Мертвецы зимы

Письмо от Марии

Сент-Кристоф,

7 декабря 1783

Мамочка!

Я так напугана — это место такое ужасное! Я просто больше не могу здесь оставаться. Это просто жутко. Во-первых, здесь туман и гроза — они бушуют прямо в коридорах. Во-вторых, другие больные. Они ведут себя чрезвычайно странно.

И, наконец, здесь есть князь Борис, который вдруг оказался ужасно злым.

Он похож на… Ты, наверно, помнишь тетушку Клодетту, которая была такой доброй и милой до тех пор, пока не умер дядюшка Жан и не оставил ей богатое наследство. Потом она стала непредсказуемой и жестокой, и начала спускать на всех собак. Вот и с князем то же самое, словно у него появилась возможность показать свою злобную натуру во всей красе. Мне это не нравится. Он ужасно неприятный.

Я побежала назад к Доктору, который все так же сидел в шкафу под лестницей, качая головой.

— Месье Доктор! — сказала я ему. — Как вы? Мне надо столько вам рассказать!

Он грустно покачал головой.

— Не сейчас, Мария.

Я умолкла.

Он тоже помолчал.

— Прости, прости, прости. Это было грубо, не так ли? Я вовсе не хотел грубить. Просто так много всего случилось, я все испортил, я потерял Эми и Рори, у меня болит голова… Но я рад, что хоть с тобой все в порядке. Хоть одной проблемой меньше. Так ведь? Если не возражаешь, я еще подумаю…

Я заплакала. Это всегда помогает, когда имеешь дело со взрослыми.

— Ладно, — сказал он. — Прошу прощения еще раз. Это уже слишком, не так ли? Пойдем спрячемся в каком-нибудь другом месте. Лучше всего в таком, где есть тосты.

Так мы попали в кабинет доктора Блума, пустой и незапертый, и сели у огня.

— Думай-думай-думай! — пропел Доктор. Он нашел коробку печенья, и мы поделили его. Оно было имбирное, и мне оно не понравилось, но я боялась сказать об этом Доктору, потому что он выглядел таким обеспокоенным и сердитым. Я начала было взахлеб рассказывать ему о князе и Косове, но Доктор поднял руку.

— Не спеши, спокойнее, Мария. Полагаю, в здании нет пожара?

Я отрицательно покачала головой.

— Ну и славно. Еще одной проблемой меньше. Ну ладно. Ладно, — с этими словами он откусил кусочек печенья, пожевал, и скривившись, выплюнул.

— Сколько таких я съел? — спросил он.

— Четыре, месье, — ответила я.

— О Боже! Я ненавижу имбирное печенье. Фу, — он скорчил рожу. — Ну ладно, вот в чем проблема, — начал он, посерьезнев. — Доктор Блум нечаянно разбудил гигантский боевой компьютер на берегу, и, я думаю, кто-то это осознал и решил воспользоваться, но кто? Кто, вот вопрос. Нет, не перебивай, это очень важно. Потом еще все эти люди, которые были исцелены, хотя не должны были… И все эти странные познания доктора Блума. Эми в опасности. И Рори, который находится в еще большей беде. И в довершение всего исчезла машина, единственная, которая могла бы помочь. В общем, целая куча проблем, и я не знаю, с чего начать, а у имбиря противный привкус, не так ли?

Вот видишь, мама, какой он, этот Доктор. Я боюсь приглашать его к нам. Уверена, он будет рисовать и писать на скатерти. И обязательно расстроит наших слуг. Но он мне все равно нравится. Может, мы все-таки пригласим его?

— Я что-то упустил? — спросил он.

Я пожала плечами.

— Я немного растерялась.

— Я тоже, — признался он. — И что же ты предлагаешь сделать в первую очередь?

Я задумалась над этим, покачивая ногами под стулом.

— Ваши друзья, месье, — наконец сказала я. — Они очень важны для вас.

— Ну да, возможно. А как насчет всей Европы?

Я пожала плечами. Он взял последнее печенье, пожевал его, скривился и, наконец, проглотил.

— Ну вот и славно, — улыбнулся он.

Тут раздался стук в дверь.

— Кто там еще? — сердито рявкнул Доктор.

Я пихнула его локтем.

— Думаю, что это очень грубо, — упрекнула я его.

— Ну ладно, — вздохнул он. — Прошу прощения! Входите!

Дверь открылась, и вошли доктор Блум с женой.

— Не могу ли я побеседовать с вами? — вежливо спросил Блум.