённые, смотря что они сделали, либо уйдут за ним в *Бездну*, либо будут годами отрабатывать свои преступления.

Сделав небольшую передышку, внимательно взглянул в лицо юниона. Учитель продолжал меня внимательно слушать и быстро размышлять над моими словами, судя по его старой привычке играть уголками губ.

— Так вот, — продолжил я, — будет пересмотрен срок каждого здесь заключённого в связи с маргинальным поведением бывшего начальника шахты. А те, кто сюда попал из-за махинаций бывших глав канцелярии и стражи — дадим жильё и на полгода обеспечим деньгами для безбедной жизни.

— Очень... щедро, — всё же не удержался мужчина. Но не от высказанных мной слов, а от того, что я сказал это как «данность», а не «условие».

Я же легко мог эти слова сказать в качестве условия для вербовки юниона с таким редким атрибутом. Да ещё и с неплохим рангом.

А потому у него так копошатся мысли от раздумий ЧТО я подготовил, дабы затянуть его в свои слуги.

— Это не щедрость, а обязанность, — улыбка слетела с моего лица. — Я правитель этих земель, я обязан был следить за порядком, за работой моих слуг и поданных. Не доглядел. И сейчас могу не усмотреть за многим. В том числе и за делами, которые слишком серьёзны для обычных стражников, и слишком долгие для моих... особых групп. Мне нужно промежуточное звено в этой система. Отдел, что будет заниматься делами приезжих аристократов и влиятельных личностей. Отдел, что не побоится принимать в их сторону необходимые меры. Те, кто будет следить за порядком не на улице, а среди моих слуг, работающих купцов, приезжих аристократов и предпринимателей. Быть моим вторым мечом, разящим всех крыс, что решат нагадить в лордстве вне моего поля зрения.

Закончив с речью, я расслабил тело и начал размеренно дышать. Тело хоть и стало сильнее после возвышения на несколько ступеней, но от этого инвалидом я не перестал быть.

А тем временем получивший паузу главарь мятежа глубоко задумался. Он понимал какую работу я ему предлагаю, в том числе и какую власть с обязанностями он получает от этого.

Но вместо отказа или согласия, он задал вопрос:

— Почему вы решили именно мне дать эту работу? С моими силами... это не пересекается.

Я от его слов засмеялся, чем ввел в ступор двух мужчин.

— Думаешь, я предлагаю такую власть любому неплохому искателю? — произнёс я, вытирая накатившие слезинки и быстро возвращая себе улыбку. Жуткую улыбку. — Всё из-за твоего характера, Лонг Вэй.

Юнион, услышав своё настоящее имя, замер словно статуя. Но глаза его говорили за всё: удивление, страх... и готовность сражаться за свою жизнь.

Это почувствовал и Люм, начавший подниматься и прикладывать свободную руку к моей груди, чтобы что меня кинуть за себя.

— Господин... — было заговорил шатен, но я его остановил жестом руки, и тот... даже не упирался, молча кивнул, продолжая напоминать сжатую пружину, готовую распрямиться от любого резкого движения со стороны оппонента.

— Откуда я знаю кто ты? Не смогу тебе сейчас поведать, — продолжил диалог, будто ничего не случилось. — Да это сейчас и неважно. Главное твой характер — ты ненавидишь предателей, ненавидишь упивающихся своим беззаконием ублюдков. Ты достаточно смел для работы с благородными и в той же степени жесток, чтобы пресекать дальнейший беспредел на корню. Ты — тёмный даос. Идеальный проводник моей кары. И я не только обеспечу тебя всеми нужными ресурсами... но и в будущем решу твою проблему с кланом.

Лонг Вэй, коренной житель Восходящих Островов, продолжал молчать. Но уже не как статуя. Глубоко дыша, он вновь обдумывал предложение вместе с новой информацией.

Минута тишины, вторая, пятая, и вот наконец мужчина дал свой ответ:

— Есть... пара просьб.

— Слушаю.

— Среди моих товарищей есть те, кто готов за мной хоть в огонь, хоть в воду. Даже если их срок не будет полностью сокращён, я хочу чтобы их помиловали и я взял их под своё крыло.

— Твоё пожелание вполне выполнимо, если только это не убийство невиновных, — Вэй тут же покачал головой, тем самым говоря что с этой стороны всё в порядке. — Тогда слушаю вторую просьбу.

— Я хочу знать откуда вы обо мне узнали.

