Меня зовут Виктор Крид

Глава 114

Пир в Асгарде. Это… нечто эпичное. До этого дня, я даже в самых смелых и разгульных своих мечтах представить себе не мог одновременную трапезу пяти… сот тысяч человек в одном помещении. Ранее, самое массовое мероприятие, в котором я участвовал, это была торжественная Церемония Открытия филиала МФБИ в Северной Корее, на стадионе имени 1 мая на острове Рунградо в Пхеньяне 1 мая 1989-ого года. В тот день, там собралось что-то около ста шестидесяти тысяч человек — сто пятьдесят на трибунах и десять тысяч участвовало в самом действии. Или больше? Будто бы я их считал…

А до этого: на церемонии открытия Олимпиады-80 в Москве. Там участвовало шестнадцать тысяч человек в самом действии, а стадион в Лужниках рассчитан на семьдесят восемь тысяч зрительских мест.

И то и другое действо впечатляло. Но здесь — это было что-то вовсе запредельное: сто пятьдесят — это не пятьсот!

На самом деле, пятисот и тут не было. «Штатная» численность Эйнхериев — это 432 тысячи воинов. Они разделены на 540 подразделений по 800 воинов в каждом. И для каждого подразделения была в этом Зале предусмотрена своя отдельная дверь, через которую они организованно входили, и так же организованно… хотя нет, не так же. Совсем не так же они уходили… а где-то и уползали.

Понятно, что присутствовали на пиру всё равно не все воины Асгарда: наряды, дежурства, вахты и боевые посты никто же не отменял. Но всё равно: пусть не четыреста тридцать две тысячи, а только четыреста, но это же всё равно — до Дзена и больше!

Так что, когда я ранее упоминал, что этот Зал построен так, словно бы в нём предполагалось устраивать приём для Целестиалов в их истинных телах, то я почти не преувеличивал… Хотя, видеть настоящего Целестиала мне ещё не приходилось, так что оставлю это вот «почти», чтобы не прослыть пи… болтуном и фантазёром.

Пир на четыреста тысяч… лиц (округлим в нижнюю сторону) — это сильно.

— сами собой всплыли в голове строки шуточной песни про «Ирландский паб» группы «Wallace band» из мира Васи-сенсея. Очень уж они подходили к тому, что я наблюдал. Так как этикета, строгости, дисциплины, умеренности или скромности в поведении здесь в помине не наблюдалось. Зато были все вышеописанные занятия: тут пили, тут пели, тут дрались и тут ели.

Пили и ели в таких объёмах, что невольно вспоминался Эриков Пьетро с его фантастическим аппетитом и постоянной потребностью в восполнении тысяч и тысяч калорий. Или Мастер Гиль, который просто любит хорошо и вкусно поесть.

В связи с этим, кстати, сам собой возникал вопрос о том, где же Асгард, на постоянной основе берёт продовольствие на такую ораву? Прокормить полумиллионную армию — задачка нетривиальная. Помнится, в семнадцатом году, Указом Президента Российской Федерации в мире Васи, численность вооружённых сил устанавливалась на уровне одного миллиона тринадцати тысяч непосредственно военнослужащих. Но площадь Российской Федерации и площадь Асгарда несопоставимы! Как и население. Так, «откуда дровишки?». В прямом и переносном смысле. Ведь жарить, парить, варить, тушить всё это тоже на чем-то надо. Ну, как минимум, коптить именно на дровах надо, а не на каком-нибудь хитром «магоэлектричестве», каким можно ещё хоть как-то объяснить варку и жарку. А копченостей на столе было много. И дымком они пахли вполне качественным, уж в этом моему носу можно было доверять, чай, не хуже он прославленного носа Росомахи…

Ответом мне, в какой-то степени, послужила… сама пища, выставленная на столы. Точнее, подсказкой к получению этого ответа: тут было мясо. Много мяса… земных животных. Спутать их с какими-то другими было проблематично: ведь, в половине случаев, они подавались зажаренными целиком или достаточно крупными частями, чтобы было возможно их опознать: жаренные поросята, жаренные быки, жаренные коровы, свиные головы, окорока, всякая мелкая птица… Причём, по птице можно было с уверенностью сказать, что это, Дзен его возьми, самые стандартные цыплята-бройлеры, которых можно легко встретить на ветринах-морозилках любого земного супермаркета!

