Лом

Глава 14

— И что ты за хрень такая, Акинак? Искусственный интеллект? Нейросеть? Робот?

— Я ничем, кроме тела, от тебя с братом не отличаюсь, — спокойно сказал робот, после чего переместился к комнате Димона, и скомандовал, — Выходи!

Димон вышел, внимательно рассмотрел робота, после чего обратился к Славику:

— А это что за хрень?

— Говорит, что от нас не отличается. Назвалось Акинаком.

— Что оно попутало. У нас мама и папа нормальные люди, а тут то ли R2D2 Чужого трахнул, то ли Громозека трахнул R2D2.

Славик заржал. А что? Есть свои плюсы иметь два тела. Как бы одно ни пошутило, другое всегда посмеётся.

Акинак застыл. Пару секунд ничего не происходило, а потом манипуляторы резко удлинились и остановились перед моими лицами, направив на меня какие-то цилиндрические приборчики.

— Опять нас облучать будете, извращенцы хреновы? — злобно произнёс Славик. Я старался не дёргаться, так как с самого начала было понятно, что будут всего лишь угрозы.

— Это не облучатели, — спокойно произнёс робот, после чего немного отвёл от лица Славика своё «щупальце» со странной приблудой на конце.

Больше всего раздавшийся звук напоминал громкий треск. На стене слева, куда смотрел манипулятор Акинака, образовался рваный след длиной в метр. На глубину сантиметра три стена просто разлетелась осколками то ли бетона, то ли пластика. Охренеть. Это действительно никакие не облучатели. Это самые что ни на есть портативные силовые дестабилизаторы. У формикадо они только в промышленности используются, а тут этот принцип был использован как вполне себе действенное оружие ближнего боя. Насколько я знал, дестабилизирующий луч в атмосфере быстро рассеивался.

Все эти мысли я думал отстранённо, Славик и Димон с испуганными лицами отшатнулись.

— Заткнитесь и идите туда по коридору, — указал нам направление разозлившийся робот.

Славик и Димон подчинились. Достаточно пока провокаций. Я немного узнал о боевом потенциале этого дрона. Да и не дрон это. Я, кажется, понял, что или кто это. Некоторые хомо помещали свою личность в механические тела. Скорее всего, именно с таким странным индивидуумом я имею дело. При всём уважении к моим человеческим телам, я вряд ли справлюсь с ним силами Славика и Димона. Это плохая новость.

А хорошая новость состояла в том, что от этого робота очень слабо пахло принцем! Ура! Я в правильном месте! Я еле сдержал улыбку. Что ж, посмотрим, к чему приведёт эта миссия по спасению принца. Эх, если бы принц взял женское тело, я бы сейчас спасал принцессу. Это, как минимум, звучит круче. Но солдат спасаемых не выбирает. Так что буду работать над тем, что есть. Настроение улучшилось.

Спустя двадцать минут ковыляния по коридорам, Акинак привёл Славика и Димона в большой зал с тёмно-серым полом и белой клетчатой разметкой и приковал к специальным креплениям у стены. Сейчас мои тела стояли с задранными вверх руками, почти висели, при этом ноги тоже были прикованы к полу.

Так. И что дальше?

Дальше дверь в зал открылась и внутрь вошло очередное чудовище. Только если Акинака я спутал с дроном, то это чудовище я не мог спутать ни с кем. Его просто не с кем или не с чем было сравнивать. Внизу лапы с коленями, выгнутыми назад. Вверху две пары лап, нижние короткие, как ручки ребёнка, верхние длиннее и толще рук обычного человека. Сам невысокий. Гибкая шея. Широкое туловище. По общей массе килограммов двести, не меньше. Упитанная тварь. Я про таких уродов даже не знал. Хоть бы раз мне мои знания про расу пауков пригодились на этой безумной планете…

Ну, раз уж у нас Димон взял на себя роль отмороженного шутника, то зачем выходить из роли. Как только чудище подошло поближе, Димон посмотрел в его янтарные глаза и весело произнёс:

— Я всегда знал, что сказки врут! Чудовище трахнуло красавицу, так и не превратившись в принца. Или второй вариант: Леший трахнул бабу Ягу. Ну, или третий: Шапокляк всё-таки изнасиловала Гену. Подожди! Я понял! Курочка Ряба всё-таки соблазнила Змея Горыныча! Давай, жопоротый, рассказывай, в какой семье такие красивые дети рождаются?

