Мастер искажений (авторский вариант)

Глава 4

Народу на совещании у генерала сегодня было немного. Да оно и понятно: после разгрома главной базы Картеля и зачистки соседних пиратских гнёзд дивизия отошла на отдых. Большая часть комсостава разъехалась по заслуженным отпускам. Кроме Мистивира, который как всегда вынужден был торчать на станции.

Офицеры дружно встали, приветствуя генерала, отдали честь. Под потолком высокого, отделанного настоящим деревом брифинг-зала прокатилось многоголосое: «Слава Императрице!». Все сели, старший ворон привычно занял место с краю. Он редко участвовал в обсуждении, довольствуясь наблюдением, и это устраивало всех. Заодно коллеги вежливо делали вид, что не замечают: на планшет Мистивира вместо штабных документов закачана книга. Наглеть и читать при командовании художественные романы старший ворон себе не позволял, но новинки по специальности или по корабельному делу просматривал регулярно.

Вот и сейчас Мистивир открыл интереснейший труд по навигации. Времён первой экспансии, он был откопан на одной из погибших колоний и никогда не переводился. Древний вариант русского давался Мистивиру с огромным трудом, но он с упорством пёр к цели, одну за одной беря главы измором. Это было занятие куда приятнее всевозможных нудных «штабных разборок», на которых старшему ворону было положено присутствовать по званию. А ещё помогало хотя бы внешне спокойно высидеть до конца совещания.

За прорыв обороны в системе с хроноканалом и за спасение бойцов во время выброса энтропии ворон получил бронзовую медаль «Звезды доблести». Генерал хоть и оглашал сегодня приказ с кислой рожей, но по части медалей никогда не мелочился. Раз уж сразу несколько командиров соединений подали наградной рапорт на старшего ворона — так тому и быть. Но вот дальше… Отклонить просьбу свежеиспечённого кавалера «Звезды», скажем, покинуть станцию для отдыха генерал не имел права, ибо тем самым нарушил бы одно из неписаных, но от этого не менее строгих традиций Легиона.

Да и понял генерал уже давно, что первая ненависть к военной службе у ворона прошла. За последние годы слова «Легион — меч человечества» перестали для Мистивира звучать абстрактным патриотическим лозунгом. К тому же выполнять порученное ему дело халтурно и не до конца Мистивир не привык. Даже получи он возможность нелегально снять угольно-чёрные браслеты ворона, дезертировать бы не стал.

Едва совещание закончилось, Мистивир сразу направился в отдел кадров. Близкий уже отдых манил, нашёптывал. Виделись не стены и потолки станции — бескрайний купол неба над бесконечным простором моря. Мелькавшие в коридорах по пути, как в калейдоскопе, лица, обрывки приветствий и чужих разговоров скользили мимо сознания. Кто-то божился загнать нерадивых техников до макушки в палубу, другой радостно оповещал сослуживца, что график дежурств перестроили, и очистка главного ангара приходится теперь на чужую смену. Переступая порог нужного кабинета, Мистивир ощущал себя забитой девицей, которая, первый раз не спросясь мамы, пошла на пляж в открытом купальнике. Бледнел, краснел, ладони покрывались испариной, взгляд горел, сердце стучало как бешеное.

— Здравия желаю, лейтенант. Что с моей заявкой?

Ничего страшного случиться не могло, вариант ответа мог быть только один. Но почему-то Мистивир никак не мог успокоиться. Задрожали руки, спина покрылась потом.

— Здравия желаю, господин старший ворон. Вот.

Лейтенант отдал пластиковую карточку. Не желая считывать через общий канал, Мистивир приложил её к интерфейсу на руке. На сетчатку глаза спроецировалось изображение. «Отказать»… Дальше шло какое-то обоснование, вроде «в связи с существенным убытием комсостава на отдых». Это уже не имело значения.

— Спасибо, лейтенант.

Ровным и плавным движением, ничем не выдавая своего состояния, Мистивир вышел из кабинета. Огонь в душе погас, оставив после себя лишь пепельную пустыню.

Оказавшись на улице, Мистивир с силой рванул ворот форменной рубашки. Сейчас он душил, ощущался самым настоящим собачьим ошейником. Поступить так генерал мог только в том случае, если имел категоричный приказ не выпускать Мистивира на отдых за пределы системы. Значит, тот, кто загнал его в армию, ещё тогда докопался до главного источника силы молодого Мастера. Все знали, что Мастера искажений внутреннюю силу для переделки окружающего мира черпают из эмоций. Потому-то они завсегдатаи театров, просмотров новых иллюзор-фильмов, любители разнообразных соревнования, где азарт кипит вулканом. Для внутреннего пользования была информация про «особые источники». Некоторые действия вызывали особенно сильный резонанс, после которых Мастер мог гору своротить. Великие мастера свой источник особо не скрывали, они и без него могли любого стереть в порошок. Так, к примеру, ректор академии искажения любил поесть, а для этого стал великолепным поваром. Те же, кто послабее — таились.

