Месть лорда-палача

Глава 13

— У меня много вопросов к происходящему, господа, — проговорил Бальмур таким голосом, что даже и не понять: он это говорит с сарказмом или же и вправду не понимает?

Хотя судя по взгляду, он и правда не понимает что происходило. От чего у Анхеля выходит один очень интересный вывод — два идиота решили самолично и без разрешения закончить пораньше своё задание.

Тем временем рыжебородый паладин, проходя далее по коридору, для себя приметил одну странность — если при приближении аура ещё сильнее давила на «Графа», что старался не упасть на колено, то вот на «Виконта» она будто бы вообще не оказывала никакого эффекта. Словно он был полностью к ней иммунен.

— У меня их не меньше, господин старший паладин, — продолжил диалог Анхель, сохраняя невозмутимое лицо. Даже когда его гвардеец начал тяжело дышать. — И уберите уже свою ауру, она доставляет моему человеку проблемы.

— Сразу же, как только я разберусь что происходит, — с полулыбкой проговорил Бальмур, по-хозяйски заходя в комнату и наконец замечая стоявших у стенки парнишь. Слегка побитые, они смотрели с улыбкой и воодушевлением на своего брата. А тот смотрел на них с вопросом. — Эрелим? Кезеф?

— Брат Бальмур... — начал было говорить синеволосый.

— Этот! — перебил брюнет товарища, с уверенным оскалом тыча пальцем в сторону блондина. — Не захотел исполнять свой священный долг! Он посмел...!

Договорить парень не успел, отвлекаясь на боль, что возникла после того как его палец упал на пол, отрезанный лучом, пущенным из... пальца ре-лорда.

— Ы-а-а! — пытался не закричать Эрелим, чей болевой порог больше не контролируют божественные силы, что полностью иссякли в его внутренним резерве.

— Господин Анхель, к чему такая жестокость? — потяжелевшим голосом проговорил старший паладин, что усилил давление аурой, от которой капитану стало ещё тяжелее стоять на ногах.

А этот хилый блондинчик продолжал стоять как ни в чём не бывало! И если подобное ранее вызывало любопытство у Бальмура, то сейчас его это спокойствие, холодный обжигающий взгляд, расслабленная стойка и пренебрежение в глазах... всё это начинало раздражать. С ним, посланником божьей воли, никакие аристократишки не имеют право так обращаться!

Но он не был бы старшим паладином, если бы не мог сдерживать свои эмоции.

— Гос... подин... — пытался что-то прокряхтеть не сдающийся Орикс.

Но показанная от хозяина ладонь "сказала" приберечь силы.

— А вы были бы готовы стерпеть такое поведение от лающей на вас собаки? — и хоть такими сравнениями любил бросаться его брат, Анхи должен был признать, что оно точно описывало происходящее. — Это всё равно что плюнуть человеку в лицо и надеется что он после этого не ударит по вашему. Не смешно ли?

— Господин ре-лорд, по-вашему время для шуток? — уже до максимума усилил свою силу паладин, от которой даже его собратья начали ёжиться. И от которой гвардеец всё же сел на одно колено с громким ухом.

А этому голубоглазому хоть бы хны!

— По-моему это как раз вы пытаетесь меня рассмешить своим поведением. Оказываете на меня и слугу давление своей силой, не разобравшись даже в произошедшем. Одного её всплеска хватило бы, чтобы любая здесь деятельность остановилась. Но нет, видимо вы хотите просто заткнуть нас, не желая узнать истину, как говорится в одном из правил вашего храма.

«Всегда ищи истину, а не правду.»

Паладин лишь фыркнул, внутренне удивляясь от таких познаний у пацана, и внутренне негодуя от его поведения. Он старше, сильнее и мудрее. И ему смеет перечить какой-то сопляк? Даже больше — пытается его поучать?! Его же религией!

Это было последней каплей.

— Кажется, вы не понимаете в какой ситуации оказались... — прищурившись, паладин начал подымать руку к поясу с мечом.

Но тут же её спешно отвёл, выставляя за спину золотой щит, в который тут же попал ветряной полумесяц, сразу же развеявшийся после попадания по конструкту. А тот от подобного удара хоть и не сломался, но покрылся паутиной трещин.

— И что же это за ситуация, в которой оказался мой дорогой брат? — раздался из коридора насмешливый голос, вызвавший улыбку у юниона и мастера.

Глава рода прибыл бить врагов.

Скорее всего ногами.

