Мастер искажений (авторский вариант)

Глава 23

По дороге Лена и Мистивир убедились, что Василий не просто знает центральную часть комплекса, а знаком с ней подозрительно хорошо. Путь он выбирал, не задумываясь, легко обходил скопления камер, где Мастеру искажений будет трудно маскироваться, как обошёл и все людные места. За всё время по дороге попались лишь двое торопившихся по своим делам техников, которым ворон без труда отвёл глаза. Мистивира так и подмывало спросить: откуда Василий настолько точно знает, где расположен тот или иной контроллер оповещения, что, не глядя тыкает пальцем — сейчас открою, проследи, чтобы вон оттуда не пискнуло. И откуда Василий знает пароли, которые просто набирает на замках, а не просит Мастера искажений влезть посмотреть в электронной памяти, которая, наверняка, запрятана далеко отсюда и обвешана защитой?

На подходе к личным апартаментам императрицы Василий вообще свернул в сторону и коротко пояснил:

— Не через парадную же дверь заходить с фанфарами? Есть что-то вроде приватной калитки, для своих.

Потайной коридор оказался голым — безликие, облицованные белым матовым пластиком стены — и явно петлял вдоль апартаментов, всё время то поднимаясь, то опускаясь. Кажется, что пластик литой, ни единой щёлочки и тем более прохода — даже та дверь, через которую они вошли, мгновенно слилась со стеной. Но Василий и здесь шёл уверенно, разве что споткнулся, когда Мистивир сказал:

— Странно. Здесь такая же плотная система безопасности, как и в остальном комплексе. Но такое ощущение, что она и без моего вмешательства нас сейчас просто не видит.

— Успеем. Не можем не успеть, — ответ последовал короткий, лающим тоном, и Василий зашагал ещё быстрее.

Наконец, по каким-то одним ему ведомым признакам он определил нужную точку, приложил ладонь и сдвинул фальшь-панель. За ней скрывалась клавиатура замка. ещё один длинный код — и в стене распахнулась дверь.

Переступив порог, друзья оказались в пятиугольной комнате. Судя по всему, планировка апартаментов напоминала набор «ромашек»: несколько помещений близкого предназначения сходились в центральную комнату-пятиугольник, которую при желании хозяйка заодно могла сделать чем-то вроде гостиной. Здесь стоял столик и пара мягких диванчиков. Мистивир выглянул в арку ближайшей двери: туда выходил коридор, который вёл в следующую «ось». Заодно подобное устройство апартаментов скрывало, что планировка-то с секретом: нужные для потайного прохода впадины-плоскости-выступы выглядели как элементы дизайна.

Первым делом Мистивир проверил комнату своими способностями насчёт систем слежения. Естественно, в жилой части ничего подобного не стояло, но убедившись в этом, он почувствовал себя куда спокойнее. Затем обшарил взглядом комнату уже на предмет возможной одежды — набедренная повязка угрожала развязаться и свалиться в любой момент. К огромному сожалению, на столике не отыскалось даже самой завалящей скатерти, а диванчики были накрыты не покрывалами, а чехлами. Мистивир уже подумывал осторожно проскользнуть в одну из комнат и аккуратно стащить там какую-нибудь простыню или занавеску, когда раздались лёгкие шаги и, что-то, негромко мурлыкая себе под нос, вошла императрица. Она явно направлялась из ванной в спальню: волосы влажные, из одежды — пушистый жёлтый банный халат.

Мистивир и Лена, не стесняясь, глядели на императрицу. Вживую она оказалась похожей на свои изображения в Сети, но всё-таки совсем иной: чуть ниже Василия, медные пряди локонов густым потоком металла сбегали по плечам и спине, узкое лицо, внимательные и цепкие глаза цвета тёмного янтаря. Халат не скрывал, а скорее подчёркивал спортивную фигуру и оттенял светло-розовую кожу. Хозяйка, наоборот, сначала застряла взглядом в несостоявшемся женихе. В глазах побежали радостные искорки, рот словно сам собой растянулся в улыбке, ресницы заморгали.

— Не может быть! Мне не сказали, что ты уже приехал. И как ты вообще попал сюда?

Тут она заметила остальных. Лена чуть не прыснула от смеха: до того румянец и смущение напоминало её саму до знакомства с Мистивиром. Будто Её Величество впервые в жизни увидела голого мужика.

— Да ещё не один… — императрица поджала губы и попыталась взять себя в руки, однако её выдавали всё равно задеревеневшая спина и пусть и непроизвольно сбегающий к почти оголившемуся паху Мистивира взгляд. — Оригинальная компания. На ночь глядя…

Внезапно она заметила угольно-чёрные полосы на руках Мистивира и вздрогнула, чуть откинув голову назад. Зрачки сузились от гнева. Яростный возглас напоминал скорее шипение.

— Ты что себе позволяешь? Мало того что привёл с собой неизвестно кого, так ещё и притащил в мой дом ворона?

— Ваше Величество, Мастер искажений Мистивир — важный свидетель, которого вам надо обязательно выслушать.

