Аквилон. Маг воды. Том 3

Глава 18

— Ой, — выдохнул Волнов тихо. — А это кто?

Звук его голоса прозвучал неестественно громко в тишине цеха. Где-то далеко, в соседнем корпусе, ритмично стучал молот, видимо, ремонтники не прекращали работу даже в выходной. Но здесь, в насосном отделении, царила почти могильная тишина.

Я с трудом повернул голову. Мышцы шеи затекли от долгого лежания, а в висках всё ещё пульсировала тупая боль, последствие энергетической перегрузки. Но то, что я увидел, заставило меня забыть о физическом дискомфорте.

На бетонном ограждении скважины сидела Капля.

Не в своей обычной, невидимой для простых смертных форме. Нет, сейчас она была полностью материализована, видимая так же ясно, как любой предмет в этом цехе. Полупрозрачная выдра размером чуть больше ладони, сотканная из чистейшей воды.

Её контуры слегка подрагивали, словно она состояла из живой, текучей субстанции. Что, собственно, так и было.

Солнечные лучи, пробивающиеся через высокие окна под потолком, преломлялись в её теле, создавая крохотные радуги. Хвост свисал вниз, оставляя мокрые следы на сером бетоне.

Голова наклонена набок, глазки-капельки с любопытством разглядывали потрясённых людей.

«Ой!» — виновато забулькала Капля в моей голове. — «Капля думала, её не видно! Капля всегда невидимая! А теперь все смотрят!»

От волнения она вдруг потеряла форму и растеклась лужицей прямо на бетонном ограждении. Секунду спустя лужица забулькала и снова собралась в форму выдры, но теперь Капля сидела, прижав уши и поджав хвост.

«Капля испугалась! Люди смотрят! Что делать?»

Понятно, что произошло. Переполненная энергией десятков тысяч очищенных элементалей, она стала настолько плотной, что обрела видимую форму. Интересный побочный эффект. В теории я знал о такой возможности, но увидеть воочию…

— Что это такое? — прошептал Добролюбов, отступив на шаг.

Надежда первой пришла в себя. Врачебная выдержка, помноженная на научное любопытство, победила первоначальный шок. Она медленно поднялась с ящика, на котором сидела, сделала осторожный шаг к скважине. Потом ещё один.

Каблучки простукали по бетону — цок. Потом ещё один — цок. В глазах плескалось восхищение исследователя, столкнувшегося с невозможным.

— Водяной дух? — голос звучал почти благоговейно. — Настоящий водяной дух? Но это же… это невозможно! В современных учебниках их относят к мифологическим существам!

Капля повернула голову в её сторону. Водяная мордочка расплылась в подобии улыбки.

«Тётя доктор не боится!» — радостно отметила она. — «Тётя умная! Капля нравится тёте!»

— Можно… можно подойти ближе? — Надежда уже стояла в двух метрах от скважины. — Я не причиню вреда, клянусь. Просто хочу рассмотреть…

Я кивнул.

— Она не опасна. Это Капля. Мой… — я запнулся, подыскивая слово.

Как объяснить связь между архимагом и водяным духом людям, для которых магия свелась к механическому использованию артефактов?

— Мой компаньон, — наконец подобрал я подходящий термин, нейтральный и понятный. — Мы работаем вместе.

Волнов шагнул вперёд, но тут же остановился. На лице боролись любопытство и осторожность.

— Это она… она там внизу была? — Добролюбов всё ещё не двигался. — Она чистила воду?

— Помогала, — поправил я. — Без неё я бы не справился. Подземное озеро слишком большое для одного человека.

«Капля молодец!» — гордо заявила она. — «Капля всех злых съела! Все злые кусались, но Капля сильнее!»

Словно в подтверждение своих слов, она спрыгнула с ограждения. Приземлилась беззвучно, водяное тело просто растеклось при контакте с полом, а потом снова собралось в форму выдры. Подбежала к моей раскладушке лёгкими, текучими движениями.

— Не может быть, — Добролюбов подошёл ближе. — Я своими глазами вижу, но не могу поверить. Настоящий водяной дух! Как в сказках моей бабушки!

Он остановился в метре от раскладушки. Рядом с ним Капля казалась совсем крошечной.

— И она… разумная? Понимает, что мы говорим?

Капля повернулась к нему, села на задние лапки. Передние сложила на пузике в забавно-человеческом жесте. Наклонила голову, разглядывая купца снизу вверх.