***

Нет, я конечно знал что эти паладины настоящие бараны, которые пока их не ударишь по башке — ворота не увидят. Но я даже и не думал что они настолько тупые и наглые! Особенно в «это» время!Я думал их самомнение разжирело намного позже, когда раскрылась правда о демонах и их главный храм стал одним из оплотов спасения. Но... это же надо берегов не видеть!

Первые кто нас встретили по прибытию в больницу были гвардейцы, расположившиеся небольшим лагерем возле входа. Они залечивали раны и пытались вправить части своей брони, по которой будто бы били кулаками мастера... или же латозадые.

Раненные и оскорблённые, бойцы после моего и Люмьера прихода тут же построились и никто из них не смел смотреть мне в глаза, стыдясь провала своей главной задачи — защита членов рода.

— И кто мне из вас коротко и быстро расскажет о произошедшем?

Вызвался один из гвардейцев по имени Готфрид. Здоровый мужик со смешными закрученными усами. Именно он первым делом отослал ко мне гонца и организовал тут выжидательную позицию, перед этим выслав всех горожан из здания. Соваться внутрь после не стали, ведь они будут там только мешать. Тем более на двух «Виконтов» там ре-лорд и капитан.

А потом пришёл «Маркиз», который задавил всех своей аурой. Ну отлично, ну ***!

Похвалив мужика за отлично организованную работу, молнией метнулся внутрь помещения. Ну как метнулся — с моими хромыми ногами и тростью сильно не побегаешь. Но я старался. Как и Люмьер, что пошёл впереди меня в качестве охраны...

— Кажется, вы не понимаете в какой ситуации оказались...

И молотка, что бьёт по котелку зарвавшимся мудакам.

— Укуси его, — вырвалось из моих уст, вместо первоначального «Фас!».

Дважды просить Люмьера не надо было. Мгновенно вытащив свой меч из ножен, он взмахнул им и прямо в спину стоящего впереди паладина с лезвия метнулся воздушный полумесяц, что был виден невооруженным глазом.

Рыжий мужик, стоило отдать ему должное, сумел среагировать на атаку и уже через секунду выставил своей рукой золотой щит, которому чуть не хватило, чтобы разбиться вдребезги. Но зато аура пропала из-за потери паладином концентрации.

Аура... неприятная хрень, которой владели прислужники богов. Концентрируясь, они могли на определённом расстоянии разнести часть своей силы, что утяжеляла тела входящих в эту территорию. Сильная способность, особенно в тандеме с таким же паладином — пока один концентрируется на подавлении вокруг, другой в это время спокойно выкашивает ослабших врагов.

Но конечно же у этого были и свои минусы. Например, если паладин посмеет хоть немного отвлечься от врага, то эффект сразу же пропадёт. Но самая главная слабость заключалась в другом — способность паладина не работала на искателей того же (или выше) ранга, что и он сам. Даже если противник на несколько ступеней слабее. Ну, а ещё против тех, кто преодолевал подобное давление. Или даже ещё более сильное.

А так как мы с Анхи уже ощущали на себе присутствие богов... нам плевать даже на их потомков.

— И что же это за ситуация, в которой оказался мой дорогой брат? — насмешливо поинтересовался я, не забывая добавить и издевательскую улыбку, которой однажды научила меня мама.

«Не будь хладнокровен как змея. Будь улыбчив, сладок на речь, заводи одним тоном, нервируй лишь взглядом. Ты не несгибаемый айсберг. Ты паук, что заманивает в свои сети. И тебе определять кто в них попадёт и в качестве кого: добычи или гостя.»

Мама была той ещё светской львицей, что на приёмах аристократов заводила различные полезные связи для нашего рода. Если правильно помню, на одном из таких они с отцом и встретились. Или нет... уф, голова заболела.

В общем, пользуясь её советом, я прошёл в комнату после шедшего впереди Люмьера, что каким-то чудом всё ещё сохранял спокойное выражение лица. Но судя по вздувшимся на его руках венам и бросаемому на меня взгляду он готов рвать и метать. Ну, хотя бы "слегка" взбешённый «Маркиз» заставит этих фанатиков держать язык за зубами... наверное...

— Ох, господин Агарес! — довольно быстро сменил рыжий выражение лица с удивления на лёгкую улыбку. — Рад вас прив...

— Заткнись, — коротко бросил тому, сохраняя улыбчивое выражение.

А тот не сумел его сдержать, тут же мрачнея и превращаясь в сердитого дядечку, у которого детишки своровали с дерева яблоки.