— Тайна рода, — на эти слова Лонг Вэй сложил губы в трубочку, не в силах возразить такому. Попытался бы — последствия для него были бы тяжёлые. Но всё же я посадил его на малюсенький крючок. — Но я её раскрою, когда придёт время. Большего пока я не смогу сказать. Клянусь своим родом.

Юнионы на эти слова раскрыли широко глаза. Такие клятвы для аристократов нерушимы и я обязан буду раскрыть тайну. И пока шатен пытался вернуть мимику в норму, седой медленно встал и глубоко поклонился.

— О большем я и не мечтал, милорд, — и затем, как и Алакей, земплекоп отошёл от стола и сел на колено передо мной. Но вместо приложенной к груди руки, он поставил две кисти передо мной, положив сложенный кулак в ладонь. Традиционный знак восходящих. — Я, Лонг Вэй, клянусь перед...

— Моим родом, — на всякий сказал я, чтобы ненароком мужик не поклялся перед одним из десятка богов своего народа.

— Клянусь перед родом своего господина, Агареса Рэдгира, что буду служить верой и правдой своему хозяину, покуда моя клятва не будет исполнена или я не встречу свой последний закат. Во имя рода. Да озаряется он вечно в лучах рассвета.

— Да озаряется он вечно в лучах рассвета, — закончил я переделанную клятву, что даже после словесного изменения имела ту же силу, что и традиционная корделийская. — Ну что, Лонг Вэй, готов приступать к своей работе главы карательного отдела?

Высокий "старец" улыбнулся.

— Дайте мне воду, еду и день на отдых. И я буду готов.

— Никто после таких испытаний, даже искатель, не вернётся сразу в строй, — и закатил глаза. — Тем более твои будущие подчинённые.

Островитянин, тяжело вздыхая, согласно кивнул. Вот всегда он таким был — трудоголик до мозга костей, что даже не замечает проблемы своего собственного здоровья.

— Тогда разрешите мне пойти и с ними всё обговорить.

— Нет. Сначала я тебе и всем покажу... что бывает с теми, кто убивает и унижает моих поданных, будь они даже преступниками.

И, жутко улыбнувшись, вытащил из кармана на штанах подготовленные белые перчатки.

Время «Палача» приносить боль... и надежду.

***

Истошные крики и мольбы Жака эхом раздавались по сводам пещеры, пробирая до глубины души каждого человека. У некоторых она потяжелела, как у бывших надзирателей и новых заключённых, а у других получила облегчение, увидев страдания изувера, что измывался над ними как мог.

Но бывший начальник ни единственный, кому сегодня я с превеликим удовольствием выдавил глаза. Это были и множество его прислужников, на которых указал глава карателей, перечисляя их список ужасных поступков. Врать мне он не мог, а потому...

— А-А-А-А!!!

Какая же приятная мелодия...

***

Сразу после пыток

После всех необходимых "процедур", наконец можно было разобраться с основными моментами шахты:

Во-первых, Лонг Вэй воспользовался скрываемым им всё заключение атрибутом: сделал нормальные спальни, укрепил проходы и вообще сделал прибывание новых заключённых намного комфортнее.

Во-вторых, стражники из конвоя, как и было оговорено, остались охранять крепость и соблюдать порядок. Тот сержант, отвечающий за сопровождение, остался всё проконтролировать до новой смены. Да, теперь вместо постоянной охраны, каторги будут теперь со сменной охраной во избежание ситуаций как с теми мразями.

В-третьих, каторжане и их приговоры. А точнее та каша, которую заварил мой управленческий аппарат, пока мы с братом загнивали в замке. По тем записям, собранным воедино из архивов Нокта, Зерефа, Номерных и «хвостов», мы смогли составить длинный список неугодных и... я был в шоке от такого количества.

Но не об этом. По нему мы начали перечислять всех выживших, говорить им выйти вперёд и брат мой, что исцелял этих бедняг, объявил об их свободе вместе с прилагающейся компенсацией.

Пролитые в тот день слёзы облегчения и счастья, что увидел на лицах людей Анхель, навсегда отпечатались в его памяти. По его глазам я легко видел как он сдерживает накатывающий гнев. Злость на самого себя. На свою безалаберность и желание отрешиться от всего мира. От своего долга ре-лорда.

— Мы были детьми, — подбодрил я брата, похлопав его по плечу и заставляя выйти из своих мыслей. — И слишком рано на наши плечи легла эта ноша.

Глянув на меня, он лишь слегка кивнул и отошёл в сторону, чтобы успокоиться. Его сопроводил Люм, чтобы взбодрить. Была у шатена особая сила легко заводить разговор. Хоть немного, но он мог помочь братцу.

