Нулевой мир 4. Мера зверь

Глава 17. Пчелы

Пламя.

Именно так звали моего нового коня, и огненно-рыжие грива и хвост даже не позволили в этом усомниться. Десятая ступень животного, абсолютно равная мне по мере.

Как оказалось, у него был дар стихии. Вот уж поистине щедрый подарок от Степных Соколов — конь, который может выбивать огонь из-под копыт.

Я бы не отказался от волны ревущего пламени, сметающего врагов на своем пути, но дареному коню в меру не смотрят, как говорится. Запалить костер или прижечь рану раскаленной подковой — и то пригодится в моей авантюре.

Тем более, мои собственные успехи во владении огненной стихией были чуть лучше, чем во владении водой. Так что наличие рядом источника огня — явное благо.

«Дидрич передал почтового сокола, что он с караваном отправился дальше, под охраной Красной дружины», — сказала Полли, — «Они думают, что ты погиб. Та Лиса, что спасла тебя, умеет заметать следы».

«Почему ты ничего не сказала ему?» — спросил я, узнав, что в ответном послании обо мне не было ни слова.

Хотя, Соколы могли и не знать, что я жив.

«На все воля Неба», — ответила Полли, я и удивленно покосился на нее.

Чтобы бывшая Безликая лечила мне про Небо и его волю? Зверица заметила мой взгляд, и раздраженно добавила:

«Ноль тебе в меру, Белый Волк. Так карты легли, поэтому и не сказала».

Я кивнул. Вот в это больше поверю. Я даже не стал спрашивать, откуда она знает, что мне нужны лошадь, копье и огонь. Все равно ответит: «Так карта легла».

И вот теперь я несся на лошади по степи вдоль леса, в котором Кицунэ выходила меня, почти убитого, за несколько дней. У седла оружие со щитом, в расседельных сумках немного провизии, и даже свитер из белой шерсти. Полли скромно намекнула: «Карты сказали, он будет тебе нужен».

Где-то там, за деревьями, течет Слеза Каэля, довольно широкая в этих местах. Граница Желтого и Красного приоратов. Если скакать долго, то я доберусь до Болот Правды, рядом с которыми мост через реку. Даже удивительно — кто-то из приоров удосужился его построить.

Я помнил еще одну пометку на карте, которую показала Лисица — разбойники через тот мост не ходят. Тут и ближе можно перебраться.

Пламя, к счастью, оказался жеребцом с легким норовом. Покладистый характер контрастировал с его яростной стихией, и мне это нравилось. С моим уровнем влияния на животных идеальный напарник.

Деревья кончились, и я некоторое время скакал по обрыву над водой, рассматривая полоску противоположного берега. Слеза Каэля тут не просто широкая… Очень широкая!

Скоро нашелся спуск вниз, на небольшой пляж, и много следов уводили в самую воду. Мне и самому не особо верилось, что такое море можно вброд перейти…

— Ну, давай же, — уговаривал я Пламя зайти в воду.

Полчаса боев с покладистым жеребцом ничего мне не дали, и я, раздраженный, сел на песок. Долбанный Инфериор!

Пламя недалеко от меня с виноватым видом стучал по земле, даже виднелся дымок из-под его копыт. И чего он так боится?

Вспомнив, что я вообще-то маг воды, я опустил пальцы в реку и кинул сканер. Вот же… Да тут глубоко, мать ее!

— Ну, и чего ты уставился? — недовольно спросил я, глянув на лощадь, хотя почувствовал себя довольно глупо. Интересно, звериная сила и ярость не отнимают случаем интеллект?

Коня я легко мог понять. Мне и самому не хотелось бы после всего того, через что прошел, просто потонуть посреди реки. У себя, на Земле, я бы никогда не решился отправляться вплавь к берегу, который едва видно на горизонте. И пусть воды тут казались спокойными, но все же.

Я сидел и думал. Либо отправляться дальше, к мосту, либо… Но как-то же разбойники тут переплыли? Возможно, на лодках.

Глухой стук привлек мое внимание. Пламя недовольно фыркнул, и снова постучал по песку. Я повернулся к нему — звук не такой, какое должно извлекать копыто при столкновении с песком.

