Магнат

Глава 10. Обетованная земля

Часть 2

Казацкая республика

Глава 10. Обетованная земля

Медовый месяц молодожёны провели в приятных хлопотах. Алексей и Варвара строили свой новый дом, вернее даже — свой мир. С утра и до позднего вечера они трудились над фундаментом Казацкой республики. Усилия Варвары были сосредоточены на строительстве больничного комплекса, с помощью привезённых из Америки экскаваторов и грузовиков дело шло быстро.

Но ещё до возведения новых корпусов русские врачи–эмигранты и китайские народные целители приступили к врачебной практике. Алексей регулярно посещал казацкую клинику в Асунсьоне и давал рекомендации по лечению пациентов. Конечно, в распоряжении врачей и целителей имелись американские рентгеноаппараты, и специалисты обладали богатым практическим опытом. Однако соревноваться с колдовским зрением казацкого шамана не мог никто. Правильно поставленный диагноз и верная оценка изменений состояния пациента в ходе лечения — залог успеха. Алексей видел человеческое тело насквозь, а чтобы не вызывать лишних подозрений, прикрывал колдовство техническим чудо–аппаратом — медицинским магнитоскопом.

Шаман с умным видом носил с собой чемоданчик со стеклянным планшетом, связанным пучком гибких проводов с пультом управления. На панели вспыхивали маленькие разноцветные лампочки, пальцы шамана колдовали над вращающимися ручками и передвижными рычажками, и на фоне белого листа, между стёклами экрана, металлический порошок рисовал чёрно–белые картинки внутренних органов пациента. Размытым изображениям на фотопластинах рентгеновского аппарата было очень далеко до чётких изображений на экране магнитоскопа. Жаль только, что технология магнитного сканирования была суперсекретной, и пользоваться ей мог исключительно Алексей. Все знали, что на основе медицинского сканера казаки создали геологоразведывательный магнитоскоп, которым обнаруживали золото в толще земли и под водой. Естественно, подобными технологиями русский магнат ни с кем делиться не собирался — такой секрет из рук не выпустил бы никто.

Но медицине Алексей уделял лишь несколько часов в неделю, остальное время он мотался по стройкам и заводам в Асунсьоне и Гран Чако. Быстро перемещаться между разбросанными по всему Парагваю объектам ему помогало весьма оригинальное техническое новшество — автожир. Хуану де ла Сиерва наконец–то удалось воплотить своё изобретение в материале. Гироплан не имел крыльев, а в качестве несущих плоскостей использовал лопасти огромного пропеллера, нависающего над кабиной пилота. Имелся у летательного аппарата и обычный авиационный винт в носу фюзеляжа. Если не считать введённые новшества, то основные принципы воздухоплавания остались прежними: двигатель внутреннего сгорания вращал авиационный пропеллер, тот тянул корпус автожира вперёд, подъёмная сила создавалась за счёт набегающего потока воздуха, а повороты осуществлялись лопастями на хвосте фюзеляжа. Основное отличие — роль несущих крыльев выполняли широкие лопасти огромного горизонтального винта автожира.

Из–за большего, чем у аэроплана, сопротивления набегающей воздушной волне автожир не мог развивать высоких скоростей. Зато у него оказался ряд других неоспоримых преимуществ: малый пробег при взлёте и посадке, удивительная манёвренность в воздухе, возможность лететь на очень–очень малых скоростях, а главное — безопасное снижение в случае отказа двигателя. Автожир за счёт авторотации широких лопастей несущего винта медленно опускался, не получая повреждений конструкции при вынужденной посадке. В некоторых случаях такой способ посадки мог использоваться для штатного приземления на лесные полянки или на палубу корабля со специальной посадочной площадкой. Хотя в последнем случае, из–за сноса морским ветром, корректировка спуска тяговым винтом была обязательна.

Правда, пока речь о массовом выпуске автожиров не шла, испанский изобретатель только обкатывал первую экспериментальную модель. Второй была фанерная копия без двигателя. Ведь Сыну Ведьмы не требовалась действующая конструкция, он умел перемещать новый «дрыналёт» силой гравитации. Алексею требовалось лишь визуальное обоснование колдовскому полёту, и демонстрация настоящего автожира дала возможность пользоваться колдовским дрыналётом на полную катушку. Обыватели удивлялись, охали, но, получив исчерпывающие объяснения из бульварной прессы, признавали право воздушного уродца вспарывать винтом небо. Правда, для искушённых специалистов шума одной лишь жестяной трещотки оказалось недостаточно, пришлось соврать, что автожир атамана отличается ещё и применением в конструкции электродвигателя с мощным аккумулятором.