«Дядя-купец грустный был!» — сообщила она мне. — «А теперь удивлённый! Капля не хотела пугать! Капля хотела помочь!»

Я не смог сдержать улыбки. После битвы в подземном озере, после перехода на новый уровень, после всего напряжения последних часов её детская непосредственность действовала как бальзам.

— Она говорит, что не хотела вас напугать. Просто хотела помочь.

— Она… говорит? — Надежда присела на корточки рядом с Каплей, саквояж аккуратно поставила на пол. — Вы её понимаете?

— Мы связаны, — я попытался сесть. — Она говорит мысленно, образами и эмоциями. Я слышу и могу перевести в слова.

— Феноменально! — Надежда протянула руку к Капле, но остановилась в сантиметре от водяной шёрстки. Пальцы дрогнули от волнения. — Можно… можно прикоснуться?

«Можно!» — Капля радостно подставила голову под её ладонь. — «Тётя добрая! Тётя Капле нравится!»

Надежда осторожно опустила руку. Пальцы прошли сквозь водяное тело, оставив круги, как на поверхности пруда. Но Капля сохранила форму, только довольно заурчала, почти как настоящая кошка — низкий, вибрирующий звук, похожий на журчание ручья по камням.

— Холодная, — прошептала Надежда. — И… живая. Я чувствую движение воды внутри. Это невероятно!

«Тётя щекочет!» — захихикала Капля.

Надежда подняла взгляд на меня. В её глазах плескалось столько вопросов, что хватило бы на целую научную конференцию.

«Капля может говорить с тётей!» — вдруг воодушевилась выдра. — «Капля попробует!»

И прежде чем я успел что-то сказать, Капля потянулась к Надежде. Не физически — её водяное тело осталось на месте. Но я почувствовал, как от неё исходит волна энергии.

Надежда вздрогнула. Глаза расширились. На лице отразилось изумление, граничащее с восторгом.

— Я… я что-то чувствую, — прошептала она. — Как будто… как будто кто-то пытается со мной говорить, но я не понимаю слов. Только эмоции. Радость… любопытство… дружелюбие…она пытается со мной общаться!

«Тётя понимает!» — ликовала Капля. — «Не всё, но понимает! Капля рада!»

Волнов с Добролюбовым переглянулись. На их лицах читалось одинаковое выражение — смесь любопытства и лёгкой зависти. Им тоже хотелось почувствовать это удивительное общение, прикоснуться к чуду.

— Она очень… добрая, — продолжала Надежда, всё ещё поглаживая водяную голову. — И любопытная. Как ребёнок, который видит мир впервые.

«Капля не ребёнок!» — возмутилась выдра. — «Капля взрослая! Капля просто маленькая! Но скоро вырастет!»

Я перевёл её возмущение, и все улыбнулись. Даже Добролюбов, всё ещё не оправившийся от потрясения, позволил себе слабую улыбку.

— Простите, Капля, — Надежда наклонила голову. — Вы правы. Любопытство — это прекрасное качество в любом возрасте.

«Тётя умная!» — моментально сменила гнев на милость водяной дух. — «Капля прощает!»

Эта трогательная сцена могла бы продолжаться ещё долго, но мне пришлось вернуть нас к реальности.

— Нужно проверить воду, — сказал я. — Убедиться, что очистка прошла полностью.

Все оживились. Проверка — это конкретное действие, понятное и осязаемое. Не как разговоры с водяными духами, которые переворачивали представление о мире.

Технический кран располагался в двух метрах от скважины, обычная водопроводная труба с вентилем, выкрашенная в тот же серый цвет, что и всё оборудование.

Отсюда набирал воду Митрич, когда приносил нам пробы. Даже крючок рядом имелся. Видимо на него вешали кружку, чтобы пить чистую воду прямо не отходя от рабочего места. В свете последних событий кружку благоразумно убрали. На стене рядом с краном всё ещё виднелось тёмное пятно — след от многолетних брызг.

Надежда достала из сумки чистую колбу. Подошла к крану быстрой походкой. Волнов опередил её, схватился за вентиль.

— Позвольте, я открою, — пробормотал он.

Волнов открыл кран. Вода сначала выркнула, выплёвывая брызги. Потом потекла нормально.

Волнов немного закрутил вентель, до тонкой струйки. Надежда наполнила колбу до половины, вынула портативный тестер. Опустила щуп.

