Меня зовут Виктор Крид

Глава 47

Я сидел на трибуне рядом с женой и смотрел, как Эрик в Круге, всерьёз решивший влезть в Битву, раскатывает тонким слоем по Арене противника за противником. Равных ему по силам не было. Пытались его «взять» парочка телепатов, справедливо рассудив, что им противопоставить металлокинетику нечего, но от них прикрыл Чарльз, которому тоже здесь соперников не наблюдалось.

Маги, колдуны, шаманы, мутанты, представители иных разумных рас, воины, Мастера БИ… куда им тягаться со слаженной двойкой омега-мутантов, каждый из которых в отдельности способен уничтожить жизнь на земле в течении пары часов. Какие уж тут могут быть соперники. Кроме Экстерналов, естественно. Но те на Арену никогда не выйдут. Для них в этой «луже» слишком «мелко».

Но вот глазик свой положили на обоих и Эл Сабах Нур, и Селина, и Кандра, что было очень плохо, но вполне ожидаемо и закономерно, ведь канон — упрямая штука, сколько уж раз в этом убеждался.

А в целом получается: пара Ксавьер-Лэншер непобедима, пока работают вместе, слаженно, дружно, а не воюют друг против друга. Занятно. Надо запомнить. И не забывать.

А еще понять: почему же они в каноне разбежались по разным углам, став почти врагами? Что именно так на них повлияло? Ведь дело же не в идеологии: так-то ничем кардинальным она у них не отличается. Что тогда? Женщина?

А ведь и правда, Чарльз уже далеко не мальчик, а все еще не женат.

Рэйвен?

В конечном итоге день не принёс каких-либо неожиданностей: Эрик вышел в фавориты Битвы Драконов и уверенно шел к Чемпионскому титулу. Чарльз от официального участия открестился, все больше проводя время в общении с беловолосой негритянкой, отбитой им у какого-то каирского телепата накануне. Подозреваю, что занимался психологической реабилитацией будущей Грозы.

К Суо снова подошла Селина… Нет, не так. Экстернал Селина ПЕРЕСЕЛА в ложу Суо, устроившись рядом с ней, но с противоположной от меня стороны. И они с моей женушкой оживленно о чем-то вели беседу в течение всего нашего пребывания на трибунах, то есть до позднего вечера. Делали они это чинно, сохраняя вид достойный и даже пафосный, используя в качестве средства вербальной коммуникации ныне мертвый латинский язык. Язык Древней Римской Империи, подозреваю, что даже со столичным выговором…

Вот только все дело в том, что Латынь она и в Африке Латынь, как ты ее не коверкай, а Латынь я знаю — как-никак медицинский факультет в Сорбонне закончил в начале века.

И так скажу, лучше б я ее не знал. Нервы целее были бы. Эти две ископаемые древности (слава Зверю, сидящему в моей голове, Суо никогда не прочтет таких моих мыслей в ее адрес) трепались, как самые обычные, давно не видевшиеся… подружки! И восемьдесят процентов их трепа составляло обсуждение меня!

Будь у меня способности Геймера, то за эти несколько часов, скилл «каменная морда» поднял бы уровней пятьдесят, ведь обсуждали они меня в том числе и в таких ракурсах, что… Я не ОЯШ (да и не был им никогда), доводилось мне бывать и в портовых кабаках, и в солдатских казармах, даже содержателем-владельцем собственного борделя больше десяти лет быть умудрился, но все равно не алеть моим ушам, словно маков цвет, удавалось только благодаря неимоверному количеству усилий, вложенных в прямой волевой контроль тела — одну из самых продвинутых техник Шаолиня.

Эти две бодренькие «старушенции» знают толк… в удовольствиях. Слава Богу, да не обидится на меня Будда, что хоть не в извращениях, а то моя простая, прямолинейная, моногамная и совершенно гетеросексуальная звериная натура могла этого не пережить.

Зато я смог отомстить. Поздно вечером, по возвращении нашем в место временного проживания под защиту охранного периметра Суо, я сказал всего три слова, но получил полное моральное удовлетворение за все свои многочасовые муки.

— Я знаю Латынь, — сказал я ей. Большего не потребовалось: все ее ледяное самообладание разлетелось в куски. У нее даже лысина покраснела, а над ушами чуть ли не пар заструился.

А потом мы скидывали психологическое напряжение древним, как мир способом. С учетом конструктивной критики и методических рекомендаций, услышанных мной в прошедшие несколько часов.

Дальше… Суо уснула. Остальные, за исключением только Рэйвен, чей ритм дыхания я слышал через не такие уж и толстые стены, уснули еще раньше. Для меня же сон был непозволителен. Я достал альбом, карандаши, стерки, точилку и принялся рисовать по памяти местные красоты. Не зажигая свет. Удобно быть мной.

Утром «красные» вновь выносили тела из домов. Только в этот раз и из нашего тоже. Точнее у нас из двора. Из дома я их выволок гораздо раньше.

— Ты же говорила, что здесь мы под защитой Верховного Чародея Измерения Земли? — снова шокированно, но уже в куда меньшей степени, чем накануне, спрашивал у Рэйвен Ксавьер.

— Никакая защита не абсолютна, — ответил вместо синекожей я, подходя и по пути вытираясь полотенцем. — Особенно против дураков.

— Но вчера…

— Вчерашней ночью Эрик еще не был среди основных фаворитов Битвы. Он не был кому-либо настолько интересен, чтобы лезть ради него в дом к сильному магу, — перебила его сама Рэйвен. — Эрик вчера засветился. Очень сильно засветился перед очень опасными людьми. Эти, — кивнула она на уносимые «красными» трупы. — Просто завистливая мелочь. Пусть и очень ловкая, пронырливая, смертельно опасная мелочь, сумевшая пролезть внутрь охранного периметра, не разбудив Суо.

