Лом

Глава 1

Принц выдохся. Красивые узоры на броне уже давно были заляпаны грязью, но хотя бы обошлось без дыр, как у меня. Грязь покрывала нас плотным слоем, добавляя веса к нашим и без того неплохо нагруженным телам. Но если я был привычен к такого рода скоростным броскам, то принц свою немаленькую тушку перемещал с трудом. Тем не менее грязь на броне не самое страшное, что произошло с нашим царственным начальником. Он потерял контроль над ситуацией. Его приказы больше не учитывали оперативную обстановку и скорее вредили, чем помогали. Но даже в виде истеричных воплей это всё ещё были приказы самого настоящего принца, поэтому я ничего не мог поделать.

— Оставь кого-нибудь прикрыть наш отход!

— Сделано, Гамма!

Один из наиболее потрёпанных штурмовиков остаётся на месте, хотя в тысячу раз логичнее сделать засаду в лесу, до которого осталось бежать меньше минуты, а не на ровной поверхности, заросшей сине-красной невысокой травкой. Звено в количестве пяти тел бежит дальше, а Шестой начинает окапываться, пытаясь создать хотя бы видимость укрытия.

Ситуация, конечно, на грани полного провала. Всё решают минуты, если не секунды. Быстрые двухколёсные транспорты хомо на равных соперничают с нами даже на пересечённой местности, а один хомо так вообще бежит за нами на своих двоих. Планет обжили уже огромное количество, технологии достигли уровня, когда, кажется, абсолютно все виды деятельности заменили машины, а по-прежнему возникают ситуации, когда всё решают скорость и сила мышц. Вот как мы дошли до такого, что судьбы трёхсот пятидесяти миллионов формикадо зависят от выносливости совсем не выносливого принца и боевых навыков моего звена? Вопрос и философский, и практический. Но не самый актуальный. Это можно и потом решить. А вот вопрос «как отсюда выбраться и не сдохнуть?» — это сейчас пункт номер один повестки дня. У хомо есть все шансы не дать нам добраться до корабля. Очень не хочется подвести семью! Я в очередной раз бросил взгляд на принца, на его уныло висящие усы и, не дожидаясь приказа, закинул его на спины Четвёртому и Пятому. Нагрузка больше, но в скорости мы не проиграли, а наоборот понеслись быстрее, так как Четвёртый и Пятый не раз в тандеме носили на тренировках тяжёлые грузы. Справятся.

Принц, конечно, тоже хорош. Ему отстрелили всего одну переднюю конечность, а шуму, будто полтела паучьей кислотой разъели.

Бросаю взгляд на тактический блок. До корабля остаётся всего полторы минуты. Я ускоряю всё звено. Ещё двоих придётся потерять в любом случае, слишком много ранений, поэтому я, не дожидаясь нового приказа, оставляю их прикрывать наше бегство. Третий и Второй расходятся в стороны, добравшись до опушки леса, Первый и Четвёртый на бегу бросают им свои винтовки — нам они уже не пригодятся, а вот остающимся понадобится максимум огневой мощи.

Бежим.

Вот уже виден корпус корабля. Корабль хомо, конечно же, закрыт. Хотя эти мягкие двуногие и славятся тем, что часто нарушают свои же правила, тем не менее никто из них не догадался нарушить их сегодня и оставить корабль незапертым.

На бегу достаю кисть и голову хомо, который имел высокое звание в космических войсках хомо, соответственно, имеет доступ везде и всюду. Включаю голограмму. За двести метров останавливаю остальных бойцов, приближаюсь ко входу сам. Конечно, если бы за нашим приближением наблюдал не бездушный компьютер, а живой хомо, то его бы, мягко говоря, насторожила картина, как два основательно потрёпанных инсекта, как они нас называют, в штурмовой броне несут огромного третьего, который сжимает самый ценный объект на этой планете, а четвёртый неожиданно превращаются в быстро бегущего адмирала Флота, который, приблизившись, прикладывает собственную отрубленную руку к консоли и подставляет под сканер не очень живую голову. Я бы такого «адмирала» на борт не пустил. Но никаких хомо на борту не было. Это я просчитал заранее. Так что прислонённая к двери отрубленная рука адмирала, его голова (вернее, зрачки), и особенно уникальный личный код, произнесённый его голосом из моего переговорника, позволяют открыть люк и проникнуть внутрь корабля.

