Магия обмана. Том 2

ГЛАВА 23

Столица осталась позади, богатые пригороды тоже. Наезженный широкий торговый тракт постепенно истончился, превратился в обыкновенную дорогу. Леди моей свиты были милы, со временем это подчеркнуто дружеское расположение даже стало вполне искренним. На это преображение ушло каких-то три дня. Служанкам и воинам понадобилось меньше времени, чтобы признать во мне достойную уважения аристократку, хотя я с ними почти не общалась. Я бы предпочла не разговаривать и с дворянками, но нужно было следовать совету Шэнли Адсида и налаживать связи. Если отстоять свою свободу не получится, мне предстоит стать незаменимой для политического союза Кедвоса и Аролинга фигурой.

Светловолосая попутчица развлекала меня и третью женщину чтением вслух, благо улучшенную магией карету совершенно не трясло в дороге. За перипетиями сюжета недавно вышедшего романа я почти не следила и радовалась тому, что чтение избавляет меня от разговоров. Далеко не все вопросы дворянок были приятными, и необходимость подбирать слова для вежливых ответов меня утомляла. К счастью, жизнь и переживания выдуманных героев всерьез увлекли попутчиц и дали мне время разобраться в собственных чувствах.

«Семейное спокойствие», по расчетам лорда Адсида, должно было прекратить свое действие ещё вчера. А сама связь работала на определенном, довольно ограниченном расстоянии. Я прекрасно помнила слова опекуна о том, что он не почувствует меня, если я буду в другом городе.

Но вопреки этим оговоркам связь сохранялась. Не столь ярко, как прежде, но все равно отчетливо. Я чувствовала его настроение и поначалу объясняла это тем, что он был так же подавлен и растерян, как и я. Расстояние увеличивалось, но связь не пропадала. Боясь ее потерять, я цеплялась за ощущение его эмоций, как только могла. Отчего-то мне казалось, лорд Адсид со своей стороны делал то же самое. От этого на сердце становилось теплей, но это была единственная по-настоящему светлая мысль с тех пор, как я покинула столицу.

— Леди Льяна.

Я вздрогнула, услышав обращение. Аристократкой на бумаге я была целых три дня и ещё не привыкла к «леди» перед именем.

— С запада идет гроза. Нужно будет раньше остановиться сегодня на ночь, — заметила пожилая спутница, настороженно глядя в окно.

Видимо, глава закончилась, раз леди отвлеклась на погоду.

— Интересно, мы успеем доехать до границы сегодня? — проворно пересев нa противоположное сиденье, вторая дворянка забавно вытянула шею, рассматривая далекие тучи.

— Капитан заверял, успеем.

В который раз за последние дни возник риск того, что попутчицы примутся говорить о доблестном капитане охраны. Этот статный и очень привлекательный боевой маг, конечно, был достойным объектом обсуждения, но женщины еще ни разу не ограничились только его личностью. Ведь он являлся членом древнего и славного семейства Татторей.

Поэтому имя боевого мага неизменно приводило к упоминанию «исключительно обаятельного» лорда Цорея, его «чудесно милой» сестры и «великодушных, лишенных предрассудков» родителей. Женщины неоднократно подчеркивали, что род Татторей всегда заботился о снискавших его расположение. С чуть меньшей частотой и числом лестных слов обсуждался союзный род Йордал. О князе Оторонском говорили лишь его дальние родственницы. Зная о роли княжны в нападении на меня и отравлении Дрены, женщины были очень осторожны в выборе слов. Другие семейства для спутниц словно не существовали.

В первый день пути я очень старалась отвлечься от переживаний и живо интересовалась свитой. Тогда же убедилась в том, что невесту аролингского принца сопровождают представители только трех семейств. Куда ни кинь, одни Таттореи, Йордалы или Оторонские.

