Лорд

Глава 20

Небольшой лагерь для спасённого семейства был создан на северо-северо-востоке относительно Источника. На склоне небольшого холма, поросшего клёнами, липами и ясенем, я с помощью магии сделал два котлована под просторные землянки, а феи натаскали брёвен для стен и крыши. Для этого пришлось слегка проредить лес на холме и вокруг него. Но сделано это было аккуратно, чтобы с воздуха немецкие лётчики не заинтересовались появившимися прорехами на месте вырубок. Павел и Прохор помогали новичкам со строительством, чтобы спасённые могли как можно быстрее перебраться из палатки в землянки с толстыми тёплыми стенами и крышей. А пока они разминались с топорами и пилами, я потратил пять дней на то, чтобы создать четыре амулета. Три из них замкнули защитный барьер вокруг холма в виде треугольника со сторонами около двухсот шагов. Четвёртый закрыл территорию лагеря с воздуха, скрыв иллюзией все следы пребывания людей. Заморачиваться и тратить силу на какую-то особую картинку я не стал. Просто вложил образ холма до появления на нём людей. Позже, когда выпадет снег, нужно будет не забыть внести соответствующие поправки в чары. Хочу ещё сказать, что волшебные поделки, закрывшие периметр, не просто не пускали никого снаружи, но и не выпускали никого изнутри без нужных амулетов. Пока я не был уверен в своих новых знакомых и потому сторожился всеми доступными средствами. Об этой особенности я честно предупредил еврейскую семью. Те приняли мои слова с пониманием и без злости, и это же показали их ауры.

В то время, пока создавался лагерь для новичков, в основном росли два Древа фей. Очаг «просил» за них совсем мало ресурсов, дешевле только пищевое древо. А так как с ростом Очага я нуждался во всё большем количестве ресурсов, то и рабочих рук для их сбора требовалось много. Два новых древа с феями утроили это количество. Правда, и суеты с шалостями стало в три раза больше в лагере.

«Ничего, больше работы — меньше времени на ерунду», — подумал я, когда мысли коснулись фей.

А уж чем-чем, а работой я свою летающую мелочь обеспечил с ног до головы. Феи таскали камень из речушек и ручьёв, а до самой ближней речки было больше километра. Ещё они очищали мелкие болотца и пруды от торфа и ила, сушили своей магией и отправляли в Очаг на переработку, чтобы получить ещё больше… камней. Да, да, сейчас мне нужен был именно этот строительный материал для расширения Очага. После Логова я решил построить Казематы оборотней, а на это здание требовалась просто уйма строительного камня. Из-за этого несколько оврагов поблизости превратились в глубокие котлованы, став глубже в два-три-четыре раза. Сейчас они стояли полные тёмной воды, закрытой толстым слоем опавшей листвы, так как земля из них пошла на переработку в строительный камень.

Наиболее подходящими по цене и пользе после Логова были три объекта: Казематы оборотней, Зал воинов и Зал мастеров. Последняя постройка позволяла создавать различных умельцев. Например, оружейников, лекарей, инженеров, всевозможных учителей, архитекторов с зодчими и многих других. И пусть кому-то покажется, что в условиях войны и в окружении сильных врагов эти специалисты менее полезны, чем солдаты, но это будет не так. На самом деле их важность и ценность для Очага равна, разумеется, при правильном выборе. А то и выше, ведь не просто же так из этих трёх объектов Зал мастеров самый дорогой. Вторым по стоимости является Зал воинов. А самая дешёвая постройка — и существенно, кстати — это Казематы оборотней, представленная в виде большой башни. И она же по затратам камня превосходит оба Зала в несколько раз. Но в противовес этому не требует особых минералов и элементов, плюс, самоцветов нужно в три раза меньше, чем для воинского здания.

