Нулевой мир 4. Мера зверь

Глава 14. Смерть в ночи

Лошади несли нас сквозь ночь, и я с неким страхом смотрел под их копыта — как бы не навернуться. Но Шона знал свое дело, ему помогали глаза четырех животных и его собственные.

— Нулячьи глотки! — не унимался Дидрич, не отрывая руки от поясного кошеля, — Этот сраный Зигфрид в жизни не расплатится за мой караван!

— Господин, разве можно… — начал было Матс.

— Можно и нужно! — огрызнулся купец.

На горизонте замаячила огромная крепость, отсвечивающая множеством огней.

— Рубиновый Город! — рыкнул Дидрич, — Ну, Леонхард, нуль ему в меру…

Его слова потонули в видении, накрывшем мое сознание. Я словно вылетел из реальности, и мир рядом прочертился траекториями опасности.

— В сторону! — крикнул я, и направил Мышика, чтобы толкнуть лошадь купца.

Мне это удалось, и Дидрич чуть не сверзился с седла. Шона с Матсом успели среагировать, рванули в другую сторону, и мимо просвистели стрелы.

Впереди на дорогу высыпала целая ватага разбойников. Навскидку я насчитал около пятнадцати воинов.

— А-а-а!

— Стоять, сволочи!

— Нулячьи шавки!

Лошади едва не встали на дыбы, испугавшись. Соколенок вдруг вскрикнул и завалился в сторону. Хорек едва успел его подпереть плечом, а потом и вовсе перекинул себе на седло.

Я, ожидая самое страшное, уставился на Шону. Но нет, из паренька не торчало стрел, он всего лишь потерял сознание от испуга лошадей — слишком долго вел животных.

— Давай!

— Вы где там?!

Разбойники заорали, засвистели. Чутье опасности забило набатом со всех сторон, и я понял, что враги повсюду. В таких ситуациях решения должны приниматься за долю секунды.

— Дидрич, на прорыв!

— Нет, звериная глотка… — купец будто почуял что-то.

Сбоку послышались еще крики, звери высыпали повсюду, окружая нас.

— Все! — крикнул я, спрыгивая с лошади, — Я отвлеку!

— Не смей, драная частица! — заорал купец, но я уже не слушал.

В диком прыжке я прямо с лошади полетел вперед, отведя копье чуть за спину. Нападающие на миг опешили, не ожидая такой наглости — и я влетел коленом в подбородок самому крупному зверю. В полной тишине влажно хрустнула челюсть…

— Какого нуля?! — спросил кто-то рядом.

А дальше начался бой. Крики, хрипы, тяжелое дыхание… Злость.

Копье запело в моих руках, собирая кровавый урожай из вражеских глоток. Твердая сила земли в ногах, проснувшаяся ярость огня в душе — и еще трое зверей упали, остальные разлетелись в стороны.

— Бей его!

— Держи падаль!

И я завертел копьем, не давая врагам сомкнуться — движения моего оружия смазались в единый круг, как лопасти вертолета. Только свист воздуха и звон стали.

— ПОШЛИ!!! — на миг я замер и заорал на замешкавшихся Дидрича с помощником.

Они подорвались, хлестнули пятками коней, и успели проскочить — я ощутил ворсистые бока лошади совсем рядом.

Вот Дидрич протянул руку, намереваясь меня схватить. И я почти дотянулся… но мощный удар в бок выбил из меня воздух и отправил в падение.

— Белы-ы-й! — раздался крик Матса.

— Бегите! — сипло вырвалось из моего горла.

— Пошел, нуль тебе в меру! — Дидрич все же принял верное решение.

Ирония судьбы — я пытался спасти других за какие-то жалкие три дена в день. Перекатившись, я вскочил, и руки на автомате отразили град ударов. Разбойники очнулись, кинулись в атаку с еще большей злостью.

— Уходят!

— За ними!

