Аквилон. Маг воды. Том 3

Глава 12

Аптечный переулок как всегда был тихим местом. В витринах аптек поблёскивали ряды склянок с загадочными надписями. В одном окне я заметил банку с пиявками, они медленно извивались в мутной воде, словно маленькие чёрные змейки.

Рядом красовалась сушёная крокодилья кожа и какие-то корешки. У нетрадиционной медицины оставались свои поклонники.

Я толкнул дверь в приемную. Открыто, но пусто. Прошёл через кабинет. Дверь в лабораторию была заперта. Я аккуратно постучалю

— Одну минуточку! — раздался приглушённый голос. — Только закончу титрование… Ой!

Раздался грохот. Потом тихое восклицание, кажется что-то на латыни. Медики умеют ругаться изысканно.

Замки щёлкнули, дверь распахнулась.

— Данила! — лицо Нади озарилось искренней радостью. — Вы пришли! То есть, вы принесли приборы от господина Шестакова?

В её глазах плясали искорки того особого восторга, который бывает у детей в рождественское утро.

— Добрый день, Надя, — я улыбнулся её энтузиазму. — Да, приборы готовы. Пять карманных и два стационарных, как мы планировали.

— О, неужели! Покажите, пожалуйста! Нет, подождите, сначала войдите. Простите, я от волнения забыла все приличия. Проходите, проходите!

Она посторонилась, пропуская меня в святая святых, свою лабораторию. После недавнего инцидента здесь мало что изменилось. Те же мраморные столы, устойчивые к кислотам и щелочам. Полки вдоль стен, уставленные склянками с реактивами, каждая подписана аккуратным почерком.

На дальней стене висела карта Синеозёрска, утыканная разноцветными булавками.

— Сто двадцать проб за последний месяц, — сказала Надя, проследив за моим взглядом. — Каждую я брала лично, анализировала, фиксировала результаты. Смотрите — основное заражение идёт от портового района, это логично. Но вот эти точки… — она указала на красные булавки в Дворянском квартале. — Это загадка. Там же артезианские скважины, глубокие. Как туда могла попасть зараза?

Я догадывался, каким может быть ответ. Монополистам не выгодна бесплатная питьевая вода. Но без доказательство сообщать такое преждевременно.

— Может, через водопроводные трубы? Если где-то есть трещина…

— Возможно, — она задумчиво прикусила кончик карандаша. — Но это странно. Ладно, покажите приборы! Я сгораю от нетерпения!

Я выложил на стол латунные коробочки. Надя взяла одну с таким благоговением, словно это была священная реликвия. Открыла крышку медленно, боясь что-то повредить.

— Великолепно, — выдохнула она. — Как всё просто и элегантно!

Она осторожно вытащила серебряный щуп, поднесла к свету. Серебро блеснуло холодным блеском.

— Серебро для максимальной проводимости магической энергии, латунный корпус как изолятор, предохраняющий от случайных разрядов. Окошко для визуального контроля состояния камня, рычажок активации… Это же гениально в своей простоте! Данила, вы настоящий гений!

— Это не я придумал, — от её восторга я даже немного смутился, хоть мне это и не свойственно. — Мы же вместе это разработали.

— Не скромничайте! Идея была ваша, я помню! Никаких лишних деталей, никаких украшательств. Чистая функциональность. Шестаков не удержался и добавил что-то своё?

— Удивительно, но нет. Только намекал на поющие чайники и универсальные водные процессоры.

— Так, нужны образцы для проверки, — Надя отложила прибор и бросилась к шкафу. — Где же… Ага, вот они!

Она вытащила деревянный ящик с гнёздами для колб. В каждой — проба воды с аккуратной этикеткой. «Портовый район, колодец № 3», «Купеческая слобода, река», «Дворянский квартал, фонтан у особняка Воронцовых».

— Начнём с контрольного образца, — она взяла колбу с надписью «Дистиллированная вода». — Если прибор покажет заражение в абсолютно чистой воде, значит, проблема с калибровкой. Хотя я уверена, что у нас всё идеально, но научный метод требует проверки.