Земной сканер быстро просветил землю под лошадью.

— Вот же дерьмо нулячье! — я обрадованно вскочил.

Со звериной скоростью я стал разгребать песок и откидывать сухой дерн. Плот! Небольшой, но меня с лошадью должен выдержать. Обследование толщи песка заметило весла, и еще один такой же закопанный плот неподалеку.

Так вот как эти разбойники переправлялись? Интересно, откуда Лисица об этом знала.

К своему стыду, перетрухал я здорово, пока мы плыли. Я даже не за себя боялся — Пламя очень нервничал в окружении воды, и пару раз чуть не перевернул нам плот. Мне стоило кучу сил заставить его улечься на брюхо.

Я чувствовал, что коня надо успокаивать, но мой дар Соколов не мог зацепиться за столь сильный разум. Поэтому оставалось только поглаживать, шептать, похлопывать.

— Спокойствие, только спокойствие, — бормотал я, испуганным взглядом провожая бурунки, появившиеся недалеко.

Каких монстров скрывала толща воды, даже представлять не хотелось. Пару раз плот покачивало от движения чего-то огромного внизу, но сканировать я не решался — вдруг привлеку внимание? Уж наверняка у речных обитателей водная стихия на должной высоте…

— Тихо, тихо, — я обнял за шею Пламя, — Думаешь, мне не страшно?

Когда бревна с шорохом коснулись песка, я едва сдержался, чтобы с криками не сорваться целовать землю.

Дальше путь пролегал через редколесье, местами сбивающееся в довольно плотные рощицы. Мы с Пламенем еще не отошли далеко от берега, когда пересекли широкий наезженный тракт. Судя по всему, караван Дидрича прошел тут, когда я валялся раненый.

Это был хороший знак — значит, хорошо запомнил карту, которую показала мне Кицунэ. Каждый раз, как останавливался, я рисовал маршрут палочкой на земле, чтобы освежить в памяти.

Все-таки хорошо быть зверем третьей ступени. Это не первушник сраный, и уж точно не ноль. Когда мы двигались уже по настоящему лесу, вся местная фауна опасалась приближаться, хотя иногда и встречались животные чуть выше меня по ступени.

— Это всего лишь медведь, — я похлопал напарника по шее.

Пламя испуганно фыркнул, чувствуя хищника, но мне достаточно было только посмотреть в сторону кустов, где тот прятался. Связываться со мной обитатели леса не решались.

Вскоре я заметил местные тропы, но куда они вели, мне было неизвестно. Ориентироваться становилось все труднее, и я почуял, что могу заблудиться.

— Давай, что ли, осмотримся? — спросил я у Пламени, и тот фыркнул.

Я остановился у ручья на лесной поляне, где приметил высокую ель. Если забраться на нее, можно будет оглядеться.

Когда достиг верхних веток, я понял, что затея не особо хорошая. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралось лесное море, и даже Слезу Каэля уже не было видно. В округе высились заросшие лесом холмы, но с виду они были все одинаковые.

Ну, а что я ожидал? Что увижу пометки, как на карте Лисицы?

Я вздрогнул, когда над головой закричала птица. Казалось, она едва не проехалась мне когтями по макушке.

В небе парил сокол, нарезая надо мной круги. Вот пернатый понял, что привлек внимание, и спокойно полетел в сторону одного из холмов, что-то недовольно выкрикивая. Неужели Полли помогает? Я даже представить не мог, какой силы должен быть дар, чтобы управлять птицей с такого расстояния.

Правда, сокол через некоторое время развернулся, и, кажется, полетел уже по своим делам, спустившись к макушкам деревьев и кого-то высматривая.

Других ориентиров у меня не было, и я, быстро спустившись, оседлал Пламя и поскакал в указанном направлении.

Было уже темно, когда я разбил лагерь. Лес вокруг для меня был просто одинаковый, холма я так и не достиг, и признаваться себе, что заблудился, не хотелось.

Мне удалось метким броском добыть себе кролика на ужин, так что сытый желудок хоть немного, да приподнял настроение. Одно дело, когда от кого-то убегаешь — там лишь бы не догнали. А тут мне самому надо выследить цель, а получалось пока не очень. Навыков не хватало.