И пока блондин приводил себя в порядок, я занимался следующими по списку. Те, кого блондин не назвал и так остались стоять на месте... удачно получилось, что это были люди, которых хотел завербовать в каратели Лонг Вэй. К счастью, ничего серьёзного: рэкетирство, драки, воровство. Убийства, конечно, были, но кромсали лишь бандитов. Минута на разъяснения и вот десяток людей приносят моему роду клятву личного слуги.

Адлер будет готов меня задушить, когда узнает сколько эльминов мы будем дополнительно тратить в месяц.

Так, что дальше? А, в-четвёртых, мне рассказали одну очень важную информацию. В шахте как год уже нашли руду! И Жак это скрывал ото всех, перепродавая её контрабандистам (что с ними делать, если они придут — сержант в курсе). И чего именно? Железа и меди!

Ничего особенного... подумал бы обычный человек, но это металлы, что чаще всего используются в быту. И благодаря ним мы можем не только многократно сократить расходы, больше не закупая материалы у торговцев, но и даже продавать их, если будут излишки.

Правда, для этого надо найти нормального торгового представителя рода среди торговцев, не бегать же мне самому туда-сюда. Как раз есть один индивид на примете. Тот, что надул Нокта. Но лучше эту задачу отдать брату, он же занимается всеми финансовыми вопросами.

Обдумывал я всё это уже в пути, возглавляя с Люмом наш разросшийся "караван" из-за охраняемых нами бывших каторжан. Братец же ушёл в хвост колонны, общаться с главой новообразованного отдела.

Отдел карателей... по моей схеме занимал среднее звено в системе правопорядка. То есть, если в городе произошла обычная потасовка между простолюдинами, это к страже. Если же между простолюдином и аристократом, или даже между двумя благородными, то это уже дело переходит к карателям, которые не побояться воспротивиться родовитым особам и если что дать им по зубам, чтобы понизить их гонор.

Если же дело касается чего-то вроде убийства аристократа... тут уже власть над делом берут «хвосты», так как это напрямую касается моего рода.

Но это лишь одна из главных задач карателей. Есть и другая, о которой я ранее говорил — проверки других отделов и цехов и очистка их от паразитов. С исключениями, вроде «Мрака», но моими скрытниками я уже сам занимаюсь.

— Эх... — в очередной раз вздыхал Люмьер во время нашего похода в город.

С того самого момента, как мы отправились домой, он выглядел угрюмым, даже чем-то рассерженным. И при этом он старался на меня не смотреть. И мне его поведение ой как не нравилось...

— Люмьер, что случилось? — задал я вопрос, стоило нам отдалиться вперёд, чтобы никто из сзади идущих нас не услышал.

— Ничего, милорд, — покачал он головой, нацепив на лицо фальшивую безмятежность. Настолько халтурную, что даже ребёнка не проведёшь.

Не умеет он лгать. Мамы всегда смеялись, когда он пытался соврать. Мол, это он, а не я с братцем стыбзили шоколадки.

— У тебя всё на лице написано, — я даже не хмыкнул, продолжая со всей серьёзностью смотреть в его глаза. — Говори.

Покривив физиономией, видимо вспомнив о своём неумении лгать, юнион тяжело вздохнул.

— Я знаю вас с братом всю вашу жизнь, а ощущение, словно другим известно больше меня, — и покосился назад, явно ища глазами главного карателя. — Это... одновременно и печалит, и злит. Возможно, меня берёт какая-то гадкая зависть. И эти чёртовы тайны рода нас всё отда...

И осёкся, прикрывая рот рукой, словно пытаясь поймать уже вылетевшие слова. Побледнев на глазах, он с ужасом посмотрел на меня.

— А-агаре... м-милорд, я не хотел оскорблять ваш род! — тут же он заблеял. Как «тогда»...

Его облик истощённого испуганного старика предстал перед глазами. Как он шугается любого звука, как он говорит слегка подрагивающим голосом.

От этих воспоминаний меня тут же переклинило.

Зная что не нанесу ему никакой боли, я всё равно со всей возможной силой ударил по его ноге пяткой башмака. Как и думал, он даже не скривился, но всё же остановился.

И мне этого хватило, чтобы схватить его за ворот и подтянуть к себе. Он моментально сел на колено, смотря на моё искажённое от злости лицо. И это его шокировало — никогда я ещё не показывал, как Анхель, свой гнев. Всё всегда держал за улыбкой.

Гвардейцы, следовавшие за нами сзади, остановились, а вместе с ними толпа. Они не стали двигаться к нам, понимая что меня в таком состоянии не стоит трогать.