Осмотревшись, обнаружил: побитых у стенки детей, один из которых прижимал рукой огрызок от указательного пальца; своего брата в «боевом» леденящим душу режиме; и стоявшего на колени Орикса, что тяжёло дышал и смотрел на меня со стыдом в глазах.

— Милорд... — попытался меня поприветствовать гигант, вставая во весь рост.

— Отдохни, — остановил я его взмахом руки и тут же перевёл взгляд на блондина. — Ну рассказывай, почему овцы сыты, волки избиты, а их пастух прибежал только сейчас.

И он рассказал. Коротко, чётко и по делу. Ну, вывода три:

Во-первых, паладины рассказали о демонах, что несомненно меня удивило. В прошлый раз они этого не говорили, видимо не посчитали нужным объяснять.

Во-вторых, паладины всё же сделали предложение. Ну, мы этого ожидали. Даже не так, мы знали что так произойдёт, но не думали что они ТАКИМ образом придут.

В-третьих, паладины ох***и.

— Вы ох***ли, — высказал я им, повернувшись с неизменной улыбкой. — Вы избили моих гвардейцев, посеяли панику среди пришедшего населения, выгнали всех нуждающихся в лечении, обращались без уважения к моему брату — аристократу и заместителю лорда в одном лице. Оскорбляли его, принуждали к непонятному долгу, угрожали. Так ещё и вздумали оказывать на него давление своей аурой.

За всё время этого монолога остальные сохраняли полное молчание. Оно и понятно, любой будет вести себя тише воды и ниже травы если рядом с ним будет стоять часовая бомба марки «Люмьер», что с бешенным взглядом готова была метнуться в сторону старшего паладина и впиться в его шею и не отпускать, пока та не превратится в кровавый фарш.

Отводил таймер взрыва назад мой постоянно бросаемый в его сторону красноречивый взгляд и понимание, что во время битвы я и брат легко можем попасть под удар. И даже мой браслетик не выдержит одного удара от таких горилл. Не то что тело, на него просто чихнуть можно и оно развалится.

— Господин Агарес...

— Не помню чтобы мы были в одном социальном положении, что позволяло бы тебе обращаться ко мне по имени, — и насмешливо произнёс я в лицо мужику.

И как же это его бесило: к какому-то сопляку, что может отлететь от одного твоего щелбана, ты должен обращаться уважительно и на «вы»! Ему, старшему паладину! Человеку, который имеет весомый авторитет в Еремии! Так ещё и его младшенькие смотрят и хлопают глазами, смотря как с ним унизительно обращаются!

И как же мне на это пое...

— Лорд... — выбрал наиболее лёгкое для него обращение. — Вы и правда хотите раздувать этот конфликт за пределы города? Конечно, мы можем начать масштабно разбирательство... но это займёт столько времени...

Вот же хитрый жук!

Видно, что очень хорошо готовился, пока добирался до Кадии, раз решил воспользоваться моей с братом главной слабостью — временем.

Нам осталось всего несколько месяцев до моего совершеннолетия, до которого нам нужно проделать колоссальную работу над городом. Нужно основательно подготовить город к тому, что на него сбегутся всякие безземельные псы, что захотят «по праву сильного» отобрать его.

А я не могу позволить всякой швали покушаться на многолетние труды моих родителей!

Но и позволять этим индюкам себя задерживать тоже нельзя! А они могут легко и просто это сделать, ведь если наш конфликт вырастит в проблему страны, то нам придётся посылать просьбы Совету Корделии и главам Еремии о том, чтобы они собрали делегации для решения этой проблемы.

И конечно же мы её сможем выиграть этот "суд", присланным псионикам только и нужно, что прочитать часть дозволенных воспоминаний. Но пока они соберутся, пока прибудут, пока всё с компенсацией решится... непозволительно много внимания будет тратиться на это.

Да и послать их из города к хренам не могу, ведь тогда уже и с меня за нарушение законов о «взаимоотношении с иностранными гражданами» могут по голове огреть...

А заодно ведь весть об этом инциденте разнесётся на всю страну. А это такой плевок по и так не очень хорошей репутации...

...Только вот есть один момент, о котором они сами так красноречиво проговорились Анхелю.

— Понимаю, это займёт до ужаса много времени, — горестно я вздохнул, от чего паладин сразу нацепил на себя улыбку, готовясь рассказать свой ультиматум. Но я его опередил. — Но ладно, так уж и быть.

— ...Простите? — единственное что вымолвил рыжий, чья довольная мина мне на радость поменялась на глубокое удивление. — А... ваше время...