Как только оказываюсь внутри, остальные бойцы ускоряются и мчатся к открывшемуся люку. Наконец, мы все внутри корабля. Мои передние конечности совсем не предназначены для управления кораблём хомо, но я в своё время прошёл неплохую подготовку, поэтому быстро разбираюсь и подключаю аппаратуру для взлома бортового компьютера. Люк я закрываю вручную. Теперь мы в относительной безопасности. Ручное оружие хомо ничего бронированной обшивке корабля не сделает.

Резкие вспышки боли не являются чем-то неожиданным. Я оставил половину своего звена прикрывать наш отход, прекрасно понимая, что их ждёт. Но всё равно как-то недолго они продержались. Этот быстрый хомо, который умудрялся держать нашу скорость на своих мясных ножках, потратил на каждого моего бойца не больше пары секунд. Штурмовая винтовка небольшого размера и неизвестной мне модели выплюнула мощные пули, которые просто разорвали на части тела Шестого, Второго и Третьего. Я слышал про супер-хомо, но вот теперь ещё и увидел на свою голову, при этом уменьшился на половину звена. Когда со мной такое последний раз было? Чтобы один хомо вот так меня уполовинил? Да, никогда! Я вообще с хомо особо дел не имел. Я больше по паукам специалист. Но ничего, этот корабль никаким ручным оружием не вскроешь, так что у нас есть возможность спокойно взлететь. Никаких ПВО на этой планете нет, перехватить нас не успеют!

Я наблюдаю, как идёт взлом бортового компьютера. Остаётся две минуты. К кораблю приближаются враги. Этот супер-хомо и около двадцати их обычных бойцов на двухколёсных транспортах. Мониторы корабля транслируют окружающую обстановку очень качественно. Супер стреляет в люк, тот ожидаемо выдерживает. Я позволяю себе расслабиться.

— Почему не взлетаем? — от принца пахнет страхом.

— Ещё не взломали их корабельный компьютер, Гамма. Если этого не сделать, мы не сможем улететь куда нам надо, просто повиснем на орбите, а через какое-то время они возьмут корабль под удалённый контроль и просто вернут в свой порт.

— А взлететь мы можем уже сейчас?

— Да, но это остановит процесс взлома. Если в это время они успеют включить внешнее управление, то мы окажемся тут в ловушке.

— Взлетай! Взломаем на орбите! Здесь оставаться нельзя! — Гамма, не стесняясь орал, в панике, при этом его глаза были направлены на экран, показывающий обстановку вокруг корабля.

— Да, Гамма, — я не очень понимал его паники. Этот супер-хомо ничего своей винтовкой кораблю сделать не сможет, нет ничего страшного в том, чтобы завершить взлом и спокойно улететь. Эх, а я думал, что истерика у принца закончилась. Ну, взлетим мы на минуту раньше, что такого?

Я подошёл к пульту управления и стал отработанными движениями работать с кнопками и манипуляторами.

За то время, что мы общались, супер-хомо приблизился вплотную к борту, непрерывно при этом стреляя из своей винтовки в одно и то же место. Дверь без проблем держалась. Что это за боевой корабль, если его из ручного оружия можно продырявить? Я продолжал разбираться с пультом управления.

Неожиданно, раздался противный скрежещущий звук, и дверь ощутимо прогнулась, будто что-то медленно, но верно вдавливало её внутрь. Метал двери держался, но я уже не был так уверен, что он с лёгкостью устоит перед такими нагрузками.

Да что это за хомо такой⁈ Чем он это делает? Приказ принца взлетать, не дожидаясь взлома компьютера сейчас выглядел весьма разумным.

Что ж, взлетать так взлетать. Из двигателей пошёл продувочный выхлоп, но хомо проигнорировал его. Просто присел, прикрыв голову руками, но не отбежал. Десять секунд до взлёта. Внезапная резкая боль заставила меня конвульсивно дёрнуться. Как⁈ Мне не нужно было оглядываться, чтобы понять, что я потерял Первого. Его голова неожиданно расплескалась по салону корабля. Будто внутри неё произошёл беззвучный взрыв. Это больно!!! Да что он творит⁈

Всё моё внимание уходит на то, чтобы ускориться и добиться наконец взлёта этого корыта. Принц оцепенел, а я ускорился. У меня в подчинении всего два тела, одно из них яростно пытается расшевелить это недоразумение, ошибочно называемое кораблём. Ура, мы взлетаем. Хомо приходится отбежать… Всё! Нас не достанут!!! Я успеваю заметить сосредоточенное лицо супера-хомо с закрытыми глазами, но тут же переключаю внимание на принца, который просто что-то радостно орёт в нарушение всех церемониальных устоев.