Мой взгляд успел выцепить удаляющих в ночи всадников. Дидрич и Матс, с перекинутым через седло Шоной. Мышик и лошадь Соколенка послушно неслись вслед за ними.

— Уйдут же!!! Твари!

Ну, нет, ни за кем вы сегодня не погонитесь! И я всадил копье в спину рванувшему вперед разбойнику…

На миг меня охватило сожаление — а потом для него не осталось места. Все сознание заняло сражение.

— А, синяя пада-а-аль! — сбоку летит мечник, но наконечник моего копья уже пронзает ему грудь.

Он хрипит, пытается достать коротким клинком. Сбоку сверкает меч второго бойца, и я ныряю под удар, отпустив копье. Бодаю шлемом в подбородок, выныриваю к третьему…

— Ай!

Тот не ожидал своей очереди, и даже не поднял меч. Перехватываю запоздавшую руку, пальцами бью в глаза, вонзаю его же клинок в спину второму…

Тут уже четвертый разбойник подскакивает, но получает мощный пинок в грудь — хрустят ребра, и он летит на сообщников.

— Говно нуля-а-а-ачье!

Я рву жилы, уворачиваюсь от подоспевших клинков, прыгаю обратно через свежие трупы. Ладонь ловит древко моего копья, торчащее из тела первой жертвы.

Наконечник копья поет, собирая хрипы надрезанных глоток. Все, кто думал подскочить, падают, хватаясь за горло. Через несколько секунд вокруг меня образуется круг — им не подойти.

— Разойдитесь! — командует кто-то.

Земля под ногами кричит, что сейчас будет заклинание. Но каменные шипы не успевают вылезти — я своей волей хватаю силу чужого мага, и выбрасываю назад. Где-то за спинами воинов раздается истошный крик боли.

— А-а-а!!! Моя голова-а-а-а!

Как я это сделал, некогда было думать. После боя с огромной многоножкой перехват чужой стихии произошел легко и естественно. Это маг был слишком слаб.

— Уйдите, кретины!

— Стреляй!

Воздух вокруг завибрировал струнами опасности — в меня целились лучники.

Одну стрелу я успел отбить, и она улетела в другого разбойника. А вот вторая скользнула по доспеху и застряла между чешуйками на плече, царапая кожу и сковывая движения.

Вторая прилетела в правую икру, и я осел на колено, зарычав от боли.

— Иди сюда, падаль!

На меня кинулись, ища легкой добычи, я вывернулся — и сразу двое насадились на «каменное жало», захрипели, забрызгивая меня кровью.

Со звериным рыком я закрутился на колене, используя этих двоих, как щит, и пытаясь уследить за всеми. Разбойники не стеснялись стрелять по своим, и в насаженных бедняг втыкались стрелы.

— Да убейте его кто-нибудь!

Вот пернатый снаряд прилетел по затылку и чуть не сбил с меня шлем — порвалась завязка, и тот упал на глаза, закрыв обзор.

Я попробовал набрать в ноги силу для «земной волны», чтобы пробить брешь ряду разбойников, но тут же по шлему прилетело мечом, и в голове зазвенело… Перед глазами замелькали искры, до того сильно приложили!

— Получи, дрянь!

Сразу же удар в спину, укол в бок, резанули по ноге — и град ударов посыпался со всех сторон. Я закрутился, пытаясь отбиваться. Кажется, теперь меня просто пинали…

— Дичь поганая!

— Дай я!

— Не убива-а-ать!!!

У меня вырвали из рук копье, и я успел рвануться следом, вслепую схватил смельчака, через миг мои пальцы сомкнулись на его шее… Энергия земли добавила мне сил, и я выдавил из него жизнь!

— А-а-агрх… — как сладко прозвучал чей-то предсмертный стон.

А потом руку сбили вниз, саданув чем-то тяжелым, тут же добавили по голове, и я нырнул в темноту.