Кстати, первую партию мощных аккумуляторных батарей Алексей вынужден был, в прямом смысле слова, наколдовать. Завод ещё только строился, а в наспех созданных мастерских инженеры пока не смогли получить аккумуляторные пластины из вспененного металла. Технология требовала специфического оборудования и разработки особой методики выплавки цветных металлов. Из–за ограниченного производства мощных батарей тормозилось и производство электромобилей. Котлы парогенераторов парагвайская промышленность клепала быстро, а вот с электрикой дело шло туго. Однако Алексей и Вито Лосано сильно не расстраивались, ведь по–настоящему массовое производство удастся наладить только после строительства нового завода, а пока можно и на штучных моделях рассекать по улицам столицы.

Чтобы не смущать прохожих дымом из труб парогенераторных прицепов, в пределах Асунсьона электромобили ездили только на заряде аккумуляторов. Котлы прицеплялись лишь при дальних поездках на объекты стройки в Гран Чако. Пароэлектромобилями пользовалось и высшее руководство казачьей общины. Мастерские клепали уже хорошо испытанную модель легкового транспорта, но трактора и грузовики Вито Лосано ещё не успел обкатать на полигоне. Да и, несмотря на наличие готовых наработок, для массового производства требовалось создать заводскую технологию. Так что документация готовилась параллельно строительству пароэлектромобильного завода.

Ещё одной технической новинкой стало повсеместное распространение голосовых радиостанций. Они не требовали долгого обучения персонала сложной азбуке Морзе, зато имели ряд трудностей при внедрении: малый радиус устойчивой связи и техническую сложность в изготовлении. Дальность связи казаки повышали строительством радиовышек и запуском аэростатов с подвесными антеннами, а также увеличением мощности передатчиков, чему способствовали новые аккумуляторные батареи. Но вот изготовление сложных электроламп сильно тормозило массовое производство. Тут Алексею тоже пришлось шаманить лично, только его умение управлять гравитационными силами позволяло создавать вакуумные лампы с несколькими металлическими сеточками внутри. Однако русские инженеры активно работали над технологией промышленной сборки радиоламп — ключевых элементов радиостанции. Конструкторы обещали успеть к окончанию строительства производственных корпусов радиозавода в Асунсьоне. Выпуск раций, конечно, удовольствие дорогое, но русский магнат денег на технический прогресс не жалел, благо золотой запас позволял шиковать.

Пока не наладили массовое производство радиоаппаратуры в Парагвае, Алексей распорядился закупать образцы зарубежной техники и выстраивать сеть ретрансляционных станций вдоль побережья Южной Америки. В Испании, Италии и Греции тоже спешно создавались радиоцентры. И в середине ноября по только что выстроенной радиосети пришло очень тревожное сообщение из Крыма, где действовала оставленная казаками радиостанция.

Срочная радиограмма застала Алексея в загородной резиденции, где он с Варварой любовался звёздным небом. Молодожёны каждый вечер уединялись в уютном домике среди цветущих деревьев обширного фруктового сада. Лишь ночью, лёжа на открытой веранде, они могли отринуть дневную суету и, после бурных супружеских ласк, мечтать о светлом будущем. Однако на этот раз приятную церемонию омрачило известие из Крыма.

— Вот и окончился наш медовый месяц, — поцеловал ладонь Варвары Алексей. — С утра буду собираться в дальнюю дорогу.

— Владыка, а нельзя ли послать всех к чёрту? — недовольно надула губки молодая жена. — У тебя полно помощников. Пусть сами разбираются с проблемой.

— Нет, милая, с чертями придётся разбираться мне лично, ибо только святому пастырю по силам заморских бесов обуздать.

— Ну, насчёт святости, ты, милый, сильно погорячился, — потрепала рукой волосы на макушке Сына Ведьмы Варвара и рассмеялась: — Отсутствие рогов ещё не показатель.

— У тебя появится прекрасный шанс их мне наставить, — обнял любимую супруг и страстно поцеловал в губы.

— Если надолго загуляешь, то я страшно отомщу, — наконец оторвавшись от губ Алексея, мстительно пообещала обиженная жена. — У тебя, вместо чёртовых рожек, появятся ветвистые оленьи.

— Это уж, как получится, — тяжело вздохнул Алексей. — Сам не хочу надолго уезжать. В Парагвае дел невпроворот.

— Ты так и не сказал, что за беда приключилась, — прижалась щекой к груди супруга Варвара.

— Беда–а–а, — медленно выдохнул Алексей. — Большевики выбили Врангеля из Крыма. Белогвардейцы спешно эвакуируются в Константинополь.

— Значит, моя китайская флотилия зря отвезла продовольствие в Крым? — недовольно нахмурила бровки рачительная хозяйка.

— Нет, дорогая, у тебя в торговом флоте оказались очень… деловые капитаны, — поморщился казачий атаман, не привыкший к ослушанию подчинённых. — Твои «китайцы» нашли предлог задержаться в смутное время у турецких берегов. Только два моих старых парохода отправились в опасные воды Крыма.