Лена непроизвольно поморщилась и подумала, что Василий, как и все мужчины, совершенно не разбирается в женщинах. Судя по первой реакции, надо было хозяйку по имени назвать, ласково обнять или ещё что-то вроде. Официальное обращение девушка сейчас примет не как намёк на то, что не стоит выяснять отношения и скандалить при посторонних, а пощёчиной и презрением: нет между нами ничего.

— Господин Оленчин. Я ещё потребую с вас отчёта, что вы делаете на пороге моей спальни. И почему вы привели с собой такую тварь. Не Мастер искажений, а ворон. Палач и убийца…

Договорить императрица не смогла. Нервная усталость, копившаяся у Лены все последние дни, наконец, прорвалась. Какая-то медноволосая лахудра смеет так выражаться про её Мистивира, который ради неё столько раз жизнью рисковал и которого они спасли чудом?! В два шага Лена оказалась рядом с императрицей и отвесила Их Величеству звонкую пощёчину.

— Умолкла. И мне без разницы, кто ты. Он из-за тебя чуть не погиб, сюда рвался тебя спасать. Смотрю и думаю: зачем? Так что замерла и внимательно слушаешь. Поняла? Без звука.

Императрица замерла, будто превратившись в соляной столп. Даже не потрогала щеку — будет синяк или нет — лишь растерянно переводила взгляд с Василия на ворона, которые, кажется, еле сдерживались, чтобы не расхохотаться.

— Статья восьмая. Любой из подразделов, — хмыкнул Мистивир.

— Ничего подобного. Леночка сейчас — формально сотрудник дворцовой службы, — голос Василия источал веселье и ехидство. — Поэтому — раздел три внутреннего свода. Спасение жизни Её Величества в экстремальной ситуации. Там и не такое допустимо, если объект запаников…

Василий недоговорил. Заметил что-то со стороны коридора, швырнул императрицу из гостиной в спальню, и тут же нырнул следом, на ходу ухватив за собой Лену. Мистивир опасности не видел, но, доверяя другу, не раздумывая выбросил назад все силы, которые у него были. Успел заметить стоявшего там регента в парадном мундире — словно незваный гость сошёл со своего официального портрета, написанного, между прочим, двадцать лет назад… И тут пришёл удар искажения. Он струился всесокрушающим горным потоком — мутным, неряшливым, не знающим берегов; безумной стихией, которая торопится снести всё, что встанет на её пути: ветви, бревна и целые участки берега вместе с деревьями.

Регент наступал шаг за шагом, выдавливая из коридора встречную защиту Мистивира. Враг не стал выплетать тонкие кружева изменений, маскируя смерть под естественную причину или несчастный случай. Голая мощь, заставляющая гравитацию увеличиваться в десятки раз, сосуды — ломаться под тяжестью крови, сердце — лопнуть от красной жидкости, превратившейся в тяжёлый свинец. Мистивир застонал, прокусил губу до крови и рухнул на колени, понимая, что ещё немного — и проиграет. Да, он опытнее. Да, пока рядом Лена, эмоции будут плескаться бесконечным океаном. Но тело, измотанное заключением и торопливым, без отдыха, бегом и прорывом сквозь защитные контуры императорских покоев, просто не могло пропустить через себя нужный уровень энергии искажения. Секунда, две, пять — и ворон не сможет гасить удар. Сначала глыба в полторы сотни «джи» размажет в кровавую лужу его, потом остальных.

Стена пятиугольника-гостиной, в которой была замаскирована потайная дверь, на мгновение вздыбилась пузырём и рассыпалась облаком пыли и осколков. И тут же поток воздуха сдул мутное облако. В проломе возникла Шани, сейчас в комбинезоне-униформе сотрудника какой-то дворцовой службы… и ударила регента сбоку. Голой мощью, чистой силой искажения. Глаза девушки при этом горели такой неразбавленной, безумной ненавистью, что Мистивир вздрогнул. Шани нанесла по регенту второй удар. Третий. Давление на ворона ослабло, затем и вовсе пропало. Думать, почему враг внезапно пришёл на помощь, не было времени.

— Синхронизируемся!

Крик ворона пропал впустую. Шани явно потеряла голову от ярости, снова и снова лупила силой на износ. Увы, бесполезно. Один раз в самом начале, за счёт неожиданности, она сумела ободрать регенту щеку и слегка зацепить руку. Дальше враг сосредоточился, ослабил давление на Мистивира, стараясь выбить сначала более свежего противника. Будь ворон в чуть лучшей форме… увы, контратаковать он пока не мог. Зато успел бросить взгляд назад: Василий надёжно спрятал девушек, стены спальни неплохо противостояли даже ударам искажения. Сам же, выставив зеркальце, следил за боем, готовясь вмешаться сразу, как только появится возможность.

Регент уже не просто отбивал удары Шани, а частично использовал для этого энергию атаки, словно пил чужую силу? Выдохлась девушка намного быстрее, чем предполагал Мистивир. В какой-то момент сила искажения её покинула, оставляя девушку беззащитной. Удар регента отбросил Шани к стене, и она потеряла сознание, не погибла лишь потому, что Мистивир успел частично погасить силу воздействия. Благодаря неожиданной помощи ворон успел перевести дух, оценил способ нападения и второй раз не стал выплетать никаких изящных щитов. Встречный гравитационный удар размолол перегородку между коридором и гостиной в пыль, один из не полностью нейтрализованных импульсов гравитации заставил рухнуть половину стены между гостиной и спальней. Василий в этот момент затаскивал в спальню Шани — если останется жива, то, как очнётся, сможет опять вступить в бой. При этом Василий еле уклонился от осколка, пролетевшего совсем близко возле головы.