Особенно такие, как Мистивир. Его особым источником были постельные утехи с девушками. Не просто секс. По мелочи пополнить запас сил можно и просто переспав. Но не так уж и много выходило, получалась хоть и сильная, но рядовая эмоция. А вот если партнёрша вся отдалась взаимному чувству, затрепетала на пике совместного удовольствия… Причём, её ответное чувство должно быть чистым, искренним. Вот тогда Мистивир мог по силе поспорить даже с Великими Мастерами.

В подобном состоянии заставить браслеты на руках умолкнуть, выгореть — сущий пустяк. Проблема была в том, что на станции найти себе подходящую девушку невозможно. С детства впитанный страх перед воронами мешал, не давал никому из встреченных на станции девчонок отдаться ему искренне и до конца. Зато на какой-нибудь густонаселённой планете отыскать любительницу экзотики — запросто. Хоть кто-то на миллион, да обязательно попадётся… Но тот, кто семь лет назад загнал Мистивира в Легион, про его источник знал и решил подстраховаться. И от этого Мистивир сейчас чувствовал себя чем-то средним между рабом и домашним животным. Остро как никогда захотелось бросить всё и сбежать.

Начальник смены КПП военного городка отдал честь и отрапортовал:

— Господин ворон, к вам гостья. Согласно инструкции ждёт в комнате при КПП, — после чего негромко добавил. — Господин ворон, вы, пожалуйста, если ждёте кого-то, предупреждайте. Мы его по-человечески встретим. Сами знаете, какие у нас неудобные комнаты для посетителей.

— Жду?

— Ну да. Пришла. Хороша… В паспорте отметка стоит, что вы хотите её видеть. И виза от безопасности, что допущена на закрытую территорию, кроме секретных объектов.

Мистивир невозмутимо кивнул. Одновременно попробовал вспомнить, кто это мог быть. В голову ничего не приходило. Впрочем, кто бы это ни был, не на КПП же им разговаривать?

— Хорошо. Проводите её до моей квартиры. Скажите, я подойду.

Сам же ленивым шагом направился сначала в гарнизонный магазинчик. Продукты он любил выбирать сам, а не по экрану монитора, доставку всегда оставлял на крайний случай. Но и возвращаться обратно к ближайшему супермаркету не хотелось. В холодильнике же, насколько он мог вспомнить, хоть шаром покати. А кто бы ни была гостья, разговаривать лучше за ужином.

Дверь с лёгким шорохом убралась в стену, открывая путь в комнатушку, служившую одновременно и прихожей, и гостиной. Гостья сидела на жёстком стуле в углу. Мистивир застыл на пороге. Лучи заходящего солнца из большого окна-имитатора на стене падали на гладко причёсанную девичью головку, золотили толстые косы цвета… Ему показалось, словно на космическую станцию заглянул кусочек спелого пшеничного поля. Мистивир моргнул, решив, что служба его окончательно довела до того, что начались провалы в памяти. Такую хорошенькую девушку он бы обязательно запомнил, даже встреться они мельком на улице. А она тут, если верить охране, вообще по личному приглашению.

Девушка при виде хозяина вскочила на ноги и теперь стояла, краснея и не зная, с чего начать. Мужчина как можно теплее улыбнулся. Приглашать гостью в спальню он пока не собирался, поэтому, повинуясь команде, из пола выдвинулся второй стул и небольшой столик. Туда Мистивир поставил бутылку лёгкого безалкогольного напитка, пару бокалов и конфеты.

— Прошу вас.

Сам тоже сел и уставился на незнакомку. Гостья под его взглядом ещё больше покраснела, опустила глаза в пол, комкая рукой дешёвую ткань платья.

— Вы присаживайтесь, присаживайтесь, в ногах правды нет, — кивнул Мистивир на стул, с которого девушка поднялась. — Я вас слушаю.

— Я хочу умереть, господин ворон, — вымолвила гостья неожиданно твёрдо, оставшись стоять. — Я знаю, вы имеете право палача. Там ещё заявление от руки надо? Скажете как надо, я напишу.