— Гамма, мы вышли на орбиту, — рапортую я через некоторое время.

— Полетели домой, Сигма.

— Сейчас, закончим со взломом и сможем вбить наши координаты.

Я перевожу взгляд на небольшой монитор на кубе взломщика, и оба моих сердца дают сбой. Я даже дёргаюсь.

— Что случилось, Сигма? — принц мгновенно понимает, что у нас проблемы, но их размах ему только предстоит узнать.

— Мы не можем взломать бортовой компьютер! Этот хомо сломал оборудование, — я указал на деформировавшийся под воздействием неизвестной силы куб.

— Чем это грозит?

— Пленом. Им всего лишь надо вернуть корабль под контроль дистанционно.

— Сколько у нас времени? — принц в отсутствие реальной физической угрозы стал ощутимо собраннее, а может просто догадался купировать боль в покалеченной конечности.

— Секунды или минуты. Это необжитая планета, возможно, им надо приблизиться с передатчиком. Мы сейчас уже на другой стороне планеты от их центральной базы.

— Мы можем уйти с орбиты?

— Здесь защита. С орбиты корабль уходит только по координатам, которые может вбить исключительно авторизированный пилот.

— Голова адмирала не сработает для взлома?

— Нет.

— Есть какие-то маршруты «по умолчанию».

Я застучал по экрану.

— Да, но это маршруты к планетам хомо. Мы не можем сами задать координаты.

— Нельзя позволить им получить груз. На этой планете они его точно найдут. Уничтожить не вариант. Значит надо лететь к планете хомо. Дай я посмотрю варианты.

Принц подошёл и ловко вывел список маршрутов с экрана на объёмную голограмму. Он замер, внимательно изучая карту галактики. Будто мы и не спешим никуда. К каждому маршруту прилагался небольшой цифровой и буквенный код, но расшифровать его я не мог. Принц прокрутил список вперёд и назад, внимательно просматривая обозначение различных маршрутов и месторасположение конечной точки на карте. Наконец, он определился.

— Давай вот сюда, вполне возможно, что там нас не поймают сразу же, — выделив приглянувшийся ему объект, принц отошёл и невозмутимо сжал жвала.

Как я понял, план принца был прост — свалить отсюда к другой планете, населённой хомо. Но на мой взгляд это было лишь попыткой оттянуть неизбежное. Хомо не дураки. Их корабль можно угнать на орбиту, для этого даже ничего взламывать не надо, нужен только пароль, который у нас был, а вот увести его с орбиты можно либо будучи авторизованным пилотом, либо только по заранее заложенным маршрутам. А какие маршруты вбиты «по умолчанию» в армейский корабль? Скорее всего, только ведущие к планетам с хорошей охраной. Появившись там, мы тут же будем запеленгованы. Но, понимая всю ущербность этого решения, сам я предложить никаких вариантов получше не мог, поэтому выбрал указанный маршрут и запустил процесс подготовки к полёту.

— Просим пассажиров и членов экипажа занять капсулы для межзвёздного перелёта, — раздался из динамиков громкий голос самки хомо. Таймер показал пять минут до старта.

— Они могут нас посадить пока эти пять минут не прошли?

— Не знаю, скорее всего, нет. Корабль начинает ставить защитные экраны, через них он не получает никаких внешних сигналов. Если до сих пор управление не перехватили, значит и не перехватят уже. Но вероятность перехвата управления есть. Я не специалист.

— Тогда начинаем готовиться к полёту.

Хомо для межзвёздного перелёта были нужны специальные капсулы, которые сохраняли их нежные тела в сохранности во время нагрузок в полёте со скоростью выше скорости света. Нам же, формикадо, никакие капсулы были не нужны, мы могли привести свои тела в надлежащее состояние без всяких капсул.

