Мастер Гравитации 3

Глава 21

Москва

В обширных императорских садах воздух был наполнен ароматом редких цветов, пока император наблюдал за величественными соколами, парящими в вышине. Элита воинов демонстрировала свои боевые навыки на лужайках, их движения были отточены и точны. Слуги, число которых было бесчисленно, стояли незаметно среди живых изгородей, готовые служить или защищать в любую секунду.

Император Пётр Александрович, высокий, почти под два метра ростом, стоял, наблюдая за происходящим. Его аккуратно подстриженная борода дополняли суровый взгляд. У бедра висела искусно изготовленная сабля, а за поясом были заткнуты два украшенных пистолета.

Погружённый в свои мысли, он едва замечал шум тренировочной площадки. Но его внимание привлёк появившийся его верный советник — Глеб Михайлович.

Увидев его, император постучал своей резной костяной тростью по каменной дорожке. Мгновенно воины прекратили тренировки, а слуги растворились в тенях сада, оставив их наедине.

— Говори, — повелел император, глядя на Глеба из под темных бровей.

Без слов Глеб протянул запечатанный пергамент. Император, привыкший читать быстро, пробежал глазами документ и вскоре вернул его.

— Итак, Род Добрыниных поспешно продал своё имение и бежал из Империи, — с лёгким безразличием произнёс Пётр Александрович. — Зачем мне беспокоиться о делах простого Рода? Это на тебя не похоже, Глеб Михайлович, тревожить меня по пустякам.

Советник, облачённый в свои обычные тёмные одеяния, погладил седую бороду и позволил едва заметной улыбке появиться на губах — жест, не ускользнувший от взгляда императора.

— Неужели один из сыновей неожиданно получил ранг S? — голос императора обострился. Он ценил силу превыше всего. — Значит, они намерены предложить свою верность другой державе? Предатели Империи, — заключил он, нахмурившись.

— Ваше Величество, — мягко произнёс Глеб, — дело не только в этом. — Он вручил императору ещё один свиток.

— Разве нельзя было сразу дать оба? — в голосе Петра прозвучала нотка нетерпения. — Или ты, Глеб Михайлович, увлекаешься интригами? Помни, у меня мало терпения к заговорщикам.

— Ваше Величество, полагаю, после прочтения этого послания вы иначе посмотрите на ситуацию, — загадочно ответил советник.

Приняв свиток, император неторопливо развернул его. По мере чтения его брови всё выше поднимались, выдавая удивление от содержимого.

— Неужели этот Добрынин действительно наследник такого состояния? — удивлённо спросил Пётр. — И все эти люди задолжали ему огромные суммы? Ты уверен в достоверности этих данных?

— Безусловно, государь, — уверенно ответил советник. — Наши тайные канцелярии провели тщательную проверку. Все документы подлинные и имеют законную силу.

Император задумчиво прошёлся по дорожке, потирая подбородок. Затем он остановился перед картой Империи, высеченной на стене.

— Если бы обстоятельства позволяли, я бы с удовольствием помог этому Добрыне взыскать долги, — пробормотал он. — Взамен на щедрую долю от полученного, разумеется. Даже малая часть этих средств гарантировала бы ему безбедное существование.

Он обернулся к советнику, в глазах загорелся озорной огонь.

— К тому же, это превосходный шанс избавиться от некоторых Родов, чьё влияние мне давно не по душе. В этом списке есть несколько фамилий, которые лишь мешают прогрессу империи своими интригами.

Император помнил наставления своего деда о том, что порой Империи нужны подобные потрясения, чтобы знать задумывалась о своих поступках и возвращалась на верный путь.

Но, как ни прискорбно, император понимал, что сейчас не лучшее время для таких действий. Империя вела сразу несколько войн с разными государствами, и эти войны требовали полного внимания и ресурсов. Малейшая оплошность могла привести к катастрофическим последствиям.

С войнами обычно так: шаг вправо, шаг влево — и тебя могут загрызть волки, как только ты замешкаешься или оступишься.

Кроме того, два заговора против лично него требовали немедленного вмешательства и отнимали много сил.