Видимо, совсем я прирос к Инфериору. Никаких больше Чистилищ, и сразу пробуждение в жестоком мире. Со всеми вытекающими…

Я крепко связан, меня тащат, все тело болит, особо отдаваясь в конечностях. И холодно, очень холодно! Меня сковывает мороз, будто я в снег нырнул, и сил вообще никаких нет…

Такая дикая усталость…

«Веревка с колючками зачарованными», — голос Белиара звучал глухо, едва слышно, — «Ситуация у тебя дерьмовая!»

У меня даже не было сил улыбнуться. Помощь демона сегодня была просто бесценна.

«Сам виноват. Раньше надо было сотрудничать».

Но теперь я хотя бы понимал, почему мне холодно.

На глазах что-то темно-красное, непонятное… Ничего не видно. Не сразу до меня дошло, что это мои же опухшие веки.

— Падаль поганая, тяжелый!

— Что за зверюга такая? Третья ступень, как он всех раскидал?

— Сколько наших убил…

— Как он мага-то убил?

— А я знаю?

— Н-на! — и мне в бок прилетел пинок.

Я не сдержался и зашипел.

— А, очнулся, падаль нулячья?

— Смазка приорова, иди сюда.

Меня схватили за волосы, задрали голову, шеи коснулось что-то острое… Все, Инфериор, прощай. Я теперь сомневался даже, что Абсолют придет за мной.

«Тут даже я не в силах помочь…» — голос Белиара был совсем далеко.

— Не убивать!

Послышался удар, лезвие царапнуло мне шею, но хозяин ножа куда-то отлетел — видимо, его оттолкнули.

— Драм, какого хрена? Ты видел, что он с нашими сделал?

— Из-за него упустили купца!

— А хозяину что ты скажешь? — послышался недовольный голос.

— Не понял, Драм.

Мои мучители даже остановились, и я мешком свалился на землю. Мороз иголками прокатился по телу, добавляя страданий.

Я попытался определить свои повреждения. Ноги, кажется… Рука болит. Ребра, пальцы, голова. Все тело! Мои разбитые губы тронула легкая усмешка — крепко же мне досталось, а я все еще живой.

Но как же болит, на хрен, все!

— Башка ты пустоголовая, что ответишь, когда тебя спросят — где печать?

— Так вот же дрянь, связанный…

— Ага, из-за него все! — сказал еще кто-то.

— Да! Ни товаров, ни денег! Ни хрена не досталось!

— Вы его убить хотите, идиоты?! А потом как будете желтым доказывать, что этот зверь раскидал всех?

Мне кажется, я даже сквозь гул в голове услышал скрип в мозгах разбойников. Им, как и мне, повезло — предводитель умный достался.

Сквозь боль я пытался собрать крупицы деталей из разговоров бандитов. Желтый приор действительно замешан… Ну, по крайней мере, какие-то желтые точно. Караван отбился, купец сбежал. На душе даже чуть полегчало.

Я попытался пошевелиться… Движение сразу отняло столько сил. Вот же дерьмо нулячье, как я устал.

— Лежать, нулячья твоя мера!

До меня стало немного доходить, что чувствовали Скорпионы, которые были в заточении у Серых Волков. Они ведь тоже были связаны такой веревкой с колючками. И от каждой по телу распространялся мороз, отнимающий все силы, но не убивающий.

Только холод и усталость. Да еще спать дико хотелось…

— Слушай, а ведь правильно Драм говорит. Желтые на нем злость сами выместят. Увидят, какой сильный!

— Верно! А то в прошлый раз Дирка ни за что убили.

Послышались одобрительные возгласы. Я повернул голову, пытаясь на слух определить, сколько вокруг зверей. Кажется, очень много.

Меня снова начали поднимать, схватили за ноги. Кто-то специально повернул лицом вниз, чтобы ехал так по земле. Сволочи!

— Погоди, Драм!

— Ну, дичь поганая, чего тебе еще?

— Ну, я хотел…

— Слушай, мы сделали, что могли. Я кучу народа потерял.

— Все равно надо подумать…

— Ляшка, пусть в Рубиновом Городе думают. Там, говорят, тоже свои звери есть, теперь купец их проблема.