Пристегнувшись в жутко неудобном кресле хомо, я начал подготовку к перелёту. Первым делом остановил пищеварительную активность, потом в правильной последовательности отключил все остальные системы организма. Вся процедура заняла не более трёх минут. Тела стали почти абсолютно статичными.

Несмотря на то, что чувствительность тел была практически сведена на нет, первые минуты ускорения воспринимались очень плохо. Будто одновременно давит изнутри и снаружи. Всё-таки на нормальную подготовку дают полчаса минимум. Давление усилилось, а потом тяжёлая серость затопила сознание, и я отключился, последней мыслью было беспокойство, что я не вернусь. Куда не вернусь — домой или в сознание, — я и сам не понял, так как отключился.

— Просыпайся, Сигма, — сухое пощёлкивание принца привело меня в чувство практически мгновенно. Все системы моих тел запустились, и через несколько минут я мог говорить.

— Приветствую, Гамма. Где мы?

— На месте.

— Ты давно проснулся?

— Нет. Вот только отстегнулся.

— Сейчас я проверю пространство. Мы в стелсе, но выход после прыжка не скроешь.

— Давай, Сигма… — принц выглядел каким-то задумчивым. Я решил не обращать на это особого внимания и поспешил к пульту управления, используя тело Пятого.

Непривычное для меня состояние. Я уже отвык управлять всего двумя телами. Шестого, Третьего и Второго я оставил прикрывать наше отступление, Первого убил странный хомо с суперспособностями. Мне остались Пятый и Четвёртый. И шансов найти новые тела, пока не выпутаемся из этой заварухи, не было. Я обдумывал всё это, пока отстёгивался и подплывал в невесомости к пульту.

Сканирование не обнаружило ни одного корабля хомо поблизости. Пригодной для жизни на поверхности была только третья планета с одним спутником. Рядом со мной повис принц, внимательно изучая показания приборов и данные анализа. Перед нами застыла трёхмерная голограмма этой системы.

— Полетели, — махнул усиками в сторону третьей планеты принц.

— Полетели, — я выбрал из выпавших в меню автомаршрутов направление на орбиту указанной планеты.

Лететь нам было прилично по времени, поэтому мы особо не торопились. Первым делом мы утилизовали тело Первого, потом проверили оружие и перекусили походными пайками. Все дела были сделаны, оставалось только ждать.

— Каково это управлять сразу несколькими телами? — неожиданно спросил меня принц.

— Я настолько привык, что даже не смогу толком объяснить. Вот как ты объяснишь червяку, у которого нет конечностей, как управлять одновременно усами и шестью конечностями? Как ты управляешь каждой конечностью, так я управляю шестью телами.

— А как ты видишь двенадцатью глазами?

— Также как ты двумя. Просто получаю более объёмную картину, если смотрю в одном направлении или разные картины, если смотрю в разные стороны. Если хочу что-то рассмотреть получше, то больше внимания уделяю одному из тел, а так даже не знаю, как объяснить.

— А какой у тебя максимум подконтрольных тел?

— Передвигать в одном направлении могу двенадцать тел, прицельно стрелять статически одновременно из десяти, вести бой всеми видами оружия и пилотировать наземный транспорт — шестью. Шесть — это мой оптимальный боевой вариант.

— А тебе лично как комфортно?

— Я не знаю ответа, если честно, я не мог проверить. Тесты на количество контролируемых бойцов я сдавал очень давно, с тех пор я всегда был вшестером. Бывали боевые потери, и я оставался втроём или вчетвером, но я не могу сказать, что это было комфортно. Надо спокойно пожить какое-то время в определённом составе, чтобы привыкнуть и сравнить. А такого не было. Поэтому я привык именно к самому эффективному составу из шести тел.

— Это не самое большое звено для таких, как ты.

— Решает не количество…

— Да, я знаю про твои достижения. Выиграть чемпионат Ста Семей — это впечатляет. Никто из нашей семьи никогда не выигрывал этих соревнований. Сейчас семья насчитывает триста пятьдесят шесть миллионов, почти триста пятьдесят семь. И таких как ты, Операторов боевых звеньев, в нашей семье всего двенадцать. В других семьях примерно такое же соотношение количества членов к количеству Операторов. Вы редкое явление. А ты ещё и выиграл соревнования, в которых участвуют лучшие представители Ста Семей. Элита элит, — принц говорил без иронии, просто констатировал факты, хотя было видно, что он думает о чём-то ещё.

