Меня зовут Виктор Крид

Глава 115

Как минимум, один «плюс» в ночном приключении точно был: я почесал-таки свой зудящий и неистово чешущийся мозг! Да-да: напрямую. Когтями. В тот небольшой промежуток времени между тем, как мой череп от систематических ударов о стену разбился, как куриное яйцо, и тем, когда с уже почти полностью восстановившейся головой я прыгнул в воду.

Я почесал свой мозг когтями… жесть! До какой же жести доводит общение со всяким «радиоактивным» Галактическим мусором… Вот! Поменьше надо всякие непонятные Камушки подбирать — правильно мне в детстве мама говорила! Правильно!

Но, хоть чесаться перестало.

Ощущения всё равно несколько непривычные и слегка дискомфортные остались, но хотя бы разломать свой череп больше не хотелось. И это не могло не радовать. Тот, у кого что-то в жизни чесалось, меня поймёт. Или тот, кто болел ветрянкой.

Уснуть, правда, я всё одно не смог. Не получалось это у меня. Поэтому, качался до самого утра: отжимания, приседания, пресс, растяжка, специальные упражнения для укрепления пальцев, мышце-сухожильных переходов, прокачку фасций и всё тому подобное. Я много подобного знаю. Вообще, как практикующий тренер, я обязан уметь заставить ученика «умирать на двух квадратных метрах». Наличие зала, тренажёров, турников, макивар, беговых дорожек, «железа», спортивных снарядов — всё это не является обязательным. Точно так же, как и отсутствие всего этого — не является оправданием для отмены тренировки. Вообще-то, даже смерть не является достойным оправданием для столь кощунственно святотатственного поступка…

В общем, после возвращения с прогулки в свою комнату, я разделся, принял душ (а это достижение прогресса в прилегающем к комнате помещении было, и было в моём личном пользовании) и до самого утра качался. С бесконечной выносливостью моего организма — это не вопрос усталости, а только скуки. Ведь, возможно я раскрою для кого-то секрет — но все специальные упражнения на проработку отдельных «малодоступных» мышц, а тем более связочного аппарата, не столько сложны сами по себе, сколько дико скучны и требуют просто гигантского количества повторений, часов наработки и терпения. Однако, это База. И без неё далеко не уедешь. И даже не уйдёшь.

И это ещё обычному, нормальному телу. Тому, которое «легко» поддаётся тренировке и изменению. Мне же, с моим Исцеляющим Фактором, который постоянно возвращает организм к некому эталонному состоянию, менять приходится именно это эталонное состояние. Приучать своё тело к тому, теперь вот ЭТО его новый эталон. А значит: количество повторений и необходимых часов наработки увеличивается кратно! И даже много кратно.

Одна ночь в этом процессе — капля в море. Рассчитывать на хоть сколько-то заметный результат после неё — глупо. Но! И пренебрегать такой «каплей», оправдывая себя тем, что она всё равно ни на что не повлияет, преступно. Ведь капля в море — это мало, но, в конечном итоге, всё море состоит из капель! Не будет капель, не будет и моря.

Утром, Всеотец встретил меня на ступенях, спускающихся к Биврёсту. Точнее, возле их начала. Опять, наверное, какой-то трюк со временем или предсказанием, ведь не стал бы он спешить через весь Дворец из своих покоев, лишь получив от своих слуг сообщение о том, что я покинул выделенные мне покои с чемоданом в руке. Не солидно это было бы для столь высоко сидящей Фигуры. А вот с «предсказаниями», тут да, ту можно не торопиться и рассчитать необходимое время выхода из точки А, чтобы к оптимальному моменту оказаться в точке Б, исходя из своих возможностей, желаний и потребностей, так, чтобы это было комфортным и не напрягало.

И это было эффектно. Впечатление действительно производило. Такие «случайности» вообще очень впечатляют. Тех, кто не верит в случайности.

— Уже отправляешься назад, в Мидгард, Виктор? — спросил он, появившись из-за моей спины и остановившись рядом с остановившимся мной.

— Да, — коротко ответил на это я, не представляя, что ещё на это ответить. Пожалуй, кроме: «Да, Кэп». Ведь намеренья мои были очевидны.

— И как тебе Асгард? Город Богов? — прорезалась лёгкая-лёгкая насмешка, хотя, скорее самоирония, в его тоне.

— Впечатляет, — снова кратко, но честно признался я.