Первой мыслью Мистивира было выгнать дуру взашей и посоветовать выпить яду. Потом заметил ошейник. До этого его прикрывал шарфик, но сейчас он слегка сбился, обнажая ярко-алый обруч.

— Начитанная идиотка, — пробормотал он еле слышно. — Ну, за чем другим ко мне хорошенькие девушки ещё могут прийти?

Мистивир разлил напиток по бокалам. Подтолкнул один из них гостье и положил рядом конфету. Повинуясь его настойчивому взгляду, девушка села, выпила несколько глотков. Можно было просто посмотреть её досье в базе, уровня доступа Мистивира хватало. Но затылок будто обдало холодком, заставив остановиться. Предчувствие, которое несколько раз уже спасало ему шкуру во время десантов.

— Тебе так сильно хочется умереть? Чего ты вообще начудила, что тебя наградили этой штукой?

— Я… Понимаете, господин ворон… — она замялась, теребя в пальцах кончик золотой косы. — Я работаю официанткой в заведении некоего Салима. Его многие знают. Наверное, и вы.

— Салим? Салим-веселый? — Мистивир посмотрел на гостью уже совсем по-иному. — Хм, местечко ещё то. Приёмная одного из дорогих и экзотических публичных домов. Странно. Не похожа ты на тамошних девиц.

— Я потому и… — мучительно покраснела девушка. — У меня контракт по социальной адаптации, — она вскинула на мужчину полные слёз глаза. — А сегодня на меня повесили обманом крупную сумму. И вот это. Или пожизненно работай за еду, или иди шлюхой, — гостья закусила губу, видимо, чтоб не разреветься. — Лучше умереть.

— С ума они сошли в социальном центре, направлять в публичный дом! Голову отверну, честное слово. Я помогу с контрактом, уйдешь от Салима.

Про себя же Мистивир подумал, что смазливая мордашка на него действует расслабляюще. Иначе как объяснить внезапный приступ человеколюбия?

— Он всё равно меня достанет. Или не он, так другой. Я одна в вашем времени. Зачем вы меня тогда вытащили! Оставили бы подыхать в той тюрьме… — девушка зашмыгала носом.

Мистивир понял, что на пару секунд перестал дышать. К горлу подступил комок. Вот оно, его спасение! Красивая девушка, и главное — у неё нет впитанного с молоком матери страха перед воронами разрушения! Осталось подвести девушку к нужному варианту.

— Хорошо. Я исполню твоё желание. С тебя пятнадцать тысяч.

— Пятнадцать! — побелела гостья. — Да я и за год столько не заработаю…

Продолжить или вскочить и гордо хлопнуть дверью Мистивир ей не дал. С трудом подавил улыбку: пришла умереть, но стоило услышать сумму — как сразу вскипела. Правильно. Кажется, заметила и сообразила, что выглядит глупо.

— Всё имеет цену, ты сама это понимаешь. Особенно для меня: я нормально со станции в отпуск не могу съездить уже года три. Остаётся заказывать развлечения сюда, но это дорого, — Мистивир напустил на себя скучающий вид. — Хотя… Если согласишься, сможешь расплатиться по-другому.

— Как? — прошептала гостья.

Уже поняла: в глазах открыто читалось «всем вам мужикам только одно надо». И такое презрение, что Мистивир едва не отвёл взгляда.

— Натурой.

— Вы, господин ворон, и вправду меня хотите? — взглянула она прямо, опять затеребила кончик косы, в глазах — сомнение и ещё что-то непонятное. — Неужели с вашей зарплатой вы не можете себе позволить роскошную женщину, а не социально опасную нищенку?

— Нет, желаю хоть что-то получить за свою работу! — в голосе прорезалась строго выверенная доля раздражения.

В висках стучало: сила рядом, рядом, рядом, не упусти, хватай! Но нет, нельзя. Надо быть осторожным. Подобрать аргументы именно так, чтобы гостья поверила. Мистивир внимательно посмотрел на девчонку. Солнце в вирт-окне, повинуясь программе, уже ушло из комнаты, волосы гостьи в серых вечерних сумерках стали тускло-белесыми. Лицо бледное, под глазами стали заметны круги. Измотанная человеческой подлостью и безнадёжностью. Молоденькая, но уже не верящая в жизнь. Непорочная, измученная страхом.