Момент постройки Казематов выглядел так: в пятидесяти метрах от дуба из земли с огромной скоростью поползли вверх корни, пока их концы не оказались на высоте метров двенадцати-пятнадцати, а основание не достигло в диаметре десяти. После этого рост корней прекратился. Чтобы ускорить, м-м, скажем так, созревание Казематов, я принёс в жертву двух пленных немцев. Всё равно они уже мне были не нужны, так как вся техника была разобрана и разрезана на куски, с которыми феи прекрасно управлялись. Остальные пойдут на опыты. Или тоже принесу в жертву, если понадобится. Со стороны, наверное, я кажусь чудовищем, особенно для местных жителей. Но в империи жертвоприношение — это норма, особенно на войне. Чёрные маги и вовсе убивают пытками, растягивая мучения на максимально возможный срок и не давая жертве сойти с ума. Бр-р, вот где страх и ужас, вот где чудовища в человеческом обличье. И если бы на моём месте оказался кто-то из опытных магов, изучающих Тьму, то… бр-р. Я вздрагиваю даже не от того, на что они лично способны в условиях Земли, а от вариантов Очага. Даже представить страшно, чтобы им было предложено, какая раса или направление развития. Во Тьме обитают такие создания, при упоминании которых бледнеют отродья Инферно.

Впрочем, сейчас не о том речь.

Получив дополнительную энергию, новое здание сформировалось за сутки. Корни высохли, превратившись в сухие ниточки лиан и скрюченные обрывки. Нечто похожее можно увидеть на остатках стен старинных полузаброшенных или заброшенных замках и крепостях, в покинутых древних городах в глухих чащах.

Казематы оборотней выглядели, как круглая башня с открытой смотровой площадкой на самом верху с высокими зубцами по кругу. Высота около двенадцати метров, диаметр в основании метров семь-восемь и примерно на метр-полтора уже в районе площадки. Три этажа над поверхностью, и два подземных, узкая винтовая лестница, первый верхний этаж без окон, а на втором окна представлены в виде крестообразных бойниц и лишь на последнем они оказались более-менее нормальные и широкие, правда, забранные решётками из очень толстых квадратных стальных прутьев.

На каждом верхнем этаже имелись две небольших кельи (ну, ничем другим назвать не поворачивается язык эти каменные каморки с каменными же топчанами и нишами для свечей, ламп и личных вещей) и комната побольше. Подземные этажи имели по четыре кельи.

Странная кладка, — прокомментировал Прохор, когда мы вчетвером стали осматривать новую постройку. — Раствора не видно, кажется, будто камни вросли друг в друга.

— Магия, — ответил я. — В империи некоторые породы камня сплавляют между собой. Но здесь, если не ошибаюсь, поработали умельцы, изучающие магию камня. Хм, то есть, башня скопирована с одной из тех, что они строят.

— А где оборотни? — поинтересовалась Маша.

— Их нужно отдельно выращивать. И только из разумных, — пояснил я. — Отдохну денёк и возьмусь.

— Немцев засунешь? — Прохор вопросительно посмотрел на меня.

— Угу.

— Они ж враги, — нахмурился Паша. — Не станут они нам помогать, ещё к своим перебегут и всё расскажут.

— Вот и посмотрю, что из этого выйдет. Если не смогу контролировать, то пришибу и буду искать добровольцев из союзников. Но сначала на пленных всё проверю, во избежание незадокументированных особенностей, — произнёс я.

— А оборотни — это кто? — вновь спросила меня девушка. — То есть, понимаю, что это животные, так? А какие?

— Здесь я могу призывать трёх оборотней: бурого медведя, серого волка и сокола, — пояснил я девушке.

На следующий день я приступил к опыту. Первым был отправлен немец, которому я замутил разум ментальными чарами, заставив его выполнять все мои команды. Вдруг, во время перерождения это повлияет на его преданность и сделает из пленника, полностью верного мне оборотня? Увы, но из-за недоработанной матрицы очень многие механизмы Очага сбились и стали работать не так, как про них писалось в древних манускриптах. В противном случае я бы только из чистой магии Источника получил взрослого обученного разумного.

К сожалению, с немцем ничего не получилось.

Из башни вылетел огромный серый волк с пеной из пасти и кроваво-красными бешеными глазами. На мои команды он не отзывался, никакой связи между нами, как с феями, я не чувствовал. Оказавшись на улице, он попал под действие двух амулетов, перекрывающих ему путь дальше. Пока он не пришёл в себя и не бросился назад под защиту каменных стен, я махнул старику:

— Прохор, давай!

