Мертвецы зимы

Что вспомнила Эми

Мы вошли в столовую, которая была почти безлюдной. От струнного квартета осталась только худая сестра Элквитин, играющая на скрипке в перерывах между приступами кашля. В разных концах столовой сидели несколько больных, бледных как привидения, так вжавшихся в свои стулья, будто собирались драться за них не на жизнь, а на смерть. В углу беззубая старушка хлебала бульон из пиалы с таким видом, словно это был последний прием пищи в ее жизни.

— Значит, исцеление получают не все? — спросила я Доктора.

Он печально передернул плечами.

— Только влиятельные люди. Вот еще одна причина, по которой мне не нравится то, что здесь происходит.

— Ты уверен, что Рори в безопасности?

— О да, — отмахнулся Доктор. — Он не сможет рассказать им ничего особо важного. Не волнуйся. Доверься мне. Когда они поймут, что он для них бесполезен, они отпустят его. Это будет чудесно. Особенно после того, что я сделаю сейчас.

Он потер руки и громко откашлялся, чтобы привлечь к себе внимание.

Мисс Элквитин перестала пиликать, и в столовой воцарилась тишина.

— Леди и джентльмены, девочки и мальчики! — начал Доктор, — Если позволите, я хотел бы сообщить вам кое-что.

Он напомнил мне Эркюля Пуаро[13], когда тот готовится рассказать собравшимся, кто убийца. Поначалу присутствующих в столовой не сильно заинтересовало это объявление Дока. Но Доктор продолжил. Он рассказал им многое — и кто он такой, и кто они, и почему они здесь. В общем, обо всем.

— Самое главное — то, что вы все больны ужасной болезнью, и явились сюда в надежде получить исцеление. Некоторые из вас до сих пор его ждут. Должен вас огорчить — лечение вам не поможет, потому что скоро прекратится, — сообщил он печально.

Как раз на этих его словах в комнату проскользнули несколько медсестер и санитаров с напряженными лицами. Доктор меж тем продолжал:

— Все мы знаем, что рано или поздно придет время умирать. И с прискорбием должен сообщить вам — ваше время уже пришло. Вы все родились слишком рано. Доктор Блум — милейший человек, но его метод лечения больше не будет действовать. Потому что нельзя это ему позволять.

Хелена Элквитин с трудом приподнялась, дрожа всем телом, и указала смычком на Доктора. Казалось, она вот-вот заговорит, но нет, она снова опустилась на место.

Высокий бледнокожий мужчина начал кричать на Доктора:

— Что вы такое говорите? Что мы умираем? — он засмеялся хриплым, нездоровым смехом. — Мы знаем это уже много лет. Но некоторые из нас… некоторые из нас начали надеяться, что в один прекрасный день они будут здоровы.

Доктор вздохнул.

— К сожалению, я здесь для того, чтобы убить эту надежду.

Это прозвучало так ужасно. Атмосфера в комнате резко накалилась.

— Эта толпа отчаявшихся опасна! — шепнула я Доктору.

Он кинул на меня яростный взгляд.

— Не сейчас, Эми. — шепнул он.

Я вздохнула. Но он уже отвернулся к ним, медленно расхаживая по комнате, как будто у него была уйма времени, наклоняясь к каждому и беседуя с ним так терпеливо и ласково. Пытаясь договориться с ними, объяснить им свою правоту. И у него это неплохо получалось, должна признаться. Он убеждал, ободрял, умасливал. Но при этом сообщал им очень плохие новости.

Пока Доктор разглагольствовал, я заметила, что в комнате появились другие пациенты, пришедшие послушать его. Вошел мистер Невилл в сопровождении полненькой сестры Элквитин. Доктор подошел к низенькому хилому старичку, который печально качал головой. Я начала делать ему знаки, что нам пора уходить, что наше время вышло.

— Вот какие эти люди, Эми, — сказал Доктор, поправляя одеяло старичка. Он погладил мужчину по колену.

К нему подошла Оливия Элквитин, дрожа от ярости.

— Что, если вы лжете? — прошипела она, тыча в него пухлым пальцем.

Доктор взглянул на нее с жутким спокойствием. Это как затишье перед бурей, когда вот-вот разразится ливень, и остаются доли секунды до того, как разверзнутся небеса. Мир замирает, готовясь к этому. Таким и было спокойствие Доктора.

— Оливия, вы же знаете, я не лгу. Вы знаете. Мне жаль, — он потрепал ее по плечу.

Рядом стоял мистер Невилл, страшно испуганный. Он был старый, обрюзгший и огромный, но теперь он напоминал перепуганного мальчишку. Оливия ободряюще сжала его руку.

В этот момент в комнату ворвались доктор Блум с женой. Они были жутко разозлены. Доктор Блум был на взводе, но миссис Блум перещеголяла его.

