Ментальная Кухня – 4

Глава 7

— Эт-то гениальная затея! — Тинто аж кулаком по столу ударил, так что с него посыпались протезы и баночки с лубрикантами. — Как только я сам это не придумать!

Ну как-как? Вот так. Без вмешательства в твои мысли ты бы этого и не придумал никогда, милый друг. Дюже перекрытая идея, даже для порнодела. И да! Спасибо тебе огромное за то, что выучил русский, ведь в противном случае переписать мыслестрочки у меня не получилось бы.

— «Глубокое Погружение»! — начал накидывать Долбацца варианты названий. — «Поднять Перископ»!

— «В нашу бухту заходили корабли», — подсказал я.

Больше импровизация, чем план. Продуманных деталей здесь не было и быть не могло, но для начала я убедил господина Тинто в том, что ему просто НЕОБХОДИМО снять один из своих фильмов на военной базе Палермо. И теперь Долбацца был свято уверен, что именно об этом мечтал с самого детства. Именно к этому шёл всю свою жизнь, именно об этом молился богам и именно это есть его Высшее Призвание.

— Ну ты же понимаешь, что снимать нужно прямо сейчас? — уточнил я.

— Глупость! — отмахнулся Тинто. — К чему такое поспешить? Эт-то нужно готовить очень долго. Дьяволо в мелотчах!

— Так…

Ещё одна небольшая ментальная операция на мозгах и…

— Стоп! — Долбацца аж замер, будто от страха. — Меня могут оп-передить! Ты веришь, Василий, что хороший идея витает в воздухе⁈ И что каждый, кто уметь улавливать вибрация времени может схватить её⁈

— Да-да, — кивнул я. — Действительно, есть что-то такое. Прямо вот чувствую. И смею напомнить, друг мой Тинто, что изначально это я тебе предложил. А значит и уловил, получается.

— Мам-ма мия!

Ну и всё, собственно говоря.

Фильму быть.

Павильон ожил. Тинто Долбацца экстренно прервал текущие съёмки, — буквально растащил бедных актёров друг от друга. И спасибо ещё, что не как собак ведром воды разлил.

А дальше суета, беготня, переговоры. Тинто и его помощники обзвонили всех актёров Сицилии и велели быть на месте максимум через полчаса. Операторы лосём паковали и грузили оборудование, гримёры собирали сумки, актёры просто готовились морально. И каждый в павильоне понимал, что грядёт что-то великое. Следовать за Тинто они привыкли неукоснительно, потому что…

Как там было? Безумец и гений — две крайности одной и той же личности? Ну и вот. Ни у кого не возникло сомнений в том, что эксцентричный режиссёр задумал нечто безумно-гениальное, и поучаствовать в этом стоит пренепременно.

Я же тем временем отправился докручивать свою часть плана. Ещё раз проговорил с Долбацца время встречи, вышел из ангара порнушников и сел в арендованную тачку, за рулём которой меня ждал Грызлов.

— Ну что? — спросил Петя. — Куда?

— К нашим давай, — ответил я. — Пока что едем к нашим.

Почему история циклична в масштабе веков? Об этом я понятия не имею. Но почему конкретно моя история иногда начинает ходить по кругу, то тут всё проще простого и объяснение есть. Во-первых, вспомнить старое гораздо проще, чем придумать новое. А во-вторых, если что-то сработало раз, то вполне может сработать и второй.

Пу-пу-пу… ох и натерпелись от меня министры культуры по всему миру, наверное. А дело вот в чём: Марио уже должен был подготовить для меня палёный документ от Минкульта Италии о том-де, что снять фильм для взрослых на действующей военно-морской базе — это их затея.

За последние полтора часа мы с братом изрядно поштурмили, а заодно и поржали от души. И конечный вариант плана без Марио не мог бы существовать — выручило его знание родного языка. Вместе мы составили сурьёзную такую чиновничью инициативу. Расписали про патриотизм, скрепы, героизм итальянских военнослужащих и повышение их престижа в глазах подрастающего поколения. Короче прям махровая такая бюрократическая писулька получилась.

Но в ней была сделана одна ма-а-а-а-аленькая ошибка. Вместо «il PORTO millitare», что переводится как «военный порт», в документе было написано «il RORNO millitare», что… э-э-э-э… как бы… с нашей лёгкой руки породило целый новый поджанр. «Военное порно», ага.