Вечером второго дня я пришла к выводу, что леди относились к путешествию с невестой в Амосгар, как к короткому приключению. Каждая из собеседниц так или иначе дала мне понять, что никто не рассчитывает, что я в самом деле соглашусь стать принцессой. «Вы слишком рассудительная и трезвомыслящая девушка для такого опрометчивого поступка», — покровительственно похлопала меня по руке старшая из аристократок. — «Выбор Видящей никто не оспаривает, но одного лишь притяжения даров мало, чтобы обрести соответствующий положению политический вес. Конечно же, вы это понимаете».

Лорд Адсид предупреждал, что свита постарается повлиять на мое отношение к замужеству, приложит все усилия, чтобы расположить меня к лорду Цорею. Я отчего-то надеялась, женщины будут более тактичны и менее прямолинейны. Судя по их напористости и подбору слов, аристократки считали меня наивной и легко поддающейся влиянию. Как они пришли к такому выводу — загадка. Даже моя впечатляюще скоропалительная влюбленность в принца Зуара не оправдывала их!

Предугаданная лордом Адсидом линия поведения знатных женщин меня раздражала и угнетала безмерно. Я чувствовала себя бесправной перспективной восьмеркой, рожденной на этот свет с единственной целью: стать матерью одаренных детей и послужить какому-нибудь влиятельному роду. Ради этой цели драконы чарами пытались сломать меня в угоду принцу. По этой же причине знать уговорами, мягким давлением и разъяснениями склоняла меня к лорду Цорею. От щемящего чувства предопределенности и безвыходности ситуации порой накатывали слезы, и я чудом сохраняла бесстрастное выражение лица.

В тот раз обошлось без очередной оды заботливым Таттореям. Не думаю, что леди поняли, насколько навяз у меня в зубах этот сахарный сироп восторгов. Судя по тому, как спутница теребила шелковую закладку в книге, женщинам не терпелось вернуться к истории. Я сделала вид, что разделяю их интерес, и уютно устроилась в уголке подальше от кристального светильника. Голос чтицы убаюкивал, почти неслышный мерный перестук копыт напоминал тиканье старинных часов в кабинете Шэнли Адсида.

Даже мысли об опекуне обладали успокаивающим действием, мне мерещились запах жасмина и медовое тепло магической десятки. Будто наяву оказалась в кабинете со скругленными стенами, видела из окна парк. За моей спиной звякнули столовые приборы — я резко оглянулась и увидела Шэнли.

Хмурый, осунувшийся мужчина ужинал с леди Арабел, скрывая и плохое настроение, и усталость за иллюзией. Я никогда прежде не видела иллюзию так. Она висела полупрозрачным заслоном, щитом, выстроенным между Шэнли и Видящей. За ним опекун позволял себе быть настоящим, а иллюзия лишь частично отражала его эмоции. На фоне этого наведенного благополучия искренняя жизнерадостность леди Арабел казалась особенно яркой.

— Ничего нет необычного в том, что лорд Οссерт перенес отъезд на более ранний срок, — покачала головой северянка, изящным движением подняв бокал. — Он торговый человек, следит за выгодой и не намерен ее упускать, просиживая лишние дни в столице из-за штормов.

— Слишком много удобных не мне совпадений объясняется непогодой, — чуть раздраженно ответил опекун.

— Тебе не кажется, что ты излишне подозрителен? — усмехнулась она.

— Нет, не кажется, — тряхнул головой лорд Адсид. Он недовольно поджимал губы и на собеседницу не смотрел. — Вначале внезапный перенос первой даты, а потом и второй. Над лордом Оссертом с кнутом никто не стоит, кара кровной клятвы ему не угрожает. На севере пустыни сейчас с телегами тяжело. Дороги не просохли. Но лорд Оссерт перенес дату. Вытащил лорда Эткура из столицы слишком рано.

— Если ты намекаешь на то, что вполне оправданное решение лорда Оссерта каким-то образом связано с Льяной, то позволь напомнить, что лорд Оссерт и лорд Эткур уехали на север. Льяна двигается на восток. Это совершенно разные направления и цели.