— Ничего, утро вечера мудреннее, — сказал я Пламени, когда тот испуганно озирался по ночным теням.

Я же теперь вполне доверял своей интуиции, и спокойно заснул, прижавшись к теплому лошадиному боку.

Что-то все же разбудило меня. Спал я с копьем под ладонью, поэтому уже через доли секунды я вскочил на корточки. Пламя тоже проснулся, удивленно глядя на беспокойного хозяина.

Костер уже отгорел, краснея отдельными угольками, поэтому вокруг была почти полная темнота. Лишь звезды где-то за шелестящими кронами деревьев.

Брошенные вокруг сканеры сначала ничего не выявили. Только когда моих глаз долетела пара знакомых искорок, я повернулся к источнику. Вот вроде бы ничего нет, но при этом…

— Выходи, кто бы там ни был, — негромко сказал я.

Тишина. Я поднял щит, сделал шаг, потом еще.

— Если я брошу копье в твое укрытие, ничего страшного?

Пару секунд мне никто не отвечал, но когда я поднял руку с оружием, раздался голос:

— Хорошо, только не бросай.

Голос принадлежал мужчине в возрасте, я бы даже сказал, старику. Ко мне вышел зверь — седоватый, с коротко стриженной бородой. Одет в простую одежду, обвешанную лоскутами для маскировки, за плечом висят лук и походная сумка, за поясом поблескивал нож.

— Здравствуй, мастер… эээ… — сказал я, разглядывая четвертую ступень гостя.

— Четвертое жало, — помог мне ночной гость, — Я охотник из племени Гудящей Пчелы.

Жало… Совсем, как у Скорпионов. Непроизвольно я даже проникся симпатией.

— Белый Волк, третий коготь, — сказал я, отводя копье.

— Вижу, — кивнул Пчела, — Пустишь погреться?

Я пожал плечами, с сомнением покосившись на потухший костер. Конечно, странно, что охотник не может себя согреть, но кто знает, может, ищет общения?

Усевшись напротив, гость вытащил из сумки флягу, отпил немного и протянул мне.

— На меду настояно, хорошо согревает.

Я покачал головой.

— Спасибо. Но мне нужна ясная голова, дело важное.

— Понимаю. А моим старым костям как раз. Я Зужел, старший охотник Гудящих Пчел.

Я даже не подал виду, что имя очень странно звучит. Но, как ни странно, Пчеле оно отлично подходило.

— Перит.

— Белые Волки, говоришь? — задумчиво протянул Зужел, — Не слышал о таких. Ты с наших краев?

Я махнул рукой далеко в сторону.

— Нет, издалека я.

— Ясно…

Он посматривал вокруг, и я внимательно следил за каждым его движением. Странный ночной гость не внушал доверия, но и прямо грубить не хотелось. Мне все равно придется сдружиться с местными, чтобы узнать побольше о разбойниках.

Пламя недовольно фыркал, прядая ушами. Я обвесил все вокруг сканерами — земля, огонь. Но ничего подозрительного.

— Не доверяешь? — прямо спросил Зужел.

— Опасаюсь.

— Вот и я немного… эээ… в смятении, — честно сказал охотник, — Мои ночные друзья подсказали — чужак в наших краях.

Я закрутил головой. Ночные друзья? Слуха коснулось едва слышное жужжание — какая-то ночная труженица пыталась найти цветок. Мне даже не хотелось задумываться, могут ли пчелы собирать нектар ночью? Жужжит — значит, она где-то тут.

— Ты с пчелами общаешься? — спросил я.

— Ну, наша деревня славится своим медом, — усмехнулся Зужел, — Так повелось испокон веков.

Он замолчал, и я не знал, как продолжить разговор. Напряжение нарастало.

— Зачем ты здесь, Белый Волк?

— Дела.

— Прямо тут пару дней назад проходили звери. Недовольные, злые. А потом той же дорогой идет другой зверь. Странный, но сильный.

Зужел говорил занятными фразами, как настоящий абориген.

— А куда прошли злые звери, нельзя узнать?

Гудящая Пчела поскреб бородку.

