Локки. Потомок бога. Книга 1

Глава 20

Массажная комната общежития «элиты», академия стражей

Воздух пах ароматическими маслами, под потолком звучала расслабляющая музыка, а по углам стояли пальмы в кадках. Невысокая симпатичная девушка старательно массировала спину практически обнажённому Эдуарду. Он лежал лицом вниз на специальной кушетке. И несмотря на все старания девушки, его лицо оставалось хмурым.

Внезапно раздался настойчивый писк телефона из кармана кителя, красующегося на вешалке.

— Достань трубку и посмотри, кто звонит, — приказал парень массажистке.

— Да, господин, — пролепетала та, с опаской поглядывая на Эдуарда, будто боялась его гнева.

Она быстро вытащила сотовый и сказала, глянув на экран:

— Роберт Долматов.

— Дай сюда телефон, а сама выйди, — оживился аристократ, усевшись на кушетке.

Девушка торопливо передала ему трубку и выскочила вон, плотно прикрыв дверь.

— Слушаю, брат, — мрачно выдал парень, приложив телефон к уху. — Да, отец мне звонил. Я до сих пор не могу отойти от шока. Он приказал мне… приказал подружиться с этим куском говна. Я как подумаю об этом, так меня аж ярость душит. Хочется всё крушить и бить. Нет, конечно, я не буду выполнять его приказ. Только если для вида. Меня ничто не остановит. Маховик уже раскручен. Да, наш дружок в Пустоши. И, к сожалению, я не успел отправить с ним никого из своих… друзей. Но ежели он вернётся, то в академии его уже будут ждать жрецы из храма Перуна, а с ними и мой сюрприз. Они-то выведут его на чистую воду. Ведь с ним явно что-то не так. Не может… не может сраный воробей превратиться в орла.

Подземный храм богини Маммоны

Пауки навалились на меня, не давая возможности орудовать саблями! Пришлось рухнуть на колени, прямо в лужу голубой гемолимфы, чтобы снова заработать клинками. Они опять принялись крошить щёлкающих хелицерами пауков, пытающихся разорвать мою потрёпанную плоть.

Моё тело покрывали десятки порезов и ран, но с самыми серьёзными «регенерация» справлялась. Правда в груди словно поселилась эссенция боли, настолько много маны я прокачал через эту тушку. Однако именно так и куётся великая магическая сила! В горниле сумасшедшей битвы!

— А-а-а! — яростно завопил я, выпустив максимально заряженный «взрыв энергии».

Солнечное сплетение буквально наизнанку вывернулось. Но зато магия разорвала в клочья окружающих меня пауков. Их останки разлетелись во все стороны, заляпав пол и колонны.

А я встал на ноги и услышал из тьмы приглушённый ликующий девичий возглас, принадлежащий баронессе Огневой. Её явно обрадовало то, что я жив. Неужели она поверила, что эти паучки способны одолеть меня? Вот дурочка!

Мои губы исказила кривая усмешка, а налитые кровью глаза пробежались по храму. Сотни трупов живописно валялись на каменных плитах. Все пауки погибли от моих сабель и магии. Остался только десяток-другой драхнидов. Они возвышались между мной и камнем, на котором обосновалась жрица.

Внезапно лицо самки исказила гримаса неудовольствия, а изо рта вылетело шипение:

— Ты всё равно покойник. Твоё смертное тело слишком слабо. Тебе не уйти отсюда живым. Лучше пади на колени и прими безболезненную смерть.

— Ты кое-что забыла, сучка. Я Локки! Мне всё по плечу! — гневно выплюнул я и кинулся на драхнидов.

Они встретили меня ударами алебард. Но я ловко уклонялся от них, попутно разрубая лапы паукообразных. Они падали на брюшки, сверля меня холодными глазами. В них даже не было страха или боли. Но мне они и не были нужны. Я просто срубал головы драхнидам, продвигаясь к жрице.

А та принялась швыряться в меня магией, используя арсенал атрибутов: «яд», «паутина», «старение»…

Однако я с блеском избежал встречи со всей этой магией, прячась за телами бестолково мечущихся драхнидов. А они, в отличие от меня, частенько попадали под удары собственной госпожи.

Самка убила как минимум пятерых своих подчинённых. А ещё двое попали в пущенную ей «паутину». Они запутались в липких нитях, чем я и воспользовался. Одному с хохотом и хрустом вырвал челюсть, а второму вскрыл хитин на животе, выпустив тёплые внутренности.

Такое положение дел искренне опечалило жрицу. Она гневно проорала, продолжая атаковать меня магией:

— Ты сдохнешь, выродок Локи! Ты уже одной ногой в Великом Ничто. Артефакт уничтожит твою душу, глупый, глупый Локки! Ты умрёшь как и десятки твоих родственников, возомнивших себя равными богам! Тебе не одолеть меня! В храме Маммоны у меня нет достойных противников!