Леди Арабел, намазывавшая маленькую булочку маслом с приправами, не выглядела встревоженной. Потому лорд Адсид только больше нахмурился, и это даже отразилось на лице иллюзии:

— Ты же знаешь о ее видениях. Ты же знаешь, что юные лорды о чем-то сговорились с князем и королем. Ты знаешь, что Иокарий запретил мне покидать столицу!

— Ты собирался ехать за ней? — исподлобья глянула на собеседника северянка, не отвлекаясь от своего занятия.

— Собирался. Как раз сегодня закончил с судом. Кроме приказа короля меня ничто не держит в столице. В Амосгаре Льяну встретили бы доверенные люди. Она была бы в безопасности. За три дня до свадьбы я планировал быть в Амосгаре. Я не позволил бы ее зачаровать. Οна бы могла все решить за себя сама!

— Благородные побуждения, — не меняя позы, тихо сказала женщина, но лорд ее будто не слышал.

— Ей пытаются навязать выбор. Свита уже наверняка уши прожужжала о том, какой замечательный и чудесный юный Татторей, как помог ей самой и ее семье! К слову, последние два дня лорд Цорей отсутствует в университете!

— За месяц до годовых экзаменов? — изумленно вскинула брови Видящая. — Почему?

— «Семейные обстоятельства», — буркнул лорд Адсид, раздраженно постукивая пальцами по столешнице. — Конечно, речь идет о «будущей семье».

— Юноша настроен решительно, — усмехнулась леди Арабел, но ее слова прозвучали поразительно глухо: — Лорд Цорей…

— Лорд Цорей отличный боец, — произнес звонкий женский голос.

Я вздрогнула, раскрыла глаза и, часто моргая, смотрела на сидящих на противоположном сиденье аристократок. Понадобилось несколько долгих мгновений, чтобы сообразить, где нахожусь и куда делся лорд Адсид.

— Я от очень многих слышала, что равных ему на арене в университете нет, — продолжала более молодая попутчица, обращаясь ко второй женщине. — Вы, конечно, слышали историю о том, что высокородный капитан другой команды намеренно попал в ловушку, лишь бы не встречаться с лордом Цореем в бою один на один.

Дворянки увлеклись сплетнями, мое участие в беседе явно не требовалось. В тот момент я даже заподозрила, что не все эти разговоры затевались ради меня. Просто подчеркивание достоинств рода Татторей и его отдельных представителей было заданием, к которому время от времени возвращались умы леди из свиты.

Возмутительно спокойная Арабел сидела напротив, ее дар поблескивал взаимной любовью, а слегка припухшие губы еще хранили следы недавних поцелуев. Счастье подруги только усиливало собственную растерянность ректора, вносило сумятицу в и без того растрепанные чувства. Непонятливость собеседницы, нарочитая и совершенно ей несвойственная, раздражала, а слова о том, что лорд Цорей неплохой вариант для любой девушки и больше подходит Льяне по возрасту, разъярили. Даже иллюзия отличного внешнего вида и спокойствия не выдержала, отразила часть переживаний мужчины.

— Неужели ты ревнуешь, Шэнли? — подалась вперед Арабел, пристально вглядываясь в глаза морока.

— Нет, — отрезал ректор, набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. — Я не ревную.

— Ничего нет страшного в ревности. Или в неуверенности в ответных чувствах. Все через это проходят. Рано или поздно.

— Я не ревную. Я уверен в своих чувствах, почти уверен в ее, — медленно, с расстановкой ответил он, стараясь не допустить краха иллюзии.

— «Почти»? — усмехнулась Арабел, и в этой усмешке лорду чудилась противная нотка сочувствия. — «Почти» мало, очень мало.

— Я не мог с ней поговорить. Не мог назвать вещи своими именами. Я бы спровоцировал кровную клятву верности! — Шэнли Адсид стиснул кулаки и челюсти.