— Я не про то, Драм. Зверь необычный, с купцом до последнего бежал. Обыскать надо, вдруг что ценное пропустим?

— Ха, а ты дело говоришь. Будешь помощником, Ляшка.

— Эй, я был помощником!

— Выдра, молчи лучше. Засаду проспали, дурни пустоголовые.

Мои ноги отпустили, коленки ударились об землю, и все тело жалобно отдалось тупой болью.

Звери стали препираться. Послышались удары — как я понял, дрались бывший и новый помощники. Главарь не мешал, руководствуясь принципом «разделяй и властвуй».

— Ляшка драная, укуси меня за ляжку!

— Выдра вонючая!

Сильные руки подхватили меня, дернули, и посадили. Я стал заваливаться назад, но сзади грубо подперли коленом.

Пальцы зашаркали по моему лбу, стали приподнимать разбухшие веки.

— Проснись и пой!

Мы в овраге, ночь еще не кончилась. Передо мной незнакомое лицо, разукрашенное разноцветной краской, в глазах поблескивает звездное небо. Много зверей, воинов двадцать, не меньше — стоят вокруг зловещими тенями, их глаза жгут меня с ненавистью.

Я попробовал посмотреть меру главаря, но сил не было, в голове все плыло. Он, ухмыльнувшись, собрал слюну и смачно плюнул мне в лицо.

— Держи, дружище. Говорят, это исцеляет.

Его подельники вокруг заржали, а я замотал головой. И противно, и унизительно. Твари!

— Я Драм, хозяин Шмелиного Леса, — прошептал зверь, — Запомни это имя, дичь!

Собрав всю волю, я разлепил разбитые губы.

— Запомню, — вырвалось у меня сипло.

Кажется, я сказал четко, но вокруг заржали еще больше, разбойники стали передразниваться, толкая друг друга локтями:

— Вапомню! А-ха-ха! Ты слышал? Вапомню!

— Жапомню, он шкажал! Шавка бежжубая!

— Ой, хватит, не могу!

Звери веселились. Видимо, после неудачной погони и ночной схватки они словили истерику.

Главарь улыбался, и я прохрипел, заставляя губы шевелиться:

— Копье тебе улыбку подправит.

Тот чуть склонился, прислушиваясь, и я добавил:

— Запомни…

Снова взрыв хохота вокруг. Но главарь оставался хладнокровным, не разделяя общего веселья. В его глазах я видел, что он думает совсем о другом. Ну, на то он и главарь.

— Обыскать, — сказал он и встал.

Меня схватили сзади, и наглые руки полезли во все закрома. Разбойники не отличались целомудрием — уж они-то знали, где можно спрятать самое ценное.

Чья-то ладонь схватила талисман Рычка и рванула — шнурок с легкостью треснул. Не знаю, откуда взялись силы, но я рванулся, уперевшись пятками, и достал затылком до чьего-то подбородка…

— А-а-а!

Мне в спину прилетело ногой — чуть позвоночник не сломали!

— Сволошь пованая!

Я хищно ощерился. Теперь тут еще одна шавка бежжубая…

Но мне добавили ногой по животу, с ненавистью схватили за волосы и приложили лицом об землю! Снова дернули, посадили.

— Крепче держите, болваны. Что ты там у него забрал?

— Волосня какая-то на веревке.

— А, мусор…

Нет! Мой талисман! Я застонал и завертел головой. Ничего не вижу! Они выкинули его?! Или забрали?!

— Что у него еще есть?

— Сейчас…

Нагрудника на мне уже не было, но все мои ценности были под рубахой. Единственные две мои ценности!

Руки полезли туда, и я заворочался, заюлил, как змея, перевернулся на живот.

— Не-е-е… — прохрипел я, но силы быстро кончились.

У меня слезы потекли, когда меня вернули в сидячее положение, а потом вытянули свитки, подаренные приором. И ничего нельзя сделать…

Белиар, твою демоническую мать! Где-ты?!