Во-о-о-от…

Печати, подписи, все дела. Плюс указание Тинто Долбацца, как ответственного за проведение съёмок. От оригинала не отличишь; на подделке документов семья Каннеллони съела от нескольких сот до нескольких тысяч собак.

— Спасибо! — мы буквально на несколько секунд остановились рядом с домом семьи, я забрал у Марио бумажки и Петя дал по газам.

Что дальше?

А дальше вернёмся к разговору о цикличности. Допустим, даже если начальником базы окажется дедок старой закалки, который во время цифровизации всего мира дремал в капсуле с нафталином, и ему не придёт в голову проверить электронную почту, то он просто обязан будет позвонить в министерство. А позвонит Марио.

Да-да, прямо как тогда, когда все звонки Пыльникова перенаправлялись Захару Палычу. Ради такой цели я уже совершил над собой усилие, и уже выучил в экстренном порядке итальянские названия цифр. По сути, мне ведь только их в мыслестрочке поменять придётся.

Что до артефактной защиты… Согласен, в тот раз мы складывались маной с Агафонычем… но! В тот раз я был куда слабее. Так что всё получится, в себе я даже не сомневаюсь. Плюс брательник выдал мне на всякий случай «Pozione numero 11». И я клянусь! Вот как только вся заваруха закончится, и я смогу наконец-то жить спокойно, сразу же перестану бухать эту дрянь по каждому удобному поводу, ну а пока что…

Пока что вот так.

Итого: начальника базы мы путаем, а солдат отвлекаем. Как? Вот об этом ещё стоит поразмыслить…

Пускай и в черте города, но база находилась на самом севере Палермо. Эти районы мы не посещали ни по пути из международного аэропорта до гостинице, ни позже, — в качестве туристов. А зря. Красиво тут, блин.

Как только дорога пошла в гору, начался утопающий в зелени частный сектор. Ухоженный, чистенький и какой-то прямо-таки безграничный. А ещё сонный. Пульс жизни здесь едва-едва прощупывался; всё мерно и спокойно. Люди уже вернулись с работы, — а кто-то, как я догадываюсь, никуда и не уезжал, — и теперь расслаблялись у себя во двориках. Жареным мясом таращило с каждого второго участка, а с каждого первого звучала музыка.

Тут же были маленькие миленькие семейные гостиницы. Тут же были небольшие ресторации без вывесок, о существовании которых можно было догадаться лишь по полосатому навесу. И тут же вдали показались горы. Хотя… должно быть, это для жителя средней полосы Российской Империи это горы, а для местных так, холмы.

Сама военная база располагалась сразу за частным сектором, безо всяких буферных зон. Прямо-таки через дорожку.

С одной стороны море, с другой горы и… Короче! Я б тут послужил.

И солдатики явно разделяли моё мнение. На счастье, они тоже оказались расслабленны. Надышались морским воздухом, поймали дзен и так же, как все вокруг, никуда не спешили. Подрулившая из ниоткуда колонна гражданских автомобилей не смутила их ровно ни насколько.

Подробно расписать наш путь от ворот и до кабинета начальника у меня не получится, потому как с армейскими говорил господин Долбацца. Я же пока что в основном глазел по сторонам и как мог проживал свои последние минуты на Сицилии, — да-да, высаживаться на берег после этой авантюры мы уже не будем.

Так вот. После того, как Тинто потряс перед часовыми бумажками, ворота открылись и нас ограниченным составом повели по базе. И вот вроде бы казармы. Вроде бы склады, и ангары, и суровый плац с развевающимся итальянским флагом, а атмосфера курорта один хрен меня не покидала. Воздух буквально пропитан солью и мазутом, в вышине орут чайки, где-то вдали долбит молоток и шипит сварочный аппарат, а всё равно курорт!

И морюшко видно.

И закат начался.

Да-а-а-а, где-то далеко-далеко сейчас в полном разгаре идёт миграция долбодятлов из укропного леса и прямиком на тот свет. Эх… Ладно…

Вот мы и в штабе. Вопреки ожиданиям это был небольшой домик, скорее похожий на временную бытовку. Нереально душный и тесный, — всё так, как бытовке и полагается. Внутри стеллажи с архивом, коробка с кучей карт как у Буревого на мостике, рабочий стол начальника и непосредственно сам начальник, господин Пескаторе.