— Ну так отзови торговый флот радиограммой. Зачем лично мчаться на другой край света?

— Дело не в спасении товаров, а в людях. Надо организовать поток русской эмиграции в Парагвай.

— Насильно мил не будешь, — пожала плечами Варвара. — Кто пожелает, тот сам дорогу найдёт.

— Э-э нет, дорогуша, так великие державы не создаются, — усмехнулся казацкий атаман. — Правитель должен весь народ объединить в единое государство. Путь к светлому царству анархии тернист. Сознательные граждане сами пойдут, других придётся сладким пряником заманивать, а особо упёртых не грех и пинками под зад гнать.

— Анархия и государственная власть — антиподы, — уличила революционера в подвохе политически грамотная интеллигентка.

— У нас в Парагвае создаётся особое анархистское государство, — важно задрав подбородок, поднял указательный палец анархистский ревизионист. — Большевики на Руси тоже строят не совсем коммунизм.

— Я успела в Америке ознакомиться с постулатами военного коммунизма — омерзительная утопия, — скривилась от отвращения недавняя студентка. — В трудах анархистов хоть наивная романтика светится, а мрачная диктатура пролетариата душит свободу мысли жестокой классовой теорией, словно удавкой из колючей проволоки. А эта их большевистская продразвёрстка, вообще, сущий государственный разбой.

— Да, с продразвёрсткой советская власть не построит коммунизма, — кивнул Алексей и тяжело вздохнул. — На Руси голода не избежать.

— А ты, добрый батюшка Алексей, никак собрался большевичков подкормить парагвайскими харчами? — прищурив глаз, упрекнула Варвара.

— Думаю, как вызволить побольше народа. После разгрома последней армии белой гвардии, мой прежний договор с Троцким утратил силу. Теперь красным нет нужды казачий боевой дух ослаблять, заманивая их семьи в эмиграцию. Нужно заключать новую сделку на других условиях.

— Накладно будет выкупать семьи казаков за поставки продовольствия, — отрицательно покачала головой хозяйственная Варвара. — С полей Парагвая много зерна не соберёшь. В Аргентине тоже излишки небольшие. Разве что, на следующий год, благодаря твоим щедрым кредитам, там сбор урожая повысится.

— Ты права, Варя: одним зерном много душ из большевистской кабалы не вызволить, — задумчиво погладил бороду казачий пастырь. — Однако об этой проблеме можно подумать чуток позже. Сейчас меня больше заботит, чтобы крымские эмигранты не разбежались по миру. Вылавливай их потом по всем закуткам Европы.

— Отправь своего полковника, Кондрашова, пусть убедит Врангеля переправить народ к нам в Парагвай, — не видела проблемы Варвара. — Казаки же тут готовятся принять гостей, провизию запасают, жильё строят.

— Эх, Варенька, убеждать не только Врангеля придётся, но и всех эмигрантов в обетованные земли заманивать. Тут без харизмы пастыря–чудотворца не обойтись. Да и с представителями Антанты легко договориться не удастся. Черноморский флот буржуины из загребущих лап не выпустят, а хотелось бы и нам кусок урвать.

— Европейских бюрократов ты тоже надеешься харизмой очаровать? — чмокнув мужа губами в щёчку, рассмеялась Варвара.

— Не забывай, женщина: я не токмо божий проповедник, но и золотой магнат, — шутливо раздул щёки парагвайский капиталист.

— Твоего золотого запаса, батька атаман, на всё не хватит, — замотала головой Варвара. — Ты же весь капитал спустил на закупку нового заводского оборудования заграницей и золотое обеспечение казачьих банкнот.

— Ну, допустим, ещё не всю казну промотал, — смущённо потупил взор транжира. — Ещё изрядно серебришка в загашнике припасено. Однако, милая, ты права: зря разбрасываться деньгами не следует, надо бы придумать более изощрённую схему обмена, чтобы и казаков из советского плена вызволить и парагвайскую республику, вконец, не разорить.

— Ты к решению финансовой задачи своего Сёму подключи, он еврей башковитый, всюду выгоду сыщет, — прильнув к груди супруга, посоветовала мудрая жена.

— Семёна обязательно с собой возьму, — погладил ладонью голову Варвары–премудрой Алексей. — Ещё полковник Кондрашов в походе надобен, он с золотопогонным офицерством быстрее меня общий язык найдёт, да и старая агентура контрразведки на него отработает. Через океан полетим на дирижабле. Парочка офицеров–авиаторов уже освоилась в воздухе, смогут меня за рулём подменять.

— Не слабоват ли разведывательный аппарат для межконтинентального перелёта? — нахмурилась Варвара. — Запаса топлива на борту совсем мало.

— Я ветер чую, — напомнил о своих колдовских способностях Сын Ведьмы. — Над океаном в попутных воздушных течениях пойдём, а потребуется, так я дирижабль одним лишь изменением вектора силы гравитации дотолкаю до самой Европы. Горючка нужна авиаторам только для манёвров, когда меня на борту дирижабля не будет.