Тишина… Не слышу демона. Видимо, у меня совсем кончились силы…

— Бумаги какие-то.

— Дай сюда! — послышался шелест бумаг, — А, не понимаю. Ляшка, читай.

Я хрипел, пытаясь из последних сил что-то сказать.

Драный Ляшка читал очень хорошо:

— Дарственная на первушку Грезэ. А это Перит, последний Белый Волк.

— О-о-о, какая честь. Последний, — сказал кто-то, и толпа взорвалась хохотом.

— А, я слышал про Белых Волков. Бедняги, не везет им. И последнего прибьют.

— Ладно, давай сюда бумаги…

Я бессильно замычал под общий хохот.

— ДРА-А-АМ! — крик зверя прорезал ночную тишину.

Он кричал откуда-то сверху — скорее всего, стоял на холме.

— Чего орешь?

— Дружина! Кажется, Красный приор.

— Какого хрена надо этому Леонхарду? Мы же отстали от каравана…

— Уходить надо, Драм!

Звери засуетились, меня подхватили, потащили вперед. Кажется, тянут просто за веревку… Нет, нет! Там же где-то талисман остался…

Вокруг пыхтят воины, ругаются. Некоторое время все просто бегут, со мной особо не церемонятся, и я собираю коленями все буераки и кочки. Лбом я иногда задеваю колоски степной травы, лицо зачесалось от стольких прикосновений.

— Дерьмо нулячье! Куда Драм убежал?!

— Ему же тащить эту дрянь не надо!

Держусь из последних сил, сознание уплывает.

— Не уйдем! До границы не успеем.

— Дра-а-ам! — кто-то закричал.

— Да бросил нас Драм, шавки тупые!

— Ляшка, что делать?

— Режьте его, Выдра!

Меня отпускают, я падаю лицом на какой-то камень. Прощайте, мои жубы…

— Ляшка-а-а! Ты куда?

— Режьте-е-е, — раздалось уже далеко.

Ну, ясно, им грозит серьезная опасность, и теперь работает первый закон разбойников — каждый сам за себя, спасайся, кто может

— Кончай его, Выдра, — заговорили вокруг наперебой.

— И бевым офсюга! — прошепелявил бедняга, познакомившийся с моим затылком.

— Ну, падаль, прощай, — раздался голос Выдры совсем близко, и он даже приятно согрел мне ухо напоследок.

Клинок кольнул мне подреберье, поехал внутрь, и я задержал дыхание. Нет сил ни сопротивляться, ни плакать — я просто мешок, оплетенный колючей веревкой.

Кто-то удивленно всхрапнул…

Лезвие убийцы остановилось, погрузившись всего на пару сантиметров.

— Какого?

На меня брызнула теплая жидкость, рядом упало тело, и вокруг раздались крики.

— Кто это?

— Гже он? Шварь!

— А-а-агрх… — все крики резко обрывались, причем сразу в разных местах.

А я только лежал, слушая, как молчаливый убийца сеет смерть.

Потом меня резко схватили, подняли на ноги. Я не успел свалиться, как леденящий холод пропал — веревки разрезали. Меня подбросили вверх, я перевалился через что-то, повиснув. Лицо уперлось в мягкое ворсистое тепло, подо мной недовольно фыркнула лошадь, и тут же мне в бок уперлись чьи-то колени.

И мы понеслись!

Ветер засвистел в ухо, и дикая скачка сотрясла все мое нутро.

Кто?! Кто меня спас? Или мне еще грозит опасность?

Куча вопросов хлынула в мою бедную голову… Разбойники? Желтый приор? Красный приор? Дидрич вернулся?

Или Полли, таинственная Безликая седьмой ступени? Может ли она шутя положить толпу зверей?

— Жить будешь… — раздался смутно знакомый голос.

Но когда я полез в память, это отняло последние силы, и я провалился в сладкий сон. Наконец-то я мог поспать…