Полсекунды спустя раздалась автоматная очередь. Несколько пуль пробили шею и грудь оборотню. Тот тоскливо взвыл и медленно, будто укладывался спать, опустился на землю. Глаза его потускнели, пена в пасти окрасилась в алый цвет.

Раздались ещё два выстрела, на этот раз из «нагана» Паши. Обе пули попали оборотню в голову.

— Всё, он мёртв! — крикнул я помощникам, когда увидел, как распадается аура у оборотня. Кстати, в человека он так и не обратился после смерти, почему-то. А в академии я читал про обратное. — Не тратьте патроны, они ещё пригодятся.

— Не вышло, да? — спросил у меня Прохор, подойдя ко мне. Автомат он закинул за спину и сейчас сминал гильзу у папиросы, готовясь закурить.

— Не вышло, — кивнул я. — Он сошёл с ума. Буду пробовать с другим.

— Покурить успею? — уточнил старик. Он совсем недавно стал часто смолить их, до этого курил очень редко и старался делать это не на моих глазах. И лишь поняв, что меня данная его привычка не волнует, он перестал таиться.

— Угу.

Второго немца я отправил на перерождение без магического вмешательства. Только перед этим поговорил с ним, сказал, что если он примкнёт к моей стороне, то я его не стану убивать, наоборот, сделаю сильнее. Тот горячо заверил, что готов служить мне душой и телом и не разделяет лозунги своего фюрера, сам из рабочих и тайно состоит в партии коммунистов Германии. Кого-нибудь другого он мог и обмануть, но не меня. К его сожалению, я мог видеть ауру, и она говорила совсем о другом. Она у него горела ненавистью и желанием взять у меня всё, что я предложу. А потом повернуть это против или передать своим соотечественникам.

«Ну, это тоже будет опыт. Посмотрю, что выйдет из этого, — подумал я, отправляя человека на перерождение. А когда он вышел из дверей башни, то вздохнул про себя. — М-да, не вышло».

Немец находился в человеческом обличье и в той же одежде, в которой отправился в Очаг. Вышел спокойно, так как не знал про судьбу своего предшественника и не видел, из-за работы амулетов, вооружённых Прохора с Павлом, дежуривших рядом с башней.

— Товарищ Киррлис, я почему-то не могу идти дальше! — крикнул он. — Что-то пошло не так или всё так и должно быть?

Прохор вопросительно посмотрел на меня.

Я махнул рукой, дав условленный знак, чтобы голосом не предупредить врага: стреляй. Следом раздалась очередь. Пули ударили в грудь немцу, оставив на его кителе тёмные отметины. Тот отшатнулся назад, попытался уйти в башню, но сил на это не хватило, и он сполз по стене на землю, пачкая кровью светлый камень. Ещё одна автоматная очередь разнесла его череп, поставив точку. Как и предыдущий кандидат, этот после перерождения тоже оказался мне не подконтролен. Наверное, знай он, что я могу чувствовать привязанность и степень покорности подчинённого, то вряд ли бы вышел наружу. Или был бы в курсе запирающих амулетов. К слову сказать, автомат и «наган» были заряжены патронами с серебряными пулями. Обычные не сумели бы убить моих оборотней, которым Очаг дал приставку «матёрые».

— Может, немчуре и не позволено стать твоими солдатами, а? — спросил Прохор. — Они ж нехристи не с нашей земли. Вон малявки все с нашими именами родились. Вдруг, национальность важна, Киррлис?

— Может и так, — пожал я плечами. — Проверять надо.

— Ещё проверять станешь?

— Сегодня точно нет.

В душе я чувствовал досаду и разочарование от провалившейся попытки с оборотнями. Если бы моя власть распространялась на всех переродившихся в Очаге, то пленные немцы принесли бы пользы мне намного больше, а не только в виде энергии от жертвоприношения.

*****

Спустя два дня после неудачи с призывом в свою армию оборотней, я решил дать прикурить немцам. А то давно что-то не громил их гарнизоны. И третью свою атаку решил обрушить на железную дорогу, отправив под откос какой-нибудь эшелон с солдатами или техникой, направляющийся в сторону фронта. Эту идею мне предложил Паша, сказав, что пользы для фронта будет во сто крат больше от уничтожения поезда с боеприпасами, чем от гибели сотни вражеских солдат в тыловом гарнизоне.