— Ведьмак, не сильно молоденьких офицериков чертовщиной перепугаешь? — забеспокоилась жена чародея.

— Кондрашов подобрал надёжных ребят, я уже с ними слетался.

— А сам полковник знает о твоих колдовских возможностях?

— Обо всех не ведает, но о многих догадывается, — пожал плечами казачий шаман. — Контрик — профессионал толковый. Главное — нервы крепкие и тайны хранить умеет. Он о моих проделках ещё с империалистической войны следит.

— Тебе виднее, кому доверять, — утвердила супруга кандидатуры попутчиков мужа и запечатала уста любимого поцелуем.

До рассвета у молодой парочки была ещё вся ночь, подсвеченная звёздами…

Утренние сборы в дальний поход прошли в деловой суете. Кондрашов, уже зная о резких переменах на крымском фронте, явился к войсковому атаману сам. Начфина пришлось вытаскивать из казначейства приказом, зато толстячок Сёма прибыл к дирижаблю с целым караваном гружёных брезентовыми мешками легковых электромобилей, и ещё в сопровождении взвода кавалеристов.

— Семён, что за помпезные проводы? — недовольно окинул взором вооружённый конный эскорт транспортной колонны Алексей.

— Солидные люди не отправляются к заморское путешествие с пустыми карманами, — выходя из кабриолета, изрёк важный господин в чёрном смокинге и обернулся к служащим банка: — Ребятки, перегружайте в гондолу дирижабля мои кошельки.

— А не великоваты ли кошелёчки? — различив уложенные в мешки пачки банкнот, нахмурил брови атаман.

— Прихватил на мелкие расходы миллиончик, — покручивая пижонской тростью, усмехнулся банкирчик.

— Лишних несколько тонн груза на борту? — оценив вес золотого и бумажного наполнения купюр, вопросительно взглянул на Алексея подошедший Кондрашов.

Полковник понимал, что лучше бы топлива побольше залить в баки дирижабля, а не набивать тесный салон денежными мешками.

— Ладно, кто знает, как там дело обернётся, деньги лишними не бывают, — уловив резон в действиях начфина, согласился на явный перегруз воздушного судна Алексей.

Под управлением казацкого шамана дирижабль способен при перелёте через океан обойтись вовсе без горючего, и наполнить топливные баки можно уже в Турции. А вот в своём деле Сёма прав — финансовый заем парагвайцам никто в Европе не выделит.

— Смотри сам, ты у нас капитан, — пожав плечами, развёл руками Кондрашов.

Оба молодых пилота дирижабля, лишь недоумённо переглянувшись, начали молча принимать на руки и раскладывать денежные мешки у стенок салона. Офицеры уже видели, как Алексей умеет оживлять бездушную машину, превращая плавающий в воздухе бескрылый аппарат в чудо–птицу, парящую над землёй вопреки всем законам физики. Парни небезосновательно подозревали, что в чреве гондолы таится некий неизвестный ещё мировой науке гравитационный силовой агрегат, управлять которым способен только войсковой атаман.

Уже в полдень дирижабль стартовал из Асунсьона и, соизмеряя движение с направлением воздушных потоков в разных слоях атмосферы, помчался к берегам Евразии. Путь его не был прямым, но за несколько суток аппарат, подгоняемый ещё и колдовской силой, сумел достичь намеченной точки путешествия. Алексею удалось даже хорошенько выспаться за время полёта через Атлантический океан, крутые манёвры воздухоплавателю пришлось производить только над Средиземным морем.

Благодаря магическим способностям казацкого шамана дирижаблю даже не потребовалась причальная мачта, чтобы приземлиться на окраине Константинополя. Изменённая сила гравитации надёжно придавила аппарат к земле, пилотам потребовалось лишь зафиксировать гондолу винтовыми якорями на растяжках.

— Сёма, остаёшься с пилотами сторожить свои кошельки, — положил начфину руку на плечо атаман. — А мы с Кондрашовым нанесём визит Врангелю. Наверняка, он устроил походный штаб на флагмане Черноморского флота.

— А вдруг турецкие пастухи полезут на штурм дьявольской халабуды? — чуток струхнул толстячок.

— Дашь поверх дурных голов очередь из ручного пулемёта, — атаман всучил в пухлые ручки тыловика увесистый агрегат с дисковым магазином. — Пилоты сходят в лесопосадку, веток для колышков нарубят. В инструментальном ящике есть дюжина фанерных табличек для обозначения минного поля, огородите ими периметр.

— А если попадутся неграмотные пастухи? — засомневался в действенности отпугивающего средства Сёма.