Всё это буквально кричало о куда более плотной связи Асгарда с Мидгардом, чем было показано в фильмах КВМ. И, чем представлял себе эту связь я. Видимо, «Хранители Девяти Миров» одновременно являлись ещё и их «окучивателями»? Что, впрочем… логично.

Нидавеллир — кузница, Мидгард — житница, Ванахейм — мобилизационная база для сохранения численности армии, ведь Ваны в Асгардской армии точно имелись — об этом и в КВМ указания были, Йотунхейм… не знаю. Не хватает данных для анализа. То же самое и с Муспельхеймом и с Свартальфхеймом. И с ещё тремя мирами, которых я не помню, но они есть. Но почему-то зреет уверенность, что Асы каким-то образом «стригут» и их. Не тот Один персонаж, чтобы не иметь своего профита с целых миров, крышева… охрану которых он обеспечивает своим словом, авторитетом и военной силой. Как он там в нашей недавней беседе выразился: «…я уже отправил им предупреждение по поводу Мидгарда, и того, чей это огород»? Хм, очень… буквальная формулировка. Я бы даже сказал, предельно буквальная.

Пир в Чертогах Одина… это весело! Это даже круче, чем какой-нибудь Рок-фест! Музыка, жратва, выпивка, драки… Мне тут нравилось! Идеальное место для сброса стресса для кого-то вроде меня — крепкого и простого парня с простыми вкусами. А стресса у меня накопилось за прошедшие годы, в которые я не мог его толком скинуть ни на Арене, ни тем более в Битве Драконов, по независящим от меня обстоятельствам, предостаточно!

Как-то сами собой вспоминались кабаки Портленда, Бостона, Нью-Йорка после окончания Войны за Независимость… А после: Бангкока… Сингапура, Кучинга, Кота-Кинабалу, Пуэрто-Принсеса, Лаога, Гонконга, Цуаньчжоу, Тайбэя… Я ж пока до Окинавы добирался, через всё Южно-Китайское море, никуда не спешил, да и перманентно находился в «настроении питейном». Деньги были. Здоровья и сил — хоть отбавляй, забыться хочется…

Только здесь, в Асгарде, ещё и парни все, как на подбор, крепкие, здоровые, тренированные! Асы — не хлюпики, какие-нибудь. Я даже в морду умудрился качественно получить… и не один раз. Само собой, и сам с удовольствием люлей раздавал направо и налево. В общем, из компании не выделялся. И вскоре уже был своим «в доску» в их обществе.

Хм, тому же Старку или даже Стиву, здесь было бы… неприятно, если очень мягко сказать. Очень мягко. Да и Джеймс, пожалуй, ко двору не пришелся бы — он ведь малый вспыльчивый, чуть что, сразу когти в дело пускает. А вот мне — самое то, что доктор прописал. Самые по мне развлечения!

Я ведь, не смотря на все свои Дипломы, звания, пояса, регалии и годы монастыря, был, есть и остаюсь простым, как бревно, капралом Континентальной армии, с не более сложными потребностями, которым этот пир отвечал наилучшим образом…

У Асов отличное пойло. Мощное, жесткое, продирающее. Не уверен, что в нём у них вообще именно спирт, то есть, «це-два, аш-пять, о-аш», а не что-то, чему аналогов на Земле нет, не было и не могло быть, что-то их своё, местное, «маго-божественное», но, если бы это был именно он, то я бы ему градусов семьсот крепость присвоил. И да — я прекрасно понимаю, что такое «градусы», и что в растворе их больше ста быть не может. Даже выше девяноста девяти и сколько-то там ещё девяток (да и то, лишь в теории), иначе это уже не раствор, а твёрдое вещество, газ или расплав, но никак не раствор. Но, в том то и дело, что ощущалось ЭТО во рту, в пищеводе и даже ещё немного в желудке, как нечто, крепче обычного спирта, максимально возможной его в растворе концентрации, раз в семь. Хотя, тысячу процентов я бы ему всё равно не дал… тысяча — это многовато. При том, ЭТО лилось, имело приятный глазу цвет, яркий вкус и не отталкивающий запах.

