Межзвездная Академия-2

ГЛАВА 9

Я сидела на занятии по пилотированию, которое вел Рендал, и напрасно пыталась перехватить его взгляд. Казалось, сероглазый нарочно избегает этого. Если и смотрел на меня, то вскользь, когда обводил взглядом и прочих студентов. Ни один мускул на спокойном бесстрастном лице не выдавал хоть какого-либо интереса ко мне. И от этого все внутри скручивалось в тугую пружину тревоги и сомнения.

Как понимать его сегодняшнее поведение? Ведь вчера все было замечательно. По возвращении с прогулки Рендал провел меня до самой двери в нашу с девчонками квартиру, долго и страстно целовал на прощанье, словно не желая отпускать, и прямо сказал, что завтра мы снова встретимся. Или я, наивная идиотка, приняла дежурную любезность за нечто большее? И такие слова он не раз говорил и другим, в то время как на самом деле не собирался продолжать знакомство? Или фраза про то, что встретимся, не предполагала никакого подтекста, и он лишь имел в виду, что увидимся на занятиях?

Проклятье. А ведь Дафи предупреждала перед нашим свиданием, что с сексом спешить не стоит. Да и мои собственные сомнения тогда били тревогу. Но нет же! Поддалась дьявольскому притяжению, которое испытывала к этому мужчине, и сама все испортила.

Хотя, может, нужно наоборот порадоваться, что теперь все окончательно прояснилось? Нечего тешить себя напрасными иллюзиями. Я для Рендала была лишь очередной игрушкой на одну ночь. Так что стоит спрятать куда подальше свои надежды и чувства к нему и постараться выбросить бессердечного гада из сердца. В конце концов, у меня тоже есть гордость. И я не собираюсь бегать за ним, как собачонка, на радость злопыхателям.

Так что остаток занятия я тоже больше не смотрела в сторону Рендала, стараясь сосредоточиться на обретении новых знаний. Хотя сделать это было сложно, уж слишком терзали душевные переживания. Хорошо хоть то, что сейчас объяснял преподаватель, давалось мне легко. Прокладывание космических маршрутов. Уж не знаю, почему, но когда речь заходила о математических вычислениях и точных расчетах, я с этим справлялась лучше всех в группе. Пусть это неизменно удивляло многих – наверное, мой образ недалекой таринской девчонки никак не соответствовал подобному. Но как бы то ни было, сегодня это дало возможность не так внимательно следить за объяснениями учителя. Можно было наверстать упущенное самостоятельно, когда вернусь домой. Заодно и необходимость выучить материал поможет хоть ненадолго избавиться от ненужных мыслей.

Даже вздрогнула, когда раздался звонок, извещающий об окончании занятия. Студенты поплелись к выходу. Я тоже поднялась и, по-прежнему не глядя на Рендала и пытаясь подавить плещущуюся внутри злость, двинулась за всеми.

– Студентка Флетчер, задержитесь, пожалуйста, – хлестнул в спину окрик.

Мелькнуло сильное желание сделать этому гаду назло и проигнорировать, но то, что он еще и мой куратор, никто не отменял. Вот так и буду теперь к нему относиться! – решила, все больше распаляясь. Никаких щенячьих взглядов и попыток привлечь его внимание. Только холодное уважение, а внутри презрение из-за двуличной гадостной натуры сероглазого.

Мы оба молчали, пока аудиторию не покинул последний студент, с любопытством обернувшийся в нашу сторону. Я уже хотела сухо поинтересоваться, что нужно куратору, но слова застряли в горле, когда меня схватили и крепко прижали к себе, а потом прильнули к губам. Это оказалось настолько неожиданным, что сначала я оцепенела, лишь глядя на Рендала расширившимися глазами. Он же настойчиво ласкал мои губы, толкаясь в них языком и мягко вовлекая в поцелуй.

В конце концов, губы раскрылись сами собой. Хотя, скорее, от потрясения и попыток вдохнуть воздух, чем от желания ответить. Но Рендал немедленно этим воспользовался и его язык захватчиком проник в мой рот. Тело постепенно отмирало от потрясения и начинало недвусмысленно реагировать, наполняясь знакомым жаром. И вскоре я начала робко отвечать на поцелуй, сама обвивая шею мужчины руками. И все же тлеющие внутри обида и неуверенность заставили спустя несколько секунд отстраниться и вопросительно посмотреть в лицо Рендала. Он улыбнулся мне своей чувственной, немного кривоватой улыбкой, от которой сердце тут же затрепетало.

– Все занятие хотелось это сделать.

Тут уже я не выдержала и хмуро бросила:

– По тебе было незаметно. Ты меня просто игнорировал.

– Малыш, неужели ты хотела, чтобы я стал грязно домогаться тебя прямо во время занятия? – усмехнулся он.

Я чуть смутилась, но упрямо прищурила глаза.

– Но ты мог хотя бы улыбнуться или знак какой-то подать, что я для тебя имею хоть какое-то значение.

Он посмотрел так, словно перед ним стоял капризный ребенок, и покачал головой.

– Кэти, милая, надеюсь, ты понимаешь, что есть место и время для личных отношений, и есть служебные обязанности, которых никто не отменял? Помимо занятий я в твоем полном распоряжении и не собираюсь скрывать ни от кого то, что происходит между нами. Но тебе не кажется, что было бы уже слишком, если бы я проявлял открытое расположение к тебе в другое время? И это после того, как не раз заявлял о том, что среди студентов ни к кому не стану относиться предвзято?

– Прости, – я даже смутилась.