В рейд пошли все, даже один из евреев, тот самый, который получил полицейскую пулю в грудь и был вытащен мной почти что с того света. Нам он представился Захаром, но среди родных его звали Захарием. В отряд он был включён в добровольно-принудительном порядке. Дело в том, что я не собирался кормить и защищать просто так почти десяток человек. И отпустить уже их было нельзя из опасения, что они наведут на «мой» лес немецких карателей. Я же чуть ли не под носом у врагов устроился. До дороги Полоцк-Лепель от моего лагеря всего десять с хвостиком километров, до Лепеля и пятидесяти не наберётся, до Полоцка чуть меньше двадцати пяти и около семидесяти до Витебска. Плюс, вокруг хватает крупных деревень, где стоят полицейские или немецкие гарнизоны. Я раньше из-за этого опасался бить врагов поблизости и уходил далеко на восток. Теперь же, с появлением маскировочных амулетов из орихалка и увеличением их количества, я мог не опасаться прочёсывания. К следующему лету вообще стоит весь лесной массив превратить в магическую ловушку, чтобы любой чужак блуждал по опушке, но думал, что идёт по лесу в нужном ему направлении. У местных есть присказка: «заблудиться в трёх соснах». И она отлично отражает работу моих маскировочных и отводящих амулетов.

Но вернёмся к моим подопечным. Вчера я побывал у них, сообщив, что нужна их помощь в рейде и отказ не принимается. Мол, они мне обязаны и, кстати, должны иметь желание отомстить оккупантам за то, что те сделали с их народом и семьёй. Помялись-помялись, а потом вперёд вышел Захар, тот самый мужчина, кого я спас от смерти в той деревне. Нужен он мне был? Нет! Я даже в одиночку справляюсь. Но нахлебников терпеть не могу, так что пусть привыкают, что за хлеб, кров и защиту придётся жизнью рисковать, как рискуют другие. Тем более, я предупреждал данное семейство, что спокойной жизни у них не будет, если пойдут со мной. Заодно присмотрюсь к нему, подумаю над тем, чтобы взять клятву крови и включить в число своих соратников.

Двух варгов я оставил на охране наших лагерей, остальных забрал с собой. Прохор взял себе пулемёт ДП с тремя «дисками», немецкий «парабеллум» и две немецких же гранаты с длинными деревянными рукоятками. Павел вооружился немецким МП, «наганом» и тоже двумя трофейными гранатами, но в виде яйца. Маша взяла только один немецкий длинноствольный пистолет-карабин с кобурой-прикладом, полученный трофеем с немецкой артиллерийской батареи и небольшой нож-финку. А Захар получил немецкий «маузеровский» карабин. От пистолета и гранат он отказался, аргументировав это тем, что обращаться не умеет и запросто навредит своим, а не немцам. Я был вооружён хуже всех, если учитывать земное оружие. Всего лишь советским ТТ, к которому у меня было пять магазинов с патронами. Ну, и кинжал из самых первых трофеев, который Паша назвал эсэсовским. А вот беря во внимание только один мой жезл, то я был опаснее всех остальных.

Все были одеты в куртки, переделанные из шинелей, а поверх носили длинные плащи с капюшонами и рукавами, сшитые из брезента. За эту одежду нужно благодарить Марию и фей, именно они сделали каждому по комплекту тёплой одежды. Мало того, магия фей превратила их в очень тёплые и непромокаемые вещи. Не артефактная одёжка, конечно, но на фоне местной — чудо просто.