— Эх, Глеб Михайлович, обидно, что не могу лично заняться этим делом, — вздохнул император, отложив бумаги в сторону. — Но упускать такой шанс тоже нельзя. Непростительно оставлять без внимания такой уникальный случай, да и по долгу своему я обязан защищать своих подданных.

— Ваше Императорское Величество, вы мудры и проницательны, — ответил советник, слегка кивнув. — Может быть, есть способ решить этот вопрос иначе?

— Я ещё не настолько стар, чтобы утратить остроту ума, — с улыбкой произнёс Пётр Александрович, вращая в руках изящный перстень. — Распространите в нужных кругах весть, что завтра я собираюсь лично встретиться с этим молодым человеком.

— Ваше Величество, это легко устроить, но как только слух дойдёт до недоброжелателей, юноша может оказаться в опасности, — заметил Глеб.

— В этом и состоит наш план, — подмигнул император. — Я хочу, чтобы все, кто желает ему зла, попытались навредить ему. А вы подготовите отряд лучших воинов, которые защитят Добрынина в самый критический момент.

— Кажется, я понимаю вашу задумку, — глаза советника засверкали восхищением. — Мы спасём Добрынина, и он будет нам предан.

Император, довольный развитием беседы, опёрся на трость и продолжил:

— Именно. Но дело не только в этом. Если говорить честно, вернуть все долги попросту невозможно. У задолжавших семей нет таких средств. Потребуются две сотни лет, чтобы постепенно всё выплатить, если вообще получится.

Советник, обдумывая слова императора, провёл рукой по бороде. Его взгляд остановился на паре белых голубей, сидящих неподалеку — любимых птицах императора. Улыбнувшись, он уточнил:

— Значит, цель — заполучить талантливого бойца? Этот юноша ранга S из благодарности присоединится к вам.

— Точно! — император слегка поднял бровь. — К тому же его семья от него отказалась, так что выбора у него немного. Но помни: по твоим сведениям, он очень заботится о своей сестре Марии. Если мы хотим видеть его в своих рядах, она не должна пострадать. Ошибки неприемлемы, ты это знаешь.

— Разумеется, мы проследим, чтобы во время всего этого она была в безопасности, — уверенно сказал советник.

— В таком случае, можешь быть свободен, — император кивнул и постучал тростью по каменной дорожке.

Я прикрыл окно, чтобы защитить глаза от яркого света. Так и слышу, как солнце словно кричит через световые годы: «Получай, ублюдок!»

— Добрыня, знаешь, я уже мечтаю, чтобы тебя наконец отчислили, — с хитрой улыбкой произнесла Маша. — Тогда я смогу всегда брать твою скоростную машину на учёбу. Она рычит как зверь, и можно выезжать из дома в самый последний момент — с такой мощью никакие пробки не страшны.

— Правда? Что ж, могу пойти тебе навстречу, — усмехнулся я, потянувшись за телефоном. — Не подскажешь номер учебного отдела?

— Да ладно тебе, пошутить нельзя? Ты в последнее время такой серьёзный стал, — недовольно пробормотала она. — Может, у тебя проблемы какие-то? Может, сходишь сегодня к психологу в городе?

— У меня проблемы? — я чуть не подавился куском брокколи, обжаренным в манке. — Дай подумать… Может ли что-то меня беспокоить в последнее время? Нет, определённо нет, — покачал я головой и добавил: — И не надейся меня сбагрить: сегодня я тоже еду в академию, всё равно других дел нет.

Машу эта новость явно расстроила. А ведь раньше она злилась, когда я прогуливал. Вот что делает с людьми действительно хорошая машина — они становятся куда спокойнее. Можно сказать, почти буддистами.

— Ладно, давай сюда твою тарелку, я помою, — встала она из-за стола с выражением лица, как у утконоса, который мастерски умеет ругаться. — Кстати, почему бы нам не нанять собственных слуг, а не ждать, пока слуги Гриши будут приходить несколько раз в неделю?