Я достал один из модифицированных русалочьих камней, вставил в специальное гнездо прибора. Камень засветился мягким голубым светом, гораздо слабее, чем обычные русалочьи камни. Моя модификация работала именно так, как задумывалось.

— Готовы к первому тесту? — спросил я.

Надя кивнула, прикусив нижнюю губу от волнения. Я опустил серебряный щуп в дистиллированную воду, повернул рычажок активации.

Ничего. Вода оставалась кристально чистой, никаких изменений. Камень светился ровным светом.

— Отлично! — Надя записала результат в толстую тетрадь. — Контрольный тест пройден. Теперь самое интересное, заражённый образец.

Она подала мне колбу с чуть мутноватой водой из портового района. Я видел, как от волнения у неё подрагивают руки.

Опустил щуп. Эффект проявился мгновенно. Сначала в воде появились едва заметные тёмные разводы, похожие на капли чернил в стакане. Потом они начали сгущаться, превращаясь в маслянистые пятна. Вода помутнела окончательно, и из колбы потянуло характерным болотным запахом. Смесь тины, гнили и чего-то ещё, неопределённо неприятного.

— Работает! — Надя всплеснула руками от восторга. — Данила, вы понимаете, что это значит? Любой человек, торговец, домохозяйка, трактирщик, сможет мгновенно проверить качество воды! Просто опустил щуп, и сразу видишь результат!

Она схватила следующую колбу, потом ещё одну. Проверяла методично, но с горящими глазами. После каждого теста аккуратно записывала результаты, время реакции, интенсивность помутнения, наличие запаха.

Наконец, после двух десятков проб, мы остановились. Приборы работали идеально и малый и стационарный. Можно было звонить Добролюбову и договариваться насчет демонстрации.

— А это что у вас там? — заинтересовалась вдруг Надя. — Ещё один прибор?

В моей сумке оставался чайник Шестакова. Я совсем про него забыл.

— А это бонус от изобретателя. Моментальный кипятильник для чая.

— Правда? Покажите, пожалуйста! Вы столько рассказывали про таланты этого изобретателя.

Как я мог отказать, когда она смотрела с таким искренним любопытством? Достал керамический чайник и поставил на стол. Надя обошла его кругом, разглядывая со всех сторон.

— Удивительная конструкция! А этот рычажок для чего?

— Для активации. Но я не уверен, что оно вообще работает…

— Давайте проверим! У меня есть чай, подарок от благодарной пациентки. Южный, первосортный.

Не дожидаясь ответа, она взяла чайник, ополоснула его. Затем достала из ящика стола жестяную коробочку, насыпала щепотку чёрных листьев. Налила воды из графина, разумеется, предварительно проверенной новым прибором.

— Итак, если я правильно понимаю принцип… — она щёлкнула рычажком.

Чайник ожил. Сначала послышалось тихое шипение, потом бульканье. Из носика повалил пар. И вдруг чайник запел!

Мелодия была неопределённая, протяжная, словно кто-то играл на флейте. Шестаков всё-таки умудрился встроить свой музыкальный модуль.

— Невероятно! — Надя захлопала в ладоши, как ребёнок. — Поющий чайник! Это же чудо!

Через десять секунд из носика сам полился готовый чай, золотистый, ароматный, идеальной температуры.

— Убегает! — Надя схватила чашку, и ловко подставила её под струйку с готовым напитком.

Наполнила, подставила вторую, а первую отдала мне.

— Осторожно, горячий, — предупредила она, но я уже сделал глоток.

— Вкусно, — удивился я.

Она последовала моему примеру и тут же зажмурилась от удовольствия.

— Действительно, очень вкусно! И быстро! Я если увлекусь работой, вспомню про чай только когда он уже остыл. А тут он готов за считанные секунды. Решено, — провозгласила она. — Если с медициной не заладится, займусь чайным бизнесом! «Чайная лавка доктора Светловой» звучит неплохо, правда?

Я с улыбкой смотрел на то, как Надя уже строит грандиозные планы.

— … и если сделать портативную версию, — увлечённо говорила она, жестикулируя рукой с зажатой кружкой, — размером с флягу! Путешественники смогут пить горячий чай в любой момент! А что если адаптировать для кофе? Или бульона? Это же универсальное решение!