Кроме огнестрельного оружия (кстати, я сильно сомневаюсь, что моим товарищам вообще придётся пустить его в дело), у каждого имелись амулеты. Несколько штук под разные задачи: защитный, маскировочный, с боевыми заклинаниями. Хотя Прохор был и против, но Захар получил такой же комплект волшебных побрякушек, как все. Тут и проверка нового бойца, и придание ему уверенности в собственных силах. А то, что это за боевой товарищ, которому показательно не доверяют? И ладно бы в лагере, но в бою?! Мне тогда его просто не стоило брать с собой. Есть, конечно, совсем крошечный шанс, что он ударит в спину, чтобы избавиться от «опеки» и попытаться забрать своих из лагеря, когда в сторожевых амулетах закончится мана. Но если подобное и случится, то без вреда для нас. Амулеты легко выдержат несколько выстрелов из винтовки и два-три удара волшебством. Хотя, вряд ли он успеет выстрелить или ударить во второй раз, так как или я его прикончу, или варги набросятся и разорвут в клочья. Впрочем, все эти мысли — это лишь следствие расшалившейся паранойи, которая проснулась из-за возбуждённого состояния, вызванного боевой операцией. Я с малых лет привык надеяться только на себя и не доверять никому, выискивая подвох в чужих поступках, то есть, почти всю свою жизнь. И вот так быстро изменить своё существо не могу.

За вечер наша группа добралась до железной дороги к западу от Витебска. Пользуясь тем, что амулеты отводят чужие взгляды от нас, мы решили пройти вдоль путей, чтобы найти подходящее место для диверсии. На это у нас ушло больше часа, зато выбранный участок «железки» идеально подходил под все параметры. В этом месте дорога чуть-чуть понижалась и заворачивалась по дуге. Но самое главное, пути располагались на высокой насыпи. С одной стороны она поднималась метров на пятнадцать, с другой на восемь-девять. Если состав сойдёт с рельс и полетит в пятнадцатиметровую бездну, то утянет за собой все вагоны. В результате этого и техника, и то, что в ней перевозится, будут полностью выведены из строя.

Пока мои товарищи занимали позиции в сотне метрах от железной дороги, я раскладывал амулеты между рельсов и на обочине путей, выбрав ту, со стороны которой падать паровозу будет дольше и дальше. Заклинания в амулетах активированы. Нужен лишь небольшой толчок с моей стороны, чтобы они сорвались и набросились на металл рельс, дерево шпал и землю со щебнем, из которых состоит насыпь. По задумке, под колёсами состава участок путей должен превратиться в ржаво-древесную труху и жидкое болото. И несущийся состав просто обязан полететь кувырком под откос в нужную сторону. Немного жаль было орихалк амулетов, которые были одноразовыми. К сожалению, из прочих материалов я не мог получить сильные волшебные вещи. К слову сказать, все мои амулеты получались недолговечными из-за моей ущербной магии. Особенно боевые и защитные, которые разряжались быстро и плохо переносили резкие нагрузки. Те же охранные амулеты работали намного дольше, так как ток маны в заклинании был ровным. Будь всё по-другому, то я бы за пару месяцев наклепал сотню амулетов со стрелами Диррона, огненных шаров, отвода внимания и защитных. Потом вручил бы их надёжным бойцам и отправил их громить немецкие гарнизоны. Против даже одного воина с магией даже немецкий танк не стал бы угрозой. Увы, но материал амулетов быстро портится, сами амулеты долго не работают. Да и изготовить несколько сотен амулетов… м-да, поспешил я, когда про два месяца загнул. Впрочем, сейчас эти размышления не к месту.

Закончив с магическим минированием железной дороги, я спустился вниз и установил ещё два амулета, но на этот раз «манки». Все немцы, те, кто выживет в крушении и будет способен двигаться, попадут под их действие и потянуться сюда. Ну, а там их встретят варги. Это очень удобно, не придётся моим зверушкам бегать за каждым по отдельности среди обломков и расползшейся насыпи. Ещё хочу сказать, что из осторожности все амулеты были выполнены в виде немецких пуговиц. Жаль, что латунных — неспециалист никогда не отличит латунь от орихалка — я не нашёл. Потому остаётся надеяться, что никто не заподозрит в обыденных вещах что-то серьёзное только из-за того, что изготовлены они из непривычного материала, если их отыщут в том месиве, что я собираюсь вскоре устроить. У меня ушло двадцать минут на все дела, и то большую часть я просто ходил туда-сюда. Теперь оставалось набраться терпения, дождаться подходящую цель, чтобы не зря потратить драгоценные амулеты, активировать их и приступить к кровавой жатве.