Чем-то неуловимо похожий на жабу мужик в чёрной форме. Летней, конечно, — рубашка с коротким рукавом, — но от этого ему явно не легче. Бедняга сидел под вентилятором, но всё равно потел, пыхтел и дополнительно обмахивался какой-то папкой. Начались переговоры. Эмоциональные, что звиздец…

— Пипикало! — орал господин Долбацца. — Папаколо!

— Спагетти, фетуччине! — орал в ответ Пескаторе. — Болонья, аталанта, лацио!

Ну… с вероятностью в девяносто девять процентов орали они не так, но я за время своего итальянского отпуска уже задолбался разбирать чужую речь. И главное: зачем? Один хрен ничего не понимаю! А потому:

— Марчелло Мастрояни! Лечче! Интер! Наполи!

— Пенне, фузилли, Моника Белуччи!

— Пипикало!

— Папаколо!

Коверкая про себя этот диалог, я аж в улыбке расплылся. Похвалили себя за остроумие и давай разгонять. И каюсь, чуть было не пропустил свой выход! Когда господин Пескаторе схватился за телефон, Петя Грызлов толкнул меня локтём в бочину, мол, не спи, и я принялся магичить.

На удивление, начальственная жаба в чёрном оказалась не-магом вообще, и до кучи не носила при себе артефактов. Уверен, это недопущение связано либо с жарой, либо с тем, что на территории базы ему никто и ничто не грозит. Но вот как есть…

Самый лёгкий каст в моей жизни. В режиме онлайн, я подменил примерно все те цифры, что набирал Пескаторе, и срочно покинул его голову. И вот что характерно! С человеком по ту сторону телефона он вёл себя гораздо сдержанней, чем с Тинто.

— Тальятелле-паппарделе, — говорил он, периодически откашливался и по ходу разговора всё сильнее менялся в лице. — Изабелла Росселини, — и вот это их извечное: — Come?

Но разговор закончился. Марио выполнил свою часть работы на отличненько и наверняка сейчас хрюкал как не в себя, в красках представляя, что случится дальше. А дальше Пескаторе молча просидел не меньше пяти минут, пытаясь уложить у себя в голове крамольную мысль. Как же так, мол? Неужели мир настолько изменился? Вот в наши времена, ну и так далее…

В конце концов начальник штаба крякнул, поднялся с кресла и молча повёл нас на выход.

Тут мне пришлось извернуться, чтобы подбросить ему в ящик стола записку. Тоже, кстати, написанную Марио. Что в ней говорилось дословно не знаю, но что-то очень обнадёживающее. Мол, не поднимай тревогу, не наказывай солдат и не ищи виновных; твоя лодка будет там-то и тогда-то. Сделай всё втихаря, и никто ничего не узнает.

Но едем дальше!

Ворота открылись и несколько разноцветных минивэнов въехали на территорию базы.

Порнушники начали выгружать оборудование и выгружаться сами. По моей просьбе, мужиков-актёров Долбацца с собой на дело не взял. Мотивировано это было тем, что мы переиграем жанр фильма в лёгкую эротику и мужики для этого особо не нужны.

Но мы-то знаем…

Около двадцати грудастых, попастых, молодых и одетых ко съёмке во всё самое смелое девушек одна за одной вылезали из машин. Тут Пескаторе внезапно смирился со нравами молодого поколения и начал получать от происходящего удовольствие. Да и солдатики залипли. Оглядываясь по сторонам, я заметил уже десяток ребят в форме, которые забили на службу болт и принялись глазеть. И никакого ментального вмешательства, кстати, для этого даже не потребовалось! Пока что человеческая природа всё делала за меня.

— Построй актрис на плацу, — посоветовал я Тинто. — Для первых кадров. Походи вдоль рядов и поругай их. Типа: «Почему не по уставу одеты⁈», — и фигак с какой-нибудь лифчик срываешь. Или отжиматься заставляешь. Или… ну… по-другому как-то наказывать начинаешь. Да что я тебе объясняю⁈

— Точно-точно! — обрадовался Долбацца. — Хорошая идея!

— А лучше не сам. При всём уважении, Тинто, — я похлопал режиссёра по пузу. — Лучше кого-нибудь из солдат к делу припряги. Чтобы картинка презентабельней была.

— Да-да! Вообще идеально! Элементы документалистики!

От «элементов документалистики» я порядком охренел, но всё-таки смолчал. Как же быстро забылся договор о лёгкой эротике… М-да… Сколько Долбацца не корми, а он всё туда смотрит. Ну да ладно.