И ЭТО меня почти взяло! Почти. Ну почти-почти-почти. Ну, самую капелечку ему не хватило, чтобы меня взять. У него почти получилось… И вот эта вот «капелечка» заставляла вливать в себя ещё и ещё в надежде, что: ну вот ещё один глоточек, ещё одну кружечку, ну ещё полбочечки и точно, наконец возьмёт… Я стану совсем пьяный, обо всём забывший, отпустивший любые тормоза, переставший анализировать разговоры, обстановку, происходящее, произошедшее, возможные последствия из этого происходящего и своих поступков.

Почти.

Но вот в том-то и дело, что между «почти да» и «да» — разница огромна, хоть их может разделять всего лишь какой-нибудь жалкий волосок. Меня не взяло. Но какого-то бородача, видимо, являвшегося местным непререкаемым авторитетом по выпивке, я в процессе перепил. Он сполз под стол, там и остался, а мне рукоплескали, за моё здоровье поднимали кружки, радостно и ободряюще орали, даже в воздух несколько раз подбросили. Что примечательно, даже не уронили при этом…

Меня не взяло. И набитая морда совершенно не помогла отвлечься. Поскольку, набитой она оставалась… секунду, наверное? Или даже секунды целой и то не было, какие-то её доли. В общем, кулак не успевал толком назад от моего лица оторваться, как лицо уже было совершенно целым. Только-то, что в крови слегка перепачканным. Так что чемодан с Тессерактом я не потерял… хоть в душе на это надеялся. Не рассчитывал, но надеялся. Можно было бы тогда с чистой совестью скинуть все проблемы на Одина: типа, у него на пиру потерялось, так пусть сам теперь и ищет и разбирается…

Но нет. Не потерялся чемодан. Никто его не тронул, не растоптал, не зашвырнул куда-нибудь в пылу драки, не запинал ногами в труднодоступное место… Даже Локи не спёр, сволочь такая!.. потому, что не было там никакого Локи! И Тора не было!

Всеотец, собака страшная, услал их обоих ещё до моего прибытия куда-то в Ванахейм, разбираться с какими-то местными волнениями. Ну, да там, как я успел узнать из разговоров на пиру, обмолвок и хвастливого трёпа соседей по столу, вечно что-то, где-то да волнуется. Так что, повод найти было не сложно.

Меня не взяло. И мысли тяжёлые из головы пудовыми кулаками Эйнхериев выбиты не были. И лежал я теперь на кровати в выделенных мне гостевых покоях, буравя взглядом то потолок, то коробку для завтраков с Тессерактом внутри, стоящую на тумбочке. И Тессеракт… манил.

Можно сколько угодно твердить, что я «не такой». Что «они все такие, а я, именно я, не такой». Но самого-то себя не обманешь: Тессеракт манил. И Скипетр манил.

Остальные Камни — нет. Я их не знал, в руках не держал, не видел, не взаимодействовал с ними. Они оставались лишь названиями, пустым звуком, не несущим за собой какого-то конкретного образа. Да и условная «полная Перчатка» с её «Бесконечным Могуществом» не манила — так как, не знаю, как остальные, а лично я сам просто не мог себе представить, что это вообще такое — Бесконечное Могущество. А главное — для чего бы оно могло быть мне нужно.

Танос — понятно. У него Сверхцель и Великая Миссия, которую он, будем честны, выполнил бы, рано или поздно, и без Камней. Он, кстати, и выполнял. Методично, планомерно, спокойно: мир за миром, цивилизацию за цивилизацией, планету за планетой. Для него Камни не цель, а лишь инструмент. Один из. А для меня?