Мистивир отступал назад с каждым новым ударом. Чувствовал, как слабеет — но и регент явно выдыхался. Оба Мастера, тяжело дыша, глядели друг на друга в пролом между спальней и гостиной. Волны искажений реальности сложились посередине между ними, образовав непроницаемую плёнку свёрнутого пространства. Будто смотришь сквозь немного мутный слой воды: свет мог прорваться через преграду, а вот материальные предметы уже нет. Лена в этом сразу же убедилась, кинув подушку, которую просто отбросило обратно девушкам под ноги.

— И ни одна собака не прибежала на шум, — вслух оценил ситуацию Василий.

— И не прибежит, — регент сел на диван и явно воспользовался искажением: голос доносился чётко, словно преграды не существовало. — Ничья. Вы убежать тоже не сможете. Дверей в спальне нет: я сам подписывал планировки, как и проект системы защиты, в том числе и от вскрытия искажением. Поговорим, раз уж ничего не остаётся.

Василий и Мистивир обеспокоенно переглянулись. Поведение регента было ненормальным. Гениальный ум, который много лет плёл интриги, не сорвётся в последний момент в истерику, пытаясь исполнить план любой ценой. Провалившийся план. Да, на стороне регента — непонятно откуда взявшиеся знания и необычные приёмы. Он явно специалист широчайшего профиля. Но именно поэтому, раз эффект неожиданности потерян, в лобовом столкновении неизбежно проиграет узкому профессионалу-боевику. И это, если забыть, что регент свои запасённые эмоции потратил, а у Мистивира за спиной — Лена. Как только ворон отдохнёт, чтобы пропустить через себя достаточно энергии, то разорвёт пространственную плёнку и скрутит врага. Да что там, Мистивиру можно не рисковать и вообще не атаковать, а просто отсидеться в обороне до утра, когда забеспокоятся, что императрица не проснулась и не вышла к завтраку. Так почему мужчина по ту сторону преграды не бежит, пока у него есть фора во времени?

— Как это понимать, господин бывший исполняющий должность регента? Или бывший исполняющий обязанности премьер-министра? Василий Оленчин успел мне коротко пересказать ваши таланты. Жду вашего объяснения. По итогам которого обещаю беспристрастное решение.

Мистивир невольно восхитился императрицей. Сейчас в ней не было и следа растерянной девчонки-ровесницы Лены, как пять минут назад. «Вы» тоже прозвучало совершенно естественно и сразу придало официальность происходящему — то, что не получилось у Василия. Ирина не играла в императрицу, она была ею: владыкой, которая не просто уверена в себе — но и не допускает у окружающих иной возможности и любых сомнений в своём «повелеваю».

— Предатель, — Шани очнулась, хотя оставалось бледной и стояла, держась за кровать. — Ты обманул меня. Я спустилась проверить сработавшую в коридоре тюрьмы сигнализацию и нашла, что скрывалось по другую сторону. Ты связался с нереями и провёл их во дворец. Ты предал человечество.

Из глаз девушки текли слёзы, но она их не замечала. Регент, вальяжно закинув ногу на ногу, рассмеялся презрительным смешком:

— Сколько раз ты слышала от меня фразу, что фанатиками управлять проще всего? Сама не раз этим пользовалась. А в итоге была точно такой же дурой. Куклой. Да-да, и не морщи так гневно лоб, — он покрутил в воздухе рукой, — морщины останутся. К слову, ты вообще не человек. Поэтому слышать от тебя про человечество забавно вдвойне.

Регент потянулся, посмотрел на остальных, словно приглашая: ну спрашивайте же меня, спрашивайте. Дожидаться, впрочем, не стал.

— Я не соврал, что ты, девочка, дочь моего старого друга. Только не сказал, что друг этот был вольфаром. Юний-аль-Оддгерд. Гениальный учёный, Мастер искажений, который поставил себе задачу доказать, что люди и вольфары — один народ. И что вольфары появились в результате Разлома, а не эволюционировали самостоятельно. К слову, доказал. Из своего биоматериала создал два десятка образцов, сформировал для эмбрионов условия, как он предполагал, бывшие во времена Разлома. Если бы ты росла среди вольфаров, превратилась в вольфара. А так стала человеком. Можешь с нами даже спариваться, порождая жизнеспособное нормальное потомство. Сами понимаете, как Совет отцов кланов отнёсся к подобным идеям. Оказывается, вольфары — изуродованная копия человека. Едва они узнали, что аль-Оддгерд начал тайные эксперименты без разрешения, то убили его и сожгли лабораторию вместе с результатами. Но так получилось, что один образец я сумел сохранить. Полезный вышел инструмент.

Лена успела подхватить Шани, чтобы она не упала — девушка стала похожа на шарик, из которого выпустили воздух. Но тут вмешалась Ирина.