— Ну что ты! — всплеснул я рукой. — Я готов им пожертвовать для выяснения истины. Вызовем людей из моей страны и Еремии, они приведут псиоников, а те в свою очередь проверят помять того де капитана и выяснят все обстоятельства. А заодно узнают про ваш визит, твою ауру... и очень интересный разговор, который здесь вёлся...

И вот тут уже до Бальмура дошло кто больше всех от этих разбирательств пострадает. Конечно, я потеряю кучу времени и приобрету ненужную мне пока "популярность". Но вот паладинчики получат по башке ещё сильнее от своего высшего духовенства — пришли просто забрать «Искру», а в итоге раскрыли целому миру их подковёрную войну с демонами.

Так что из нас двоих в большей жопе от этого разбирательства окажутся паладины.

— Это... это бесчеловечно! — воскликнул паренёк с синими волосами, смотревший на мою фигуру выпученными глазами, словно увидел гарпию без перьев. — Вы же подвергните человечество массовой панике!

— Вы нам угрожали, неуважаемые, — хмыкнул я в лицо, кажется, Эрелиму. — Теперь пожинайте плоды своих деяний. Ведь «каждому в итоге воздастся по заслугам».

Готов свой замок поставить, рыжий прикладывал титанические усилия, чтобы не всечь мне. Но пока держался, плюс на него оказывал давления телохранитель.

— И как же вы предлагаете решить нашу проблему? — проскрежетал зубами мужик, сжимая кулаки.

— Не надо обобщать, проблемы у вас, — прикрыл я рукой лицо, "пытаясь" скрыть улыбку за ней. — Но у меня есть её решение. Вы платите нам за все свои косяки, на главной площади публично извиняетесь перед моим родом за все доставленные неудобства и сразу же сваливаете из моего города.

— Лорд...

— Уговорил, даю вам весь оставшийся вечер и ночь на сборы и отдых. Я же не зверь — отправлять вас в поход по нашим опасным землям уставшими будет слишком жестоко.

— Лорд... вы хотите умереть?

Повисла тишина.

Не мёртвая и даже не напряжённая — та самая, что напоминает тонкую нить, что сдерживает всех от решительных действий.

Орикс и Люм мгновенно схватились за рукояти мечей, приготовившись к возможной мясорубке; Анхи ухватился за моё плечо, готовясь если что откинуть назад и стать моим щитом; мелкие паладинчики замерли восковыми фигурами, не смея даже дышать.

А главный фанатик смотрел мне в глаза и прожигал ни ненавистью и презрением, а кристально чистым желанием убить.

Доводилось видеть подобные глаза у ветеранов войны. Вступая в бой, они не неслись с пеной у рта как варвары севера, не входили в раж битвы, не пьянели от запаха крови. Они с холодным разумом следовали к своей цели, снося на пути всё, что мешало им достичь её. Неважно кто или что стояло перед ними. Они это уничтожат. Разрубят, раскромсают, сожгут в праведном огне. Даже если их целью будет семнадцатилетний пацан.

Сталкиваясь с такими глазами, ты чувствуешь на своей шеи обжигающий холод меча, что готов снести тебе голову. Страшное чувство...

— Орикс, — не отводя глаза от рыжего, заговорил я холодным тоном. — Отруби парням пальцы.

Грузное тело «Графа», ни произнеся ни единого слова, повиновалось приказу и молча двинулось в сторону что-то закричавших паладинов.

— Мальчишка, да что ты себе... — рыкнул Бальмур, делая полушаг и уже потянувшись к мечу на поясе.

— Смотри мне в глаза, ублюдок, — спокойный, но в то же время режущий душу голос остановил ветерана битв, шокировано уставившегося на меня... и замеревшего в ступоре.

Да, читаемое в твоих глазах убийственное желание много кого доведёт до сильной дрожи. И столь же немало людей отступят или попытаются убежать, почувствовав дыхание приближающейся смерти.

Но не того, кто с ней прожил рука об руку всю жизнь.

И раз уж я выдержал твоё давление, то попробуй пережить моё.

В его глазах плещется чистое желание убивать.

В моих же... нескончаемое.

Я хочу убивать, убивать и убивать.

Ломать кости, сжигать, резать на куски, сдирать с врага кожу, слушать его истошные крики, мольбы о помощи и последний в жизни вздох. Но мне мало... всегда мало!