Что ж, мысль дельная. Я и сам не против порой поработать по дому и не вижу в этом ничего плохого, но дом большой, и забот в нём всё больше. Одна уборка сколько времени отнимает у людей Гриши. Нам действительно не помешали бы свои люди на постоянной основе, и я об этом думал. Только вот время сейчас неспокойное.

Слуги должны быть прежде всего надёжными и вызывать доверие. Их обязанности — это уже второстепенно. Но найти таких людей непросто: не хочется пускать в дом совсем незнакомых. Их не всегда удастся проверить полностью — кто-то может оказаться засланным, как кукушонок в чужом гнезде. И тогда может произойти нежелательная утечка информации.

Я всё это объяснил Маше, на что она заявила, что в следующий раз посуду буду мыть я. У нас есть посудомоечная машина, но мы нечасто её используем: две тарелки и две кружки быстрее вымыть вручную. Но мытьём посуды не напугать того, кто убил тысячи своих врагов.

В этот момент на телефон пришло сообщение: официальное уведомление от императорского двора. В нём указывалось, что завтра я должен посетить императорскую канцелярию в такое-то время для личной встречи с самим императором. Эта встреча будет касаться дел моего ода. В конце была приписка о том, как я должен выглядеть и вести себя. Всё-таки меня ожидает встреча с императором, и есть определённый протокол.

— Что там у тебя, Викуля уже соскучилась и не может дождаться пар, пишет тебе? — поддразнила меня сестра, пытаясь заглянуть через плечо в экран телефона.

— А тебе какое дело, мелочь пузатая? — улыбнулся я, аккуратно отодвигая телефон подальше от её любопытных глаз. — Лучше собирайся, а то опоздаешь на занятия.

Мои мысли витали далеко от этих шутливых перепалок. Я прекрасно понимал, что означает такое приглашение. Сегодня все псы сорвутся со своих цепей…

— Маша, держи, — я кинул ей ключи от машины. — Сегодня тебе придётся самостоятельно ехать на пары. У меня внезапно изменились планы. И не волнуйся обо мн… — но договорить я не успел: она схватила ключи и, накинув рюкзак на плечо, выскочила за дверь. Через мгновение послышался рёв двигателя.

Похоже, ей не терпится воспользоваться моей машиной. С одной стороны, рад, что она так больше не печется обо мне, но с другой… Как-то… Да нормально, в принципе.

Однако через пару минут я услышал её быстрые шаги на крыльце. Она вернулась? Так и знал, что сестринское сердце всегда будет волноваться.

— Да, Маша, я знаю, что ты беспокоишься. Обещаю, всё будет в порядке, — сказал я, встречая её взглядом.

— А… Э… Причём здесь это нахрен? Я вообще другое хотела сказать, — она нахмурилась. — Слушай, Добрыня, можно я твою машину у себя до завтра оставлю? Нас с Викой Соня Мармеладова пригласила к себе на вечеринку, а тебя, извини, не позвала там чисто девчонки собираются.

Что-то подсказывало мне, что это не просто совпадение: приглашение на вечеринку только для девушек. Похоже, император решил действовать по-своему, а значит, сегодня будет жарко. Что ж, я не против такой жары — как раз думал, что давно не был в хорошей парилке.

— Конечно, езжай, — махнул я рукой.

— И ты даже не собираешься меня отговаривать от выпивки и излишнего обжорства? — она прищурилась, смотря на меня с подозрением. — В чём здесь уловка? Или вы с Викулей теперь заодно, и она всегда поддерживает тебя? Учти, владеть шпагой я умею не хуже неё.

— Я тебе не мама, чтобы следить за каждым твоим шагом, — засмеялся я. — С меня хватит роли опекуна: у тебя есть своя голова на плечах. Я просто понял, что контролировать тебя — бесполезно.

— Нашёл с кем сравнивать: наша мама вообще в Пруссии и не знает, что я ем, что пью и когда ложусь спать, — похоже, ей всё же не хватало материнского внимания. Несмотря на её желание полной свободы от контроля.

— Маша, ты важна для своей семьи, и я уверен, мама сильно скучает по тебе и волнуется, — я мягко обнял сестру. — Рано или поздно всё это закончится. Отношения между нами прояснятся, и всё наладится. Обещаю, мы справимся.