— Черепа с костями — понятный символ для всех, — похлопал завхоза по плечу атаман. — На крайний случай, пилоты чуток настоящих пехотных мин установят вокруг гондолы. Чужакам тут незачем шастать, а я металл в земле почую, обойду.

— А ну как, аборигены по нам с ружья стрельнут? — просчитывал все подлые варианты казначей.

— Да ты, куркуль, мешками с деньгами обложил все стены — пулями не пробить, — рассмеялся Алексей. — И несущую оболочку нашего маленького дирижабля мы наполнили не дешёвым водородом, а безопасным гелием — не загорится. Крепость, а не воздушный корабль.

— Так–то оно так, — неуклюже ворочал громоздким пулемётом в руках финансист. — Но вы бы у Врангеля казачков выпросили для охраны золотой казны.

— Не дрейфь, Сёма, как только доберёмся до генерала, сразу охрану пришлём, — оправив китель золотопогонного мундира, заверил Кондрашов.

— Эх, на золотом миллионе сидеть, что на пороховой бочке, — напоследок пожаловался рисковый начфин и, с тяжёлым вздохом, взвалил ручной пулемёт на пухленькое плечо.

Дорогу к ставке Врангеля делегаты нашли быстро. Временный штаб разместился в здании русской миссии в Константинополе. Охрана препятствий парагвайцам не чинила, бывшего начальника контрразведки знали многие офицеры. Однако на саму встречу с Врангелем полковник не пошёл, остался пообщаться с коллегами по шпионскому ремеслу. Алексей поручил Кондрашову разведать сложившуюся после эвакуации войск из Крыма ситуацию.

— Рад видеть вас во здравии, батюшка Алексей, — саркастически усмехнувшись, не поднимаясь из–за стола, встретил бородатого здоровяка–анархиста генерал и жестом предложил присесть напротив.

Атлетическая фигура казака, обряженная в укороченную чёрную сутану, особого доверия офицеру не внушала. Генерала коробило от вида золотого наперсного креста на массивной цепи, хотя и у него самого чёрного цвета черкеску украшали ряды золотых газырей.

— И вам, высокопревосходительство, здравия желаю, — совсем не смутившись холодному приёму, нагло плюхнулся в кресло парагвайский гость. — Надолго ли думаете в Турции задержаться?

— Сколько позволят изгоям хозяева, — скривил губы Врангель. — Французы предлагают перебазировать флот на север Африки, только, боюсь, он там за долги империи навсегда и останется.

— Да, страны Антанты русский военный флот не выпустят из Средиземного моря, — согласно покачал головой Алексей. — Однако гражданские суда и корабли обеспечения флота можно попробовать отжать у буржуев. Пётр Николаевич, сколько наберётся таковых посудин?

— С полсотни пароходиков будет, — пожал плечами Врангель. — Только как, батюшка, вы эти суда у жадных лягушатников выцыганите? Даже если весь флот продать, то долги империи за французское оружие не покрыть.

— Вот и не следует кредиторов баловать, — хитро подмигнул генералу батюшка Алексей. — Пусть довольствуются тем, что взять могут.

— Сила за ними, — тяжело вздохнул Врангель. — Флот без базы — груда мёртвого железа. Нам придётся даже уголь клянчить, чтобы корабли на новую стоянку перегнать.

— Пётр Николаевич, вы забыли про силу русского боевого духа, — затеял очередную аферу казак.

— Да уж, наслышан от флотских офицеров, как казаки через Гибралтар прорвались, на одном святом духе, — вспомнив слухи о походе казацкого броненосца, рассмеялся генерал. Он ведь отлично знал, что на борту корабля не было снарядов — сам приказал разоружить перед отправкой на продажу. — Сказки рассказывают, батюшка, похлещи, чем про летучего голландца.

— Святая вера чудеса творит, — погладив ладонью золочёный крест на груди, важно изрёк чудотворец. — Вот и на этот раз, помолюсь господу, чтобы поспособствовал.

— Интересно бы узнать, каким богам вы, батюшка–анархист, молитесь? — прищурив глаз, испытующе глянул на странного прохиндея генерал.

— Нам, праведникам, даже чужие боги помогают, — без лишней скромности признался в ереси поп–анархист. — Индейцы гуарани меня, даже вон, Небесным Ягуаром нарекли, за особое расположение их языческих духов.

— И любезно открыли схрон золота древней цивилизации, — генерал знал интересный факт из скандальных статей в зарубежной прессе. — Ещё и золотоносные речные берега показали.

— Пожертвовали индейские накопления на благое дело, — солидно огладив ладонью бороду, кивнул казацкий пастырь. — Так и деловой парагвайский люд не остался в стороне от построения анархистского общества. Теперь у нас могучая кооперативная компания образовалась. Выпуск промышленной продукции в Парагвае за пару месяцев уже утроился.