Как-то с такой точки зрения я на этот вопрос не смотрела. И правда, повела себя как неразумное дитя, жадно требующее внимания и обижающееся, что ему не уделяют его каждую минуту.

Рендал снова привлек к себе и шепнул на ухо, опаляя горячим дыханием:

– Ты не должна сомневаться во мне.

– Хорошо, я постараюсь, – шепнула в ответ, ощущая, как глаза начинает пощипывать от подступивших слез. Не от того, что было плохо. Скорее, напротив, от облегчения и радости. Уж слишком разнервничалась во время занятия, так что теперь напряжение требовало выхода.

– Встретимся сегодня вечером? – спросил Рендал, осторожно поглаживая мою спину и талию. – Можем поужинать в ресторане, а потом, если захочешь, покажу тебе свою квартиру на первом модуле.

А я вспомнила о том, как было хорошо вчера на яхте, где мы были совершенно одни, и вдруг поняла, что не желаю делить этого мужчину ни с кем.

– Можем начать сразу со второго, – промурлыкала, потершись о его плечо щекой.

– Только сразу предупреждаю: готовить я совершенно не умею, – усмехнулся он. – Придется заказывать еду на дом.

– Зато я умею. Главное, чтобы у тебя в холодильнике было хоть что-то, из чего можно приготовить ужин, – возразила я, чувствуя, как на лицо наползает ответная открытая улыбка.

Сама мысль о том, что буду готовить для Рендала, наполняла волнующим предвкушением. Поймала себя на том, что хотела бы делать это постоянно. Создавать для него уют, заботиться о нем. Так, словно мы настоящая семья и это в порядке вещей.

– Я только за, – сероглазый обвел пальцем мои губы и я уловила в его глазах отголоски тех же чувств, что сейчас обуревали и меня.

Дальнейшие семь дней были похожи на сказку. В нашей квартирке я появлялась только для того, чтобы захватить смену одежды, обменяться с подругами новостями и снова унестись прочь. Днем – на занятия, а вечером – к моему любимому сероглазому. Его просторная трехкомнатная квартира в самом фешенебельном жилом доме первого модуля как-то сразу стала мне родной. Пусть даже это оказалось типичное холостяцкое жилище, но я планировала со временем создать здесь больший уют.

Рендал не уставал нахваливать мою стряпню и говорил, что еще немного, и я его совсем разбалую. Я же счастливо улыбалась и думала о том, что буду только рада и дальше его баловать. А наши ночи. Это было просто сказочно, волшебно. Меня саму поражало то, что мы никак не можем друг другом насытиться и с каждым днем эта тяга усиливается. Днем же жила лишь моментами, когда удавалось выловить Рендала где-то между занятиями и урвать страстный неистовый поцелуй. Однажды мы даже не выдержали и занялись сексом прямо в пустой аудитории. И как только хватило благоразумие дверь заблокировать?

Мне даже плевать было на то, каким волком теперь смотрят на меня бывшие пассии сероглазого. Хотя Роуз делала все, чтобы подпортить мне жизнь. Распускала грязные сплетни, настраивала других студентов против меня. Марда Лари же теперь просто возненавидела. Для нее стало излюбленным делом опускать меня на своих занятиях, задавая такие вопросы, на которые вряд ли кто из студентов мог дать ответ, и потом ставя плохие оценки. При этом чуть ли не в открытую давала понять, что считает меня непроходимой тупицей. Чувствую, что сдавать экзамен этой стерве придется долго и мучительно! Но я была готова стерпеть и не такое – главное, что со мной тот, в кого я с каждым днем влюбляюсь все сильнее. И как же приятно видеть, чувствовать, осознавать каждой клеточкой, что это взаимно!

Все было бы совершенно замечательно, если бы не тревожные предчувствия, лишь усиливающиеся с каждым днем. Мне даже стали сниться плохие сны, и я просыпалась с криком и в слезах. Рендалу потом приходилось меня успокаивать, и заснуть я могла, только крепко обвив его руками и ногами, чувствуя всем телом его надежное тепло. Признаться же в том, что за сны мне снятся, я не смела. Ведь тогда придется рассказать и остальное. То, что предпочла бы забыть навсегда и никогда к этому не возвращаться.

Мне снился Нордан лар Са-Ирд. Снова и снова, иногда несколько раз за ночь, когда урывками удавалось заснуть, он забирал меня прямо из объятий Рендала и я опять оказывалась на его корабле. Мое тело терзали, рвали на части, заставляли делать то, что воспринималось даже худшим, чем пытки. А перед глазами возникали жуткие черные глаза огаса с пылающими в них алыми отблесками. Иногда ощущение было настолько реальным, что проснувшись, я несколько мгновений еще видела перед собой бледное лицо моего мучителя.

Я пыталась понять, почему подобные кошмары начали преследовать именно сейчас, но не находила ответа. Даже поделилась этим с девчонками. И мудрая Арлас, задумчиво выслушав мой рассказ, сделала предположение:

– Может, это из-за того, что все в твоей жизни, наконец, наладилось? Ты боишься, что это в любую секунду разрушится. Боишься потерять то, что приобрела, из-за прошлого, которое может потянуть назад. Да и наверняка мучаешься угрызениями совести из-за того, что недостаточно честна с Рендалом.