— Ты так думаешь? — сестра взглянула на меня глазами, полными слёз. Хотя она и сильный маг и настоящая сорвиголова, но в душе она всё же шестнадцатилетний ребенок, которому нужна семья.

— Я в этом уверен, — подмигнул я ей.

Маша быстро заморгала, чтобы убрать слёзы, и, шмыгнув носом, направилась к выходу.

— Знаешь, Добрыня, спасибо тебе, — бросила она на ходу.

— За что это?

— Да так, за всё: что ты просто рядом.

— Если так, то это взаимно, — развёл я руками, и дверь за ней закрылась.

А это значит, что пришло моё время… Время подготовиться к приёму, который обещает быть совсем не светским.

Надев тапки, я вышел из дома и направился к дому через дорогу. Позвонив в звонок, я вскоре услышал шаги. Дверь приоткрылась, и передо мной появилась наёмница по прозвищу Дылда, с лёгкой ухмылкой на лице. На ней был халат и бигуди.

— Передай мужу, что сегодня вечером я жду много гостей. Надеюсь, вы будете готовы не пропустить это событие и присоединитесь, — моих слов было достаточно, чтобы все мои соратники поняли: нужно быть в полной боевой готовности.

— С радостью, — женщина покрутилась на носочках и захлопнула дверь.

И я бегом помчал домой, ворвался в гостинную и нажал под камином на неприметную кнопочку, скрытую магией артефакта.

Створки разъехались со скрежетом в разные стороны и передо мной раскинулась прекрасная картина, словно её рисовал сам Эль Греко или Ван Гог, но они такое конечно же не рисовали.

Разнокалиберные ружья, автоматы, дробовики, пистолеты висели на стене подсвечиваемые холодным светом. Гранаты же, упакованные в специальные боевые пояса с карманами тянулись гирляндой словно нас ожидало скоро Рождество.

А мечи, боевые кинжалы в форме трезубцев сияли столь ярким светом, что меня всё это великолепие слепило. Я даже пулемёт и рпг здесь припас. Короче я оказался тот ещё запасливый крот.

И из всего этого я взял… Я взял леденец со вкусом барбариса. Люблю барбарис: вкус детства. Постоянно у матери просил, чтобы мне покупали такие конфетки.

Тут просто в этой потайной комнате стояла вазочка с леденцами. Я любил их здесь жевать, когда протирал оружие от пыли и следил за его состоянием.

Не, ну а что мне ещё здесь нужно? Я со своего прошлого мира точно не фанат такого оружия, ведь у меня такого не было. А что касается холодного, то оно слишком красиво, чтобы наматывать на него кишки тех отморозков.

В конце концов у какого взрослого мужчины не живёт в душе тот ребенок, который хотел бы иметь раритетную коллекцию зеленых солдатиков в полном составе.

Только у меня вместо солдатиков, превосходная коллекция отличного оружия.

И может когда-то она мне и действительно пригодится, но не сегодня. Я на арене и в убийствах не просто так свой дар прокачивал: надо применять на практике.

А наёмники меня прикроют снаружи и будут моей подмогой так скажем по ту сторону дома. Так что я вышел из своей тайной комнаты, посасывая конфетку и вновь нажал на кнопочку.

Часы показывали без десяти восемь вечера, и я как раз доставал из духовки горячий пирог с грибами. Возможно, успею перекусить до прихода «гостей», чтобы не набрасываться на еду при них — таковы уж правила высшего общества. Все аристократы на чужих приемах едят как пташки, а хозяева и вовсе могут не притрагиваться к еде, заботясь о том, чтобы гости были всем довольны.

И я более чем уверен, что для моих всё будет идеально устроено, ведь много ли мертвецам надо?

Размышляя о том, как я встречу незваных визитёров, я понял, что времени на ужин не осталось. Ведь многие аристократы схожи в одном: они делают свои заявления в самый последний момент перед началом действий.

И вот мне пришло сразу двадцать уведомлений на телефон от двадцати разных семей: они объявили войну Добрыниным.