— Тогда откуда взялось твое «почти»? Может, ей юноша нравится, а с тобой связывало лишь опекунство?

Она смотрела пытливо, внимательно, ждала ответа. Но объяснить ей Шэнли Адсид ничего бы не смог при всем своем красноречии. То, что связывало его с Льяной, было чудом, откровением, чем-то настолько восхитительным, что слова могли лишь опошлить его.

— Шэнли…

Тихий голос Арабел донесся будто издалека, чуть слышно. В глазах подруги явственно отразилось сопереживание, и в тот же миг иллюзия, за которой мужчина скрывался все время, оказалась лишней. Одним движением Шэнли разрушил ненужную преграду и встретил взгляд Арабел.

— Считай меня, — просьба сорвалась с губ сама, собственный голос показался ему незнакомым.

Она не спрашивала, не прерывала зрительную связь, лишь протянула руки. Его ладони коснулись нежных пальцев — сознание затопили образы последнего зачарования. Только оно, только пьянящее осознание ценности жизни, только невыразимое счастье от переплетения магии, только понимание того, что дорог и нужен Льяне не меньше, чем она необходима и важна ему. Благодаря особенной магии Видящей Шэнли впервые увидел зачарование немного со стороны. Увидел себя, бережно обнимающего растерянную и безутешную девушку, янтарный и бирюзовый кокон общей магии. И сожалел о том, что не смел поцеловать Льяну.

Арабел отпустила его руки. Γлаза подруги были полны слез, влажно блестели щеки, а губы дрожали. Неудивительно. Она ведь прочувствовала всю обреченность, всю безысходность, ощутила эмоции Шэнли и даже Льяны, неразрывно связанной с ним в тот момент.

— Я уеду завтра днем, — тихо, но твердо озвучил решение лорд Адсид. — Моим воинам нужно время на сборы.

Она кивнула, не сводя с друга глаз, потянулась за салфеткой.

— Я держу походную аптечку в порядке. Эликсиры все свежие. Но мало ли что. Можно будет у тебя занять лечебные зелья?

Арабел мелко закивала, прижала салфетку к щекам.

— Что скажешь королю?

— К демонам Иокария! — резко бросил эльф и, неприязненно скривившись, ненадолго замолчал. Сделав глубокий вдох, ответил уже спокойней: — Если хочет задержать меня в столице, пусть оформляет указ письменно. Хотя я и в таком случае уеду.

— Тоже верно, — Арабел немного пришла в себя, постаралась вернуть голосу уверенность. — Мне по душе твой настрой, но будь готов к тому, что Иокарий разозлится.

— Пусть злится, перебесится, — хмуро ответил лорд, сложив руки нa груди. — Так просто я не сдамся.

Арабел светло улыбнулась:

— Меня это радует, Шэнли. После увиденного я не удивлена, что ты и трех дней в разлуке не выдержал. И я считаю, ты правильно решил. Ты должен ехать.

Она отложила салфетку и продолжила по-деловому серьезно:

— Иокарий когда-нибудь перебесится, тут ты тоже прав. Хотя, думаю, его больше разозлит усиление рода Адсид, чем твое непослушание само по себе. Таттореи тоже со временем остынут, хотя отношения с ними ты испортишь, — Арабел неопределенно повела плечом. — Их можно понять. И пусть лорду Цорею Льяна нравится, его родители и он сам руководствуются больше политикой, чем сердцем. Для них важней всего благо рода, поиск способов усилить влияние.

Лорд Адсид хотел заговорить, но Арабел не дала:

— Я знаю, знаю, что тобой не это движет! Но знаю и то, что ты вряд ли найдешь вторую Льяну.

— "Вряд ли" ты провозгласила синонимом "никогда"? — усмехнулся мужчина.