— Спасибо, Гамма. Ты тоже как аналитик выделился среди других принцев. Ты же в своё время командовал объединённой армией во время последнего конфликта с арахнидами. Никто в нашей семье не удостаивался такого признания.

— Всё так. Но почему, по-твоему, на этой операции всё накрылось паучьей задницей? Почему вместо того, чтобы рулить к нашему дому, мы сейчас приближаемся к какой-то непонятной планете, при этом потеряв большую часть твоего элитного звена и пару звеньев твоих коллег?

— Ты хочешь услышать моё мнение? Но ты же аналитик. Ты лучше меня можешь это понять.

— Мне для анализа нужно твоё мнение и твои наблюдения.

— Неучтённый фактор. Среди хомо было несколько, как их на инструктаже называли, суперов. Последний нам особенно качественно планы испортил. Нас заметили раньше, чем мы рассчитывали. Нас обезвредили раньше, чем мы рассчитывали. Нас стали уничтожать быстрее, чем мы рассчитывали.

— И тем не менее мы здесь, и груз у нас. Почему?

— Мы были лучше, чем они рассчитывали.

— Это я настоял, чтобы взять твоё звено на выполнение этой задачи. Другие аналитики говорили, что в этом нет большой необходимости. Достаточно двух других Операторов с их более многочисленными звеньями. Они говорили, что ты с хомо дел не имел, что твой боевой опыт весь связан с арахнидами. А я настоял на том, чтобы добавить тебя. Ты единственный из всех операторов-Сигм, кто выжил абсолютно во всех боевых операциях. Хотя бы одно твоё тело, но оставалось в живых. Поэтому я решил тебя привлечь к этой операции. Это было правильным решением, а вот паниковать при бегстве и приказывать тебе в оперативной обстановке при болевом шоке — это было неправильно.

Я развёл усами в стороны, тем самым давая понять, что уже ситуацию обратно не отмотать.

— Значит, что мы имеем? — продолжил принц. — Опытный боец Сигма и неплохой аналитик Гамма вдвоём в трёх телах против враждебной расы хомо в глубоком тылу на их территории. При этом у нас есть груз, который мы должны доставить домой. Оборудования для перекодирования корабля хомо у нас нет. То есть, если мы захватим корабль хомо на этой планете, то нам нужно будет также захватить и пилота-хомо, чтобы тот мог управлять кораблём. Шансов на неудачу у нас нет. Рисковать собой мы можем, а грузом нет. Значит и собой мы рисковать не можем.

— Можно выкрасть пилота хомо и заставить его управлять этим кораблём.

— Мы слишком далеко улетели. Нужна дозаправка, а сделать это не засветившись невозможно. Заправляться придётся здесь. Не думаю, что это проще, чем украсть новый корабль. Хотя и такой вариант не стоит списывать со счетов.

— Тогда что мы будем делать?

— Пока наблюдать за планетой и искать решение с минимальным фактором риска.

— Хорошо, Гамма.

— Что ты знаешь о хомо, Сигма? — продолжил расспросы принц.

— Не много. Знаю, что они не умеют управлять несколькими телами одновременно, что они не умеют образовывать стабильных семейных отношений, их семья — это всего несколько особей, и те отличаются отсутствием серьёзной привязанности к своим родным. У нас же семья — это сотни миллионов особей.

— Тем не менее они могут объединяться в многомиллионные или даже многомиллиардные союзы, где есть своего рода фильтрация наиболее сильных существ за счёт непрерывного противостояния всех и каждого. Так или иначе, но их социум успешно разрастается, как и наш, поэтому нельзя считать его в общем и целом ущербным.

— Зачем нам сейчас обсуждать их социум, Гамма? Ты что-то планируешь?