— Волей и правом императрицы. Согласно кодексу Ленарда и прецеденту звёздной системы Харан, с этой минуты девушка по имени Шани признаётся гражданкой Империи людей на основании того, что она — человек. При расследовании её деятельности на территории Империи будут учтены три смягчающих обстоятельства. Первое: согласно кодексу Ленарда, не будучи до сего момента подданной Империи, она не подпадает под действие ряда нормативных актов и разделов, поэтому не несёт ответственности по тем статьям, которые применимы исключительно к гражданам империи. Второе: ряд действий она совершала, будучи вовлечена в преступную деятельность с помощью доказанного обмана. Поскольку был зафиксирован преднамеренный обман ученика со стороны наставника, согласно статье два кодекса Мастеров искажений любое, даже незначительное сомнение будет трактоваться в пользу невиновности ученика и вины наставника. Третье. Будет учтено, что своими действиями Шани вскрыла сотрудничество человека с Чужими во вред человечеству и добровольно донесла эту информацию до представителя власти. Таково моё слово.

После этих слов Шани словно восстала из мёртвых, порозовела и бросила на императрицу такой благодарный взгляд, что можно было не сомневаться: отныне она станет вернейшей из верных. А Лена вспомнила багровый огонь в глазах Константина, его рассуждения про ответственность учителя за воспитанников и подумала, что стоит ему узнать историю Шани, как он достанет негодяя хоть с изнанки Вселенной.

— Ирочка, ты молодец, — негромко, чтоб никто из посторонних не услышал, шепнул Василий на ухо императрице. — Но дальше не надо пока. Помолчи. Хорошо? Вон как этого перекосило. Как бы не замолк и в драку не полез, а Мистивир-то ещё не оклемался.

Регент быстро справился с яростью, охватившей его после слов императрицы. Делавшая лицо страшной маской гримаса пропала, словно и не было. Он снова превратился в доброго дядюшку, который наставляет неразумную молодежь.

— Честно говоря, нынешняя система устарела. Да, когда она формировалась, нужно было собирать под свою руку дураков из разнообразных планетарных систем. Сейчас Империя набрала силу. Но, как и раньше, власть императора заканчивается у границы атмосферы. Не глупо? Самое большее — это закон, по которому ограничивать и мешать перемещению подданных между планетами запрещено. За этим да, следят. Но остальное? Твори что хочешь. Народ — всегда инертная масса. Быдло, уж простите за грубое слово. У него будут кровь пить, а он — терпеть до последнего, боясь перемен в жизни. А ты смотришь на местные глупости — но вмешаться никак. Я был молод и неразумен, когда позволил окружающим узнать про свои взгляды.

— Из-за этого вас сместили в самый низ списка наследования, — бросил пробный шар Мистивир, чтобы проверить реакцию. — Но закон есть закон. А императоры всегда были гарантами закона. Начинать же надо всегда с себя.

Регент вяло махнул рукой — его этот вопрос явно не особо волновал — и равнодушно ответил.

— Мне и так ничего особо не светило. Мой отец родился всего на пять минут позже, но вторым. И только на этом основании дед поставил моего отца ниже в списке наследников, а понемногу отец вообще съезжал ещё ниже. В середине я стоял или последним — шансов нет. Зато, когда меня мгновенно переместили чуть ли не на последнюю строчку, я получил урок. Даже почти убедил отца и императора, что это у меня по молодости были радикальные бунтарские идеи. Мне не только поверили, но и направили послом к вольфарам. Там я и подружился с Юнием-аль-Оддгердом. Именно он обнаружил у меня дар и помог его развить. Пришлось, правда, по возвращении устроить отцу несчастный случай. Он что-то заподозрил. До сих пор жалею, но это была вынужденная жертва. Потом началась война с вольфарами. И виноват в этом был исключительно твой отец, Ирина — своим нежеланием и неумением идти на уступки.

С подобной версией начала войны Мистивир мог бы поспорить. Неважно, от кого произошли вольфары — сейчас они чужая раса и больше хищники. Совет отцов кланов умеет искусно маневрировать в политике, но уступки по доброй воле там, где без них можно обойтись, считает презренной слабостью. Первая в Галактике война двух владеющих искажением народов была яростной, но именно она на многие десятилетия и сделала границу человечества с вольфарами самой спокойной и безопасной. Раз люди доказали свою силу и хитрость, то с ними, как и раньше, можно торговаться и вести переговоры. Впрочем, ничего объяснять Мистивир не собирался, а вместо этого тоже сел на кровать, демонстративно закинув ногу на ногу: мол, слушаю. Судя по звукам за спиной, императрица хотела опять что-то высказать, но Василий зажал ей рот.

— Неразговорчивые вы какие-то сегодня, — грустно вздохнул регент. — Печально. А так хочется поделиться. Столько в душе накопилось за годы. Тогда и дальше придётся… Монологом.

Мистивир оглянулся назад. Даже Ирина не пыталась говорить. У всех в глазах застыла тревога: почему? Это в низкопробных романах или иллюзор-лентах злодей обязательно долго и подробно рассказывает о своих планах. А зачем это делать регенту?