По закону я исключён из своего рода, но это ещё не полное юридическое изгнание. Существует несколько официальных форм отстранения, и в моём случае я, например, не могу пользоваться привилегиями рода и наследовать что-либо от него. Но и враги рода не имеют права нападать на меня, ведь я больше не его часть. Однако, похоже, им это безразлично…

Едва прекратились звуки поступающих сообщений, как снаружи, на улице, раздался гул тяжёлой техники. Я выглянул в окно: по улице двигались колонны солдат в касках, сидящих на бронетранспортёрах. Какие молодцы: в полной экипировке, с оружием наготове, и их так много. Отличная подготовка, а у меня лишь пирог с грибами…

В соседних домах

— А ничего, что они уже высаживаются и вот-вот начнут штурмовать двери? — Арбуз почесал затылок.

— Наш непосредственный начальник Геннадий Дмитриевич, — отчеканила Дылда с дерзкой улыбкой. — Пока он не отдаст приказ, мы не действуем.

— Но он же… — начал было Арбуз.

— Мы в курсе, что начальник в уборной, — Серый швырнул яблоком в Арбуза. — Или ты у нас тут самый умный и надеешься, что тебя в шестьдесят лет походы в туалет беспокоить никогда ничем не будут?

— Довольно цапаться, девчонки, — до ушей собравшихся донёсся смыв. — Пора проветрить форточки.

— И правда пора, — Арбуз зажал нос и прихлопнул дверь уборной за начальником.

Но Геннадий церемониться не любил: один его удар кулаком, и Арбуз уже пробил своим телом окно и оказался на улице.

— Я имел в виду: огонь! Начать из всех окон огонь! — загорланил после этого хриплым довольным голосом одноглазый Геннадий и повторил это в рацию.

По его приказу разом сразу из нескольких домов засвистели автоматные, пулемётные очереди и полетели гранаты по незваным пришельцам в касках.

Арбуз же спрятавшись на улице в канаве, тоже поспешно достал пистолет и выругавшись матом, начал палить по ногам врагов из-под кустов.

Тем временем

Гравитация — штука не хитрая, всё, что содержит хоть какую-то энергию, подчинено мне. Я неспешно выбрал своей целью мозги двух солдат, ворвавшихся в мою кухню.

Я сконцентрировал вокруг их мозгов энергетическое поле такой мощности, что оно должно было вызвать мгновенный перегруз и размозжить их мозг. Картина может и не самая приятная, но зато довольно быстрое убийство.

Первый пал: из-под шлема потекла кровавая жижа.

— А ты чего застыл? — вопросительно посмотрел я на второго, который не сдвинулся с места ни на миллиметр, хотя его мозг уже должен был превратиться в кашу на тёплом полу с подогревом.

Я усилил энергетическое воздействие до предела, и теперь самому стало не по себе от этого солдата: почему он до сих пор не мёртв? Кто он такой, чёрт возьми?

Тем временем он навёл на меня ружьё с усиленными электрическими импульсами. Что ж, ждать, когда он выстрелит, я не стал: направил разряд энергии на его руку, раскрошив кости и хрящи в мелкие осколки. Солдат застонал от боли, и я на долю секунды успокоился. Выходит, он обычный смертный.

Я сосредоточился на его сердце и сжал его энергетическим полем гравитации до плоского листа, словно под прессом.

Но вопрос остаётся: почему я не мог воздействовать на его мозг? У него что, его нет? Но этого быть не может: он ходит, держит оружие и вполне способен кричать, как живой. Или для этого мозг не нужен? Странно всё это. Я, конечно, не анатом, но трепанация его черепа потом не помешала бы, чтобы узнать, что там внутри.

— Окружаем! — проревел где-то в соседней комнате мужчина громким голосом. И ему явно было тяжело перекричать ужасный свист пуль, разносившийся теперь почти повсюду, особенно взрывы.

— Кого вы собрались окружать, дорогие гости? Лучше слетайте по-быстрому на чердак за банками, а то я не прочь варенья с чайком, — встретил я с десяток бойцов в весёлом расположении духа.