Такое вот проявление гуманизма. Расизм — это презрительное отношение человека одной расы к представителю другой. Гуманизм, получается, от слова human — человек, — презрительное отношение представителя человечества к представителю другого вида. Или это по-другому называется? Да похрен. Пусть будет гуманизм.

Эти отстранённые мысли помогали мне более точно контролировать все процессы в телах. Чудовище, может, и не знало всех упомянутых Димоном супергероев, но всё равно основную идею уловило. И не осталось равнодушным. Оно подошло к телу Димона и влепило верхней лапой пощёчину.

Нормально так! Будь у меня тело обычного человека, этот удар его бы вырубил. А так я сделал вид, что Димону больно и он потрясён, но по факту ничего страшного.

— Давай, посвети на нас своим говнолучом, жопоротый, тогда мы тебе расскажем, какой ты классный, а пока слушай, что мы на самом деле о тебе думаем! — прокричал Славик. — Извращенцы долбаные…

Славик прекратил орать по уважительной причине. Ему тоже прилетела оплеуха.

Чудовище резко повернулось и отошло от моих тел на несколько шагов. К нему приблизился робот.

— Они себя раньше так вели? — тихо спросило на языке внешних хомо чудовище. Я, конечно же, всё отлично слышал.

— Нет. Их только доставили. Но с ними общались только когда они были либо под фиолетом, либо под химией. А так их слова сейчас соответствуют тому поведению, которое они демонстрировали до этого. Они ломом отрезали нашему агенту Службы Контроля половые органы, потом проткнули его насквозь. Файлы допроса у меня…

— Ломом? Отрезали? Это как? — голова чудища аж подскочила сантиметров на двадцать, когда он это спросил.

— Это такой специальный лом с плоским концом. Скорее, отрубили.

— Агента допросили?

— Он пока не восстановился. Его уже из переноски поместили в новое тело, но он всё ещё в шоке. Видимо, смерть чересчур болезненной была.

Конечно, в шоке! По себе помню. Когда четыре моих тела медленно сожгли в кислоте, я дня три не мог новые тела под контроль взять. И долго ещё от фантомных болей страдал. Так что, уничтожив тело Петрова достаточно болезненно, я на какое-то время вывел его из игры. Но он вот-вот придёт в себя. Меня вряд ли будут убивать в ближайшее время, поэтому пока выжидаю. Принц здесь, но это «здесь» всё ещё было очень расплывчатым. Пока я не был уверен, что вытащу принца отсюда живым. Вариант бросить тела Славика и Димона, а Пятым тут всем устроить радикальный гуманизм, добраться до принца и вытащить его в бестелесной форме я тоже рассматривал, но это уж совсем так себе решение. Мне Славик и Димон нравились. Я потратил годы на их модернизацию, так что постараюсь вытащить нас с принцем в телах.

Тем временем чудовище инструктировало робота:

— Прогони их через все физические тесты сначала под облучением, потом под химией. Хочу знать, будет ли разница. Полный набор со всем сканированием. Потом их в камеры, а мне отчёты, туда же файлы допроса скинь. Пробы всех тканей на анализ. Я хочу понимать, насколько сильно они изменили базовые бионосители. Постарайся всё за сегодня сделать, завтра тебе лететь на изъятие. Успею вечером их допросить ещё?

— Если с пробами, то нет. Давайте, может, сегодня только тесты и сканирование, там и так много информации по их мутациям будет, вечером их расспросите. Вы ведь очную встречу с другим мутантом будете им устраивать?

— Буду. Тогда давай так и сделаем. Делай, что успеешь, мне отчёты,

— Эй вы, Страшила и Железный Онанист, нахрена нас сюда притащили? — подал голос Димон.

Я без фанатизма пытался вырвать руки из наручников, но выглядело это, будто близнецы стараются изо всех сил. Но стараться нельзя, а вдруг я порву тросик? Поднимется тревога, и всё. Зал затопит какая-нибудь быстрозастывающая пена, после чего мне останется только Пятым ситуацию разруливать. Нет. Я дождусь вечера. Меня ждёт встреча с «другим мутантом»!

— Слышишь, Жопоротый, да ты мечта извращенца!!! Я слышу, какие ты звуки издаёшь, твой рот явно для другого предназначен! — я продолжал отыгрывать безбашенных подростков, но фантазия моя понемногу иссякала.