— Закон, закон… Не можешь нарушить — обойди. Вы не представляете себе, каковы в информационном обществе возможности умного человека с моими способностями. Все слишком привыкли верить не своим глаза, а рассеянным в Сети новостям и разнообразным базам данных. Но информация — это как раз то, с чем работаем мы. Вы, Мистивир, поймёте меня лучше всех. Это сработало и в первый раз, и позже, когда мне пришлось раздвоиться. Хотя играть в Краснопёрова оказалось уже проще: Шани подросла и могла изобразить премьера рядом со мной. Но я ушёл в сторону. Так вот. План пришёл мне в голову совершенно случайно.

Вздохнув, регент облокотился на спинку дивана, заложив руки за голову. Кинул обломок в завесу, камешек отскочил.

— Стоит как влитая. Тогда я продолжу. Я занимался одним расследованием и столкнулся с господином Стокманом. Да-да, тем самым. Он обмолвился, что ему категорически не нравится система, когда его власть ограничена одной, максимум двумя планетами. Ничего не стоило его и ряд единомышленников подтолкнуть к идее влить деньги в «Бригады свободной демократии». Империя ликвидируется, каждая планета независима, поэтому свободна — а на деле всем неограниченно заправляют транссистемные корпорации. Именно со Стокманом я впервые опробовал создание полноценной фальшивой личности. Сотворил из ничего «сановника из дворца, который после переворота хочет получить свою долю власти». Перебежчиков и предателей никто не любит, так что перед покушением его «убили» сами террористы. То есть, они так думали, а вообще-то и на информатора, и на его смерть купились даже вороны. Меня единственного после взрыва не должны были добить. Мастера куда живучее обычных людей…Но ты, Ирочка, всегда отличалась непозволительной импульсивностью и взбалмошностью. Такой глупости с переодеванием я предусмотреть не мог.

Императрица бросила полный боли и ненависти взгляд, но Василий опять не дал ей ничего сказать.

— На самом деле в итоге я тебе благодарен. Во-первых, сейчас я понимаю — ничего бы не вышло. Слишком много подозрений плюс ещё кое-какие обстоятельства. Неизбежно пришлось бы отказаться от престола. А так я стал регентом. Должность-то пожизненная, я даже после коронации «остаюсь рядом давать советы…» В общем, я перебрался во дворец и получил нужные мне на тот момент рычаги влияния. Во-вторых… Незадолго до попытки «Бригад» я через аль-Оддгерда познакомился с нереями.

— Подозреваю, этого учёного мужа Отцы кланов казнили отнюдь не за исследования, а за сотрудничество с нереями, — с холодным спокойствием констатировал Василий. — Знаешь, Шани. Мы с тобой были врагами и знакомы недолго. Но должен сказать, что при таких гнилых родителях и настолько презренном окружении вырасти порядочной и верной идеалам человечества — можешь гордиться. Сегодня, забыв разногласия и встав плечом к плечу с нами против предателя, ты это доказала.

Шани залилась румянцем смущения, а Мистивир заметил, что по лицу регента опять на мгновение мелькнула неприязненная гримаса.

— Зря вы, зря. Нереи — просто кладезь уникальной информации. К примеру, через них я узнал историю Разлома. Настоящую. Корни произошедшего уходят на миллионы лет назад, во времена древних шангри. Тогда существовало разом три цивилизации. Одна шла по пути совершенствования техники, киборгизация и так далее. Это были шангри. Вторая — делала упор на биологию. Меняла себя, создавала псевдоживые устройства. Третья в итоге свернула в сторону применения искажения. Война была неизбежна. Нереи тогда были искусственно выведенными автоматами, бойцами против владеющих искажением. Шангри оказались в итоге самыми умными. Заключили тактический союз с «биологами», разгромили расу искажающих — но не уничтожили их наследие, а разобрались, впитали технологии искажения. Изобрели Тёмных зверей и победили уже «биологов». Эти создания не только суть воплощенная Антивселенная, они способны менять реальность.

Регент почесал переносицу.

— Объединив знания всех своих противников, шангри создали не просто могучую цивилизацию. Никаких забот, полное удовлетворение потребностей. Ешь, развлекайся. Самые изощрённые наслаждения. Единственный даже не запрет… в общем, не поощрялось, если простолюдины лезут в некоторые области, которые угрожали стабильности. Например, в политику или в некоторые разделы науки. А правители обрели не то чтобы бессмертие, но могли переселять сознание в тело биологического потомка или близкого биологического родственника. Для этого тоже применялся Тёмный зверь. Не навечно, но раз сто так можно переселиться.

Ирина побелела и пролепетала:

— Так всё было подстроено…

— Не так уж чтобы всё, — довольно ухмыльнулся регент. — С Василием вы поссорились без меня, сами. Потом да, я процесс взял под контроль: не дай бог помиритесь не вовремя. Но в итоге ты бы всё равно его встретила — точнее, вот этого голого оболтуса. Не зная, чьё место занимает, он сначала оттолкнул бы тебя официальной холодностью, потом, как большой спец по постели, соблазнил бы. Ты, как любая девка, этим местом между ног — дура. Я бы устроил так, что ты переспишь с ним и обязательно забеременеешь. И вот тут-то я бы позаботился, чтобы проявились браслеты и выяснилось, что женишок-то фальшивый, а вместо него — ворон. Я ведь не зря устроил так, что всю эту свору заговорщиков нашли и казнили вороны. Вышло эффектно и кроваво. «Горя жаждой мщения», я дал тебе это увидеть, а дальше оставалось твои детские страхи исподволь расцветить яркими красками. У тебя всегда было живое воображение. Изменника бы казнили. Про ребёнка ты постаралась бы забыть. А я перешёл бы в новое тело старшего мальчика в семье.