— Надя, — я мягко прервал поток её энтузиазма. — Давайте сначала сосредоточимся на приборах для проверки воды. Это сейчас важнее.

— Ой, — она смутилась, поставив чашку. — Конечно, вы правы. Простите, я снова увлеклась. Привычка с детства, хвататься за всё интересное сразу.

— Ничего страшного, — успокоил я. — Энтузиазм, это хорошо. Но нам нужно решить, как действовать дальше.

Надя мгновенно собралась, снова став серьёзным профессионалом.

— Давайте подумаем логически. Одного или даже десяти приборов недостаточно. Нам нужно массовое производство.

— А для этого нужно заручиться поддержкой Добролюбова, — продолжил я её мысль. — С его авторитетом и связями мы сможем наладить не только производство, но и распространение.

— Вы правы, надо действовать последовательно, — согласилась она. — Просто, меня охватывает азарт. Невыносимо ждать, когда что-то получается.

Надежда принялась аккуратно убирать колбы с образцами обратно в деревянный ящик. Каждое движение выдавало волнение, она то и дело поглядывала на коробку с приборами, словно боялась, что они исчезнут.

— Представляете, — сказала она, — ещё утром я думала, что борьба с заразой затянется на годы. А теперь… теперь у нас есть настоящее оружие!

Я достал из внутреннего кармана чарофон.

— Нужно известить Добролюбова о том, что приборы готовы, — пояснил я Наде. — Чем раньше он узнает, тем лучше. Когда мы могли бы с ним встретиться?

— О, — Надя улыбнулась, — ради такого я отложу все дела.

— Тогда не будем медлить.

Активация чарофона заняла пару секунд, лёгкое покалывание магии, щелчок, и в трубке зазвучали гудки. Я включил громкую связь, чтобы не пересказывать Наде содержание разговора.

Один, два, три… Трубку сняли только на седьмом или восьмом.

— Слушаю.

Голос Добролюбова звучал глухо, устало. Словно человек не спал несколько ночей подряд.

— Добрый вечер, Василий Петрович. У меня отличные новости, приборы для проверки воды готовы! Первые испытания прошли успешно. Доктор Светлова в восторге от их эффективности.

В трубке повисло долгое, тягучее молчание, в котором слышалось только дыхание.

— Приборы, — наконец повторил он. — Да, помню. Вы говорили о них.

— Мы готовы провести для вас полную демонстрацию. Хоть завтра, если удобно. К тому времени я закончу работу с вашими русалочьими камнями, мне осталось обработать последнюю партию.

Снова пауза. Потом тяжёлый вздох.

— Камни я заберу и оплачу, — голос звучал ещё более устало. — Договор есть договор, я человек слова. Но финансировать производство приборов… не смогу.

«Что-то случилось», — прокомментировала Капля. — «Дядя грустный».

Благодаря эмпатической связи она слышала то же самое, что и я, и прекрасно считывала эмоции.

«Да, малышка. Очень грустный».

«Дядю кто-то обидел?»

— Могу я узнать причину? — спросил я спокойно, хотя внутри уже просчитывал варианты.

— Подозрение на то, что моя вода заражена.

Короткая фраза упала как приговор. Надежда, услышав это, замерла с колбой в руках.

— Десять покупателей слегли с болезнью после того, как выпили воду с моего склада, — продолжил Добролюбов. — Ещё пятеро рабочих и их семьи заболели.

— А какие симптомы? — не сдержалась Надя.

— Кто это? — встрепенулся Добролюбов, услышав её голос.

— Доктор Светлова, — представил я. — Она рядом со мной.

— Слабость, упадок сил, нарушение пищеварения, тошнота…

— Да, это типично при заражении, — профессионально отметила Надя и тут же смутилась. — Ой, простите.

— Доктор… — в голосе Добролюбова появилась горечь. — Какие тут могут быть извинения? За что? За то что люди болеют? Я закрываю производство. Не могу рисковать здоровьем людей. Репутация, знаете ли, важнее прибыли. Я бы рад помочь вам, вы делаете благородное дело. Но средств на это у меня не будет. Фактически, я банкрот.