— Иногда я сам не знаю, какие данные пригодятся, а какие бесполезны. Иногда я сначала вижу правильное решение, а потом уже понимаю, почему оно правильное. Некоторые выводы я делаю интуитивно. Но интуиция хорошо работает только при большом количестве наблюдений и известных фактов. Сейчас я думаю, что нам придётся очень серьёзно изучить структуру общества хомо. Не знаю, что нас ждёт, но от этой планеты я не жду ничего хорошего. Ни одного корабля поблизости, ни одной большой орбитальной станции — это значит, что тут не просто нет кораблей — их тут и не бывает или бывает очень мало. Но сюда проложен маршрут армейского корабля. Значит здесь какой-то военный объект, но что это за объект, где нет военной техники… Не ясно. Для нас было бы идеально оказаться на производственной колонии, там полно разных транспортов, не всегда хорошая охрана. Я очень надеялся, что выбранная мной планета как раз таким местом и окажется. Намного проще было бы провести диверсию и угнать корабль с пилотом. А тут очень похоже на секретный военный объект, где совсем другой уровень контроля за транспортом. Не знаешь, что это может быть?

— Не знаю.

— И я не знаю. На карте было всего четыре таких планеты с похожей маркировкой. Я выбрал самую удалённую. Надеюсь, моё решение не просчитают аналитики хомо. Но ценность груза такая, что им придётся проверить абсолютно все направления, куда вели маршруты в бортовом компьютере. Это больше пятисот маршрутов, но они точно знают время нашего старта, время в полёте уже рассчитано, соответственно они могут проверить выходил ли в определённое время корабль в той или иной системе или нет. В большинстве их систем, как и в наших, стоят станции, которые сканируют пространственные возмущения, которые появляются в момент торможения после сверхсветовой скорости. Получается, что они очень быстро определят все системы, где мы не выходили из прыжка и будут проверять только те, где нет соответствующего оборудования. А сколько их таких систем, мы не знаем, но можно быть уверенным, что если мы быстро не покинем эту планету, то за нами прилетят.

— Остаётся посмотреть на планету и сориентироваться, что делать дальше, — я не знал, что ещё добавить к рассуждениям аналитика. Бортовой компьютер предложил перейти на местную систему исчисления времени, что, кстати, удобно, так как позволяет быстрее адаптироваться к местным реалиям. Если не поменять время на местное, то утро будет по часам в разное время, а в местных единицах всё обычно более-менее синхронизировано. На орбите это пока не актуально, но лучше привыкать заранее. Я одобрил смену исчисления времени. Вывел на экран часы и календарь, чтобы сориентироваться. Увиденное меня поразило.

— Гамма, тут что-то не так! У хомо, как и у нас, десятичная система счисления, у них на всех планетах тридцать часов в сутках, десять или двадцать месяцев, сто минут в часе, сто секунд в минуте, плюс есть универсальное время, но оно по такой же десятичной системе, а тут знаешь, что творится?

— Что? — заинтересованно повёл усами принц.

— Двадцать четыре часа в сутках! Это же неудобно! И дней в месяце то тридцать, то тридцать один, а то и двадцать восемь, плюс суточные циклы объединены не в декады, а в недели по семь дней! Это имело бы смысл, если бы в месяце было двадцать восемь или тридцать пять дней, а так какое-то паучье дерьмо, а не календарь. Дальше тоже странно: шестьдесят минут в часе и шестьдесят секунд в минуте. Может у них и система счисления не десятичная?

— Такое возможно, если планета развивалась сама по себе в отрыве от цивиллизации. У них создаются странные календари, которые потом никто не хочет менять, но раз сюда проложен маршрут армейского корабля, значит, они знают об этом месте.

— Может, заброшенная колония, которую недавно обнаружили? И тут все одичали?

— Тогда придётся доживать свой век среди дикарей. Но это маловероятно. Надо разобраться на месте, что тут за тайна третьей планеты… — принц водил усиками асинхронно: правый рисовал что-то вроде эллипса, а левый качался вправо-влево. Я для себя отметил, что это признак сильной задумчивости у принца.

— Гамма, можно вопрос.

— Да, Сигма. Говори.

— Какая она?

Принц всё понял правильно.

— Добрая, умная, любящая. Ты видел её выступления, она такая и есть. Она говорит семье то, что чувствует. Мы, аналитики, рядом с ней чувствуем себя не нужными — она часто не следует нашим инструкциям, при этом никогда не ошибается в важных вопросах. Она умудряется любить нас всех. Да ты же с ней общался? Она вручала тебе награду за победу на играх.

— Да, но я робел сильно. Мы вообще не пообщались. Я помню, она только сказала: «Тел много, а ты один, не теряй себя в них». И, да, я запомнил, что она добрая.