Четырёхрукий эмоций больше не проявлял. Ещё немного поговорив с Акинаком и обсудив какие-то планы, уже никак меня не касающиеся, он удалился, напоследок внимательно посмотрев на каждое моё тело. Акинак тоже перестал реагировать. Когда он, наконец, вытащил из недр своего механического тела гипноизлучатель, я испытал что-то вроде облегчения. На два голоса орать оскорбления и стараться не повториться, это оказалось совсем не просто.

В этот раз я не мешал телам прийти в эйфоричное состояние под действием излучения, но при этом оставил контроль за собой.

— Вы должны мне подчиняться. Вы понимаете это? — произнёс Акинак, когда на мои лица наползло выражение тупого энтузиазма.

— Понимаем! — двумя голосами почти синхронно ответил я.

Акинак всё равно технику безопасности соблюдал. Он приковал каждую руку Славика и Димона к тросу, спускающемуся с потолка. Попросил пройти в центр зала. Неожиданно тросы натянулись, разъехавшись при этом в стороны и мои тела просто повисли в воздухе с растянутыми в стороны руками. Неплохой приём для буйных пленников. Я не видел, как Акинак подавал сигнал, да и вряд ли мог увидеть, ему же шевелиться не надо, чтобы волновой импульс послать. После того как с настройками безопасности было закончено, мы приступили к тестам.

Меня просили бегать, прыгать, жать штангу от груди, приседать с ней, делать становую тягу, наносить удары, создавать тянущее усилие, подтягиваться с грузом. В общем, тестировали мои тела на предмет разного рода силовых и скоростных показателей. Заставляли ловить мячики, стреляя в нас из пневматической пушки. Пытались заставить поймать предметы, когда на голове шлем, который не пропускает ни свет, ни звук, но тут, извините, у них были завышенные ожидания. Так я не умел. Но если так тестируют, значит кто-то умеет. Может и я научусь?

Были ещё интересные тесты на различные способности, типа сдвинуть предмет или повлиять на электромагнитное поле, поднять или опустить температуру, но я старался не стараться. А то вдруг выявят у меня что-то, что посчитают опасным, и запрут потщательнее с учётом новых данных.

Я старался показывать уровень в половину от того, что могу на самом деле. Поскольку сердце мне подчинялось, то показать почти предельное сердцебиение было не проблемой. После этих тестов у нас взяли образцы пота, слюны, мочи, крови, кожи, волос, ногтей, мазки из разных мест. Акинак на языке внешних хомо уточнил у одного из техников, сколько времени займёт взять образец мышечного волокна, костной ткани, печени, пункции из позвоночника и даже, сука, кусочек головного мозга. Техник дал расклады, Акинак понял, что сегодня не успеет, а я понял, что надо валить. Иначе меня тут препарируют.

Наконец, меня покормили, при этом я в оба тела напихал по максимуму еды. Потом была небольшая пауза, Славик и Димон отдышались, отдохнули. Акинак подошёл и каждому моему телу сделал инъекцию какой-то наркоты, которая тоже должна была подавлять волю. Тела взбодрились, но на этом эффект и закончился, тем не менее я подчинялся приказам, будто эта штука действовала и на сознание тоже. Мы повторили большинство тестов на скорость и силу.

В общем, почти до самого вечера меня только и делали, что гоняли. Запас прочности оставался, но всё это основательно поднадоело.

Покормили ещё раз, после чего прикрепили к стене и оставили одного. Акинак куда-то ушёл, техники тоже.

Я раздумывал, как поступить. Понятно, что с принцем или без, но мне нужно валить из этого не очень гостеприимного места. Лучше с принцем, конечно. И лучше сохранить тела. Я их, считай, с рождения прокачиваю. Самому интересно на анализы посмотреть — насколько я отличаюсь от обычного человека.

Оба моих тела стояли прикреплённые к стене и делали вид, что ужасно устали. Пауза затягивалась. Славик и Димон затянули:

'Расцветали яблони и груши,

Поплыли туманы над рекой…'

Почему только эти уроды могут надо мной издеваться? У меня тоже есть пусть и небольшой, но вполне себе пыточный ассортимент. Пение. Все хомо на этой планете кривились, когда слышали любые мои попытки что-то спеть. Скорее всего, и у внешних хомо иммунитета к моим песням не будет.