Я только вздохнула. Андран попала в точку. Мне нестерпимо хотелось рассказать сероглазому обо всем, но я слишком боялась, что он не поймет, осудит. Пусть даже начала доверять ему и уже не боялась того, что воспринимает лишь временной игрушкой. Видно же, что это не так, и Рендал дорожит нашими отношениями. Уже то, что не желает отпускать от себя на ночь и говорит, что ему нравится засыпать и просыпаться в моих объятиях, в его случае говорило о многом. Ведь как-то, когда мы немного разоткровенничались и я осторожно задавала вопросы о его прошлом, он признался, что мало кому разрешал оставаться с ним на ночь. Не желал, чтобы кто-то вторгался в его личное пространство, когда он спал. Не доверял им настолько. Заставлял уйти сразу после секса. Со мной было иначе, и это наполняло душу щемящей радостью.

Рендал давал понять, что доверяет мне, и наверняка хотел ответного доверия. Но как я могла сказать ему, что на самом деле вовсе не та чистая и искренняя девочка, которую он во мне видит. Что по сути, я беглая преступница, которую, вполне возможно, сейчас вовсю разыскивают. Но рано или поздно я должна буду рассказать ему это. Иначе о каком совместном будущем может идти речь, если он даже моего настоящего имени не знает? Кэти Флетчер – подделка, фальшивка, обманом ворвавшаяся в его жизнь.

Больше всего я боялась, что правда откроется до того, как сама успею все ему объяснить. Тогда будет еще хуже. Трусливо дала себе месяц на то, чтобы собраться с духом и все-таки рассказать правду. Ведь мы вместе всего неделю. Пусть чувствуем себя так, словно знали друг друга всю жизнь и я уже не представляю, как смогу существовать без него. Но это вполне могут быть только мои чувства. Он ведь ни разу не говорил, что любит. Да, я ему нравлюсь, он хочет попробовать построить прочные отношения. Но о какой любви пока может идти речь? Это я, как идиотка, влюбилась в него с первого взгляда. Рендал же гораздо более хладнокровная и здравомыслящая личность, чтобы с ним могло произойти то же самое.

Вот так вот, мучаясь сомнениями – единственным, что омрачало мою новую жизнь – я провела эти несколько дней, заглушая тревожные предчувствия о том, как хрупко и ненадежно мое счастье. И как же сильно радовало то, что у меня есть подруги, с которыми могу поделиться абсолютно всем. Хоть и испытывала угрызения совести за то, что сама в последнее время не могу ответить тем же и подробнее разобраться в том, что происходит в их жизни. Уж слишком сильно поглощена собственными переживаниями.

***

Арлас вошла в зал для спаррингов, где в пять утра редко можно было кого-то встретить. В последнее время это место стало ее убежищем, где можно выпустить пар, отпустить на волю эмоции и не стараться удерживать на лице привычную бесстрастно-доброжелательную маску. Да и дополнительные тренировки никогда не помешают и не вызовут у кого-то подозрений. Пусть считают, что она просто повернута на обучении, вот и даже ранним утром, вместо того, чтобы спать, как все нормальные люди, торчит здесь. Объяснять же кому-то, что если не выместит на бездушном биороботе-инструкторе накопившееся раздражение, то сорвется на ком-нибудь другом, она не собиралась.

Андран активировала одного из биороботов, поставила нужные настройки: скорость, вид боя и прочее, – и встала в боевую стойку. Все ненужные мысли об одном упрямом ганнере, запавшем в душу, сами собой улетучились. На них просто времени не оставалось, когда приходилось уворачиваться от ударов, подпрыгивать на месте, делать ответные ходы и подсечки.

Мало-помалу Арлас втянулась в нужный режим и полностью отключилась от реальности, замечая теперь только кружащего вокруг робота-инструктора. Ощущала, как напряжена каждая мышца, а тело радостно приветствует желанную нагрузку. Только во время боя андран снова становилась собой. Такой же, как раньше. До того, как жизнь подкинула роковую встречу, окончившуюся болью и разочарованием.

Интересно, сколько еще пройдет времени до того, как ей удастся выкинуть зеленоглазого красавчика из головы? Пока это сделать никак не получалось, а каждая новая встреча лишь растравляла душу. Каждый его презрительно-ненавидящий взгляд, в глубине которого светилось что-то непонятное и бередящее душу. Может, если бы она видела в глазах Дана исключительно неприязнь, было бы легче? Но она слишком хорошо разбиралась в людях, чтобы не понимать – ганнер чувствует к ней не только то, что хочет показать. А это не позволяло надежде окончательно испариться, и лишь продлевало агонию.

Вот и вчера, когда андран отправилась посмотреть бои в обществе того, кто стал для нее не только наставником, но и другом, она снова прошла через все муки ада. Чувствовала на себе тяжелый взгляд Дана, ощущая себя чуть ли не преступницей из-за того, что он видит ее в обществе другого. Поражалась сама себе, но от этого чувства избавиться не могла. А потом Дан и вовсе ушел, не дождавшись окончания боев, напоследок окинув таким взглядом, словно она ему нож в спину всадила. И ей с огромным трудом удалось подавить желание немедленно броситься следом и попытаться что-то объяснить, оправдаться.

Да что ж это такое?! Ну почему они не могут жить каждый своей жизнью, украдкой не наблюдая за тем, что делает другой? Ответ напрашивался слишком неутешительный, чтобы Арлас согласилась его принять. Оставалось вымещать на роботе злость и раздражение, до тех пор пока накатит такая усталость, что не останется сил ни на что другое. Ни на душевные терзания, ни на бесплодные надежды.