Регент сделал небольшую паузу, не скрывая удовольствия от произведённого на императрицу впечатления, и продолжил:

— Да, я не закончил про Разлом. Шангри слишком поздно сообразили, что натворили. Ушло поколение властителей-победителей, прожив долгую и счастливую жизнь. Следующие владыки, которые пришли им на смену, обнаружили, что шангри выродились. Наука и искусство, которым сотню поколений разрешали готовить лишь по раз и навсегда заданным рецептам и рамкам, выхолостились. Простолюдины желают потреблять и наслаждаться, но совершенно не жаждут обзаводиться потомством. Дети мешают удобно жить, требуют времени и внимания. Шангри начали стремительно вымирать, они умудрились потерять звёзды всего за два-три поколения. Но их властители до последнего надеялись, что процесс удастся обратить вспять. Население одичает, от трудностей проснётся интерес к жизни, а уж мудрые Бессмертные быстро помогут вернуть своей расе звёзды. Чтобы потом не делить Галактику с конкурентами, шангри оставили ловушку. Во-первых, как-то сумели новые цивилизации разбить на витки. Каждый виток — только один тип. Саураны и фламины были биологическим витком. Мы начали как технологический, но явно прототип витка искажающих. Нынешний виток уже чисто технологический. Во-вторых, раз за разом в поисках лёгких путей вышедшие в космос расы пользовались заботливо подброшенными артефактами, и тем самым вызывали к жизни стражей. Тёмное нечто, чернее вакуума, противоположность свету звёзд. Узнаёте? Не просто истреблялись вышедшие к звёздам народы. Тёмные звери, которых жертвы сами же питали энергией для своего уничтожения, меняли само пространство-время. Из Вселенной нельзя совсем вычеркнуть масштабное событие вроде межзвёздной Империи, но можно исправить так, чтобы оказалось: потерпевшие поражение расы угасли как бы сами собой, не выдержав встречи с космосом. Каждый последующий виток, ослеплённый гордыней, считал, что только ему удалось обмануть судьбу и зацепиться за звёзды.

Регент кхекнул и извиняющимся тоном произнёс:

— В горле пересохло. Так долго говорить, ещё и пыльно. Но совсем немного осталось. Так вот. В этот раз… люди всегда влезают поперёк хода событий. Из-за Купола земляне вышли к звёздам на тысячу лет раньше. Помогли гуманоидам-фламинам. Те проигрывали войну и неизбежно применили бы против сауранов подброшенный из прошлого ключ вызова Тёмных зверей — но из-за людей произошло наоборот. Саураны теряли планету за планетой и тут им «удачно подвернулся» артефакт шангри, который очень легко получалось применить в качестве мощного оружия. Саураны, по которым и пришёлся основной удар стражей, вымерли, причём бесследно, а почти все освоенные ими планеты вернулись к исходному состоянию. Но на людях и фламинах пошло вразнос. Справиться до конца с нами у Тёмных не получилось: то ли механизм начал приходить за миллионы лет в негодность, то ли не хватило энергии сразу на два разных витка. Однако пространство-время в нашем участке Галактики перекорёжило капитально, так и появились все эти молодые расы технологического витка, словно из ниоткуда. Для их систем замкнулась петля времени, за пару сотен лет снаружи внутри петли пробежало несколько тысячелетий. Дикари развили разум и вышли к звёздам. Ну а нереи… После войны шангри их складировали на отдалённой планете «про запас» во временной петле, только с обратным знаком. Их звезда тоже попала под удар колебаний реальности, нереи проснулись от спячки и внезапно стали разумными. Но они не могут выйти за рамки изначально вложенных возможностей. Чтобы стимулировать творческие способности, им нужен белок рас с искажением. Людей и вольфаров.

— Вы продавали им людей… — прошептала Лена. — На Малике… с вашей помощью нерей внедрился и выискивал информацию по транспортам, которые могли бесследно пропасть…

Регент осуждающе посмотрел на девушку.

— Не надо делать из меня чудовище или предателя. Оставьте это для пропаганды, которой будете забивать мозги толпе. Пускать к нам нереев никто и не собирался. Пока они на коротком поводке — они полезны. Та же лаборатория во дворце, которую они спроектировали, зомби-вирус для строителей и разовых исполнителей… Он, кстати, может применяться и в небольших дозах, и если правильно его ввести, то, пока не разрастётся, становится ниточкой, которая в нужный момент дёрнет в нужную сторону. Да, от носителя потом всё равно приходится избавляться, пока он не стал зомби. Но цель достигнута, и эта цель — лучшая жизнь для большинства. Без огромных финансовых и зачастую человеческих жертв.