— Люмьер Эстерно, слушай меня внимательно! — зашипел я сквозь зубы, впиваясь в шатена убийственным взглядом. — Если до твоей тупой башки не может всё ещё допереть одна простая мысль, то я сейчас тебе всё разжую. Ты — не просто личный слуга. Для меня и брата ты член нашего рода и один из самых близких для нас людей! Ты нам как старший брат! — я уже не шипел, а гортанно рычал, чуть ли не пуская пену изо рта. — И поверь, если бы я мог, то с радостью рассказал бы тебе о всех наших странностях. Но я просто пока не могу! НЕ МОГУ! Однажды я расскажу, но не в ближайшие годы! Так что выкини всё то надуманное дерьмо из своей головы и просто доверься нам!

И выпустил его из своей хватки, не смотря на лицо и идя вперёд, в отдалении от продолжавшей путешествие колонны.

Краем глаза заметил прибежавшего на суету Анхеля, что, оценив воцарившуюся вокруг нас атмосферу, решил подождать когда я остыну. Чуткий он человек, когда надо.

А тем временем мои занял этот разговор. Почему не рассказываю? Почему храню от тебя эти секреты? Не доверяю?

ДА Я БОЮСЬ!!!

Боюсь раскрывать тебе факт моего с братом перемещения во времени, ведь за этим ответом последуют вопросы о том, как и почему я переместился. А я... я боюсь того, что узнав что со мной происходило, через что мне пришлось пройти, ты вновь сломаешься, сойдёшь с пути искателя и будешь бояться за меня каждую минуту. Мне всю жизнь было больно смотреть за тем, как ты чахнешь.

Я хочу, чтобы ты воспарил вместе со мной, чтобы ты раскрыл свой потенциал, чтобы ты загорелся тем ярким пламенем искателя, на который я в детстве равнялся.

Люм, брат мой, я сделаю всё, чтобы ты вновь воссиял, словно переродившийся феникс.

И для начала начну решать твою проблему с элементальным телом.

***

После вспышки гнева многие дальнейшие воспоминания исказились. Вот мы доводим бывших заключённых до огромного пустого склада, где подготовлены для них минимальные удобства для первоначального жилья. Там их потом осмотрят, подлечат, накормят и если есть родственники, свяжутся с ними.

Потом доходим до замка, где приказываю Лонг Вэя и его банду отмыть, накормить и если надо, спать уложить с преждевременным медицинским обследованием от Фуго.

Затем ванна, поздний обед, дела в кабинете, потом тренировка с гвардией и... на ней я наконец полностью проснулся. И всё из-за испепеляющего мою тушку взгляда.

Посмотрел в сторону опасности, а там Анхель, что своей физиономией обещал мне кары небесные.

— Чего? — задал я вопрос, вставая с упора лёжа, пока гвардия продолжала пыхтеть отжимаясь.

— Это что такое, *** ?! — и с шипением кивнул к подходящей к нам Анне в новом наряде.

Который использовал все преимущества её тела. Плотно прижатая к телу рубаха, подчёркивающая узкую талию блондинки, обтягивающие брюки из лосиной кожи, теперь вообще не скрывающие стройные ножки и подтянутую попку, и волосы, завязанные в конский хвост и придающие этой весёлой мордашке серьёзно-умиляющий вид.

Понимая что не сдержу злорадную ухмылку, сразу прикрыл для приличия рот.

— Анна.

— Я, ***, вижу! Но что она тут делает?! И в таком виде!

— А что? Я просто предложил ей заниматься вместе с нами, когда других дел нет. Таким образом вы оба в плюсе: она наконец продолжит своё развитие как искателя, а ты...

И осёкся, чувствуя как ещё одно неправильное слово и всё: прощай — сознание, здравствуй — фингал. А у меня здоровье слабенькое, могу и не пережить.

— ...А ты получаешь неплохого партнёра для тренировок, — и сделал два шага назад. Я не боюсь, это просто тактическое отступление. — Заодно научишься не отвлекаться на пикантные части противниц, которые любят подобным пользоваться.

— Ты думаешь я с суккубами никогда не сражался?! — у парня чуть ли пар из ушей не шёл.

— Так мало ли, из памяти стёрлось, — он уже засобирался возразить, но я его перебил. — Наслаждайся.

И рачком-бочком отходим.

А Анхи, задохнувшись от возмущения, так и остался с выпученными глазами смотреть на меня. Пока, конечно, к нему со спины не подошла личная служанка, что начала мило щебетать. Братец, словно профессиональный шпион, тут же изменил выражение лица, со спокойным и слегка улыбающимся видом повернувшись к Анне.