Поединок закончился через пятнадцать минут. Бой был выигран, и андран некоторое время стояла неподвижно, унимая бешено колотящееся сердце и выравнивая дыхание. Хир-Но-Гар бы похвалил ее сейчас за усердие, – эта мысль заставила ее улыбнуться. Хотя он бы и пожурил за то, чем именно она руководствовалась, доводя себя до исступления. Не раз говорил, что в поединке нужна холодная голова, а не эмоции.

– Неплохой бой, – послышалось со стороны входа небрежное, и Арлас, уже почти приведшая в порядок дыхание и сердцебиение, ощутила, как вновь перехватывает дух.

Не в силах поверить в то, что это ей не чудится, повернулась в сторону дверного проема. Нет, не показалось! Там и правда стоял ганнер – стройный, подтянутый, такой красивый, что у нее сердце защемило. И безумно захотелось зарыться пальцами в непокорные светлые волосы, такие приятные на ощупь, ощутить на губах его дыхание. Арлас с трудом подавила никому ненужные желания и вопросительно изогнула бровь.

– Спасибо, – проговорила настороженно, теряясь в догадках, что заставило Дана прийти сюда в такую рань.

Возможное объяснение слишком сильно выводило из колеи, чтобы осмелиться в него поверить. Неужели он специально искал встречи с ней? Ведь ганнер, как один из сержантов-инструкторов, владел доступом к базе данных этого зала и мог видеть, кто и когда его посещает. А она приходила сюда каждый день в определенное время. Нет, глупости! Нельзя даже мысли допускать о том, что Дан и правда пришел сюда ради нее.

– Хир-Но-Гар великолепно тебя натаскал за такое короткое время, – проходя чуть дальше от входа, сказал ганнер. – Он и правда замечательный наставник.

– Так и есть, – боясь спугнуть это кратковременное перемирие между ними, произнесла Арлас.

Им так редко удавалось перемолвиться хотя бы словом. Да и обычно все сводилось лишь к скупым приветствиям, когда случайно сталкивались в коридорах или на занятиях, где Дан учил свою группу. А она еще сильнее сейчас ощутила, как же соскучилась по нему, по тому ощущению близости, которое возникло между ними в первые два дня знакомства.

– Боюсь даже представить, что тебе пришлось сделать, чтобы убедить его начать с тобой заниматься, – едко и многозначительно сказал он, а ощущение хрупкого равновесия вмиг разбилось, как зеркало, брошенное об пол.

– Ты пришел сюда, чтобы оскорблять? – с трудом подавив нахлынувшую злость и обиду, выдавила Арлас.

– Полагаешь, я пришел сюда, чтобы увидеть тебя? – он презрительно сощурился. – Этот зал не твои личные владения, так что сюда вполне может прийти и кто-то другой.

Арлас нисколько ему не поверила, но возражать посчитала ниже своего достоинства. Хочет строить из себя обиженного непонятно на что юнца – его проблемы!

– Что ж, отлично. Не буду тебе мешать. Тем более что моя тренировка на сегодня закончена.

Андран двинулась к выходу, избегая смотреть на Дана, как бы это ни было трудно. Особенно нелегко было удержаться, когда проходила непосредственно рядом с ним и ощутила исходящий от тела мужчины жар. Тело томительно заныло и безумно захотелось хотя бы коснуться ганнера. Но она сдержалась, за что себя даже похвалила. Голос Дана остановил уже у самой двери:

– Не хочешь провести совместный спарринг?

Она пораженно застыла, чувствуя себя так, словно на голову шмякнулся куль с чем-то тяжелым. Медленно развернулась, неуверенная в том, не послышалось ли ей – настолько неожиданным оказалось предложение. Хуже всего, что никак не могла разгадать выражение лица Дана – оно было чуть напряженным и сосредоточенным, губы сжаты, взгляд цепкий и совершенно нечитаемый. Чем он руководствовался, предлагая ей провести спарринг-поединок, оставалось загадкой. Новый способ поиздеваться? Или решил выместить свою злость? От последней мысли внутри тоже начала подниматься уже утихшая было злость. Что ж, Арлас не против попытаться надрать задницу заносчивому засранцу, засевшему в сердце как заноза!

– С удовольствием, – она криво усмехнулась и подошла к нему.

Оба встали в боевую стойку и, кивнув друг другу, отдавая дань уважения противнику, начали кружить по залу, пока не приступая к активным действиям. Хир-Но-Гар всегда учил ее не спешить, а сначала оценить, чего можно ждать от соперника.

Арлас не питала иллюзий по поводу того, что одолеть Дана будет легко. Пусть даже ее учили по особой ксенитской методике, но она прекрасно сознавала, что ганнер третьекурсник. К тому же мужчин его расы с малых лет обучают, как постоять за себя. И пусть она тоже не была изнеженной барышней, сравниться с тем, кто гораздо сильнее физически и опытнее, вряд ли бы смогла. Но это не значит, что собиралась легко сдаться. Ее преимущество – скорость и ловкость, а также цепкий ум, умеющий делать тактические ходы. Арлас никогда не наносила удары бездумно, а молниеносно просчитывала, к чему приведет то или иное действие. Так что Дану придется сильно попотеть, прежде чем справиться с ней. Конечно, после предыдущего поединка она немного вымоталась, но зато мышцы теперь разогреты и готовы к действию, чего нельзя сказать о ганнере.

Она нанесла удар первая, сделав обманное движение, и он едва успел отбить удар. Но перехватить ее руку Дану не удалось – отскочила мгновенно, и, пока ганнер разворачивался, сделала новый выпад. С кем-то менее опытным получилось бы на ура – противник бы не успел среагировать. Но ганнер легко уклонился и сам перешел в наступление.