— Вот как? Отрадно такое слышать, — чуть улыбнулся в свои седые усы этот «Энтони Хопкинс». — Я дозволяю тебе приходить сюда по своему желанию, смертный.

Это было… неожиданно. И я с немым удивлением посмотрел на сказавшее это старика в доспехах.

— Формальность, — небрежно повёл он рукой, словно муху случайную отогнал. — Но формальность необходимая. Ты ведь теперь можешь попасть в Асгард и без Биврёста. Во избежание казусов, лучше формальности соблюсти.

Моя челюсть медленно вернулась на место, а брови, наоборот, сдвинулись сильнее. Такую возможность я как-то до его слов совсем не рассматривал. А ведь, похоже, что зря: ведь у меня действительно есть минимум ещё один способ здесь оказаться и кроме официального приглашения — Двойное Кольцо. То есть, Портал. У него же, насколько я смог пока вникнуть в тонкости использования данного магического инструмента, ограничений по расстоянию в ТТХ не прописано. И даже коэффициент расхода энергии на дальность не завязан, что могло бы таким ограничением выступить.

Один способ. Минимум, один способ. Второй: мой прыжок. С Тессерактом и без… А я ведь не представляю себе — могу ли прыгнуть без «допинга» из Асгарда на Землю или наоборот. Просто не представляю. Ведь, если к Кольцу ещё хоть какие-то «мануалы» в библиотеке Камар-Таджа хранились, то к моей приобретённой после неаккуратных опытов Герра Шмидта вторичной мутации и такого не прилагается. «Внутреннего знания» тоже как-то не ощущается, а попробовать… стрёмно. Даже с учётом моего «Эфирничества» и способности восстанавливать тело из капли крови — стрёмно.

— Передавай привет Суо, — тем временем, явно наслаждаясь состоянием моего замешательства, добавил Один.

— От кого? — не слишком умно, скорее на автомате, чем в полной мере осмысленно, уточнил я.

— От Старика, — улыбнулся Всеотец. — Она поймёт.

— Передам, — всё ещё заторможенно кивнул я.

В это время из-за угла показалась четвёрка Эйнхериев… женщин, которая конвоировала пятую женщину. Очень знакомую мне по вчерашней ночи женщину. Почему именно конвоировала? Ну, на это достаточно явно указывали скованные за спиной руки, две цепи, идущие от ошейника на её шее в руки Эйнхериев… и кляп. Причём, не абы какой простенький, а мощный, металлический, отливающий всё тем же золотом, что и всё в этом городе, закрывающий чуть не всю нижнюю половину её лица.

Моё внимание переместилось на этих пятерых, что шли от угла, из-за которого вывернули, через открытое пространство, к коридору, уходящему куда-то вглубь Дворца. Шли они не быстро и не медленно, где-то метрах в двадцати от нас (гигантизм в планировке и архитектуре чувствовался даже здесь — места для таких расстояний хватало). Женщина-арестантка встретилась со мной взглядом и глаза её слегка расширились, то ли в узнавании, то ли в удивлении. Но, этим вся её реакция и ограничилась. Далее взгляд её переместился на стоящего рядом Всеотца и полыхнул ненавистью.

Один этот пылающий взгляд проигнорировал, но наши с ней переглядывания заметил.

— Это Лорелей, — решил расщедриться на неспрошенные пояснения он. — Чаровница, когда-то пытавшаяся при помощи своих чар захватить весь Мидгард. Но была сокрушена, поймана и отправлена в темницу. Вчера вечером ей удалось сбежать из её камеры… ненадолго.

— И куда её теперь? — спросил я. Не то, чтобы это меня действительно волновало, но так, ради поддержания беседы.

— Обратно в темницу, — равнодушно ответил Один.

— Глупо, — хмыкнув, сказал я.

— Глупо? — повернул ко мне слегка заинтересованное лицо Всеотец.

— Глупо держать в заточении живых врагов, — пояснил свою мысль я. — Врагов живыми вообще оставлять глупо.

— Глупо? — ещё раз повторил он, но уже с более сложным выражением лица. — Пожалуй, — согласился он. Помолчал, проводив глазами удаляющуюся пятёрку. — Но, как быть, когда твой враг… ребёнок?

Я уже почти открыл рот. С языка почти сорвалось: «Ребёнок вырастет и отомстит», когда я вспомнил про Локи, про одного конкретного мелкого и хилого ребёнка-йотуна. И прикусил этот самый язык, не дав сорваться этим словам.