— Мой дорогой Доктор! — прокричала она. — Как вы думаете, что вы творите? — Она с жуткой улыбкой оглядела всю комнату. — О Боже, то ли еще будет! Вам не следовало бы совать нос не в свои дела, знаете ли?

Она взяла Доктора за рукав, крепко его сжав.

— Не волнуйтесь, господа, — сказала она пациентам, — просто у этого бедолаги было жуткое сотрясение мозга. И будет лучше, если он вернется в свою палату, прежде чем он заработает Еще Одно, — она особо выделила последние два слова. — И вы, милая мадам Понд, — ее голос был сладок, словно намазанный медом нож. — Мадам Понд, вы тоже разгуливаете по клинике после перенесенной вами контузии. Придется пойти на крайние меры. Если мы не позаботимся о вас, уже завтра мы найдем вас обоих мертвыми в ваших постелях.

Это меня удивило. Ясная, конкретная угроза от миссис Блум. Сладкая, но все же… Я удивленно приподняла брови.

Она приняла мой вызов коротким сдержанным кивком, тугим, как ее локоны. Этот кивок, улыбка говорили об одном: «О да, я знаю о ваших играх, и говорю тебе сейчас — они окончены!»

Оливия Элквитин снова поднялась с места.

— Но мадам Блум! Доктор Блум! Он говорит такие ужасные вещи.

Теперь настала очередь доктора Блума, всего источающего теплоту и ласку.

— Ну конечно, моя дорогая. Этот бедняга так болен, — он фыркнул, словно прочел рождественскую шутку. — Он даже возомнил себя доктором! — И снова смех, на этот раз подхваченный Доктором. Поразительно.

Док хлопнул Блума по спине.

— Точно. Превосходно. Вы только забыли упомянуть, что я пришел сюда сообщить вашим пациентам, что они скоро умрут. Замечательная шутка. Мило.

Низенький старичок поднял глаза, красные и воспаленные, и моргнул.

— А мы получим сегодня рисовые пудинги? — спросил он без всякой причины. Я изумленно вытаращилась на него.

— Да, — ответил Доктор зло и холодно. — И рисовые пудинги для вас, и булочки для всех, и даже апельсиновый сок для Силлурианцев.

Миссис Блум снова потянула его за рукав, но обнаружила, что сжимает пустой жакет. Доктор вывернулся из него.

Он вышел в центр комнаты.

— Доктор Блум, вы замечательный человек, но вы отлично знаете: то, что вы делаете — неправильно. Это экстренная мера, временная, которая скоро прекратит свое существование. Я хочу дать вам совет — свежий воздух, отдых, гигиена. Вот что правильно. Следуйте этому. Но прекратите, умоляю вас, прекратите использовать существо на берегу для лечения людей. Это все равно не поможет.

Доктор Блум улыбнулся легкой насмешливой улыбкой «попался».

— Если лечение такое неправильное, — сказал он, — тогда почему вы позволили мне испробовать его на вашем друге мистере Вильямсе?

— Ах… — Доктор поник и отвернулся от него. И натолкнулся на шквал негодования со стороны пациентов.

Доктор Блум тут же подошел к нему, накинув ему жакет на плечи.

— Вот видите, Доктор, как вы взволновали всех. Мы вынуждены вернуть вас в постель. Идемте с нами сейчас, и прекратите устраивать безобразие.

Ответ Доктора был очень тихим и мягким, как старое полотенце.

— Я разрешаю вам вылечить Рори, потому что его не должно быть здесь. Он вообще не должен был заболеть. И потому что он слишком важен для Эми, я не должен позволить, чтобы с ним что-нибудь случилось.

— Занятно, — сказала миссис Блум, вся — сплошная заботливость. — Разве вы сами не видите, какая у вас путаница в голове? Эх, эх! Какое помешательство! Может, у вас все прояснится, после небольшого отдыха.

Очевидно, это было сигналом: санитары придвинулись ближе к Доктору, окружая его. Интересно, изобрели ли они камеру для буйных.

— О, очень мило, — нахмурился Доктор. — Вы сделали это нарочно, не так ли? Вы заразили Рори, чтобы… чтобы… — Он покачнулся, позволив санитарам себя схватить. Я почувствовала, что меня тоже ухватили чьи-то руки. Вот и все, игра окончена. Ничего, бывало и похуже.

Доктор Блум испуганно вытаращился на Доктора.

— Я этого не делал! — запротестовал он дрожащим голосом. — Пожалуйста, поверьте мне!

Глядя ему прямо в глаза, Доктор ответил:

— Это сделали не вы, так? А если не вы, тогда кто же?

Повисла гнетущая тишина.

Доктор Блум смутился.

— Я не… то есть… я не знаю, — промямлил он.

Доктор кивнул.