— А чего же ты тогда закрылась защитой? Боишься меня? — прохрипел я, метнувшись за колонну.

Жрица и правда прикрылась коконом из чёрного тумана Хаоса. И мне его хрен снять. Даже мой самый сильный «взрыв энергии» в этом месте не проломит магическую броню самки. Вот за пределами храма — другое дело. И она это знала. Но знала ли жрица, что подобное может уничтожить подобное?

— Ха-ха! — испустила злой смешок самка. — Никто не боится тебя, жалкий червь! А без защиты сражаются только дураки!

Она швырнула на пол рядом с колонной обильный заряд «яда». Он ударился о плиты, и его содержимое разлетелось во все стороны. Несколько капель угодили мне в лицо. Щека превратилась в рваный парус, а левый глаз зашипел, задымился и перестал видеть. Причём боли не было. Мой организм уже перестал чувствовать её, максимально охренев от всего происходящего.

— Досадно, — прошептал я, потёр ослепший глаз и метнулся за другую колонну. Ту, что стояла ближе к камню с самкой. Она попыталась приголубить меня «старением», пока я бежал между колоннами, но мне удалось уклониться от магии.

А потом уже и сама жрица подверглась нападению, но не моему. Проявила себя Огнева. Скрываясь во мраке, она разрядила в магическую защиту самки весь пистолет, обрушила на неё стену жаркого пламени и активировала «каменные шипы». Они вылезли из камня, но так же, как и пули с огнём, не сумели пробить защиту жрицы.

— Ах-ха-ха! — презрительно расхохоталась самка и кинула во мрак «старение».

— Громов, — услышал я тихий шёпот и увидел возле противоположной колонны покачивающегося Ратникова.

Баронесса всё-таки освободила его. И когда только успела?

Я ринулся к парню, пока Огнева своими атаками отвлекала жрицу. Но та всё равно швырнула в меня «яд». Однако не попала. Так что я смог скрыться за колонной, оказавшись около Ратникова. Он тяжело дышал, а его грудь украшали раны от хелицеров.

— Справишься? — тихо выдохнул я, сглотнув слюну, оказавшуюся на вкус как кровь пауков.

— А как иначе? Огнева передала мне твои слова. Другого варианта у нас нет, — мужественно вскинул голову парень.

— Тогда поехали, — просипел я и положил руку на его плечо.

Мои пальцы окутал пятый атрибут, который я впервые применил в этом мире. Пришлось потратить практически всю оставшуюся ману. Я даже покачнулся. Но это того стоило. Финал битвы уже близко.

— Смертная букаш-шка, — зло прошипела жрица, швыряя «яд» во тьму, где пряталась людская самка, — я доберусь до тебя после того, как убью этого глупца Локки!

Самка чувствовала себя чуть ли не всемогущей в этом месте. Она даже не могла помыслить, что проиграет. Хотя Локки и перебил всех её слуг. Но всё же жрица смело стояла на камне, контролируя всю территорию храма. И её губы уже кривила улыбка скорой победы.

— Ещё немного… ещё… Где же ты, трус? — прошептала самка и радостно оскалилась, увидев Локки.

Он выбежал из-за колонны и с отчаянным криком кинулся в её сторону, держа в обеих руках сабли.

— Глупый дурачок, — ликующе проскрежетала жрица и швырнула в него своё самое сильное «старение».

Оно под радостные вопли самки угодило прямо в грудь Локки, но затем… затем почему-то отскочило и полетело в жрицу. Та вскрикнула и попыталась увернуться, но было уже поздно. «Старение» ударило её в живот, разметав «кокон Хаоса», но до тела самки не добралось.

Жрица почувствовала облегчение. Но тут что-то упало ей на спину, сорвавшись с возвышающейся над камнем колонны.

— Не ставь мышеловку, если сама годишься лишь на роль приманки! — раздался за её спиной злорадный голос Локки, а потом свистнули сабли.

Они срубили непроизвольно поворачивающуюся назад голову самки. И последнее, что она увидела, было жуткое лицо потомка Локи. Окровавленное, заляпанное слизью, с единственным полыхающим глазом и довольным оскалом.

Я спрыгнул с конвульсивно подрагивающего тела жрицы и сорвал с перерубленной шеи амулет-артефакт в виде паучихи. Он мне ещё пригодится.

— Ратников жив, но он потерял сознание, — радостно выдала Огнева, выскочившая из мрака.

Она опустилась на колени около парня. А с того уже слетела иллюзия, изображающая меня. Но свою роль Ратников сыграл. Он с помощью атрибута «отражение» отбил удар жрицы. Мне о нём рассказала баронесса. Этот атрибут мог отразить магию в того, кто её швырнул, но не слишком сильную, поскольку Ратников прокачал «отражение» лишь до пятого уровня.