А я же продолжал гаркать на оставшуюся, ещё необработанную часть гвардейцев, посвящая их в начало адского для них времени.

Как там говорил Жак?

«Добро пожаловать в очко земель Рэдгир!»

Кто бы знал, что самым наиужаснейшим для человека местом станет чуть ли не сердце лордства.

***

Некоторое время спустя

— Перерыв! — после команды тут же плюхнувшиеся на песок гвардейцы тяжело задышали.

Да и я от них не отличался, сам был выжит как лимон. Анхель, сволочь, обиделся на меня — теперь залечивает только когда я оказываюсь на самой грани.

Но тем лучше. Чем чаще я оказываюсь в стрессовой ситуации, тем лучше организм адаптируется к новым условиям.

Но всё равно больно...

— Командир... — лежа неподалёку, обратился ко мне один из гвардейцев не по титулу. Видно, мозги уже вскипели. Не осуждаю, у меня также. — Сколько минут перерыв?

Задумавшись, посмотрел на Анну, уже проделавшую стандартный комплекс упражнений и просто делающую разминку, и на братца, что медитировал и старался не смотреть голодным взглядом в сторону нашего секретаря.

— Нисколько. Будете наблюдать за поединком.

— Ура-а-а... — попытался кто-то выдавить из себя радостное ликование. Хватило сил лишь на хрип.

Вставая с песка, велел всем рассесться вокруг, а сам подошёл к сладкой парочке и сделал им интересное предложение.

— Как прикажете, — тут же ответила Анна. — Я всё равно давно не брала в руки меч.

— ...Ладно, — всё же согласился Анхель, в котором пару секунд назад сражалось понимание в необходимости таких тренировок и нежелание идти у меня на поводу.

Договорившись, ребята разошлись к подготовленной стойке и забрали оттуда два деревянных меча-бастарда. Я же, как судья на этой "дуэли", тщательно проверил их оружие на дефекты, а затем передал в руки каждому.

— Так как Анна находится на ранг ниже тебя, Анхи, я запрещаю использовать магию. Согласны ли вы оба с условием?

— Да, — синхронно ответили бойцы.

И стоило им встать в стойки на необходимом расстоянии, я отсчитал пять секунд и тут же скомандовал:

— Бой!

Анна маленькая, гибкая, тренированная и, самое главное, мастер. Сблизиться с противником ей не составляет никакого труда, как и сделать колющий удар в живот.

Но Анхель, как говорят наёмники: «Тертый калач». Потому уже по заранее принятой стойке соперницы понял как она себя поведёт. Отклонить из оборонительной позиции меч не составляет трудности и вот он, нахмурившись из-за внутренних противоречий, собирается провести удар в открывшуюся брешь, прямо под подбородком девушки, в шею.

Но не стоит забывать с кем имеет дело мой брат. Анна, мастер в ранге «Барона», никогда не налегала только на силу мышц, предпочитая их укреплять и делать всё гибче и гибче.

Потому я не удивился, когда она за секунду до удара успела, словно змея, выгнуться назад, пропуская перед лицом деревянный меч.

Мгновение, и вот она перекатом уходит в сторону, увеличивая расстояние. Поднимаясь, служанка показывает лёгкий оскал. Сейчас она похожа не на милого кролика, а на игривую кошку, готовящуюся к новому прыжку.

Анхель, тоже погрузившись в атмосферу поединка, вновь встаёт в оборонительную позицию, смотря на соперницу холодным изучающим взглядом.

Бой продолжался ещё долго. Девушка из раза в раз пыталась пробиться через защиту блондина, а затем не отхватить от него шишек из-за его молниеносных контратак.

Но ей нравиться, видно по лицу. Она и сама изучает противника, ищет бреши и пытается достать свою добычу.

А парни вокруг смотрят как завороженные. И это не из-за красотки в обтягивающих брюках, что извивается, постоянно оказываясь в различных... интересных позах.

По глазам сидящих вижу, что это их абсолютно не интересовало. Они поглощены скоростью битвы, резкостью выпадов, гибкостью тел, силой ударов, мгновенной сменой стоек. Все здесь сидящие мечтают стать искателями, вобрать в себя эти зачатки силы. Получить опыт, что даст ускорение в их обучении.

И я с радостью им в этом помогу. Наша первая охота на искажения не за горами.