Арлас – легкая и стремительная – легко уходила из-под его захватов, подпрыгивала вверх, делала подсечки, стремительные контрнаступления, не давая Дану ни на секунду расслабиться. Но вместо того, чтобы рассердиться или проявить недовольство, ганнер хищно улыбался. Ему явно доставлял удовольствие поединок с достойным противником. Хотя считал ли он на самом деле ее таковым – большой вопрос. Арлас поняла это вполне отчетливо, когда вдруг осознала, что все это время он играл с ней в поддавки, желая продлить спарринг. А когда начал действовать серьезно, она уже через минуту валялась на полу, тяжело дыша и ошарашено глядя на стоящего над ней улыбающегося мужчину.

– Неплохо, но можешь и лучше, – резюмировал Дан, протягивая ей руку, чтобы помочь подняться.

Вся досада на то, что опозорилась перед ним и показала себя слабачкой, немедленно испарилась. Как завороженная, смотрела в улыбающееся лицо ганнера и все ее естество томительно ныло.

Арлас ухватилась за руку мужчины, но тут же, мстительно ухмыльнувшись, потянула его на себя и сделала подсечку из положения снизу, опрокидывая ганнера на пол и нависая теперь над ним сверху. То, что она лежит прямо на его теле – таком крепком, разгоряченном боем – заставляло все внутри скручиваться от все усиливающегося томления.

Ганнер, не мигая, смотрел ей в глаза с каким-то странным выражением, даже не делая попыток высвободиться. А когда она ощутила недвусмысленно упирающееся ей в живот свидетельство того, насколько он не остался равнодушным к их близости, все те барьеры, что она воздвигала вокруг накатывающих эмоций, окончательно пали. Арлас издала какой-то полурычащий стон и впилась в губы мужчины – такие твердые и одновременно мягкие, чей вкус до сих пор помнила и желала почувствовать снова.

Она практически терзала его рот, словно мстила за то, что он так долго мучил их обоих. Самое странное, что Дан не сопротивлялся, хотя и не делал ответных движений. Он словно прислушивался к собственным ощущениям, пытаясь выяснить что-то для себя важное. Но когда руки Арлас потянулись к пуговицам на его форме, желая прикоснуться к обнаженной коже, перехватил ее запястья. Андран, оторвавшись от губ мужчины, с удивлением и мольбой посмотрела на него. Целая буря чувств, отражавшаяся сейчас на лице ганнера, пробудила в ней такую же ответную. Ну почему он борется с собой? Зачем, если сам хочет ее не меньше? Только из-за проклятых предрассудков?

– Слезь с меня, – прошипел Дан, с трудом выталкивая из груди эти слова.

– Только не говори, что был против, – с горечью проговорила Арлас, поднимаясь и недвусмысленно касаясь рукой выпуклости в его штанах.

Ганнер резко выдохнул и выругался, глядя на нее чуть ли не с ненавистью. А Арлас вдруг поняла, что не позволит ему так просто отдалиться снова. Сколько можно терзать ее? То отталкивать, то опять давать надежду? Пусть уже решит для себя все окончательно! И не давая ему опомниться, снова провела по напряженной плоти. Дан смотрел со смесью ненависти и страсти, но больше не делал попыток остановить.

Андран ощутила себя победительницей, пусть даже на короткое время. Внутри пробудилась та часть ее натуры, которую она упорно отвергала. Сейчас, с Даном, ей хотелось быть мужчиной. Сильным, властным, берущим то, что принадлежит ему по праву и никому не отдавать. Не подчиняться и позволять себя покорять, а подчинять самой. Она снова прильнула к губам Дана, и в этот раз он ответил на поцелуй, пусть и почти сразу укусил за нижнюю, заставляя выступить на ней кровь. Но тут же, словно извиняясь, зализал место укуса и с не меньшей жадностью стал исследовать рот Арлас. Вкус собственной крови, теперь смешивающийся со вкусом его губ, почему-то только еще сильнее возбуждал.

Арлас снова потянулась к пуговицам на форме, расстегивая их, и ганнер не стал останавливать. Она почти со стоном приникла к обнаженной груди мужчины, лаская и прикусывая кожу, наслаждаясь вкусом и запахом. Желание становилось все сильнее. Ее собственная мужская плоть теперь тоже упиралась в бедро ганнера, а женская часть ее естества истекала соками возбуждения. Но краем все сильнее затуманивающегося сознания Арлас понимала, что не стоит спешить. Дан пока не готов принять ее такой, какая есть. Так что полноценный двойной оргазм ей точно не грозит. Андран вообще считала, что такое бывает редко и об этом остается только мечтать. Никогда еще ни один мужчина не доводил ее до такого. Но с Даном могло бы получиться. Уже сейчас она практически изнывала, желая его до безумия и едва не кончая от одного лишь соприкосновения возбужденной плоти к его телу. Почувствовать его внутри собственного тела, дойти до разрядки женского естества, одновременно с мужской кульминацией! Уже от одной мысли она возбуждалась еще сильнее.

Но Дан, почувствовав упирающуюся в него возбужденную мужскую плоть, задергался и снова попытался прервать физический контакт. Проклятье, ну почему с ним так сложно?! Арлас пробралась рукой ему в штаны и коснулась члена, вызывая у ганнера прерывистый вздох, обхватила ладонью ствол и начала проводить по нему, стимулируя и возбуждая еще сильнее. К большему сейчас ганнер точно не будет готов, она прекрасно это понимала. Следует приучать его к себе постепенно. Но то, что так просто не сдастся, андран уже себе пообещала. Пусть сначала попробует, как это быть с ней, а потом делает выводы. Опустившись ниже, она обхватила ртом его плоть и начала ласкать так, доводя одновременно рукой до разрядки и себя. Когда все кончилось, подняла голову и посмотрела ему в лицо. Прежде чем он окончательно пришел в себя, произнесла:

– Сегодня вечером мы можем продолжить, не останавливаясь только на этом. Если захочешь, мой контакт у тебя есть.