Х̶̏̑͜О̵̰̞͐Ч̵͖̿̕͜У̵͇͛͒ ̵̙͂Е̶͖̪̾Щ̶̘͓̓Ё̶̨̟͐̉!̶̘̲͂̿!̷͖̫́!̵̥͕͑

— Кажется, ты не понимаешь в какой ситуации оказался, — радостным голосом проговорил я Бальмуру, продолжая поглощать его разум блестевшим в глазах кровавым озером. — Ты не в том положении, чтобы мне угрожать. За свою дерзость...

Сзади послушалась ругань и звук вынимаемого из ножен меча.

— Ты ответишь...

— А-а-а! — заорал один из парней, лишившись с громким хрустом своих пальцев.

Но их командир не обратил внимание. Он был поглощён моими очами, в которых плескалась страшные вещи. Война, смерть, безумие... всё в одном флаконе. В одном человеке. В одном монстре.

Между нами повисла тишина. Паладин продолжил словно заворожённый смотреть расширившимися зрачками мне в глаза, а я продолжил показывать ему свою суть.

Но всё же дело сдвинулось с места, когда ему показал то, что никак не могло сочетаться с творящимся в моих глазах ужасом.

Счастливая улыбка.

Столь искренняя, как у ребёнка, получившего от родителей леденец. Словно паренёк, услышавший свою любимую песню и хотевший под неё пустится пляс.

Счастье в причинении боли. Дикий хохот посреди кровавой бани. Напевание любимой песенки во время геноцида целого полка. Радостная мина от ощущений тёплой крови на лице. Удовольствие от звуков агонии врага.

Тебе нужно убивать.

Я же ЖАЖДУ этого.

Кромсать, рубить, сжигать, пытать. Приносить боль, страх и отчаяние.

Таков я, «Палач».

Теперь и у шеи Бальмура завис меч, но покрытый свежей кровью.

А слова, озвученные лишь губами, стали приговором для прожжённого вояки.

Я̶̞̩̌͊ ̵̡̟͠о̴̖̾̚т̸̬̟͒р̴̖͊у̶̡̑͝б̵̙̪̚л̵̺̈ю̸̞͌ ̷̫̜́т̶̲́͜͝ё̴̣б̵̛̺е̶̠̑ ̸̺̖̓г̴͉͚̇о̴̝̮̆̔л̵̗͊о̸̺̜͑в̵̫̄̆у̴̛͉̕.̵͝ͅ.̸̥̍.̷̼͂

И он не выдержал этого безумия, надломившись. Его внутренний стержень сломался.

На моих глазах в его густой рыжей шевелюре появилось сразу несколько седых локонов, а зубы задрожали как во время дикого мороза. Бледный как приведение, он лицом постарел на тридцать лет. А глаза... они потеряли былой блеск.

— ...Или ты выполняешь мои требования.

За брошенный спасательный канат Бальмур ухватился обеими руками.

— Я... я выполню, — надломленные голосом проговорил тот, даже не пытаясь смотреть на валяющихся в ногах капитана собратьев, чьи пальцы валялись неподалёку.

— Хороший пёсик, — произнёс я, нацепляя довольную улыбку.

***

Если собака укусила человека — в этом виноват хозяин.

Если две собаки, то и виноват вдвойне.

Откупные вышли у рыжебородого солидными, я даже удивился когда он предоставил оговоренную мне сумму, вытащенную из, оказывается, пространственного кольца.

ЖЁВАННЫЙ КРОТ, ХОЧУ!!!

Но оно стоит намного больше оговоренной мной компенсации и если бы потребовал артефакт, поломанный мной паладин конечно отдал бы его, но это уже не простили бы хозяева ордена. Слишком ценная вещица.

Но зато поднял в глазах народа репутацию. Толпа на главной площади собралась огроменная по меркам нынешнего населения города. Они наблюдали как Бальмур вместе с его безпальцевыми собратьями передаёт мне огромную кучу эльминов, а затем извиняются перед нами за высказанное неуважение и нарушение общественного порядка. Шёпот вокруг после этого стоял дикий.

Когда же Анхель объявил народу о завтрашнем продолжении исцеления в том же месте и в то же времени, мы всей сворой отправились в Индрик, приносить радостные новости о пополнении казны.

Уверен, Адлер будет ворчать что прибавилась незапланированная работа по пересчёту полученной суммы. Но я-то знаю этого сухаря, он будет доволен не меньше кота, добравшегося до сметаны.

В общем, всё закончилось хорошо...

Но при этом я остался зол как рассвирепевший северянин. Настолько, что я чтобы хоть немного успокоиться, перенёс часть раздражения на руку, начавшую усиленно сжимать жалобно гнувшееся навершие моей трости.