На третьем куплете местные не выдержали. А может так просто совпало. Дверь открылась и в зал вкатилась странная конструкция. Больше всего эта штука напоминала аквариум. Два метра в высоту, два в длину и метр в ширину. Внутри стоял парень моего возраста. Стройный, но совсем не мускулистый. Блондин. Лицо ничего не выражало, но у меня сложилось впечатление, что этот парень в аквариуме очень-очень устал.

Я принюхался. Никаких запахов, кроме какой-то едкой, скорее всего, дезинфицирующей химии. Ну, понятно, принц опасен своими ядами. Аквариум — неплохое решение.

Шедший за аквариумом Акинак и Чудовище остановились у с удивлением уставились на терзающих воздух хаотичными звуками Славика и Димона. Ладно, удивление у робота я додумал. Он просто встал и застыл, а вот у Чудовища голова закачалась и глаза заметно округлились. Славик и Димон прибавили громкости, но добились только того, что парень в аквариуме не выдержал и скривился. Ладно. Своих пытать нехорошо. Я замолк.

— Что припёрся, жопоротый? — весело прокричал Славик. — Скучал без нас? Мы тут с Димоном понять не можем, ты мужик или баба. Димон говорит — баба, а я… Я тоже так думаю. Только мы спорим, когда мужики твоей расы тебя в морду чпокают, это так природой задумано или всё-таки немножко извращение?

На более толерантной планете это было бы, наверное, очень невежливо, но на Земле нормально. Если так подумать, я первый ксено-хейтер на этой планете.

Несмотря на то, что чудовище было совсем незнакомой мне расы, я все-таки каким-то чувством понял, что моя репутация с этим индивидуумом просела до весьма отрицательных значений.

— Вячеслав, Дмитрий, прекратите цирк. Мы будем общаться нормально или под наркотиками. Если будете так себя вести, то придётся опять вам побыть под гипнозом. А это вредно даже для ваших организмов, — спокойным голосом произнёс Акинак, пока чудовище молчало. Кстати, а вдруг оно и правда самка.

— Да нам похер, — крикнул Димон. — Вы так и так свою наркоту нам вколете. Лучше мы время потратим, чтобы тебе, ведро помойное, и этой курице без клюва сказать, что мы про вас думаем. Что он молчит, кстати? От удивления кирпичей наложил?

Я не зря упомянул слово «кирпич». Если передо мной принц, ведь были шансы, что это не он, то должен увидеть намёк на своё имя. Так себе намёк, конечно. В этом контексте, кирпич немного не то, что имелось в виду, когда давали ему тайное имя-прозвище, но как сумел.

Насчёт наркоты я оказался прав. Так и вышло. Путы натянулись так, что мои тела не могли толком пошевелиться, после чего Славик и Димон получили ещё по одной за сегодня порции наркоты.

Парень в аквариуме с вялым интересом наблюдал за происходящим. Складывалось впечатление, что он еле держится, чтобы стоять.

Первый вопрос, который задало чудовище, был адресован именно ему:

— Ты их знаешь?

Парень посмотрел на Славика и Димона без особого интереса и ответил:

— Не знаком, но видел.

Его голос было хорошо слышно, видимо, трансляция шла через динамики.

— Ты следил за ними. Почему?

— Они мне показались чересчур сильными для своего возраста, поэтому я заподозрил, что у них тоже какие-то мутации. Но я не знал, могу ли им доверять, поэтому просто следил.

— Вы общались?

— Нет.

— У вас есть общие знакомые?

— Не знаю, может быть, мы же в одном районе живём. Но я таких не знаю.

— Вы посещали вместе одни и те же места или людей?

— Ну, наверняка в кинотеатры наши ходили или в ТЦ.

— Что такое ТЦ? — спросило чудовище.

— Торговый центр, большой магазин.

— Расскажи, как ты увидел их силу? Почему ты их заподозрил, что они не как все?

— Было какое-то эко-мероприятие. Детей попросили собирать мусор и разделять его на кучи: металл, стекло, пластик и так далее. Много детей было. Я случайно увидел, как один из этих близнецов тащил в кучу металлолома ржавый лом, и когда он его кинул в эту кучу, то лом пробил редуктора насквозь, который там уже стоял.

— Какого ещё редуктора? — своим переливчатым голосом спросило чудовище.