— С чего же так скоро? — удивлённо поднял брови Врангель. Эдакой прыти от шустрого прохиндея он никак не ожидал. Одно дело головы дикарям и простакам дурить революционными идеями, другое — поднять промышленное производство на невиданную высоту. И ведь это не просто золото из кошельков состоятельных обывателей стырить, тут надо суметь реальные материальные ценности приумножить.

— Мы сократили рабочий день на предприятиях с двенадцати часов до восьми, с сохранением прежнего уровня зарплаты, — похвалился революционными достижениями анархист. — Зато набрали людей ещё и сделали две рабочие смены. Теперь в Парагвае нет безработных, приходится даже из соседних государств народ зазывать.

— Ну за счёт увеличения рабочих смен можно лишь вдвое производство нарастить? — уличил русского магната в жульничестве генерал.

— Так ведь раньше производство было загружено заказами не на полную мощность, — легко выкрутился кооператор. — А теперь казаки гребут весь товар подряд. Эмигрантам всего не хватает, ведь русские планируют наводнить народом Парагвай до краёв. Потому казаки ещё и ряд новых заводов спешно строят. Кстати, когда мы закупим новые станки и оборудование, то выход продукции в пять раз увеличим. А через год завершим полную электрификацию производства и третью рабочую смену на заводах введём. Нам бы ещё рабочих рук побольше заполучить. Спасибо, Пётр Николаевич, что народ из Крыма эвакуировали, очень нам в Парагвае он надобен.

— Надеетесь, что казаки и солдаты поддадутся агитации? — недовольно скривил губы генерал.

— А кто устоит перед золотым сиянием земли обетованной? — усмехнулся коварный обольститель. — В Парагвае золотоносные реки, обширные земли, благодатный тропический климат — можно несколько урожаев за год снимать. Работой и жильём, на первое время, казаки всех обеспечат. Офицерский состав и гражданскую интеллигенцию тоже найдётся, чем занять. А в Европе эмигрантов ждёт безработица, холод и голод.

— Да, очень заманчиво отправиться из промозглой, голодной европейской зимы в благодатное, сытное лето Южной Америки, — опустив голову, был вынужден признать заманчивость дьявольского искушения генерал. — В нищей Турции эмигрантам зиму, уж точно, не пережить.

— Ну, с провиантом парагвайские казаки вам чуток подсобят, — обнадёжил русский магнат. — У меня тут, случайно, дюжина судов с провиантом застряла в турецких портах.

— Удачно вышло, — покачав головой, восхитился прозорливости заморского батюшки Врангель. Несмотря на неприязнь к анархисту в рясе, генерал вынужден был признать его выдающиеся деловые качества. Прохиндей ухитрился не только подмять под себя весь Парагвай, но и организовал в захудалой южноамериканской республике бурный промышленный рост. Уму непостижимо, как уйдя из Крыма с двумя плохонькими пароходиками, забитыми нищими переселенцами, пастырь вернулся через пять месяцев уже с дюжиной судов, доверху заполненными провиантом. Деляга сумел выгодно продать броненосец, но это же надо очень исхитриться — так дорого втюхать аборигенам железную безделушку. Конечно, было у везунчика ещё и золото с потопленного британского корабля, но оно, наверняка, ушло на покупку пустующих земель, ведь Гран Чако, почитай, половину Парагвая занимает.

— Фортуна благоволит отважным, — выпятил грудь с наперсным крестом революционный поп.

— Может, баловень судьбы, испытаете удачу ещё разок — в переговорах с представителями Антанты, — наклонив голову, с прищуром глянул на счастливчика генерал.

— С англичанами у меня из–за крымского золотишка размолвочка вышла, — смущённо признал конфликт с британцами Алексей. — Но ведь основным кредитором русской империи является Франция. Пётр Николаевич, устройте мне встречу с французским консулом.

— Ну, если от меня нужно только это, то извольте, — пожал плечами Врангель.

Долго затягивать с организацией встречи генерал не стал, уже вечером парагвайский магнат был принят главой французской миссии в Константинополе, Пьером Мортаном. После формального обмена приветствиями, консул решил не затягивать разговор и сразу выяснить причину визита странной персоны.

— Итак, месье Ронин, что привело вас в Константинополь?

— Исключительно деловой интерес, месье консул. Решил вот русских корабликов прикупить у Врангеля. Его войску позарез провизия потребна, да и лишних нахлебников надобно поскорее с шеи скинуть. А мне как раз народец надобен. Вот и предлагаю отправить эмигрантов в благодатные земли Парагвая.

— Слышал, земли пустынного Гран Чако не столь уж приятное место, — скривив кислую физиономию, проявил осведомлённость консул.

— Чтобы облагородить неухоженную землю нужны рабочие руки, — тяжело вздохнув, не стал спорить о преимуществах своих владений парагвайский магнат.

— Забирайте всех, — усмехнувшись, щедро махнул ладонью консул. — Европе лишние голодные рты не к чему.