— С ними у нас договор. Они не трогают нас, мы их.

— Ой, да ладно, мастер четвертое жало, — усмехнулся я, — Так уж они вас и не трогают?

Зужел вздрогнул, а я продолжил:

— Я, может, и странный зверь, но не глупый. Я ищу этих уродов, чтобы забрать у них то, что принадлежит мне. И попутно свернуть башку их главарю, этому хозяину Шмелиного леса.

Пчела молчал, внимательно слушая. Я не знал, делаю ли ошибку, рассказывая планы, но охотник был пока моей единственной зацепкой.

— Только не говори, что у вас с ними все хорошо, мастер Зужел. Я один разок общался с Драмом — он гнилье поганое! — я чуть не выплюнул эти слова, — Наверняка платите дань, и девок они у вас таскают. Уж первушек, как пить дать. А великий приор ведь сквозь пальцы смотрит, так?

Я вполне себе представлял, что может твориться в огромном лесу, полном разбойников, да еще вдалеке от столицы приората. Старшие в стаях Пчел и Ос живут по заветам предков, боятся преступить законы Неба. А младшие, которые видят, что творится вокруг, спокойно встают на скользкую дорожку.

Во всех мирах все одинаково.

— А молодняк у вас? Все, как один, хотят к этому хозяину Шмелиного леса? — попытался я дожать клиента.

Это задело старика.

— Такие слова надо произносить осторожно. Не один я слышу ночных друзей, — сказал охотник, нервно озираясь.

Он встал.

— Рад был познакомиться, Белый Волк, и удачи тебе в твоих делах.

Зужел направился к кустам, и я сказал вслед:

— Тебе же не нравится это, мастер? Разве для того растили зверят, чтобы они потом свои же деревни грабили?

Охотник развернулся, в его взгляде играли угольки костра, но я заметил там не только страх, но и сомнение.

— Великий приор придет, и во всем разберется, — сказал Зужел, — Так не будет происходить вечно.

Я встал.

— Ни приор, ни прецептор не придут, старик.

— Не смей так говорить, — Пчела испуганно приложил два пальца ко лбу и посмотрел на кроны деревьев.

Я, чтобы у собеседника было ко мне больше доверия, сделал то же самое. Но Зужел, не оборачиваясь, скрылся в кустах.

— Война на востоке, слышал про такую? — крикнул я вслед, — Она пришла сюда!

Шелест веток говорил мне, что гость удаляется.

— Завтра за твоей внучкой они придут, а ты ничего не сделал! — совсем отчаявшись, крикнул я.

Да уж, моя дипломатия была божественного уровня. Кусты молчали, и я со злости пнул угольки костра. Пламя недовольно фыркнул и встал — разлетевшаяся зола поплыла в его сторону.

— Извини, дружище, — я похлопал его по шее, хмуро глядя на кусты, — Просто бесят меня упертые бараны. Старые упертые бараны.

Конь покосился на меня — мол, а сам не такой.

Я усмехнулся и пробурчал:

— Я не старый…

Ну, в любом случае, есть хорошая новость — где-то рядом селение Гудящих Пчел. Хотя, если представить, насколько далеко могут уходить охотники, становилось не по себе.

Со вздохом я уселся обратно, к разметанному костру. Надо, что ли, отправиться вслед за этим зверем? Ага, попробуй выследить охотника.

— Трутень, — донеслось из кустов.

Это неожиданно вырвало меня из раздумий, и у меня только вырвалось:

— Что?

Зужел снова показался из кустов, хмуро глядя на меня.

— У Гудящих Пчел говорят — старый упрямый трутень.

— Ну, значит, ты старый упрямый трутень, — улыбаясь, сказал я.

Гость подошел к костру.

— А что ты можешь сделать? — его глаза внимательно рассматривали меня, чувствовались мягкие коготки его внимания.

Я не препятствовал старику, пусть рассматривает. Может, у него тоже было какое видение, а то вокруг меня часто творится такое — кому-то сны подсказывают, кому-то карты. Приору Зигфриду Небо вообще прямо сказало, что делать.

— Белый Волк, я не просто пришел сюда сегодня ночью.