— Кто же их тогда… — хмуро проводил взглядом тела Ксавьер.

— Убил? — уточнила Рэйвен. — Виктор, естественно. Он-то в отличии от вас-лопухов человек опытный, сам не раз тут резню устраивал. Знает, что сон — непозволительная роскошь во все время проведения Битвы Драконов. Не то, что ты, милый, — повернулась она к мужу и несильно потрепала его за ухо.

— Эй! — возмутился Эрик. — Я же помню, что тут не один. А брат всегда мне спину прикроет. Ведь так? — я молча кивнул, подтверждая его правоту.

— Вот потому я и не ругаюсь, а лишь немного журю за непозволительную расслабленность, — ответила она, отпуская ухо мужа. — Что ты здесь не один, а под присмотром Древней, прикрывающего твою спину брата, при поддержке сильнейшего на планете телепата. Так что не зазнавайся: твой нынешний успех — это успех команды.

— Я это понимаю, милая, — серьезно сказал Эрик. — Еще с войны. Ты бы знала, сколько раз тогда мою шкуру спасали. Так что я прекрасно понимаю, что каким бы сильным ни был, а в одиночку много не навоюю.

— Вот только сунься мне сюда в одиночку! — прошипела Рэйвен, по-серьезному оттягивая ухо мужа до боли. — Прибью!

— Кхм… — закашлялся Ксавьер. Видимо по своей телепатской привычке залез в голову Эрика. Или Рэйвен. Или обоих сразу. Даже представлять не хочу, что он мог там увидеть в ТАКОЙ момент.

— Сегодня Битва должна бы закончиться, — прикидывала Суо, идя рядом со мной в сторону трибун. — Если Эрик продолжит расправляться со своими противниками столь же быстро.

Стоит заметить, братишка действовал очень эффективно, но при этом очень мягко во время своих выступлений в Круге. Никого не убил. Даже вроде бы не покалечил никого. Он аккуратно выводил из боя своих противников: блокировал металлом и обозначал добивание, выращивая из этого металла шипы внутрь блокирующего металлического кокона-покрова. Но обязательно останавливал их у самой кожи жертвы. Некоторым непонятливым, либо слишком самоуверенным приходилось кожу проколоть, а остановиться уже вплотную от жизненно важных органов. Был один «толстокожий» парень, шкуру которого проколоть Эрик не смог, так тому пришлось шипы к ушным отверстиям и глазным яблокам приставлять (мне потом Эрик по секрету сказал, что там и пятый шип был у… нижнего «технологического отверстия». Мне кажется, что основным в решении сдаться, выступил именно этот, пятый шип). И делал Эрик это очень быстро, чаще всего даже не позволяя противнику совершить первого атакующего действия. Получалось, правда, не всегда — были и шустрики, но удивить отца Пьетро скоростью…

Выступал Эрик под именем «Магнетто». Его так и объявляли: «Магнетто! Брат Саблезуба». Причем, если сначала (первые шесть боев) еще добавляли «младший», то потом как-то это слово начали опускать. На трибунах же мой чуткий слух в разговорах зрителей вместо него все чаще улавливал слово «добрый»… Магнетто. Добрый брат Саблезуба…

А я, получается, «злой», да? Нет, ну может быть. Но все равно немного обидно. Учитывая сколько этот «добрый» во время войны народа угробил. Танкисты по всему миру от словосочетания Магнит-43 до сих пор вздрагивают и делают, отгоняющие злых духов жесты, а в музеях посетителей передергивает при взгляде на комки металла, в которые превращал мой «добрый» братишка танк вместе со всем экипажем внутри. Или самолет. Извлечь тела из них не думали и пытаться…

— К чему ты это? — выплыв из своих мыслей, повернулся я к жене.

— Ты же помнишь, что нам предстоит после Битвы? — осторожно спросила она. Я нахмурился и кивнул.

— Помню.

— Не передумал? — с надеждой и неуверенностью посмотрела она на меня.

— Нет, — ответил я. Вопрос с этой встречей беспокоил и меня. Но каких-либо вариантов действий я не видел. Совсем. Надо идти. Пока не узнаю, что он хочет предложить, не представляю, что делать… что думать. Как тогда с Авраамом — бежать или прятаться? Вот только куда бежать, я же теперь не один. У меня есть какие-то обязанности и обязательства. На которые, к слову, я легко мог бы забить и, все бросив, исчезнуть, но у меня теперь Суо. А Суо на свои обязанности и обязательства забить не может. Если она исчезнет, все бросив, то прятаться будет негде, поскольку рухнет все измерение. А без нее я уже не смогу.

— Ладно, — вздохнула она. — Значит, после объявления победителя отправлю твоих друзей домой, а мы с тобой в Камар Тадж?

— Хорошо, — кивнул я. — Только катану из дома захвачу.

— Катану? — нахмурилась Суо. — Зачем?

— С ней спокойнее, — неопределенно ответил я и замолчал. Разговор сам собой прервался, поскольку мы как раз подошли к трибунам. В «ложе» Суо, на вчерашнем месте уже чинно восседала Селина. Не при ней же обсуждать такие вещи?

Примечание к части.

Короче потихоньку все исправлю. если что-то не замечу кидайте в ПБ она теперь и мне приходит (но не усердствуйте, скорее всего, еще просто не успел проверить). Завтра пробегусь по всем Главам (Харибда).