— Да я уж часом успел перемолвиться с казачьими атаманами и офицерской верхушкой, — известил француза об успешных переговорах с горемычным войском Алексей. — Народ загорелся желанием отправиться в тёплые сытные края. Только вот на своей дюжине корабликов мне много людишек не увезти. На турецком берегу больше ста пятидесяти тысяч душ мается. И это только те, которых Врангель последними морскими караванами вывез из Крыма. А сколько ещё бедолаг до того самоходом за время гражданской войны сбежало?

— Уж несколько миллионов из империи точно эмигрировало, — покачал головой консул и недовольно поморщился. — Только большинство уже побирается в европейских столицах. В Париже от русских нищебродов проходу нет.

— Вот и не будем нищету разводить, — погладил пальцами массивный золотой крест на груди батюшка Алексей. — В благословенном Парагвае места для всех изгоев найдётся.

— Франция не намерена субсидировать пассажирские перевозки через Атлантический океан, — сразу смекнул консул, зачем пожаловал непрошеный гость.

— Тогда Антанта останется у разбитого корыта, — иносказательно пригрозил анархист.

— Объяснитесь, месье Ронин, — нахмурил брови консул.

— Казаки и солдаты поднимут мятеж и захватят все корабли, — сверкнув очами, превратил лицо в каменную маску парагвайский вождь. — Матросы сопротивления не окажут.

— Но без угля пароходам в море не выйти, — стиснув зубы, парировал угрозу консул.

— Так и через турецкие проливы никому мимо русского флота не пройти, — ответил анархист. — А уголёк у торговых судов изъять можно. Орудиям главного калибра никто перечить не посмеет.

— Второй раз фокус с прорывом через Гибралтар казакам не удастся, — продолжал упорствовать чиновник, извещённый английской разведкой о проделках казацкого пастыря в Средиземноморье. — У Франции тоже имеется мощный флот.

— Только нет у её моряков желания драться насмерть, — спокойно возразил казак. — А русским терять нечего, и погибать с честью в бою они умеют. Вы изгоям дорогу к обетованной земле преграждаете.

— Да пускай катятся хоть к дьяволу, — всплеснул руками консул. — Только военные корабли останутся у нас в залоге, за долги русской империи.

— Так казаки на боевые корабли и не претендуют, — разрезала маску каменного гостя кривая ухмылка. — Врангель уступил нам лишь полсотни судов вспомогательного флота. Я прошу не препятствовать проходу торгового каравана через Средиземное море.

— Я всего лишь консул в Турции, и не могу отвечать за решения французского правительства, — надув губы, скрестил на груди руки дипломат.

— А вот я могу гарантировать, что если русские эмигранты беспрепятственно не проследуют в Парагвай, то все оставшиеся корабли окажутся на морском дне.

— Это почему же? — опешил француз.

— Потому что русские матросы не желают сдаваться, — показал в злой улыбке оскаленные зубы анархист. — И молите бога, чтобы они просто открыли кингстоны на кораблях, а не пошли в последний бой на французскую эскадру.

— Месье Ронин, мы же с вами деловые люди. Зачем такие крайности? — струхнул дипломат.

— Вот и не доводите русских до греха, дайте спокойно уйти.

— Я бы и рад, но не могу вам помочь с углём, даже для вспомогательных судов, — разведя руками, подчеркнул интонацией последнюю часть фразы консул.

— Ваше дело признать передачу пароходов казакам законной сделкой, и донести возможные угрозы до верхушки Антанты. А я со своей стороны постараюсь эти угрозы уменьшить.

— Прошу разъяснить, как? — всем корпусом подался вперёд консул.

— Уголь для своих новых транспортов парагвайские казаки выгребут из угольных бункеров боевых кораблей, — нашёл оригинальный способ добычи топлива атаман. — До европейских портов на остатках дойдём, а там, за счёт банковского кредита, прикупим достаточное количество уголька. Этакой хитрой реквизицией мы лишим русский военный флот возможности манёвра.

— А в Европе потом, кто вам деньги даст? — презрительно скривил тонкие губы француз.

— Вы отстали от жизни, месье консул, парагвайцы уже раскинули финансовую сеть по всем континентам, — вальяжно развалившись в кресле, скрестил руки на груди магнат. — Однако изъятие топлива у флота — только часть мер по его ослаблению.

— Озвучьте, пожалуйста, весь список, — навострил уши консул.

— Полсотни моих новых судов, да плюс дюжина уже имеющихся, вывезут с места дислокации флота самых отчаянных бойцов, — начал загибать пальцы парагвайский затейник. — Уйдут они вместе со стрелковым вооружением, да ещё и флотской артиллерии прихватят, сколько увезти смогут.

— Прошу уточнить, — остановил поднятым указательным пальцем консул.