Три секунды ожидания. Вода осталась прозрачной.

— Чистая, — выдохнула Надежда. — Идеально чистая. Даже лучше эталонного образца.

Добролюбов схватил мою руку обеими ладонями, тряс с такой силой, что плечо заныло.

— Вы спасли не просто мой завод! — голос срывался. — Вы спасли моё доброе имя, будущее моей семьи! Я не знаю, как отблагодарить… Что бы вам ни понадобилось — обращайтесь!

Волнов хлопнул меня по плечу.

— Герой! Настоящий герой! Эх, жаль в газетах не напишут!

Я поднял руку, останавливая поток благодарностей.

— Боюсь, рано праздновать победу. Мергель не успокоится на этом. Скорее наоборот — провал только раззадорит его.

Лица омрачились. Эйфория первых минут начала спадать, уступая место трезвому расчёту.

— Вы правы, — медленно кивнул Добролюбов. — Он попытается снова. Но теперь мы готовы! И скважина чиста, и…

Он осёкся, взгляд метнулся к Капле.

— А она… она может защитить воду? Постоянно? Жить здесь, охранять?

«Капля может!» — гордо вскинула голову выдра. — «Капля будет жить в скважине! Капля не даст злым испортить воду!»

— Она готова охранять, — перевёл я. — Но есть проблема. Капля связана со мной. Если я уеду далеко или надолго, связь ослабнет.

Я сильно упрощал реальную ситуацию. Я мог поддерживать связь с Каплей на очень большом расстоянии. Но прийти ей на помощь, как сейчас, издалека не получилось бы. А без подпитки против серьёзной магической атаки она может не устоять.

А рисковать ей я не собирался.

В цехе повисла тишина. Каждый обдумывал услышанное — и радость от спасения завода, и угрозу новых атак.

— Значит, война только начинается, — медленно произнёс Добролюбов. — Мергель так просто не отступит.

— Нужно подумать, как защитить скважину от повторной атаки, — сказал я. — У меня есть кое-какие соображения.

Все подались вперёд, готовые слушать. Даже Капля перестала играть с водяными каплями на полу и внимательно смотрела на меня своими глазками-бусинками.

— Помните поездку на «Ласточке»? — обратился я к Надежде. — Когда внезапно пропали все блестящие вещи? Включая некоторые ваши приборы?

Она нахмурилась, припоминая. Прядь волос выбилась из её прически, и она машинально заправила её за ухо. Движение было таким привычным, что наверняка повторялось десятки раз за день.

— Конечно помню. Очень странное происшествие. — В голосе сквозило недоумение даже спустя время. — Я лишилась двух колб и пинцета. Правда, потом всё нашлось в самых неожиданных местах.

— Это была Капля, — кивнул я на водяного духа, которая сейчас изучала запонку на манжете Добролюбова. — Я тогда только познакомился с ней. У неё была… мания собирать всё блестящее.

Капля возмущённо фыркнула, обдав Надежду мелкими брызгами. Водяная мордочка приняла оскорблённое выражение — насколько это вообще возможно для существа из чистой воды.

«Капля теперь хорошая!» — забулькала она. — «Берёт только ничьи блестяшки! Которые люди теряют! Или про которые забывают!»

Надежда рассмеялась, вытирая капельки с щеки.

— Она говорит, что исправилась. Теперь собирает только то, что люди бросают или теряют.

Добролюбов покачал головой с улыбкой. Напряжение последнего часа начинало отпускать его, и купец позволил себе расслабиться.

— Водяная сорока, — пробормотал он. — Чего только не бывает на свете.

— Среди её трофеев оказалась пробирка, — продолжил я, и улыбки мгновенно исчезли. — Запечатанная. С тем самым веществом, которым отравили вашу скважину.

Объяснить Добролюбову природу заражения я пока не мог. Для него и так картина мира менялась слишком быстро. Поэтому пришлось обходиться расплывчатым термином «заражение».

Добролюбов первым нарушил молчание. Он подался вперёд так резко, что ящик под ним опасно качнулся.

— Что⁈ Вы обнаружили пробирку с отравой⁈

— Именно поэтому я сразу заподозрил диверсию. — Я откинулся на раскладушке, чувствуя, как холодный бетон стены проникает даже сквозь рубашку. — Но не мог сказать прямо. Кто бы поверил в историю про водяного духа-клептомана?