— Красивые слова и для таких как вы, Сигм-Операторов, очень верные.

Мы замолчали, я снова просматривал в памяти момент встречи с Матерью, снова переживал эти эмоции. Мать прошла и провела своими усиками по каждому из моих тел. Казалось, она знает меня лучше, чем я сам. Хотелось расспросить её обо всем на свете и в то же время молча стоять рядом. Я искренне и по-хорошему завидовал принцу, что он входил в близкий круг Матери и мог часто её видеть и даже общаться с нею.

Я встряхнулся. Сейчас не до таких воспоминаний. Надо решать рабочие задачи.

— Можно ещё вопрос, Гамма?

— Давай.

— Почему ты стал давать неэффективные приказы во время нашего бегства? На тебя повлияла боль?

— Да. У меня отклонение. Я очень плохо переношу боль, мои аналитические способности снижаются во время получения травм.

— Тебя же должны были учить купировать боль. Особенно, если речь идёт о конечности.

— Я не научился делать это быстро, — принц задумчиво поводил перед собой оставшимся сегментом передней конечности. — И я никогда не был в реальном бою.

— Могу ли я в такие моменты брать командование на себя?

— Только с моего разрешения. Но я буду его давать. Я согласен, что в бою ты ориентируешься лучше. По умолчанию главный я, но я могу передать командование тебе.

— Спасибо, Гамма.

— Как тебя зовут, Сигма? Я думаю, хватит по названию каст общаться. Из нашей многомиллионной семьи здесь только мы двое. Я хочу знать, как тебя зовут.

— Имя или прозвище?

— Мне не очень интересен этот неповторимый и плохо произносимый набор букв и цифр, под которым ты зарегистрирован во всех базах данных. Прозвище. Мне интересно прозвище. Как тебя прозвали в детстве и за что?

— Лом Пронзающий Стены, — немного смутившись произнёс я.

— Как интересно? Назвали за что-то или просто так?

— Мы получили на тренировке задание пробить стену. Подразумевалось, что мы должны это делать когтями, но у меня они ещё были относительно мягкими, поэтому я взял лом и пробил им дыру быстрее всех. Тренера это повеселило, и он дал мне это прозвище, — вкратце рассказал я историю из очень-очень далёкого детства.

Я тоже хотел узнать у принца его личное имя, но этот вопрос был личный, и не мне спрашивать его у принца. Захочет — сам скажет.

Принц легко считал мой интерес по движению усов.

— Меня зовут Весёлый Кирпич.

Я не смог сдержать удивлённого пощёлкивания.

— Не смейся… Так и зовут. Ну, или смейся. Но никому не говори и не спрашивай, как я получил это имя.

— Хорошо, Весёлый Кирпич!

— Лом, по имени меня тоже запрещаю называть!

— Я понял, Гамма!

Принц ещё какое-то время расспрашивал меня о жизни, о боевых операциях, о том, что я чувствую, когда одно из тел умирает. Ему было интересно всё. Особенно он проявил интерес к истории, когда наш десантный бот взорвали и я потерял сразу пять тел из шести (одно тело летело в другом боте). Что я тогда чувствовал? Как было воевать, когда одно тело «опытное», а другие только из инкубатора? Принца всё это очень интересовало. Также принц поделился со мной, что каждый раз нервничает, когда надо менять тело. Ну, да, получается, он занимает одно тело, а я шесть, причём я свои периодически теряю, так что у меня введение в строй нового тела уже полностью отработанная процедура, а у него это редкость. Также принц не знал, насколько далеко могут разойтись мои тела, чтобы я мог их свободно контролировать. Тут я его удивил, сказав, что в рамках планеты не испытываю трудностей с контролем тел. Нет таких экранов, которые бы препятствовали моему управлению телами в любой точке планеты. Опыта, как ими управлять, когда одно из тел покидает планету, у меня не было.

Я же с вопросами не лез, понимая, что, во-первых, мы на совершенно разных кастовых уровнях и субординацию никто не отменял, а во-вторых, аналитику нужна любая информация. Это поможет ему принять правильное решение. Поэтому пусть спрашивает, моё дело отвечать.

Так за разговорами мы приблизились к орбите третьей планеты.