И тут мои рассуждения прерывает громкое «Ай!». Зацикленный круг сражения прерывается на моменте, когда всё же блондину удаётся задеть... блондинку. Стоило той вновь пойти в атаку, парень моментальной парировал знакомую приём и тут же ударил девушку "лезвием" по темечку.

— Бой окончен! — сразу же гаркнул я. — Побеждает Анхель.

Толпа тут же довольно громко зааплодировала, кто-то даже свистнул. И пока они это делали, братец протянул своей служанке руку, и та с благодарной улыбкой взялась за неё, вставая и продолжая гладить по месту удара.

— Шоу окончено, лоботрясы! — закричал я, затем жутко улыбнувшись. — Как и перерыв! Бегом марш!

— Кря... — услышал я чей-то возглас мольбы вперемешку с отчаянием.

***

Одна адская тренировка спустя

Ванна после долгой и изнуряющей тренировки, массаж всего тела, а потом и сытный полдник. Что может быть лучше?!

Компания с красивой девушкой. Анхель меня опять выгнал из кабинета за мой трудоголизм, сказав, чтобы я пошёл и погулял с Олли. На претензию по поводу того, что отвлекаю её от работы, Анна с хитрой мордашкой поведала, что сама минуту назад выгнала свою сестру-трудоголичку из канцелярской обители.

Вот же блондины! Сговорились! Интриги в моём доме плетут! Негодяи!

Говорил я себе, с радостной улыбкой идя по коридоре к моей служанке.

Встретились мы через пару минут, оба у двери в библиотеку.

— Встреча в тайной комнате, — ухмыльнулась девушка, подходя ко мне.

— Напоминает детство, когда мы прятались всей компанией в домике на дереве, — ухмыльнулся и я, беря мягкую руку магессы в свою. Та сразу же провела пальцами по мозолям на моей ладони. — Кстати о нём. Может прогуляемся хоть и в заросшем, но всё ещё хранящим наши воспоминания саду?

— Да вы... — а затем замолчала, быстро осмотревшись и, не увидев никого, вновь с улыбкой продолжила. — Да ты тот ещё романтик. Конечно, я согласна.

Вот и отлично.

***

Индрик, внутренний двор, заросший сад

В первый раз я не особо обратил внимание на обстановку в саду, занят был душевным состоянием Орикса. Но теперь же, когда мои мысли не занимало ничего лишнего, я мог полностью оценить окружающую обстановку.

Без отца, который в одиночку ухаживал за всем этим немаленьким садом, это место быстро преображалось. И то ли сама по себе природа была такая дикая, то ли сам Мэллит, бог плодородия, решил ускорить процесс захвата зелени над этим местом.

По каменной дорожке, через которую пробирались высокие травинки, мы оглядывались вокруг и придавались ностальгии.

Вон та обшарпанная скамья, ныне оплетённая лозами, летом была любимым местом папы, где он мог спокойно вздремнуть под чириканье птиц и шелест листвы. Ну, пока наша банда из детей-тиранов не прибегала и не начинала его тормошить.

— У отца всегда была здесь приставлена метла, которой он нас бил по голове, чтобы отогнать. А мы визжали, отбегали, и вновь подходили тормошить.

— Оглядываясь назад... думаю, господин просто игрался с нами, зная что дети любят привлекать к себе внимание.

— Скорее всего, — хмыкнул я, идя с Олли дальше по тропинке.

Дальше шла кольцевая дорога, в центре которой был неработающий фонтан, чьё основание, в котором по идеи и должна была плескаться вода, покрыто зелёным мхом и упавшими листьями.

— Помнишь как мы тут все плавали?

— Забудешь такое, — весело фыркнула Олли, — Игрались, а потом Анна поскользнулась и упала в воду. Госпо... Анхель пытался это предотвратить и в итоге тоже туда упал. А потом ты подошёл, начал смеяться над ними, а брат тебя за ворот и к нему.

— А ты попыталась меня спасти от ужасной участи, но в итоге нырнула вслед за мной! — вспомнив все события, я громко рассмеялся. — В итоге мы, мокрые и продрогшие, стоим, думаем что делать, а тут мамы приходят и громко ахают. Нас быстро спеленали, отогрели... а дремавшему отцу, что и должен был за нами следить, сделали взбучку. Всё ещё вспоминаю то расхлябанное сонное «Уэ-э-э...», которое он издал после того, как мама Джувия его собственной метлой огрела.

Звонко рассмеявшись, Олли утёрла подступившую слезинку. А я, смотря на столь искреннюю в своих эмоциях девушку... в очередной раз убедился в правильности своего решения.