За два часа ожидания мимо меня, сидящего на склоне насыпи, прошёл патруль из двух солдат с овчаркой. Потом вдалеке со стороны Полоцка раздался грохот, сообщивший, что к месту засады приближается что-то. Первым порывом было запустить амулеты и бежать к товарищам. К счастью, сумел с этим желанием справиться. А вскоре увидел дрезину с платформой, заваленной мешками с землёй, и порадовался про себя, что проявил выдержку.

Спустя двадцать минут после проезда дрезины вдали вновь загрохотало, и звук был внушительный, разбудив во мне надежду на приближение достойной цели. Плохо, конечно, что приходится воевать в темноте, но применение варгов накладывает свои особенности. Ведь они у меня основная боевая единица.

— Оно! — возбуждённо произнёс я вслух, увидев факел из искр, вырывающийся из трубы паровоза и отлично видимый в темноте. — Ну, сейчас я такое устрою, что демонам станет тошно!

Запустив заклинания в амулетах, я бегом понёсся по склону насыпи, рискуя споткнуться в темноте и дальше лететь кубарем, пересчитывая кочки своими рёбрами. Но обошлось. Наверное, богиня удачи сегодня была на моей стороне. Я добежал до Прохора и упал на брезентовую подстилку. Слева в десяти метрах устроились Паша с Захаром. А в паре метрах справа от Прохора лежала Мария.

— Едет, приготовьтесь! — торопливо сказал я, переведя дух после пробежки.

— Да мы ужо сами слышим, — ответил старик и погладил массивный деревянный приклад пулемёта. — Щас мы им покажем, чутка осталось.

Крушение даже в темноте выглядело впечатляюще. Паровоз, словно рухнул в волчью яму, прикрытую сверху тонкими веточками. Следом потянул за собой вагоны. Из всего состава повезло только трём последним, у которых отломилась сцепка, и они просто сошли с рельсов. И лишь один из них упал на бок, но вряд ли от этого сильно пострадали пассажиры. Едва только я увидел падение паровоза, то запустил в сторону насыпи «светляка» для лучшего обзора. А то приходится долго всматриваться и чуть ли не угадывать то, что происходит в районе железнодорожной насыпи.

— А-а-а-а-а!

Дикие истошные человеческие крики слились в один сплошной вой, который смог перекрыть на краткий миг грохот столкновения, лязг металла, треск ломающегося дерева. Часть насыпи просто исчезла. И снизу на фоне неба, в свете «светляка» это выглядело, словно кто-то аккуратно вырезал кусок в насыпи на половину её высоты. Крушение заняло минут десять. По истечению их всё замерло, поутихло, как вдруг… в районе смятого паровоза раздался оглушительный взрыв. Обломки поезда и камни полетели во все стороны.

— Эх, мать, — выругался Прохор, когда вокруг нас стал падать весь этот мусор. Непроизвольно все мы вжались в землю, прикрыв голову руками. Несколько раз амулет сигналил, что прикрыл от опасных ударов. Нам ещё повезло, что от куска железа или мелкого камня воздействие на магический щит меньше, чем от быстролетящей пули, от которой я и зачаровывал амулеты. — Что-то мы близковато устроились к чугунке.

— Будто я знал, что такое могло произойти. Вы должны были предвидеть, а не я — житель другого мира, — с раздражением ответил я. Настроение от удачной диверсии было изрядно подпорчено мыслью, что я могу по собственной глупости расстаться с жизнью. К счастью, больше взрывов не было, а обломки от первого быстро прекратили падать.

— Все живы? — донёсся голос Паши.

— Мы живы! — крикнул я за себя и Прохор, потом повернул голову вправо, где находилась позиция Маши. — Мария?!

— Я в порядке, — раздался голос девушки.

— Захар? — крикнул я. Вроде он должен быть рядом со Струковым и тот бы сообщил, что напарник пострадал. Но на всякий случай я решил отдельно уточнить его состояние. Заодно проявить заботу, показать, что мне он не безразличен. А то на фоне прохладного отношения моих помощников к еврею как бы он не замкнулся и не ушёл в себя вместе со всей роднёй. Тогда чёрта с два я смогу добиться от них искренней клятвы верности.

