Мастер искажений (авторский вариант)

Глава 19

В столицу на «Игле» они пробираться не рискнули. На административной границе сектора вышли на транзитном вокзале и купили билет на лайнер. Если кто-то всё же заинтересуется, со стороны — поведение совершенно естественное. Проверка судов в столичном порту жёсткая и дотошная. Когда не надо везти крупный груз, на пассажирском лайнере обернуться туда-обратно получится и дешевле, и быстрее. Трёхдневный полёт напомнил Лене, как они отправлялись на Малик… разве что каюту Мистивир в этот раз взял на двоих.

Уже на месте Лена ожидала проверку, заранее содрогаясь: сразу вспомнились родное время и аэропорты, где заставляли раздеваться чуть ли не догола. И оказалась разочарована. Всех пассажиров на выходе из трубы перехода заставили пройти через нечто, похожее на рамку металлоискателя, потом отдельно провели от макушки до пяток ручным сканером — и всё. Заметив кислое выражение лица у Лены, Василий негромко пояснил:

— На самом деле проверяют гостей чуть ли не до атомов. Заметят хоть что-то подозрительное — попросят отдельно постоять в трубе детектора. Но для остальных основные проверки ведутся совершенно незаметно. Крайне дорого — зато никаких неудобств туристам. Полезно для имиджа столицы Империи.

Стоило выйти из трубы перехода в центральный зал, как Лена замерла от восторга, перестав дышать. Вместо стены полукольцом встречало сплошное окно от пола до потолка, за которым виднелась планета. Внизу как раз пробегала граница дня и ночи, так что если смотреть в одну сторону — под ногами шапки облаков, смутные очертания континента и моря, а по другую сторону — бархатная чернота, которую разукрасили миллионы искр и пятна огней городов. Мистивир и Василий переглянулись, вспоминая себя.

Приехав сюда в первый раз, оба вот также стояли и заворожённо любовались зрелищем. В зале не виртуальная имитация, как на обычных вокзалах, а и в самом деле настоящее панорамное окно. Но сейчас времени было мало, поэтому мужчины подхватили девушку под руки и повели в сторону лифта. Расстроиться Лена не успела: оказалось, что лифт тоже прозрачный весь, кроме пола. Они удачно успели первыми, и удалось встать с краю. Чувствуя, как сердце замирает и пытается выпрыгнуть то ли от страха, то ли от восторга, Лена смотрела: кабина с орбиты «падала» вниз, пронзая сначала черноту космоса, затем — понемногу густеющую и наполняющуюся нежными красками рассвета атмосферу.

Зал наземного пассажирского терминала был похож на огромную миску, куда выплеснули цветной шипучей газировки: тысячи людей и нелюдей, все торопятся-спешат в разные стороны, и никаких указателей… Тут Лена вспомнила про полоску интерфейса, которую выдали каждому пассажиру на выходе из лайнера. Стоило прикрепить её к виску, как перед глазами вспыхнули хорошо знакомые ещё по Шереметьево вывески и указатели. Одновременно над каждым существом загорелась точка маркера. Тыкаешь в неё пальцем, и от тебя к помеченному человеку бежит полупрозрачная полоска трекера. Хочешь не хочешь, а даже в такой толпе не потеряешься.

Одновременно в глаза полезла назойливая реклама. Лена невольно замотала головой, заморгала, когда со всех сторон посыпались ролики и призывы покупать туры и экскурсии по столице именно у них. И тут всё пропало: оказалось, Мистивир открепил полоску.

— Здесь фильтры настраивать надо. Но сейчас нет смысла терять время. Я и без указателей знаю, куда нам идти.

Он крепко взял девушку за руку, и все трое принялись пробираться через толпу. К удивлению Лены — поперёк общего потока, не к спуску в подземку, а на улицу. Оказавшись на крыльце, девушка вытаращила глаза, ошалело оглядываясь по сторонам. Опять совсем не то. После орбитального лифта и толпы инопланетян она и здесь ждала роботов, тучи снующих во все стороны летающих машин, как в фантастических фильмах своего времени. Вместо всего этого — небольшая полупустая площадь с фонтанами и скульптурами. В углу — ряд автоматических магазинчиков по продаже разнообразной мелочи, которая внезапно может понадобиться приезжающему или отъезжающему. А дальше — самый настоящий лес, отделённый от площади ажурным декоративным забором с табличкой «Заходить за ограду строго запрещается».

Мистивир перехватил удивлённый взгляд и сразу объяснил:

— Полоса безопасности в сорок километров. Полностью гарантирует защиту зоны лифта на земле и в воздухе как от случайных аварий, так и от злого умысла. Чтобы не выглядела голой плешью, засадили деревьями. Но соваться туда очень не советую. Повезёт, если служба безопасности перехватить успеет. Если нет, то автоматику там параноики делали: пепел в урну — и родственникам.

Лена поёжилась. Желания выяснять, шутят над ней или говорят правду, не возникло.