Какая-то свинья простолюдинская посмела так нагло обращаться с аристократическим родом! Словно оно пустое место! Мало того, это сделали чёртовы иностранцы, которые даже говорили на моём родном языке, корделийском, через задницу!

И если так посмели себя вести эти фанатики, то как с нами будут обращаться другие аристократы? Конечно же, попытаются сразу же сожрать.

Подавятся. Любой кто посмеет посягнуть на меня и на мой род — пожалеет об этом сотню раз.

На чтобы это стало понятно однозначно, надо развиваться, становиться сильнее. И не только мне, но и моим слугам. И пора начать то, что пришлось отложить из-за травм.

— Анхи, — окликнул я идущего рядом юниона, — не знаю как ты это сделаешь, но тебе придётся восстановить моё тело за час.

Сразу же он не ответил. Блондин видел моё состояние и догадывался чем я был обеспокоен. И судя по брошенному на меня взгляду, наши мысли совпадали. Нужна сила, нужна мощь. Нам всем.

— Хорошо, — в итоге ответил он, слегка улыбнувшись и заставив меня сделать глупое лицо.

— Стоп, так легко согласился? — от удивления я даже недоверчиво прищурился. Как-то подозрительно... — Не ты ли говорил про мои травмы и что мне нужно будет несколько дней...

— Я специально тебя не залечивал полностью, — от его фразы стоявший рядом Люмьер прыснул, тут же отвернув от меня голову, чтобы я не увидел его улыбку. — Иначе бы вновь вляпался бы в какую-то задницу.

— По-любому... — тихо-тихо прошептал слишком весёлый телохранитель, за что был наказан ударом трости по ноге. Вид взявшегося за "раненную" ногу «Маркиза» слегка успокоил моё раздражение.

Но всё же... какой же ты хитрый лис, братец! Взял меня на короткий поводок, а я даже не заметил! Ну ничего, моя мстя не заставит себя долго ждать!

Ворча про себя, я посмотрел на притворяющегося статуей Орикса.

— Капитан, как придём, труби через час собраться половине гвардии на плацу.

— Как прикажете, — не стал мне перечить гвардеец, понимая моё настроение как никто другой.

Мало того, что он не смог ничего сделать, так ещё и его людей публично размотали как детей и естественно подобное сказывается на репутации как гвардии, так и всего рода.

Что же... простите мои дорогие солдатики, но это последний в вашей жизни спокойный час.

Дальше вас ждёт п****ц.

***

Час спустя

Индрик, плац

Внутренний двор замка лорда был довольно внушителен, чтобы в нём находился ныне заросший сад, целое озеро с мини-причалом для рыбалки и огромный песочный плац для тренировки примерно полутысячи гвардейцев.

Но сейчас там было лишь 75 мужиков и парней средней комплекции, что стояли ровным строем перед деревянными трибунами и гадали для чего же их собрали.

Тем более интерес подогревался пришедшими ещё час назад товарищами, которые были избиты, а их броня во многих местах помята. Железо уже отдали городским кузнецам для починки, а вот раненых быстренько подлечил в лазарете Фуго. Они тоже сейчас присутствовали в строю, но выглядели слишком угрюмо.

А потом и на всех остальных нахлынуло подобное настроение, как только они услышали "лестную" о себе характеристику:

— ВЫ ВСЕ ГОВНО! — рыкнул на них глава рода, одетый на удивление не в роскошный наряд, а в простую рубаху с широкими штанами и армейскими сапогами.

— МЫ ВСЕ ГОВНО! — скандировали нехотя но громко гвардейцы, не решаясь перечить лорду, смотревшему на них со сталью в глазах и нетерпимостью к непослушанию.

Стоявший недалеко Орикс, их капитан, стоял по стойке смирно и не смел перечить разошедшемуся худосочному господину.

— ГОВНО! ДОЛЖНО! ГОВОРИТЬ! ГРОМЧЕ! — продолжал орать командирским голосом Агарес, расхаживая по деревянной трибуне и осуждающе смотря на своих солдат. Но затем на некоторое время замолчал и прокашлялся, после продолжая орать, но на меньшей громкости. — Вы, зелёные, женоподобные, безмускольные щенки! Не смогли за столько лет стать мастерами! И моё терпение подошло к концу, лентяи! С этого дня ваша жизнь в стенах Индрика превращается в Ад! Я лично буду выбивать из вас всю дурь, заставлять потеть в пять ручьёв и вспоминать со слезами на глазах вашу жизнь до этого момента! Вы будете меня ненавидеть, проклинать и бояться. Но я сделаю из вас достойных солдат моего рода!