Они, кажется, тоже обрадовались нашей встрече, но не успели устроить канонаду в мою честь, как внезапно взлетели вверх.

— Ах да, простите, парни, банок нет, забыл. Год был слишком суровым, поэтому из запасов только это, — я пожал плечами и быстро активировал одну опцию на мини-пульте у себя в кармане.

Из потолка выдвинулись тридцатисантиметровые острые лезвия. При резком движении солдаты стали причиной кровавого дождя. Оружие, выпавшее из их рук, я аккуратно направил на диванчик — пусть полежит на будущее.

И тут вижу, в большой арке поджидает новая толпа. Церемониться они не стали: закидали меня гранатами и спрятались за стеной.

Но всё добро должно возвращаться к хозяину, верно? Я притянул их к гранатам обратно и расслабился, взмывая под высокий потолок и активируя защитный гравитационный барьер.

Лечу себе, словно плыву на спине, закинув руки за голову, а подо мной столько ярких красок: сначала серые, потом огненно-рыжие, а под конец алые. Только шум от всех этих взрывов не слишком приятный — куда лучше слушать классику.

Надев наушники, я плавно опустился на землю на безопасном расстоянии. Помахал рукой солдату, который направил на меня рпг.

— Эй, как дела, жиртрест! — выкрикнул я ему

Я плохо расслышал его ответ, но кажется, он возмутился: «С х** ли я жиртрест! »

— А разве нет? — улыбнулся я и щелкнул пальцами. В тот же миг он провалился вместе с рпг под пол.

И вдруг я заметил быстрое красное пятно, приближающееся ко мне. Это была курица, которая бежала сквозь хаос битвы — пули свистели, взрывы гремели, а она громко кудахтала.

— Прячься скорее! — крикнул я ей. Недоумевая, зачем эта дура вообще вылезла из гаража?

На бегу у неё выпало яйцо от страха и ей оставалось всего ничего, чтобы добраться до меня. Однако меня отвлекли трое солдат, приближавшиеся сбоку. Двум я сжал легкие, а третьему раскрошил колено.

Но тот солдат, падая, успел выстрелить из ПЗРК, но выстрел получился неточным. Я ничего не успел предпринять: ракета полетела прямо в сторону курицы и они обе скрылись за обломками стен.

Ну что ж, теперь мне не придётся решать, что делать с этой курицей дальше: меньше одной проблемой. Я уважаю животных, но домашние питомцы — это не для меня.

Завершив с этими тремя, я с энтузиазмом направился далее, чтобы встретиться с остальными «солдатиками» из моей коллекции врагов.

Позже

За моей спиной с громким треском обрушилась балка, но я даже не обернулся — не хотелось вновь видеть разрушения, постигшие мой дом. Сидя на крыльце, я потягивал крепкий кофе и ждал, когда начальник моих наёмников подойдет с отчётом.

— Граф, — поклонился он, снимая шляпу. Его лицо было покрыто сажей и пылью — скорее всего, как и моё.

— Какие у нас потери, Геннадий Дмитриевич? — спокойно спросил я.

— Ну, две раковины точно не восстановить и люстру, — начал он. — Ещё винный погреб пострадал, и вино не уцелело.

— Дмитриевич, я не об этом, — пронзительно взглянул я на него. — И да, чтобы вино всё вернулось, потому что погреб вовсе не пострадал, и стекла там никакого нет.

— Конечно, граф, вероятно, я ошибся: надышался слезоточивых газов, — кашлянул он в кулак. — Что касается потерь среди людей, они не критичны. Вполне приемлемые при таком побоище. Я бы даже с уверенностью сказал, что битва прошла лучше, чем мы ожидали.

— В таком случае даю вам немного времени на сборы: нам предстоит нанести ответный визит. У нас, аристократов, не принято долго тянуть с ответом — это признак моветона.

Есть такое выражение: улыбаться глазами. Так вот, сейчас я улыбался именно так, но эта улыбка была далеко не доброй и вовсе не будничной — скорее демонической. В них пылало безумное предвкушение мести…

Следующая книга: https://author.today/work/404319