А Всеотец продолжил.

— Если женщина? Девочка? Семья? Или целый народ? Целая раса врагов? — сказал он и посмотрел внимательно. Не было требовательности в этом взгляде. Не было и вызова. Этот взгляд принадлежал челове… Асу, который сам когда-то встал перед таким вопросом и сделал свой выбор. Хороший это выбор или плохой, теперь уже значения не имеет. — Вот ты, Виктор, вчера уничтожил Высший Разум Империи Кри. Думал ты о последствиях своего действия? Думал ты о тех сотнях, тысячах… а скорее уж миллионах, если не миллиардах жизней, которые теперь унесёт начинающаяся гражданская война и смута в Империи? Они ведь твои враги — так почему ты их не добил? Не отправился сразу к ним на центральную планету, и не начал планомерный геноцид? Ведь оставлять живых врагов — глупо?

Вопросы, прозвучавшие, ответа не требовали. Они были из тех, какие принято называть риторическими. И я не ответил. Да Царь и не ждал ответа. Ответа словесного. Ответ невербальный же он получил: Один увидел, что я задумался над сказанным им. Не рубанул с плеча, не отмёл в сторону, как нечто глупое, но задумался.

— Иди, Виктор, — тоном доброго дедушки произнёс Всеотец. — Тебя там, должно быть, уже заждались и похлопал по плечу. Мягко направив к как раз приставшему возле ступеней Драккару.

Я молча ему кивнул и, поудобнее перехватив ручку своего чемодана, потопал к кораблю, а после и взошёл на его борт по спущенному трапу, так же молча и не оборачиваясь. Дождавшись меня, Драккар тронулся с места и поплыл… Дзен, как правильно? Корабли же по морю ходят, плавает только дерьмо. А тут корабль, но не морской, а воздушный — что он делает? Летает, плавает или ходит?

Эх, какая же ерунда в голову лезет. И, может мне показалось, что конвоируемая узница, как раз подошедшая, к этому времени, к тому самому коридору, остановилась, повернула голову и посмотрела на меня?

Может, и показалось… но, если вспомнить, что она не человек, а Ас, и способности Асов значительно превосходят способности людей, в том числе и в плане чуткости слуха слуха, то я бы не удивился, окажись так, что она слышала каждое наше с Одином слово. Между нами и было-то всего метров тридцать в начале разговора и метров пятьдесят-шестьдесят в конце. Даже я сам, обычный спокойный голос на таком расстоянии могу различить без особых проблем. Что уж говорить о «Богах». А с Одином мы не только отвлечённо философствовали на вечные темы. В частности, я советовал ему эту дамочку казнить… пусть и не прямо советовал, но вполне однозначно.

Хм, похоже, у меня одним живым врагом стало больше? Вернуться и убить, что ли?..

Хеймдалль с выбором точки выхода Биврёста на Земле не заморачивался: отправил туда, откуда взял. В принципе, достаточно логичное решение. Я бы, на его месте, наверное, сделал бы так же.

Для меня же… окраина Камар-Таджа была не хуже и не лучше любой другой точки в пределах Земли. Разница лишь в дополнительной секунде на ориентирование и прыжок туда, куда уже мне, собственно, надо. Вопрос только в том: а куда мне надо?

Ни в один из Храмов Санкта Санкторум меня с моим багажом не пустят. Без багажа — без вопросов, а вот с багажом — нет. А за последние пару десятков лет, я как-то подпривык уже называть «домом» именно эти точки. Точнее, одну точку — наше с Суо жилище в Камар-Тадже, но, временами, приходилось обитать по несколько дней, по неделе, по месяцу и в Храмах. Напомню — я только полтора дня, как сдал должность ИО! Ещё даже шея от тяжести «Ока» отвыкнуть не успела.

Пришлось потратить целую минуту на то, чтобы вспомнить, что у меня, вообще-то и другая жилплощадь в собственности имеется. И довольно много. И в разных странах. Да и вообще: Главе МФБИ в любой точке планеты рады будут! Такое обстоятельство радует. И изрядно поднимает, как настроение, так и пошатнувшееся после выставления мне женой чемодана чувство душевно равновесия. Суо, конечно, такая одна единственная, уникальная и неповторимая, но жил же я как-то и без неё? Десятилетиями. И даже неплохо жил.