— Две тысячи лет назад были точно такие же, как вы, — Лена прищурилась, рот сжался чёрточкой. Прозвучало резко, сухо и неприязненно. — Тоже рассказывали о свободе и счастливой жизни. А не желавших этой свободы закидывали бомбами, которые убивали всех без разбора: лес рубят — щепки летят.

Мистивир ощутил укол беспокойства. Ему показалось, что на словах Лены у регента на мгновение мелькнуло довольное выражение лица, словно он специально добивался ненависти к себе. Зачем?

— Девушка, специалисты от эгоистов и дилетантов отличаются тем, что никогда не позволяют мелочной личной выгоде затмевать общественный интерес, как случилось это у тех, кто финансировал покушение «Демократических бригад». Настоящий лидер всегда думает, в первую очередь, про интересы своих поданных, хотя иногда и вынужден жертвовать кем-то для общего блага. Вопрос — кем. Мусором: преступниками, золотой молодёжью, которая только и способна прожигать жизнь и проматывать отцовское наследие. Или такими, как сектанты с Цереса. Они отрицали право императора на космос. Но уже задумывались, чтобы в этот космос вернуться. И что с ними тогда делать? Армию против людей использовать нельзя, полиция не справится. А за это нереи расплачивались знаниями и возможностями, до которых нам самим идти сотни лет. Они сохранили очень много с того самого, первого витка.

Тут не выдержал уже Мистивир.

— Пятнадцать миллионов! — заорал он, срывая голос от ярости. — Женщины, дети! Это цена?

— Нормальная цена. Спросите Шани, сколько операций на благо Империи и человечества она провела успешно именно благодаря аккумуляторам. А знаете, как они получаются? Нерей поглощает и сливается с человеком, который испытывает пик эмоционального возбуждения. Лучше всего подходят подростки. Их знакомят, подбирают так, чтобы между ними возникла обязательно сильная любовь, и одновременно убеждают, что секса без любви не бывает. А потом… девочка видит сквозь окно, как её мальчик занимается сексом с другой, хотя и очень похожей — дети ведь не знают, что нереи способны скопировать любой облик. Девочка верит, что если бы мальчик любил по-настоящему, то распознал бы подмену. И в этот момент по специальной технологии с ней сливается особь нерея. Получается тот самый большой синий камушек. Мальчик тоже идёт в дело: у него в процессе соития любимая девочка вдруг превращается в чудовище. Ещё хороший эмоциональный эффект даёт мать, на глазах которой убивают её ребёнка.

На этом Шани вырвало. Не думая, что она выдирает волосы, не чувствуя боли, Шани срывала камни и швыряла их на пол. Одновременно императрица двинула локтем Василия, чтобы не попытался опять заткнуть рот. И бешеным голосом, не помня себя от ярости, выпалила формулу приказа-приговора:

— Пока существует человечество, ему и этому предателю нет места в одной Вселенной! Ворон Мистивир. Жизнью и честью отвечаете за волю императора: казнить этого убийцу.

И в это мгновение Мистивира озарила вспышка прозрения, словно молния ударила по макушке. Он понял! Это было невозможно, но регент пил их негативные эмоции: ненависть, страх, отвращение. А положительные, наоборот, его силу оттягивали. Ворон опередил чужую атаку всего на миг, но этого хватило. Страха не было — по крайней мере, за себя. Он сможет и выдержит, по-другому и быть не может. За спиной — Лена. За спиной — друзья. Первый же удар противника ощутился так, будто Мистивира приложило между молотом и наковальней. На долю секунды два скачка реальности застыли, упёрлись друг в друга. Напряжение сил росло, воздух, казалось, превратился в тонкий заледеневший хрусталь: заденешь неосторожно, и он лопнет. Щит уцелел, но ворон не обольщался. Первый раунд он выиграл, не дав себя застать врасплох. Мощь дрожащей реальности хотя и струилась широкой искристой нескончаемой рекой — ведь за спиной была Лена, — но бешеный поток неумолимо подтачивал телесные силы, а они и так были истощены днями заточения и броском до покоев императрицы. Отдыха во время разговора явно не хватило. Проверять, что случится раньше — у врага закончится запас ворованных эмоций или ворон свалится от истощения — Мистивир не собирался. Оставалось немного рискнуть в расчёте, что перед ним самоучка, ведь, не получив целостного образования, некоторых вещей регент, с большой вероятностью, не знает.

Мистивир чуть изменил конфигурацию потока со своей стороны. Реальность между Мастерами беспорядочно задрожала, так что даже остальные увидели водоворот энергий как столб мерцающего воздуха. Потолок над ним дрожал, нарисованная там картина неба пошла трещинами и начала осыпаться. И тут Мистивир сделал шаг вперёд, прямо в струю вражеского изменения, словно хотел погибнуть. Регент от неожиданности на долю мгновения запоздал с ответом — а столб искажения с громовым треском уже рассыпался, разлетелся вихрем сверкающих смерчиков: ворон оказался в центре бушующего «урагана» колебаний реальности, в мёртвой зоне. Появление в ней Мастера искажений нарушило целостность потока, заставляя его распадаться и гаснуть. И одновременно Мистивир раскрыл сознание, будто сливаясь даром эспера с компьютером, а на самом деле — с сознанием врага.