Волнов присвистнул.

— И правда, попробуй объясни властям, что улику принёс водяной дух.

«Капля не крала!» — обиделась она. — «Блестяшка валялась! Никому не нужна была!»

— Человек, который вёз эту пробирку, сошёл в Синявино, — сказал я. — А через некоторое время тамошний водный завод оказался в руках Мергеля. Вот такое совпадение.

— Мергель? — Волнов нахмурился.

— Схема та же, — кивнул я. — Отравить воду, разорить владельца, скупить за бесценок. Но что интересно, тогда Капля выкрала пробирку, но заражение всё-таки произошло. Значит, или пробирок было несколько, или они предприняли новую попытку. Я думаю в этом случае они тоже не остановятся.

Если у диверсантов было несколько пробирок, они попытаются снова. Особенно когда узнают, что первая попытка провалилась.

Добролюбов сжал кулаки. На его лице читалась целая гамма чувств — гнев, страх, решимость. Но больше всего — оскорблённое достоинство честного купца, которого пытаются уничтожить грязными методами.

— Что же делать? — Добролюбов провёл рукой приглаживая волосы. — Как защитить скважину?

Волнов от возмущения вскочил с пола. Он прошёлся по цеху, размахивая руками.

— Я знаю что делать! — его голос гремел под высоким потолком. — Вызвать полицию! Пусть обыщут всех! Допросят каждого рабочего!

Он развернулся к Добролюбову, его глаза горели праведным гневом.

— Или давайте сами! Соберём парней понадёжнее, перетрясём подозрительных! Если что, я соберу старых приятелей Мигом выведут на чистую воду любую крысу!

Добролюбов задумался. Его пальцы забарабанили по деревянному ящику. Стук получался глухой, неритмичный.

— Может, и правда обратиться к властям? — медленно проговорил он. — Написать заявление, потребовать расследования…

Я покачал головой. План Волнова был прям и честен, как сам старый речник. Но в нашей ситуации прямота могла всё испортить.

— Это спугнёт настоящих преступников. Мергель не дурак. У него наверняка есть план отступления. Диверсанты просто исчезнут, как дым. А потом появятся в самый неподходящий момент.

— Но мы же не можем просто сидеть сложа руки! — Волнов всплеснул руками. — Они же придут снова!

— Именно этого я и хочу, — сказал я.

«План! План!» — радостно забулькала Капля. — «Данила придумает план!»

— Тогда что вы предлагаете? — Добролюбов наклонился вперёд.

— Сделать вид, что ничего не произошло.

— Как это? — Волнов недоумённо моргнул.

— Очень просто. Вернуть заражённые партии на склад, заменив их чистой водой. Возобновить производство. Объявить, что проблема была в технической неисправности — например, в фильтрах. И что теперь всё исправлено.

Волнов присвистнул. Звук эхом прокатился по цеху.

— Хитро! Они подумают, что отрава не сработала!

— Именно. — Я кивнул. — Решат, что состав оказался слабым. Или что вы не заметили заражения и продолжаете торговать отравленной водой. В любом случае захотят повторить попытку или проверить, получилось ли у них.

Добролюбов встал, прошёлся по цеху. Его шаги гулко отдавались от бетонного пола. Он остановился у одного из насосов, провёл рукой по полированному металлу.

— Рискованно, — пробормотал он. — Очень рискованно. Но… может сработать.

— Главное — создать видимость полной беспечности, — продолжил я. — Никакой дополнительной охраны. Никаких проверок. Обычная работа..

Добролюбов остановился посреди цеха, скрестив руки на груди.

— Допустим, я соглашусь, — медленно произнёс он. — Что дальше? Они придут, бросят заразу в скважину. И что?

— А дальше мы их поймаем, — просто ответил я. — С поличным. С пробирками в руках. Живых свидетелей, которые расскажут, кто их послал.

— План дерзкий, — наконец сказал Добролюбов. — Но другого у нас всё равно нет. Согласен!

— Когда начинаем? — спросил Волнов, потирая руки. Старый авантюрист явно предвкушал приключение.

— Завтра утром объявите рабочим о возобновлении производства, — сказал я Добролюбову. — Пусть весть разойдётся. К вечеру о ней точно узнает Мергель. А дальше шаг за ним.

— И последнее, — добавил я. — Никому ни слова.