В общем, прыгнул я из Тибета в Москву — не стал долго голову ломать. Привёл себя там в человеческий вид: переоделся, поел, чаю попил, подумал. Даже уже хотел трубочку достать заветную, ещё со времён Войны за Независимость со мной путешествующую, одним старым индейцем подаренную. Не «трубка мира», конечно же, но смесь табака с анашой, кое-какими грибочками и ещё десятком менее известных в мире ингредиентов, через неё хорошо заходит! Тоже тот старый индеец научил. Мне, правда, с моим Исцеляющим Фактором, никогда таких мощных приходов не словить, какие старый Мона с этой смеси ловил, но вот так, чисто психологически, посидеть на крыше, наблюдая за солнышком, облачками, ветром, что колышет кроны деревьев, неспешно покуривая трубочку с ароматным дымком… расслабляет. Хотя, с точно таким же эффектом и успехом я мог эту трубку простым лежалым сеном забивать или соломой — ничего бы не изменилось. Разве что, дым противнее на запах. Да и то — дело вкуса…

Хотел. Но нет: наркотики — зло. Даже, если они меня совершенно не берут. Да и то ещё вопрос спорный: помнится, в комиксах, в той же Японии или у Страйкера, постоянно умудрялись какие-то новые препараты создавать, которые Росомаху с ног валили. Моё тело уже значительно дальше ушло по пути мутации, чем его. Тем более, не отравляется адамантием. Но… лучше судьбу не испытывать. С другой стороны — моя-то смесь проверенная…

В общем, не стал. Не то настроение.

Принял душ, переоделся в костюмчик попроще, как уже говорил, попил чаю… взял коробку для завтраков с Тессерактом в ней и прыгнул в штаб-квартиру ЩИТа, благо место для меня хорошо знакомое, да и не шугуаются меня там… открыто. Вежливо делают вид, что не узнают, что моя «маскировка» под агента в штатском идеальна. Что всё нормально, и двухметровый блондинистый амбал со звероватой мордой в черном деловом костюме и с яркой изукрашенной весёлыми картинками детской коробкой для завтраков в опущенной вниз руке замечательно сливается с толпой и вообще имеет право тут находиться.

С другой стороны, а почему бы и нет? Я ведь тут у них ничего не вынюхиваю, нападение не осуществляю и не планирую, секреты не ворую. Ничего не ворую… за исключением того раза, пару дней назад, когда стащил у них с раздевалки комплект штурмовой амуниции… два комплекта. Но — это не считается! Я для дела брал. И вообще — обязательно верну потом. Только от крови постираю… или нулёвых у Старка возьму и ЩИТу закину, если стирать в лом будет.

И вообще — я тут с официальным визитом к их нынешнему… или будущему Директору. Я Николь проведать пришёл.

Знакомый коридор, знакомая дверь, знакомый кабинет, знакомый человек. Точнее, три человека: сама Николь за своим рабочим столом, заваленным бумагами… на котором, делая беззаботно-равнодушный вид, восседает и сосредоточенно вылизывает заднюю лапу космический тентаклиевый монстр, а напротив стола двое: высокая, прямая, как палка девчонка, подозрительно похожая на какую-то актрису из мира Васи, и… молодой Фил Колсон. Хм? Познакомиться, что ли?

— Вы свободны, — вскинув голову и увидев входящего к ней меня, тут же сказала она стоящим перед ней агентам… и сгребла со стола бумаги. Вроде бы невзначай. Как будто, так и собиралась сделать до моего прихода. Сгребла, обстучала о крышку стола, выравнивая стопку, и убрала в сейф, вмонтированный в стену за её спиной, пока агенты покидали кабинет и закрывали за собой входную дверь. — Здравствуй, ВиктОр, — повернувшись ко мне, тепло улыбнулась Николь. — Куда ты пропал из Нивады так внезапно? Я волновалась. Особенно, когда Чарльз сказал, что тебя нет на планете.

Я не стал ничего объяснять. Молча кивнул ей в приветствии, молча прошёл к столу, молча поставил на стол свою коробку и развернулся молча уходить… когда заметил, что пальцы мои на ручке коробки так и не разжались. Я остановился и удивлённо посмотрел на предательницу-руку. Даже замер и несколько долгих секунд не двигался, разглядывая её, словно видел впервые. Словно не моя это рука, а чья-то чужая.

Николь не мешала. Она — девочка понятливая, да и знает меня уже не первое десятилетие. Знает, что под руку лучше не лезть — сам потом объясню. Или покажу, если объяснять словами желания не будет. Всё ж, слова — это не совсем моё, показать мне проще. «Вместо тысячи слов», как говорится.