Противник мог бы попробовать восстановить контроль над искажением, если бы успел… Два Мастера, объединяя сознание, могли создать друг для друга информационную псевдореальность. Этим пользовались для спаррингов во время обучения, иногда применяли для моделирования каких-то особо сложных процессов. Но для слияния теоретически нужен физический контакт кожа-кожа. Про то, что идущие друг к другу нити и потоки искажения при определенной мощности тоже могут стать носителем и проводником, регент наверняка не знал.

В глазах потемнело, дальше Мистивир ощутил, что сидит на коне и одет в доспех. Он на краю ристалища — ряда вкопанных столбов, на которые натянули верёвки примерно на уровне груди взрослого мужчины. А вокруг бесновалась толпа зрителей. Ворон ощерился: получилось. Вряд ли Василий успеет сообразить и нанести удар за те секунду-полторы объективного времени, пока идёт информационная смычка, но всё равно они выиграли. Хотя враг про это ещё не догадывается: ведь нелегальный Мастер-одиночка не мог участвовать в подобных симуляциях и в лучшем случае лишь читал про них. После выхода из подобной суб-реальности чувствуешь себя так, будто тебя пропустили через мясорубку. Особенно сейчас, когда рядом нет двух-трёх страхующих коллег, которые поддерживают организм. Оставалась мелочь: выжить в цепочке «эпизодов». Отсутствие внешних контролёров и взаимная агрессия участников означали — симуляция распадётся, когда один из участников умрёт: нервная система не выдержит очередную псевдо-смерть. И очень хотелось, чтобы в итоге живым остался именно он, Мистивир.

Герольд громко возвестил о первой схватке турнира и пожелал всем участникам строго придерживаться правил состязаний, изложенных в трактате «Status Armarium». С другой стороны ристалища показался одетый в ослепительно белые доспехи противник. Мистивир улыбнулся, хотя и знал, что под шлемом никто этого не увидит. Его доспех был угольно-чёрным. В первой же сшибке белый сумел отвести вражеское копьё и задеть своим чёрный щит. Мистивир еле успел сместиться так, чтобы удар пришёлся вскользь, от толчка покачнулся в седле, но не свалился. Вторая сшибка прошла в пользу ворона, он сумел преломить копьё о вражеский щит, но оба всё же удержались в седле. Третья схватка прошла опять в пользу белого. Толпа заволновалась: если четвёртая сшибка опять не выявит победителя — спешатся и начнут рубиться на мечах.

Соперники успели оценить умение друг друга и набирали скорость набирали, не торопясь, рассчитывая в последний момент бросить лошадь вперёд, неожиданно опередить врага и нанести удар. Первым успел ворон. Разогнавшись, он направил копье в центр вражеского щита, сместившись так, чтобы у противника не осталось шансов сохранить равновесие. Но и белый сумел оценить угрозу. Понимая, что сам ударить не успевает, он бросил копьё болтаться лишь на ремнях, ухватился правой рукой за седло, напряг державшую щит руку, и направил коня чуть в сторону. Рыцари столкнулись, словно два неистовых вепря-секача. Треск сломавшихся копий был слышен даже среди зрителей. Мгновение — чёрный летит дальше, а его соперник валяется в пыли. Толпа взревела, заорала, засвистела. И вдруг затихла. К неподвижно лежавшему рыцарю подбежали помощники герольда, после чего распорядитель турнира прокричал: «Белый мёртв!» Кто-то из слуг плохо закрепил защищавшую лицо кольчужную сетку, и одна из щеп от расколовшегося копья насквозь пробила голову. Мистивир успел подумать: «Один-ноль в мою пользу». Дальше реальность моргнула и сменилась…

Первые минуты космического боя истребителей не принесли удачи никому. Ворон сумел наполовину повредить двигатель корабля противника: враг слишком поздно подбил выпущенную Мистивиром торпеду. Часть боеголовки добралась до корпуса: прежде чем защита подавила атакующих нанитов, они сожрали часть сопел. Но и соперник сумел пережечь близким взрывом датчики, так что Мистивир управлял истребителем почти вслепую. Если бы не опыт Легиона, его бы подбили в первую же минуту. Раз за разом он успевал чудом и только потому, что регент если и управлял подобной машиной, то лишь в молодости во время обязательной учёбы. В какой-то момент противник совершил оплошность, снизив мощность защитного поля для лучшего прицеливания. Этот шанс Мистивир не упустил. Двигатели корабля показали всё, на что были способны. За миг до столкновения ворон подвёл итог: «Два — один в мою пользу»…

Очнувшись, Мистивир понял две вещи. Во-первых, он лежит и лежит головой на коленях у Лены, а с момента поединка явно прошло достаточно долгое время. Во-вторых, вокруг теперь много людей. И от этого стало хорошо, как и от ругани императрицы:

— Нас тут убивают уже непонятно сколько, а ваши люди появляются, только если их пнуть лично. А ты, Василий, вообще молчи. Меня тут замуж за посторонних выдают полным ходом, а он непонятно где шляется…

Победили!