— Я живой, товарищ Киррлис. Но до сих пор страшно. Там больше ничего не взорвётся? — донёсся его дрожащий голос. Да, не воин он, совсем не воин. Помнится, мне в академии преподаватель по факультативной дисциплине рассказал как-то нечто интересное. По его словам, среди разумных превалируют три типа с определённой реакцией на опасность: один впадает в ступор, второй инстинктивно убегает, а третий нападает в ответ или как-то иначе борется с опасностью. Вот в штурмовиков и ударные легионы набирают только бойцов третьего типа. Захар же скорее первого будет.

— Нет, больше взрывов не будет! — крикнул я в ответ, а следом тихо добавил. — Надеюсь.

Только мы пришли в себя из-за случившегося, как из обломков стали выбираться немцы. С криками, стонами, некоторые ещё и рыдали, они медленно пошли в нашу сторону. Глядя на эту странную атаку, до меня не сразу дошло, что враги всего лишь попали под воздействие моих амулетов-манков. Я успел пережить несколько страшных секунд, чувствуя, как под шапкой шевелятся волосы, пока вопрос Прохора не встряхнул меня.

— Киррлис, а чой-то они это? — пробормотал он. Судя по тону, он так же был выбит из колеи, как и я. Вообще, описать словами картину происходящего было невозможно. Только увидеть своими глазами, взглянуть на десятки человеческих фигур, бредущих на нас от груды обломков поезда на фоне зарождающегося среди них пожара. Стрелять по ним никто из нас даже не подумал. Позже Павел сказал, что его напарник в этот момент бросил карабин, закрылся руками и что-то стал торопливо шептать на незнакомом языке, скорее всего, на родном наречии. И я не вижу в этом ничего постыдного. Среди нас только один человек был профессиональным военным, да и то всего лишь лётчиком, тем, кто не видел врага глаза в глаза.

— Их амулеты-приманки тянут к себе. Смотри, они идут точно к ним, — ответил я ему, наконец-то, сообразив, в чём же всё-таки дело. — Павел, Мария, немцы нас не видят, они идут на амулеты-приманки! Сейчас они там остановятся, соберутся в кучу и можно будет открыть стрельбу.

Почему-то варгов не было видно. Неужели взрыв так их напугал? Я-то думал, что эти магические зверюги не знают этого чувства.

«А нет, вон они, — с облегчением подумал я, скорее почувствовав, чем увидев их рядом с последними вагонами, которым повезло не упасть вниз. Отправив им мысленный приказ не трогать тех, кто сейчас находится в зоне притяжения манков, чтобы не попасть под пули, я сформировал заклинание светового шара и запустил его в сторону немцев, а потом ещё два таких же, чтобы осветить место боя. — Или бойни».

Спустя минуту рядом загрохотал пулемёт Прохора. Его оружие оказалось настолько громким, что я моментально оглох и на пару секунд потерял ориентацию в пространстве. Пока приходил в себя, к расстрелу врагов подключились все остальные члены моего отряда.

«А всё-таки, нужно доработать идею с минами и амулетами-манками, — пришла в голову очередная мысль, вызванная видом того, как немцы идут под пули, притягиваемые магией. — Сам, правда, не справлюсь. Тут нужен, м-м, как его называли… о-о — сапёр! Дать, что ли, задачу Тишину, чтобы он в Лепеле среди пленных красноармейцев нашёл такого или даже нескольких».

От раздумий отвлекла тишина — пулемёт замолчал. Прохор выпустил весь дисковый магазин и сейчас был занят установкой нового.

— Не стрелять! — крикнул я, воспользовавшись этой паузой. — Собираемся и уходим.

— Но как же с этими… — возмутился, было, старик, но был мной прерван.

— Дальше я сам. И варги ещё помогут, а то с вашими грохочущими железками мы тут до утра будем возиться, — сказал я, затем поднялся на ноги и быстро зашагал навстречу немцам, на ходу снимая с пояса жезл. Оказавшись в двадцати шагах от первого манка, я запустил стрелы Диррона в уцелевших врагов. Потом ещё раз, чтобы добить тех, кому повезло выжить. Покончив с первой группой, я пошёл ко второй, где повторил магическую атаку. Варгам отправил ментальный приказ добить прочих, кому не досталось пули или костяного дротика, после чего побежал догонять отряд. По внутренним чувствам ударило множеством смертей, заставив меня вздрогнуть и поморщиться, словно от сильной зубной боли.