Мы шли дальше. Нашли нашу песочницу, где строили замки и бастионы. Посмотрели на остатки качелей, на которых мы когда-то резвились. Увидели разрушенную качающуюся беседку, которая работала на нас словно люлька, убаюкивая. Мы так однажды все вчетвером и заснули в ней, пока присматривающий за нами Люмьер её слегка покачивал и читал взятую из библиотеки книгу.

Проходя по отпечаткам воспоминаний, мы дошли до самого главного... где Олли прикрыла ладонью разинутый рот.

Огромный дуб с домиком на дереве, построенным самолично нашим отцом. Некогда огроменное для меня дерево... поныне таким и остаётся. За то время, когда мы его не посещали, дуб стал выше и толще в разы. А домик, что когда-то здесь висел, не смог сдержать развитие этого гиганта, разломавшись на части и теперь валяясь где-то здесь по кусочкам.

— Столько всего мы здесь учудили, — с улыбкой произнёс я, притрагиваясь к стволу этого титана.

В «будущем», к сожалению, я не смог его сохранить. Он сгорел в одном из штурмов, производимых на мой замок. Тогда-то я и решил переделать замок, создав из него самую неприступную крепость на свете. И заодно сделать из сада палисадник, который будет своей красотой встречать всех гостей на пути к донжону, и похищать недругов, что удобрят собой землю.

— Мы сбегали от учёбы, ночевали здесь, игрались и рассказывали друг другу всё, что взбредёт в голову, — Олли тоже провела по стволу дуба, задержав на пару секунд дыхание.

— Папа однажды сказал, что он посадил это дерево как только забеременела моя мама. Сказал, что оно будет олицетворением нашей семьи, что только начала расти. Возвышаясь, крепчая, разрастаясь ветвями, — и хмыкнул, вспоминая ещё кое-что. — Ещё и домик приплёл. Сказал, что каждый мужчина рода, у которого вскоре появятся дети, будет обязан построить домик на дереве для своих отпрысков. Будучи основателем рода, он имел право вписать в традиции любой бред.

Меня тут же ущипнула за плечо надувшаяся от возмущения магесса. Её забавное выражение заставило меня в очередную раз хмыкнуть.

— Но мне нравится эта традиция. Я хочу, чтобы мои дети так же как и мы резвились по саду, набивали здесь шишки и падали в фонтан. Кстати это тоже можно сделать традицией, — новый щипок. — Да шучу я! А если серьёзно, я хочу, чтобы они игрались в построенном моими руками доме.

Моя кисть на дубе перекочевала на тыльную сторону ладони девушки, что вздрогнула всем телом. Взяв её нежно за кисть, я принял самый серьёзный вид.

— Олли Норгерн, у меня есть к тебе очень важное предложение.

Удивление, страх, радость, счастье. Эмоции сменялись одно за другим, пока тело магессы сильно дрожало. Дыхание сбилось, грудь быстро вздымалась и столь же скоро опускалась. Она была безумно счастлива.

Я же... достал из внутреннего кармана уличного пальто небольшую коробочку, что выставил перед девушкой... и открыл.

— Ты... выйдешь со мной в деревню?

— Я согласна! — выпалила с писком зажмурившаяся девушка.

И только потом, когда до мозга дошёл мой вопрос, она в недоумении раскрыла глаза, а из открытого рта вышел лишь один звук:

— А?

— Я собирался отправиться осматривать для проверки окружающие нас деревни, и подумал, что стоит тогда посетить вашу. А заодно и вам не помешает встретиться с родными.

— А... коробочка?

— Она? — я с удивлением посмотрел на неё и махнул рукой. — А просто нашёл у себя и решил сейчас проверить, есть ли что-то внутри.

Около минуты она смотрела в пустую коробку не менее пустым взглядом. Пока наконец не ожила.

Удивление, негодование, злость, праведный гнев. Эмоции сменялись одна за другой, пока тело магессы сильно дрожало. Дыхание сбилось, грудь быстро вздымалась и столь же скоро опускалась. Она была безумно зла.

Волосы её взметнулись, по рукам прошлись искры молний, а взглядом она готова была испепелять.

— Нравиться вам, значит, играться с девичьем сердцем... — прошипела магесса, хрустнув костяшками. — Ну, милорд, вас сейчас даже боги не спа...

Спасли меня от жестокой судьбы всего два слова, что я произнёс спокойно, но с теплотой и со всей возможной искренностью:

— Люблю тебя.

Олли, словно по щелчку пальцев, резко переменилась. Волосы упали на плечи, руки успокоились, а лицо вновь стало как у рыбки.