— К слову, ты хорошенькая. Да, хочу, — он достал ещё одну бутылку и плеснул себе в новый бокал уже вина. — Хотя как представлю, сколько потом бюрократической волокиты будет с исполнением твоего желания, — и прикидываться не нужно, голос стал хриплым от беспокойства. — Должен я хоть что-то получить взамен? Ты, конечно, можешь подумать, что я сейчас похож на Салима. Но будем разумны. Во-первых, я не настаиваю, передумаешь — остановлюсь в любой момент. И во-вторых, это разовый крайний случай, за который ты не деньги получаешь, а меняешь услугу на услугу. Да, второй раз предлагать не буду и отметку в паспорте сотру. А любой другой ворон на станции — мой подчинённый.

В глазах девушки промелькнуло замешательство, но она тут же спрятала своё смущение за располагающей улыбкой. Всё равно по лицу гостьи можно было без труда определить, как её мысли беспорядочно мечутся. Хорошо знакомый с подобным состоянием Мистивир сидел, неторопливо допивая вино и вроде бы слушая зазвучавшую по приказу негромкую музыку. На границе восприятия — но так, чтобы она подстёгивала ощущение внутреннего беспокойства. В результате Мистивир почти не сомневался. Попробуй он надавить, попробуй манипулировать эмоциями — откажется. Но сейчас девушка цепляется за разум и логику как за соломинку в море отчаяния, и не понимает, что подсунутая ей логическая цепочка фальшивая от начала и до конца.

Наконец гостья несмело встала.

— Хорошо. Если такова ваша цена — я согласна, — девушка склонила голову и потянулась за спину, торопясь расстегнуть замок платья.

— Ну не прямо же здесь, — чуть снисходительно, но тепло остановил её Мистивир. — Удовольствие должно быть для двоих всегда, даже если ты твёрдо решила, что это твой первый и последний раз.

И сразу через интерфейс на руке отдал приказ открыть доступ во внутренние комнаты. Затем личным кодом заблокировал входную дверь. Теперь вскрыть квартиру ворона сможет лишь прямой запрос командира дивизии. Мягко взял руки девушки в свои. Неудивительно, что она так и не смогла расстегнуть платье, хоть и пыталась. Пальчики ледяные, дрожат, плохо слушаются. Дышит прерывисто, сердце колотится часто-часто — будто у крошечной белой мышки из живого уголка, попавшей в руки злому мальчишке. Так баловался один хулиган-одноклассник в школе его детства… Отбросить воспоминание, не время. Мистивир коснулся гостьи своими способностями. Состояние девушки не годится, особенно с учётом того, что от дефлорации неизбежно возникнут неприятные ощущения. Нужно настроить её на верный лад.

— Пойдём.

Спальня была почти пустой. Мистивир так и не смог считать здешнее офицерское жильё домом. Кровать, в углу — книжный шкаф: осталась ещё от гражданской жизни у Мистивира слабость к настоящим, отпечатанным на пластике книгам. Роскошь для тех, кто может позволить. Машинально ворон отметил про себя, что при виде шкафа с книгами взгляд гостьи жадно загорелся, затем обратно потух. А вот полка с наградами в прозрачных коробочках девушку не заинтересовала. Хотя, может, она в них просто не разбиралась?

Мистивир на ходу незаметно отправил заказ в службу доставки, заодно первый раз порадовался внедрённым под кожу интерфейсам для связи с информ-сетью. Усадил девушку на кровать рядом с собой. Настроил свет так, чтобы он постепенно и незаметно переходил в полумрак, а в нужный момент заиграла подходящая музыка. Вскоре тумбочка рядом с кроватью превратилась в импровизированный столик, который ломился от разных вкусностей. Вершиной этой «поляны» была небольшая бутыль ягодной настойки, в меру сладкой и совсем не крепкой. Стоило пригубить бокал, как во рту ощущался вкус нескольких миров. Мистивир с удовольствием отметил, что девушка явно была голодная, да и от нормальной еды отвыкла. Но и нажираться сломя голову не стала. Видимо сработали вбитые в детстве правила поведения, поскольку ела она аккуратно.

Мистивир хорошо умел ухаживать за девушками. Гостье сейчас нужно самое обычное участие, слушатель, которому можно высказать наболевшее на душе. К этому Мистивир её аккуратно и подвёл. И слушал не для формальности, пропуская слова мимо ушей, а внимательно. Поэтому не удивился, когда в подступившем полумраке девушка медленно подняла руку, нерешительно провела кончиками пальцев по тёмным прядям, потом по щеке, шершавой от короткой, выросшей за день щетины. Когда мужчина в ответ осторожно прижал её к себе, девушка не отстранилась. Ладони почти неощутимо провели по волосам, заскользили по спине, ощущая, как тает от бережных прикосновений напряжение гостьи. Она потянулась к застёжке платья, и в этот раз его получилось снять без заминки. Также быстро расправились с форменным кителем и рубашкой. Щёлкнул, распадаясь, обруч на шее.