— Здесь творится что-то странное, доктор Блум. Вы полагаете, что находитесь в центре этой паутины — на самом деле до него вам далеко. Вы просто муха. Но кто тогда паук?

Жена Блума сжала его плечо.

— Мой муж очень важный человек, — сказала она.

— Да, да, да, — со скучающим видом протянул Док. — Но всем управляет кто-то другой, не так ли?

Пердита молчала.

Как и все другие присутствующие в комнате.

Это было ужасно странно.

— О, — сказал Доктор, — это любопытно. Оно нас подслушивает.

— Что?

Доктор обвел рукой комнату.

— Посмотрите на них… что-то проникло к ним в головы. Что-то очень злобное и вредное.

Там стояли больные. Тихо, неловко, таращась на нас.

— Так, доктор Блум, — прошептал Доктор. — Я думаю, вам стоит прислушаться к тому, что я сейчас скажу. С вашими пациентами явно что-то не так.

— Как? — Блум выглядел сбитым с толку.

Больные шагнули вперед. Потом еще ближе. Как один, они подняли руки. БУМ! Окна распахнулись, и в комнату ворвался шторм. Свечи погасли, но комната все равно была освещена — странное зеленое сияние поднималось от пола.

Доктор взглянул на Блумов, потом на больных.

— Верно, — сказал он. — Занятно. Я мог бы назвать еще 57 синонимов этого слова. Доктор Блум, хотите, я расскажу, что произошло? Вы разбудили на берегу нечто очень инопланетное и крайне доброжелательное. И решили использовать его для лечения людей. Но что-то иное взяло под контроль то, первое существо, и оно вместо того чтобы забирать у людей все плохое, тем самым исцеляя их, начало возвращать им это плохое.

— Правда? — проскулил Блум.

Одна из сестер Элквитин, изогнувшись, потянулась к нему, из ее рта и из-под одежды потек туман. То же самое происходило по всей комнате — юбки и жакеты лопались, высвобождая густой зеленый туман. Он вонял.

Это было ужасное зрелище, настолько жуткое, что даже вывело мистера Невилла из ступора.

— Оливия! — прорычал он. — Что с ней происходит? — спросил он. — Это ваши проделки, сэр? — он обвиняюще ткнул пальцем в Доктора.

— Нет, — Доктор был явно встревожен. — Это сильная психическая связь между существом с берега и пациентами. Кто-то использует ее, чтобы влиять сразу и на них, и на само существо.

Внутри тумана затрещали молнии — как будто гроза была в комнате.

— Это очень плохо, — Доктор покачал головой, отталкивая нас назад. — Эту психическую связь необходимо прервать. Это добром не кончится.

Мистер Невилл стоял рядом, его руки тряслись.

— У меня есть пистолет, сэр, у меня есть пистолет! — крикнул он, вынимая оружие из-за пазухи.

— Ну вы же не будете стрелять в стихию, — хмыкнул Доктор, — и при такой погоде.

— Чушь! — рявкнул Невилл. — Плевал я на это. Я хочу подстрелить парочку этих текучих туманных мерзавцев. Сейчас я их быстренько размажу, — он прицелился. Доктор хотел было оттолкнуть его руку, но не успел. В дело вмешался шторм — из тумана вылетела шаровая молния, ударив в пистолет и окружив Невилла огнями Святого Элма[14]. Он продолжал стоять, дергаясь и крича, как разгневанная жаба, затем смолк.

Свечение вокруг него угасло — комната погрузилась в темноту. Но вот эту тьму прорезал слабый зеленый свет — свет тумана, который струился изо рта мистера Невилла.

— Этот шторм, — сказала я. — Как они это делают?

— Объясню через минуту, — Доктор схватил меня за руку. — Нам всем нужно убираться отсюда.

Столовая изменилась — открытые ставни хлопали на ветру, залитые дождем, и в окна лился туман — тот самый туман с берега, клубясь у наших ног и освещая комнату призрачным зеленым светом.

Что-то копошилось в моем мозгу. Я не могла пошевелиться. В отчаянии я взглянула на Доктора, хотела позвать его, но что-то свернулось клубком в моем горле и не давало мне издать ни звука.

Доктор догадался, что со мной творится.

— Пожалуйста, поспешим. Они охотятся за мной… — он повернулся и закричал в шторм: — Да, вот он, сочный вкусный разум. Идите и возьмите его!

Я смогла оторвать ноги от пола.

— Что ты делаешь? — спросила я.

— Даю тебе немного времени. Беги! — Доктор стоял один, окружаемый стремительно приближающимися пациентами. Словно маскарадные зомби, они приближались к нему, шурша по полу.

— Ладно, — сказала я. — Бежим!

Мы успели выбежать за дверь, прежде чем Доктор начал кричать. Что бы с ним ни происходило, это причиняло ему сильнейшую боль.