Он не ответил, его глаза медленно приобретали осмысленное выражение. Арлас поднялась, хотя чувствовала себя все еще неудовлетворенной. Женская часть ее естества тоже требовала свое. Ведь у таких андранов, как она, у кого женская натура была сильнее, полноценное удовлетворение от секса наступало только после соответствующего контакта. Андранам мужественного типа в этом плане легче, они редко чувствовали возбуждение в женской части тела. Но Арлас надеялась, что вечером вознаградит себя за терпение. Если сам не позвонит, она сама к нему явится без приглашения. И вряд ли он ее прогонит. Андран видела это по его растерянному лицу и глазам, которые говорили о том, что она уже почти победила.

Не глядя больше на соблазнительное тело, распростертое на полу, чтобы избежать порыва снова на него накинуться и взять то, чего так сильно хотелось, она двинулась к выходу. Настроение, впервые за последние несколько дней, было приподнятым.

Но ближе к вечеру Арлас стала ощутимо нервничать. Прежняя решимость уже схлынула, и она не знала, сможет ли и на самом деле довести дело до конца, если Дан не позвонит сам. Хуже всего, что не решалась поделиться этим с девчонками. Тани была полностью поглощена отношениями с Рендалом, и Арлас не хотела грузить ее своими проблемами. Малышка заслужила немного счастья после всего, что выпало на ее долю. А сероглазый все-таки оказался нормальным мужиком, вопреки опасениям андран. Похоже, он и правда серьезно настроен по отношению к Тани. И Арлас была искренне рада за них обоих, оставляя некоторые сомнения при себе. Все же неизвестно, как Рендал отреагирует на то, что от него скрывают.

Дафи же в последнее время все больше превращалась в мужененавистницу. Вернее, не так. Она, похоже, стойко вознамерилась вести себя в отношениях так же, как поступали с ней. Не обращать внимания на то, что к ней испытывают чувства, безжалостно использовать и делать вид, что это в порядке вещей. Арлас лишь надеялась, что бедняге Люку однажды удастся доказать Дафи, что не стоит в каждом видеть мерзавца Кайла. Рана, нанесенная им, была гораздо сильнее, чем мигарка хотела в этом признаться, но Арлас слишком хорошо успела ее узнать, чтобы не понимать, что с подругой сейчас происходит. Попытка заново слепить разбитое сердце, и при этом отгородить его от новых привязанностей. В случае Дафи дело усугублялось тем, что для мигаров слишком важен физический контакт и совсем обойтись без секса и отношений она не может. Тогда и вовсе впадет в депрессию. А Люк, к сожалению, слишком юный и недостаточно мудрый, чтобы выбрать верную тактику в покорении ее сердца, внушить уверенность и постепенно пробудить ответную симпатию. Как бы то ни было, но грузить Дафи своими проблемами Арлас тоже не хотела. По крайней мере, сейчас, когда она сама не знает, чего ждать дальше от Дана. Все решит сегодняшний вечер.

Сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда прозвучал сигнал вызова на браслете-идентификаторе, а на экранчике высветилось имя Дана. А ведь Арлас уже думала, что он не позвонит. Грузила себя учебой, сидя в одиночестве в гостиной и стараясь отвлечься от терзающих ее мыслей. Дафи куда-то ушла с Люком, Тани была у Рендала, так что, по крайней мере, никто не видел ее взвинченного состояния и не задавал лишних вопросов. Поднеся браслет к уху, внезапно охрипшим голосом Арлас ответила на вызов.

– Приходи, – прозвучало короткое, после чего связь прервалась.

Андран обессилено повалилась на диван, утыкаясь лицом в подушку и облегченно смеясь. Смех был, конечно, скорее истерическим – с ним выплескивалось наружу то напряжение, что владело ею целый день. Только спустя несколько минут андран смогла подняться и начать приводить себя в порядок. Ловя в зеркале свое отражение и видя, как сияют глаза, она уже даже не пыталась обманывать себя и убеждать в том, что чувства к Дану не так уж и сильны. Да она влюблена по уши, раз от самой перспективы провести с ним ночь чувствует себя такой счастливой, как никогда в жизни!

Правда, счастье несколько померкло, когда открывший ей хмурый Дан первым делом, втолкнув в квартиру, быстро огляделся по сторонам, проверяя, не видел ли кто-то, как она пришла к нему. Стыдится ее. Осознание этого болезненно полоснуло по сердцу, и андран с трудом подавила вспышку гнева, рвущиеся наружу едкие слова и желание немедленно уйти.

Но стоило вглядеться в лицо ганнера – бледное, осунувшееся – вместо гнева нахлынула волна нежности. Для него ведь решиться на подобные отношения непросто. Стоит кому-то из сородичей узнать о том, с кем он связался, не избежать насмешек и презрения. Ганнеры все же одна из самых твердолобых рас в Федерации. Стойко цепляются за консервативные традиции и определенные стереотипы. Уже то, что Дан решил попробовать быть с ней, несмотря на свои убеждения, говорило о многом.

– Я рада, что ты позвонил, – сказала Арлас, обвивая руками его талию и прижимаясь к груди мужчины. – Скучала по тебе, по нашему общению.