Она улыбнулась, погладила его по руке:

— Ты уж прости, что спрашиваю, но скажи мне, Шэнли, ты ведь приметил Льяну давно, еще с момента ее зачисления в университет. Οна не могла не привлечь твое внимание. Поэтому особенно странно, что ты о ней даже не заговорил ни разу. А если судить объективно, ты-то мог разглядеть девушку ещё осенью. Не думаю, что она вызвала бы у тебя другие чувства, но уверена, что она и не попала бы на отбор. Почему же ты тогда ею не интересовался?

— Интересовался. Но не тем, — горько усмехнулся лорд Адсид. — Выяснил родословную, узнал все о семье и отношениях с бывшим хозяином. Следил за учебой, за оценками, за работой с магистром Форожем. Отметил, с кем дружит, как держится на занятиях…

— Хм, это все правильные аспекты. Они помогают понять личность, — недоуменно нахмурилась Арабел.

— Я тоже так думал! Считал, что узнал ее достаточно. А на деле отгородился от девушки сотней сведений о ней, — он развел руками, покачал головой, поражаясь собственному заблуждению. — Вместо того, чтобы посмотреть на настоящий подснежник, я все это время разглядывал детский рисунок цветка и думал, что все узнал о растении. Γлупо.

— Будем считать тебя жертвой распространенного заблуждения, хорошо? — предложила Арабел.

— Мне от этого не легче, — вздохнул мужчина.

— Я уверена, что все образуется. Она сильная и не даст себя уболтать, уговорить. Еще Льяна явно понимает, что политика политикой, а второго Шэнли она не найдет. Тут не буду смягчать действительность, сразу скажу это «никогда», и не напрашивайся на комплименты.

Она упреждающе погрозила пальцем.

— Не буду, — с улыбкой заверил лорд.

— А если сомневаешься в чем-то, вспомни цвета той связи даров, которую Фиред использовал в своих целях, — лукаво добавила Арабел.

Лорд Адсид настороженно нахмурился, задумался, позабытая за последние дни радостная улыбка тронула губы, дышать стало легче.

— Ты замечательный друг, Арабел, — признал Шэнли Адсид.

— Не стану отрицать, — довольно подмигнула она. — Но я всего лишь возвращаю тебе услугу. Ты в свое время тоже помог мне многое понять. Благодаря тебе я сегодня сказала «да».

— Ο, поздравляю! — искренне обрадовался за подругу ректор. — Когда свадьбу планируете?

— Через два или три месяца, мы ещё не договорились. Но подарок в честь помолвки я хочу получить от тебя уже сейчас, — неожиданно серьезно закончила Арабел, пристально глядя на собеседника.

Тон свидетельствовал, что она уже выбрала дар, способный ее порадовать, и Шэнли Адсиду оставалось лишь смириться с решением подруги.

— И что же ты хочешь получить? — поинтересовался он.

— Οбещание, — твердо глядя ему в глаза, ответила она.

Лорд вопросительно гнул брови и молчал, ожидая продолжения.

— Пообещай мне, что больше не будешь от меня закрываться. Особенно такими хитроумными иллюзиями. Понимаю, что тебе сейчас тяжело и больно, но от меня не спрятать чувства за мороками. Я же Видящая, я их чувствую и не люблю. Они меня раздражают на магическом уровне из-за возмущения полей.

— Прости, не подумал, — поторопился извиниться магистр.

— Ничего, — заверила она. — Я не люблю изображать дурочку. Но буду делать это, как делала сегодня. Я не могу сама сломать иллюзию такого уровня, но вполне способна злить тебя, чтобы иллюзия сломалась под напором твоих эмоций. Нам ни к чему это раскачивание отношений. Мы не для того есть друг у друга, Шэнли.

— Ты права Арабел, — согласился он. — Ты во всем права. Я последние дни сам не свой, хотя меня это не оправдывает.

Лорд Адсид вздохнул:

— Обещаю, что больше не буду закрываться.

— Хорошо, — значительно теплей улыбнулась она и, приподняв бокал, жестом пригласила выпить за новую договоренность.