Однако у меня имелась магия, носящая название «вдохновение». Оно поднимало на три уровня любой атрибут, даже если тот уже имел максимальное значение, но всего на одно использование. И себя я, к сожалению, «вдохновить» не мог, а вот других — пожалуйста.

— Можешь привести его в чувство? — хрипло спросил я, спрыгнув с камня и едва не растянувшись на полу.

Совсем сил не осталось. Последние отдал на «телепортацию», переместившую меня на колонну, с которой я и сиганул на жрицу. Но зато этот бой дал мне много опыта. Ещё чуть-чуть, и я сумею пробудить новый, девятый атрибут.

Обычные смертные владели максимум семью атрибутами. А существа с божественной кровью способны были открыть ещё три атрибута. Богам же доступны аж тринадцать.

— Да, смогу, — заверила меня баронесса и наградила Ратникова лёгким поцелуем.

Он тут же дёрнулся и открыл осоловелые глаза. Его окровавленные губы расплылись в дебильно-счастливой улыбке.

— Добрый вечер, — бросил я парню, выпустил из рук сабли и устало грохнулся на задницу, потирая опустевшую глазницу.

И как Один ходит с одним глазом? Это же неудобно. Благо «регенерация» восстановит мой глаз, когда организм получит достаточно высококалорийной еды.

— Мы победили? — просипел Ратников, приподняв голову.

— Ага, ты молодец, — похвалила парня мулатка и подошла к Горскому.

Она не стала приводить его в чувство с помощью поцелуя, а просто отвесила несколько звонких пощёчин. Голова аристократа мотнулась. Он застонал и открыл глаза.

— Ратников, отменяй праздничный торт. Граф, оказывается, живой, — с трудом усмехнулся я, чувствуя себя так паршиво, будто по мне левиафан потоптался.

Девушка освободила Горского от кандалов, используя кинжал. Ошейник с камнем-артефактом она тоже сняла с парня и отправила в поясную сумку.

— Где мы? Что произошло? Почему я почти голый? — просипел граф, облизав разбитые губы.

— Мы умерли и попали в царство Марены, — внезапно сострил Ратников.

Кеша лихорадочно осмотрелся, увидел сотни паучьих трупов в лужах голубоватой гемолимфы и судорожно пробормотал:

— Я вспомнил! Мы попали в аномалию, перенёсшую нас в подземелье. А это… это храм Маммоны.

— Блестяще, — иронично просипел я и смежил веки.

— Громов, не засыпай! — строго выдала баронесса и зашарила рукой в моей поясной сумке.

— Ты чего там ищешь? — спросил я, не открывая глаза.

— Шприц, — выдохнула она и тут же сделала укол в мою руку, я даже не успел её отдернуть.

— На кой шут⁈

— «Коктейль» поможет твоему телу не потерять сознание, — пояснила свой произвол мулатка.

— Да я и не собирался терять его…

— … Что это? — встревожился Горский, глянув во тьму, откуда донеслась волна щелчков.

— Разорви меня Перун! Опять они! — яростно выдохнул Ратников.

Пауки широким потоком вытекали из дыры под потолком. Спускались по стене и двигались к храму с той стороны, откуда мы пришли. И их было столько, что я даже такой цифры не знал. Сколько капель воды в океане? Вот столько их и было.

— Надо уносить ноги, — мудро сказал Ратников, схватив мои сабли.

— Да, такое количество монстров мы не одолеем. Не одолеем же? — вопросительно глянула на меня Огнева.

— Не хотелось бы это проверять, — уклончиво ответил я.

Всему же есть предел! Вот если бы мне дали пару часов отдохнуть да плотно покормили, тогда бы я развалил этих пауков и ещё станцевал. А этот «коктейль» что-то не особо-то мне и помог. Или еще поможет?

— За мной! — решительно бросил Ратников, помчавшись по плитам храма. — Я чувствую, где выход!

— Эй, куда⁈ — жалобно заголосил Горский. — А мои доспехи? А топор? Их надо найти! Они же родовые!

— Мы уходим, — процедила девушка, побежав рядом со мной. — Если хочешь, сам ищи их.

Аристократ бросил взгляд на шевелящийся мохнатый поток и припустил за нами. Да ещё так ускорился, что обогнал и меня, и Огневу.

Ратников же уверенно повёл наш отряд через монструозную пещеру, изобилующую громадными камнями. Мы огибали их, слыша приближающихся пауков. Они двигались быстрее нас, заставляя графа чуть не повизгивать от страха. С него окончательно слетел образ крутого воина.

Огнева презрительно поглядывала на Кешу и порой встревоженно смотрела на меня.

— Громов, ты как? — спросила она.

— Ерунда. Я так каждый свой день рождения отмечаю.