И сделал паузу, наблюдая за бурлящими на лицах мужчин эмоциями — удивление сменялось негодованием, негодование — возмущением, а возмущение — гневом несправедливости. Какой-то мальчишка, пусть и их хозяин, чьё тело не толще руки любого из находящихся здесь, смеет говорить подобное!

Пусть он и сумел организовать идеальное нападение на все банды города, пусть он и организовал поучительную для бандитов казнь и смог организовать для жителей, среди которых были и семьи гвардейцев, продовольственные пункты. Да даже его с братом исцеление горожан... всё это не оправдывает нынешнее поведение!

Они готовы выполнять с рвением его приказы после всех этих деяний, видя в нём отличного стратега. Но уважать слабака, говорящего подобное корделийцам, уважающим личную силу человека...

И видя эти взгляды, что словно хотели пронзить насквозь человека перед собой, Агарес с серьёзной мины... перешёл на довольную улыбку. Он словно ждал подобную реакцию.

— Вижу по вашим мордам как вам не нравятся мои слова. Ну тогда слушайте: сейчас, любой желающий, может выйти со мной на спарринг и попытаться победить. Никаких артефактов, никакого холодного оружия. Только рукопашный бой!

Моментально витающая в воздухе злоба схлопнулась и все 75 рыл посмотрели с вылезающими из орбит глазами на лорда, словно увидели дракона, прислуживающего свинопасу.

Все знали об ущербном состоянии хозяина, чьё тело в ранге «Баронета» не сильнее обычного мальчишки, и искренне верили что он не сможет пережить даже одного их удара. И если битва на мечах ещё имела хоть какие-то шансы, всё же знать чуть ли не с пелёнок учат управляться с холодным оружием, даже если ты маг, то вот голыми руками...

Но слово своё хозяин сказал, и теперь ждал желающих. Но никто не решался, всё же бить калеку, ещё и своего господина, которого ненароком можешь убить...

Но не успел Агарес заговорить после долгого молчание толпы, как из неё потянулась одна единственная рука. Приглядевшись, лорд Кадии ухмыльнулся.

— Выходим в круг, Рокс.

***

Рокс. Бывший наёмник, что отдыхал в нашем городе после полученных в битве ран и так в нём и осел из-за встреченной им барышни, что приглянулась ему, а он ей.

Когда искал работу, то встретился с Ориксом, набирающим новую гвардию. Поговорили, обсудили каков ежемесячный гонорар и показал чем он владеет. И вот так, за один день, после дарованной мне клятвы, стал гвардейцем.

Причём необычным — он отличался от всех остальных по нескольким параметрам: во-первых, ему было слегка за тридцать, пока у остальных товарищей возраст варьировался в значении от двадцати, до двадцати пяти лет. Во-вторых, его лысая голова и лицо, покрытое шрамами. Получил он их от когтей искажённого когда ещё был наёмником. Ему Анхи однажды предлагал их убрать, но тот отказался. Мол, память о сделанной ошибке. Плюс, жене нравиться его героический вид.

— Милорд, — поклонился мне с хриплым голосом Рокс, выйдя из строя и следуя за мной к рингу: большому идеальному кругу для спаррингов. — Разрешите обратиться.

— Разрешаю, — благосклонно улыбнулся ему.

— Я рад что вы с ре-лордом взяли себя в руки и наводите в городе порядок, — тихо проговорил тот, слегка ко мне наклонившись из-за моего низкого роста. — И вижу что вы хотите подтолкнуть гвардию к развитию, а заодно взять над ней полный контроль, показав свою силушку и заодно подтолкнув к развитию остальных.

Да, бывший наёмник всегда был необычайно сообразителен, потому и на хорошем счету у Орикса.

А ещё... ну почему вокруг меня такие прямолинейные союзники? Ну хоть один языкастый должен быть! С кем я буду двусмысленно переговариваться для удовольствия? Я же от ломки скоро ехидничать начну. Как мама!

— Но, извиняйте за грубость, ваш юношеский порыв сейчас гонит вас к пропасти. С вашим телом это будет невозможно, — продолжил тот говорить. — Милорд, разрешите вам податься, чтобы...

— Рокс, ты же не корделиец, верно? — с усмешкой в глазах посмотрел я на его суровое лицо.