Затем Тинто выдал нам с Грызловым бейджики съёмочной группы. Я для полноты образа взял себе вот эту длинную палку с мохнатым микрофоном на конце, а Петя одну из камер.

— Ну что, вроде бы всё по плану?

— Ага, — улыбнулся Грызлов. — Смотри, со всех сторон прут.

И действительно! Весть о происходящем распространялась по базе со скоростью молнии. А уж когда Долбацца подошёл к группе солдат и спросил, не хотят ли они поучаствовать в экспресс-кастинге…

— Гио! — отзвонился я человеку-грузину. — Начинай!

Пацация сегодня был в составе вспомогательной группы. Что это значило? Во-первых, в его юрисдикции было музыкальное сопровождение для привлечения внимания…

— ОУ!!! — заревели динамики по ту сторону забора. — Ю ТАЧ МАЙ ТРА-ЛА-ЛА!!! — и самые ответственные из солдат тут же ринулись проверять что там такое происходит.

Это во-первых, а во-вторых…

— МАЙ ДИН-ДИН-ДОН!

…во-вторых, он у нас отвечал за доставку девушек со всех окрестных борделей прямо к базе. Опять же спасибо семье Каннеллони. С их связями, нам удалось убедить жриц любви в том, что именно сегодня, именно в определённое время и в определённом месте для них откроется персональный Клондайк. И барышни отправились на выезд.

Учить их работать свою работу я не собирался, они и без меня это всё умеют. Но что по факту? По факту, целая стая ночных бабочек прямо сейчас начала стращать солдат через ограду. Дразнить, манить, сулить и всё такое прочее.

— Работает, — ухмыльнулся Петя, глядя как первый из солдатиков перемахнул через ограду. — Идём?

Я посмотрел на движуху, что набирала обороты на плацу и кивнул:

— Идём.

За спинами солдат уже не было видно актрис; те облепили их со всех сторон. Смотрели, кричали что-то и… кажется… подбадривали? Неужто уже понеслась⁈

— Шустрей-шустрей…

Всё хорошо. Всё, блин, по плану. База как будто вымерла, и мы с Грызловым пробирались к причалу без малейшего сопротивления. Ни часовых тебе, ни патрулей, ни просто праздношатающихся солдат.

— А ты знаешь, как открыть лодку? — почему-то только сейчас спохватился я о таких мелочах. — Как её завести и как…

— Обижаешь, Василий Викторович, — ухмыльнулся Петя. — Ты главное меня до места доведи, а дальше я сам…

Вдоль ангаров и складов, сворачивая наугад, но неизменно пробираясь к морю, мы с Грызловым удалялись прочь от нами же устроенной вакханалии. И тут… на пути возник финальный страж. Патруль. Насколько я понимаю из новобранцев, — то есть из тех, кому наиболее ссыкотно нарушить приказ.

Однако судя по тоске в глазах ребята явно знали, что прямо сейчас происходит в их расположении, и что их на праздник жизни не пригласили. Заприметив нас с Петей, солдатики что-то неуверенно крикнули. Наверняка что-то типа: «стойте!», — а затем осторожно подошли к нам вплотную.

Кто тут и кого больше боялся — вопрос…

Пока один наставлял на нас дуло незаряженного автомата, — почему-то я был в этом уверен, — второй нахмурился и читал наши с Грызловым бейджики. Ну а я, не в силах терпеть заминку в такой ответственный момент, завёл источник и принялся нагнетать. Накидал парням в голову таких развесёлых картинок, что у бедняг штаны превратились в некое подобие циркового шатра для мелких грызунов.

А тут ещё и кусты по ту сторону ограды зашебуршали.

— Ах! — простонал из них женский голос. — Ох! Си! Кози! Ан-ко-РА-А-ААА-АХ!

Ну кайф! Жрицы любви не стали долго расшаркиваться и уже вовсю стригут купоны. И всем хорошо! Пацанчики, которые нас «остановили», от этих охов-вздохов вскипели окончательно, отдали честь, сказали что-то ещё и посеменили к плацу.

А мы отправились дальше и… У-у-ух! Ощущаю себя героем боевика. И даже круче! Герой боевика круто удаляется, не оборачиваясь на взрыв. Мы же с Грызловым удалялись прочь, не оборачиваясь на оргию, что даже круче крутого.

— Петь, а давай как будто в слоу-мо пойдём?

— А давай!

— Ах! Ох! Пью фон-до! ПЬЮ ФОН-ДО-ОО-АА-ААААХ!!!