– Я тоже, – глухо сказал он, и его лицо чуть смягчилось. – Прежде чем продолжить разговор, хотел бы знать, – ганнер отстранился и нахмурился. – Что у тебя с Хир-Но-Гаром?

Арлас рассмеялась – легко и весело, а потом шутливо щелкнула его по носу, отчего он недовольно поморщился.

– Вот ревнивец! Хотя мне даже приятно. Мы с ним просто друзья. И вообще я же не спрашиваю тебя о том, что у тебя с Роуз или другими девицами, которые к тебе липнут, – добавила с нотками неудовольствия.

Он немного расслабился и пожал плечами.

– Это другое.

В ответ на недоуменный и даже возмущенный взгляд Дан добавил:

– Ну, я же мужчина.

Сначала захотелось обидеться, а потом вдруг наоборот стало так приятно на душе. Значит, он все же воспринимает ее как женщину. Только вот мириться с тем, чтобы на него вешались все кому не лень Арлас не собиралась.

– Если ты и правда так считаешь, вряд ли у нас что-то получится, – стараясь говорить холодно и твердо, сказала она. – Я не стану делить своего мужчину с другими.

– Да ничего не было, – вздохнул он, перестав строить из себя мачо. – Не скажу, что не пытался, но это все не то… – Дан помрачнел. – Не знаю, что ты со мной сделала, но после тебя не могу смотреть ни на кого другого.

Чувствуя, как в животе порхают самые настоящие бабочки, Арлас обвила его шею руками и привстала на цыпочки, чтобы прильнуть к губам мужчины. Она больше не могла и не хотела бороться со своими чувствами, получив лучшее доказательство того, что он испытывает к ней то же самое.

Желание накатило неудержимо, как волна цунами. Дан жарко ответил на поцелуй, и вскоре они утратили всякое представление о том, что находится вокруг, отбросили все сомнения и неуверенность. Он подхватив ее под ягодицы и Арлас тут же обвила его бедра ногами, едва не рыча от усиливающегося возбуждения, прижалась всем телом, трясь о его напрягшуюся плоть своей собственной.

Понес к кровати, жадно покрывая поцелуями лицо, шею, плечи, стремясь добраться до груди. Уложив на постель, стал стягивать платье, продолжая ласкать и исследовать желанное тело. Арлас чувствовала себя словно захмелевшей от пронизывающей каждую клеточку страсти. Хотелось поскорее увидеть его всего, также исследовать каждый участок кожи, узнать самые чувствительные места, чтобы каждым прикосновением доводить до исступления.

Но Дан снова замер в самый ответственный момент, уже сорвав с нее платье и замирая при виде того, чего у обычной женщины быть не должно. Арлас закатила глаза и повалила ганнера на спину, с остервенением срывая с него одежду и зная, что не позволит остановиться. Накрыла властным поцелуем губы и заставила покориться своему напору. Жаль, что в этот раз не получится действовать неспешно и медленно, ведь он тогда опять ускользнет. Уже сейчас в его красивых зеленых глазах вновь возникло сомнение.

Мой! Только мой! И теперь тебе так просто не ускользнуть от меня, – мелькали в голове всполошенными птицами мысли, пока она устраивалась на его бедрах и насаживалась на возбужденную плоть мужчины. Если Дан не будет смотреть на так смущающую его часть тела, ему будет легче привыкнуть, перестать придавать такое значение отличиям. Ведь помимо этого она ничем не отличается от других женщин.

Дан постепенно расслабился и стал подстраиваться под ее движения, толкаясь внутри ее лона и лаская грудь и талию, отвечая на жаркие поцелуи. Она достигла разрядки и почувствовала, как Дан, тоже уже на грани, выскальзывает из тела и кончает ей на бедро. Одновременного оргазма двух частей ее натуры не получилось, но ей было хорошо. Безумно хорошо. Уже то, что с ней рядом этот зеленоглазый упрямец, превращало обычный физиологический акт в нечто большее. А ведь еще вчера она и не предполагала, что между ними когда-нибудь это произойдет. Пусть даже Дан все еще упорно отводил глаза от ее мужской плоти, все еще находящейся в полувозбужденном состоянии, он смог себя пересилить.

Небольшой писк на его идентификаторе разрушил очарование момента.

– Это Питт, – пробормотал Дан, глянув на экранчик, и прижал палец к губам, прося ее не шуметь.

Арлас повернулась набок, прижавшись к нему всем телом, и стала слегка поглаживать его грудь, влажную от пота после их близости.

Выслушав то, что сказали ему по внутренней связи, ганнер отключил устройство и с сожалением посмотрел на нее.

– Прости, но тебе придется уйти. Питт сейчас заявится сюда с другими ребятами. Отвязаться не получилось, он ведь знает, что я ничем сегодня не занят.

– Я буду не против провести время с вами, – пробормотала Арлас, испытывая неприятное, грызущее чувство. Почему он решил просто выпроводить ее? Так, словно стыдится, что его с ней увидят.

Взглянув в этот момент на его виноватое лицо, вдруг отчетливо поняла, что так и есть. Он и правда стыдится! И если и собирался иметь с Арлас какие-то отношения, то тайком. Встречаться вот так, урывками, когда никто не видит. А на людях делать вид, что между ними нечего нет.