— Ой, говори сразу, мастер Зужел, — пытаясь успокоить свое раздражение, сказал я, — Видение какое было, или предсказание?

Тот пожал плечами:

— Пчелы что-то нажужжали, — ответил он, — И у меня нет внучки, кстати. Внук.

Его губы дрогнули, будто вспомнил что-то. Во взгляде промелькнуло сомнение, но старик топнул ногой и поманил за собой.

— Пойдем, трутень упрямый, пока я не передумал, — старик скрылся в кустах, — Не старый он, видишь ли.

Я постоял еще несколько секунд, читая свои ощущения. Чувство опасности молчало, интуиция пожимала плечами. Конь тоже глянул равнодушно — мол, ты хозяин, тебе и решать.

Голос охотника подстегнул меня:

— Не поторопишься, за тобой придут другие.

Поэтому мне ничего не оставалось, как двинуться следом.

Надеяться, что Зужел поведет меня прямо в селение, было глупо. Он сразу сказал, что пока отведет в лесную заимку — далекую избушку, где лежали припасы и дрова для охотников, не успевающих возвращаться домой в зимние холода. Я даже порадовался, что попал в Нулевой мир посреди лета.

— Старейшине нажужжали пчелы про меня? — спросил я, пока мы пробирались через лесную чащу.

Старик вел меня одному ему известными тропками.

— Старейшина давно якшается с разбойниками, они приходят к нему, когда ранены или нужна помощь.

Я кивнул, а Зужел продолжил:

— Вот они и заявились пару дней назад. Злые, набедокурили в деревне, — Зужел зло сплюнул на землю, — Мухи навозные.

— А ты как нашел меня?

— Старейшина у нас с даром оракула. Он сказал Драму, что стая волков пойдет за ним по следу. И если тот ничего не сделает, то он не будет улыбаться.

Я только вытянул удивленно губы. Вот, оказывается, какие бывают предсказания.

— Так и сказал, не будет улыбаться?

— Ну, так нашептали пчелы, когда старейшина слушал их, — пожал плечами Зужел, — Но Драм почему-то испугался. Он ведь и так потерял хорошего помощника.

Этого помощника я смутно помнил. Как он там был, Выдра? Его теплая кровь плеснулась на меня в ту ночь.

— А ты как оказался рядом?

— Не один старейшина слушает пчел, — усмехнулся старик, — Правда, я все же боялся. В прошлый раз, когда… — его голос дрогнул.

— Что в прошлый раз?

Старик помолчал, глядя под ноги.

— Нет у меня внука. Уже полгода как.

Я не хотел расспрашивать дальше. И так ясно, что пришли разбойники, и мальчишка наверняка встал на защиту…

— Он, как второе жало взял, так сразу к Драму сбежал. Упрямый трутень. По тракту вдоль Слезы Каэля часто караваны идут.

Зужел, сбиваясь, рассказал, что банда Драма грабит не только деревни, но и эти самые караваны. Только лишнего не берет — отобьют разбойники повозку, и уходят. Некоторые купцы вообще просто сразу откатывают «долю» разбойникам, чтобы не было лишней резни.

Но халява, как говорится, подкармливает жадность. И Драму показалось, что купцы его обманывают и обсчитывают, а настоящие ценности оставляют себе. Ну, и одним прекрасным днем он захотел другую телегу. Тогда-то молодой Пчеленок и погиб от зачарованной стрелы.

Конечно, радоваться смерти глупого юнца было глупо, но я подумал, что в ином случае охотник не стал бы мне помогать. Как выяснилось, за мной вскоре должны были прийти люди Драма, узнавшие о погоне.

— Я тогда полез драться, когда узнал про внучка, — грустно сказал охотник, — Меня лекари еле выходили, охотники все же нужны.

Он повернулся, и глаза у него были сухие.

— Я уже и не думал, что когда-то возмездие настигнет Драма.

Впрочем, Зужел замолчал и остановил меня, положив руку на плечо. Впереди, посреди деревьев, угадывались очертания это самой лесной заимки — избушка, сидящая глубоко в земле, с крышей, заросшей травой.

— Давно я тут не был, — прошептал охотник, — Вот только кажется, там кто-то есть.