У меня нет глобальных целей. Я просто живу. И, в процессе своей жизни, как могу, как умею, насколько хватает ума и фантазии с возможностями, справляюсь с подступающими угрозами. Охраняю своё личное жизненное пространство.

Так зачем мне Камни? Что я буду с ними делать?

Камни. Все Камни… а вот конкретный Тессеракт… С которым я уже имею сродство. Сродство и связь, которые я просто чувствую… Он манит.

Правда, опять же, зачем он мне мог бы быть нужен конкретно — не представляю. Мне просто очень хочется его коснуться. Взять в руки. Ощутить его приятную, такую родную и близкую мне энергию. Почувствовать, как она потечёт по моим жилам и меридианам…

Поймал я себя на том, что уже стою возле тумбочки и тянусь рукой к таинственно светящемуся внутри открытой коробки Артефакту. Поймал и будто обжёгся. Быстро захлопнул коробку и закинул её в чемодан, а чемодан запинал под кровать. Сам же быстро накинул на себя что-то из одежды, что предоставили мне вместе с комнатой, и поспешил покинуть помещение. Уйти подальше. Заняться хоть чем-нибудь.

Проверенный годами способ: чтобы разгрузить голову, загрузи руки. Или ноги. В общем: «Мочи макивару, парень! Мочи макивару…». Хотя бы фигурально выражаясь.

Красивое место Асгард. Нельзя не признать, что Один имеет вкус — так обустроить своё логово… имея в своём распоряжении Перчатку Бесконечности и ресурсы любых миров на выбор. Как там в «Рагнарёке» выразилась Хела? «…Было время, когда мы безраздельно правили космосом, и господство было непререкаемым…». Охотно верю.

Хм? А как бы я сам обустроился, имея такие же, как у него возможности?..

Связать восемь ресурсных миров нерушимыми пространственными связями, повесить в пустоте райский остров с куском моря, скалами, пляжами, золотым городом и невероятными видами на космос и его чудеса… Организовать на этом острове ПВД полумиллионной армии воинов с их семьями и обслуживающим персоналом. Постовая и гарнизонная служба, тренировки и военные учения. Периодические военные походы, победные и просто праздничные пиры… свой личный идеальный Рай, для того, чтобы скоротать в нём многотысячелетнюю «пенсию». Для отставного Генерала. Вариант Одина. Замкнутый, свёрнутый мирок.

А я? Как бы обустроился я? Наверное, размах был бы поменьше… Всё ж, масштаб личности у меня не на девять планет… А ученики? А Криды? А Федерация?.. Кхм. У Одина полмиллиона Эйнхериев. А у меня — сорок миллионов учеников…

Я медленно шёл по анфиладам галерей дворцового комплекса. Молчал, поглядывал на море, на звёздное небо, на скалистые берега, рассматривал барельефы на стенах, высокие стрельчатые арки проходов. Было тихо, таинственный, непривычного спектра свет туманностей едва-едва освещал путь. Мягкий, романтичный, даже интимный полумрак ласкал и укутывал. Длинные тени колонн под ногами. Приятный, чуть прохладный воздух, пропитанный свежестью и морской солью. Мягкий шум волн где-то внизу…

Да, правильное было решение — пройтись. В комнате, хоть и не было душно физически, но там меня душили собственные тяжёлые думы. Здесь же, их, словно тяжёлый городской смог, разгоняло, сдувало и сносило ночным береговым бризом. На душе легчало и светлело.

Я шёл. А где-то далеко впереди, теряясь в тенях и расплываясь в ночном полумраке, показалась фигура. Кто-то, так же, как и я, совершал ночной променад, дыша свежим воздухом. Видимо, такая интересная мысль пришла не только ко мне в голову.

Я шёл вперёд. Фигура двигалась в противоположном направлении, мне навстречу. Я не останавливался, не ускорял и не замедлял своего шага. Далёкая неясная фигурка постепенно приближалась.