Горячие обнажённые тела касались друг к другу. Мужские руки скользили по волосам, спине, ягодицам девушки, а та с силой прижималась к нему. Её остренькие, напряжённые соски упирались в грудь Мистивира, словно два необыкновенных бутона ещё нераскрывшегося цветка. Наконец губы встретились и соединились, не в силах расстаться. Ладонь накрыла и слегка сжала жаждущее ласки, мягкое и одновременно упругое полушарие девичьей груди. Девушка, вздрогнув, прижалась низом живота к бедру Мистивира. Покраснев от смущения, но уже не контролируя желание, провела рукой в паху мужчины, лаская его там. Выгнулась и застонала от ответной ласки.

Мужчина вошёл осторожно, одним движением. Последняя преграда была сметена, и тонкий девичий вскрик, наполненный одновременно болью и счастьем, полетел по комнате. Секунду или две Мистивир не двигался, чтобы девушка привыкла к новому для себя ощущению, затем принялся неторопливо наращивая темп.

— А-а-а-а!

Крик накатившего наслаждения раздался одновременно. В пересохший колодец силы, который последние годы изводил душу Мистивира пустотой, хлынул поток энергии. Восторг захлестнул его с головой, и не поймёшь, от чего наслаждение было сильнее — от плотского оргазма или от вернувшейся силы. А в руках мужчины так же трепетала от наслаждения девушка. Мистивир сейчас так щедро расплёскивал вокруг себя силу, что, не задумываясь, снял у девушки все неприятные ощущения от первого раза. Стал с ней единым целым, разделил один на двоих свой восторг и свои ощущения. Можно было бы остановиться, немедленно запустить давно готовый план бегства — сил уже хватит.

Но девчонка пьянила его не только радужными токами силы, но и как мужчину, который уже не помнил, когда на его ласки отвечали столь охотно и страстно. И если задумавший дезертирство ворон мог бы, пожалуй, расчётливо оторваться, то мужчина не в силах был совладать с желанием завершить начатое, насладиться желающей его женщиной сполна.

Потому он уложил её на спину и, не переставая целовать плечи, губы, шею, развёл бёдра. Стоило возбужденной плоти проникнуть в узкое лоно, девушка коротко застонала, потом восхищённо вздохнула. Мистивир начал медленно двигаться внутри, и искрящаяся горная речка сил превратилась в бушующий поток. Ворону казалось, что он захлёбывается в разноцветных волнах. Никогда до этого он не получал столько силы разом. А может, просто отвык, забыл? К восхитительному ощущению бурлящего в крови искажения, готового выплеснуться изменениями мира, добавлялось мужское удовлетворение от обладания молодой женщиной, неравнодушной к плотским радостям.

По телу девушки пробежала затухающая судорога наслаждения. Мистивир перевёл дыхание и привычно отправил сверкающую каплю силы в лоно нечаянной подруги. Всё, теперь его семя не приживётся, даже если женщина готова была зачать. Девушка что-то пробормотала, уткнулась ему в грудь, задышала ровно.

— Нет, дорогая, спать я тебе не дам!

Мистивир вскочил. Одна из стен комнаты сдвинулась, открывая доступ в шкаф. Мистивир лихорадочно начал там рыться, одновременно готовясь к побегу. Первым делом — подчистить память охране КПП и компьютерам жилой зоны. К нему никто не приходил. На это уйдёт немало полученной энергии, но должно хватить на всё. Потом — сформировать липовый приказ на отпуск. Заказать билет на ближайший лайнер, подготовить фальшивые записи камер наблюдения. Станцию он покинет опять с почти сухим резервом, но они выберутся… Поймав себя на подсчётах, Мистивир усмехнулся, всё-таки Легион здорово его изменил. Прежний столичный франт был самовлюблённым эгоистом. Отозвал бы у девушки рабский контракт, может, кинул на счёт немного денег. И бросил. А как она разберётся с Салимом или с расследующими побег дознавателями — не его дело.

— Жить хочешь? Вижу, да. И я тоже хочу. Тогда одевайся. — Мистивир кинул девушке брюки и рубашку из гражданского комплекта, сам торопливо принялся натягивать парадный мундир. — У нас с тобой пара часов, чтобы убраться со станции. Успеем — мы свободны.

Потом всё-таки не удержался, сел на кровать, обнял девушку, поцеловал и спросил:

— Давай на ты. Я — Мистивир. Как зовут тебя, чудо?

— Лена.