Стало так больно, что несколько секунд она даже дышать не могла. Потом медленно поднялась и стала одеваться. Может, и стоило бы дать ему больше времени, действовать постепенно, приучая к себе и убеждая, что все, что их разделяет, по большому счету только у него в голове. Но в таком состоянии просто не могла. Чувствовала себя преданной, униженной, вымаранной в грязи. Куда только подевалась выдержанная Арлас, никогда не принимающая поспешных решений и просчитывающая каждый шаг? Она с трудом сдерживала клубящуюся внутри ярость, чувствовала в этот момент к Дану какую-то дикую смесь любви и ненависти.

– Не переживай, тебе ни к чему переживать из-за того, что кто-то узнает о нас. Никаких «нас» просто нет. И не будет.

– Постой, – он тоже вскочил, схватил за руку, пытаясь удержать и объяснить. – Понимаешь, это для меня непросто… Признаться ребятам в том, что мы теперь…

– Как по мне, то все просто, – она рывком сбросила его руку. – Если кто-то тебе по-настоящему дорог, он будет для тебя на первом месте. И его точно не станешь стыдиться показать друзьям.

– Арлас!

Она уже не слушала, на ходу поправляя одежду и прическу и несясь к двери.

– Больше не приближайся ко мне! – крикнула, из последних сил сдерживая слезы.

В этот момент она и правда была твердо уверена, что для нее самым лучшим будет окончательно избавиться от иллюзий и постараться забыть Дана. Уж слишком сильно уязвило то, что он считает ее недостойной себя. Да что он вообще о себе возомнил?!

В следующие несколько дней она усиленно избегала Дана и игнорировала его звонки. Когда он пытался улучить момент и отвести ее в сторону во время перерывов между занятиями, одаривала таким уничижительным взглядом, что оставалось только отступить. Ее не могло успокоить даже то, что он делал это на глазах у друзей, перед кем еще недавно боялся проявить свои чувства. Уж слишком сильной оставалась злость. Арлас же только еще больше себя накручивала, когда кто-то из компании Дана бросал на нее насмешливые взгляды или позволял себе едкие реплики. Плевать, что он сам старался тут же затыкать им рты и виновато смотрел на нее. Она видела во всем этом новое подтверждение того, что его друзья никогда не примут ее как равную, а он сам от этих друзей отказываться не собирается. Она же не собиралась общаться с теми, кто не может принять ее такой, какая она есть.

Увидев Дана однажды вечером на пороге их квартирки, андран смерила его неприязненным взглядом. Как назло, девчонок не было дома, а на ее слова о том, что он зря пришел, ганнер не отреагировал. Прошел внутрь и, в упор глядя на нее, проговорил:

– Прости. Я понимаю, почему ты злишься. Но ты должна знать… Даже если над нами станут насмехаться, как-нибудь переживу. Не хочу больше скрывать того, что к тебе чувствую. Давай прямо сейчас пойдем в клуб. Там как раз сейчас все наши. И я представлю тебя, как свою девушку.

– Не нужно мне делать одолжений, Дан, – процедила Арлас, хоть и понимала, что сейчас лишь из чистого упрямства продолжает злиться. – И тем более идти на такие жертвы, – с сарказмом добавила.

– Послушай, чего ты хочешь от меня? – он устало вздохнул, и она обратила внимание, каким измученным выглядел. В сердце шевельнулось чувство вины, но андран усилием воли подавила его.

– Не знаю, – глухо сказала она. Все еще полыхающая внутри злость смешивалась теперь с горечью. – Стоит ли продолжать мучить друг друга? И ты, и я знаем, что из этого все равно ничего не выйдет. Ты доучишься этот год и вернешься домой, найдешь себе нормальную, в твоем понимании, женщину, которая не вызовет насмешек у сородичей. Вряд ли ты сможешь представить меня в таком качестве родителям, не так ли? – ее губы тронула кривая усмешка. – Да ведь ты даже смотреть на меня без отвращения не можешь, когда я обнаженная!

Он молчал, на его лице читалась мучительная внутренняя борьба.

– Чем больше мы привыкнем друг к другу, тем потом будет труднее обоим. Уходи, Дан! Иди к своим правильным друзьям, возвращайся к своей правильной жизни. И перестань, наконец, меня мучить. Не нужно бросать этих тоскливых взглядов, предъявлять мне какие-то упреки, преследовать. Хватит уже! Сыта этим по горло. Все, чего хочу, это просто забыть о тебе.

Его лицо словно окаменело, в глазах отразились обида и ответная злость. Похоже, она все же достигла желаемого. Только почему от этого выражения в его глазах вся ее злость испарилась, а осталось лишь осознание глупой и непоправимой ошибки.

– Хорошо, все будет так, как ты хочешь, – процедил Дан, смерив ее ледяным взглядом. – Я больше даже не посмотрю в твою сторону. Не стану больше унижаться.

– Никто тебя и не просил этого делать, – выдавила она, хотя наружу просились слезы отчаяния от осознания того, что сама все испортила между ними окончательно.

Дан развернулся и ушел, оставляя Арлас совершенно сокрушенной и потерянной. Опустившись прямо на пол и подтянув колени к груди, она горько зарыдала, чувствуя, как все внутри выкручивает наизнанку от раздирающей сердце боли. А гордость и осознание того, что это и правда будет для них лучшим выходом, поскольку он никогда не сможет по-настоящему признать ее своей спутницей жизни, удерживали от того, чтобы кинуться за ганнером следом и попытаться все исправить. С самого начала не стоило даже надеяться на что-то.

Нет, она сильная, она сможет выкинуть его из головы рано или поздно. Арлас повторяла это, как молитву, уставившись расплывающимся от слез взглядом прямо перед собой и до крови закусывая нижнюю губу.