— Любой транспорт, — продолжил Мистивир, — кроме подземных линий метро, запрещён. Обычно идут на линию первого уровня — она самая медленная, — выходят на стоянке такси и там уже берут машину до гостиницы. Нам надо не в центр, а в один из спальных районов. Мы сразу садимся на самую быструю ветку шестого уровня. По ней совсем недалеко, всего четыреста километров. Минут сорок — и на месте.

Лена машинально кивнула, одновременно затеребив кончик косы. В космосе она про расстояния не задумывалась: там они во всех смыслах астрономические и для гуманитария — абстрактные. На Малике всё было под боком, и ощущала она себя совсем как в родном времени. И только сейчас осознала разницу: здесь четыреста километров — «недалеко» и «быстро».

В вестибюле скоростной ветки было почти пусто. Никаких турникетов, лишь около входа — ярко-синий столбик с надписью «оплата». Копируя Мистивира, Лена опустила пластинку терминала в прорезь на столбе — проезд был включён в билет любого пассажирского корабля. Втроём они прошли к лифту. Простая открытая платформа. Лена смело шагнула на неё, за ней — остальные. Мистивир ткнул пальцем в сенсор на стене, и всё поехало вниз.

— А как оно работает? И материал пола странный. Забавно, словно на подушке стоишь. Магнитные захваты, ещё что-то? Или какие-нибудь нанополозья в стенах?

— Да ничего подобного, — равнодушно ответил Мистивир. — Эта платформа вообще не существует. Иллюзия. Здесь глубина приличная, так что стоит гравитационный лифт. Но человеку сложно заставить себя шагнуть в отвесную шахту. Поэтому проектор изображает для тебя видимость твёрдой платформы, а держит на самом деле обратный поток гравитации.

— Ой… — Лена почувствовала, как в животе собрался нехороший ком, и пожалела, что спросила вообще.

Станция до боли напомнила Лене, как она ездила в Питер: такое же декорирование стен и потолка с помощью света, вдоль перрона — глухие стены и в них — двери для посадки на поезд.

Стоило оказаться в вагоне, как стала заметна разница. Здесь не было стоячих мест, а скорее, как в купейном вагоне: широкий коридор и сбоку — входы в ячейки на четыре кресла. Некоторые ячейки перекрывало что-то вроде двери в тон общему серо-синему интерьеру, другие были свободны целиком или частично. Василий выбрал пустую и, когда все сели, провёл пальцем по полоске сенсора. Их ячейку от коридора сразу отгородила стена.

— Светошумовая завеса, — пояснил он. — Можно активировать, если купе заполнено не меньше чем на три четверти. Знак, что занято и посторонних не желаем. Всё. Можно отдыхать.

Вагон двинулся настолько плавно, что Лена не заметила. На небольшом дисплее надпись «Центральный космопорт» сменило название другой станции.

— Мороженое пока хочешь? — поинтересовался Мистивир.

— Ага. Я люблю клубничное.

— Помню.

Мистивир ткнул пальцем в экран. Пару минут спустя через завесу вкатился небольшой цилиндр, и Лена в первый раз увидела, как расплачиваются здешним аналогом наличных. Она, конечно, знала, что в поездках на чужие планеты оплачивать заказ по биометрической идентификации неудобно и стоит процент с покупки, вот путешественники и носят с собой небольшую сумму на текущие расходы, пополнить же её можно бесплатно в стационарном отделении любого банка. Но смотреть, как Мистивир сует цилиндру вроде самую обычную купюру, автомат её заглатывает и сразу возвращает, а на пластиковой банкноте цифра «100» меняется на «97», было диковато. дальше словно из воздуха на плоской верхней крышке возникли три стаканчика, и за потрясающий вкус мороженого, который умудрялся меняться в процессе еды, Лена была готова простить будущему любые странности.

Вышли они на похожей станции, разве что дизайн интерьеров был иной: стены сложены из брёвен, крыша — из соломы, а двери прикидывались грубо сколоченными дубовыми досками. С помощью лифта они перебрались на ветку первого уровня, где перрон был открытый и отделён от тоннеля не глухой стеной, а прозрачной перегородкой. Да и вагоны по конструкции салона напоминали привычное метро двадцать первого века с боковыми сиденьями и стоячими местами. Ехали недолго, минут семь, и сразу поднялись наверх.

Улица Лену разочаровала. Никаких роботов или снующих во все стороны летающих машин. Обычная пешеходная улица, между тротуаром и домами — широкая полоса газона с высокой травой и деревьями. Дома-пятиэтажки — не бруски хрущёвок, конечно, а каждый со своими украшениями и расцветкой, но сохраняют некий единый безличный стиль. За каждым домом — просторный двор, с деревьями, площадками и ещё чем-то. Но и во дворах, и на улице немноголюдно. И не спишешь на ранний час: по местному часовому поясу уже десять.