Вскоре, можно стало разобрать, что фигурка женская. Высокая, стройная, одета во что-то светлое, не похожее на доспехи. Волосы распущены и волной спадают-струятся по плечам. Она шла примерно с той же скоростью, что и я. Задумчивость на лице. Некоторая даже рассеянность.

Ночь, кажущаяся бесконечной анфилада галерей, тени колонн, едва слышимый шум прибоя и девушка в белом, кажущаяся в неверном звёздном свете призраком…

Я шёл, она приближалась.

Вскоре бриз стал лёгкими волнами доносить до меня лёгкий аромат её тела. Странно — его совершенно не забивал запах никакого парфюма, к чему я уже привык за годы на земле, хоть это и не переставало меня раздражать там, учитывая силу моего мутантского обоняния. Запах любого парфюма казался мне всегда неприятным душным и грубым. Особенно, сильного дорогого парфюма. Он был едче и гораздо более стойким. Может, от того и стоил дороже?

Но разными отдушками пользовались не только на земле. Уже будучи здесь, в Асгарде, я встречал не мало местных женщин, которые также портили свой природный запах, смешивая его с чем-то ещё. У них парфюм был тоньше, не таким сильным и навязчивым, раздражал меньше, но всё равно, раздражал.

А здесь — ничего. Ничего не мешало чувствовать и наслаждаться им. Ведь запах был приятен — выдавал чистое, молодое тело, полное сил и с железным здоровьем.

Хотя, если вспомнить, где мы сейчас находимся, то «молодость» будет понятием ну уж очень относительным: и тысяча, и две лет — здесь «молодость». Если не «юность». Я-то, со своими двумя сотнями — вовсе «младенец»…

Фигура, словно призрак какой, постепенно приближалась, не ускоряясь и не замедляясь. Уже стало возможным различить черты лица незнакомки. Черты были приятными. Правда вот выражение лица её было несколько… нервным, что ли? Да, пожалуй, это определение больше всего подойдёт.

Да, она шла неспешно, да — её осанка была горда, величественна и больше подходила бы какой-нибудь королеве, да — глаза её смотрели уверенно, в них читалась сила, но, при всём при этом, некая нервность тоже улавливалась. Да и неспешность… Если бы я имел меньше опыта в боевых искусствах и хуже умел читать движения противника, то, пожалуй, легко не заметил бы, того, что эта неспешность даётся ей через силу. Что она, с большим облегчением, пустилась бы сейчас бегом, если бы что-то её не останавливало от этого действия.

Расстояние сокращалось. Я шёл и смотрел, не скрывая своего внимания. Во мне даже начинал проявляться некоторый интерес к этому «привидению». Всё же я человек, и не лишён любопытства.

Наконец, между нами осталось не более трёх метров. Она остановилась. Я же продолжил идти, решив просто обогнуть её. Почему? Да всё просто: интерес интересом, но я не дома. Я, Дзен знает, в скольких парсеках от своей планеты, в мире, правил общества которого толком не знаю, о законах имею самые смутные представления, а о том, кто здесь кто, и какие у местных расклады — не знаю вовсе. Легче лёгкого при таких входных данных влететь в серьёзные, возможно, фатальные неприятности. А женщины — это вообще, само по себе, кратчайший путь к проблемам. Я, конечно, бессмертный, но… условно. И нахожусь прямо сейчас не где-нибудь, а в мире Богов. Так что… вежливость, ещё раз вежливость и лучше мимо.

Неприятностей, правда, я не боялся — не в моей это натуре, но и специально их искать не имел никакого желания. Не теперь, когда и так их уже нашёл… Вселенского масштаба.

— Незнакомец, — не позволив мне отделаться вежливым кивком и пройти мимо, сократила расстояние между нами одним оставшимся шагом и коснулась пальцами правой руки моей груди, останавливая. — Куда ты спешишь? И что делаешь в Асгарде?