— Я родился и был воспитан в Рузге, стране виноградных полей, — на секунду в его глазах промелькнул огонёк ностальгии, что так же быстро погас. — Но к чему вы?

— Да к тому, что ты меня фактически оскорбил, — хоть я так и сказал, но в голосе моём не было не язвительности, ни гнева. Я понимал, что это просто культурное различие. — Запомни, Рокс. Любой корделиец ненавидит, когда ему поддаются. Ни в игре, ни в дуэли мы подобное не потерпим, если это не тренировка. Мы любим испытания, мы любим выкладываться на максимум. Мы любим преодолевать свой предел. Мы любим и уважаем силу. И я заставлю вас всех меня уважать как сильнейшего. В круг, гвардеец. И не смей подставляться.

— ...Как прикажете, — стукнул он себя по груди, больше не смотря на меня с сомнением. И, отходя к своей части, он начал себе бормотать под нос. — Любим силу... так вот почему она просила быть грубее...

Выкинув его последние слова из головы, я подошёл к своей части поля и тут же скинул с себя рубаху, обнажая свою тощую фигуру. Ни мышц, ни пресса, ни-хре-на.

А вот мой соперник, тоже скинувший верх, был моей полной противоположностью. Налитые силой мышцы, мощные руки, дубовая кожа и говорящие об опыте мужика затянувшиеся много лет назад раны, среди которых я различил даже пару от ножевых. Насыщенная же жизнь была у моего гвардейца!

Когда мы встали к границам круга напротив друг друга, к нам уже подошла вся остальная орава, обступив кругом чтоб всем было видно и пропустив вперёд брата и Люма, а так же нашего судью, Орикса.

Убедившись, что мы встали на правильные позиции, он поднял руку вверх и столь же быстро провёл её вниз, крикнув:

— БОЙ!

Не сговариваясь, мы тут же рванули друг на друга с одинаковой скоростью. Он - из-за тренированных ног, я — из-за маловесящего лёгкого тела.

Секунда, и вот мы всего в метре друг от друга. Гвардеец уже с заранее занесённым кулаком готов мне вдарить снизу-вверх по груди, видно по траектории замаха. Быстро, чётко, привычно. Сразу понятно, что парню не впервой кулаками махать, опыта в этом достаточно.

Но у меня его через край.

Так как я уже знаю куда несётся эта "кувалда", то небольшим шажком ноги и поворотом тела позволяю кулаку пролететь мимо. И не упуская шанса, берусь за ещё неубранную руку. Но не просто цепляюсь, а хватаюсь пальцами за мышцы возле локтевого сустава, которые тут же сжимаю, и...

— ***! — матерится закалённый в боях вояка. Причём на нашем языке.

Взятые мной мышцы очень чувствительные и при сжатии приносят противнику невыносимую боль. От которой тот вздрагивает всем телом и не может собраться для удара.

Петра, твои уроки анатомии не пропадают даром!

Так как Рокс ещё не успел проанализировать ситуацию и автоматически попытался сделать шаг назад от источника его боли, мне удалось подставить ему подножку. Здоровая туша не удерживает равновесия и грохается на мягкий песок.

Словно змея, я бросаюсь на лежащего на спине гвардейца и обвиваю его руку своим телом и оттягиваю на себя, беря его на болевой приём — рычаг локтя. Конечно, я слабее соперника во многих отношениях, но даже ему будет невероятно трудно удерживать на своей руке мою сорокакилограммовую тушу.

Что, собственно, и произошло. Впервые ощущая на себя подобный приём и чувствуя невероятную боль в руке, мужик ещё некоторое время помычал, не зная как выбраться. Он даже попытался напрячь все свои силы и выдернуться, но в итоге сдался, громко захлопав пустой рукой по песку.

Знак сдачи был услышан, и я тут же отпустил мужчину, который сразу сел на колени и начал потирать локоть.

Вставая с песка, я вытер покрывшийся потом лоб и осмотрелся вокруг, подмечая что боль в мышцах и песок в волосах стоил этих изумлённых лиц, которые так и не заметили своих разинутых ртов.

Удивлены, что калека смог победить меньше чем за минуту второго по силе гвардейца? Ха! Столетний опыт не пропьёшь!

Хоть и тело ломит от жуткой боли после таких выкрутасов, но это ничто! Главное показать силу, чтобы меня признали свои же! И я пока с этим справляюсь на отлично.

Подав руку Роксу и с трудом помогая тому встать, я с гордой улыбкой вновь окинул всю толпу, привычно проводя по мокрым волосам и заводя их на затылок.

— Следующий!