— В домах этого района площадь продают метражом, — пояснил Мистивир. — То есть, выкупаешь нужное тебе число квадратов, а внутри них как тебе удобно, так и сделают. Хочешь — жилую квартиру, хочешь — офис или студию. Мало кто селится здесь надолго, так что на новые лица не обращают внимания…

Дальше Лена перестала слушать, наконец-то отыскав в окружающем пространстве долгожданные признаки мегаполиса будущего. Вот откуда-то ветер принёс непонятный мусор — и сразу же в тротуаре открылся потайной люк, похожий на многоножку робот ловко поймал мусор на лету и мгновенно скрылся в следующем люке. А в траве, оказывается, ползали черепашки-хамелеоны, поливая газон и что-то там обрабатывая.

Стоило войти в квартиру, как сразу появилось давящее ощущение заброшенного помещения. Вроде и уборка работает отлично, нигде ни единой пылинки, но есть какой-то запах или наоборот, отсутствие запахов, которое улавливает больше не нос, а разум. Да и безликий интерьер в серо-зелёных тонах, скопированный из какого-то журнала или каталога по ремонту, тоже нагонял тоску.

— Располагайтесь. Квартира чистая. Я и на подходе проверил, и здесь все мои отметки целые. Её мне сделали… — Мистивир усмехнулся, — в благодарность за одну услугу.

Лена быстро всё осмотрела, затем села в кресло и грустно констатировала:

— Надеюсь, мы тут ненадолго. Комнатка крошечная, в холодильнике пусто. Или заказывать будешь?

— Мы тут на полчаса, — ответил Мистивир. — Если коротко. План такой, — сказано было тоном, не допускающим возражений. — Каждый молодой Мастер искажений хоть раз, но получает предложение нарушить закон. Тех, кто соглашается… ловят.

— Один ты такой умный, что не попался, — съязвила Лена и посмотрела на Василия, мол, почему он молчит? И не спорит, хотя командиром вроде бы назначили его.

Мистивир остался к подколке глух.

— Подозреваю, не один. Но с криминалом я дела никогда не имел и денег не брал. На больших суммах из ниоткуда, к слову, глупцы обычно и попадаются. Было таких случаев у меня всего три. За первый мне сделали эту самую квартиру. Я тогда подумал, что хорошо иметь безопасное убежище, про которое точно никто, особенно Коллегия, не знает. Второй случай сейчас не имеет значения. А вот третий… Вы сталкивались с типом людей, который считает, что они имеют право что-то сделать уже потому, что могут, и плевать им на то, сколько при этом доставят проблем остальным? Они умные, а остальные, которые живут с оглядкой на окружающих — дураки.

Василий кивнул. Лена сморщилась:

— Знаю больше, чем хотела бы. В моё время у нас таких было слишком много.

— Тогда понимаете, как такие люди заканчивают. Одна девушка работала мелким служащим одного из столичных муниципальных управлений. И обнаружив ошибку в документах, сознательно закрыла на неё глаза: на горизонте показалась возможность неплохо на этом заработать. То, что неизбежный сбой в работе городских систем попутно создаст неудобства паре тысяч людей, её волновало слабо. Не умрут же? Но оказалось, что «начинание» не просто заметили. Попался хищник покрупнее. Добавил к задумке парочку штрихов. Снял сливки и заработал весьма приличные деньги. Одновременно уже серьёзно пострадало несколько сотен человек, а проблемы получили ещё тысяч пятьдесят. Крайней же в итоге сделали исключительно эту дуру. Расчёт вполне оправдался. То, что она была госслужащим, стало отягчающим обстоятельством, и дали ей лет тридцать каторги. А потом — в колонию на вечное поселение, в столицу она больше никогда не вернётся и ничего рассказать не сможет. Но дальше девчонке повезло. Нашёлся состоятельный и по уши влюблённый молодой человек, который решил её спасти. Адвокатов нанимать или вести новое расследование было поздно. Да и бесполезно — самое большее, посадят второго, но и приговор девушке не смягчат. Проступок-то всё равно был. И этот молодой человек обратился ко мне. Убедил, что его избранница поняла свою ошибку, осознала и раскаялась. А ломать жизнь за чужую подлость слишком строго. Я поверил, — Мистивир криво улыбнулся краешком рта. — Или захотел тогда поверить? Помог с пластикой, а взамен сказал, что однажды попрошу услугу. Сейчас мой должник — весьма влиятельный человек, унаследовавший крупный транссистемный холдинг. Он сможет устроить мне встречу с премьером.

Едва тирада закончилась, Василий невозмутимо уточнил:

— Ты всё решил. Когда?

— Я ухожу прямо сейчас. Через двадцать минут — вы. Есть где спрятаться?

— Да.

— Хорошо. Действуем автономно. Если через сорок восемь часов я не вышел на связь с Мефодием — меня перехватили. Или не поверили.

Секунду Мистивир ещё стоял, потом развернулся и ушёл. Не оборачиваясь. Потому что знал — стоит ему поймать укоризненный взгляд Лены или вообще посмотреть на неё, уйти он не сможет. Хотя и обязан.