— Редуктор — это механизм с зубчатыми колёсами, который увеличивает мощность за счёт уменьшения частоты вращения. Если вкратце, — принц, а после упоминания лома сомнений не было, что это он, перевёл взгляд на чудовище и посмотрел на него, как отличник смотрит на туповатого одноклассника, которому всё-таки взялся что-то объяснять. — У этого механизма толстый металлический кожух. Пробить его стенку ломом трудно, а кто-то из них это сделал с лёгкостью. Я позже подошёл и рассмотрел подробнее.

Вся эта сказка про редуктор выглядела достаточно реалистичной. Мы действительно не раз и не два собирали металлолом, но, конечно, никаких ломов не находили. Тут вся история рассказана исключительно для меня, чтобы я понял, что принц — это принц. Лом Пронзающий Стены — это же моё имя.

Ну, хорошо. Пароль сказан, отзыв получен. Что дальше?

— Он говорит правду? — спросил Славика и Димона инопланетянин.

— Про металлолом правду, остальное мы не знаем, — ответил Димон.

— Да, — подтвердил Славик.

Я, типа, уже под наркотой, поэтому не хамлю и не противоречу.

— Что ещё ты о них узнал? — снова вопрос принцу.

— Больше ничего. Я следил за ними всего три месяца, с середины января по апрель, потом вы меня поймали. Они больше никак себя не проявляли.

Ага, принц здесь несколько месяцев.

Потом посыпались вопросы в мой адрес по поводу принца: видел ли его, знаю ли его, есть ли общие знакомые и так далее.

Я для разнообразия отвечал абсолютно честно, так как действительно не припомню, чтобы видел этого парня.

Допрос закончился, и техники укатили аквариум. В зале остались Акинак и четырёхлапый страшила.

— Ты завтра на изъятие? — обратился страшила к роботу.

— Да. Рано утром вылетаем.

Тема, похоже, была для чудища болезненная, так как он своим странным голосом начал рассуждать:

— Этот Маугли на редкость успешно исчез со своей подругой. Агент Лотор ничего сделать не смог, и вообще в итоге куда-то пропал. Мало того, группа, с которой он был, уничтожена, как и следующая. Транспорт похищен. Остаётся только изымать родственников и друзей. Но ты будь внимателен, он может появиться, тогда постарайся взять живым.

— Обязательно так и сделаю, — согласился робот, потом пожаловался. — Еле согласовал все транспорты. Уже лет десять серьёзных и тем более таких массовых изъятий не было.

— Смотри тогда, чтобы всё без ошибок прошло. Наша репутация и так ухудшилась. В их бегстве обвиняют меня. Мол, если бы сразу обработали по стандартной программе без всяких моих экспериментов, то ничего бы этого не было. Если он вдруг объявится, обязательно живым доставь. Обколи снотворным, хоть руки-ноги отрежь, но доставь живым.

— Всё сделаю как надо. Группы подготовленные. Одной Баранки будет достаточно. Она вместительная. А вы что будете с ними делать? — робот ткнул манипулятором в нашу сторону. Жест был настолько человеческий, что я заподозрил, что это этот робот раньше долго был хомо.

— Завтра у них возьмём все остальные анализы. Постараемся сильно не калечить, но ходить они вряд ли сразу смогут. Заодно и регенерацию проверим. В общем, с ними ты завтра не нужен. А там разберёмся. У доноров я тоже только анализы возьму пока, а обрабатывать уже вместе с тобой начну.

— Как, кстати, доноры? Их удерживает камера?

— Удерживает, но с трудом. Потом в любом случае ремонт делать. Почему такая несправедливость? Только гуманоидные тела обладают встроенной системой развития. Остальные виды могут только искусственно тела модернизировать. Но пока нам это выгодно, я не буду особо переживать по этому поводу, — чудовище издало странный звук, который я по контексту отнёс к хихиканью, но по звучанию на смех это было мало похоже.

— Да, платят за нашу работу просто прекрасно, — поддакнул робот.

— Хорошо. Тогда веди их в камеры. На сегодня всё.

В подслушанном разговоре полезной информации практически не было кроме того, что Акинака завтра не будет с утра. Это хорошая новость. Очевидно, что отсутствие напичканного оружием робота мне только на руку. А кто эти странные доноры и Маугли с подругой, вообще не ясно. Я только Шапокляк с Геной и Змеем Горынычем упомянул, а тут, значит, какой-то реальный Маугли побывал. Если есть реальный Маугли, может, есть и реальная Шапокляк?