Её голос… был чарующе красив. От прикосновения по телу разошлась волна жара, который бросился мне в лицо и, должно быть, проявился краской на щеках. Я покраснел?.. Как ОЯШ? Я?

От изумления я даже замер и не сразу понял, что же она мне говорит. Тем более, что говорила она не на английском, как до того Один, а на том самом устаревшем аналоге германского, который Всеотец использовал в начале нашей беседы, когда подкреплял свои слова магией.

Я, кстати, так и держал с тех пор «щиты» поднятыми, общаясь с воинами на пиру на современном немецком. Должно быть, это выглядело, как жуткий акцент, но худо-бедно мы друг друга понимали. А на пиру надо ли большего?

— Как тебя зовут? — заглянув мне прямо в глаза снизу вверх, спросила она. Да — она была ростом выше среднего, то есть, где-то метр восемьдесят, метр восемьдесят пять, но с моими двумя метрами всё равно — снизу вверх.

От этого проникновенного взгляда, прикосновения, которое она так и не разорвала — наоборот, касалась моей груди уже не кончиками пальцев, а всей ладонью, от этого глубокого и чувственного голоса со страстными нотками, по телу продолжила расходиться волна жара. Только, в этот раз, кровь бросилась не к щекам… а к более конкретно подходящему ситуации месту. Даже органу…

Это… настолько меня поразило, что я вовсе остолбенел. Глаза мои расширились, а рот сам собой открылся. Руки начали подниматься, чтобы схватить самку за плечи. В груди, которой она касалась, начал зарождаться звериный рык. Ноздри расширились…

— О? Я вижу в тебе огонь Берсерка, незнакомец… — слегка расширились и её глаза тоже. — Как ты попал в Асгард? Ты знаешь, как покинуть его? Заберёшь меня с собой?

Не понимая, что делаю, я уже почти кивнул. Тем более, вывести её с этого золотого острова, для меня и правда не составляло труда. Надо лишь вернуться прыжком в покои, взять в руки Тессеракт и, используя его силу, прыгнуть на Землю. Пара мгновений, и мы уже там. Делов-то…

Но кивнуть я не успел. Девушка резко оглянулась назад, что-то там увидела, прикусила губу.

— Задержи их! — приказала она мне, а сама поспешила дальше, в противоположную сторону той, откуда пришла до того.

Я остался стоять ничего не понимающим столбом. И стоял так, пока ко мне не подбежали трое Эйнхериев, оттуда, куда указала мне «привидение» прежде, чем скрыться. Эйнхериев… женщин?

Нельзя сказать, что во время пира я таких не видел, или, что их было совсем мало, но всё же. Да ещё и сразу три?

Ещё больше удивило и шокировало то, что я раскинул руки в стороны, выпустив свои когти, чуть набычился и зарычал во всю мочь своих лёгких и лужёной глотки. Не просто зарычал, а с «Ударом Ци»…

«Ударом Ци», проведённым во всю силу, не сдерживаясь. Чем-то подобным, только гораздо слабее, я не так давно ударил Кицилия, превратив его липкую массу кровавых ошмётков. Но то был Кицилий. Асы, точнее Асини, оказались крепче. Они всего лишь попадали на пол гремящими мешками картошки в железных доспехах, лишившись сознания.

Я медленно закрыл пасть, втянул когти в кончики пальцев, распрямил спину, слегка деревянно повернулся, сделал несколько шагов вперёд, к стене и принялся методично, со всего размаха биться головой об эту стену.

Сильно. Тоже совершенно не сдерживаясь. Так, что лопалась кожа, разбрызгивалась во все стороны кровь, трескались кости черепа, сминался и проваливался внутрь черепа лоб, повреждая и расплёскивая мозги…

Раз за разом: один, другой, третий, пятый… двенадцатый. После двадцатого, я развернулся, побежал и прыгнул прямо с окна галереи вниз, в плещущееся там, внизу, море.

Я вынырнул, тряхнул головой, стряхивая с лица и волос воду.

— Не, к Дзену такие «командировки»! Пора домой… — самому себе заявил я.