Я «отвис». Тяжело вздохнул и другой рукой медленно, по одному, разогнул пальцы на той, которая вцепилась в ручку. Это физически было не сложно, ведь пальцы не сопротивлялись — в конце концов, это же мои пальцы, не чужие. Просто, мне самому очень не хотелось делать то, что я делал. Мне просто до ужаса не хотелось отдавать Тессеракт ЩИТу, имея представление о том, что здесь с ним будут делать, и что из себя представляет ЩИТ на самом деле. Настолько не хотелось, что даже такой вот «разлад» начал происходить.

Но я разогнул все пять пальцев и свободной рукой за запястье убрал от коробки ту руку, которой за неё до того держался.

Убрал и развернулся уходить.

— Вот так и уйдёшь? — спросила Николь. — Даже не скажешь, что там?

— Как будто ты не знаешь, — остановился и с новым вздохом, не поворачиваясь, произнёс я.

— И что мне с этим делать? — не стала играть в «несознанку» она.

— Что хочешь, — не стал оборачиваться я. Не из-за какой-то обиды на Николь или злости, или для создания пафосной «крутости» своего образа. Нет. Я просто боялся лишний раз смотреть на коробку. Боялся, что-таки «сломаюсь» и оставлю Тессеракт себе.

— Даже могу отдать его начальству? — продолжила бить по больному Николь.

— Плевать, — буркнул я.

— Или начать проводить над ним опыты? Попытаться воссоздать оружие Гидры? Отдать его Старку на изучение?

— Плевать, — громче буркнул я. Точнее, теперь это уже было похоже не на бурчание, а на рык. Довольно злой рык. Хоть и злился я не на кого-то другого, а лишь на себя самого.

— И ты не вмешаешься? Даже, если его украдут?

— Плевать! — уже по-настоящему рыкнул я и быстрым шагом, не оборачиваясь, вышел из кабинета, ещё и громко хлопнул дверью у себя за спиной.

Пока я шёл по коридорам, все встречные в страхе шарахались, убираясь с моего пути. И совершенно не зря — замешкайся кто-то из них, вполне мог бы быть просто сбит мной на пол и, возможно, даже потоптан. И проверять эту возможность желающих не нашлось.

Я прошёл через всё здание, и даже покинул его через вполне официальную «проходную». Никто из всей многочисленной охраны даже не дёрнулся меня остановить, затормозить или попытаться спросить что-то. Видимо, Николь успела позвонить всем, кому нужно и дать необходимые указания.

Факт в том, что я покинул здание беспрепятственно. Прошёл ещё пару километров пешком, только потом юркнул в укромный непросматривающийся закуток и прыгнул из Америки. Обратно в Россию. В Москву. Там взял чемодан, сложил в него «халат» мага и прыгнул с ним в руке в Камар-Тадж.

Точнее, не в сам скрытый город магов, а на его окраину. На то самое место, где так недавно меня остановила Суо.

Место пустовало. На земле красовался легко узнаваемый специфический узор, остающийся после применения Биврёста. Я пожал плечами и двинулся в город пешком, ожидая, что вот-вот буду встречен защитным барьером или подпаду под какое-нибудь запутывающее колдовство, которое не позволит мне идти дальше, уводя в сторону или кругами… но нет. Ничего подобного не случилось. Я спокойно вошёл в город. Спокойно прошёл до самого нашего с Суо дома. Встречные ученики уважительно кланялись в приветствиях. В глазах их, правда, нет-нет, да проскальзывала опаска — но это дело обычное, они ведь достаточно давно меня знают. И «суды» над жалобщиками хорошо помнят. Недавняя расправа над Кецилием, хоть и была яркой, не сильно добавила моему образу мрачных красок — куда уж больше-то.

Кстати, пока я шёл, считай через весь Камар-Тадж, Кецилия так и не встретил. И запаха его не почувствовал. Свежего, имеется в виду. Что ж, правильное решение — убраться куда-нибудь подальше от моих глаз: авось, и забуду.

В доме, за дверью ждала Суо. Она замерла и я замер, стоя на пороге, напротив неё с чемоданом в руке. Секунда. Другая. Третья.

— Командировка закончилась, — первым нарушил молчание я.

— Окаэри, — улыбнулась Суо.

— Тадаима… — улыбнулся я. А чемодан из разжатой руки опустился на пол.