И пока её мозг вновь обрабатывал ещё одно шокирующее событие за столь короткое время, я решил сразу же брать быка за рога.

Подхватив на руки взвизгнувшую от неожиданности Олли, я тут же заставил её замолчать своим привычным методом. Она возмущённо мычала и колотила меня по груди. Но с каждой секундой её сопротивление постепенно ослабевало, пока полностью не взяло противоположный вектор — обняв меня за шею, она стала ко мне прижиматься, сладко постанывая и не желая теперь меня отпускать.

Но всё же потребность в кислороде заставила нас расцепиться. Тяжело дыша, она уткнулась мне носиком в шею, начиная обжигать своим горячим дыханием.

Я же старался дышать размеренно, поддерживая в себе силы для того, чтобы позвоночник чувствовал себя комфортно. Хотя он и не жаловался пока — три новые ступени в ранге дают о себе знать.

— Как... — заговорила Олли с большой паузой, начиная смотреть на меня с детской обидой на лице — Да как ты это делаешь?! Что за эмоциональные качели ты мне устроил?! Я...

— Люблю тебя.

Ультраписк поразил мои уши, пока виновница этой атаки скрылась от меня, закрыв краснеющее лицо ладонями.

— Ты невыносимый, — хныкнула магесса, продолжая бубнить у меня на руках. — Боги, ну почему я полюбила такого дурака?!

— Олли... скажи это ещё раз. Пожалуйста.

Прекратив хныкать, она глянула на меня сквозь пальцы... и сделала то, чего я не ожидал.

Мне ответили той же монетой, что и я когда-то.

Мою шею пометили больнючим укусом.

— Люблю тебя, дурак ты эдакий! — крикнула на меня Олли, стоило той выбраться из моей ослабшей хватки. — И не подходи ко мне просто так, я обиделась на тебя за твои выходки!

И, взметнув краями платья, быстрым шагом утопала далеко-далеко.

А я, окончательно удостоверившись в её уходе, наконец мог расслабиться. Тело, ставшее ватным, тут же прислонилось к дубу для хоть какой-то опоры. Однако же этого моя тушка не выдержала, скатываясь вниз и усаживаясь задницей на землю.

Мандраж, учащённое сердцебиение и эйфория.

— Чёрт, я словно безусый мальчишка на первом свидании! — и громко хохотнул, вытирая проступивший пот.

Что же, личная жизнь налаживается.

***

На границе земель Рэдгир

— Да, пап, с охраной выехал. Нет, не вру! Я усвоил тот урок! Нет, взял меньше. Да их за глаза хватит, мне не нужен целый взвод нянек! Не боись, я просто прогуляюсь, хех. Да кто о простолюдинах будет беспокоиться?! Да мы едем на земли Рэдгиров, что они нам сделают?! Всё, я выключаю!

Шар пси-связи, сделанный специально для мысленного общения на дальние расстояния, потух. А владелец недешёвого артефакта же недовольно забурчал.

Вечно отец его контролирует. Говорит, мол, у нас и так много врагов, без надёжной охраны никуда! Особенно тебе, единственному наследнику нашей ветви Вергинов! Если со мной что-то случиться, ты должен будешь перенять бразды правления над «Чёрными волками». А править ты должен твёрдой рукой!

А Клео, молодому парню, что лишь недавно исполнилось двадцать два, хочется развеяться, погулять, простолюдинок хорошеньких полапать! Насладиться всеми преимуществами, которые ему даёт аристократическое происхождение!

Тем более, когда парень наконец-то выполнил условие отца — до двадцати пяти стать «Виконтом». Потому-то отец и не приказывал во время разговора, а так, побурчал для приличия.

Тем более что сын выбрал хорошую цель. Земли Рэдгиров хоть и по указу охраняются от набегов и прочих агрессивных действий, но кто из власть имущих будет обращать на то, что аристократ решил позабавиться в какой-то деревушке?

Да и даже если местный лорд будет возмущаться — он ничего не сможет сделать. Без силы он никто, несмотря на титул. Даже его «Маркиз» не сможет ничего сделать Клео, ведь тогда этим "медвежатам" придётся иметь дело с его родом... и папиными наёмниками. И тут даже закон о несовершеннолетнем наследнике не поможет, ведь первым напал не он.

Понимая что всё схвачено, искатель начал думать что же ему первым сделать — напиться или девку какую посимпатичнее найти?

А его карета под охраной из десятка «Баронов» всё мчалась дальше.

К землям недо-лорда.