— И сколько их у тебя было? — негромко уточнила девушка, прищурившись.

Я кривой усмешкой ответил на её вопрос и с сожалением покосился на храм. Эх, а ведь где-то там артефакт, который должен был уничтожить мою душу. Мне бы он пригодился. Ладно, потом вернусь за ним.

А сейчас бы оторваться от полчищ пауков. Они с упорством, достойным лучшего применения, продолжали преследовать нашу группу.

А у меня вдруг стали тяжелеть конечности, слипаться глаз, а на грязной коже обильно выступил пот. Что за дела?

— Огнева, что со мной? — прохрипел я, еле двигая языком. — Это все твой «коктейль» просроченный? Может, его нельзя было мешать с паучьей гемолимфой?

— Боги! — поражённо выдохнула она. — Громов, у тебя начался откат! Но обычно он наступает через несколько часов. У меня его до сих пор нет. А тебя он уже настиг. Чего же ты не сказал, что твой организм настолько сильно восприимчив к этому препарату⁈

— И что теперь делать? — сразу спросил я, миновав ту часть разговора, где пришлось бы объяснять, что девушка не дала мне никакой возможности отказаться от укола.

— Не знаю! — в панике выдохнула Огнева, чуть не оступившись из-за усталости.

Она уже порядком выбилась из сил. Ратников заметил это и приказал Горскому:

— Возьми баронессу и неси её!

— Так она замедлит меня! — выпалил тот, с ужасом глянув на море пауков, щёлкающих хелицерами.

— У тебя есть атрибут, позволяющий даже в доспехах бегать как чистокровному рысаку, — прохрипел я. — Вот бери девушку и тащи её!

— Нет! Пусть лучше он возьмёт Громова! — запротестовала баронесса, тряхнув спутанной гривой волос. — У него откат!

— Мне достаточно одного твоего волшебного поцелуя. Ратников от него чуть до потолка не подпрыгнул, — сказал я, прикинув, что не смогу оседлать Горского, бросив девушку.

Какой-то это будет крысиный поступок. Недостойный потомка Локи.

— Да кто ты такой, Громов, чтобы приказывать мне⁈ — вспылил Кеша.

— Если не возьмёшь девушку, я вырву тебе кадык!

— Да ты едва держишься на ногах! Ты уже почти труп! — выпалил граф и тут же получил от Ратникова кулаком по морде.

Аристократ упал на светящийся мох и воткнул в парня злобный взгляд. Его глаза обещали ему смерть, но вслух он ничего не сказал. Вскочил на ноги и метнулся к Огневой. Она едва успела поцеловать меня, используя «эйфорию», прежде чем её закинули на плечо.

Атрибут девушки произвёл на мой организм некоторый эффект. Меня накрыла приятная истома и появилась жажда деятельности. Ноги заработали шустрее. И я даже догнал Ратникова.

Третьекурсник уже нырнул в узкую кишку, довольно круто идущую вверх. Здесь сквозняк чувствовался гораздо сильнее, чем в пещере.

— Быстрее! Быстрее! — выпалил Ратников и прижался к стене, пропуская нас.

Мы промчались мимо него и принялись взбираться по кишке. А в неё уже ворвались пауки. Они не могли двигаться всем потоком, потому ползли по две-три особи, нагоняя Ратникова, оказавшегося последним.

Внезапно парень яростно выругался и следом патетически крикнул нам, блеснув глазами:

— Живите тысячи лет, стражи!

— Нет! — завопила девушка с плеча Горского и вытянула руку в сторону третьекурсника.

А тот с воплем ринулся на пауков, размахивая саблями.

— Бегите! Бегите, глупцы! А я задержу их! И расскажите моему отцу, как я погиб!

— Горский, отпусти меня! Я должна ему помочь! — выпалила баронесса, слабо молотя руками по спине аристократа.

— Сучий «коктейль»! — зло прохрипел я, попытавшись выпустить «взрыв энергии».

Но у меня ничего не получилось. Смертное тело подвело меня. Магические каналы заблокировались по совокупности причин: тут тебе и измотанность организма, и реакция на жижу из шприца. Да ещё и действие «эйфории» пропало. Накатила жуткая усталость.

— Ратников уже обречён, — пробормотал Горский и рванул вверх по кишке, не выпуская девушку.

Третьекурсник же с отчаянной яростью висельника крошил пауков, оправдывая репутацию лучшего саблиста академии стражей. Но даже он не продержится против такой орды и нескольких минут. Тут бы и Тор пал от их хелицеров! Однако это время вполне может помочь нам.

— Вперёд, кадеты! — прорычал я, с трудом удерживая тело от потери сознания. — Если вы не хотите, чтобы жертва Ратникова пропала даром!

И тут я кое-что осознал, уж больно ситуация странная. А не боги ли вмешались в жизни моих спутников-смертных?