— Снимут с боевых кораблей все орудия малого и среднего калибра. Реквизируют запас мин и торпед. Может, удастся и половину снарядов главного калибра у морячков отжать.

— Зачем вам такое оружие? — прищурил глаз консул.

— Парагваю нужно усиливать армию.

— А зачем крупнокалиберные боеприпасы?

— Переработаем на заводах в мелкокалиберные, — рассмеялся магнат. — Ведь товар бросовый — за копейки у флота выкупим.

— А продадут ли?

— Лучше от казачков рубликов парагвайских поиметь, чем Антанте даром отдать, — объяснил резон морячков атаман. — Мы же эмигрантам дадим за это жильё и землю, да и на пищевое довольствие поставим.

— Ну, если вам, месье Ронин, удастся вывезти в Парагвай буйных казаков и солдат, а ещё и частично разоружить флот… — задумался над заманчивой перспективой деловой француз, взвешивая все за и против. — Хотя жаль пушки терять, тоже ведь хороших денег стоят.

— Русская морская артиллерия имеет другой калибр — во Франции подходящих снарядов к орудиям не найдётся, — привёл веский аргумент в пользу столь невыгодной сделки ушлый аферист, даже точно не зная истинных технических характеристик. — А стрелкового оружия и в Европе девать некуда.

Дипломат тоже не был докой в системах вооружения — спорить не стал.

— Зато транспортным судам мы бы нашли применение, — тяжело вздохнул оппонент.

— Удовлетворите свой аппетит лишь боевыми кораблями, — жёстко пресёк поползновение на отжатое имущество анархист. — И так я ваши проблемы решаю — прокормить и урезонить дикое войско вы–то не в состоянии.

— Вовремя же вы к разделу остатков имперского флота прилетели, — зло зыркнул на парагвайского стервятника француз.

— Не поделитесь жирным куском — с морского дна будете железных утопленников вылавливать, — сверкнул чёрными очами опасный хищник.

Консул понимал, что парагвайский магнат уйдёт из Турции либо с захваченными торговыми пароходами, либо предпочтёт поднять мятеж и уничтожить весь флот. Русских моряков легче склонить к затоплению кораблей, чем к сдаче их в плен. Да и мечта о заокеанских золотых берегах парагвайского Эльдорадо ослепила изгоев. Отчаявшиеся люди готовы прорываться с боем к обетованной земле. Выход из опасной ситуации, предложенный Рониным, казался весьма заманчивым. Очевидно, другим способом склонить русских к мирной сдаче боевого флота не удастся. Если бы парагвайские казаки не прислали пароходы с провиантом, то можно было бы придушить эмигрантов костлявой рукой голода, но теперь русских легко не прижать. Особенно нервирует присутствие революционного вожака, такому анархисту легко повести за собой обезумевшую толпу. Надо бы его озадачить другой проблемой.

— Месье Ронин, я согласен оказать вам посильное содействие в эвакуации людей и части вооружения в Парагвай, — дружелюбно улыбнулся противнику француз. — Однако не могу понять, как вы собираетесь строить анархистское государство вместе с ярыми монархистами?

— В обетованной земле всем места хватит, — положив ладонь на наперсный крест, пафосно изрёк пастырь. — Каждая община будет жить в своих районах, люди там вольны исповедовать свою религию и жить выбранным политическим строем. Поселения будут соревноваться с соседями и сравнивать их экономические успехи с собственными достижениями. На обширных равнинах Гран Чако не из–за чего враждовать.

— Даже в пустыне люди находят из–за чего воевать, — саркастически усмехнувшись, не согласился с анархистской идиллией дипломат.

— Если понадобится, то неразумных чад я вразумлю, — показал крепкий кулак атаман.

— Экую анархистско–монархистскую химеру вы, месье Ронин, вознамерились вырастить, — покачал головой консул. — Ну дерзайте, флаг вам в руки. Я даже, по доброте душевной, готов подсказать, где ещё паству можно пополнить адептами.

— Сделайте милость, — прищурившись, почуял очередную подлянку от буржуев революционер.

— Агентура в Крыму сообщила, что большевики обманом собрали всех оставшихся в Севастополе бывших белогвардейцев и держат их под арестом. Боюсь, если не вмешается божья сила, красные казнят офицеров.

— Я попрошу господа обратить взор на страждущих божьей защиты, — солидно кивнув, положил ладонь на золотой крест пастырь.

— Боюсь, месье Ронин, если прямо в ближайшие дни не подсуетитесь, то окажется поздно, — поторопил опасного анархиста консул.

Главные дела были уже оговорены, и консулу не хотелось, чтобы ушлый пройдоха ещё чего–нибудь учинил непредсказуемое. Пусть теперь у большевиков голова болит, как с чёртовым пастырем сладить. А то, что парагвайский лидер не упустит шанса отбить людишек у советской власти, читалось в загоревшихся глазах дьявола в рясе.